Текст книги "Дитя порока (ЛП)"

Автор книги: Дж. МакЭвой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Он кивнул и отступил в сторону к остальным четырем девушкам, так что перед Нари осталось стоять двое мужчин и две женщины.

– Одежда, – сказала она мне. – Встань.

– Ты же сказала мне сесть.

Она взглянула на меня, ожидая, и я встала. Когда сделала это, ко мне подошли две девушки.

– Мы измерим вас, мэм, – сказали они. Я скривилась и просто кивнула, подняв руки вверх и в стороны, позволяя им делать свое дело.

– Ей нужны туфли на каблуке, но не менее девяти сантиметров высотой. И не больше тринадцати.

– Тринадцати? Я и так высокая, как для девушки!

– Итан ростом метр девяносто пять, – сказала она так, словно только это и важно.

– А если я не смогу ходить в этих туфлях?

– Я тебя научу. Теперь мне можно продолжать? – спросила она, но не стала ждать моего ответа, чтобы продолжить. – Еще ей нужны тапочки для ванной и спальни, с монограммой АК. Одежды будет достаточно из расчета на месяц. Уверена, бабушка выберет остальное. Отправьте это все непосредственно в особняк. Здесь ей нужен, по крайней мере, запас на неделю. Включая ночные рубашки, нижнее белье и несколько платьев. В наибольшем приоритете сейчас наряды для вечеринки Итана. Я хочу, чтобы их изготовили на заказ. Свяжитесь с кем нужно и скажите, что они необходимы нам на субботу. Вопросы?

Никто не ответил.

– Замечательно. А теперь, прошу, спасите ее. – Она улыбнулась мне, откидываясь в кресле.

– Да, мэм.

Первые трое, отвечающие за депиляцию и все такое, попросили меня пройти в ванную.

И что поделать, мне было любопытно.

На что я, блин, подписалась?

И как, черт возьми, буду выглядеть после всего этого?

НАРИ

– Ну?

Вздохнув, я налила себе стакан виски.

– Нари.

– Она – не материал Каллаханов, – ответила ему честно, глядя на огни города за окном. – Но, к слову, она не пустышка и у нее нет проблем с выражением своего мнения, даже если девушка немного напугана. И хотя она напугана, все равно намерена сделать все, что от нее потребуется. Будет ли она верна после получения желаемого? Если честно, не знаю. Но она не похожа на других женщин тем, что не ослеплена деньгами. Могу сказать, она красива, что доказывает, когда я закончу, Айви будет выглядеть сногсшибательно.

– Меня это едва ли волнует.

– Лжешь, – пробормотала я, медленно потягивая алкоголь. – Осознаешь ты это или нет. Ни один мужчина не откажется от красивой женщины с ним под руку. Особенно, если она та, кто останется с тобой навсегда.

– Еще какие-то ненужные замечания?

Я оглянулась на комнату.

– Она...

– Ты собираешься закончить предложение или я должен ждать, затаив дыхание?

Снова повернувшись к окну, я ответила:

– Она даже не представляет, кто ты такой. Знает фамилию Каллахан. Уверена, у девочки есть мысли о нашей семье, но в остальном, она не понимает, как все серьезно.

– Тогда объясни ей это. У меня нет времени нянчиться с ней.

– Нет, ты не... Тебе придется найти время на множество вещей, потому что она станет твоей женой, а это значит, что остаток ее жизни люди будут интересоваться ею. Мы знаем, как одиноко может быть в особняке.

– Значит, больше ничего стоящего. Спокойной ночи. – Он положил трубку.

Опустив телефон, я прикончила виски и поставила стакан.

– Мэм?

Я повернулась и увидела парикмахера.

– Ты закончил?

– Все, что мог сделать до ночи. Она потребовала возможности поспать. Ей больно, – сказал он.

– Ладно. Иди.

Кивнув, он позвал остальных, чтобы покинуть номер.

Я подождала, пока они все уйдут, а затем вошла в ее комнату. Девушка лежала на кровати, свернувшись калачиком, в одном халате.

– Неплохо, – прокомментировала я, увидев ее гладкие ноги, маникюр и педикюр. Маска на ее лице не давала возможности толком разглядеть состояние кожи, но уверена, завтра она будет лучше, чем сегодня. Ее волосы были накручены на бигуди.

– Меня депилировали в тех местах, о потребности депиляции в которых я даже не знала, – прошептала девушка, устремив взгляд в потолок.

– Всегда, пожалуйста, – ответила я, присаживаясь на край кровати.

Наклонив голову, девушка сосредоточила на мне взгляд голубых глаз, которые выглядели намного ярче без кошачьих прядей на лице.

– Если бы я показалась этому Итану такой, как пришла сюда, он бы подумал, что я уродина?

– Он бы не думал о тебе вовсе, – ответила я честно. – Почему-то женщины в наши дни хотят, чтобы мужчины их любили в первозданном виде… милая мысль, но в реальности это значит «люби меня, даже если я не прикладываю никаких усилий». Зачем? Если ты не приложишь усилия, чтобы позаботиться о себе, даже твое собственное тело откажется от тебя и сломается, так что зачем требовать, чтобы от тебя не отказался другой человек? Наряжаться, как ты выразилась, негативный аспект только для тех людей, которые по разным причинам не в состоянии сделать это самостоятельно. Мы судим книгу по обложке. Оцениваем рестораны и отели по интерьеру. Мы делаем выводы. Прими это и убедись, что тебя судят так, как ты того стоишь.

Вздохнув, она села, скрестив ноги.

– И выйдя за него замуж, я стою много.

– Сегодня мы потратили на тебя почти миллион.

– Что? – Ее глаза округлились.

Я кивнула.

– Но этот миллион, как пенни в семейном сейфе... Я лишь говорю тебе то, что ты знаешь, да, ты стоишь много.

– Я ненавидела вашу семью очень долгое время. – Она опустила голову. – Проклинала вас всех каждый день моей жизни. Я выросла с людьми, которые проклинали вас всех. Каллаханы, ирландские воры, убийцы...

– Бандиты, – закончила я за нее.

– Так это правда, – девушка покачала головой. – Вы, ребята, действительно продаете наркотики?

– Я владею отелями, – ответила на это я.

И она закатила глаза.

– Ага. Ну да.

Я улыбнулась.

– Ты как моя дочь.

– У тебя есть дочь?

Я подняла палец, чтобы она увидела кольцо на моей руке.

– Но тебя зовут...

– Мисс Каллахан? – ответила я, кивая. – Да. Я Нари Каллахан, приемная дочь Нила Каллахана, дяди Итана. Моя мать вышла за него замуж, когда я была подростком. Он официально сделал меня своей дочерью. Моя мать, которая когда-то была бедна, а ее брат дрался за еду, поднялась, чтобы стать женой Каллахана, занять позицию, за которую ее часто презирали, конечно, у нас за спиной. Никто из них не решался сказать это нам в лицо. Я знала, что когда стану достаточно взрослой, никогда не отдам свою фамилию. Это единственная моя связь с этой семьей. Конечно, бабушка и родственники всегда будут меня любить. Однако как только сменю имя, то снова стану никем. Мой муж это понимает.

– Гм... – простонала девушка. – Знаешь, ты сегодня третий человек, который пытается все выставить так, будто я выхожу замуж за королевскую особу.

– Оглянись, Айви, – ответила я, вставая. – Так и есть. Если ты борешься, пытаясь соединить то, что слышала о семье Каллахан, и то, что видишь сейчас, тогда думай об этом таким образом. Семья Каллахан – американские роялти. Ты женишься на короле. И для того, чтобы стать королевой, тебе нужна депиляция во всех местах, о существовании которых ты не знала, и тебя нужно ткнуть сверху, снизу и сбоку, и так дважды. От тебя будут ожидать улыбки, даже когда ты хочешь заорать, ждать, что ты скажешь «все в порядке», даже когда небеса в огне... потому что так делают королевы. Глядя на них, красота кажется плевым делом, а страх бессмысленным.

Когда я подошла к двери, Айви спросила:

– Когда я получу конституцию Каллаханов, чтобы произнести клятвенную речь? До сих пор меня все называли смелой в словах, а папа говорил, что я остра на язык.

– Я подарю тебе ее на свадьбу.

Закрыв за собой дверь до того, как она смогла бы еще что-то сказать, я опустила взгляд на кольцо на пальце и напомнила себе, что...

Люблю своего мужа.

Но никогда бы не отказалась от имени Нари Каллахан.

На выходе из пентхауса оба охранника кивнули мне. Я вошла в лифт, доставая телефон. Один гудок, и он ответил.

– А я-то думал, что кто-то обо мне забыл.

– Я не забыла. Не у всех есть куча свободного времени, чтобы просто околачиваться весь день.

– Прости. Во-первых, после такой тяжкой жизни нет ничего плохого в большом количестве отдыха. Во-вторых, у меня нет ни минуты на отдых, после того как стал владельцем бара и гриль-ресторана... ой! – заорал он. – Мы стали владельцами бара и гриль-ресторана!

Улыбнувшись, я покачала головой. Они никогда не изменятся.

– Папа, вы с мамой можете отложить открытие. Итан скоро женится.

– Когда это вы все так повзрослели? Только вчера вы были детьми, бьющимися за возможность сесть сзади на мой мотоцикл.

– Ты разрешал им сидеть на твоем мотоцикле? – закричала на него мама.

– Ты можешь злиться из-за этого сейчас! Это было много лет назад.

– О, правда, а не только вчера?

Я могла слушать их перепалки вечность.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Заблуждается тот, кто думает, что новые благодеяния могут заставить великих мира сего позабыть о старых обидах.

Никколо Макиавелли

АЙВИ

– Святое дерьмо! – закричала я, хлопая ладонью по губам и поворачиваясь лицом к команде у меня за спиной. Все, что смогла сказать, это: – Святое гребаное дерьмо!

– Чудеса существуют, – ответила Нари, оглядывая меня сверху до низу, а затем доставая из сумки кредитку и передавая ее кому-то из персонала. – Просто дай тем, у кого есть Visa или Express.

– Отеки действительно прошли. – Я наклонилась к зеркалу и вроде как испугалась самой себя. Три дня – и все прыщики и изъяны исчезли. Как и все синяки. Я выглядела... Выглядела, ну, как Нари, не физически, но, как она и говорила, красивой, словно это раз плюнуть. – Мои волосы пружинят!

– Ладно, теперь ты перегибаешь, – сказала Нари, подписывая чек, пока я проводила пальцами по своим золотистым волосам. Никогда не использовала слово «золотистый» к своим волосам. Но после того, как ребята сотворили чудо, мои локоны выглядели будто прорастающие из головы ростки золотых нитей. Я была красива... по-настоящему.

– Давай, пойдем.

– Пойдем? – Я взглянула на нее, пока все остальные расходились.

Нари кивнула, передавая мне желтый клатч, идеально соответствующий моим туфлям. Обе детали гардероба были выполнены в модных цветах и гармонировали с серым Carmen Marc Valvo Pleated Scallop платьем. До сих пор не понимаю значения этих слов, но бог с ними.

– Рада, что тебе нравится. Однако прямо сейчас мне бы хотелось посмотреть на реакцию других. Пойдем, – произнесла она, направляясь к двери.

– Других?

– Людей в отеле. Думай об этом, как о тест-драйве за ланчем, – ответила она.

Когда я вышла в коридор, двое мужчин охранников сдвинулись с места впервые за три дня, ну, или я впервые увидела, как они пошевелились, став за нами... мной... пока Нари вызывала лифт. Через секунду он открылся, и внутри оказался тот же парень-посыльный.

– Доброе утро. – Он кивнул нам и, когда взглянул на меня, нахмурился. Он глазел, пока я входила и становилась у него за спиной, а затем его взгляд встретился с моим в отражении дверей. Наконец когда мы достигли первого этажа, парень покачал головой, словно отбрасывая то, о чем бы он там не думал.

– Хорошего дня, – произнес он, когда мы вышли.

– Неплохо, – ответила Нари, шагая рядом. – Он пришел к выводу, будто ни за что на свете ты не можешь быть той же женщиной, с которой он встречался три дня назад.

– Так паренек и был моим тестом?

– Отчасти. – Она кивнула и затем осмотрела лобби. – Это вторая часть.

Не понимая, что она имеет в виду, я последовала за Нари в направлении входа в отельный ресторан. Я была так занята тем, чтобы шагать с ней в ногу и не подвернуть ступню, что не заметила обращенные на меня взгляды, пока Нари не указала на них.

– Когда ты пришла сюда впервые, люди глазели на тебя, потому что казалось, будто ты не вписываешься, – сказала она, и я кивнула. – Теперь же мужчины смотрят на тебя, потому что ты их привлекаешь, а женщины злятся на то, что ты крадешь у них внимание.

Я оглянулась и заметила множество этих глупых косых взглядов, которые парни кидают на вас, думая, будто они тебе интересны. Я не заметила взглядов девушек, потому что они не глазели или глазели, но краем глаза. Когда я подняла взгляд, не то, чтобы все перестали на меня смотреть, но были и такие. Некоторые глазели на Нари.

– Добро пожаловать, дамы, – поздоровалась хостес у входа в ресторан. – Столик для...

– Двоих, – ответила Нари, на что женщина кивнула, проводив нас через весь ресторан и предложив места у стеклянного водопада.

– Ваш официант сейчас подойдет, – сказала женщина до того, как покинуть нас.

– Разве они все не знают, что ты владеешь этим отелем? – спросила я.

Она подняла бокал, разглядывая его так, будто эта улика преступления, но опять же Нари могла просто нахально войти сюда и устроить проверку.

– Мы открыли его в прошлом году. Уверена, они не в курсе, и это мне на руку, так как могу проверять все, когда...

– Что? – спросила я, но она замолкла.

Нари покачала головой.

– Мы здесь не для разговоров обо мне. Поздравляю, теперь ты выглядишь достаточно хорошо, чтобы выходить с тобой вместе на люди. Так что сейчас нам нужно поработать над твоим образованием.

О нет.

– Пожалуйста, не говори, что собираешься учить меня, где какая вилка или что-то подобное.

– Едва ли. Чем бы ты не захотела съесть свой салат, выбирай сама. Это же намного важнее, – ответила она, поднимая руку, и один из охранников, о которых, на удивление, я так легко позабыла, передал нам обеим по планшету.

– Семья, – сказала Нари, и на экране появилось генеалогическое дерево. Первый снимок... – Моя бабушка, Эвелин Каллахан.

Рядом с картинкой было фото красивого мужчины, возможно, лет тридцати пяти – тридцати шести.

– Седрик. Мой дедушка. Его убили, когда Итан был еще младенцем. Никто из нас его не знал, но Эвелин посещает его могилу каждую неделю, – произнесла она так просто.

– Она и правда его любила, – прошептала я, пролистывая множество их совместных фото.

– Ага, – ответила Нари так, будто ничего особенного в этом не было, и нажала на снимок с тремя мужчинами. – У Седрика и Эвелин было трое детей. Нил, мой отец, их первый сын. Я, как уже упоминала, была удочерена. И мои родители немного позже родили сына, назвав его в честь деда, Седриком. В настоящее время он начинающий питчер в Чикаго Кабс, о чем мой отец хвастается всем, кто готов слушать.

– Он такой...

– Мы собираемся поесть. Так что не говори секси или милый. А то меня стошнит, – сказала она, перелистывая фото на следующее, с еще одним красавцем с карими глазами.

– Это Деклан Каллахан. Он – не сын Седрика и Эвелин, а их племянник. Однако они вырастили его после того, как обоих родителей Деклана застрелили. Он тоже женился. – Она открыла фото красивой темнокожей женщины. – Коралина, у них тоже есть приемная дочь, Хелен. На данный момент она глава отдела технологий в WaveTree и занимается всеми вопросами кибербезопасности семьи. Типа Тони Старка, но без Железного Человека... и ну, черная и женщина.

– Такая же гениальная, дерзкая и...

– Озлобленная на коллег, но вместе с тем ее сложно не полюбить. – Нари кивнула, перелистывая к следующему изображению. – Ее младший брат Дарси, угловой защитник Чикаго Буллз. Он и мой брат близки, очевидно, на почве любви к спорту, но еще и потому что они конкуренты. По-видимому, в семье и городе только один спортсмен может быть №1.

– Должно быть, люди их любят. – Я усмехнулась, глядя на фото, на котором ребята шагали по улице города. Они оба были красивы в спортивных джерси с цифрой девять.

– Именно, – ответила Нари.

Я подняла взгляд.

– Дарси и Седрик, просто занимаясь спортом, обеспечивают семье положительный PR. Люди слышат негативные истории о нас, а затем видят их и думают: «Они же такие хорошие ребята, такие точно родом из хороших семей», наряду с тем, что они оба соединяют в себе по две национальности, а их родители по-прежнему счастливы в браке, окружающих все устраивает. У них в голове: расизм мертв, равенство на троне и каждый желающий может воплотить свою мечту.

– Я начинала чувствовать, что меня тоже все устраивает, пока ты не стала гадить на мою радугу. – Я нахмурилась. Черт, у этой женщины была невероятная способность сунуть реальность вам в горло.

– Тебе не нужно воспринимать нашу семью через розовые очки. Тебе нужно смотреть на нас и видеть тех, кто мы есть, – ответила она, и я откинулась на спинку кресла.

– Очень сомневаюсь, что они оба играют, потому что волнуются об имидже семьи.

– И ты ошибаешься. Они были юнцами, когда пришли к Итану, услышав, что он возьмет на себя роль главы семьи, и сообщили, что будут верны ему. Видишь ли, люди всегда ищут трещины в нашей семье, желая пролезть в них. Первая жена моего отца предала семью, и... ее нет.

– Он...

– Не спрашивай, не говори, – бросила она. – Любой мог их подставить. Сделать вид, будто они тоже предали семью. Но тогда Итан сказал ребятам просто: «Сделайте так, чтобы я выглядел в хорошем свете и повеселитесь в процессе. Играйте, занимайтесь спортом. Полная поклонников арена вознесет вас до ранга суперзвезд и никогда не проассоциирует с тем, с чем не нужно». Я унаследовала гостиницы отца. Мне не нужны веселье и кучи народа вокруг, лишь уважение. Как и Хелен. Мы заняли места в своих собственных сферах общества, так что никогда не наступаем друг другу на пальцы ног. И это не счастливая случайность, а задумка... такова была задумка Итана.

– Вы все строите карьеру, которую он сказал вам выбрать?

Она кивнула так, будто это не жутко.

– Он вырос с нами. Наши родители были заняты. Так что он присматривал за нами, и, когда мы повзрослели и стали волноваться больше о том, как будем жить дальше, кем станем, он... он знал всех нас лучше, чем мы сами. Он знал, что Хелен – компьютерный гений и сказал ей держаться этой сферы. Знал, что ребята любят внимание, соревнования и спорт. Что я люблю командовать. Мне нравится это. Так почему бы не стать боссом? Ты думаешь, это странно, но тем не менее мы, вероятно, единственная семья в Америке, которая каждый месяц собирается на ужин и никогда не пропускает чей-то день рождения или праздник в кругу всей семьи.

Когда она произнесла это, все вышесказанное перестало казаться подозрительным.

– И наконец, – Нари перелистнула фото к снимку невероятно красивой пары: мужчины с зелеными глазами и каштановыми волосами и женщины с длинными черными волосами и большими карими глазами. – Родители Итана, Лиам и Мелоди Каллахан, предыдущие король и королева... они мертвы.

Я замерла. Просто глядя на них, на их фото в духе снимков для обложки журнала, я начала сомневаться настоящее ли оно, ведь они смотрели друг на друга так, словно были единственными двумя людьми на планете.

– Мелоди... та еще засранка, – прошептала Нари, и я подняла взгляд, отмечая, что моя собеседница тоже смотрит на свой планшет. – Если в пятидесяти футах от нее был стеклянный потолок, он автоматически разбивался. У них с Лиамом был брак по расчету, потому что ее отец занимал пост главы итальянской мафии... пока он не перешел к ней.

– Постой... что? – прошептала я и затем вспомнила двух итальянок, что защитили меня в тюрьме.

– Длинная история. Если начну, то до конца могу наваять как минимум четыре романа, – ответила она, постукивая пальцем по снимку. – Подводя итог, когда они женились, то объединили итальянскую и ирландскую мафию, в результате разгромив всех, кто вставал у них на пути. Позже Мелоди стала вести публичную жизнь, заняв пост губернатора, и ее так любили, что даже надеялись, будто она выдвинется на пост президента. Но она ответила, что Чикаго – ее дом и если захочет жить в гигантском белом доме, то просто перекрасит свой дом в белый цвет. Мелоди умерла от сердечного приступа во время автомобильной аварии... Лиам, ее муж был подавлен. Дальше следовали самые темные времена нашей семьи. Я все еще помню его через неделю после аварии. Его крики были слышны по всему дому, а затем резко стало тихо. Он напивался до потери сознания... мой отец и дядя Деклан опасались, что Лиам покончит с собой. После ее похорон он едва ли с кем-нибудь разговаривал, и каждый день ходил на ее могилу, пока не умер, через неделю после восемнадцатилетия близнецов. Итану было девятнадцать.

Я потянулась к стакану с водой, не зная, что сказать. Горло болело и, кажется, сжалось сильнее, когда еще раз взглянула на пару.

– У них было трое детей. Уайатт Седрик Каллахан, сейчас он хирург-травматолог в Бостон Медикал.

Мне хотелось сказать, что все в этой семье очень красивы, но опять же, видя то, как смогли преобразовать меня саму, я едва ли могла поверить, что дело в генетике. В любом случае, Уайатт был красавцем. Высокий, с глубокими карими глазами, коричневыми спутанными волосами и легкой небритостью. Он как бы немного хмурился, но казался расслабленным. До этого момента его фото было первым, на котором мужчина Каллахан не носил костюм. На части снимков он был в форме врача, на другой – в джинсах и свитерах.

– Его сестра-близнец – Донателла Авиэла Каллахан.

Гм... она казалась очень похожей на мать, за исключением зеленых глаз вместо карих. Другими словами, ошеломляюще красива.

– Дай угадаю, она вроде супермодели? – пробормотала я.

– Нет. Донателла писатель, – ответила Нари, полностью застав меня врасплох.

– Автор? Она?

– Никто не знает. Она пишет под псевдонимом. Все думают, что девочка – семейная принцесса, но ее работы довольно известны. – Она снова постучала пальцем по экрану, переходя к последнему снимку. – Последний, но не по значимости, твой будущий муж, Итан Антонио Джованни Каллахан, глава ирландской и итальянской мафии, и собственно семьи Каллахан.

Чтобы меня жестко оттрахали.

Гм, не это... ну... нет, я не это имела в виду. Срань господня. Я снова взглянула на Нари.

– Ага, вот почему я оставила его напоследок. – Она подмигнула, выключая планшет и предавая его обратно охраннику, о присутствии которого я опять же забыла. – Теперь передай персоналу ресторана, что можно приносить еду.

Что ты делаешь, Айви?

Я ввязалась в это и отвлеклась...

Неважно, как он выглядел, неважно, как все они выглядели.

– Это неважно, – прошептала я. – Я втянула себя в это не ради него... не ради любого из них. Я здесь по единственной причине... из-за отца... ради мести.

– Тогда ты в правильном месте. Мы специализируемся на мести. Но... – сказала она, когда официант поставил перед нами тарелки.

– Но? – повторила я, когда он ушел.

– Можешь ли ты с этим справиться?

– С чем?

– Айви, – Она наклонилась. – Соединить жизнь с жизнью Итана – не значит, что он бросится и причинит боль всем, кто тебя ранил... Он – ученик Макиавелли. И будет терзать их медленно, но в результате сотрет с лица земли.

Я тоже наклонилась вперед.

– Я знаю, что мое неискушенное поведение часто вынуждает людей смотреть на меня свысока. Еще я понимаю, люди считают меня слабой, но, Нари, я тоже читала «Государь». И Макиавели писал: «Я люблю мой город сильнее собственной души». А значит, жертва не может быть слишком мала. Твоя бабушка попросила меня отдать мою фамилию. И я согласилась. Ты сказала мне обрезать зубы и вырвать волосы из моего тела. И я согласилась. Брак с ирландцем навсегда. А это значит, мужчина, которого я не знаю, будет владеть каждой частью меня, бесконечно, и я все еще согласна. Неважно, как он это сделает... и сколько на это потребуется времени.

НАРИ

– Ну, тогда думаю, мне больше нечего сказать, – ответила я, поднося стакан воды к губам, тогда как она подняла вилку. Через матовое стекло водопада я наблюдала, как он встал из-за стола, застегнул пиджак и направился к выходу.

Король услышал все, что ему было нужно...

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Сегодня весь мир к твоим услугам,

и я в придачу.

Мелисса де ла Крус

ИТАН

– Тук-тук.

Я взглянул на нее, и она улыбнулась. На ней было длинное облегающее черное платье с открытой спиной, что, как по мне, немного вызывающе.

– Ты собралась на похороны или прослушивание на королеву проклятых? – спросил я, беря из комода галстук-бабочку.

– Ты вот язвишь, – заявила она, проходя в гардеробную и забирая бабочку у меня из рук. – А я пришла в последний раз завязать тебе галстук.

– Тебя если послушать, то, кажется, будто страдаешь комплексом большого брата. – Я усмехнулся ей, и она закатила глаза, подняв мой воротник и обернув вокруг него галстук. – Дона, знаешь...

– Ага, знаю. – Она подняла на меня взгляд и улыбнулась в ответ. – Ты не забудешь обо мне.

– Не это. Я собираюсь забыть о тебе напрочь. Вот как ты сейчас напрочь забыла, что ужасно завязываешь бабочки.

Она замерла и, как обычно, открыла рот, чтобы выругать меня, но не смогла решиться, так что закрыла рот и прикусила губу. Сестра завязывала бабочку так, будто это были шнурки на кроссовке.

– Вот и все, мудак! – бросила она, поворачиваясь на каблуках и направляясь к двери.

– Дона.

– Что? – воскликнула она.

– Если я когда-то о тебе забуду, убей меня.

Она скрестила руки на груди.

– Поклянись.

– Клянусь, – произнес я без колебаний, и она кивнула, выходя из комнаты. Сестра не нуждалась в чем-то больше этого. Развязывая ту путаницу, что она наделала с чертовой бабочкой, я вышел с гардеробной и обнаружил, что Тоби ждет меня с моим пиджаком в руках.

Подойдя к нему и встав перед зеркалом, я просунул левую руку в рукав, затем правую, после поправил запонки.

– Где? – спросил я, и он поднял передо мной бархатную коробочку.

Забрав ее и открыв, я уставился на каплевидное кольцо из розового золота. Мне мало было известно о кольцах, но бриллиант казался внушительным. Закрыв коробочку, я положил ее в карман.

– Она в гостевой комнате, – проинформировал он, но я не шелохнулся. – Я могу сказать кое-что, как... ваш друг?

Моя бровь выгнулась, когда взглянул на него в отражении зеркала.

– Мой друг?

– Простите. Я имел в виду, человек, который стоит рядом с вами на протяжении почти двадцати лет.

– Если должен, – ответил я, отмечая его сарказм.

– Она в ужасе, – ответил он, а я развернулся к нему лицом. – Неважно, что она скажет. У нее нет ни малейшего представления, кто вы такой, и сегодня вечером вы представите ее как свою невесту. Не будьте самим собой.

– Прости?

– Или будьте чуть меньше самим собой, насколько это вам посильно.

– И ты подумал, что раз стоишь рядом со мной почти двадцать лет, я не лишу тебя головы прямо сейчас, да?

Он кивнул.

– И потому собираюсь продолжить говорить. У вас есть манера вести себя... холодно, устрашающе и угрожающе. Она – не враг... она – семья.

– Ты закончил?

– Нет, но думаю, это все, на что могу сегодня рассчитывать.

– Значит, у тебя все же есть мозги, – ответил я, направляясь к двери.

Он, все еще используя свой мозг по предназначению, пошел следом, открыл дверь и пропустил меня в коридор первым. Когда я вышел, то увидел охранников у ее двери, всего в паре шагов от моей собственной.

Устрашающе и угрожающе, – подумал я, направляясь в сторону охранников. Ни одно из этих слов не несет негатива. На самом деле я бы предпочел их в роли своей характеристики. Однако данная ситуация вряд ли требовала этих качеств. Единственная проблема состояла в том, что я не могу изменить то, как люди меня воспринимают.

Подняв руку и постучав, в чем было мало смысла, так как я уже знал, что девушка одета и чертов дом принадлежит мне, я подождал ее ответа.

– Войдите.

Повернув ручку и войдя в комнату, я ожидал, что она встретит меня. Однако девушки даже не было внутри.

– Я тут, – позвала она с балкона.

Следуя на звук ее голоса, я направился к двойным дверям и остановился в проеме, наблюдая, как она сидит на перилах, а ее светлые волосы ласкают плечи. На ней было изумрудное платье, свисающее с плеч, с разрезом до середины бедра, и я не мог отвести взгляд от гладкой кожи ее ног и босых ступень. Она была потрясающей... какой и должна была быть.

– Итан Каллахан, – произнесла девушка почти шепотом.

– Айви О'Даворен, – ответил я, прислонившись к дверной раме.

Она кивнула.

– Думаю, ты многое обо мне знаешь.

– Судебные записи очень помогли.

– Верно. – Уголок ее губ приподнялся. – Но так несправедливо. Я фактически не преступница, судя по показанным тобой мне материалам. А ты да... и мне не удалось получить о тебе никакой информации.

– Во-первых, ты будешь достаточно мудрой, чтобы не называть мою семью... эту семью... преступниками. – Я изо всех сил пытался вести себя настолько сдержанно, словно не был самим собой, а кем-то другим. – Во-вторых, мисс О'Даворен, у тебя есть вся жизнь, чтобы получить обо мне информацию, в отличии от возможности присутствовать на сегодняшнем вечере.

– Это твоя вечеринка. Она начнется, когда ты появишься, так что я не опаздываю, – бросила она в ответ, убирая волосы за ухо. – Разве что ты не хочешь со мной разговаривать?

– Я не силен в разговорах.

– Что делает тебя странным... Так как я никогда не встречала ирландца, который бы не любил поговорить... особенно о самом себе.

Усмехнувшись, я напомнил ей:

– Я лишь наполовину ирландец.

– А ты встречал молчаливых итальянцев? – Брови Айви приподнялись.

Ее замечание имело место.

– Ладно. Я странный. Еще что-то?

Она вздохнула, спрыгнула с перил и обула туфли. Обув их, девушка стала выше.

– Как я выгляжу? Твоя кузина приложила много усилий, чтобы я тебе показалась красивой.

– Знаю. Я получил счет.

Она направилась прямо ко мне и не остановилась, пока не оказалась в сантиметрах от моего тела.

– Ты делаешь нашу первую встречу довольно неловкой, мистер Каллахан.

– Ты предпочла, чтобы я схватил тебя за талию и поцеловал, как только увидел?

Она подумала искренне с мгновение, а затем покачала головой.

– Слишком предсказуемо и угрожающе. Но сам факт, что данная мысль посетила твой разум, довольно мил.

– Да ты сама довольно странная, мисс О'Даворен. – Совсем не то, что я себе представлял, а я обычно очень хорошо предугадываю людей.

– Как так?

– Честно говоря, мне интересно, пытаешься ли ты меня соблазнить. Что было бы бессмысленно, так как я уже твой. Или есть какая-то другая причина, по которой ты ведешь себя так... здраво и любезно. Я слышал, ты пыталась наброситься на мою бабушку, когда она пришла к тебе впервые.

– Это... гм... моя вина. Думаю. – Она скривила рожицу и затем покачала головой, будто вдруг что-то вспомнила. – Нет, я определенно не пытаюсь тебя соблазнить! Просто нервничаю и не хочу выставить себя дурой... больше, чем уже это сделала.

Я взглянул на нее.

– Тогда не нужно.

– Ладно, спасибо, а то я об этом не подумала, – бросила она в ответ, и на этот раз мои брови приподнялись. – Прости. Просто от такого взгляда в мою сторону, я еще больше нервничаю... ты просто...

– Красивый?

– Определенно самоуверенный! – Она закатила глаза и улыбнулась. – И да, красивый, но я собиралась сказать устрашающий. Я так много слышала о твоей семье, о твоей должности как главы семьи, и все же почти ничего о тебе самом. Что ты ненавидишь, что любишь, что тебе нравится...