Текст книги "Долгожданный любовник (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 41 страниц)

ГЛАВА 80

Лэйла осталась в «мерседесе». Внутри было тепло, а сиденье оказалось таким уютным, и она чувствовала себя в безопасности внутри окружавшей ее большой стальной клетки. И перед ней открывался, какой-никакой, пейзаж для размышлений: передние фары ярко светили перед машиной, лучи на какое-то расстояние простирались в ночи, перед тем как рассеяться.

Спустя время, на свету начали проплывать снежинки, их ленивые, вольные траектории наводили на мысль, что они не хотят окончания своего падения с облаков наверху.

Сидя в тишине, и периодически то заводя, то глуша мотор, как научил ее в холодную погоду делать Куин, ее голова не была пуста. Нет, еще как не была. Хотя она смотрела прямо перед собой, наблюдая за беззвучным снегопадом, прямым участком дороги и мирными фермерскими угодьями… в ее мыслях был тот воин. Тот предатель.

Тот мужчина, который, как казалось, постоянно пребывал с ней, особенно в те моменты, когда была предоставлена самой себе.

Несмотря на то, что она сидела одна в машине, в безлюдном месте, его присутствие оставалось ощутимым, воспоминания о нем были такими сильными, что она могла поклясться, он находится в пределах ее досягаемости. А тоска… дражайшая Дева-Летописеца, испытываемая ей тоска, была чем-то таким, чем не могла поделиться ни с кем из тех, кто ей дорог.

Какая жестокая судьба, так откликаться на мужчину, который был…

Лэйла дернулась назад в кресле с сорвавшимся с ее уст криком, звонко прозвучавшим внутри машины.

Сперва она усомнилась, был ли на самом деле реальным тот, кто материализовался в лучах света; появившийся Кор стоял впереди, его сапоги словно вросли в дорогу, а огромное, затянутое в кожу тело, казалось, поглощало свет двух фар подобно черной дыре.

– Нет, – воскликнула она. – Нет!

Она не была уверена, кому говорила, или что отрицала. Но было очевидно одно… когда он шагнул вперед, а затем сделал еще один шаг, женщина поняла, что воин не плод ее воображения или ужасных желаний, а самый что ни на есть настоящий.

«Заводи машину, – сказала она себе. – Заводи ее и жми изо всех сил на педаль газа».

Плоть и кровь, даже столь ужасающе свирепая как его, не шла ни в какое сравнение с подобным воздействием.

– Нет, – прошипела она, когда мужчина подошел еще ближе.

Его лицо было точно таким, как она его помнила: полностью симметричное, с высокими скулами, зауженными глазами и постоянной хмурой морщинкой между прямых бровей. Его верхняя губа была изогнута так, что казалось как будто мужчина рычит, а его тело… его тело двигалось словно тело огромного животного, плечи покачивались с едва сдерживаемой мощью, массивные бедра несли его вперед с обещанием зверской силы.

Однако… женщина не испугалась.

– Нет, – простонала она.

Он остановился всего в тридцати сантиметрах от радиаторной решетки, кожаное пальто развивалось по сторонам, оружие поблескивало. Руки были опущены по бокам, но ненадолго. Он медленно потянулся вверх…

Чтобы снять что-то со спины.

Какое-то оружие, которое он положил на машину.

А затем его руки, те руки в черной коже, переместились к груди… и он вынул из-под пальто два пистолета. Кинжалы из перекрещенных на его грудных мышцах ножен. Кусок цепи. Что-то сверкнувшее, чего она не узнала.

Он сложил все это на капот.

Затем отступил. Развел руки в стороны и медленно повернулся по кругу.

Лэйла едва дышала.

Она по природе не была воинственной. Никогда не была. Но инстинктивно знала, что для воина не просто стать уязвимым и перед кем-то разоружиться. Конечно, он по-прежнему оставался смертоносным – мужчина с его комплекцией и подготовкой способен убивать голыми руками.

Однако, он предлагал себя ей.

Доказывая самым очевидным из возможных способов, что не намеревается ей вредить.

Рука Лэйлы переместилась к ряду кнопок на боковой панели рядом с ней и замерла там. Однако, она не была спокойной – с трудом дышала, как после пробежки, сердце колотилось, пот выступил каплями на верхней губе…

Она отперла двери.

Дева-Летописеца, помоги ей… но она отперла двери.

Когда внутри машины гулко раздался щелчок, Кор на краткий миг закрыл глаза, выражение его лица расслабилось, словно ему преподнесли неожиданный подарок. Затем обошел машину…

Когда он открыл заднюю дверь, внутрь устремился холодный порыв воздуха, а затем его огромное тело согнулось на сиденье позади женщины. Дверь надежно захлопнулась, и они повернулись друг к другу.

Внутри машины горел свет, и у нее появилась возможность как следует его рассмотреть. Мужчина тоже тяжело дышал, его широкая грудь вздымалась и опускалась, рот был приоткрыт. Он выглядел грубым, тонкую вуаль цивилизованности откинули с его черт… или, более уместно будет сказать, что, вероятно, ее там никогда и не было. Однако, хотя остальные и назвали бы его уродливым из-за изъяна, для нее… он был прекрасен.

В этом и состоял грех.

– Вы настоящий, – сказала она себе.

– Да. – Его голос оказался низким и звучным, прозвучавший лаской для ее ушей. Но затем он надломился словно от боли. – А у вас малыш.

– Да.

Он снова закрыл глаза, но теперь мужчина выглядел так, будто ему нанесли сокрушительный удар.

– Я вас видел.

– Когда?

– В клинике, много ночей назад. Я думал, они вас избили.

– Братство? С чего…

– Из-за меня. – Он открыл глаза, и в них стояла такая боль, что ей захотелось его как-то утешить. – Я бы никогда не поставил вас в такое положение. Вы не имеете ничего общего с войной, и моему заместителю никогда, ни за что на свете не стоило вас в нее вовлекать. —

Его голос становился все ниже и ниже. – Вы невинная. Даже я, у которого совсем нет чести, сразу же это понял.

«Если у него совсем не было чести, зачем он тогда только что разоружился», подумала она.

– Вы соединены? – хрипло спросил он.

– Нет.

Внезапно его верхняя губа оттянулась от огромных клыков.

– Если вас изнасиловали…

– Нет, нет, нет… я сделала это ради себя. Ради мужчины. – Ее рука переместилась на живот. – Я хотела малыша. Пришла моя жажда, и я могла думать только о том, насколько мне хочется стать мамэндля кого-то, кто будет принадлежать лично мне.

Эти зауженные глаза снова закрылись, и мужчина поднял к лицу мозолистую ладонь. Пряча свой не отвечающий нормам рот, он произнес:

– Как бы мне хотелось…

– Чего?

– …чтобы я был достоин дать вам то, чего вы желали.

Лэйла вновь почувствовала греховную потребность протянуть руку и прикоснуться к мужчине, как-то его успокоить. Реакция воина оказалась настолько необузданной и открытой, а мука столь схожей с ее собственной, что каждый раз ощущала, думая о нем.

– Скажете, что они хорошо с вами обращаются, невзирая на то, что вы мне тогда помогли?

– Да, – прошептала она. – В самом деле, очень хорошо.

Он уронил руки и позволил голове откинуться назад, словно от облегчения.

– Это… хорошо. И вы должны простить меня за приход сюда. Я ощутил вас и обнаружил, что не способен себе отказать.

Будто его влекло к ней. Будто он… хотел ее.

«О, дражайшая Дева-Летописеца», произнесла она про себя, когда ее тело согрелось изнутри.

Казалось, его взгляд впился в дерево по ту сторону поля.

– Вы думаете о той ночи? – спросил он тихим голосом.

Лейла посмотрела вниз, на свои руки.

– Да.

– И это причиняет вам боль, не так ли?

– Да.

– Как и мне. Вы всегда в моих мыслях, но, осмелюсь предположить, по другой причине.

Когда сердце по-новой заколотилось у Лэйлы в ушах, она сделала глубокий вдох.

– Не уверена… что моя причина столь отличима от вашей.

Она услышала, как он резко повернул голову.

– Что вы сказали, – выдохнул он.

– Уверена… вы вполне хорошо все расслышали.

Между ними мгновенно возникло огромное напряжение, пространство, которое они занимали, уменьшилось, приближая их, однако никто не двигался.

– И надо же было оказаться вам их врагом, – подумала она вслух.

Надолго повисла тишина.

– Теперь уже слишком поздно. Были предприняты действия, которых нельзя отменить ни словами, ни клятвами.

– Жаль, что это так.

– В эту ночь, в этот миг… мне тоже жаль.

Теперь она сама быстро повернула голову.

– Возможно, есть выход…

Он поднял руку и заставил женщину замолчать кончиком пальца, так нежно едва коснувшегося ее губ.

Когда глаза мужчины сосредоточились на ее губах, у него вырвалось едва слышное рычание… но он не позволил ему продолжаться долго, прекратив звук, словно не хотел ее обременять, или, может быть, испугать.

– Вы в моих мыслях, – пробормотал он. – Не проходит и дня, чтобы я не думал о вас. Ваш запах, ваш голос, ваши глаза… этот рот.

Он развернул ладонь и прошелся по ее нижней губе мозолистым большим пальцем.

Опустив веки, Лэйла потянулась к прикосновению, зная, что это все, что она получит от этого мужчины. Они оказались на противоположных сторонах в войне, и хотя женщина не знала никаких деталей, дома она слышала достаточно, чтобы знать, что он прав.

Он не мог отменить содеянного.

А это означало, что мужчина приговорен.

– Поверить не могу, что вы позволяете мне прикасаться к себе. – Его голос стал хриплым. – Я каждую ночь буду вспоминать это.

Глаза защипало от слез. Дражайшая Дева-Летописеца, всю свою жизнь, она ждала минуты подобно этой…

– Не плачьте. – Его большой палец прошелся по ее щеке. – Не плачьте, прекрасная достойная женщина.

Если бы кто сказал ей, что некто столь грубый, как он, способен на такое сочувствие, она бы им не поверила. Но он был. С ней, он был способен на сострадание.

– Я пойду, – сказал он внезапно.

Ее первым побуждением было молить его об осторожности… но это означало бы, что она желает добра тому, кто задумал свергнуть Рофа с престола.

– Прекрасная Избранная, знайте. Если я когда-нибудь вам понадоблюсь, я приду.

Он что-то вынул из кармана… телефон. Повернув его к ней, он подсветил экран прикосновением к кнопке.

– Вы можете прочесть этот номер?

Лэйла сильно моргнула и заставила свои глаза сфокусироваться.

– Да. Могу.

– Это мой. Теперь вы знаете, как меня разыскать. И если ваша совесть потребует от вас предоставить эту информацию Братству, я пойму.

Она поняла, что он не умеет читать числа… и не из-за недостатка остроты зрения.

«Что же за жизнь он вел», с грустью подумалось ей.

– Всего наилучшего, моя прекрасная Избранная, – сказал он, пристально посмотрев на нее глазами не любовника, а хеллрена.

А затем он ушел, не сказав больше ни слова, покинул ее машину, поднял свое оружие и вооружился…

…перед тем, как дематериализоваться в ночь.

Лэйла закрыла лицо руками, ее плечи начали сотрясаться, голова поникла, эмоции хлынули через край.

Пойманная между разумом и душой, она разрывалась на части и в тоже время оставалась целой.

ГЛАВА 81

– Войдите, – отозвался Блэй, оторвавшись от «Сговора остолопов» ⁸⁸… и удивился, увидев вошедшую в комнату, Бет.

Бросив лишь взгляд на лицо королевы, Блэй тут же принял сидячее положение на кушетке и отложил книгу.

– Привет, что случилось?

– Ты Лэйлу не видел?

– Нет, но, вернувшись от родителей, я все время провел здесь. – Он глянул на часы. Уже за полночь. – Ее нет в комнате?

Бет покачала головой. Ее темные волосы засияли, скользнув по плечам.

– Мы собирались вместе провести время, но я не могу ее нигде найти. Ее нет ни в клинике, ни на кухне… а еще я искала Куина в тренировочном центре. Его тоже нет.

Может они отправились на романтический ужин. Например, решив разделить друг с другом тарелочку пасты и встретиться на середине одной гребаной макаронине ⁸⁹.

– Ты пыталась до них дозвониться? – спросил Блэй.

– Телефон Куина у него в комнате. А Лэйла, если телефон и при ней, не отвечает.

Блэй поднялся на ноги, ощущая нарастающее беспокойство, но приказал себе успокоиться – это не трагедия национального масштаба. На самом деле, особняк был огромным, с множеством комнат, а Куин и Лэйла – вполне взрослые люди, а двум взрослым свойственно уединяться, и это не кризисная ситуация.

Особенно, если они вскоре ожидают появление малыша…

Звук выключившегося вдалеке пылесоса привлек внимание Блэя.

– Пойдем, – сказала королева. – Если и есть тот, кто все обо всех знает в этом доме, то он сейчас в коридоре с «Дайсоном» ⁹⁰.

Как и следовало ожидать, Фритц прибирался в гостиной на втором этаже, и стоило Блэю туда войти, как в него врезались воспоминания о том, что они с Куином творили на ковре у дивана.

«Отлично. Просто потрясающе».

– Фритц? – окликнула его королева.

Доджен прекратил водить щеткой пылесоса по ковру и выключил устройство.

– Здравствуйте, ваше высочество. Господин.

Последовал ряд поклонов.

– Послушай, Фритц, – начал Блэй, – ты Лэйлу не видел?

Выражение лица дворецкого тут же приняло удрученный вид.

– О. Да. Конечно.

Фритц больше ничего не добавил.

– И-и-и-и-и-и? – подтолкнул его к подробностям Блэй.

– Она взяла машину. «Мерседес». Около двух часов назад.

«Какого черта, – подумал Блэй. – Если только…»

– Так Куин был с ней.

– Нет, она была одна. – Когда в животе Блэя все скрутилось узлом, дворецкий покачал головой. – Я пытался настоять поехать с ней, но она не позволила мне.

– Куда она собиралась поехать? – спросила Бет.

– Она сказала, что не собирается в какое-то определенное место. Я знал, что господин Куин обучил ее вождению, и когда она приказала мне вложить в ее ладонь ключи, я не знал, что делать.

– Фритц, здесь нет твоей вины. Нисколько. Мы просто беспокоимся за нее, – сказала королева.

Блэй достал телефон.

– На машине установлен GPS, значит, все будет в порядке. Свяжусь с Ви, и попрошу его отследить сигнал.

После отправки сообщения, королева еще раз заверила дворецкого в отсутствии его вины, а Блэй слонялся рядом, ожидая ответа.

Десять минут спустя? Ничего. А это означало, что Брат с его айтишными навыками сейчас находился в центре города в разгаре какого-нибудь действия.

Пятнадцать минут.

Двадцать.

Блэй даже позвонил, но Ви не ответил. Поэтому он мог только предположить, что кто-то ранен… или, что телефон Ви выпал в пылу драки.

– Куин не в спортзале? – спросил он, хотя на этот вопрос уже дан был ответ.

Бет пожала плечами.

– Когда я туда заглядывала, его там не было.

Блэй дозвонился до Елены и минуту спустя знал, что тренажерный зал пуст, Лукас спит, и ни в бассейне, ни на баскетбольной площадке никого нет.

Парня не было в доме. Как и на патрулировании, потому что на время его отстранили. Поэтому оставалось только одно возможное место его нахождения.

– Я знаю, где он, – мрачно произнес Блэй. – Пока ждем ответа от Ви, я отправлюсь к Куину.

В конце концов, эта женщина носила его ребенка… так что, если она решила самовольно отлучиться, сбежав в большой мир, он имел право принять участие в ее поисках. И еще, возможно, Куин знал ее местоположение, но у Блэя было ощущение, что это не так: трудно поверить, что он оставил бы телефон в комнате, если бы знал, что Лэйла уехала на машине. Он бы хотел, чтобы она могла с ним связаться.

«Поэтому, с чего бы ему оставлять мобильник? Это не похоже на Куина».

Если только он не считал, что с Лэйлой все в порядке… и не хотел, чтобы они вмешивались.

«Отлично».

Быстро вернувшись в свою комнату, Блэй прихватил пистолет – потому что никогда не знаешь, когда тот сможет пригодиться – и пальто, чтобы скрыть оружие. Затем слетел по лестнице, выскочил из вестибюля… и растворился в ночи.

Приняв форму на парковке позади клуба «Железная маска», он подошел к черному входу, нажал кнопку звонка и подставил лицо камере. Хекс открыла дверь.

– Привет, – сказала она, наскоро его обняв. – Как поживаешь? Долго тебя здесь не было видно.

– Я ищу…

– Знаю, он в баре.

«Ну конечно».

– Спасибо.

Блэй кивнул вышибалам – Большому Робу и Молчаливому Тому – и направился через служебное помещение в сам клуб. Дойдя до ведущей туда двери, звуки басов начали отдаваться прямо в грудине… или это было его сердцебиение.

А вот и он. Несмотря на сотни толпящихся у барной стойки людей, над Куином словно висела неоновая вывеска, выделяя его из толпы. Воин сидел у дальней стороны бара, спиной к Блэю, поставив локти на черное лакированное дерево стойки и низко опустив голову.

Блэй выдохнул проклятие, подумав, что они с Куином вернулись к тому, с чего начали. И, да, прежде чем он отмахнулся от этой мысли, к Куину подошла женщина, низко наклонившись к нему, положив свою руку поверх его и повернув голову, чтобы он смог как следует ее рассмотреть.

Блэй знал, что последует дальше. Быстрый, оценивающий сверху вниз взгляд разноцветных глаз, ленивая улыбка, пара произнесенных с растягиванием слов… и парочка отправится в приватные комнаты…

Куин покачал головой и выставил руку в останавливающем жесте. И хотя женщина была настроена на вторую попытку, та привела ее лишь ко второму раунду разговора с рукой.

Прежде чем Блэй смог снова двинуться с места, к Куину подошел парень в вельветовых штанах и волосами длиной ниже задницы. Он улыбнулся, открывая белоснежные зубы. Его гибкое тело, казалось, было создано для акробатики.

К горлу Блэя подступила тошнота. Несмотря на то, что он напомнил себе, что после их последней встречи, Куин не станет рассматривать его в качестве партнера для секса, так почему его должно заботить с кем боец трахается. А бог знал, что парень трахался как секс-машина…

Мистер Пиджачный Костюм также получил отставку.

После этого Куин уставился прямо перед собой.

В кармане Блэя завибрировал мобильник, оповестив о входящем сообщении. Достав телефон, он увидел смс от Бет:

«Все в порядке… Лэйла дома, в безопасности. Просто прокатилась, а сейчас со мной собирается посмотреть ролики в интернете».

Блэй отправил смс с благодарностью, что сообщила новость, и вернул мобильник в карман. Нет причин оставаться и огорошивать бойца новостью о ситуации, которая уже разрешилась… хотя это был шанс нанести небольшой урон его контролю над «водородной бомбой», сброшенной неделю назад.

Блэй двинулся вперед, лавируя между тел. Оказавшись рядом с Куином, он прочистил горло и заговорил, перекрикивая шум клуба:

– Привет...

Куин поднял руку над плечом.

– Да ебучий боже, я не заинтересован, ясно?

В этот момент, сидевший слева от Куина человек, решил освободить место, получив заказанную выпивку.

Блэй занял его стул.

– Я же сказал тебе валить в пиз… – Куин замер посреди фразы. – Что… ты здесь делаешь?

«Так, с чего бы начать».

– Что-то случилось? – встревожился Куин.

– Нет, нет. В самом деле, ничего… не случилось. – Блэй нахмурился, осознав, что перед парнем не стоит никакой выпивки. – Ты только пришел?

– Нет, я зависаю здесь около… пары часов, наверное.

– И не пьешь?

– Пил, как только пришел сюда. Но затем… нет, больше не стал.

Блэй изучал лицо, которое так хорошо знал. Оно было таким мрачным, с запавшими щеками и мешками под глазами, говорившими, что парень не спал дней так семь.

– Куин, послушай…

– Ты пришел, чтобы извиниться?

Блэй снова прочистил горло.

– Да, поэтому. Я…

– Оказался прав.

– Что?

Куин поднял руки и потер глаза… а затем так и оставил их, прикрыв лицо от лба до подбородка. Он пробубнил что-то невнятное, и тогда Блэй понял, что произошло что-то важное.

И все же, бедный ублюдок, вероятно, пришел к заключению, что Блэй и сам с рыльцем в пушку.

Блэй наклонился к нему.

– Поговори со мной. Что бы это ни было, ты можешь мне все рассказать.

Честность, на то и честность. Он был чертовски уверен, что с их последней встречи Куин все переосмыслил.

– Ты был прав, – сказал Куин. – Я не знал… кем был…

Когда парень не продолжил, в груди Блэя все сжалось, а затем, его вдруг осенило, брови взлетели вверх. «О… боже».

Когда все его тело охватило оцепенение, Блэй осознал, что никогда не ожидал, что парень с ним согласится. Даже, несмотря на то, что он прокричал те жестокие слова, это произошло скорее для того, чтобы закончить всю эту историю, а не для ожидания, что они засядут в голове парня.

Куин покачал головой, по-прежнему закрывая лицо руками.

– Я просто… все эти годы, со всем дерьмом от них… я просто не мог встретить еще один удар.

Блэй более чем понимал, кого Куин подразумевал под словом «них».

– Я столько всего совершил, чтобы от этого убежать, чтобы скрыться от этого дерьма… потому что, несмотря на то, что они меня выкинули, они все равно засели в моей голове. Даже после своей кончины… понимаешь, они по-прежнему были здесь. Всегда в моей голове с… – Куин сжал одну руку в кулак и постучал по голове. – Всегда здесь…

Блэй перехватил широкое запястье парня и опустил его руку.

– Все в порядке…

Куин не взглянул на него.

– Я даже не понимал, что все это время не переставал пресмыкаться перед всем этим. Нет, я считал, что это дерьмо в моей голове… – Низкий голос Куина сорвался. – Мне просто не хотелось давать им еще одну причину меня ненавидеть, хотя для них это не имело никакого ебучего значения. Так какого хера я так делал? О чем, черт возьми, думал?

Исходящая от тела Куина боль была такой осязаемой, что меняла температуру вокруг него, понижая ее до тех пор, пока на предплечьях Блэя не встали дыбом волоски.

И в этот момент, столкнувшись лицом к лицу с результатом своего сиюминутного порыва, Блэй пожалел, что не может забрать те слова обратно – не потому, что сказанное не было правдой, а потому, что не он должен был срывать этот пластырь. Мэри, шеллан Рейджа, должна была привести к этому своей терапией или чем-то в этом роде. Или, возможно, Куин сам постепенно бы пришел к подобному заключению.

Но не так…

Опустошение, вырисовывающееся в каждой черте тела Куина, в хриплости его голоса, в едва сдерживаемом крике, который, казалось, скопился глубоко внутри, было ужасающе.

– Я вообще не подозревал, как сильно они на меня влияли, особенно, отец. Этот мужчина… он все во мне осквернял, а я об этом даже не подозревал. И это разрушило… все.

Блэй нахмурился, не понимая, к чему ведет Куин. Но затем, сравнив своих родителей и родителей Куина, все обрело ясность, и ему не нужно было другого напоминания. Все, о чем он мог думать – те объятия у плиты, когда мама с папой крепко прижимали его к себе, принимая, открыто, честно и без оговорок.

А Куин прошел через все это в одиночку. В клубе. И некому было его поддержать в борьбе с наследием дискриминации, которой он подвергался… и с личностью, которую он не мог изменить и, по-видимому, больше не мог игнорировать.

– Это разрушило все.

Блэй положил руки на мощные бицепсы парня.

– Нет, ничего не разрушено. Не говори так. Ты тот, кто ты есть, и все в порядке…

Куин повернул голову. Голубой и зеленый глаза, видневшиеся через растопыренные пальцы руки, которой он все еще прикрывал лицо, были покрасневшими и полными слез.

– Я любил тебя все эти годы. Я любил тебя годы, годы и годы… в школе и во время обучения в тренировочной центре Братства… до измененияи после него… когда ты признался мне, и даже сейчас, зная, что ты с Сакстоном и ненавидишь меня. И это… дерьмо… в моей гребаной голове замыкало меня, подавляло все… и стоило мне тебя.

Когда в ушах Блэя взревел визг шин, а мир начал вращаться, Куин просто продолжил:

– Как бы там ни было прости меня за то, что не согласился с тобой. Но все нев порядке – и никогда не было – особенно сейчас, когда я более чем готов принять, что в течение десятилетий лгал, и понимать, что пожертвовал тем, что могло бы быть между нами… все абсолютно, определенно не в порядке.

Блэй судорожно сглотнул, когда Куин снова уставился на стеллажи с бутылками за барной стойкой.

Блэй открыл рот, пытаясь что-нибудь сказать, но вместо этого от начала до конца мысленно воспроизвел этот монолог. Господи…

А затем его осенило.

«Если я гей, то почему ты единственный мужчина, с которым я когда-либо был».

Внезапно вся кровь отхлынула от головы Блэя, когда он расшифровал истину в словах, которые так неправильно истолковал, и понял… что в ту ночь, когда он…

– О боже, – произнес он низким голосом.

– И вот я здесь, – мрачно подвел итог боец. – Хочешь выпить…

Слова просто вырвались из уст Блэя:

– Мы с Сакстоном больше не вместе.