Текст книги "Денежки дважды имеют значение"

Автор книги: Джанет Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

Замечательно. Получается, что Морелли ни словом не обмолвился мне об Энди Роше. Вот это была новость. Свои карты Морелли не показывал. Таков был его стиль. Не раскрывать все карты никому. Ни своему боссу, ни товарищам по работе, и уж точно не мне. Ладно, ничего личного. В конце концов, цель была – поймать Кенни. Меня больше не заботило, как это свершится.

Я отступила от Роша и перекинулась несколькими словечками со Спиро. Да, Спиро все еще хотел, чтобы я его сдавала на хранение. И нет, от Кенни ничего не слышно.

Я воспользовалась дамской комнатой и вернулась к «бьюику». В пять часов я свернула дела, поскольку ни на что не была годна из-за стоящего перед глазами образа бабули Мазур с воткнутым в руку ножом для колки льда. Я вернулась домой, покидала кое-какое бельишко в корзину, обновила макияж, добавила гель на волосы, обсушила их и поволокла корзину с бельем в машину. Потом вернулась назад, взяла Рекса, включила автоответчик, оставила свет на кухне и закрыла дверь. Я знала лишь один-единственный способ защитить бабулю Мазур – это переехать жить обратно к родителям.

– Что это? – спросила матушка, увидев стеклянную клетку хомяка.

– Я поживу у вас несколько дней.

– Ты ушла с работы. Слава тебе, Господи! Я всегда считала, что так лучше.

– Я не бросила работу. Мне только нужна смена обстановки.

– В твоей комнате я уже поставила швейную машинку и гладильную доску. Ты ведь сказала, что никогда домой не вернешься.

Я обеими руками обхватила клетку.

– Я была неправа. Мне захотелось домой. Обойдусь как-нибудь.

– Фрэнк, – заорала моя матушка. – Иди, помоги Стефани. Она снова к нам переезжает.

Я протолкнулась мимо нее и стала подниматься по лестнице.

– Только на несколько дней. Это временно.

– Стелла Ломбарди тоже так говорила своим родителям, и вот три года прошло, а она все еще живет с ними.

Я почувствовала, как где-то глубоко внутри возникает желание завизжать.

– Если бы ты хоть намекнула заранее, я бы прибралась, – пожаловалась матушка. – И покрывало новое постелила бы.

Я открыла дверь коленом.

– Мне не нужно новое покрывало. И это сойдет.

Потом, маневрируя, пробралась через хлам, загромоздивший маленькую комнатку, и поставила клетку с Рексом на кровать, пока расчищала верх комода.

– Как Бабуля?

– Дремлет.

– Уже нет, – донеслось из комнаты Бабули. – Столько шума развели, что и мертвого разбудите. Что творится-то?

– Стефани переезжает домой.

– Что это ей так приспичило? Здесь чертовски скучно. – Бабуля заглянула ко мне в комнату. – Ты не беременна, верно?

Надо заметить, что бабуля Мазур раз в неделю делала завивку. И в промежутке от одной до другой процедуры она вынуждена была спать, свесив голову с кровати, вследствие чего маленькие валики хоть и теряли аккуратный вид по мере того, как неделя проходила, но никогда не казались совсем растрепанными. Сегодня же она выглядела так, будто сбрызнула волосы крахмальным спреем и прошлась внутри аэродинамической трубы. Платье после сна помялось, на ногах у нее были розовые велюровые шлепанцы, а левая рука забинтована.

– Как твоя рука? – спросила я.

– Начинает дергать. Думаю, надо бы еще тех таблеток принять.

Даже с гладильной доской и швейной машинкой, оккупировавшими кучу места, моя комната не претерпела особых изменений за последние десять лет. Это была комнатушка с одним окном. Занавески на окне были белые с прорезиненной прокладкой. В первую неделю мая их снимали, чтобы почистить. Стены выкрашены в пепельно-розовый цвет. Отделка была белой. Двуспальная кровать покрыта стеганным, в розовых цветочках, покрывалом, ставшим мягким и выцветшим от времени и многократной стирки. У меня имелся маленький платяной шкаф, наполненный одеждой по сезону, комод из клена и прикроватная тумбочка из того же дерева с лампой молочного стекла. Моя фотография на окончание школы все еще висела на стене. А так же фото участницы парада. Я так никогда толком не освоила искусство вращения палочками, зато в совершенстве владела ногами, когда меня выпускали на футбольное поле. Однажды прямо посередине парада я выронила палочку, и она залетела в группу тромбонистов. Воспоминания об этом событии до сих пор вызывают во мне дрожь.

Я приволокла корзину с бельем и запихнула ее в угол. Дом наполняли запахи пищи, и слышалось бряцание посуды. Папаша путешествовал по телевизионным каналам в гостиной, состязаясь в уровне громкости с кухонной деятельностью.

– Заткни его, – прокричала матушка папаше. – Ты нас сделаешь глухими.

Папаша сосредоточился на экране, притворяясь, что не слышит.

К тому времени, когда я села за стол обедать, во мне все кипело, и у меня подергивалось левое веко.

– Разве это не замечательно? – заметила матушка. – Все собрались за столом. Жаль, что Валери нет с нами.

Моя сестрица Валери уже лет сто была замужем за одним и тем же мужиком и имела двоих детей. Валери была, что называется, нормальной дочерью.

Бабуля Мазур сидела прямо напротив меня и откровенно пугала своими все еще растрепанными волосами и сосредоточенно обращенным внутрь себя взором. Как сказал бы папаша, свет горел, а никого дома не было.

– Сколько тех таблеток с кодеином приняла бабуля? – спросила я матушку.

– Только одну таблетку, насколько я знаю, – ответила матушка.

Я почувствовала, как веко снова дернулось, и придержала его пальцем.

– Она, кажется, отключилась.

Папаша перестал намазывать масло на хлеб и поднял глаза. Рот его, было, открылся в попытке что-то сказать, но он передумал и вернулся к своему бутерброду.

– Мама, – позвала матушка, – сколько таблеток ты выпила?

Бабуля повернула голову в ее сторону.

– Таблеток?

– Ужасно, что старые леди не могут себя чувствовать в безопасности на улицах, – посетовала матушка. – Можно подумать, мы живем в Вашингтоне. В следующий раз нас будут расстреливать на ходу из машин. В старые времена в Бурге не было ничего подобного.

Мне не хотелось, чтобы этот мыльный пузырь насчет старых денечков лопнул, но в стародавние времена в Бурге на каждой третьей подъездной дороге парковались машины штатных мафиози. Мужчины прямо в пижамах выскакивали из дома и брали на мушку Мидоулэндские болота и Камденскую мусорную свалку для церемониальных казней. Обычно семьи и соседи не подвергались риску, но ведь всегда была вероятность, что случайная пуля попадет не в то тело.

И уж никогда в Бурге не было спасения от мужчин Манкузо и Морелли. Кенни был сумасшедшим и более наглым, чем кто-либо из семейки, но я полагаю, что он не первый из Манкузо, кто оставил шрамы на женском теле. Хотя на моей памяти, никто из них не втыкал нож для колки льда в старую женщину. Манкузо и Морелли пользовались дурной славой за вспыльчивый, подогретый алкоголем темперамент и за способность сладкими речами вовлечь любую женщину в жестокие, оскорбительные отношения.

Знаю это не понаслышке. Когда Морелли очаровал меня до скидывания трусиков четырнадцать лет назад, жестоким он не был, но и добрым тоже.

К семи часам Бабуля захрапела, как пьяный лесоруб.

Я скользнула в куртку и схватила сумку.

– Куда это ты собираешься? – поинтересовалась матушка.

– В похоронное бюро Стивы. Он нанял меня кое с чем помочь.

– Вот это, я понимаю, работа, – одобрила матушка. – Ты ведь могла заняться какой-нибудь гадостью похуже, чем работать на Стиву.

Я закрыла парадную дверь и сделала глубокий очищающий вдох. Лицо мое холодил воздух. Глаз отдыхал при виде темного ночного неба.

Я подъехала к похоронному бюро Стивы и припарковалась на стоянке. Внутри Энди Рош возобновил свое бдение за чайным столиком.

– Как идут дела? – спросила я.

– Одна старая леди сказала мне, что я похож на Харрисона Форда.

Я выбрала печеньице из тарелки, стоящей перед ним.

– А вам не следует находиться около брата?

– Мы с ним были не столь близки.

– Где Морелли?

Рош как бы между прочим оглядел комнату.

– Никто не знает ответа на сей вопрос.

Я вернулась к машине и только села в нее, как зазвонил сотовый.

– Как бабуля Мазур? – спросил Морелли.

– Она спит.

– Надеюсь, этот переезд к родителям временный. У меня были планы на те пурпурные туфли.

Этот сюрприз застал меня врасплох. Я-то ожидала, что Морелли продолжает наблюдать за Спиро, а вместо этого он таскался за мной. А я его не вычислила. Губы мои сжались. Как охотнику за головами настроения это мне не прибавило.

– Я не видела иного выбора. Беспокоюсь за бабулю Мазур.

– У тебя отличная семья, но в двадцать четыре часа они подсадят тебя на валиум.

– Пламы не употребляют валиум. Они подсаживаются на чизкейк.

– Да чтобы это ни было, все равно сработает, – произнес Морелли и повесил трубку.

В десять минут десятого я въехала на погребальную подъездную дорожку и припарковалась с одной стороны, оставив пространство для проезда Спиро. Я закрыла «бьюик» и вошла в похоронное бюро через заднюю дверь.

Спиро выглядел очень нервным, пока прощался со всеми. Луи Муна нигде не было видно. И Энди тоже исчез. Я проскользнула в кухню и прикрепила к поясу кобуру. Потом зарядила свой .38-ой и запихнула в кобуру пистолет. В дополнение прикрепила вторую кобуру с перцовым баллончиком и третью с фонариком. Я отрабатывала стодолларовую плату, Спиро заслужил обращение по полной. А то, что у меня поджилки тряслись, доведись мне использовать оружие, было моим маленьким секретом.

Я надела куртку длиной до бедер, чтобы спрятать большую часть моего имущества. Технически это значило, что я тайком носила все, что было по закону табу. К несчастью альтернатива могла привести к немедленным звонкам по всему Бургу, что меня пакуют в похоронном бюро Стивы. Угроза моего ареста просто бледнеет на фоне этого.

Когда последние родственники усопшего очистили переднее крыльцо, я проводила Спиро через общественные помещения второго этажа здания, защищая от окон и дверей. Только две комнаты были заняты. Одна была с фальшивым братом.

Стояла зловещая тишина, и мой душевный дискомфорт в обители смерти усиливался присутствием Спиро Стивы, Дьявольского Распорядителя Похорон. Я держала руку на рукоятке малышки Смит и Вессон, думая, что не мешало бы зарядить ее серебряными пулями.

Мы прошагали через кухню в задний коридор. Спиро открыл дверь в подвал.

– Погоди, – возмутилась я. – Куда это ты?

– Нам нужно проверить дверь в подвале.

– Нам?

– Да, нам. Вроде меня и моего чертова телохранителя.

– Я так не думаю.

– Ты хочешь получить деньги?

Но не с помощью же такого дерьма.

– Внизу есть мертвецы?

– Извини, мертвецов нет.

– Тогда что там внизу?

– Ради Христа, там только топка!

Я вытащила пистолет из кобуры.

– Я пойду за тобой.

Спиро взглянул на пятизарядный «Смит и Вессон».

– Вот те на! Гляньте на это чертово бабское оружие.

– Готова поспорить, ты бы так не сказал, прострели я тебе ногу.

Его глазки, блестящие, как вулканическое стекло, впились в меня.

– Слышал, ты застрелила мужика из этого пистолета.

Это не то, о чем бы мне хотелось поболтать со Спиро.

– Мы пойдем вниз, или как?

Подвал представлял собой в основном одно большое помещение, гораздо лучшее, чем можно было ожидать от подвала. Возможно, общее впечатление несколько портили гробы, сложенные в одном из углов.

Наружная дверь была точно справа от подножия лестницы. Я проверила дверь, убедившись, что засов на месте.

– Здесь никого, – обратилась я к Спиро, засовывая пистолет обратно в кобуру. Я не была уверена, кого я собиралась пристрелить. Кенни, полагаю. Может, Спиро. А возможно, привидений.

Мы вернулись на первый этаж, и я подождала в холле, пока Спиро покопошился в своем кабинете и вышел, наконец, облаченный в пальто, и неся спортивную сумку.

Я последовала за ним к задней двери и придержала ее, пока он ставил бюро на сигнализацию и добирался до выключателя. Свет внутри поблек. Внешние огни остались включенными.

Спиро захлопнул дверь и вытащил из кармана ключи от машины.

– Мы возьмем мою машину, ты сядешь на переднее сиденье.

– Как насчет того, чтобы ты взял свою машину, а я свою?

– Ни в коем случае. Я плачу сотню баксов и хочу, чтобы моя Стрелялка с Пистолетиком сидела рядом. Ты можешь забрать машину по дороге домой и прихватить меня завтра утром.

– Мы так не договаривались.

– Иначе тебя здесь не будет. Видел я, как ты все утро ждала в надежде, что Кенни сделает ход, чтобы ты смогла приволочь его задницу опять в тюрьму. Это грандиозная сделка, поэтому будешь подвозить меня на работу.

«Линкольн» Спиро стоял близко к двери. Он нацелил дистанционное устройство на машину и отключил сигнализацию. Когда мы очутились внутри в безопасности, он включил свет.

Мы сидели в освещенном пространстве на безлюдном клочке подъездной дороги. Не очень-то хорошее место, чтобы засиживаться. Особенно, если нет поблизости Морелли, чтобы он смог видеть эту часть представления.

– Заводи мотор, – посоветовала я Спиро. – А то для Кенни будет слишком легко достать нас здесь.

Он включил двигатель, однако не тронулся с места.

– Что ты будешь делать, если Кенни вдруг выпрыгнет рядом с машиной и наставит на тебя пистолет?

– Понятия не имею. Никогда не знаешь, как поступишь в какой-либо ситуации, пока в нее не попадешь.

Спиро подумал с минуту над этим. Потом еще раз затянулся сигаретой и тронулся в путь.

Мы остановились на сигнал светофора на перекрестке Гамильтон и Гросс. Спиро не повернул головы, но глаза его полоснули по Делио Эксон. Колонки были освещены, и в конторе тоже был свет. Гаражи были закрыты, и в них освещения не было. Перед последним гаражом стояли несколько машин и фургон. Ожидали своей очереди на утро.

Спиро молча смотрел, на лице его ничего не отражалось. И я не могла догадаться, о чем он думает.

Загорелся зеленый, и мы поехали через перекресток. Когда уже проехали полквартала, в голове у меня что-то щелкнуло.

– Черт возьми, – воскликнула я. – Давай-ка назад на заправку.

Спиро затормозил и свернул в сторону.

– Ты ведь не увидела Кенни, верно?

– Нет. Я увидела фургон. Большой белый фургон с черной надписью на боку.

– Ну, и что с того?

– Когда я разговаривала с управляющей на складах, она сообщила, что запомнила белый фургон с черной надписью, который несколько раз крутился в районе твоего склада. В то время это мало что значило.

Спиро подождал, пока пройдет поток транспорта, и сделал U-образный разворот. Он припарковался с краю щебеночной площадки позади машин. Шансы, что Сэндимен еще торчит на заправке, были слабые, но я все равно нашла в себе силы заглянуть в контору. Не хотелось бы мне провоцировать Сэндимена, если можно было этого избежать.

Мы вышли и осмотрели фургон. Он принадлежал мебельной компании «Мако Фурнитур». Я знала эту контору. Это была маленькая семейная компания, которая упорно пребывала в нижней части города, когда другие уже перебрались в магазины поближе к магистрали.

– Это о чем-нибудь тебе говорит? – спросила я.

Он потряс головой.

– Нет. Не знаю никого из «Мако Фурнитур»

– Размер у фургончика для гробов подходящий.

– В Трентоне найдется полсотни фургонов, похожих по описанию.

– Да, но это единственный в гараже, где работал Муги. А Муги знал о гробах. Он ездил в Брэддок и привез их для тебя оттуда.

Якобы глупенькая цыпочка скармливает сведения мерзкому парню. Давай, слизняк, думала я. Ловись на удочку. Выдай мне в ответ какую-нибудь информацию.

– Так ты думаешь, что Муги сошелся с кем-то из «Мако Фурнитур», и они решили стянуть мои гробы, – произнес Спиро.

– Возможно. Или, может, пока фургон обслуживали, Муги позаимствовал его.

– А что Муги хотел сделать с двадцатью четырьмя гробами?

– Это ты мне скажи.

– Даже с гидравлическим подъемником нужны, по крайней мере, два парня, чтобы двигать эти гробы.

– Мне это не кажется проблемой. Ищешь какого-нибудь глуповатого верзилу, платишь ему минимальные деньги, и он помогает тебе перетащить гробы.

Спиро сунул руки в карманы.

– Ну, не знаю, – промолвил он. – Трудно поверить, что Муги был способен на что-то эдакое. Относительно Муги всегда можно было взять в расчет две вещи. Он был преданным другом и не отличался умом. Муги был большим дерьмовым болваном. Мы с Кенни позволяли ему таскаться с нами, потому что он нас смешил. И всегда делал все, что ему говоришь. Скажешь ему: "Эй, Муги, как насчет того, чтобы пройтись по твоему члену газонокосилкой?" А он в ответ: "Конечно, ты хочешь, чтобы он сначала встал?"

– Может быть, он был не таким уж болваном, как ты думаешь.

Пару мгновений Спиро ничего не говорил, потом повернулся и зашагал обратно к «линкольну». Остаток пути мы проехали молча. Когда мы подъехали к стоянке у дома Спиро, я не смогла удержаться, чтобы еще раз не высказать догадку насчет гробов.

– Очень похоже на забавы вашей троицы. Кенни думает, что у тебя есть нечто, принадлежащее ему. А сейчас мы думаем, что, может, у Муги было что-то из твоего имущества.

Спиро отыскал место, поставил машину и повернулся всем телом ко мне. Он оперся левой рукой поверх руля, пальто его распахнулось, и я мельком увидела рукоятку пистолета и плечевую кобуру.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Спиро.

– Ничего. Просто мысли вслух. Размышляю, что у вас с Кенни много общего.

Наши взгляды встретились, и от страха озноб пробежал по моей спине и свернулся в животе. Морелли был прав насчет Спиро. Он закусит своим потомством, и, не задумываясь, всадит пулю в мои никчемные мозги. Надеюсь, я не слишком давила на него.

– Может, тебе стоит прекратить рассуждать вслух. Наверно, тебе следует вообще прекратить думать, – произнес Спиро.

– Если ты будешь капризничать, я подниму ставку.

– Боже, – поморщился Спиро, – ты и так уже чертовски дорого обходишься. Получая сотню за вечер, минимум, что ты могла бы сделать, это добавить сеанс минета.

Что я собиралась ему добавить, так это замечательное долгое пребывание за решеткой. Эта мысль грела душу и удерживала меня, пока я проделывала все эти штучки телохранителя в его квартире: щелкала светом, обшаривала шкафы, пересчитывала хлопья пыли под кроватью, давилась при виде мыльной пены за занавесками душевой.

Дав его квартире зеленый свет, я вернулась на «линкольне» к похоронному бюро и сменила его на «бьюик».

За полквартала от родительского дома я разглядела в зеркале заднего обзора Морелли. Он поболтался у дома Смалленсов, пока я парковала «бьюик». Когда я вышла из машины, он, крадучись, подъехал и встал позади меня. Полагаю, я не могла осуждать его за предусмотрительную осторожность.

– Чем это ты занималась у заправки Делио? – поинтересовался Морелли. – Думаю, ты натравливала Спиро на фургон.

– Ты верно думаешь.

– Что-нибудь вышло из этого?

– Он сказал, что никого не знает из «Мако Фурнитур». И отмел в сторону предположения, что Муги мог бы украсть гробы. Видимо, Муги был групповым идиотом. Я даже не уверена, что Муги включили в дело.

– Муги перевозил гробы в Нью-Джерси.

Я прислонилась к «бьюику».

– Наверное, Кенни и Спиро не посвятили Муги в генеральный план, но где-то по ходу дела Муги его обнаружил и решил вмешаться.

– И ты полагаешь, что он позаимствовал мебельный фургон, чтобы перевезти гробы.

– Это всего лишь одна из версий. – Я оттолкнулась от «бьюика» и повыше закинула на плечо сумку. – Завтра я забираю Спиро в восемь утра, чтобы отвезти на работу.

– Я нагоню тебя на его стоянке.

Я вошла в темный дом и помедлила мгновение в холле. Самое лучшее время в доме, когда все спят. Ах, это ощущение исполненного долга при возвращении домой в конце дня. Возможно, денек не удался, но этот день прожит, и здесь перед тобой твой дом со своим семейным уютом.

Я повесила в шкаф в прихожей куртку и на цыпочках прокралась на кухню. Поиски пищи на моей кухне всегда проводились наугад, авось что перепадет. А вот на матушкиной кухне они всегда гарантировали успех. Я услышала, как скрипнула лестница, и по шагам узнала матушку.

– Как все прошло у Стивы в бюро? – спросила она.

– Нормально прошло. Я помогла ему закрыть контору, а затем отвезла его домой.

– Наверно, ему трудно вести машину с поврежденным запястьем. Я слышала, что ему наложили двадцать три стежка.

Я вытащила ветчину и сыр «проволон».

– Позволь мне, – предложила матушка, забирая ветчину и сыр и дотягиваясь до ломтя ржаного хлеба на кухонной стойке.

– Сама справлюсь, – попыталась возразить я.

Матушка взяла свой великолепный нож для нарезки мяса из кухонного стола.

– Ты не нарежешь ветчину так, как надо. – Затем она сделала нам по бутерброду, налила два стакана молока и поставила все на стол.

– Ты могла бы пригласить его на бутерброды, – предложила она.

– Кого, Спиро?

– Джо Морелли.

Моя матушка никогда не перестает удивлять меня.

– Было время, когда ты выгнала бы его из дома, угрожая вот этим самым ножом.

– Он изменился.

Я впилась зубами в бутерброд.

– Это он так говорит.

– Я слышала, он хороший полицейский.

– Между хорошим полицейским и хорошим человеком большая разница.

* * * * *

Я проснулась, не соображая в первый момент, где нахожусь, уставившись в потолок из своей прошлой жизни. Отрывистый голос бабули Мазур вернул меня в настоящее.

– Если я не попаду в ванну, то на полу в холле будет большущая неприятность, – вопила она. – Вчерашний ужин уже скользит через меня как гусиный жир.

Я услышала, как открылась дверь. Потом услыхала, как что-то неразборчивое пробурчал папаша. Мой глаз начал подергиваться, и я захлопнула его, зажмурив. Другой глаз я сфокусировала на часах рядом с кроватью. Семь тридцать. Проклятье. Мне нужно пораньше успеть к Спиро. Я выпрыгнула из кровати и порылась в корзине в поисках чистых джинсов и блузки. Пробежалась щеткой по волосам, схватила сумку и ринулась в холл.

– Бабуля, – прокричала я через дверь. – Ты надолго?

– Ты еще спроси, католик ли папа римский, – проорала она в ответ.

Хорошо, я могла бы отложить умывание на полчаса. В конце концов, если бы я поднялась в девять, у меня бы этих полчаса не было.

Матушка поймала меня с курткой в руках.

– Куда это ты собираешься? – спросила она. – Ты же еще не позавтракала.

– Я обещала Спиро подвезти его.

– Спиро может подождать. Покойникам все равно, если он опоздает минут на пятнадцать. Иди, съешь завтрак.

– Мне некогда завтракать.

– Я сварила прекрасную овсянку. Она на столе. Я налью тебе сока. – Она посмотрела на мои ботинки. – Что это за обувь такая?

– Ботинки зовутся «Док Мартенс».

– Твой отец носил такие, когда служил в армии.

– Это великая обувь, – согласилась я. – Я люблю эти башмаки. Все такие носят.

– Женщины, заинтересованные в том, чтобы выйти замуж за хорошего парня, не носят подобную обувь. Такие ботинки носят женщины, которые любят других женщин. У тебя нет никаких странных мыслей насчет женщин, не так ли?

Я опять схватилась за глаз.

– Что такое с твоим глазом? – спросила матушка.

– Он дергается.

– Ты слишком нервничаешь. Это все твоя работа. Посмотри, как ты мчишься из дома. А что это у тебя на поясе?

– Перцовый баллончик.

– Вот твоя сестра Валери никогда не носит такие вещи на поясе.

Я бросила взгляд на часы. Если я быстренько перекушу, то смогу еще успеть забрать Спиро к восьми.

Папаша был уже за столом и читал газету, попивая кофе.

– Как «бьюик»? – полюбопытствовал он. – Ты испытала его на прочность?

– С «бьиком» все прекрасно. Никаких проблем.

Я отхлебнула сок и попробовала овсяную кашу. Чего-то не хватало. Может, шоколада. Или мороженого. И я добавила три ложки сахара и немного молока.

Бабуля Мазур уселась за столом на свое место.

– Рука уже лучше, – сообщила она, – но у меня дьявольски болит голова.

– Тебе следует посидеть сегодня дома, – заметила я. – Дай себе передышку.

– Я собираюсь сделать эту самую передышку у Клары. Я похожа на пугало. Не знаю, что такое с моими волосами приключилось.

– Никто не увидит их, если ты не будешь выходить из дома, – возразила я.

– А вдруг кто-нибудь заявится? Вдруг этот красавчик мальчишка Морелли снова навестит нас? Ты думаешь, я желаю, чтобы он увидел меня такой? И, помимо прочего, я собираюсь прогуляться, пока ношу эту повязку, и у меня столько новостей. Не каждый день на тебя нападает маньяк у булочной.

– У меня есть первоочередные дела этим утром, но когда я возвращусь, то свожу тебя к Кларе, – пообещала я Бабуле. – Не уходи без меня!

Я сожрала остаток овсянки и быстренько проглотила полчашки кофе. Потом схватила куртку, сумку и пустилась наутек. Я уже, было, схватилась за ручку двери, когда зазвонил телефон.

– Звонят тебе, – позвала матушка. – Это Винни.

– Не хочу сейчас с ним разговаривать. Скажи, что я уже ушла.

Когда я попала на Гамильтон, зазвонил сотовый.

– Тебе следовало поговорить со мной из дома, – заявил Винни. – Было бы дешевле.

– Тебя не слышно… отвратительная связь.

– Не впаривай мне это дерьмо насчет отвратной связи.

Я издала несколько звуков, имитируя радиопомехи.

– И я не куплюсь на эти поддельные помехи. Будь уверена, тебе придется притащить сюда свою задницу сегодня утром.

Я не увидела Морелли, ведущего слежку на стоянке Спиро, но предположила, что он где-то поблизости. Там стояли два вэна и крытый грузовик. Вероятно, в любом из них.

Я забрала Спиро и направилась к похоронному бюро. Когда я задержалась на светофоре на перекрестке Гамильтон и Гросс, мы оба повернулись обратили взоры в сторону заправки Эксон.

– Может быть, нам стоит остановиться и задать парочку вопросов, – предложил Спиро.

– Каких вопросов?

– Спросить насчет мебельного фургона. Всего лишь просто так, между прочим. Я полагаю, что будет интересно выяснить, не Муги ли стащил гробы.

Я считала, что у меня было два выхода. Я могла замучить его вопросами, но какой смысл? Тогда пришлось бы потратить на это целую жизнь. Или я могла бы продолжить игру и посмотреть, что выйдет. Была определенная заслуга перед миром в том, чтобы помучить Спиро, но мои инстинкты подсказывали мне, что следует отдать ему мяч и увязаться за ним следом.

Гаражные отсеки были открыты. Весьма правдоподобно, что там находился Сэндимен. Подумаешь, большое дело. По сравнению с Кенни Сэндимен выглядел мелочевкой. Кабби Делио работал в конторе. Мы со Спиро отправились туда вместе.

Кабби тут же переключил внимание на Спиро. Будучи шишкой на ровном месте, Спиро все-таки представлял похоронное бюро Стивы, а Стива имел много дел с этой заправкой. Все машины бюро Стивы обслуживали и заправляли здесь.

– Я слышал о твоей руке, – обратился Кабби к Спиро. – Чертовски неприятно. Я знаю, что вы с Кенни были закадычными друзьями. Думаю, он просто слетел с катушек. Так все говорят.

Спиро оставил без внимания это замечание, помахав рукой, подразумевая тем самым, что это досадное недоразумение и ничего больше. Он развернулся на каблуках и выглянул в окно, высматривая фургон, который все еще был припаркован перед гаражом.

– Хотел спросить насчет фургона Мако. Вы всегда обслуживаете этот фургон? Он приезжает регулярно?

– Ага, Мако имеет счет, как и вы. У них два фургона, и мы имеем дело с обоими.

– Кто обычно их приводит? Один и тот же парень?

– Как правило, это либо Баки, либо Бигги. Они водят фургоны для Мако уже много лет. Какие-то проблемы? Присматриваетесь, чтобы перевезти мебель?

– Подумываю об этом, – сказал Спиро.

– Хорошая компания. Семейный бизнес. Содержат грузовики в хорошем состоянии.

Спиро засунул свою поврежденную руку за куртку. Маленький человечек подражал Наполеону.

– Похоже, вы не нашли замену Муги.

– Я думал, что нашел парня, но он не справился. Трудно найти замену Муги. Когда Муги был на заправке, я мог быть спокоен. Мог спокойно раз в неделю взять отгул. Даже когда он получил выстрел в колено, на него все еще можно было положиться. Еще приходил на работу.

Я подозревала, что наши мысли со Спиро текут параллельным курсом, и подумала, что, может, Муги забирал фургон в одни из тех отгулов. Безусловно, если он заимствовал фургон, кто-то должен был присматривать за конторой. Или кто-то должен был водить фургон.

– Трудно найти хорошего помощника, – согласился Спиро. – У меня те же проблемы.

– У меня хороший механик, – поделился Кабби. – У Сэндимена свои тараканы в голове, но он чертовски отличный механик. Остальной народ приходит и уходит. Не нужно быть ученым, придумывающим ракеты, чтобы заливать горючее или менять шины. Если бы я мог найти кого-нибудь на полный день сидеть в конторе, я бы успокоился.

Спиро подпустил еще несколько льстивых замечаний и выскользнул из конторы.

– Ты знаешь каких-нибудь парней, что здесь работают?

– Я разговаривала с Сэндименом. Только он встает в позу. К тому же немного балуется наркотиками.

– Ты с ним тесно общаешься?

– Я не отношусь к его любимым личностям.

Взгляд Спиро опустился на мои ноги.

– Наверно из-за обуви.

Я рывком открыла дверь.

– Еще хочешь что-нибудь прокомментировать? Может, у тебя найдется несколько слов насчет моей машины?

Спиро согнулся на сиденье.

– Проклятье, эта машина наводит страх. По крайней мере, ты знаешь, как выбрать автомобиль.

Я сопроводила Спиро в приемную похоронного бюро, где все охранные системы казались нетронутыми. Мы провели поверхностное обследование двух клиентов, и ощутили должным образом уверенность, что никто из них не лишился каких-либо явных частей тела. Я сказала Спиро, что вернусь для вечерней поездки, и что пусть звонит, если понадоблюсь в ближайшее время.

Мне хотелось держать Спиро под наблюдением. Я подозревала, что он уже нацелил клюв на наводки, что я ему подкинула, и кто знает, что он обнаружил? И что гораздо важнее, если Спиро начнет суетиться, может, Кенни тоже засуетится поблизости от него. К моему несчастью, какое-либо значительное наблюдение на Большом Голубом я вести не могла. Мне требовалась другая машина, если я хотела следить за Спиро.

Полчашки кофе, что я проглотила на завтрак, прошли свой путь через мои системы жизнеобеспечения, поэтому я решила вернуться в родительский дом, где могла бы воспользоваться ванной комнатой. Я могла бы принять душ и поразмышлять над проблемой автомобиля. В десять я собиралась отвезти бабулю Мазур в салон Клары на ревизию.

Когда я вернулась домой, в ванной был папаша, а матушка была на кухне и нарезала овощи для супа.

– Я должна воспользоваться ванной комнатой, – сообщила я. – Как думаешь, папа там надолго засел?

Матушка закатила глаза.

– Я не знаю, что он там делает. Берет с собой газеты, и мы не видим его часами.

Я стащила ломтик моркови и кусочек сельдерея для Рекса и потащилась вверх по лестнице.

Потом постучала в дверь ванной.

– Еще долго? – прокричала я.

Ответа не было.

Я постучала громче.

– С тобой все в порядке?

– Боже, – последовала ворчливая реплика. – Мужчина даже не может спокойно от дерьма избавиться в этом доме…

Я вернулась в свою комнату. Матушка заправила кровать и сложила всю мою одежду. Я приговаривала про себя, что как здорово вернуться домой, где за тобой ухаживают. Мне нужно быть благодарной. Мне следует наслаждаться этой роскошью.