Текст книги "Роза пирата"
Автор книги: Джанет Линфорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)
Она наконец пересчитала все двадцать четыре вилки и уложила их в коробку. Теперь – серебряные тарелки. Обычно это занятие успокаивало Розалинду. Пять больших блюд, шесть серебряных салатниц с узорными крышками, серебряная солонка на подставке. Улыбка по-прежнему не сходила с ее губ.
Нельзя быть такой легкомысленной, одернула она себя. Надо поправить финансовое положение семьи. Ее отец всю жизнь работал, отсюда его богатство, если не работать, то ничего не будет – ни денег, ни дома, ни еды. Ее сестрам нужно приданое, да и братьям кое-что полагается.
Механически она расставила большие блюда, но вновь вспомнила графа – как ветер развевал его густые волосы, черно-синие при лунном свете, вспомнила его улыбку. Мысли о нем оказались такими же настойчивыми, как он сам, так неожиданно вторгшийся в ее жизнь.
Она принялась яростно тереть фартуком пятно на блюде, хотя знала, что это царапина. Наконец выпрямилась и огорченно вздохнула – нет, старайся или не старайся, забыть Короля Нищих невозможно.
Внизу кто-то позвонил в дверь. Она услышала, как лакей открывает, и стала расставлять серебро на полках – каждую вещь на свое место.
– Госпожа Розалинда, к вам… – В дверях появился лакей, огромная фигура за ним загораживала свет.
Розалинда удивленно обернулась и увидела Тренчарда. Сердце ее заколотилось.
– Оставь нас! – скомандовал Тренчард лакею, щелкнув пальцами. – Розалинда, дорогая! Как приятно, что ты сейчас свободна.
– Я занята, считаю тарелки.
Она отвернулась, не желая видеть его. Наверное, Тренчарда позвал отец – сегодня он впервые встал с постели.
Гость прошелся по комнате, внимательно глядя на оставшуюся на столе одинокую тарелку. Покраснев, Розалинда убрала ее в буфет. Теперь он видел, что девушка закончила дела.
– Бедняжка моя, – ласково сказал Тренчард, поглаживая свою бобровую шапку. – Что-то беспокоит тебя?
Розалинда уставилась на эту несчастную шапку, смятую в его огромных лапах.
– Черт! У всех торговцев иногда бывают причины для беспокойства. – Она сложила руки на груди, чтобы скрыть внезапно овладевшую ею дрожь.
– Поведай мне твои причины для беспокойства.
Его глаза впились в нее. Она снова отвернулась, чтобы поправить занавеску, не зная, о чем говорить.
– Розалинда, – Тренчард неодобрительно поцокал языком и положил шапку на стол. – Ты часто употребляешь это слово. Оно не подобает леди.
Она почувствовала, что ее терпению наступает конец, и резко сказала:
– Я хочу отсрочить обручение по крайней мере на два месяца.
Тренчард нахмурился.
– Нас ждут в церкви через два дня.
Розалинда встала за высоким стулом, осторожно разглядывая своего собеседника:
– Я знаю. Но ситуация изменилась. Здоровье отца ухудшилось. Надо подождать…
– Чушь! – почти крикнул жених. – На каком основании мы будем менять дату? Никакой отсрочки!
Розалинда в гневе стиснула зубы – этого она и боялась. Тренчард шагнул к ней, и она невольно отпрянула назад.
– Я же не отказываю. Но отец мой болен, потому свадьба несвоевременна. Вы разве не видите, в доме все время врачи…
Он, кажется, пожалел свою невесту.
– Ваши дела плохи. Очень. Как же я могу помочь, если ты все время отталкиваешь меня? – Тренчард наблюдал за ней, словно читая ее мысли. – Я согласен подождать, – наконец добавил он, улыбнувшись и обнажив острые ровные зубы. – Ты ведь понимаешь, что наш союз будет лучше для всех. Я даю тебе еще три дня. Отсрочка обручения на три дня. Через пять дней я зайду за тобой, и мы сразу пойдем в церковь.
Розалинда кивнула, не решаясь ответить ему. Есть еще пять дней! Она схватила метлу и начала подметать.
– Я же не могу помочь, не будучи твоим мужем. По крайней мере не могу помочь тебе в открытую…
– У нас, право, все уже намного лучше, – заспорила Розалинда. – За испорченные кружева заплатили, и другой человек купил все, что осталось.
Глаза Тренчарда округлились:
– Все купил?
– Все! – уверенно заявила Розалинда, отодвигая скамью. – К концу недели один из кораблей отцовской компании должен прийти в Лондон. От них нам тоже положена часть прибыли, хотя в основном для пайщиков.
Тренчард разгладил свой мягкий шелковый камзол. Розалинда заметила, как он в удивлении поднял левую бровь.
– Я не знал, что у твоего отца доля в лондонских кораблях. Что ж, это очень хорошо. Да, Розалинда, я забыл сказать. У меня есть для тебя свадебный подарок.
– Подарок? – Розалинда отложила метлу. – Зачем? Не нужно.
– Нет, это не обычный подарок, – Тренчард самодовольно улыбнулся. – Хорошие новости. Ее величество назначила меня заместителем в Дорсете. Я буду работать на самого генерал-губернатора Дорсета, сэра Кристофера Хэттона.
Розалинда была поражена. Как это он получил такое назначение? Всем известно, что генерал-губернаторы обычно так заняты при дворе, что вся власть оказывается в руках их заместителей. И власть эта безгранична – они набирают солдат на военную службу, управляют финансами, защищают страну от нападения.
– Такая честь, – пробормотала Розалинда стараясь скрыть свое удивление.
Тренчард, казалось, наслаждался произведенным впечатлением:
– Я же говорил тебе, Розалинда, что буду расти. Вот и доказательство. Это лишь мой первый шаг по этой лестнице. Подумай, какая честь для твоего отца породниться с заместителем генерал-губернатора в Дорсете, а для тебя – быть первой леди Дорсета.
Розалинда покачала головой. Да, правда, первые леди вращаются в высших кругах общества. Там можно познакомиться с новыми покупателями, кавалерами и пэрами. Заманчиво. Но ей-то это все зачем?
Власть ей безразлична, а процветать Кэвендиши смогут и без Тренчарда. Она не собирается замуж и твердо решила плыть в Антверпен.
– Я еще никому не говорил, – доверительно сказал Тренчард. – Я хотел, чтобы ты была первой. – Он торжественно выдвинул стул и сделал ей знак сесть. – Сегодня вечером я поделюсь своей удачей с твоим отцом. Он придет ко мне вместе с лордом-мэром и приходским священником, и я сообщу им.
Тренчард положил руки ей на плечи и начал поглаживать ей спину.
Розалинда устала, и его прикосновение было даже приятно. Она не волновалась – жених дал ей пять дней, а за это время столько всего может произойти!
– В моей новой должности, – продолжал он, – море вокруг Дорсета окажется в моем ведомстве. Если кто-то будет портить твои товары, мы очень скоро узнаем кто. Разумеется, после того как ты станешь моей женой.
– О Джордж, я знаю, что вы не верите мне, – сказала она, – но наши дела улучшаются, перспективы очень благоприятны.
– Розалинда, ты оптимистка. Достойная черта. – Тренчард погладил ее напряженные плечи. – Но помни, все может обернуться очень плохо. Особенно когда женщина одна занимается торговлей. Посмотри, пока что у тебя неприятностей все больше и больше.
– Дело вовсе не в том, что я женщина! Вы говорите так, словно это моя вина.
– Конечно, нет, – успокоил он. – Но помни, я предложил тебе свою помощь. Конечно, до нашего венчания я буду занят своими официальными обязанностями. Пока ты не станешь моей женой, я не смогу назначить специальный патруль.
Напоследок он крепко стиснул ее плечи:
– Теперь я должен поговорить с твоим отцом. Через пять дней я приду к тебе с утра. И, воля Божья, отсюда мы пойдем прямо в церковь. Счастливо, моя любовь. – Он спокойно улыбнулся. – Приятных сновидений.
Джордж Тренчард сжал ее руку и не оглядываясь вышел.
* * *
Розалинда сидела на стуле с закрытыми глазами. Его прикосновение удивило. Ей даже показалось, что, может быть, все не так уж страшно и можно выйти замуж за человека, у которого такие ласковые руки.
Но конечно, все это глупости и из-за этого замуж не выходят. Она ценит свою свободу и готова слушаться отца, но не мужа, ибо отец любит ее и интересы дочери для него важнее всего.
Внизу снова постучали, и лакей открыл. Несомненно, это пришел мэр. Она слышала глубокий бас отца, приветствующего гостей, ведущего их в лучшую залу. Она выглянула в коридор. Дверь действительно была приоткрыта. Тренчард рассказывал о своем назначении, все поздравляли его.
Роз вернулась в столовую и взяла свечу. Можно уже ложиться спать. Она устала, и ей незачем дожидаться, пока гости уйдут. Вдруг она услышала голос Тренчарда:
– Если эти Морские Бродяги еще раз окажутся в Дорсете, мы схватим их. Королева говорит, что из-за них Англия в большой опасности. Мы должны выполнить свой долг. Джентльмены, вы готовы?
Хотя Розалинда и не собиралась подслушивать, – при этих словах Тренчарда дрожь пробежала у нее по спине. Она застыла на месте.
– Ее величество издала королевское воззвани с обещанием Филиппу Испанскому, что в Англии не будет убежища голландским пиратам. Потому, если Морские Бродяги высадятся здесь, с нашего согласия или без, нас могут обвинить в нарушении этого обещания. И это может послужить поводом к войне с Испанией.
– Это ужасно, – ответил ему мэр. – Англия проиграет эту войну. Вы правы, Джордж. Мы должны следить за этими Морскими Бродягами. Если мы схватим их, они уже не осмелятся вернуться.
Розалинда задрожала.
– Вот именно, – подтвердил Тренчард. – Вам первым я скажу, что именно для этого королева и назначила меня заместителем. На прошлой неделе я говорил об этом с ее тайным советником. Моя обязанность – очистить наши порты от Морских Бродяг.
В ответ снова раздались поздравления с таким достойным назначением.
– Советники королевы доверили мне свои опасения, со значением продолжал Тренчард. – Она боится, что если испанцы узнают о том, что мы предоставляем кое-кому убежище, то они могут использовать это как предлог для нападения. А с какой стороны, вы думаете, они нападут?
– Конечно, с нашей, – невесело ответил ему отец Розалинды. – Но что мы можем сделать? Я понимаю ваше рвение, друг мой, но в последние несколько лет голландцев здесь не было.
Молчание воцарилось в комнате, и девушка представила себе бледного больного отца, сидящего между этими людьми, которые ждут его поддержки. Она чувствовала, что отцу эта роль неприятна.
– Нет. Генри, вы не знаете, – прервал молчание Тренчард. – Меньше чем две недели назад они были здесь на краденом корабле. Неужели вы об этом не слышали? Я сам видел их товары: испанский перец, гвоздика с Канарских островов…
– Откуда вы знаете, что корабль краденый? – взволнованно спросил священник. – Может быть, все законно. Я сам люблю свежий перец…
– Я знаю, что краденый, – сердито перебил его Тренчард. – Они высадились в Лалуортской бухте, которую хотят сделать своей постоянной базой. Им нужно где-то чинить корабли и запасаться провизией, и они имели наглость выбрать мою территорию. Я поставил в бухте дозор, но мне нужна в аша помощь. Мне нужны люди и фонды. Я намерен также расставить дозор по всему побережью. Сам Адмирал обещал дать мне корабль.
Корабль! Розалинда уже ничего не слышала от ужаса. Если они будут следить за бухтой и побережьем, то могут поймать того, кто здесь недавно высадился. Сердце ее забилось еще сильнее.
Розалинда решилась и быстро пошла по коридору, заглянула на кухню – кухарка склонилась над жаровней, сгребая угли и бормоча что-то себе под нос. Задняя дверь была приоткрыта, конюхи и слуги наверняка заняты своими делами и не войдут в дом до ухода гостей. Никем не замеченная, девушка выскочила на улицу. Подняв юбки, чтобы ни за что не зацепиться, она обогнула угол дома и скрылась в тени сада. Какое-то дурное предчувствие не оставляло ее. Почему она должна прятаться в собственном доме? У нее же могут быть свои дела.
Зажегся свет, и открылась парадная дверь. Розалинда спряталась. Она слышала голоса мэра и Тренчарда, ожидающих, когда подадут лошадей.
Джордж Тренчард, спускаясь с крыльца в сад, испытывал противоречивые чувства относительно успеха своей миссии. Ему казалось, что в темноте было некое предупреждение; он быстро оглянулся, как ястреб в поисках жертвы, но все было тихо. Он видел выстроенные в ряд дома лавочника, сапожника, других торговцев. Все неподвижно, все же он продолжал осматриваться, сам не зная почему.
Рядом шли конюх, ведущий лошадей, и мальчишка с зажженными фонарями. Не обращая на них внимания, Тренчард вглядывался в темноту.
Он мог поклясться, что видел, как мелькнула женская юбка и девичья коса исчезла в дверном проеме.
Изображая необыкновенную сердечность, он попрощался с Кэвендишем, пожелал всем спокойной ночи и взгромоздился в седло. Он еще выяснит, кто там прятался. Да и поведение Розалинды показалось ему сегодня подозрительным. Почему? Он и сам не знал. Но девушка почему-то хотела отложить обручение. Тренчарду даже показалось, что она избегает его.
Глава 11
Дрожа от ночной прохлады, Розалинда прибежала к Лалуортскому замку. Она видела свет в окнах и теперь гадала, в какой из комнат граф. Год назад вместе с отцом и матерью Роз была на приеме, устроенном прежним графом. Она вошла в сад и стала считать окна. Должно быть, четвертое окно от левой башни. Да, там горел свет.
А еще – грешно горела кровь в ее венах при мысли о нем. Неужели она с ума сошла, зачем пришла сюда?
Нет, это все не важно, Роз знает, зачем она здесь – чтобы предупредить графа. Мимо цветущих кустов – скорее к замку!
Это был не средневековый замок – один из Говардов построил его в этом столетии, потому вокруг него не было ни рва, ни громоздкой стены, ни даже ворот. Лишь чистые широкие дороги и извилистые песчаные дорожки, ведущие к югу сквозь сад-лабиринт, но Розалинде сейчас было не до этой красоты. Она уверенно направилась к окну, в котором горел свет.
В саду было темно, и она хорошо видела в окно ряды книг в комнате, портрет на стене, большой мраморный камин, огромный серебряный канделябр. Горячий воск капал на стол, за которым сидел Кристофер Говард и что-то писал. Роз видела, как он вдруг остановился и откинулся на спинку стула, запустив пальцы в волосы.
Она вдруг вспомнила тепло его рук, пробудивших в ней такие непонятные чувства. Той ночью в бухте, к собственному удивлению Розалинды, ей хотелось, чтобы Кит целовал и обнимал ее. Было так сладостно ощущать силу и жар его тела…
Кристофер обмакнул перо в чернила и вновь углубился в работу. Розалинда тоже очнулась. Черт! Под самым окном розовый куст! Огромный разросшийся куст с тяжелыми бутонами. И повсюду этот сладкий, дурманящий аромат. Она попыталась было проскользнуть за листвой, прижавшись к стене дома, но юбка зацепилась за коварные шипы.
– Черт! – вскрикнула Розалинда, ибо острые шипы ранили ее сквозь тонкую ткань. – Черт и тысяча чертей! Ну зачем здесь этот идиотский куст?! – В отличие от большинства женщин она не любила розы. Хорошо, конечно, пить шиповник зимой и приправлять блюда розовым уксусом летом, вот и все. А этот проклятый куст превратил ее благое намерение в ад. Роз пыталась высвободиться, не замечая красоты бледно-розовых цветов. Длинный шип впился ей в кожу, но наконец девушке удалось вырваться и подтянуться на карнизе.
Кит просматривал длинный список арендаторов, которых сегодня посетил. Вписав последнее имя, он откинулся назад. Завтра управляющий должен сопоставить этот список с арендной платой. Граф заметил, что некоторые из них процветают, некоторые – нет. Надо помочь тем, у кого низкая прибыль, найти возможность поправить их дела.
Кит уронил перо на стол и потянулся. Ну и денек. Он объехал всю усадьбу вместе со своим новым управляющим, узнал все, что мог – где пасутся овцы и коровы, что посажено. Столько всего еще нужно посмотреть… Каким же бездельником был его брат! Большинство дел он поручил старому управляющему, а тот обманывал его. Впрочем, Гарри и не мог бы управлять сам, ибо всегда все принимал за чистую монету и не пытался вникать в суть. Кита же всегда интересовала суть вещей – то, что подчас скрывается за обманчивой внешностью.
В детстве он наблюдал за матерью, отцом, братьями, пытаясь понять, что движет их поступкам. Чаще всего он наблюдал за отцом, изучал его, как урок, трудный и ненавистный.
Отец измучил всю семью своей холодностью и безразличием, настаивая на беспрекословном выполнении придуманных им строгих правил. Правила вместо доброты, вместо любви. Слуги страдали меньше, но и их наказывали за всякое непослушание. Графу Уинфорду не было дела до своей семьи. Главное для него – дисциплина. Он учредил строгий режим – когда надо вставать, когда есть, когда молиться, когда работать или учиться и когда ложиться спать. За малейшее нарушение этого режима Кита каждый раз строго наказывали (и случалось это довольно часто). А мальчик никак не мог понять, для чего нужен этот режим.
И тогда он сбежал из Западного Лалуорта, поклявшись никогда не возвращаться к отцу. Кит обрел свободу в открытом океане, но и там продолжал свои наблюдения за моряками. Эта привычка очень помогала ему в жизни и скоро стала его второй натурой – смотреть, слушать, узнавать все о человеке. Когда хорошо знаешь людей, от них можно добиться чего угодно. То же относится и к женщинам. Многие женщины отдавались ему, ибо он знал, как им понравиться.
Кит посыпал бумагу песком и теперь ждал, пока высохнут чернила. Сегодня ему не все удавалось. Он хотел, чтобы Кэвендиш нанял его корабль, но увы!
– Дочь хозяина вышла ко мне, – рассказывал ему Курт. – Юная госпожа Кэвендиш, представляешь? Она отвергла «Ворон». – Курт был явно не в себе от злости. – Она сказала, что недостаточно пушек!
Кит расхохотался. Он хотел защищать Роз, а она отказалась, словно почувствовала, от кого исходит это предложение.
А капитан, который испортил ее последний груз! Кит пошел посмотреть на корабль, спрятанный в одинокой бухте подальше от глаз людских. В борту – безобразная дыра от пушечного выстрела. Вот почему груз испорчен. Капитан и его команда чудом уцелели.
– Кто напал на вас? – спросил Кит мрачно сидящего на палубе капитана.
Тот ответил уклончиво. Значит, боялся сказать. А это означает только одно: у Розалинды Кэвендиш есть враги. Или у ее отца.
Кит разгладил бороду и задумался. Он послал Курта вместе с Брауном, новым управляющим, в город послушать сплетни. И что же они узнали? За Розалиндой Кэвендиш ухаживает главный олдермен, мясник, заработавший много золота на лондонском рынке. Наверняка он и расстроил ее на балу. Кит решил последить за ним в ближайшие недели.
Далее. Розалинда собирается торговать в Антверпене. То, что она сказала Курту, очень разозлило графа. Но он еще сам предупредит ее, и она не посмеет. Слишком она независима, эта девушка, а в женщине эта черта, пожалуй, наихудшая. Почему же она интересует его? Такая упрямая и настаивает на своих правах. Как мужчина! Кит задумался – а может, именно это ему и нравится?
Но если он считает ее привлекательной, что несомненно, то почему же так странно ведет себя с Розой? Вовсе не так легко и просто, как с другими. С другой стороны, ради одной ее улыбки он готов на любое безрассудство. Странно. Интересно, испытывал ли его отец подобное чувство к его матери или к какой-нибудь другой женщине?
При мысли об отце Кит снова расстроился, и лицо его стало грустным, как в детстве, когда отец обвинял его в очередном проступке. О нет, Кристофер Говард никогда не попадет в удушливые узы брака! Они так портят характер, когда приходится делать и говорить то, что неприятно! Кит ненавидел отца-тирана. Но все же не мог поверить, что граф хотел быть таким отвратительным. Что-то, видимо, повлияло на него.
Но что? Кит покачал головой и положил пергамент на стол, разглаживая его грубые края. Ему, сыну, этого не узнать. В детстве отец не разговаривал с ним, а когда Кит вырос, было уже слишком поздно. Он не успел понять отца. Но ясно, что женитьба плохо повлияла на графа, а появление детей – еще хуже.
А вот Король Нищих – прямая противоположность отцу. Кит был очень доволен собой, а главное тем, что они стали союзниками. Он вдруг почувствовал себя па плаву. Королева не рекомендовала ему якшаться с голландцами, но она часто говорила одно, а подразумевала другое. Кит же в глубине души понимал, что королева хочет помочь Голландии, но действовать в открытую не может. Потому он и решился поступить на свой страх и риск и теперь вовсе не жалел об этом.
Кит открыл ящик в столе из розового дерева, достал мешочек с гвоздикой и глубоко вдохнул. Как тепло Король Нищих пожал ему руку! Нет, он больше не Король Нищих, а Филипп, граф Монморанси. Человек огромного мужества, человек из плоти и крови, со своей судьбой и своим именем. Теперь Кит может принять его мистический облик, стать загадочным Королем Нищих, странствовать по морю и быть самому себе хозяином.
Он вновь вспомнил ту ночь в бухте, когда жители Дорсета чествовали его и он увидел их дар – девушку, символизирующую всех женщин, жаждущих его любви. Роз. Кит поцеловал ее там, на виду у всех, и почувствовал себя легко и свободно, как никогда прежде.
Стук прервал его воспоминания.
– Войдите, – рассеянно сказал он, подумав, что это его новый управляющий Браун.
Стук повторился. Кит взглянул на дверь и спрятал гвоздику в стол.
– Входи, Браун! – громко повторил он. – Я не занят. – Он распахнул дверь – в темном коридоре никого.
Озадаченный, он вернулся в комнату. Да, стук был какой-то странный – словно стучали не по дереву… Он закрыл дверь и вгляделся в огромное окно. Да там чье-то лицо! И не просто чье-то, а лицо, обрамленное двумя косами.
– Боже праведный! – Кит вздрогнул, узнав ее. Тут же сладчайшее желание вспыхнуло у него в крови. Значит, Роз сама пришла к нему!
Но он не знал, хорошо это или плохо, и потому выругался. Что девушка делает под его окном? В их последнюю встречу Кит обещал не искушать ее. Теперь же она искушает его. «Ничего от этой дочери купца хорошего, одни неприятности», – решил Кристофер Говард, вспомнив, как она отвергла его корабль. Он резко открыл окно.
– Господи, Роз, что ты здесь делаешь? – надменно спросил он. – Мой управляющий мог бы застрелить тебя.
Растрепанная Розалинда поморщилась.
– Ну и приветствие! Я знала, что ты удивишься, но все же надеялась… – Она осуждающе покачала головой. – Я рассчитывала хотя бы на вежливость, но ты даже не можешь протянуть мне руку. Ну ничего. Она укоризненно взглянула на Кита, – справлюсь сама.
Не обращая внимания на его изумленное лицо, Розалинда подтянулась на карнизе и забралась на подоконник.
– Меня не интересует, что ты думаешь. Я решила прийти и предупредить тебя об опасности. – Она тяжело дышала. – Так что, прежде чем отправлять меня домой, выслушай.
Кит был совершенно сбит с толку.
– Ну хорошо, – недовольно сказал он. – Залезай. Хотя мне не следовало бы впускать тебя. Что если тебя кто-нибудь видел?
Розалинда не слушала его, стараясь поднять ноги над подоконником и путаясь в многочисленных юбках. Она чуть не упала. И Кит без всякого предупреждения схватил ее в охапку и легко внес в комнату.
– Отпусти меня! – Розалинда отбивалась руками и ногами, оскорбленная его дерзостью: обращаться с ней, как с мешком зерна! – Немедленно отпусти меня!
Внезапно граф Уинфорд покорился, опустил ее на пол и быстро задернул тяжелые шторы.
– Черт! – пробормотала она, растирая уколотую шипом руку. Снова ведет себя оскорбительно по отношению к ней. Может быть, ей не следовало приходить сюда?
Тренчард затаился в кустах возле Лалуортского замка. Он сначала направился в город, но передумал. Своими же глазами видел, как девушка, похожая на Розалинду, поднималась на холм. Он решил подождать и посмотреть, что будет.
Теперь Тренчард уже не сомневался. Девушка, которая влезла в окно к графу, выругалась в точности как дочь Генри Кэвендиша. Он спрыгнул с лошади и пошел к черному ходу.
– Ну что ж, давай послушаем, – Кит отошел от окна, – какие же важные новости заставляют девушку среди ночи лезть ко мне в окно? Не сомневаюсь, что тебе удалось испортить мой лучший розовый куст.
– К черту розовый куст! – воскликнула Розалинда. – Ничего не случилось с твоим идиотским растением. Оно чуть не разорвало меня на куски. Вот смотри! – Роз показала ему руку.
– У тебя кровь. – Кит схватил ее за запястье и закатал рукав.
Она уныло сморщила нос:
– Это еще не самое худшее. Посмотри, что сталось с моими чулками. А они стоят по два шиллинга каждый.
Встав в центре комнаты на персидский ковер, Розалинда приподняла юбки, обнажив свои стройные ноги. Сквозь дыры в чулках Кит видел ее белоснежную кожу. От этого зрелища кровь хлынула ему в голову. Он усадил Розалинду на стул и встал перед ней на колени, не в силах оторвать глаз от ее изящных лодыжек. Затем Кит лизнул свой носовой платок и нежно дотронулся до ее ноги:
– Позволь мне перевязать твою рану.
Он осторожно вытер кровь, как бы невзначай поднимая юбки и обнажая ее колени. Девушка совсем растерялась и беспомощно глядела на него.
– Бедная Роз, – прошептал он, бережно снимая с нее туфлю. – Это моя вина.
Подвязка легко соскользнула с ее ноги, за ней – чулок. Розалинда крепко вцепилась в край стула – прикосновения Кита были мучительны, и вся ее решимость куда-то улетучилась.
– Ничего страшного, – слабо запротестовала она, но Кит, казалось, не слышал ее. – Оставь, прошу тебя.
Он усмехнулся, провел пальцем по ее ноге, затем двумя пальцами обхватил щиколотку.
– Нет уж, сделай мне одно маленькое одолжение, и я буду счастлив.
– Какое одолжение? – Розалинда нервно облизала губы.
Вместо ответа он наклонился и теплыми губами прикоснулся к ее коже. Она ощутила приятное возбуждение. Откуда Кит так хорошо знает ее тело: сперва нашел ее самое щекотное место, теперь это?… Неведомое прежде ощущение пронзило ее тело – скрутило сердце и странной дрожью отозвалось в животе. Против воли руки ее потянулись к его благоухающим кудрям, голова откинулась назад, и она вздохнула.
– Черт, – прошептала она, – ну зачем ты это делаешь?
Он поднимал юбки, обнимал ее талию и целовал ее гладкую кожу.
– Потому что ты мой цветок, Роз. Всякий раз, когда я вижу тебя, мне хочется вкушать, вдыхать твой сладкий аромат, ощущать тебя в своих объятиях. Это нормально, дорогая. Отчего ты не хочешь расслабиться?
– Вовсе так не должно быть, если я этого не хочу, – спорила она, пытаясь подавить свои чувства. – Твоя логика неверна. Перестань.
Но он гладил ее ноги, не позволяя Роз забыть эти странные незнакомые ощущения. Кит положи голову ей на колени:
– Не надо сомневаться, когда есть страсть.
Надо подчиниться ее зову.
– Чушь, – пробормотала Розалинда, пытаясь овладеть собой. – У нас есть важные дела. – Но она так и не смогла остановить Кита, а он осторожно расстегивал пуговицу за пуговицей на ее рубашке. – Я должна сказать тебе, – выдохнула она, – про верховного олдермена. Его назначили заместителем в Дорсете.
– Ну и что?
Он прижался губами к ложбинке над ее грудями, и она почувствовала, как его тепло переливается в нее. Роз казалось, что нужно срочно что-то сделать, но она не знала что. Девушка ощутила, как соски ее сделались твердыми, и ей вдруг дико захотелось сорвать с себя рубашку.
– Дело в том, что… – Ее мысли смешались в танцующее бессвязное пламя. – Он хочет схватить тебя.
– Это меня не удивляет. – Он погладил ногу Роз выше колена. – Дорогая, назови меня по имени. Зови меня Кит. Всегда называй меня Кит.
– Кит, – простонала она с закрытыми глазами.
Она думала, что будет легче, но стало только хуже: еще острее она ощутила его прикосновение. Розалинда открыла глаза:
– Ты не слушаешь меня! У него есть корабль. Или будет, если ему понадобится. Он замышляет схватить тебя. Понимаешь?
Кит отпрянул от нее и сел на пол:
– Что у него есть?
Наконец-то он услышал ее! Теперь, когда он перестал целовать ее, Роз могла говорить:
– У него есть корабль, то есть не его, а адмиральский, но, как он говорит, для работы. Ему поручено схватить Морских Бродяг, если они приблизятся к нашему побережью. У него много пушек.
– Какой корабль? – взволнованно спросил Кит. – Сколько тонн?
Розалинда отчаянно покачала головой:
– Этого я не слышала. Но тебе надо быть осторожным. Очень осторожным.
– Осторожным? – Кит расхохотался; он чувствовал себя таким сильным и отважным после того как поцеловал ее. – Это тебе надо быть осторожней, если ты влезаешь в окно к мужчине среди ночи. Ты хоть думала, – он вновь обнял ее за талию, – что это может скомпрометировать тебя? Что, если бы я не был джентльменом? Что, если бы я уложил тебя в постель?
– Я не боюсь, – усмехнулась она. – Без моего желания ничего не случится. А этого желания у меня нет.
Она наклонилась, чтобы надеть чулок. Одна коса упала ей на плечо, и Кит впервые заметил, что коса достает ей до талии. Ему захотелось распустить эти толстые блестящие косы и растрепать каштановые локоны.
– К тому же, – добавила она, невозмутимо натягивая чулок, – у меня была задача предупредить тебя, и я ее выполнила. Какой смысл переживать из-за того, что думают люди? Это их дело.
– С такими мыслями ты можешь попасть серьезную беду! – Кит резко встал. Раззадорила его, а теперь не хочет думать о последствиях! – Лучше послушай свою страсть. Мысли до добра не доведут.
– Что же такого плохого в моих мыслях?! – возмутилась Розалинда, надевая туфлю. – Эта информация важна для тебя, потому я и пришла сюда. Олдермен, несомненно, может повредить тебе. Я знаю, что ты собираешься…
– Тебе нельзя плыть в Антверпен, – перебил ее Кит: не мог же он говорить с ней о своем пиратстве! – Там нельзя торговать. Антверпен в руках испанцев.
Розалинда растерянно взглянула на него:
– Откуда ты знаешь о моих планах? Разве я говорила тебе?
– Не важно, откуда я знаю. Ты должна остаться дома. Тебе нельзя плыть.
– Я всегда торговала с отцом… – начала она.
– Но отец ведь не поплывет с тобой?
– Нет, но…
– Никаких но. Женщине одной нельзя плавать. Я запрещаю тебе. Ты должна остаться в Западном Лалуорте.
Розалинда нахмурилась:
– А кто тогда будет сопровождать мой товар в Голландию? Кто будет отвечать за его сохранность? Кто закупит товары? Ты не понимаешь, в каком мы положении! Все будет хорошо, если я сама за всем прослежу…
– Там опасно, – резко сказал он, теряя терпение. – Вы можете нарваться на испанские патрули. Еще хуже, ты можешь нарваться на мужчин, которые…
– Чепуха! – возразила Розалинда. – В этот раз у меня будет большой корабль с пушкой. Никто и не осмелится приблизиться к нам.
– Осмелятся, если поплывешь в Антверпен. У тебя ничего не выйдет, потому что ты не мужчина.
– Я и не пытаюсь быть мужчиной! – Вышедшая из себя Розалинда топнула ногой. – Я человек и умею логически мыслить. Почему, если я делаю то же самое, что и ты, это значит поступать как мужчина? Но если ты сделаешь то же самое, что я, значит и ты поступаешь как женщина…
– Это не одно и то же. Женщины нелогичны. Они думают только о тряпках и о женихах.
– Ко мне это не относится! – отрезала Розалинда и смерила Кита уничтожающим взглядом. – Я поплыву в Антверпен.
