Текст книги "Смертельная красота болот (ЛП)"

Автор книги: Джана Делеон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Герти похлопала ее по руке:

– Милая, ты уже пять лет как закончила школу.

– У меня остались яркие воспоминания. И шесть веских причин желать, чтобы Пэнси Арсено сбежала из Греховодья, поджав хвост. Что бы вы ни задумали, я в деле.

Я вопросительно посмотрела на Герти и Иду Белль. Элли не знала обо мне всего, и если мы ее втянем, придется много юлить и недоговаривать. С другой стороны, ее работа у Франсин дала бы нам преимущество в виде сплетен из первых уст.

Старушки переглянулись, общаясь тем самым молчаливым способом, что отрабатывали десятилетиями, после чего Ида Белль повернулась к Элли и кивнула:

– Ты станешь ценным кадром. Учитывая твою позицию в кафе, будешь слышать все, о чем болтают.

– И сможешь распространять слухи, если нам понадобится. – Герти захлопала в ладоши. – Прямо как подпольная радиостанция.

– Полагаю, Селия ничего интересного тебе не рассказывала? – спросила Ида Белль.

До меня наконец дошло:

– Точно! Совсем забыла, что Селия твоя тетя. А Пэнси, значит, кузина. И она спала со всеми твоими парнями? Это новый уровень сволочизма.

– В самую точку, – проворчала Ида Белль.

– Тетя Селия мне не доверяет. Она прекрасно знает обо всех школьных выкрутасах Пэнси, но делает вид, что ее дочурка – идеал. А я частенько напоминаю ей об обратном, от чего тетушка не в восторге.

– Умница, – похвалила Герти.

– Признаюсь, мне это в радость, но минус в том, что тетя Селия теперь не станет делиться со мной секретами.

– Не волнуйся, милая. Селия не слишком хорошо прячет свои секреты. Как правило, мы все равно все узнаем.

Я проглотила кусок брауни:

– А почему Пэнси приперлась раньше положенного? Это часть стратегии Селии?

Элли сдвинула брови:

– Вряд ли. Они утром приходили в кафе, и я заикнулась, мол, думала, что Пэнси приедет только через пару дней. Тетя тут же нацепила непроницаемую мину, как делает всегда, когда что-то скрывает. А Пэнси заявила, что съемки закончились пораньше, и ей не терпелось увидеть маму.

– Брехня! – воскликнула Ида Белль, и Герти вздохнула.

– Слово грубое, но я вынуждена согласиться.

– О, я знаю, что она врет, – поддержала Элли. – Пэнси ужасная лгунья, и каждый, кто умеет пользоваться поисковиком, в курсе, что она не получает ролей.

– Может, она совершила преступление, – предположила Герти, – и вернулась домой, чтобы скрыться от закона.

– Ты опять пересмотрела «Закона и порядка»? – спросила Ида Белль.

Элли покачала головой:

– Пэнси мозгов не хватит сбежать подальше от места преступления, тем более за тысячи миль. Скорее, она переспала с мужем не той женщины и вынуждена была покинуть город.

Я оживилась:

– Эй, так может, обманутая жена отыщет ее здесь и отомстит? Нам на пользу, и руки пачкать не придется.

– Будем надеяться, – вздохнула Ида Белль.

– Как бы мне ни хотелось заклеймить Селию связями с криминалом на веки вечные, – влезла Герти, – вероятнее всего, Пэнси просто промотала все деньги или лишилась жилья. Или и то, и другое сразу. Друзей у нее, наверное, нет, так что пришлось лететь под крылышко к мамочке.

– Если Селия не хочет, чтобы мы знали, это можно использовать. – В моей голове уже крутились всевозможные варианты. – Первое задание – выяснить, почему Пэнси рано вернулась домой.

Все подняли стаканы и синхронно мне кивнули.

Взяли брауни – откусили брауни.

Глава 3

Едва я устроилась в кровати с ноутбуком, как заверещал мобильник. Очень хотелось отправить звонившего на голосовую почту. Чрезвычайных ситуаций мне хватило за глаза, а так как номер знали лишь Ида Белль, Герти и мой напарник Харрисон, ничего хорошего ждать не приходилось. К сожалению, ни один из них не позвонил бы, не будь это крайне важно…

Я тяжело вздохнула, потянулась к телефону и, увидев, что это Харрисон, напряглась. Точно ничего хорошего.

– Что за хрень, Реддинг? – начал он, как только я ответила. – Вчера вечером я узнал, что два жителя Греховодья взяли в заложники каких-то старушек, в результате чего были убиты. Тебе об этом что-нибудь известно?

– Ну, может, немножко.

– Прошу, только не говори, что их ты грохнула.

Мое молчание, видимо, оказалось красноречивее слов.

– Да чтоб тебя! – разбушевался Харрисон. – В образе шлюхи в толпе прихожан ты бы и то меньше выделялась! Под прикрытием нельзя мочить людей налево и направо. Особенно рядовых гражданских.

– Рядовых убийц.

– Мой источник про это не упоминал.

– Помнишь, на моем заднем дворе нашли мертвеца? Так вот, убили его те двое. Заложницы слишком близко подобрались к правде, и пришлось их спасать.

– Даже зная, что это разрушит твою легенду? Полагаю, сегодня со мной свяжется помощник Леблан. Я поговорю с Морроу, и мы придумаем запасной план.

– Никто ни с кем не свяжется. Леблан даже не в курсе, что я там была.

Я коротко рассказала о Герти и Иде Белль и о байке, которую они скормили Леблану после случившегося. Харрисон молчал долго. Я уж подумала, что он либо грохнулся в обморок от шока, либо повесил трубку и сейчас вызывает для меня санитаров.

– Невероятно, – наконец выдавил он.

– Ага, но я видела их в деле. Они реально круты.

– Как много ты им раскрыла?

– Только, что работаю в Управлении, и что за мной охотится ближневосточный оружейный барон.

Харрисон вздохнул:

– Чем больше вовлеченных, тем вероятней разоблачение.

– Обычно я бы согласилась, но этот город – средоточие абсурда и драмы, в чем я совсем не разбираюсь. С такими помощницами куда безопаснее.

– Морроу будет в ярости.

– Пожалуйста, не дай ему забрать меня отсюда.

Я ненавидела умоляющие нотки в собственном голосе, но, кажется, они сработали.

– Я помудрю с отчетом, но лучше больше не свети свой городишко.

Я закатила глаза. Как будто есть другой вариант.

– Постараюсь. И, Харрисон… спасибо.

Отключившись, я вновь взялась за ноутбук. Перед завтрашней встречей нужно было изучить уйму информации. Общение с Генезис, конечно, принесло свои плоды, но также показало, насколько обширна тема красоты и как мало я о ней знаю. Без зубрежки справиться нереально. Пэнси и Селия явно из тех, кто начнет разнюхивать, едва заподозрив неладное. И я не могла позволить двум любопытным злыдням разрушить мою легенду.

Я открыла браузер и попыталась сосредоточиться на прическах и макияже и не представлять, как отреагирует Морроу на «облагороженный» отчет Харрисона о событиях в Греховодье.

* * *

Без пяти семь я, Ида Белль и Герти вошли в католическую церковь и пошагали по длинному коридору к месту сборища ЖБ. Последние двадцать четыре часа я потратила на изучение дидактических карточек и всех статей с советами о красоте, какие только смогла найти. В два ночи у меня закончились пирожные, однако как командный игрок Герти не только сняла трубку, но и приготовила и принесла мне новую партию. У Элли получалось вкуснее, но жаловаться я не стала.

Заправленная под завязку сахаром и кофеином, я совсем не спала и, наверное, лишилась остатков здравого смысла.

Герти указала направо, и мы свернули, едва не налетев на незнакомку лет двадцати пяти, которая практически бежала к выходу. В паре шагов за моей спиной ее ждал муж. Не нужно было быть психологом, чтобы заметить проблемы в семейном раю.

– Поверить не могу, что ты позволил этой женщине прикоснуться к нашей дочери! – Женщина протиснулась мимо нас. – Почему не сказал, что она вернулась в город?

Мужчина бросил на нас извиняющийся взгляд и поспешил за явно рассерженной супругой.

– Я не знал, что она вернулась. Бога ради, Джоани, я с ней со школы не общался.

– Тогда почему она сегодня звонила тебе на сотовый?

– Я ведь не ответил, а потому не знаю и знать не хочу.

Женщина распахнула дверь и продолжила допрос уже на парковке.

– Что у них случилось? – спросила я, полагая, что мои спутницы в курсе всего происходящего в городе.

Ида Белль покачала головой:

– Еще один удовлетворенный клиент Пэнси… это я про мужа. Марк и Джоани вместе еще с пеленок, но как-то раз, когда Джоани заболела, Пэнси подловила его пьяным на вечеринке. Остальное уже история.

Меня передернуло.

– Ужас какой.

– Да, она ужасный человек, – согласилась Герти. – Пастор Дон говорит, что каждый может искупить свои грехи, но в данном случае… сильно сомневаюсь.

– Для искупления нужно раскаяние, – заметила Ида Белль, – а Пэнси никогда ни о чем не жалела. На самом деле она с удовольствием тыкает обманутых женщин носом в свои достижения.

Я вздохнула:

– Давайте покончим с этим.

Мы услышали эхо взволнованных голосов задолго до того, как добрались до зала. Осознав, что некоторые из них намного моложе, чем положено голосам представительниц ЖБ, я нахмурилась. Худшие опасения подтвердились. Стоило открыть дверь, и я увидела… полчище чудовищ. Невысоких и еще ниже, чудовищ с длинными волосами и излишком косметики, чудовищ рыдающих и дерущихся за игрушки. Это пугало сильнее, чем мое последнее задание на Ближнем Востоке.

Пэнси фальшиво улыбнулась мне из другого конца комнаты:

– Ну разве не прелестно? – Уверена, по моему лицу она сразу поняла, что ничего прелестного я здесь не вижу. – Мы решили, что неплохо бы устроить репетицию с несколькими конкурсантками.

– Несколькими? – Меня пронзил ужас. – Их еще больше?

– О да! Каждая мать с ребенком младше десяти пожелала, чтобы ее красавица поучаствовала в фестивале.

Я огляделась, ошеломленная количеством маленьких людей. С момента прибытия в Греховодье я почти не встречала здесь детей и предположила, что обычно их держат под замком… или под препаратами.

– Идея осенила меня в последнюю минуту, – продолжала Пэнси, – и я знала, что ты ничего с собой не возьмешь, потому подготовила кое-что из своего.

Она указала на стол, на котором было больше косметических штуковин, чем в «Уолмарте». Я очень сомневалась, что «идея осенила ее в последнюю минуту». И судя по лицам Иды Белль и Герти, они меня в этом поддерживали.

– И чего ты от меня хочешь? Я должна все это продать?

Пэнси вздохнула:

– Разумеется нет. Я хочу, чтобы ты накрасила и причесала девочек. Не думаешь же ты, что они разбираются в моде. Посмотри на их матерей. Эти женщины явно не в курсе, что такое увлажняющий крем.

Она хмуро уставилась на тех самых матерей, которые забились в угол и, кажется, искали путь к спасению. По мне, так они выглядели нормально. Но, вероятно, без поддельных сисек и тонны волос и макияжа, по меркам Пэнси, ты все равно что мужик.

– Иди и ознакомься с косметикой. Конечно, там только самое лучшее, не могу же я использовать всякий хлам на своей коже. Лицо – источник моего дохода, оно всегда должно быть свежим и прекрасным.

– Хорошо, что ниже никто не смотрит, – пробормотала Ида Белль, – а то там все чертовски потасканное.

Нижняя губа Герти дрогнула, но она все же ткнула подружку локтем в бок. А я улыбку сдерживать не стала. Я уже решила, что в старости хочу быть похожа на Иду Белль. Конечно, если меня раньше не пристрелят.

– Вы, должно быть, соведущая Пэнси, – прогремел позади меня голос.

Я обернулась к смутно знакомому мужчине. И осознав, что видела его на рекламных баннерах, тяжко вздохнула.

«Метр восемьдесят. Сто восемь килограммов. Повышенное давление. Низкий уровень тестостерона. Плоскостопие и слабые колени».

– Мэр Фонтлерой. – Я через силу улыбнулась и протянула ему руку. – Так приятно наконец с вами встретиться.

Ида Белль закашлялась и получила еще один тычок от Герти.

Мэр взял мою ладонь, но не потряс. И ничего не сказал. Просто держал ее неадекватно долго и оглядывал меня с головы до пят.

– Явно не приятнее, чем мне, – сказал он в итоге.

– Наверное, вы правы. – Я выдернула руку с неприятным чувством, что меня только что раздели догола.

Ида Белль снова зашлась кашлем, но на сей раз Герти просто сунула ей платок. Затем залезла в сумочку и протянула мне влажные салфетки, при этом повела носом, будто уловив какую-то вонь. Я с трудом сдержала рвущийся наружу хохот.

Внезапно рядом нарисовалась Пэнси и, прищурившись, по очереди оглядела мэра и меня. Полагаю, ей не составило труда раскусить помыслы Фонтлероя, учитывая ее шмотки в облипку и громадные буфера. Опыт все-таки.

– Прости, что прерываю, дядя Герберт, – произнесла Пэнси без единого намека на сожаление, – но Сэнди-Сью пора заняться девочками. Ты же хочешь, чтобы конкурс удался на славу?

Мэр улыбнулся:

– Конечно, дорогая. Ванесса извиняется, что не смогла прийти, но у нее там какая-то неприятность с волосами, которую можно исправить только в Новом Орлеане. Я вас оставлю, трудитесь. Уверен, что мы еще пересечемся в Греховодье, мисс Морроу.

«Нет, если я замечу тебя первой», – подумала я, наблюдая за его уходом.

Едва Фонтлерой скрылся, Пэнси щелкнула пальцами перед моим носом и указала сначала на трех девочек – краснолицых и вопящих друг на друга, – а потом на меня:

– Это Кейтлин, Вероник и Мод – ох, ну и имечко, – им нужно сделать прически и макияж.

«Семь лет, килограммов тридцать каждая; у одной нет передних зубов, вторая в очках, у третьей шрам на локте – вероятно, старая травма. Оценка угрозы: физическая – ноль, психологическая – зашкаливает».

– Выбор стиля за тобой, – вещала тем временем Пэнси, – но я склоняюсь к королевской тематике. Высший свет, аристократия, роскошь… Хочу сделать Греховодье лучше.

– Так пусть уезжает, и все получится, – прошептала за моей спиной Ида Белль.

Я одарила Пэнси искусственной улыбкой и кивнула, неожиданно обрадовавшись. Я справлюсь. Половина из прочитанных вчера статей была посвящена модным тенденциям высшего общества. И уж вкусы аристократов я точно усвоила.

Я отвела трех своих миньонов к столу и велела усаживаться. Правда уже забыла имена, так что обозначила их как «Первая», «Вторая» и «Третья».

Все лицо Первой было измазано пирожным, и я вручила ее Иде Белль:

– Отведите ее в туалет и умойте. Она будто в собачьих какашках извалялась.

Та скривилась, но покорно ухватила девочку за шкирку:

– Пойдем, грязнуля.

Спутанные черные волосы Второй выглядели так, словно прикосновение расчески им вообще неведомо.

– Герти, займитесь ее волосами. Не голова, а стог сена.

Герти схватила щетку и, встав за спиной Второй, набросилась на первую прядь с поразительным энтузиазмом, которого вряд ли хватит надолго.

Волосы Третьей оказались ни кудрявыми, ни прямыми, и оглядев все имеющееся оборудование, я взяла одну из этих палок с двумя железными пластинами. Включила в розетку, а пока решила поработать расческой, но та моментально запуталась, и девчонка завопила во всю глотку. Все бросили дела и уставились на нас – кроме ее матери. Эта мадам пялилась в потолок и насвистывала, мол, ничего не вижу, ничего не слышу.

Я приняла это за позволение выполнить то, с чем она сама не справилась, и наклонившись к уху Третьей, прошептала:

– Заорешь еще раз, и я обрею тебя наголо.

Девчонка напряглась.

– Мы друг друга поняли?

Она отрывисто кивнула.

Цель захвачена.

Я бросила щетку на стол и взяла утюжок. Просто выпрямлю как есть, со всеми узелками. Если даже мамаша не потрудилась прочесать эти лохмы, почему я должна? В родительницы вроде не нанималась, и я точно не Иисус, так что чудес в ближайшее время ждать не стоит.

Я схватила клок волос, сжала его раскаленными пластинами и потянула на себя, как показывали на YouTube. И знаете, прядка получилась как на картинке модного журнала – гладкой, блестящей, будто залакированной. Я перебросила ее через голову и взялась за следующую, повторяя процесс, но эта оказалась более волнистой и спутанной и после утюжка стала походить на птичье гнездо, угодившее в жуткий шторм.

Наверное, тянуть надо было не так быстро.

Я вновь сплюснула волосы утюжком, на секунду удержала его у корней, а потом медленно двинулась вниз. Скрашивая ожидание, я посмотрела на Герти, которая как раз бросила на стол сломанную расческу – рядом с тремя другими, павшими в неравной борьбе с волосяными джунглями.

– Может, стоит ее подстричь? – предложила я.

Герти распутала лишь малую часть, и расчески явно закончатся прежде, чем она справится с остальным.

Раздумывала она гораздо дольше, чем я ожидала, но в итоге вздохнула и покачала головой:

– У нас нет нужной подготовки.

– С самого приезда в Греховодье я только и занимаюсь тем, для чего не подготовлена. Вы хоть представляете, что бы было, увидь меня сейчас другие… люди с моей работы?

Едва не ляпнула «оперативники» – вовремя осеклась.

Герти окинула меня сочувствующим взглядом:

– Знаю, это не совсем то, к чему ты привыкла.

– Не совсем то? Преуменьшение века. Это все смехотворно, и чем, черт возьми, так воняет?

Герти посмотрела вниз и, выпучив глаза, прошептала:

– Утюжок.

Я проследила за ее взглядом. От волос, все еще стиснутых пластинами, поднимался густой пар.

Я разжала ручку и отдернула утюг прочь. К сожалению, птичье гнездо отделилось от головы вместе с ним.

Глава 4

– Срань господня! – С подпаленным клоком в руке я уставилась на Герти, одновременно испуганная и раздраженная тем, что испугалась такой ерунды, как волосы. – Чего делать-то?

Она вручила мне расческу:

– Зачеши назад верхнюю прядь. Может, она все прикроет.

Я вернула на место уже выпрямленные и перекинутые через голову девочки волосы, но помогло мало.

– Они для этого слишком тонкие.

Герти потрогала оставшийся после сожжения ежик:

– Твердый как камень. Из-за него верхний слой волос будет стоять точно палатка.

Я полезла в карман:

– Кто-нибудь смотрит?

– Нет. Что ты задумала?

– Хочу устранить палаточную проблему.

Выудив свой перочинный ножик, я вновь приподняла прямую прядь, почти под корень срезала остатки сожженных волос и опять прикрыла все верхним слоем.

Герти наклонилась, присматриваясь:

– Теперь ничего не торчит, но я вижу проплешину.

– Может, завить?

– Дыра останется на месте, и волосы по-прежнему слишком тонкие, чтобы ее прикрыть. Единственный вариант – шляпа.

Я огляделась в поисках мамы девочки и обнаружила ее в углу с другими мамашами, подливающими в кофе «сироп от кашля». С этой стороны ничего не грозило.

– Где Пэнси?

– Вон. – Герти указала на группу девочек в другом конце комнаты. – Зачем она учит их ходить как стриптизерши?

– По крайней мере, без работы не останутся.

Как-то не до осуждения чьего бы то ни было выбора профессии, когда переходишь в полный боевой режим.

Я шагнула к жертве Герти и, сцапав со стола зажим, изолировала им клок волос на затылке. Ну, я надеялась, что он с затылка. Черт, как тут поймешь наверняка?

Затем вновь достала нож и одним плавным движением отсекла выбранную прядь – словно горло кому-нибудь перерезать. Герти судорожно вздохнула и слегка побледнела.

– Клеевой пистолет, – скомандовала я.

Она ненадолго поддалась панике, однако в итоге протянула мне требуемое. Я выдавила дорожку горячего клея на кончики волос, выглядывавшие из зажима, после чего прилепила их к лысине своей подопечной. Несколько жутких мгновений мне казалось, что прядь отвалится, стоит убрать пальцы, но нет – она прочно приварилась к скальпу.

Подождав десять секунд, пока высохнет клей, я вновь прикрыла все неповрежденным слоем волос и оценила результат.

– Неплохо, – заметила Герти. – Цвет совпал идеально. Проблема только в том, что верхняя прядь распутанная и прямая, а нижней такое не светит.

– Я решила забить на прямые волосы и сделать начес.

– Ты… уверена? Я думала, речь шла о королевском стиле.

– Я видела в интернете тонну фоток одной аристократки с этой гигантской прической. Не волнуйтесь, я справлюсь. А с ней что? – Я кивнула на жертву Герти. – Прикроете повреждения?

Герти закатила глаза:

– Это улучшение.

– Ладно, пора за дело, пока Пэнси не вернулась. Может, получится собрать этот комок в хвост и замаскировать бантом?

– Отличная идея! И времени много не займет.

– Хорошо. Здесь я тоже управлюсь быстро и возьмусь за макияж. Где, черт возьми, Ида Белль?

– Звала?

Обернувшись, я увидела Иду Белль, все еще сжимавшую воротник теперь уже совершенно мокрой девочки.

– Вы должны были ее умыть, а не поливать из шланга, будто перед тюремным заключением.

– Она не умеет стоять спокойно, а я не настолько терпелива. Вот что бывает, когда поручаешь детей старым девам. Получите, распишитесь.

Тоже верно. У многих дам из Общества никогда не было ни мужей, ни детей. Вообще, чем больше я об этом думала, тем яснее понимала, как далеко Селия продвинулась в стремлении выставить их на фестивале в дурном свете. Она знала, что ОГД не в силах справиться с детским конкурсом красоты, и, наверное, считала меня единственным недочетом в своем плане. Знай Селия правду обо мне, уже сегодня начала бы праздновать Рождество.

– Ладно. Тогда высушите ей волосы, и побыстрее. Пэнси уже сделала прически и макияж всем своим девчонкам. – Я указала на другой конец комнаты.

– Зачем она учит их ходить как стриптизерши? – нахмурилась Ида Белль.

Я вздохнула. Клянусь, иногда казалось, что у них с Герти одни мысли на двоих.

– Просто высушите ее.

Я сгребла немного волос своей подопечной и начесала их от кончиков к корням – совершенно бессистемно. Потом взяла следующую прядь, и все повторилось. Оглянувшаяся Герти вскинула брови:

– Ты точно уверена?

– Я видела это в интернете. Доверьтесь мне.

Она моей уверенностью не прониклась, но вернулась к попыткам собрать лохмы Второй в хвост. Я же продолжала трудиться над волосами Третьей, и вскоре они парили вокруг ее головы гигантскими пушистыми волнами. Не хватало цвета, но на окрашивание времени не было, так что я взяла цветные ленты и закрепила их заколками – теперь волны оплетала целая радуга. Кажется, с этим все.

Кожа девочки оказалась не такой болезненно-бледной, как я видела на фотографиях, но черный карандаш и на загорелой будет прекрасно заметен. Я схватила карандаш и принялась за работу. Брови и без того были черными, но недостаточно, к тому же слишком тонкими. Я нарисовала вокруг них рамку и начала закрашивать. Затем добавила немного розового цвета на щеки, красного на губы и темно-серого на глаза. Готово.

Ида Белль выключила фен и хмуро оглядела волосы Первой, походившие на черную солому. Ох, эта женщина только добавляет проблем. Она потянулась к расческе, и я прокашлялась.

– Ида Белль, – прервала я, пока она еще больше не навредила. – Я видела у входа подносы с закусками. Не принесете один с пепперони?

– Ты хочешь есть? Сейчас? – Она посмотрела на Герти, но та пожала плечами.

– Просто принесите. – У меня не было времени объяснять свою гениальную задумку. Увидят вместе с остальными, когда все будет готово.

Ида Белль крутанулась на пятках, промаршировала через зал, схватила поднос и, не прекращая ворчать, вернулась и протянула его мне над головами девочек. Я опустила добычу на стол, взяла несколько кусочков пепперони и степлер и принялась за дело.

Ида Белль выпучила глаза и разинула рот. Впервые за время нашего знакомства она потеряла дар речи. Я улыбнулась. Они так переживали за меня во всей этой конкурсно-красотной теме, а я оказалась столь хороша, что у бедняги аж слов не хватало.

– Боже! Прекрати! Что ты творишь? – испуганно завопила за моей спиной Пэнси.

– Мастерю ей костюм. Фланк стейк подошел бы лучше, но у нас есть только пепперони.

Я обернулась к Пэнси. На ее лице застыла смесь шока и ужаса.

– Ты крепишь еду к ее футболке. – Она поднесла руку ко рту. – Меня сейчас стошнит.

Драматическая сцена продлилась пару секунд, а затем полуобморочное состояние сменилось гневом. Пэнси покраснела:

– Хочешь меня идиоткой выставить?

В комнате повисла мертвая тишина, и все уставились на нас. Я нахмурилась. Я, конечно, ожидала зависти и немного злости из-за того, что затмила Пэнси, но никак не дикой ярости. А актрисулька явно готова была взорваться.

– Ты с этим и без меня прекрасно справляешься, – отозвалась я. – Я лишь выполняла твое задание. Сама же выбрала королевскую тематику.

Ида Белль и Герти покинули свои посты возле девчачьих голов и обошли вокруг, чтобы увидеть причину гнева Пэнси. Герти вскрикнула и принялась обмахиваться бумажной тарелкой. Ида Белль зажала рот ладонью. Не уверена, от ужаса ли, или пытаясь сдержать смех, но, зная ее, скорее последнее.

– Никто в королевской семье, – зарычала Пэнси, брызгая на меня слюной, – никогда так не вырядится. Даже в личных покоях.

– Ошибаешься, – не сдавалась я. – Я взяла образ женщины, фотографиями которой пестрит интернет. Загугли «Леди» и первым делом получишь тысячи ее снимков.

Герти сдавленно вскрикнула и скрючилась, обхватив живот. Ида Белль слегка опустила руку, и я увидела, что ее губы дрожат.

– Случайно не… – начала она, – эм… не Леди Гага?

– Точно, она самая. Я прежде не слышала эту фамилию, но я ведь не вожу дружбу с титулованными европейцами.

– Я сейчас в обморок упаду. – Герти рухнула на стул и опустила голову между колен; ее плечи мелко тряслись.

Не думала, что такое возможно, но физиономия Пэнси покраснела еще сильнее.

– Ты… ты обывательница! Я не стану работать с такой дурой!

Я замерла, надеясь, что вынужденная неподвижность помешает мне прикончить ее на месте. Одно простое слово – дура – мгновенно отшвырнуло меня в детство. В голове эхом отдавался голос отца: «Родись ты мальчиком, не была бы такой дурой».

Ну все. Я хлебнула уже достаточно дерьма и прямо сейчас собиралась поставить точку.

Я наклонилась и посмотрела прямо в глаза Пэнси:

– Назови меня так еще раз, и будешь учиться говорить без зубов.

Видимо, что-то в выражении моего лица ее впечатлило – она отступила на шаг, и в ту же секунду к нам подбежала Селия.

– Ты мне угрожаешь? – прошипела Пэнси.

– Я не занимаюсь угрозами. Я строю планы.

Должно быть, окрыленная присутствием матери, она вдруг замахнулась и попыталась меня ударить. Безуспешно. Я перехватила руку в нескольких сантиметрах от своего лица и резко ее вывернула, так что Пэнси завопила и согнулась пополам. Селия вцепилась в меня, пытаясь отодрать от дочери, но куда ей до моей мертвой хватки.

– Если когда-нибудь снова тронешь меня, убью. В принципе, могу и сейчас. Спасу мир от твоего присутствия.

В спину вдруг уткнулось что-то холодное, твердое и круглое, и Ида Белль прошептала мне на ухо:

– Не надо.

Я была на девяносто девять процентов уверена, что она тычет в меня плойкой, но с Идой Белль всегда остается один процент сомнения. Обезвредить ее не составило бы труда, однако это лишь привлекло бы к нам излишнее внимание. И продемонстрировало бы навыки, которые я старалась скрыть от прочих жителей Греховодья.

Я отпустила Пэнси и, повернувшись, успела увидеть, как Ида Белль кладет на стол плойку. Она бросила на меня виноватый взгляд и схватила сумочку:

– Полагаю, мы закончили?

– О да, вы закончили, – самодовольно протянула Селия. – Совсем. Когда Герберт узнает о случившемся, он раз и навсегда отстранит ОГД от участия в фестивале. Я об этом позабочусь.

– Обещаешь?

– Слава богу!

Голоса Иды Белль и Герти прозвучали в унисон, и я усмехнулась.

– Давайте займемся чем-нибудь стоящим.

Ида Белль оскалилась на Селию и Пэнси:

– Мы уже на шаг впереди вас.

И пошла прочь. Мы с Герти поспешили следом. Никто не проронил ни слова, пока мы не загрузились в «кадиллак», а затем старушки расхохотались. До слез.

– Расскажете, что смешного? – спросила я, уже готовая отправиться домой пешком.

Ида Белль отдышалась и попыталась успокоиться.

– Ты всерьез думала, что Леди Гага – аристократка?

– Полагаю, это не так?

Герти вновь покатилась со смеху, а Ида Белль вытерла глаза и покачала головой:

– Она поп-звезда, очень известная – в основном, своими дикими нарядами. Ну и голос хороший.

Герти кивнула и с трудом выдавила:

– «Порочный роман» в моем плей-листе.

– Без понятия, что это значит. Итак, давайте проясним: эта Гага присвоила себе титул, не будучи аристократкой. Я так понимаю, она не входит в список людей, с которых Пэнси хотела бы брать пример?

– Никогда и ни за что.

Я всплеснула руками:

– Ну и откуда мне, черт возьми, было знать, что люди самовольно награждают себя титулами? Я торчала на Ближнем Востоке и не следила за делами кучки европейцев.

Герти вновь захихикала, но под строгим взглядом подружки зажала рот руками.

– Вообще-то, Гага американка, – пояснила Ида Белль и какое-то время молча смотрела на меня, склонив голову. – А ты ведь и правда ничего об этом не знаешь. Я поначалу думала, что ты над нами просто прикалываешься, но теперь… У тебя что, нет телика? Ты не слушаешь радио?

– Нет и нет. В комнате отдыха в Управлении стоит телевизор, но тридцати минут достаточно, чтобы узнать главные мировые новости.

Герти перестала смеяться и опустила руки:

– Тогда чем ты занята, когда не работаешь?

– Не знаю. Изучаю новые боевые искусства, оружие. Хожу на стрельбище. У моего напарника Харрисона есть огромный участок земли за городом. Иногда мы ездим туда и что-нибудь взрываем, соревнуясь, кто соорудит лучшую бомбу…

Я нахмурилась, внезапно осознав, насколько пуста моя настоящая жизнь – особенно в сравнении с нынешней в Греховодье. Что действительно странно, если подумать. В городе с полумиллионом человек я лишь существовала, а здесь, где всего сотни три жителей, – за считанные часы окунулась в гущу событий.

Странно. Занятно. И печально.

Старушки притихли и глядели на меня с… сочувствием? Я редко видела это выражение, так что сомневалась. Зато точно не желала видеть его снова.

– Слушайте, мне нравится моя жизнь. И я жду не дождусь, когда смогу к ней вернуться. Возможно, вам она кажется блеклой, но это то, в чем я разбираюсь. И чего хочу.

Ида Белль кивнула:

– Мы понимаем. Из-за работы ты словно существуешь в другом мире. Мы тоже через это прошли, и когда война закончилась, труднее всего для меня оказалось вновь привыкнуть к местной жизни.

Герти закатила глаза:

– Ты до сих пор не привыкла. – И посмотрела на меня. – Я знаю, как тяжело тебя даются попытки вписаться в этот город. Греховодье – странное место даже по стандартам Юга. А уж в сравнении с привычным тебе миром – вообще другая вселенная.

– Но ты прекрасно справляешься, – вставила Ида Белль.

– Хм.

Они явно пытались меня приободрить, но эффект получился противоположным. Я наконец осознала, насколько узок мой кругозор. И что мир полон вещей, в которых я ни черта не понимаю.

Возможно, настала пора для перемен.

Не то чтобы я собиралась бежать в магазин за средствами для волос или типа того – ничего радикального. Но я вполне могла бы читать что-нибудь помимо книг об оружии. И включать телик в гостиной Мардж не только на Си-Эн-Эн.

– Дамы, – объявила я, пока не передумала, – похоже пришло мое время выяснить, что творится вокруг, кроме политики и войны.

Герти улыбнулась и захлопала в ладоши:

– Будет весело!

– Это займет целую вечность, – проворчала Ида Белль, – а я уже не молодуха.

– Тебя все на свете не устраивает? – спросила Герти.

– Когда не сплю – да.

– Я постараюсь сделать процесс безболезненным, – сказала я. – Буду выбирать только самое веселое и интересное.