Текст книги "Дитя порока (ЛП)"

Автор книги: Дж. МакЭвой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Я ненавижу отсутствие преданности. А нравится мне и люблю я верность.

Она просто посмотрела на меня, ее голубые глаза вглядывались в мои так... невинно, что это ошеломляло.

– Ты робот?

– У тебя есть другие вопросы, стоящие ответа? Если нет, тогда я предпочел бы закончить этот вечер по-быстрому.

– Так все, что тебе от меня надо, это верность? – спросила она медленно, словно обдумывая. Почему? Не имею понятия.

Сунув руку в карман, я достал коробочку с кольцом. Достав кольцо и бросив коробочку на пол, я поднял руку Айви.

– Я не романтик. Уверен, я сделаю или скажу много, как ты сказала, вызывающих неловкость, свойственных роботу, странных вещей. Однако, – я надел кольцо ей на палец, – я никогда тебе не солгу и никогда от тебя не откажусь. Я всегда буду верен и лоялен. Все, что мое, станет твоим навсегда. В ответ я прошу о том же.

– Какое кольцо! – Она уставилась, разинув рот, на кольцо, пока ее губы не растянула улыбка. – Если это значит «не романтик», интересно узнать, что собой представляет твоя романтичная сторона. Я могу быть лояльной... С днем рождения, кстати. – Ее розовые губы слегка изогнулись.

И на этом Айви зашла в комнату, а я не смог удержаться от мысли... что если это не было соблазнением, то каково же оно, по ее мнению?

– Ты идешь?

Оттолкнувшись от двери, я оглянулся на нее.

– Мне сказали, что это моя вечеринка, а значит, я не могу опоздать.

Ее губы сложились в тонкую линию.

– Ты надо мной смеешься?

– Да. – Я развернулся и подошел к ней. Однако прежде чем она бы смогла открыть дверь, я ее закрыл, разворачивая девушку к себе лицом и прижимая к деревянному полотну.

– Просто нервничаешь?

– Что? – Ее взгляд устремился к моим глазам, вероятно, так же быстро, как мой к ее.

– Ты сказала нашему адвокату, цитирую: «Если бы все они утонули в собственной крови, это было бы справедливо». Затем, встретившись с моей бабушкой, попыталась освободиться из наручников. А после того, как она показала тебе видео, ты незамедлительно позвонила своей семье. Следующим утром ты согласилась стать моей женой.

– Что ты пытаешься сказать? – спросила она спокойно, хотя в ее голубых глазах пылала ярость. – Что я – шпион? Ты, блять, больной?

– Я согласился жениться на женщине, которой почти нечего мне предложить. – Я наклонился вперед, наши лица почти соприкасались. – Мое здравомыслие должно быть поставлено под сомнение. Как и твоя верность.

– Нет, – ответила она, изо всех сил пытаясь меня оттолкнуть. Однако я не двинулся с места.

– Твой отец был лжецом...

ШЛЕП.

– Назовешь моего отца лжецом мне в лицо, и я перережу тебе горло! – пригрозила она, дыша через нос.

– Твой отец был...

ШЛЕП.

– Заткнись!

Моя щека горела. Однако я проигнорировал это, схватив ее запястье до того, как она могла бы ошибиться в третий раз.

– Твой отец...

– Мой отец любил мою мать так же, как твой любил твою! – закричала она, и я замер, просто глядя на нее и так злясь, что хотел врезать ей кулаком в голову.

– Никогда не... – я сжал ее запястье. – НИКОГДА. Не приравнивай моих родителей к твоим.

– Почему? – перечила она мне. – Потому что они были богатыми, знаменитыми и властными? Тогда как мои были бедными, обычными и незначительными? Хотя важно ли это? Моя мать умерла внезапно, так же, как твоя...

– Я тебя предупреждаю! – Я схватил ее за горло. Однако она не отступила. Подняв голову еще выше.

– А мой отец остался с разбитым сердцем, как и твой. Он умер вместе с ней и оставил меня с оболочкой своей души, пока и сам, наконец-то, не умер... по крайней мере, твой отец ушел на собственных условиях.

– ДОСТАТОЧНО! – Я встряхнул ее, ударяя всем телом о дверь.

Но она просто глядела на меня.

– Если бы ты получил сообщение от своего отца, и он сказал тебе, что убивший твою мать человек не тот, кто ты думал... А некто другой, ты бы стал задавать вопросы? Мой отец любил мою мать, и он бы лучше умер, чем стал мне лгать. В ту секунду, как я увидела видео, знала, что это правда. Я знала это каждой клеточкой своего естества. Просто не могла принять. Во-первых, потому что это значило бы, что он позволил мне ненавидеть не тех людей. Также он позволил мне доверять не тем людям, а именно так вся моя жизнь разрушилась! Последние семь лет я находилась в аду из-за того, что он позволил мне доверять им. Потому что они были семьей. Знаешь, на что это похоже? Поверь, это ранит сильнее, чем удар всем телом о дверь от тебя.

Отпустив ее шею, я сделал шаг назад. Она глубоко вдохнула и затем подошла к туалетному столику с зеркалом, вытерла тени в уголках глаз и посмотрела на шею.

– Ты мне не доверяешь, ладно, – прошептала она, освежая макияж. – Но уверена, ты выбрал меня лишь для того, чтобы остановить нарастающее восстание... так что я чего-то стою. А здесь я, потому что хочу, чтобы Киллиан, Элрой, Рори, Шей, старый друг моего папы Майкл вместе с тюремными охранниками сдохли. Вот мой список.

Злясь на нее и себя, я поднял подбородок девушки, чтобы разглядеть ее шею.

– Этого не повторится.

– Не переживай, – бросила она в ответ. – Мой список. Ты можешь это сделать или нет?

Я просто кивнул, предлагая ей руку. Она посмотрела на меня, а затем взяла за руку.

– Мне стоило поверить тебе в первый раз. Ты совсем не романтик, – пробормотала она, когда я открыл дверь... только чтобы встретиться со смущенным дурацким выражением лица Тоби, пока он смотрел на нас по очереди.

А затем его слова всплыли у меня в голове:

– У вас есть манера вести себя... холодно, устрашающе и угрожающе.

Я вовсе не выходил из себя... Просто был собой. Должен был быть.

АЙВИ

Вспышки камер практически ослепляли, когда мы спустились по широкой лестнице, отчего я крепче хваталась за него, пока не достигли самой последней ступеньки, где стали позировать для фотографов. Заставляя себя улыбаться, я вспомнила слова Нари на счет того, что королевы улыбаются, даже когда хотят закричать. Кто ж знал, что мне придется испытать это так скоро. Я могла чувствовать, как все глазеют, шепчутся...

– Айви, ты прекрасно выглядишь. – Одетая в платье цвета шампанского, его бабушка, Эвелин, первой подошла к нам, когда фотографы отступили. Она обняла меня, вынуждая отпустить Итана.

– Спасибо. Я так рада, что достойна оказаться в вашем присутствии, – прошептала я, обнимая ее в ответ. Когда мы отстранились, ее губы изогнулись в легкой улыбке.

– А я получу свой привет, бабушка? В конце концов, это мой день рождения. – Этим он привлек ее внимание, и Эвелин закатила глаза.

– Всегда все внимание королю. – Она скорчила рожицу.

– Конечно, у тебя научился, – ответил мужчина, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку, и, когда отстранился, я снова взяла его под руку. Я заметила еще раз, как он напрягся, а затем расслабился.

– А я-то думала, ты научился этому у меня. – Богиня в черном платье, она же Донателла, подошла к нам. – Я так сильно старалась быть звездой вечера. Айви, ты украла мой пик славы.

– Спасибо, Донателла, уверена, как только все привыкнут к моей новизне, ты снова займешь свое законное место в центре внимания, – ответила я и встретилась с ней взглядом.

Она осматривала меня сверху до низу в течение, блин, вечности, но на самом деле нескольких секунд, а после засмеялась.

– Ты прощена. Итан, выводи ее чаще на люди, чтобы она перестала быть такой новой и блестящей.

– Возьму на заметку. Уайатт? – спросил он, и обе женщины бросили на него взгляд, но он проигнорировал это, двигаясь вперед и ведя меня за собой.

Мы встретились с его кузенами, Нари стояла рядом с ними в красном платье с цветочным принтом.

– Мы не достойны! – склонив головы перед Итаном, насмехались одетые в вельветовые пиджаки Дарси и Седрик.

– По крайней мере, вы в курсе, – усмехнулся им Итан.

– Знаешь, мы говорили это в роли шутки, но... – начал Дарси.

– Но все прозвучало как бы дерьмово? – закончил Седрик, кивая.

– Ага. – Он кивнул, очевидно, чувствуя то же самое.

– Мне тоже.

Я рассмеялась. Они казались милыми.

– Простите его. Он не может сдерживаться.

– Прощаем, прощаем, – ответил Дарси, беря меня за руку и целуя ее. – Я думал, что у меня галлюцинации, но вот ты здесь, настоящий живой ангел среди нас простых смертных.

Я не смогла сдержать ухмылки от уха до уха, хоть шутка и была банальной.

– Прости. – Седрик приложил руку к груди. – Что он сказал? Я не услышал его за шумом моего сердца, что вырывается из груди от одного твоего вида.

Дарси закатил глаза, я снова рассмеялась.

– Браво, я очень польщена, ребята.

– У вас еще есть в запасе подкаты, которые хотите использовать на моей невесте, или вы удовлетворены? – спросил у них Итан, выгибая бровь.

Однако Дарси и Седрик взглянули друг на друга, а затем обратно на кузена.

– Его невеста.

– Хелен, Нари, уймите своих братьев до того, как это сделаю я.

Я не заметила Хелен; сегодня она была одета в темно-синее платье в пол, снизу переходящее в золотой цвет. Вьющиеся каштановые волосы достигали ей плеч.

– Дело в том, что теперь они стали взрослыми, а значит, я не должна о них беспокоиться. – Хелен вздохнула и затем взглянула на меня. – Так ты та самая.

– Думаю, да.

– Добро пожаловать в семью. – Она обняла меня, чего я не ожидала. Когда Хелен отступила, то добавила: – Я рассчитываю на тебя.

– На счет?

– Контроля, что Итан будет отвечать на звонки.

– Хелен, даже Иисус не смог бы заставить меня сидеть и слушать твою болтовню об эврических оценках и непоследовательных данных структур, – ответил Итан на автомате, отчего все рассмеялись, за исключением Хелен, которая нахмурилась, и меня, так как я растерялась. Но все равно улыбнулась.

Нари подошла к нам, сперва взглянув на Итана.

– Наши родители уже отправили подарки. Бабушка сказала, она подарит их вам, чтобы убедиться, что все знают, вся семья в курсе происходящего.

– В курсе? – произнесла я, и она кивнула.

– Все собрались здесь еще и потому, что ждут, когда Итан официально представит тебя семье. Все должны тебя поприветствовать, – ответила она.

– Тогда жду, что меня поприветствуют, – усмехнулась я ей.

– Почему мне кажется, что я создала монстра? – пробормотала она, обнимая меня.

Я ничего не ответила.

– Так когда мы сможем поесть? – Седрик оглянулся в поисках еды, и Дарси последовал его примеру. Один за другим, они ушли, и я повернулась к Итану.

– Почему казалось, будто они ищут причину, чтобы улизнуть от нас? – пробормотала я сама себе.

– Потому что так и есть. – Он повернулся ко мне, протягивая руку и убирая мои волосы за ухо. – Они освободили путь для других людей, чтобы те могли нас поздравить. Так что улыбайся.

– А я разве не улыбаюсь?

Он подумал мгновение.

– Поправка, выгляди так, будто влюблена в меня.

Опять же я заставила себя не улыбаться, когда сказала:

– А на что это похоже?

– На это. – Его взгляд обратился к похожей на Джессику Ребит рыжей девушке в платье, что направлялась к нам с несколькими другими людьми.

– Итан! – Она казалась слегка чересчур бодрой. – С днем рождения!

– Спасибо. Айви, это Кларисса Моретти, – представил он нас. – Кларисса, моя невеста Айви О'Даворен.

– Приятно познакомиться, Кларисса, спасибо, что пришла, – сказала я, прекрасно зная, что это ее позлит.

– Конечно. У нас с Итаном долгая история. – Ее взгляд бросился к нему, а затем снова ко мне. – Поздравляю. Нелегко быть новой миссис Каллахан.

– Может, немного. Для меня это стало любовью с первого взгляда. – Я наклонилась ближе к Итану, и его челюсть сжалась.

– Ты – счастливчик, Итан. Очень приятно, мисс О'Даворен, – заговорил один из стоящих рядом с ней мужчин, а за ним и следующие.

– Вы – прекрасное видение.

И еще одни:

– Великолепное платье.

Они окружили нас, словно акулы полный тюленей пляж, болтая и смеясь все одновременно, делая комплименты мне столько раз, что они начали повторяться.

– Итан, – обратилась Кларисса, кем бы она не была, люди вокруг притихли, позволяя ей заговорить, – твой подарок.

Она кивнула одной из служанок, чтобы та подошла и передала ей шампанское, пока кто-то другой дал ей коробочку.

– Привезен из Парижа лишь пару часов назад.

– Из Парижа? Я впечатлен.

Я повернулась к нему, рассоединяя наши руки, чтобы он мог открыть коробку.

Делая шаг вперед, Итан развернул бумагу, открывая...

– Пистолет Наполеона I, – произнесла девушка с гордостью, когда Итан поднял эту штуку из мягкой коробки.

– La victoire appartient aux plus persévé, – прочитал он с идеальным французским акцентом, и она улыбнулась, кивая.

– Победа принадлежит самым настойчивым, – перевела Кларисса, когда Итан положил пистолет обратно в коробку.

– Спасибо, Кларисса, уверен, мы найдем ему место, – сказала я, забирая коробку у нее из рук и возвращая тому же человеку, что ее принес. – А пока что дворецкий может отнести его в кабинет Итана, пожалуйста.

Мужчина кивнул, принимая коробку, а я, встретившись взглядом с Клариссой, почувствовала исходящую от нее волнами ярость, так что улыбнулась.

– Не могу сдержаться. Я так люблю подарки и заглянула в некоторые из тех, что прислали чуть раньше времени. Вы все так добры, мой подарок Итану меркнет в сравнении с вашими, – лгала я, сквозь стиснутые зубы, и все они съели это... даже ее величество заноза в заднице Кларисса, изо всех сил пытающаяся не ткнуть меня чем-нибудь.

– О, не дразни нас. Что же ты приготовила мужчине, у которого есть все?

ТЫК... тык. Тык... вот как ощущалось каждое ее слово.

И все они ждали ответ, даже Итан, который ничуть не помогал снять свою фанатку с моей спины.

– Это немного неловко...

– О, слава Богу, – повеселел мужчина, попивая шампанское. – Каллахану должно быть стыдно по крайней мере раз за все время, хотя бы ради наших эго.

– Не говорите, что я вас не предупреждала. Сейчас вернусь. – Я отошла от них, пытаясь быстро придумать что-то, пока не увидела маленький оркестр за углом, потому что разве не так бывает у богатых людей. В общем, я подошла к дирижеру и прошептала название песни. Он поднял взгляд и усмехнулся, вызывая у меня ответную улыбку.

Спасибо, Иисус, Мария и Иосиф!

Один из дворецких взял микрофон и потащил его на самый верх чертовой лестницы, даже несмотря на то, что никто не просил об этом его задницу! Так что мне хотелось швырнуть в него туфлей. Но вместо этого я просто поднялась к нему.

– Дамы и господа... – В зале уже было тихо. – Именинник спросил о моем подарке, и я, как и многие из вас, гадала... что, черт побери, собираюсь подарить мужчине, который живет вот в таком доме? – произнесла я, и, к счастью, они засмеялись. – С тех пор, как я задумалась об этом...

То есть с понедельника.

– Я часто думала о своем отце. Он звал меня Птичкой, потому что хоть я и была ужасна во множестве дел, умела петь, не жалея легких, и поэтому сегодня предлагаю эту песню тебе, Итан. С днем рождения. – Я кивнула им, глубоко вдохнув, и молясь о том, чтобы в этом мой отец не солгал!

ИТАН

Какого черта ты творишь? – Было моей первой мыслью, как только она от меня отошла.

Если ты смутишь меня, то пожалеешь об этом. – Было второй.

А затем она начала петь... и я больше не мог думать. Они назвали ее ангелом, прекрасным видением, и я просто думал, что Нари хорошо потрудилась. Но чем больше слушал ее пение, тем сильнее... Я... Становился очарованным. От ее пения по телу шел озноб, в горле пересохло, и все мое тело мучительно болело... и не только мое. Все вокруг на миг замерли. Они... мы были парализованы ее великолепием.

То, как ее голубые глаза мерцали в свете люстр, пока девушка смотрела на меня, то, как ее тело раскачивалось, потому что даже она не могла не отдаться исполняемой ею песне. Всякий раз, как она двигалась, мой взгляд следил за каждым изгибом ее тела, от бедер до груди. Даже ее губы искушали все сильнее с каждым сказанным словом.

Всякий раз, как она пела «возьми мое сердце», по-настоящему казалось, что Айви протягивает мне его, предлагая. Так что я, тот, кто никогда не показывал на людях любви, подошел к ней в самом конце баллады, становясь рядом на ступенях, обнял за талию, притянул к себе и поцеловал... со всей дарованной ею мне страстью. Наслаждаясь тем, как ее тело расслабилось напротив моего, наслаждаясь вкусом ее языка у меня во рту. Мне хотелось большего... намного большего. Надетое на девушке платье лишь еще сильнее раздражало.

– Снимите номер! – вырвал меня из транса столь знакомый голос Дарси.

Как только наши губы более не касались друг друга, я взглянул на Айви. В ответ она посмотрела на меня так, будто не представляла, что я делаю, будто не была причиной случившегося.

– Ну, теперь все вы видите, почему мы не станем тянуть со свадьбой, – засмеялась бабушка, спасая нас обоих. – Поздравляю вас обоих с тем, что нашли свою половинку сердца, – добавила она, хлопая в ладоши, так что в результате все остальные тоже начали аплодировать.

Я почувствовал, как Айви попыталась отступить... однако не позволил ей.

И в этот момент меня посетила третья мысль...

Моя. По-детски и просто, но иногда одного слова бывает достаточно.

Айви О'Даворен была моей, и весь мир вот-вот об этом узнает.

К счастью, благодаря бабушке, Доне и Айви, большинство взглядов были устремлены не на меня. Так что я оглянулся через плечо, заметил кивок Грейсона и, извинившись, отошел в сторону. Затем направился с охранником к приватной части дома. Подобные этой вечеринки часто выступали в роли прикрытия для другого важного дела, о котором стоило позаботиться.

Я остановился перед картиной Лисандро Кастильоне «Искупление Икара», которую мать заказала для моей бабушки, видимо, чтобы заметить уничтоженную ею картину-предшественницу. На полотне Икар летел по ночному небу над спящим миром. Картина казалась простой... однако в этом-то и был смысл.

Протянув руку за полотно, я позволил маленькому сканеру обработать мой отпечаток, а затем картина отъехала вправо, вместе с дверью. Войдя, я увидел ожидающую меня в этой приватной берлоге троицу мужчин. Они сидели на диване, пили мое вино и курили мои кубинские сигары, посмеиваясь над собственными шутками.

– Спасибо, что пришли, господа, – произнес я, занимая место в самом большом кресле и расстегивая пиджак. – Уверен, всем вам известно, почему я позвал вас сюда...

– До того, как начнем, от лица многих из нас, хочу выразить поздравления с вашей новой женой. Хорошо, что вы выбрали ирландскую женщину, – перебил меня Фрэнк Макшейн, усмехаясь итальянцу напротив, который присосался к трубке так, будто это была кислородная маска.

– Невестой, – поправил его Савино Моретти, отец Клариссы.

На это Махони рассмеялся, садясь ровнее и закрывая мне вид на всех присутствующих, а затем сказал:

– Вы только посмотрите, ребята, его так задели, что он не...

Схватив его стакан, я треснул им по гребаной голове мужчины. Стекло разлетелось во все стороны, а кровь стала сочится вниз по затылку и даже попала мне на руку. Схватившись рукой за голову, Махони снова сел нормально на свое чертово место.

– Теперь я привлек ваше ебаное внимание? – Я взглянул на каждого по очереди... все они замолчали. Махони продолжал держаться за голову. – Если вы когда-нибудь сядете напротив меня снова, я вырву язык у вас изо рта и затолкаю его в ваш собственный зад.

Мой взгляд переместился к Фрэнку. И он медленно вытянул трубку изо рта.

– Зарубите себе это на носу. Мой брак не говорит о моей предвзятости к итальянцам или ирландцам. Как и тот факт, что вы считаете, будто женщина способна повлиять на меня так, чтобы задеть, Фрэнк. Потому что, когда задели меня, то заденет всех.

– Простите...

– К черту ваши извинения и заткнитесь, – выкрикнул я, а затем повернулся к Савино. – Айви О'Даворен фактически моя жена. А это значит, что вы оскорбили и угрожали мне. Или вы считаете, что я столь непостоянен в своих решениях, чтобы бросить женщину, которую назвал своей. Или вы верите, будто эта самая женщина не будет рядом со мной столь долго, чтобы стать моей женой. Я не вижу таких возможностей, разве что кто-то попытается наделать глупостей. Вы планируете что-то столь глупое, Савино?

– Нет, сэр...

– Вы говорите, что я непостоянен?

– Нет, я...

– Тогда она моя жена, и вы будете уважать это или закончите в намного худшем положении, чем сейчас Махони. – Я снова взглянул на Махони, отмечая, что кровь по-прежнему струится по его шее. – Махони, вы разве не знаете, что некрасиво капать кровью на мебель другого человека?

– Простите...

– Да срать мне на ваше извинение. Просто прекратите пачкать мой диван.

На мгновение он задумался, а затем снял пиджак и подстелил его под себя. Когда он закончил, я откинулся на спинку кресла.

– Я могу продолжить то, что говорил, когда пришел, или кто-то еще желает проявить неуважение ко мне в этот прекрасный вечер?

Все промолчали.

– Хорошо. – Протянув руку, я взял у Грейсона бумаги и тут же бросил их на стол перед собравшимися. Это была стопка снимков Сэмми в обществе еще порядка двадцати человек, которых никто из присутствующих не знал.

– Я не понимаю. – Фрэнк поднял снимки.

– Грейсон. – Как только я назвал его имя, он открыл вторую дверь берлоги, впуская Тоби с Сэмми. Второй не слишком сопротивлялся, но выглядел так, будто готов обосраться. Тоби толкнул его, ставя на колени рядом с моим креслом. – Сэмми, расскажи дяде, что ты сделал.

Сэмми опустил голову.

– Сэмми? Что ты сделал? – давил Фрэнк, но парень по-прежнему молчал.

– Фрэнк, ты же знаешь, как я ненавижу, когда люди игнорируют меня и мои просьбы, – произнес я спокойно, принимая от Грейсона бокал с виски.

– Сэмми, это не игра. Говори.

Наконец, когда я уже отпивал виски, Сэмми поднял голову.

– Я смешал продукт с сентанилом.

– Злоебучая ж ты сука, – выругался Фрэнк, испуская стон, после чего взглянул на меня. – Сэр, он просто глупый...

– Глупый парнишка? Ему двадцать. Он уже не ребенок и если глуп, то по собственной вине, а не чьей-то еще. Верно, Сэмми?

– Да... сэр.

– Видите? – Я сел ровнее, опустил стакан на стол и достал револьвер, протянув его Фрэнку.

Он глядел на оружие довольно долго перед тем, как снова взглянуть на меня.

– Он смешал мой продукт с говном, чтобы выручить легкие бабки. В результате за прошлый месяц умерло почти тридцать человек, и теперь люди задают вопросы, которых мы не слышали со смерти моей матери. Так что он или ты, – ответил я, и Фрэнк взял пистолет, поднимаясь на ноги. Обойдя Савино, он стал перед собственным племянником, который, конечно, уже начал рыдать.

– Я говорил тебе, что нужно быть осторожным. – Фрэнк покачал головой, приставляя дуло к голове парня.

– Не сегодня, так завтра. – Я выпил виски, кусочек льда скользнул ко мне в рот.

– Передай маме, что мне жаль. – Сэмми зажмурился и... Фрэнк нажал на курок. Сэмми вздрогнул. Однако после того, как осознал, что не умер, его голова откинулась назад, а глаза уставились на дядю, тогда как тот в свою очередь уставился на пистолет.

– Ну разве ты не счастливчик, – сказал я, протягивая руку за пистолетом. Фрэнк быстро вернул мне его, и как только оружие оказалось у меня в руке, я повернул его дулом от себя и выстрелил. – В отличие от твоего дяди.

– ДЯДЯ! – заорал он, пытаясь встать с коленей, но Тоби удерживал парня на полу. Тело Фрэнка уже лежало рядом, пуля попала ему прямо между глаз. Засунув пистолет в нагрудный карман, я снова откинулся на спинку.

– Вы его убили, – наконец произнес Сэмми.

– Знаю. Такова суть пистолетов. Хочешь, чтобы мы доставили семье его тело или прах? – спросил я у Сэмми, пока он не в силах был оторвать взор от тела Фрэнка. – В конце концов, он был не таким плохим человеком.

– Его тело, – прошептал Сэмми.

– Можешь идти. – Что означало, Тоби может выкинуть его на том углу улицы, где они его ранее подобрали. Подождав, пока они его уведут, я развернулся к Махони и Савино. – Я же не кажусь вам слишком предвзятым?

– Совсем нет, – ответили они вместе.

Усмехнувшись такому энтузиазму, я перешел к более важным вопросам.

– Вы знали, что моя бабушка хочет пригласить на свадьбу больше четырех сотен человек?

Савино ухмыльнулся.

– Это еще ничего. Видели бы вы свадьбу ваших родителей. Люди лезли друг другу по головам, лишь бы попасть на нее.

Ирландцы и итальянцы. Мы знаем толк в напитках и сексе даже слишком хорошо... если бы наши отношения стали еще крепче, пришлось бы арендовать маленький город.

АЙВИ

К концу вечера ноги болели невыносимо. Первым делом, оказавшись в гостевой комнате, я сняла туфли и отбросила их в сторону. Услышав звук открытия, а затем закрытия двери, я не обернулась, а он не подошел ближе.

Оглянувшись, я увидела по-прежнему одетого с иголочки Итана. Он стоял, прислонившись к двери и разглядывая мое тело снизу-вверх, пока не остановил взгляд на моей груди, а после наконец на лице. Не стану лгать. Он казался... до чертиков сексуальным. Тот тип парней, на которых смотришь в журнале и тайно жаждешь провести с ним ночь. Широкие плечи, острые черты скул и подбородка, которыми, уверена, он мог бы и порезать кого-нибудь, но самое жуткое притяжение скрывалось в его губах, от которых прямо сейчас я не могла оторвать взгляд. Они так прекрасно прикасались к моим... нежно и страстно... даря обещания...

Сосредоточься, Айви!

– Ты глазеешь, – сказала я.

– Как и ты.

Да, но я делала это не намеренно.

– Ты исчез и оставил меня в одиночестве.

– Не знал, что тебе нужна защита... Очень сомневаюсь, что кто-то из присутствующих на сегодняшнем вечере был похуже твоих друзей в тюрьме.

Тьфу, как же он раздражает! У него на все есть ответ!

– Твой поцелуй был довольно неожиданным, – прошептала я, протягивая руку к молнии на спине, но Итан остановил меня и сам расстегнул платье.

– У меня слабость к певцам... кто ж знал, – ответил он тихо, пока я придерживала верх своего платья.

– А сейчас у тебя какое оправдание?

– Оправдание?

Я кивнула, глядя на огромную кровать в нескольких футах от нас.

– За то, что вошел без стука, расстегнул мое платье, хотя я не просила.

– Твоя комната – моя комната. Это гостевая комната... в моем доме, – заявил он, не отступая. – Касательно платья... Я подумал, что тебе неудобно и предложил помощь.

– Что в переводе означает... ты надеялся, я просто позволю ему упасть на пол и ты сможешь трахнуть меня.

– Не худший исход.

Злясь, я развернулась к нему лицом, пожалев об этом на секунду, потому что от его взгляда мое тело буквально пылало... Я просто пыталась убедить себя, будто это из-за того, что в течение семи лет ко мне не прикасался ни один мужчина.

Однако в любом случае позволила платью упасть. Его зеленые глаза прошлись по каждому дюйму моего тела до того, как снова взглянуть в мои.

– Ну, вот я, – указала на очевидное. – Красивая и ухоженная... но ты пока что меня не заслужил.

– Не заслужил? – Он усмехнулся.

– Что? Просто потому, что я вышла из тюрьмы и ты – великий Итан Каллахан, мне нужно сказать: «Давай же!»? – отреагировала я в ответ. – У нас с тобой договор. Я становлюсь женщиной, которая подходит на роль миссис Каллахан. Именно поэтому я щеголяла перед всеми теми дерьмовыми людишками, включая твою бывшую девушку Клариссу. – Я ждала, что он станет этот отрицать, но когда Итан промолчал, продолжила: – Я была очаровательна, красива и представила тебя в хорошем свете. Я даже поцеловала тебя в ответ. Но до того, как ты получишь больше, придется выполнить некоторые из моих требований.

– Твой список приговоренных? У меня...

– Майкл Дианс, Ричард Дохер, оба ранее работали в тюрьме, но вышли на пенсию. Келлиэнн Хитон перевелся в другую тюрьму и еще один мужчина, который работает сменами три выходных/восемь рабочих. У него голубые глаза и стрижка под ежик. Он начал работать совсем недавно. Если бы знала его имя, то назвала бы тебе, но я изо всех сил пыталась заблокировать... – Я закрыла глаза, глубоко вдохнула и снова их открыла. – Изо всех сил пыталась заблокировать воспоминания о тех, кто вел себя скорее как чудовище, чем мужчина. Я хочу причинить им боль.

– Лишь боль?

– Такую, что ничего не сможет их исцелить, – прояснила я. – Они не должны просто умереть.

Он взглянул на меня.

– А их семьи?

Я подумала, он шутит, но Итан ждал от меня ответа.

– Я не имею ничего против их семей! Только они, – произнесла я спешно.

Тогда как Итан протянул руку и поднял мой подбородок, вновь разглядывая мою шею.

– Я же говорила, что в порядке.

– Ты не сказала, что в порядке. Лишь, что тебя это не заботит. – Он нахмурился.

– Ну, значит, вот я говорю это сейчас. – Я убрала его руку от своего лица. Не хотела, чтобы он ко мне прикасался. – Моя семья, должно быть, уже о нас знает.

– Во-первых, они не твоя семья, Айви, – напомнил он мне, и это задевало. – Во-вторых, позволь позаботиться о...

– Во-первых, семья – всегда семья, неважно, что они сделали или сказали. Они все еще твоя кровь. Во-вторых, месть – единственная причина, по которой я здесь, – ответила я. – Так что извини, что тоже тебе просто так не доверяю.

– Кто ты, Айви? – спросил Итан, и я не до конца понимала, о чем он спрашивает. – Ты не должна колебаться. Спокойной ночи.

– Тогда кто ты? – бросила я до того, как он мог бы уйти.

– Итан Антонио Джованни Каллахан, глава семьи Каллахан и твой будущий муж.

И на этом он ушел.

Я опустила взгляд на камень у меня на пальце. Мой будущий муж.

Мой.

Г

ЛАВА ВОСЬМАЯ

Споткнуться мне или перешагнуть? Не озаряй, высокий пламень звездный,

Моих желаний сумрачные бездны!

Уильям Шекспир

ДОНАТЕЛЛА

Вертя в руке бокал вина, я глядела на семейный портрет над камином, расслабленно сидя в кожаном кресле.

– Один есть, другой остался, бабуля, – прошептала я, поднося бокал к губам.

– Как ты поняла, что это я? – Она подошла к креслу, все еще одетая в платье, как и я сама.

– Caron’s Poivre, – ответила я. Только она пользовалась этим парфюмом. Она пользовалась им столько, сколько я себя помню. – Айви и Итан поладят. А значит, тебе остается волноваться только об Уайатте.

– А тебе, юная леди? – Она взглянула на меня.

На самом деле я была удивлена этим вопросом.

– Мы обе знаем, что мужчины нуждаются в женщине по целому ряду причин. Большинство этих причин базируются на желании быть безумно любимым. Представительницы прекрасного пола поддерживают их, помогают выглядеть полноценными и могущественными в глазах других людей.

– А как же женщины? Ты не думаешь, будто мы тоже хотим поддержки и выглядеть полноценными?

Я снова отпила вина.

– Конечно, хотим, отчаянно. Но еще я знаю, в отличие от мужчин, женщины способны функционировать, править миром даже с половинкой сердца. Потому что часто нам приходится выбирать между семьей и амбициями, мы учимся сглатывать свою боль от поражения.

– Твоя мать нашла компромисс между этими гранями.

– Правда? – Я бросаю взгляд на картину женщины в белом платье с такой же, как у меня, оливковой кожей и чертами лица. – Она была близка к этому, ближе, чем любая другая женщина, но в конце концов тоже потерпела поражение... просто так вышло, что она умерла, до того как это смог заметить еще кто-то.