Текст книги "Друг твоего отца. Телохранитель для принцессы (СИ)"
Автор книги: Джас Риччи
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Глава 16
Матвей
Пока я разжигал костер и мангал, Маргарита осматривала окрестности. Далеко не отходила, видимо, мои слова ее сильно не утешили и все еще боялась. А мне это было только на руку. Эту занозу я предпочитаю держать в своем поле зрения.
Назад ее приманил запах мяса. Вернулась и стала крутиться вокруг мангала.
– Проголодалась?
– А то. Ты же так и не дал мне отведать супа, над которым я так трудилась!
– Спас твою жизнь, ага, – хмыкаю, – не благодари.
– Мой спаситель, – улыбается ехидно, присев на бревно рядом. Окидывает взглядом вечереющий лес и говорит, – тут красиво.
– Мне тоже нравится, – пожимаю плечами, глядя на знакомые пейзажи.
У меня с этим местом свои, болезненные ассоциации. Я скрывался здесь какое-то время. Позже, дальше в лесу встретил Петра Ивановича. И он вывел меня к Елене, где я и обосновался.
– Часто выезжаете сюда на пикники?
Я поворачиваю голову к ней, она смотрит на меня.
– Мы не выезжаем сюда на пикники, – говорю, помолчав некоторое время. – Это мое место. Ты первый человек здесь помимо меня.
– Оу.
Кошусь на нее недовольно. Не хватало еще, чтоб нафантазировала себе всего с три короба! И бесит, что молчит, не фантазирует вслух. Обычно такая болтушка надменная, а тут вся такая скромная и притихшая. С чего бы?
– Тарелки неси, шашлык готов.
Пока мы ужинали, начало темнеть. Я посмотрел в сторону холма и обратился к девчонке.
– Телефон доставай. Здесь сейчас такой закат будет, что весь Инстаграм лопнет.
Она посмотрела на меня, чему-то странно улыбнулась и кивнула. Достала айфон, поднялась на ноги, принялась делать фото. Я сжал руками кружку с кофе. Термос у меня в машине всегда, я не начинаю утро, не убедившись, что он там. Кофе уже почти остыл, но это лучше, чем ничего.
Пока девчонка порхала с фотосессией, я убрал остатки еды в корзину и отнес корзину в машину. Покрывало же поднял с травы, стряхнул и понес в кузов своего пикапа.
– Что делаешь? – поинтересовалась, подходя, Маргарита, глядя, как я застилаю пол покрывалом, готовя своеобразное лежбище.
– Увидишь, дитя каменных джунглей. Я покажу тебе драгоценности, которые ни в одной ювелирке не купишь, когда чуть сильнее стемнеет.
Небо сегодня весь день было кристально чистым, а это значит одно – ночь будет звездной. И я оказался прав. Ждать было недолго, еще буквально немного стемнело и небо засыпало звездами.
– Залезай и ложись, – говорю девчонке, подбросив дровишек в костер, чтоб не потух, пока мы не будем присматривать.
– Ты идешь?
– Да.
– Улала, – улыбается, бросив один из своих порочных взглядов, и идет к пикапу. Помогаю ей забраться, запрыгиваю следом, ложусь, жду, пока эта егоза устроится рядом.
Я уже смотрю на звезды, а девчонка вовсю прожигает взглядом меня. Лениво поворачиваю голову к ней.
– Смотреть вверх надо, дуреха, – вытягиваю руку, указывая на небо.
– Там-то я чего не виде… Вау.
Я усмехаюсь. Звездное небо за городом, на природе, где нет промышленного дыма заводов и смога от машин – это нечто абсолютно особенное. Волшебное. Вечное. Что-то, что было до нас и останется после нас. Глобальное. И безумно красивое.
– Что, удивил?
– В который раз, – негромко соглашается девчонка, восхищенными глазенками разглядывая звезды. – Смотри! Падает! Вау!
Я улыбаюсь, видя этот искренний и неподдельный восторг на этом хорошеньком личике. Никакой надменности, капризов, сучности. Просто довольный и восторженный взгляд. Из Лолиты-сердцеедки превратилась в милого наивного ребенка. Это дорогого стоит.
Какое-то время мы лежали и смотрели на звезды, обсуждая созвездия которые находили, и загадывая желания на падающие. Потом моя собеседница начала зевать и придвинулась поближе ко мне, ткнувшись щекой в мое плечо.
– Замерзла? – опускаю взгляд на неё.
– Немножко. Останемся ночевать тут? Здесь так красиво.
– А еще холодно и комары устроят пир. Нет, малыш. Если хочешь спать, давай в палатку. Я все равно еще собираюсь костер потушить.
И отлить.
– Нет, – ее пальцы перехватывают меня в попытке подняться, – тогда полежим еще, хорошо? Пожалуйста.
Качаю головой, но ложусь на свое место. Она прижимается ко мне сильнее, а я начинаю чувствовать странной природы озноб. Не от того, что замерз. А от ее близости.
Вчерашний вечер и сегодняшний день сотворили какую-то чертовщину внутри. Пожар. Который разгорелся, когда Марина ударила ее, и не погас до сих пор. И теперь ее нормальное, вменяемое и порой трогательное поведение подбросили туда дровишек. Если сразу, когда я приехал за ней, я думал, что девчонка мое бремя, то теперь у меня появилось желание защищать эту ослицу. Сберечь ее, такую запутавшуюся и глупую, от мира, который не будет милостив к ней. Слишком красивая, слишком дерзкая, безрассудно смелая не всегда там где надо. Женщинам с одним из этих критериев тяжело живется, девчонка словила джекпот. И это желание меня пугало. Потому что я не должен привязываться к ней.
Пока я ушел в свои размышления, я пропустил момент, когда девчонка сладко засопела, уткнувшись носом в мою руку. Черт!
Присел и смотрю на нее. Вот какого черта она каждый раз все усложняет. Могла на своих двух спать уйти. Бросить бы ее комарам на съедение, чтоб неповадно было!
Сцепив зубы наклоняюсь, беру в охапку, поднимая на руки, и вместе с ней спрыгиваю с кузова на землю. Я не деликатничал, и она приоткрыла сонные глаза.
– Что ты творишь, – возмущается сонно.
– Несу принцессу в царские палаты, – говорю раздраженно, строго глядя на нее.
– А, ну ладно, – улыбается сонно и прижимается ко мне сильнее.
Маленькая стерва.
Глава 17
Маргарита
Очередное утро начинается с мысли: где, блин, я просыпаюсь. К такому меня жизнь не готовила. Да и к тому, что есть, не готовила. И вот она я, неподготовленная, как в лотерею выиграла.
Пошевелилась и вдруг почувствовала, как сильная рука сгребает меня в охапку и прижимает к не менее сильному телу. Улыбаюсь сквозь сон. Кое-что, впрочем, точно выиграла.
Аккуратно, едва дыша, поворачиваю голову и смотрю на спящего рядом Матвея. Спит напряженно, как будто даже во сне не может расслабиться. Бедняга. Тяжело так, наверное. Постоянно быть в напряжении.
Его рука собственнически обхватила мое тело и это вызывает у меня широчайшую улыбку. Он может болтать что угодно. Пока его упрямая голова говорит одно, язык его тела говорит другое. И язык его тела нравится мне больше. С ним рядом тепло и уютно. Спокойно. Но стоит немного накалить – и это спокойное согревающее пламя превращается в бушующий огонь. Мне нравится такая динамика. У меня никогда не было такого мужчины. Вообще не было нормального мужчины. Либо одногодки, с которыми скучно, либо мужики папиного возраста, сальные намеки от которых были просто отвратными. Матвей как золотая средина. Достаточно взрослый, но не старый. Красивый как бог, и знает толк в поцелуях. Идеальный лично для меня.
Осталось только донести до него, что я идеальна для него.
Первый шаг был сделан вчера. Он вечно одергивал и делал замечания, что я слишком много болтаю. Я была нема как рыба, когда надо. Потому что хотела, чтоб он понял и увидел, что есть контакт. И может быть. И мы можем отлично дополнять друг друга. Я могу научить его расслабляться и кайфовать, и черт, как же я хочу это сделать. Потому что у него потрясающий смех. Когда он вчера рассмеялся с моей шутки про медведя, я и бровью не повела, а внутри ликовала. Потому что мой план работал.
Над палаткой, громко крикнув, пролетела какая-то птица, убив всю идиллию и нарушив тишину утра. Я точно ружье куплю и буду их отстреливать.
Матвей резко дернулся, тут же снял руку с меня и нырнул ладонью под подушку. Помня, что он там хранит, а сразу взяла дело в свои руки.
– Чшшш, – ладони легли на его щеки, я повернула его лицо к своему, – это всего лишь птица, – мои пальцы скользнули по его напряженному лбу, разгляживая мимические морщинки, которые появились, когда он нахмурился.
Он приоткрыл свои голубые глаза и я подумала что вот оно, то сокровище, которое не найдешь ни в какой ювелирке. И эти драгоценные камни я хочу себе. Под взглядом этих глаз никаких бриллиантов не надо.
Он сдавленно прорычал и качнул головой, сбрасывая с лица мои ладони. Ох, надо запомнить уже, что он у меня не жаворонок и всегда раздраженный по утрам, и не лезть на рожон. Поэтому я спокойно отсаживаюсь дальше и даю ему проснуться спокойно, не портя ему настроение.
Он быстро выметается из палатки, я же не спешу. Подтягиваю свой рюкзак, достаю зеркальце, придирчиво смотрю на свое отражение. Макияж на месте, что не может не радовать. Никуда не утек и не смазался за ночь. На голове тоже порядок. Разобрав светлые пряди руками и добавив прикорневого объема, выхожу из палатки, и устраиваю потягушки, вдыхая полной грудью лесной воздух. Я бы никогда не подумала, что мне понравится в лесу. Лишь пару деталей я бы изменила. Взяла бы с собой бутылку вина на вечер, и термос с кофе на утро. И добавила бы секса в палатку. Но это позже. Пока как есть хорошо.
Мы позавтракали и стали собираться назад.
– Запоминай дорогу, – сказал он мне вдруг. – Если что-то случится, беги сюда. Я найду тебя здесь.
Я поворачиваю голову и смотрю на него внимательным взглядом. Здесь так умиротворенно и спокойно, что я постоянно забываю, что мне угрожает какая-то фантомная опасность. С одной стороны, мне бы радоваться, что Матвей так хорош, что я еще не вкусила на себе плоды слежки или чего похуже. Но с другой я как будто не могу отделаться от мысли, что он все это выдумал, чтобы я ему палки в колеса не ставила и сидела тихо как мышь. Так мной проще управлять, если я запугана и никуда не суюсь. В закрытой деревенской местности. Где на виду каждый шаг. Это тебе не большой город, где можно добавить седины в волосы. И это так логично. Я свалилась ему на голову резко и непрошено. Возись еще со мной. А так… Всегда под рукой, в поле зрения, тотальный контроль. В общем… Эта теория все больше и больше пускала корни во мне. Но если это так, я узнаю. Рано или поздно все тайное становится явным.
– Ладно, – соглашаюсь, и действительно внимательно слежу за дорогой. Он иногда комментирует, показывая, на что запоминающееся обратить внимание. Типа несуразной лесной коряги, смешного дерева или огромного камня на повороте.
Вскоре выезжаем на дорогу к дому. Проезжаем ворота и попадаем на территорию участка. Матвей сразу бросает внимательный взгляд на дом, а я напротив не замечаю ничего вокруг, фокусируя внимание лишь на мужчине. И когда мы выходим из машины, я атакую первой. Подхожу к нему, вжимаюсь в его тело, опускаю голову к своей и целую его в скулу.
– Спасибо тебе, – говорю искренне, – за пикник.
Матвей опускает взгляд на меня. Ничего не отвечает. Снова кидает непонятный взгляд на дом. Я наконец перестаю сверлить взглядом только его и вижу, что около дома стоит мотоцикл.
– Ого, – выдохнула, рассмотрев агрегат.
Красивый, крутой мотор. На таком только полуголые фотосессии устраивать. Ох, сколько образов для фото в голове вспыхивает разом.
Матвей опускает взгляд на меня и хмурится. Не надо быть Шерлоком, чтоб понять, что он ужасно недоволен. Только вот чем?
Из дома нам на встречу выходит Елена Петровна, довольная, словно выиграла в лотерею. Я улыбаюсь, глядя на ее счастливое лицо, делаю шаг вперед, но рука Мота почему-то останавливает мое движение, оставляя меня стоять подле него. Оборачиваюсь, бросаю недоуменный взгляд на него.
– У нас гости, – говорит счастливая Елена Петровна, – Тимур заскочил на пару недель!
Клянусь, в этот момент Матвей за моей спиной выругался. Только так тихо, что я сама не была уверена, а не послышалось ли мне. И я хоть убей не понимаю, что здесь происходит. И почему имя Тимур откликается, как будто я его уже слышала?
В этот момент из дома выходит непосредственно он. И я вспоминаю сразу, увидев одни лишь его глаза, откуда про него слышала. Приемный сын Елены Петровны, про которого она отзывалась с такой теплотой и любовью, когда рассказывала о нем, стоял перед нами. Высокий, красивый как черт, вышел на порог так, словно ему принадлежит вся эта богодельня и мы все вместе взятые. Он скучающим взглядом скользнул по Матвею, стоящему за моей спиной. А затем сфокусировал взгляд на мне. И мне почему-то стало жарко от одного его взгляда.
– Это и есть твоя Маргаритка, ма? Ты не говорила, что она такой прекрасный цветочек.
Глава 18
Матвей
Только этого, блядь, не хватало.
На моем лице безэмоциональная маска, но если бы я мог позволить себе демонстрировать эмоции, я бы закатил глаза до боли. Приехал, мамкин ловелас.
Девчонка, стоящая рядом со мной, резко вдруг приосанилась. Ну конечно. Очередная игрушка пожаловала.
– Я говорила, что она красавица, – с улыбкой возражает Елена и смотрит на меня. – Матвей, ты помнишь Тима?
Помню. Приезжал под Новый год пьяный и со шлюхой. Подарочек блядь. Проспался, опустошил холодильник и свалил в закат. А шлюху мне пришлось выпроваживать. Хорошо, что не обокрала. По ее виду трудно было понять, балуется мадам таким или нет. Высшим эшалоном там не пахло.
Я молча киваю Елене и не разделяю ее радости. К одному источнику проблем в лице молодой Лолиты прибавился еще один, второсортный Казанова. Отлично просто.
– Нравится в наших местах, цветочек?
Молча испепеляю его взглядом, в то время как он игнорирует мое присутствие полностью.
– Здесь достаточно красиво, – зато девчонка вся в внимании.
Делает шаг навстречу. Мне приходится сжать ладонь в кулак, чтоб второй раз не одернуть её. Как глупая муха летит в лапы паука.
– Могу показать достопримечательности, – подкатывает он опять, окинув ее фигуру таким взглядом, что я ощутил острую потребность ему ввалить.
Снова останавливаю дебильный порыв. Но подаю голос:
– Ей уже всё показали.
Переводит взгляд на меня. Ленивый. Как на пустое место. И снова на нее.
– Экскурсия от местного парня, который рос в этих местах, может быть познавательнее, малышка.
– Я предпочитаю, чтоб эта малышка находилась в моем поле зрения, – гавкаю на него с угрозой в голосе.
Еще один взгляд. На сей раз насмешливый. И снова на нее.
– Если получится отпроситься у папаши, дерзай, – подмигивает, поворачивается к Елене и говорит, – отъеду, вещи из мотеля заберу и привезу. К вечеру вернусь.
– Приготовлю ребрышки, – довольно обещает ему, он подходит, целует ее в щеку и говорит.
– Ты лучшая.
Садится на свой мотоцикл и сваливает к чертям.
Девчонка подходит к Елене и, болтая и обсуждая приблудшего гостя, они уходят в дом. На меня забила большой и толстый хрен, только завидев новую игрушку. Это, вообще-то, тот самый момент, когда я должен испытать облегчение, но его нет. Потому что я ненавижу ситуации, которые не могу просчитать. Ее я могу просчитать, за вычетом истории с петухом, девчонка никаких концертов, которых я бы от нее не ожидал, не закатывала. С этим кретином все сложно.
В нем меня бесило все. Его легкое отношение к жизни, несерьезность, абсолютный пофигизм и оторванность от любых видов ответственности. Он, сын своего отца, наследничек, должен тут навоз раскидывать, траву косить сезонно, гвозди вбивать и за хозяйством смотреть. Он, не я. Однако это все моя головная боль. А принц у нас катается на своем мотоцикле по стране, поет в барах, томным взглядом расширяя свой сексуальный багаж в поисках венерички. И теперь этот томный герой-любовник обоснуется тут. С еще одной несерьезной принцесской.
К чертям, не мои трудности. Хочет с ним мутить – ее проблемы. Мне главное найти заказчиков ее отца, убедиться, что они сядут прежде, чем доберутся до нее, и сбросить с себя этот груз ответственности. Дальше пусть кто хочет ее защищает. Главное, чтоб она как можно скорее перестала быть моей проблемой.
– Вы вернулись, – слышу голос Фила из-за спины.
Оборачиваюсь и вижу, что они с Петром Ивановичем идут в мою сторону.
– Хозяйский сынок пожаловал, – недовольно замечает пожилой мужчина.
У него зуб на Титова еще со смерти хозяина агроусадьбы и всех владений. Тогда он ожидал, что человек повзрослеет и станет новым хозяином, с которым будет так же приятно и душевно работать, как со старым было. А человек сел на мотоцикл и умотал, забив болт на все.
– Счастья привалило, – хмыкаю, глядя на него.
Для дальнейшего диалога не нужны слова, читаем друг друга по взглядам. Оба про себя его исконным русским матом обласкали.
– Марина здесь? – смотрю на Фила. – Хотел ее увидеть.
Фил только открыл было рот, как закрыл. За спину мне посмотрел непонятным взглядом.
Я обернулся и увидел Маргариту. Вышла из дома, вперилась в меня каким-то разочарованным взглядом и смотрит. А потом разворачивается и так же молча, как появилась, сваливает назад в дом, хлопнув дверью.
– Марина сегодня в баре за главную, отец уехал закупать что-то в город, там заночует. Вы придете вечером?
Киваю, снова поворачивая голову к Филу. А он вдруг задает вопрос, который ставит меня в легкий тупик.
– Мот, вы мутите что ли?
Я мгновенно хмурюсь.
– Что за дурь тебе в голову пришла?
– Да черт его знает. То вы целуетесь в баре, потом свалили на ночь. Решил уточнить, чтоб между нами не было непоняток.
Хмыкаю.
– Нравится девчонка?
Фил неопределенно ждет плечами, хотя ему и отвечать не надо. Я не слепой и не первый день живу и видел их в баре. Он с ее рук есть был готов. Юнец.
– Тогда клювом не щелкай. А то тут новая игрушка приехала, а дама непостоянная у нас.
– А в бар ее возьмешь?
Я опять киваю, опять не сразу поняв природу вопроса. Но он быстро прояснил.
– Ты только держи ее от Мариши подальше, а то она ее за Феликса хочет наголо обрить и суп из нее сварить.
Глава 19
Матвей
Поговорив с мужчинами, вхожу в дом. Первым делом отношу корзину и термос в кухню, где натыкаюсь на женскую часть семейства.
– Как съездили? – тут же интересуется Елена.
– Скучно, – отвечает ей Маргарита прежде, чем я успеваю открыть рот.
Вот как.
– Не переживай, теперь тебя будет кому веселить, – ехидно бросаю, не оборачиваясь к ней.
– Уж надеюсь, – соглашается надменно.
– Вечером едем в бар, – поворачиваюсь скорее к Елене, чем к Маргарите, но та снова реагирует шустрее.
– Соскучился по своей зазнобе так, что аж свербит?
Я перевожу тяжелый взгляд на неё, а Елена тут же вмешивается в нашу перепалку.
– Только после ужина, Матвей. Тимур вернулся, мы должны оказать ему гостеприимный прием.
– О, мы окажем, – вторит девчонка, а я все еще сверлю ее взглядом и ни секунду не сомневаюсь, что она окажет.
На наш гостеприимный прием залетная птичка не прилетела.
За столом гнетущее молчание. Елена сидит как изваяние, Маргарита притихшая и то и дело бросает сочувственные взгляды на нее, Петр Иванович криво усмехается, совершенно не удивленный таким исходом, а я уплетаю невероятно вкусные ребрышки, начхав на все. Этот кретин сам виноват. Ему же хуже, меньше достанется.
После ужина собираемся и выдвигаемся в бар. Елена, сославшись на головную боль, отпачковывается от компании. Мы с Маргаритой хмуро переглядываемся. Идти наедине с ней у меня тоже нет ни малейшего желания. Но Елена в таком состоянии, что на ее и без меня болящую голову свою головную боль не скинешь.
Выходим из дома и всю дорогу молчим. Мне точно нечего сказать ей, она тоже идет и на что-то злопыхает. Наверное расстроилась, что игрушка не приехала и не с кем фривольно шутить. Впрочем, в баре на этот случай ее всегда ждет Фил.
– Марина знает, что ты сделала с ее петухом. Не лезь на рожон, держись от нее подальше, – предупреждаю уже перед входом.
– За чью шкуру боишься? – огрызается, перекрыв дверь. – Может тебе повезет и она снова всечет мне, повеселив тебя.
– Считаешь, я веселился, когда она тебя ударила? – скрещиваю руки под грудью и внимательно смотрю на эту малолетнюю дуреху.
– Я не знаю. Но я знаю, что вы трахались на барной стойке. И я знаю, что ты летишь к ней при первой же возможности, зная, что меня здесь ожидает очередное гипотетическое избиение.
– Связать столько бессвязных фактов в одно умозаключении еще постараться надо, хотя прости если оскорбил этот словестный понос словом “умозаключение”. Где ты и где ум. В сотый раз для особо одаренных. Где, как и с кем, в каких местах и каких позах я трахаюсь тебя не касается. Если тебя здесь ожидает избиение, то ты сама в этом виновата. За свои поступки нужно уметь нести ответственность.
Я так выбесился ее фразе и так отчаянно пытался донести свою мысль, что отключился от шума на заднем фоне и не услышал чужие шаги. А зря. Ох зря.
– Никто тебя здесь сегодня избивать не будет, цветочек, – звучит голос позади меня, от которого выражение моего лица становится каменным. – Я позабочусь об этом.
А Тимур тем временем обходит меня, обнимает девчонку и они в обнимочку входят в бар, а я остаюсь стоять на улице, понимая, что в груди поднимается не буря – ураган злости.
Стою еще некоторое время, пока не удается полностью взять контроль над желанием набить этому идиоту морду и остальными своими эмоциями. Говорят, что злость нельзя подавлять, ее нужно пережить, чтоб не взорваться. Взрывы в неподходящий момент мне не нужны. Не будь он хозяйским сыночком, я бы его избил.
Первое, что вижу, когда вхожу, злая Марина на баре. Рядом с ней грустный, разочарованный Фил. У брата с сестрой взгляды прикованы в одну точку – за столик на всеобщем обозрении, где сидит моя заноза и вовсю воркует с Титовым.
Подхожу к барной стойке, присаживаюсь и смотрю на Фила, который молча наклоняется и подает мне пиво. Открываю бутылку и делаю глоток. Приятно охлаждает, то, что сейчас нужно.
– Шустра девка, – протягивает Марина, и я полубоком поворачиваю голову, бросив взгляд в сторону скандального столика. Краем глаза вижу, как Маргарита почти вплотную жмется к своему новому ухажеру. А Марина продолжает, оборачиваясь к нам. – Не напейтесь тут с горя, что вас бросили.
Я бросаю на нее ничего не выражающий взгляд и делаю еще глоток пива. А Фил, дурачок, зачем-то начинает оправдываться.
– Но мы же не встречались еще, мы…
Смотрю на него и качаю головой, давая без слов понять, чтоб затих и не продолжал разговор. И меняю тему беседы, уточняя, куда и зачем поехал их отец. И пока мы с Филом болтаем, Марина обслуживает посетителей и глаз не сводит со скандального столика с голубками, периодически ехидно комментируя. Пусть наблюдает, я хоть отдохну.
Допив пиво, я отставил бутылку, направился в сторону туалета. Толкнул дверь и сразу же уперся взглядом в лицо Маргариты, которую вжимал в стену Титов.
