Текст книги "Смертельная красота болот (ЛП)"
Автор книги: Джана Делеон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
Ида Белль приободрилась:
– Ну, в таком случае, в эту субботу состоятся гонки в Лангустах.
– Опять ты со своими тачками, – отмахнулась Герти.
– Что за лангусты и почему люди в них гоняются? – спросила я.
Ида Белль посмотрела на Герти и усмехнулась:
– Поужинаем? Франсин сегодня варит речных раков. Это станет первым уроком.
– Вы ведь о еде? Еде от Франсин?
Нужно было убедиться, так как единственное, чего я сейчас хотела, – это есть и убивать. Первый вариант казался более безопасным, хотя эти разговоры о раках несколько смущали.
Старушки рассмеялись, и Герти, переключив передачу, рванула с парковки. Я решила, что это значит «да», и откинулась на сидении, почувствовав, как впервые за двое суток расслабляется шея.
Казалось, моя некомпетентность в области красоты поставила под вопрос наше участие в проведении конкурса. Если повезет, меня совсем исключат, и можно будет вернуться к моим безуспешным попыткам затаиться.
Надежда умирает последней.
Глава 5
На следующее утро я проснулась от грохота и поначалу всерьез подумала, что это у меня так в висках колотит. В Греховодье царит сухой закон, но в огромной сумке Герти всегда имеется парочка бутылок ОГДэшного сиропа от кашля (читай, местной самогонки), и она подливала его в нашу колу, пока мы одного за другим уничтожали речных раков. Они, кстати, оказались совсем не похожи на знакомых мне речных обитателей – рыб. Скорее, на очень странных крабов. А на вкус, к моему удивлению, просто восхитительны, так что теперь я страстная фанатка – и раков, и колы с самогонкой.
После того, как мы вывалились из кафе Франсин, я еще полночи пила пиво и глядела случайные передачи по телику, отвлекшись всего один раз, когда позвонил некий пьяный в сопли Роско и умолял забрать его из бара на болоте. Видимо, его девушка, Пегги Гейл, застукала Роско выпрашивающим номерок у «горячей цыпочки» и велела добираться домой самому. Так и не сумев убедить бедолагу, что я – не подцепленная им обманщица, я повесила трубку.
Учитывая сироп и пиво, я за одну ночь выдула свою месячную норму алкоголя (хотя до состояния Роско мне было далеко), отсюда и убежденность, что стук – симптом грандиозного похмелья. Однако заметив, как дребезжат рамки с фотографиями на стене, я поняла, что это кто-то колотит в дверь.
Часы показывали шесть утра. Серьезно? Мне хоть раз дадут здесь выспаться?
Я сбросила одеяло и потопала вниз, даже не потрудившись одеться и обуться. В одних трусах и майке. Если долбишь в чью-то дверь раньше, чем проснулись петухи, что бы ты ни увидел – сам виноват. К тому же, единственные, кто достаточно груб, чтобы явиться в такую рань, – это Селия и Пэнси. Если придется их убить, будет меньше проблем с окровавленными шмотками.
Я распахнула дверь, готовая к войне, но сон мой прервали отнюдь не Селия с дочуркой. На крыльце стоял помощник шерифа Картер Леблан – в прошлом морской пехотинец, – как всегда прекрасный в своем раздражении.
В первый же мой день в Греховодье доставшийся мне в наследство пес – Кости – нашел на заднем дворе человеческую кость и привлек ко мне внимание доблестного помощника шерифа. Ида Белль и Герти втянули меня в расследование в надежде оправдать свою подругу Мари, и внимание Леблана стало еще пристальнее. К сожалению, на глаза я ему попадалась, как правило, либо полуголой, либо в промокшей одежде.
И вот опять.
Оглядев мою «пижаму», Леблан вздохнул и покачал головой. Вдруг подумалось, что, может, женщинам в Греховодье запрещено носить плавки-шортики, но будить меня, лишь бы посмотреть, во что я одета, – намеренная провокация. И что бы ни гласил закон, я могла выкрутиться.
Впрочем, один проступок за мной все же числился – распитие самогона в кафе Франсин. И хотя явиться из-за такого в шесть утра – явный перебор, я была готова признаться, заплатить штраф и завалиться спать дальше.
– Виновна, – объявила я. – Может, уже выпишите штраф, и я вернусь в постель?
Леблан округлил глаза:
– Боюсь, в данном случае штраф – не вариант.
Я всплеснула руками:
– Ну а что у вас полагается за распитие самогона в общественном месте? Я должна выйти замуж за местного? Посещать церковь семь дней в неделю? Меня линчуют на городской площади?
Во всех предыдущих наших стычках Очаровашку весьма веселил мой сарказм, однако сейчас он оставался до крайности серьезным. Я нахмурилась. Самогон тут явно ни при чем.
– Где вы были вчера, начиная с семи вечера?
Хотелось узнать подробности, прежде чем отвечать, но судя по лицу Леблана, время для расспросов было неподходящее. Он пришел по делу, и это дело его отнюдь не радовало.
– К семи я пошла в католическую церковь с Герти и Идой Белль, чтобы помочь с организацией конкурса красоты для фестиваля. Мы пробыли там минут тридцать, а потом нас попросили удалиться.
Леблан кивнул:
– И вы пошли домой?
– Нет. Тут как раз и начинается упомянутое распитие самогона в общественном месте. Мы пошли к Франсин, ели раков и пили колу с сиропом от кашля производства Общества греховодных дам.
Он ненадолго прикрыл глаза – наверняка мысленно считал до десяти.
– Во сколько вы ушли из кафе?
– Около девяти.
– И затем вернулись домой и никуда больше не выходили?
Раздраженная кучей вопросов и отсутствием объяснений, я начала язвить:
– Куда например? Все, кроме Франсин, закрываются в шесть.
– Вы были одни? – продолжил Картер, игнорируя мой тон.
– Я не подцепила одного из местных пенсионеров или женатиков по дороге из кафе, если вы об этом. Волнуетесь о конкуренции?
Прежде он не упускал случая со мной пофлиртовать, но в этот раз наживку не заглотил. Так и стоял, хмуро меня изучая. Любопытство разыгралось с новой силой. Что бы ни привело Картера к моему порогу в такую рань, это явно что-то плохое.
– Не просветите, к чему все эти вопросы?
– Через минутку. У меня есть сведения, что вы вчера сцепились с Пэнси Арсено.
– Ох ты ж боже мой! И в этом все дело? Меня арестуют, потому что Пэнси приспичило раздуть из мухи слона? Наверное, макияж в стиле Леди Гаги в Греховодье вне закона.
– Макияж – нет. Убийство – да.
– Убийство? – К горлу подкатила паника, и я с трудом сохранила внешнее спокойствие. – Но кого… нет… Пэнси?
Картер кивнул:
– Около полуночи Селия услышала шум, спустилась вниз и нашла Пэнси мертвой на кухонном полу.
Я молчала, ожидая финального «ха-ха», но, судя по лицу Картера, шуткой тут и не пахло. Мое сердце ухнуло на самое дно греховодного байю. Худший из возможных сценариев воплощался в жизнь. Я угрожала жертве всего за несколько часов до ее убийства, и теперь точно не смогу избежать ненужного внимания.
– Как ее убили?
– Пока это закрытая информация.
Ну конечно. Хотя какая разница? Я изобрела кучу способов убивать людей. Вряд ли кто-то из местных использовал технику, в которой я не мастер.
– Не знаю, что сказать. Да, мы с Пэнси поцапались, я ей угрожала, но ведь не всерьез. Так говорят в запале в ответ на оскорбление. К тому же я наверняка не единственная в Греховодье, кто ей угрожал.
– Не единственная, но последняя. Ида Белль и Герти, конечно, не самые надежные свидетели, однако я проверю у них вашу историю. Хотя если они не в силах подтвердить ваше местонахождение в полночь – пользы мало.
К щекам хлынула кровь.
– Вы не можете на самом деле меня подозревать! Я здесь всего неделю. Вряд ли этого времени достаточно для развития столь сильных эмоций, чтобы начать мочить народ.
– С рациональной точки зрения, вы правы. Но вот что интересно: вас, похоже, не шокировала весть о расследовании убийства. Большинство людей чувствительны к таким вещам, особенно если знали жертву. Даже если она им не нравилась.
Я старательно придумывала подходящий ответ. Вообще, еще одно тело для моей личной статистики никакой роли не играло – тем более, когда я к нему не причастна. Я и так напрямую и косвенно связана с большим количеством смертей, чем могу сосчитать.
– Кажется, до меня еще не дошло, – выкрутилась я, но это жалостливое заявление осталось без внимания. Пришлось переходить к нападению. – Просто не верится, что тетя Мардж позвала меня сюда, зная, насколько тут опасно!
Картер поднял бровь:
– О, смертность у нас нормальная. Многие трудятся на опасных участках, еще больше народу просто любит рисковать понапрасну… Однако за время работы помощником шерифа я столкнулся всего с двумя убийствами. И оба случились после вашего появления в городе.
Теперь красным стало не только мое лицо, но и шея.
– Первый был мертв задолго до моего приезда. Вряд ли я прокралась сюда несколько лет назад, грохнула незнакомца, а потом вернулась, чтобы влезть в расследование и найти улики.
Картер кивнул:
– Согласен. Но вторая жертва до этой ночи была жива. И вы последняя, кто ей угрожал.
– Последняя, о ком вам известно.
Я была уверена, что не убивала Пэнси, и мысленно уже прокручивала варианты: обманутый арендодатель, ростовщик, сутенер, любой, кому пришлось слушать ее больше тридцати секунд – возможности бесконечны.
– Кто-то мог легко приехать за ней из Лос-Анджелеса, – предположила я. – Греховодье, конечно, не рассадник преступности, а вот ЭлЭй – вполне. Наверное, стоит выяснить, чем Пэнси зарабатывала на жизнь, ведь каждому, у кого есть интернет, известно, что в фильмах она не снималась. По крайней мере, не в тех, о которых стоит говорить вслух.
Картер прищурился, и я поняла, что, во-первых, моя речь ему не понравилась, и во-вторых, он уже и сам до всего этого додумался.
– Вы, – ткнул он в меня пальцем, – не полезете в это расследование. На прошлой неделе игра в копов чуть не прикончила Герти и Иду Белль. В следующий раз это можете быть вы. Или вся ваша троица.
Я улыбнулась:
– Но если б я убила Пэнси, то ничем бы не рисковала, влезая в расследование, а раз вы велите мне этого не делать, значит, сами не верите в мою виновность.
– Важно не во что я верю, а что могу доказать. И к сожалению, я не могу доказать вашу непричастность. Все добропорядочные граждане Греховодья, вероятно, сплотятся вокруг Селии и потребуют вашего ареста. Не забывайте, что Пэнси была племянницей мэра. Все может закончиться паршиво.
Вот же хрень!
Страх пронзил меня точно молния. Совсем забыла про контекст! Я ведь уже не Вашингтоне с сотнями тысяч людей и штатом адвокатов в моем распоряжении. Я в крохотном городке на байю. Чужачка, которая угрожала жертве убийства, связанной с политически важными местными.
Да уж, затаилась.
* * *
После стандартного предупреждения Картера не уезжать из города я рванула в спальню, дабы позвонить Харрисону и убедиться, что моя личина Сэнди-Сью прикрыта по всем фронтам. Спина напряглась, пока я сжимала трубку в ожидании ответа. Напарник не обрадуется такому повороту, а Морроу вообще с ума сойдет.
– Что стряслось? – раздался сонный и встревоженный голос Харрисона.
Он прекрасно понимал, что звонок в шесть утра – да еще и по предназначенному только для экстренных случаев мобильнику – ничего хорошего не предвещал.
Я кратко обрисовала ситуацию, опустив только причины нашего столкновения с Пэнси. Реакция Харрисона перешла от хихиканья над моим набегом в мир красоты к недоумению по поводу очередного трупа в непосредственной от меня близости.
– Иисусе, Реддинг! Ты можешь справиться с самым сложным вооружением, будто сама его разработала; можешь пересечь смертельно опасную местность, словно просто гуляешь по парку, но ты не в состоянии тихонько посидеть в этой своей деревне и хотя бы день ни во что не встревать! Я начинаю думать, что Морроу прав и настоящая проблема в тебе.
Я стиснула зубы, чтобы не послать его подальше. Харрисон, в общем-то, не виноват. Нужно быть здесь, чтобы понять, насколько Греховодье странное.
– Этот город – самое сложное из моих заданий. Я не училась быть гражданской. И точно не готовилась проводить конкурс красоты. Думаешь, сам бы лучше справился?
– Я парень.
– Вот именно. И я, по сути, тоже – по крайней мере, с точки зрения среднестатистической женщины. Ощущаю себя не менее потерянной, чем был бы ты на моем месте. Будто Алиса в Стране чудес. Я ничего здесь не понимаю и не могу сравнить ни с чем из своей обычной жизни. Ну какой из меня получился бы убийца, переживай я об испорченной прическе или сломанном ногте?
Харрисон вздохнул:
– Ну хорошо, легенда тебе явно не подходит, и я уверен, Морроу понятия не имел, что своим полным отсутствием женственности ты привлечешь всеобщее внимание. Но это не объясняет четыре трупа, всплывшие с твоим приездом.
– А я-то что могу сделать, если они продолжают появляться? Я не в силах помешать людям помирать от чужих рук.
– Черт. – Харрисон ненадолго замолчал, раздосадованный не меньше, чем я. – Не угрожай ты ей, все было бы проще. Чего такого она тебе сделала?
– Назвала меня дурой.
– О.
Он знал, как это слово меня бесит. Я готова стерпеть «сумасшедшую», «уродку», «бесчувственную тварь»… даже «толстуху», хоть это и неправда. Но никто не смеет безнаказанно называть меня дурой или слабачкой.
– И чем же ты это заслужила? – спросил Харрисон.
Твою мать. Я-то надеялась, что обойдемся без подробностей.
– Макияж, который я сделала девочкам, отличался от ее стандартов.
– Не удивлен, но паршивый макияж редко провоцирует на оскорбления. Не в зомби же ты их превратила?
Я вздохнула:
– В Леди Гагу.
– Нет.
– Пэнси сказала, что тема – высшее общество. Откуда мне было знать, что некоторые поп-певицы маскируются под аристократок.
– Даже не знаю, смеяться или плакать. Сделай мне одолжение, Реддинг. Открой шторы, чтобы тебя видел каждый прохожий. Затем сядь перед теликом и часов двенадцать без перерыва смотри что угодно, кроме Си-Эн-Эн. Два в одном: и узнаешь, что в мире творится, и обеспечишь себе свидетелей на случай, если всплывет еще один труп.
Я и так полночи изучала поп-культуру, но Харрисону об этом знать не обязательно.
– Что ты скажешь Морроу?
– Минимум, но даже это, наверное, доведет его до инфаркта.
– Он не может меня вытащить. Станет только хуже.
– Согласен, и это ему тоже не понравится. Ты же в курсе, как Морроу ненавидит безвыходные ситуации.
– Добро пожаловать в клуб.
– Держись, Реддинг. Я сделаю все возможное, чтобы сохранить твою легенду. Перезвоню, когда будут новости. А ты оставайся на виду. Если понадобится, сядь посреди главной улицы и играй на банджо. И убедись, что и на другое время у тебя есть свидетели, если эта королева красоты не единственная жертва.
Завершив звонок, я направилась в ванную – одеревеневшие от напряжения спина и шея отчаянно нуждались в горячем душе. Вообще, с самого прибытия в Греховодье я нечасто бывала одна, но, кажется, интриганки Ида Белль и Герти не считались надежным алиби. Не хотелось втягивать других в собственные проблемы, однако если постоянно находиться на людях, то, наверное, и все, с кем я взаимодействую, минуют расстрельный список Картера.
Я собрала волосы в пучок на макушке и, как и всегда в подобные моменты, заскучала по своему трехсантиметровому ежику, похороненному под всеми этими нарощенными патлами. Некоторые длинные пряди избежали захвата, и пришлось брать дополнительные заколки.
Процесс можно было бы упростить, просто воспользовавшись зеркалом, но с тех пор, как мы вернулись из Нового Орлеана, я не могла на себя смотреть.
Генезис, безусловно, гений. Она придала моим волосам простую естественную форму, так что теперь даже я сама могла с ними справиться. А потом она развернула кресло, дабы я в полной мере оценила ее труды, и я лишилась дара речи. Остальные приняли это за радостное ошеломление поразительными способностями мастера, но причина крылась в другом. Я выглядела в точности как мама. Перед приездом в Греховодье надо мной уже поработали, и я улавливала ее черты в отражении. Разлет бровей, изгиб губ – но все это мельком.
Будто заметить движение краем глаза.
Да и не задерживалась я перед зеркалом, чтоб приглядеться повнимательнее. Но там, в салоне, я словно смотрела на фотографию – самый мой любимый мамин снимок. Она сидела в шезлонге на пляже Мартас-Винъярд. [1] [1] Мартас-Винъярд (англ. Martha’s Vineyard, что переводится как «виноградник Марты») – остров в 6 км. от мыса Кейп-Код на юго-востоке штата Массачусетс.
[Закрыть] Наш последний семейный отдых перед ее смертью. Тогда мой отец был другим… более человечным.
Годы взрослой жизни промелькнули и исчезли из моей памяти, но я помню каждую минуту того лета на пляже. Идеального лета.
А потом мама умерла. И все полетело к чертям.
Глава 6
Я едва приготовила кофе, когда в дверь вновь заколотили. На сей раз на пороге обнаружились мои любимые пенсионерки, и выглядели они неважно. Ида Белль радовала уже привычным образом «мне не дали собраться», включавшим в себя халат и бигуди. На Герти, которая хоть и попыталась одеться, красовались фиолетовый спортивный костюм и широкая красная повязка, отделявшая спутанные волосы от багрового лица. Герти стояла, прислонившись к дверному косяку, и хрипела точно астматик.
Я выглянула наружу, но не нашла поблизости ее древнего «кадиллака».
– Вы сюда прибежали что ли?
– У кое-кого машина сломалась, – сообщила на удивление не запыхавшаяся Ида Белль.
– А кое-кто отказался выводить свою в туман, чтоб полировку не испортить, – прохрипела Герти.
– Вчера ваш «кадиллак» был в порядке. Что случилось?
Она втянула воздух и скривилась, как и всегда, когда не хотела в чем-то признаваться.
– Я сбила белку по дороге из кафе.
Я выпучила глаза:
– И-и-и-и-и? В Греховодье водятся гигантские титановые белки?
Ида Белль махнула рукой и прошла мимо меня в дом:
– Проклятая белка сидела на дереве.
– Опять не надели очки?
– Мне не нужны очки! – возмутилась Герти.
– Угу. – Я жестом предложила ей войти. – Сможете добраться до кухни, не разгромив по пути мебель?
– Хамки вы. Обе, – проворчала Герти, следуя за подружкой.
– А вы почему не запыхались? – спросила я Иду Белль.
На прошлой неделе ей пришлось бежать к моему дому, и пыхтела старушка как паровоз.
– Я, конечно, не запускала себя так сильно, как Герти, но недавний случай показал, насколько я расслабилась. Потому я теперь прохожу на своей беговой дорожке по три километра в день. И так как прежде, в отличие от некоторых, была в довольно неплохой форме, тело ответило быстро.
Когда мы гуськом двинулись из гостиной, Герти показала спине Иды Белль средний палец.
– Я все вижу, – отозвалась та, даже на миллиметр не повернув голову.
Я ухмыльнулась, и мы наконец вошли на кухню, где Ида Белль тут же схватила кофейник. Герти тем временем почти восстановила дыхание, и я еще раз оглядела ее наряд.
– Под влиянием Общества красных шляпок [2] [2] Red Hat Society – международная общественная организация, основанная в США в 1998 году для женщин от 50 и старше, но ныне принимающая дам всех возрастов. Название вдохновлено первыми строками стихотворения Дженни Джозеф «Предупреждение/Предостережение»:
«Когда состарюсь – буду носить фиолетовое,
С ужасающей красной шляпкой, которая мне не идет».
[Закрыть] и «Пляжа» [3] [3] «Jersey Shore»(в России переведено как «Пляж») – реалити-шоу о группе молодых людей, что живут в шикарном доме на побережье Нью-Джерси, работают в местном магазине одежды и демонстрируют себя во всей красе.
[Закрыть]?
Она перестала помешивать кофе:
– Чего?
Я обвела рукой фиолетовый костюм:
– Образ. Я подумала, это некий мэшап. Забудьте.
Ида Белль подняла брови:
– Что именно ты делала после ухода из кафе?
– Могу сказать, чего не делала. Не убивала Пэнси Арсено.
Она кивнула:
– Мы знаем.
– Бедная Селия. – Герти шмыгнула носом.
– Да уж, – согласилась я. – Человек не должен переживать своих детей, а тем более находить их убитыми. Держу пари, она разваливается на куски.
– Беатрис сказала, что пришлось дать ей седативное. И одна из кузин забрала Селию в Новый Орлеан.
В повисшей тишине мы устроились за столом и по молчаливому соглашению за первые несколько глотков не проронили ни слова. Затем Ида Белль вздохнула:
– Я, конечно, рада целых две минуты не слышать болтовни Герти, но нам надо обсудить серьезную проблему.
– Я в курсе. И уже сообщила обо всем своему напарнику в Управлении. Он сделает все возможное, чтобы укрепить мою легенду, но если Картер начнет копать слишком глубоко, она не выдержит.
Герти округлила глаза:
– Конечно же, он не думает, что это ты! Картер молод и ему далеко до наших стандартов скрытности и изворотливости, но он умен.
– Герти права, – согласилась Ида Белль. – У тебя есть нужные навыки и даже возможность была, но не мотив. Никому и в голову не придет, что вся эта ерунда с конкурсом красоты может стать поводом для убийства.
– Жителям Греховодья – придет, – заметила я.
Глаза Герти стали еще больше. Ида Белль шумно выдохнула:
– Дерьмо. Ты права. Пэнси все терпеть не могли, но они ни за что не признают, что ее убил кто-то из местных. Ты идеальный козел отпущения, и вчерашняя ссора только укрепит эти подозрения в большинстве слабых умов.
– Не говоря уже о том, – поддержала Герти, – что наш идиот мэр будет искать быстрое решение. В этом году выборы. Трудно собрать голоса, когда позволяешь убийце собственной родственницы избежать наказания.
Я и так знала, что все серьезно, но теперь, когда все разложили по полочкам, ситуация выглядела совсем уж мрачно.
– И что нам делать? Харрисон велел держаться на людях, чтоб в случае нового убийства у меня было алиби.
– Это прекрасно, если предположить, что будет еще одна жертва и убьют ее так же, как Пэнси, – кивнула Герти. – А если это единичный случай?
Ида Белль покачала головой:
– Скорее всего, единичный и есть. Посмотрим правде в глаза: Пэнси была из тех, кого ненавидят сильно и долго. Сами же слышали вчерашний спор Марка и Джоани в церкви.
– Да уж. Вполне возможно, что кто-то годами ждал ее возвращения в Греховодье в надежде отомстить за школьные деньки.
Я нахмурилась:
– Вы правда думаете, что кто-то мог ждать несколько лет, чтобы убить Пэнси из-за какой-то школьной ерунды? Звучит бредово даже по меркам Греховодья.
От напряженных раздумий лоб Герти прорезали морщины.
– А вдруг мысли о возмездии год за годом вели убийцу в бездну безумия. И то, что должно было стать простой местью, закончилось пролитой кровью…
– Серьезно, доктор Фил? – не сдержалась я.
– Всю ночь телик смотрела! – догадалась Ида Белль.
– Нет. Ладно… полночи. Но информации почерпнула массу.
Она закатила глаза:
– Ага, заметно. Общество красных шляпок, кучка придурков на пляже Джерси и доктор Фил с ответами на все вопросы.
– Ну уж явно побольше ответов, чем получили вы, пока натирали воском свой автомобиль.
– К твоему сведению, у меня вчера был марафон по «Правосудию». [4] [4] «Правосудие» (англ. Justified) – американский телевизионный сериал в жанре криминальной драмы. Он основан на рассказе Элмора Леонарда «Огонь в норе», опубликованном в 2000 году. Главный герой сериала – современный помощник маршала США Рейлан Гивенс.
[Закрыть]
– О! – воскликнула Герти. – Рейлан Гивенс такой горячий – от него мой телевизор едва не плавится. Ты б его оценила, Фортуна. Он убивает людей.
– Но всегда оправданно.
Я пялилась на них, как никогда сбитая с толку.
– Есть шоу с убийствами? Я полагала, такое может санкционировать только федеральное правительство, а оно, как правило, не хочет огласки. Я не уверена, что смогла бы работать со съемочной группой за спиной.
Ида Белль взглянула вверх, будто вознося молитву.
– Это не реалити-шоу. Это вымысел, художка. Как книга, только по телику.
– А Рейлан – федеральный маршал, – вставила Герти.
– Тогда понятно. Эти маршалы все безбашенные.
– Ха! – Ида Белль рассмеялась. – Сказала суперагент!
– Горячий маршал-убийца, конечно, интригует, – сменила я тему, – но в нашей ситуации не поможет. Пока настоящий преступник не найден, я под подозрением. Уверена, вы правы, и Картер не дурак, но сейчас на карту поставлена не его жизнь, а моя.
Герти кивнула:
– Плюс он должен следовать закону и прочим правилам.
– Но мы не должны, – заметила Ида Белль.
– Именно. – Герти улыбнулась.
Легкое волнение сменилось волной страха.
– Ну не знаю… Вспомните, что случилось в прошлый раз, когда мы влезли в расследование убийства.
– Ага, давайте вспомним, – поддакнула Ида Белль. – Нашу подругу оправдали, двое преступников погибло, и мы выяснили, что дороги нашим друзьям не меньше, чем они нам. Ужас просто, как мы такое допустили.
– А еще мы увидели Фортуну в действии. Это было круче, чем в «Правосудии», хоть она и не в моем вкусе.
– Вы забыли о поездке на вонючий остров, о выдранном клоке волосы, который потом пришлось извлекать из пасти рэмбо-ротвейлера, о том, что меня едва не подстрелили в баре на болоте, и что я вечно представала перед помощником Лебланом в самом непристойном виде – от частичной до почти полной обнаженки. Вы двое, может, и повеселились, но для меня это был кошмар.
Ида Белль нахмурилась:
– Возможно. Но есть ведь и другой риск: Картер будет действовать осторожно и тщательно, а значит, куда медленнее, чем нужно. Наверное, мне не стоит напоминать, что чем быстрее мы со всем разберемся, тем выше шанс сохранить твое прикрытие.
Я вздохнула. Как ни печально, она была права. Однако меньше всего мне хотелось вновь изображать Нэнси Дрю в компании двух пенсионерок сразу после того, как едва не лишилась жизни и не разрушила легенду. О достоинстве тут речи не шло, его я уже давно потеряла, что, наверное, не так уж плохо. В смысле, теперь в списке возможных потерь как минимум на один пункт меньше.
– Полагаю, не лишне кое-что разузнать. – Я ткнула в старушек пальцем. – Но… никаких вонючих островов, деревенских баров, вторжений в дом Леблана и поездок голышом.
Ида Белль усмехнулась:
– Ну вот, лишаешь нас самого веселого…
– Именно. Найдете себе другое развлечение. Мне унижений и так за глаза хватает. Думаю, что достигла своего предела еще до приезда сюда. К тому же Леблан уже четко велел мне не вмешиваться. У него теперь много причин за мной следить.
– Он же не может наблюдать за тобой круглые сутки и при этом вести расследование. Просто, прежде чем что-то предпринимать, будем узнавать, где он.
– В Греховодье больше нет служителей закона?
– Только шериф Ли.
Ну, это ерунда. Шерифу Роберту Э. Ли было лет сто, если не больше, и он до сих пор передвигался на лошади. Тоже столетней.
– С чего начнем?
Герти оживилась:
– Думаю, нужно составить список всех местных и вычеркивать по одному по мере подтверждения алиби.
– Отличная идея. Вот только, судя по вопросам Леблана, Пэнси убили около полуночи, а в это время большинство людей наверняка торчали дома. Вряд ли мы можем пойти опрашивать народ. Мало того, что они доложат Картеру, так еще и сложновато подтвердить, что кто-то другой спал, когда ты сам тоже спал.
– Тогда будем отталкиваться от метода убийства.
Я кивнула:
– Этот способ лучше, так как учитывает физические возможности, но и тут есть большая проблема… Я не в курсе, как ее прикончили. Леблан не сказал, и я уверена, что неспроста. Он лишь упомянул, что Селия нашла ее мертвой на кухонном полу.
– Должно быть что-то очевидное, – размышляла Ида Белль, – раз Картер сразу определил убийство.
– Вероятнее всего огнестрел. Но тогда Селия и соседи услышали бы. Если только не использовался глушитель.
Она нахмурилась:
– Глушитель нужен только для убийства человека, охотникам он ни к чему и вряд ли есть у многих местных.
– Нам не нужны многие, – напомнила я. – Нам нужен тот, кто ненавидел Пэнси.
Герти тряхнула головой:
– Фортуна права. Перво-наперво стоит узнать, как ее убили. Одно это снимет подозрения с трети города.
– Да, если виновен кто-то из Греховодья. Но я по-прежнему думаю, что надо выяснить, чем Пэнси все эти годы занималась в Калифорнии.
– Согласна, – сказала Ида Белль. – Только осторожно. Картер пойдет по тому же пути, и люди явно ему сообщат, если их будут дважды допрашивать.
Я кивнула:
– Итак, действуем осторожно. Не задаем вопросов, связанных с ее смертью. Уверена, многого мы не узнаем, но хоть получим представление о повзрослевшей Пэнси. Я в курсе, какой она была в школе, но в ЭлЭй у нее могли появиться привычки поопаснее.
– Точно.
– Но сначала… Подозреваю, у местного сарафанного радио по этому поводу информации нет, а Селии Картер велел обо всем помалкивать. Она удержится?
Старушки переглянулись для очередного сеанса телепатического общения, потом посмотрели на меня и кивнули.
– Если б речь шла о ком-то другом, – сказала Герти, – она б ходила от двери к двери, точно свидетель Иеговы, истеря почем зря. Но когда дело касается выкрутасов Пэнси, Селия всегда немногословна.
Ида Белль фыркнула:
– Это потому, что почти все выкрутасы Пэнси сводятся к кувырканию с чужими парнями. Селии точно не захочется, чтобы кто-нибудь размышлял о ее родительских навыках или их отсутствии.
– Может, тогда составим список всех, с кем Пэнси переспала, – предложила я. – А затем перейдем к их злобным подружкам.
– Легче легкого. Это тот же список жителей Греховодья – просто исключи из него мужчин старше определенного возраста и всех женщин. Хотя не уверена, что женщин стоит исключать.
Я отмахнулась. Герти явно преувеличивала глубину падения Пэнси, но я сомневалась, что после одной чашки кофе готова узнать истинную степень ее сексуальной раскрепощенности.
– Вернемся к первоочередной задаче. Как мы выясним способ убийства?
Старушки вновь переглянулись, и еще до того, как Ида Белль открыла рот, я уже знала, что ответ мне не понравится.
– Единственный вариант – посмотреть файлы Картера.
– У вас все еще есть шпионка в офисе шерифа?
Она кивнула:
– Потому мы и узнали об убийстве так быстро. Раньше Миртл работала ночным диспетчером, но никто не звонил, кроме пьяных и хулиганов, так что в прошлую пятницу ее назначили администратором. И сегодня Картер вызвал ее с утра пораньше.
– Она научилась набирать эсэмэски не глядя, так что, едва узнав о случившемся, сразу написала нам.
– Ну так пусть взломает компьютер Картера, как в прошлый раз.
– Он сменил пароль, – пожаловалась Герти. – Наверное, сообразил, откуда к нам текла информация во время истории с Мари.
Я выдохнула. Конечно, Картер не ошибся, Миртл действительно сливала нам конфиденциальные данные, просто печально, что он догадался так быстро и перешел к активным действиям.
– А ты в компьютерах не разбираешься? – спросила Герти.
– Только на уровне обывателя. В Управлении есть целый отдел для подобных штук. Я с ними почти на каждой миссии пересекалась – эти люди живут совсем в другой реальности.
Ида Белль склонила голову:
– Есть у нас кое-кто…
– О нет! – Герти так сильно затрясла головой, что ее повязка сползла на глаза.
– В чем дело? – Я по очереди осмотрела обеих, но старушки избегали моего взгляда.
– Отвергаешь – предлагай! – возмутилась Ида Белль.
– Я… мы можем… вот черт. – Герти вздохнула. – Но официально заявляю: пусть я не могу придумать идеи получше, эта все равно ужасна.
– Я почти боюсь спрашивать, – пробормотала я. – Стоит вообще спрашивать?
– Она хочет, чтобы мы встретились с Колдуном, – сообщила Герти.
Я вновь перевела взгляд с одной на другую, но никто не улыбнулся.
– Обалдеть. Я думала, что с момента приезда сюда слышала уже все возможные нелепости – в основном от вашей парочки, – но это что-то новенькое. Хотите, чтобы какой-то колдун-вуду рассказал вам, кто убил Пэнси? Может, заодно и курицу в жертву принесем?
– Колдун не занимается вуду. Он техно-анархист, – объяснила Ида Белль.
Герти кивнула:
– По слухам, он состоял в движении «Анонимус». [5] [5] «Анони́мус» – современная международная сеть активистов и хактивистов, отдельные узлы которой слабо связаны между собой.
[Закрыть]
В памяти что-то щелкнуло.
– Группа, взламывающая компьютерные сети? У нас в Управлении как-то устраивали совещание по их поводу.
– Ну а я о чем! Если ЦРУ обсуждает их на совещаниях, значит, эти люди опасны. Не думаю, что стоит связываться с одним из них.
– Это только слухи, – отмахнулась Ида Белль. – Никто не может точно сказать, что он состоял в этой дурацкой группе.
