Текст книги "Месть демонов (СИ)"
Автор книги: Дж. Р. Уайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
– Возможно, это сработает, чтобы очистить потомков Лилит от ее тьмы, но покончить с Лилит таким образом не получится.
– Почему нет? – спросила Лана, ее янтарные глаза сузились в замешательстве.
– Душа Лилит – это чистая, порочная тьма, – пояснила Харпер, подтверждая истину, которой уже однажды поделилась со мной. – Она и ее сын Каин – настоящие демонические существа, и тьма является их неотъемлемой частью, которую невозможно удалить или отделить. Она отличается от тьмы ее дальних потомков, которые унаследовали лишь часть ее темной божественности и не до конца испорчены. Унаследованную тьму можно выжечь, как это произошло с Ониксом, Ксандром и теперь с Калеа.
Вот только моя не была полностью удалена… почему? Была ли во мне какая-то часть, которая все еще была испорчена и которую не смогло выжечь даже пламя? Но что еще важнее…
– Даже божественный огонь не может уничтожить душу Лилит? – спросила я, недоумевая, ведь это было не то, во что меня заставили поверить.
– Косвенно – нет, – сказала Харпер. – Но напрямую – да. Когда я только начинала учиться на целителя, мой наставник открыл мне свое сердце и дом. Он стал мне скорее отцом, чем учителем. Я рассказала ему о своем прошлом, и, когда он узнал о той лжи, в которую я верила с детства, касательно Лилит и того, кем и чем она была, он меня просветил. Вначале Лилит не была человеком. Она была ангелом, пожелавшим обрести смертное тело. Великие Творцы исполнили ее желание, и она решила стать женой Адама и создать высшую расу гибридов, чтобы править землей – нефилимов. Однако, в конце концов, она отвергла его и была изгнана из Райского Сада.
Ненависть привела ее в объятия демона – Самаэля. Он развратил ее божественность, пробудив в ней тьму, и она едва не погибла, рожая его сына Каина. Позже она убила Самаэля и с тех пор спаривалась только с людьми, чтобы продолжить свой род, используя специальные руны и травы, которые не позволяли ей рождать сыновей. Прошла почти тысяча лет, но, в конце концов, смертное тело, которое она получила, начало разлагаться. Вместо того чтобы вернуться в ад падшим ангелом, ее душа стала вселяться в ее дочерей, и так продолжается до сих пор, причем ее сила возрастает с каждым новым носителем.
– Значит, нам придется встретиться с ней лицом к лицу, – мрачно произнес Райкер.
– Боюсь, что так…
– Погоди, а что, если мы лишим ее детей, включая Тарру, всей тьмы? – сказала я, заплетаясь языком, пытаясь облечь свою развивающуюся мысль в функциональные слова. – Тогда у нее не останется якорей, у нее не будет тела…
– Так и есть, – сказала Харпер, и ее лицо омрачилось. – Она боится тебя и твоей силы, Калеа, и уже подготовилась к такому сценарию. Если ты отрежешь ее от потомков, она просто овладеет Айан.
– Как она сможет, если я использую божественный огонь, чтобы выжечь тьму Айан?
– Ты не сможешь. – на этот раз заговорила Пема, в ее темных глазах отразилась глубокая печаль. – Айан не родилась с тьмой, это не часть ее самой и не ее связь с землей, поэтому ты не сможешь уничтожить ее так же, как…
– Значит, она может овладеть кем угодно? Они не обязательно должны быть ее родственниками?
– Технически – да, – сказал Харпер. – Если она уже добавила в них тьму до того, как ее нынешний носитель был уничтожен. Но, когда она использует свою тьму для овладения другими существами, а не теми, кто родился без нее, это сильно ослабляет ее, поэтому она делает это нечасто и никогда не брала себе носителя, кроме одной из своих дочерей. Поэтому единственный способ избавиться от тьмы – вернуть ее себе или умереть. Чтобы спасти Айан – или других людей, одержимых подобным образом, – Лилит нужно уничтожить.
– И как же мне это сделать? – спросила я, чувствуя, как внутри меня нарастает разочарование. Только такой же растерянный взгляд Кэсси встретился с моим, она отказывалась даже смотреть на меня. – Как мне убить Лилит? – потребовала я, боясь ответа, но желая знать.
Харпер наконец подняла глаза, ее губы сжались.
– Лилит обрела человеческое тело, чтобы властвовать над теми, кто будет ей поклоняться и служить, в надежде стать тем, кем она не является и никогда не станет – богиней. Обладание телом дало ей возможность обрести большую власть над другими, но это же и ее величайшая слабость. Во время вознесения жрицы используют божественные руны, чтобы запечатать ее душу в теле хозяина. Она может покинуть его, только если печати будут разрушены или тело умрет.
Я покачала головой, мне не нравилось, к чему ведет этот разговор.
– Из-за того, насколько сильна Лилит, единственная известная мне возможность убить ее… это если она все еще заперта в теле смертной. Судя по тому, что Рейнор рассказал о божественном пламени, если огонь пронзит сердце Лилит, божественность в нем должна запереть ее в теле, и ее жизненная сущность будет уничтожена вместе с ее носителями. Мне жаль, Калеа, но для того, чтобы Лилит умерла, должно погибнуть и тело Тарры.
– Нет! – я вскочила на ноги. – Тарра не умрет, я спасу ее! – и не только потому, что я знала, что Гарет рассчитывает на меня, но и потому, что она того заслуживала. В голове промелькнуло милое, нежное лицо Тарры, обрамленное золотистыми локонами и потрясающими голубыми глазами. За свою короткую жизнь она уже однажды умерла из-за меня, и я не позволю ей умереть из-за меня во второй раз.
Легко прикоснувшись к моей руке, Райкер встал рядом со мной, его обеспокоенные золотистые глаза впились в мои, пока Пема забирала у него Зайлит.
– Калеа…
– Таков и был план? – выдохнула я, обхватив себя руками, борясь с агонией, сжимавшей мою грудь и затруднявшей дыхание.
Лицо Райкера исказилось от боли, и он провел руками по своим темным волосам.
– Мы бы не стали убивать Тарру, Калеа, ее жизнь уже закончилась…
– Лилит вернула ее, – простонала я, крепко сжимая руки, словно так я могла удержать себя в руках. – То, что она однажды обманула смерть, не делает ее жизнь менее значимой.
Райкер притянул меня к себе, когда мое тело неконтролируемо задрожало.
– Калеа, пожалуйста. Тарры больше нет. Мы с тобой оба были там после ее смерти, и какой бы могущественной ни была Лилит, она не может воскрешать людей из мертвых…
– Ты ошибаешься, – прошептала я, желая, чтобы он понял. – Я вернула тебя после того, как Лилит тебя убила. И когда Лилит была здесь в последний раз, и я встретилась с ней и украла часть ее тьмы. Это застало ее врасплох, и она не была готова. Это длилось всего секунду, но Тарра вновь появилась. Она знала, кто я, она назвала мое имя. – мой голос повысился, истерика грозила выплеснуться через край. – Она все еще там.
– Когда ты исцелила Райкера, он был близок к смерти, а не мертв, а Лилит – мать демонов и лжи, – возразил Сет, скрестив руки на груди. – Она позволила тебе увидеть только то, что ты хотела увидеть…
– Нет. – я моргнула, пытаясь прояснить расплывающуюся комнату. – Если это действительно единственное средство положить конец правлению Лилит, убив кого-то, то этим кем-то буду я…
– Калеа. – Кэсси приподнялась с дивана, прежде чем строгий голос Райкера прервал ее.
– Нет. – он крепче обхватил меня, мышцы на его челюсти напряглись. – Ты не пожертвуешь собой.
– Почему нет? – запротестовала я. – Все твердят, что моя судьба – победить Лилит. Если единственный способ добиться этого – чья-то смерть, значит, она будет моей. – Я запустила руки в волосы и зажмурилась, пытаясь не дать всплыть образам бойни Чужеземцев, но безуспешно. – На моих руках не будет чужой крови.
– Почему ты так категорична? – спросил Сет с другого конца комнаты. – Нам предоставлен удобный шанс избавить мир от величайшего зла, с которым мы когда-либо сталкивались, а ты отказываешься видеть факты. Лилит занимает пустую оболочку, а ты хочешь пожертвовать своей жизнью в надежде, что, может быть, королева лжи на этот раз не лжет и, вопреки всему, ее носительница все еще жива?
Я открыла глаза, правда его слов словно нож вонзилась в мое сердце. На самом деле, прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я видела Тарру живой. Насколько я знала, она уже полностью отдалась Лилит, и ее душа ушла в мир иной. Но мысль о том, чтобы отказаться от подруги, принести ее в жертву… по моим щекам побежали слезы, и я уткнулась лицом в плечо Райкера.
– Прости меня, Калеа. – он шептал успокаивающие слова и гладил меня по волосам, пока я рыдала, уткнувшись в его рубашку.
– Калеа. – Харпер вздохнула, не поднимая глаз. – Во время войны люди умирают. Мужчины и женщины жертвуют собой ради общего блага, чтобы защитить и отстоять то, что они любят. Знаю, что ты готова взять этот риск на себя, но это не выход. Райкер выжег в тебе тьму. Лилит больше не может тобой владеть.
Я с трудом сглотнула, не в силах забыть об оставшемся во мне пятнышке тьмы, и с трудом заставила себя говорить, преодолевая переполнявшие меня эмоции.
– Я… я понимаю… Мне просто нужно время, чтобы смириться с этим.
Я вырвалась из объятий Райкера и скрылась за дверью.
Глава 23
Надежда на будущее
Я бежала. Мимо меня проносились исписанные стены извилистых туннелей, а босые ноги гулко стучали по земле. Напряжение в мышцах ослабло, и я перешла на равномерный бег – ритм, который был знаком моему телу и по которому я скучала. Я трусцой преодолела поворот и, не обращая внимания на вздохи, пронеслась мимо группы ошарашенных Чужеземцев.
Выбросив все мысли из головы, я пробежала арку, ведущую в главную пещеру. Не давая зрителям времени на разглядывание, я пронеслась через зал, лавируя по людному проходу к зияющей дыре в стене.
До меня долетали обрывки слов и разговоров, но я заглушала их, сосредоточившись на воздухе, поступающем в легкие и выходящем из них в такт с движением ног. Я выбежала из пещер, и накопленное тепло рассеялось в прохладном утреннем воздухе, подобающем приближающейся зиме. Ноги стучали по твердой земле, мышцы протестовали, но я не останавливалась.
Продолжая спускаться по тропинке, мои глаза расширились. Некогда пышные, открытые поля, простиравшиеся между стеной вулкана и его центральным лесом, были неузнаваемы. Разбитые камни и обломки заполняли пространство от одного конца до другого; это были остатки армии големов, которую Лилит выпустила, когда я была здесь в последний раз. Их трупы устилали землю, словно зловещее кладбище. Я вздрогнула и направилась к дальнему краю долины и к лесу. Подойдя к краю темно-зеленого лиственного пространства, я свернула направо, к узнаваемому участку деревьев. Наслаждаясь жжением в ногах, я приблизилась к густой зелени, замедляясь.
Моя грудь тяжело вздымалась и опускалась, но мне было приятно раздвигать границы своего тела на своих собственных условиях, а не кричать о кровавом убийстве или спасаться бегством. Я нырнула под занавес из свисающих лоз и вышла на открытый луг с другой стороны. Солнечный свет просачивался сквозь листву, слабый свет струился вниз мерцающими лучами. Я удивленно уставилась на него. Фейри усеивали пейзаж всеми цветами радуги. Многие сбились в кучки для сна, другие обгладывали сушеные фрукты и сушеную траву, которые, должно быть, оставили им раньше жители Внешних Земель. Их было гораздо больше, чем в первый раз, когда я посещала луг, мне казалось, что Лилит убила тех, кто остался.
Любопытное чириканье привлекло мое внимание, и Стрела пробила себе дорогу через пару чавкающих фейри, которые разбежались, недовольно фыркая.
– Вот ты где, милая девочка. – я надеялась найти ее и улыбнулась, когда она подошла и прижалась к моей груди. Я погладила ее мягкие ушки и, пройдя дальше по поляне, нашла участок, куда падал солнечный свет и села на землю в джунглях. Стрела опустилась позади меня и обвила своим телом мое, положив свою огромную голову мне на колени. Я прильнула к ее теплу и провела пальцами по перьям на ее макушке. Как бы я ни любила свою семью, мне нужно было побыть одной, чтобы разобраться во всем, и время, проведенное с моей старой подругой, казалось хорошим решением.
Мне ужасно хотелось вернуться к своим прежним мыслям, но отрицание фактов не помогло бы найти решение наших проблем, а оно нам было необходимо. Быстро. Зимнее Солнцестояние быстро приближалось, и, если мы не сможем найти и согласовать способ уничтожить Лилит, то умрем. Я понимала, что слова Райкера и всех остальных логичны, но, как бы я ни старалась приложить усилия к решению этой проблемы, не могла принять смерть Тарры как единственный выход. Должен был быть другой способ остановить Лилит.
«Дитя земли».
Потрясенная, я выпрямилась, когда в голове прозвучал знакомый голос, и огляделась.
– Тенебрис?
Его черная фигура появилась в луче солнечного света на поляне, и он приблизился на цокающих копытах. Его светящиеся голубые глаза рассматривали меня, а над головой возвышались рога.
«Здравствуй, Калеа. – подойдя ко мне, он опустил голову и провел холодным носом по моей щеке. Стрела зашипела, прежде чем он перевел на нее свой пронизывающий взгляд, и она покорно опустила голову. – Все в порядке? Я чувствую боль Райкера, и она исходит от тебя».
Мое сердце ускоренно заколотилось, и я уткнулась лицом в колени. Я никогда не хотела причинять ему боль. Лишь хотела заступиться за свою подругу, когда никто другой не мог этого сделать.
Тенебрис фыркнул, его теплое дыхание обдало меня холодом. «В тебе столько конфликтов, дитя земли. Ты должна найти мир внутри себя, иначе тебе никогда не обрести его вне себя».
Черт. «Я должна все исправить». Я начала подниматься, и Тен с досадой толкнул меня в бок.
«Нет нужды уходить, Райкер уже почти здесь». Листья захрустели под его копытами, когда он сделал шаг назад, и Стрела издала приветственный щебет, прежде чем звук торопливых шагов достиг моих ушей. Вскоре к шагам присоединилось тяжелое дыхание, и сквозь заросли пробилась фигура в плаще. Он остановился, откинув капюшон, и пряди темных волос, выбившиеся из хвоста, обрамляли его встревоженное лицо. Райкер вздохнул, когда его взгляд остановился на мне, и медленно приблизился. Тен поприветствовал его. О чем они говорили, когда я не могла слышать? Я прикусила губу, чувство вины терзало меня.
Райкер остановился в двух шагах от меня, нахмурившись.
– Знаю, ты хотела побыть одна, и мне жаль, что я тебя побеспокоил, но…
– Райкер. Прости меня. Я не хотела причинять тебе боль, – выпалила я, желая загладить разрыв, который я непреднамеренно создала между нами. Райкер был моим всем, и осознание того, что он страдал из-за меня, заставляло меня чувствовать, что я не дышала.
Тен пересек поляну, и лицо Райкера смягчилось, улыбка растопила страх, сковавший мое сердце. Он сделал несколько шагов и присел рядом со мной, обхватив мое лицо рукой.
– Не извиняйся, Калеа. Твои мысли и желания… ты… важны. Просто мне больно, что ты так быстро отказываешься от жизни, которую мы только начали. Бросаешь меня.
– Райкер. Ты знаешь, что это неправда. Я люблю тебя. И не хочу тебя бросать…
– Тогда сражайся, Калеа. Пожалуйста. Не жертвуй собой добровольно.
Я сглотнула, желая, чтобы он понял, к чему я клоню.
– Моя жизнь не важнее, чем жизнь другого.
– Но важна мне, – прошептал он, садясь рядом со мной. Стрела зарычала, перестраиваясь так, чтобы в коконе, который она создала вокруг меня, оставалось место и для него. Я прижалась к Райкеру, положив голову ему на плечо. Он расслабился и положил свою голову на мою. Птицы щебетали, порхая над нами и заполняя тишину, а также перемещались и поедали траву фейри. Куда нам двигаться дальше? Мы оказались в тупике. Райкер хотел позволить Тарре умереть, а я была полна решимости ее спасти.
– Тебе не холодно? – его голос прорвался сквозь мои тревожные мысли, и я посмотрела на свои босые ноги, покрытые грязью.
– Холодно, но я чувствую себя в большей безопасности, имея надежную связь с землей, на всякий случай… – на случай, если из воздуха появится еще одна армия големов или произойдет еще какое-нибудь чрезвычайное событие, угрожающее жизни тех, кого я хотела защитить. С голыми ногами я могла мгновенно соединиться с землей и манипулировать жизненной сущностью противника. Я могла дать отпор.
Райкер пошевелился, и моя голова переместилась с его плеча на грудь, а он обхватил меня руками и плащом, делясь своим теплом. Я закрыла глаза, так как солнечный свет слепил меня в новом положении, и прислушалась к ровному биению сердца Райкера. Мой разум начал успокаиваться, волны беспокойства и страха улеглись, превратившись в спокойное журчание.
– Калеа? – Райкер прижался к моим волосам, его теплое дыхание распространилось по коже головы.
– Хм?
– Я не мог не подслушать комментарий твоей сестры, когда играл с Зайлит…
Черт! Я напряглась, всякое подобие спокойствия исчезло, а сердцебиение участилось. Я не была уверена, что готова к разговору о детях с Райкером.
– И я не пропустил твою реакцию… и тогда, и сейчас. Ты не хочешь детей?
Мой живот скрутило, и я сцепила пальцы на коленях.
– Райкер, я… – я с трудом подбирала слова, чтобы выразить свои чувства и желания. – Из-за надвигающейся войны с Лилит и такой неопределенности, как сейчас, я не знаю, чего хочу.
– А я знаю. – Райкер взял меня за подбородок и заставил поднять взгляд. Его золотистые глаза горели силой и решимостью. – Я хочу тебя. Хочу, чтобы у нас с тобой было будущее, а когда-нибудь и семья.
У меня перехватило дыхание, слезы навернулись на глаза, когда я боролась с бурлящими во мне эмоциями. Я бросилась на него, обхватив руками и зарывшись лицом в его шею.
– И я хочу дать тебе все это и даже больше. Но как?
Райкер обнял меня, и я растаяла в его объятиях.
– У нас есть надежда. – он вытер слезу, скатившуюся по моей щеке, и провел ладонями по моему лицу.
– Надежда?
– Надежда делает нас сильнее, и, если мы верим, что сможем справиться с этой войной, то половина битвы уже выиграна. Мы не должны сдаваться, никогда. Смотри в будущее, Калеа. Что ты в нем видишь?
Что я видела? Райкер наклонился вперед и поцеловал меня, и я закрыла глаза, погружаясь в ощущения. Если быть честной, то я видела его. Я видела Райкера рядом с собой – без него не было бы будущего. Позволив надежде разгореться, я разогнала страх, прилипший ко мне, как вторая кожа. Если мы переживем войну и сможем быть вместе так, как захотим… В моем сознании возник образ. Райкер и я, снова на песчаном берегу Драконьих островов. Мы шли рука об руку по пляжу, и солнечный свет обнимал нас сверху, согревая мою бледную кожу и делая ее золотистой.
Нежные волны океана ласкали наши босые ноги, плескаясь о берег. Мы были счастливы, мы были свободны. Мы были… возбужденные крики раздались позади нас, и, повернувшись, я прищурилась от солнечных бликов. Две маленькие фигурки мчались к нам, раскинув руки, и их смех наполнял воздух. Хотя я не могла разглядеть черты детских лиц, не могла сдержать счастья, которое переполняло меня, и мои губы улыбнулись Райкеру.
– Ну что? – спросил он, слегка отстраняясь.
– Ты прав. – я открыла глаза. – Сосредоточиться на будущем гораздо приятнее.
– Готова ли ты сделать наше будущее реальностью? – Райкер встал, протягивая мне руку, и моя решимость усилилась.
Я действительно хотела такой реальности или хотя бы похожей на нее. Я приняла его руку, и он поднял меня на ноги. Я споткнулась и приложила руку к виску, когда голова закружилась, и зажмурила глаза.
Райкер схватил меня за руку.
– Калеа?
– Я в порядке. – я покачала головой, и головокружение прошло. – Просто слишком быстро встала.
Его глаза с беспокойством окинули меня, но когда он, похоже, решил, что я говорю правду, отпустил меня и взял за руку.
– Тогда пойдем и выиграем эту войну.
Я нахмурилась, а Стрела, прощально пискнув, улеглась на землю, когда мы двинулись прочь.
– И как ты предлагаешь это сделать?
– Как ты думаешь, почему я вообще нарушил твое уединение? – поддразнил он.
– Потому что любишь меня?
– Да. – он слегка сжал мою руку. – Но я также уважаю то, что тебе нужно пространство, и я знал, что ты будешь в безопасности одна. Я бы не стал вторгаться, если бы это не было важно.
Я вздохнула, откинув волосы с лица, и мы направились обратно к краю поляны.
– Так у тебя есть другой план?
– У Пемы и Харпер. – на его лице появилась улыбка, когда мы пробрались сквозь лианы и прочую зеленую листву и оказались на другой стороне кладбища големов. – Ты так торопилась уйти, что они не успели им поделиться.
– Простите меня за эмоции, – проворчала я, пока меня не осенила другая мысль. – А ты уверен, что хочешь когда-нибудь иметь детей? Потому что, как бы я ни была эмоциональна сейчас, это станет в сто раз хуже, когда внутри меня будет ребенок, диктующий мне смену настроений. И ты не сможешь возложить на меня ответственность, потому что это будет наполовину твоя вина.
Он рассмеялся, и этот звук согрел меня изнутри.
– Не волнуйся, у меня было много практики, чтобы справиться с радикальными настроениями Ланы, и к тому времени, когда ты забеременеешь, думаю, я уже буду достаточно опытным.
– Я бы не была так уверена, – пробормотала я, уже жалея его за наивность, пока мы пробирались через разгромленных големов. – Могу предположить, что жить рядом с беременной женщиной и жить с ней – это две совершенно разные вещи.
Райкер посмотрел на меня, и его лицо разгладилось, когда мы подошли ко входу в город.
– Ничто из того, что ты говоришь, не заставит меня передумать. Я с нетерпением жду этого опыта с тобой.
Его слова были такими милыми, но такими невинными.
– Не говори, что я тебя не предупреждала.
– Не буду.
Мы прошли под входом в зазубренную скалу, и мое веселье угасло, когда внимание обитателей пещеры переключилось на нас. Я изо всех сил старалась не ерзать и, крепче прижавшись к Райкеру, попыталась отвлечься.
– Так что насчет плана?
