Текст книги "Школа любви"

Автор книги: Дороти Шелдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 11

Саймон закрыл глаза и отчетливо представил, как теплые мягкие ладони Фэй, смазанные маслом для массажа, прикасаются к его телу.

– Ну же, трусишка, отдай мне флакон, – рассмеялась Фэй. – Ведь мы не можем позволить беспощадным солнечным лучам опалить твою кожу. Нужно позаботиться о ней и как следует обработать.

«Как следует обработать». Отличная мысль! Саймону понравилось подобранное, ею выражение. Он протянул Фэй флакон.

– Осторожнее, он скользкий.

– Это для меня не проблема.

Фэй словно невзначай коснулась пальцев Саймона, затем ловко обхватила пальцами флакон, словно стремилась продемонстрировать, что прекрасно умеет обращаться с продолговатыми скользкими предметами цилиндрической формы.

Соблазнительно улыбаясь, она жестом пригласила Саймона придвинуться ближе.

Саймон был в полном замешательстве.

– Ты уверена, что тебе будет удобно делать это на кровати?

Фэй пожала плечами.

– Здесь я претворяю в жизнь свои фантазии. Почему ты медлишь? – Она откинулась на подушки, раздвинула ноги и медленно провела рукой между ними, показывая Саймону, куда ему следует сесть.

Хотя сейчас сокровенное место целомудренно прикрывал платок, Саймон не в силах был отделаться от воспоминаний о том, что произошло между ним и Фэй несколько минут назад. Ее прерывистое дыхание, вздохи, стон наслаждения все еще звучали у него в ушах.

– Расслабься. – Смазанные маслом пальцы Фэй коснулись его плеч. – Я просто собираюсь защитить тебя от вредного воздействия солнечных лучей. Ты ведь сам говорил, что это очень важно.

– Какая ты заботливая, – пробормотал Саймон и подумал: а кто защитит меня от воздействия волшебных чар этой коварной соблазнительницы?

Фэй принялась за работу. Саймону нравился ее массаж, ему даже удалось расслабиться, как Фэй и просила. Но когда ее руки стали двигаться медленнее, круговыми движениями подбираясь к животу… У него перехватило дыхание, и моментально возбудившийся член уперся в низ живота Фэй.

– Наверное, ты забыл, о том, что надо расслабиться, – нежным шепотом упрекнула Фэй. – Ведь я просила.

– Ты издеваешься надо мной? – прорычал Саймон. – Разве можно расслабиться, когда находишься в объятиях такой красивой женщины?

– Ты находишь меня красивой?

В голосе Фэй слышались смущение и неуверенность. Саймон был так тронут, что почувствовал прилив еще большей нежности к Фэй.

– Ты сомневаешься? Неужели ты никогда не смотришься в зеркало и не знаешь, какой внешностью наградила тебя природа?

Фэй засмеялась. Саймону показалось, что если он сейчас посмотрит ей в глаза, то увидит в них нечто такое, что навеки привяжет его к Фэй. И тогда никакое самовнушение, никакие доводы разума не заставят его отказаться от этой женщины, никакие силы не помогут справиться со своими чувствами.

– Помнишь, когда мы сидели в ресторане, ты признался, что, если бы тебе сказали о том, что между нами могут возникнуть подобные отношения, ты ни за что не поверил бы.

Саймон поморщился.

– Я ведь совсем не это имел в виду.

– Да нет, я вовсе не обиделась. Ты воспринимал меня так, как мне хотелось, чтобы меня воспринимали. Я – Фэй Баркли, прозванная коллегами Снежной Королевой. Я собираю волосы в отвратительный пучок, не пользуюсь косметикой, ношу консервативные костюмы и немодные туфли.

– И мне теперь понятно почему. Непонятно другое: до каких пор ты собираешься маскироваться? Ты умная, образованная, целеустремленная красивая женщина. Зачем ты стремишься казаться иной в глазах окружающих? Ведь в этом нет никакой необходимости. Я узнал, какой ты можешь быть, как можешь вести себя. Неужели тебе нравится роль серой мышки?

Фэй довольно долго молчала.

– У меня есть на то свои причины, – наконец ответила она.

– Не думаю, что они настолько веские.

– Откуда тебе знать?

Фэй вдруг захотелось отодвинуться от Саймона, но он не позволил ей это сделать.

– Прошу тебя, не надо.

Она послушно замерла. Выждав немного и убедившись, что Фэй успокоилась, Саймон осмелился высказать свою самую смелую догадку:

– Мне кажется, после долгих лет притворства и маскировки ты сама уже не знаешь своего истинного характера: ты уже не в состоянии отличить себя истинную от искусственно созданного образа.

– Возможно, – едва слышно проронила Фэй.

Ее нежная ладонь легко коснулась груди Саймона, вызывая у него приятные, волнующие ощущения. Он вздрогнул.

– Во-первых, – вдруг заговорила Фэй, – я не могу сказать, что все, что делаю, кажется мне тягостным и неприятным. Во-вторых, я не считаю, что всю свою жизнь чем-то жертвую, поэтому мне не нужно сострадание, и с твоей стороны я не жду никакого сочувствия.

Саймон рассмеялся.

– Знаешь, ты вызываешь у меня много разных эмоций, только не жалость. – Он придвинулся к ней еще ближе. – Давай поговорим откровенно. Ты сказала, что твой образ жизни сформировался под влиянием отношения к тебе родителей. Итак, какова роль твоей матери?

– Она любит отца. Если расстроен папа, то и она расстроена. Так было всегда. Но неужели нам нужно говорить сейчас об этом, в то время, как существует масса гораздо более интересных занятий?

Она легонько провела ногтями по спине Саймона, явно намереваясь возбудить его и отвлечь от начатой беседы.

– Ты разговариваешь с человеком, который тоже не может похвастаться идеальными отношениями со своими родителями.

После того, как Фэй поделилась с ним переживаниями и рассказала о комплексах, заложенных с детства, Саймон чувствовал, что обязан помочь ей.

Кроме того, ему было хорошо известно из собственного опыта, какое сильное влияние на жизнь и поведение уже взрослого человека могут оказывать обиды, нанесенные ему еще в детстве. Конечно, Саймон находился в более выгодном положении: его отец всегда гордился достижениями сына. Родители же Фэй, по всей вероятности, сильно недооценивали ее в детские годы, в результате чего, став взрослой, она не смогла обрести уверенность в себе.

– Ты красивая. – В знак благодарности за этот волшебный пляж, созданный Фэй специально для него, за замечательный вечер он должен был поселить уверенность в ее душе.

Она недоверчиво вздохнула.

– Саймон, я видела свое отражение в зеркале.

– Не двигайся, – попросил он и встал с кровати.

В углу комнаты стояло большое зеркало. Саймон взял его и, поднеся к кровати, расположил таким образом, чтобы Фэй могла увидеть свое отражение полностью.

Она настороженно следила за его действиями.

– Для чего это?

– Перед тем, как продолжить нашу игру в пляж, мне хотелось бы прояснить кое-какие вещи.

Саймон взял Фэй за плечи, приподнял и развернул к зеркалу. Фэй без энтузиазма взглянула на свое отражение.

– Посмотри и запомни, что увидишь сейчас, – веско сказал Саймон. – Потому, что мне хочется, чтобы в следующий раз, если засомневаешься в своей красоте, ты подошла бы к зеркалу и посмотрела на себя моими глазами.

На лице Фэй отразилась растерянность и смущение.

– Я вижу женщину, которая получила все, чего она хотела, – пояснил Саймон.

Действительно, по ее лицу можно было определить, что несколько минут назад она испытала неземное удовольствие: на щеках играл румянец, глаза сияли, на губах играла довольная улыбка.

– А еще об этой женщине можно сказать, что она очень красива – и внешне, и внутренне, – добавил Саймон.

Фэй благодарно улыбнулась, хотя смущение еще не оставило ее.

– Вы умеете убеждать, господин адвокат.

Саймон покачал головой.

– Все, что я сказал, – правда. Никто никогда не отступал от собственных правил ради того, чтобы сделать что-то приятное для меня. А ты сделала это. Дважды.

– Тебе хотелось, чтобы женщины, с которыми ты общался, были способны пожертвовать чем-то ради тебя?

Саймон развел руками.

– К сожалению, я таких не встречал.

Фэй оценила по достоинству откровенность Саймона. Судя по его тону, по настойчивому желанию внушить Фэй уверенность в себе, их отношения значили для него гораздо больше, чем все предыдущие связи с женщинами. Фэй было приятно осознавать это.

– Если я способна заставить тебя улыбнуться, мне уже и этого достаточно.

– Вот о том я и веду речь. Ты обладаешь и внешней, и внутренней красотой. Слова, произнесенные тобой только что, – и есть доказательство первого моего утверждения. А второму – твои потрясающие глаза и красивые нежные губы, которые так приятно целовать…

Фэй отвела взгляд.

– Спасибо, – прошептала она.

– Ты постаралась сделать столько приятного для меня, надеюсь, я тоже смог доставить тебе удовольствие.

Фэй подняла слегка дрожащую руку и провела ею по своим губам. О, какими потрясающими были его поцелуи… Ей опять захотелось ощутить тепло его губ. Саймон пристально наблюдал за ней, но в данный момент пытался держать себя в руках и не терять головы – Фэй прекрасно понимала это. Несмотря на то, что сегодняшняя игра была задумана ею, Саймон перехватил инициативу. Это он доставил Фэй удовольствие, возможно, не меньшее, чем она ему.

Лицо Фэй вдруг стало задумчивым и грустным: этот мужчина, нежный, заботливый, превратился для нее в самого близкого человека. Она чувствовала, что не на шутку увлеклась Саймоном. Фэй осознавала также, что о совместном будущем можно и не мечтать.

Теперь, когда она окажется на пляже, всегда будет вспоминать эти дни, счастливые дни, проведенные вместе с Саймоном. Запах кокоса непременно будет каждый раз напоминать о сегодняшнем вечере, о том, какое неземное наслаждение доставил ей Саймон. Взгляд Фэй скользнул по стоящему рядом зеркалу. Да, теперь, когда она будет смотреть на себя в зеркало, ей, конечно, тоже будет вспоминаться Саймон. Навсегда запомнится его стремление изменить ее мнение о себе, попытка исправить ту ошибку, которую допустили когда-то родители Фэй.

Как много хорошего сделал для нее Саймон Гарднер! Фэй чувствовала, что должна воздать ему сторицей. Кроме того, она должна вернуть себе контроль над происходящим и над выходящими за рамки дозволенного собственными чувствами.

– Думаешь, я отпущу тебя сейчас? У нас еще много неиспользованного масла. – Фэй взяла в руку флакон и продемонстрировала его Саймону. – И потом, мы, кажется, собирались искупаться. По-моему, сейчас наступил самый подходящий момент.

Она жестом показала на стеклянную приоткрытую дверь, ведущую к пляжу.

Солнце уже село, и багряный край неба поблек, став тускло-розовым, лазурь над крышей коттеджа постепенно окрашивалась в нежные зеленовато-синие тона, таинственная сумеречная тишь природы неслышно обступила домик со всех сторон. В этом призрачном полумраке высокие деревья в небольшом садике, сочно-зеленые при свете дня, казались теперь совершенно черными. Влажное, теплое, зовущее дыхание океана сладко обволакивало их обоих.

Фэй обожала ясные безмолвные ночи. Они словно специально созданы для поцелуев, для всех прелестей человеческой любви…

И можно попробовать искупаться вместе нагишом. Почему бы нет?

– А если я откажусь от купания, ты расценишь это как оскорбление?

Фэй тяжело вздохнула. Саймон неисправим. Он несгибаем.

Она жестом поманила его к себе.

– Поди-ка сюда и попробуй узнать об этом зеркале, которое тебе, по-моему, очень понравилось, еще кое-что.

Саймон покорился. Он лег на спину рядом с Фэй и поднял руки.

– Ладно, сдаюсь. Я полностью в твоем распоряжении, дорогая моя. Делай что хочешь.

И сделаю. Если осмелюсь, подумала Фэй.

– Ложись на живот головой в эту сторону, – скомандовала она.

Рукой Фэй указала Саймону, где должна располагаться голова, и он послушно растянулся перед ней на кровати. Его тело было загорелым и мускулистым. Потрясающая картина! Особенно для женщины, которая на протяжении нескольких лет упорно подавляла в себе все сексуальные желания.

Фэй села на Саймона верхом, обхватив талию Саймона ногами. Ощутив тепло его тела, она вновь почувствовала прилив возбуждения. Саймон, по-видимому, испытывал нечто подобное. Из его груди вырвался тихий стон.

– Изысканной пыткой называют, наверное, именно такие издевательства…

– Вполне возможно. – Фэй рассмеялась и крепче обняла его ногами.

Она хотела всего лишь подразнить Саймона, но поняла вскоре, что сама охвачена пламенем страсти. С каждым разом, при возникновении физического контакта между ними, ощущения Фэй лишь усиливались, а чувства к Саймону укреплялись. Интересно, удастся ли ей удержать себя в руках и не выпустить ситуацию из-под контроля? Раньше у нее это замечательно получалось. Всегда. При любых обстоятельствах. Теперь же у Фэй появились сомнения в твердости своего духа. Может, она утратила способность оставаться непреклонной и неподдающейся влиянию кого бы то ни было? А вдруг этот период ее жизни безвозвратно миновал? Может, наступил конец ее одиночеству…

Набравшись мужества, Фэй обняла Саймона за плечи и стала медленно вращать бедрами. Саймон вцепился в лежащее под ним одеяло, как будто это могло помочь ему преодолеть охватившее его невероятно сильное возбуждение. Близость Фэй, соблазнительные движения ее бедер – от всего этого у Саймона темнело в глазах, и мутился рассудок.

Саймону хотелось опрокинуть Фэй на спину и слиться с ней в единое целое, забыть обо всем на свете. Проблема состояла в том, что это повлекло бы за собой весьма серьезные последствия, и Саймон осознавал это. С того момента, когда он накинул на плечи Фэй платок и увидел ее озарившееся благодарностью и нежностью лицо, он ощутил какую-то щемящую нежность, и это насторожило его и испугало. Саймон твердо решил не поддаваться чарам Фэй.

Стремясь отвлечься на что-нибудь от невероятных ощущений, которые в нем вызывали движения Фэй, Саймон поднял голову и увидел вдруг отражение в зеркале. Он искал спасения, чего-то, что могло помочь ему вырваться из опутывающих его сетей искушения, но вместо этого угодил в еще более цепкую паутину. Теперь Саймон не только чувствовал будоражащие движения ее бедер, ему представилась великолепная возможность полюбоваться на эту картину.

Кожа Фэй, натертая кокосовым маслом, матово поблескивала в неярком свете стоящих по углам комнаты светильников. Черные роскошные волосы рассыпались по хрупким плечам, одна непослушная прядь сбилась на лицо, но не закрывала от взгляда Саймона изумительно синих горящих глаз. Фэй, кажется, тоже нравилось наблюдать за отражением в зеркале. Зрелище было настолько возбуждающим, что Саймон перестал бороться со своими эмоциями. Когда их взгляды, отражающиеся в зеркале, встретились, он понял, что балансирует на краю пропасти.

Фэй потянулась за флаконом с маслом, и Саймон почувствовал, что не выдержит этого испытания.

– Может, отправимся купаться прямо сейчас? – предложил он. Его голос звучал глухо.

Фэй одобрительно кивнула.

– Неплохая мысль.

Проснувшись, Саймон негромко застонал. Он потянулся, зевнул и сделал несколько упражнений, чтобы окончательно прийти в себя после сна. Приняв душ и приведя себя в порядок, Саймон отправился в ресторан. Даже яркое солнце, светящее в окна, не помогало ему отделаться от мучивших его мыслей. В очередной раз Саймону пришлось проводить Фэй до двери ее номера и расстаться, договорившись после прогулки по пляжу о прекращении отношений. Вчера он чуть не потерял голову, а желание постоянно быть рядом с Фэй Баркли после их последнего свидания только возросло. Более желанной женщины Саймон еще не встречал.

А может, все-таки стоило поддаться соблазну, забыть на какое-то время о нелепом желании постоянно контролировать ситуацию, насладиться удовлетворением той неимоверной страсти, которую могла разжечь в нем лишь одна Фэй. Ее желания и чувства по отношению к нему тоже были искренними и неподдельными. Какой еще мужчина, кроме Саймона, мог так долго сопротивляться все возрастающей страсти? Тот, кто подобно ему любит приключения и интригу. Кто обожает искушать судьбу.

Такое объяснение своему поведению придумал Саймон, и оно служило ему утешением.

Потому, что другой причиной, по которой он пытался не подпускать Фэй слишком близко, являлся обыкновенный страх. Страх перед новыми, неведомыми ему до сих пор отношениями и перед последствиями, к которым эта связь могла привести.

Но страху противостояло какое-то другое, более сильное чувство, и, повинуясь ему, Саймон был не в состоянии совсем отказаться от встреч с Фэй и от нее самой.

– Мы непременно должны прекратить все наши свидания и прогулки, – услышал Саймон тихий голос Фэй и вздрогнул от неожиданности.

Задумавшись, он не заметил, как она подошла к столику. Сегодня на ней были брюки из тяжелого шелка, плотно облегающие стройные бедра и свободно струящиеся вниз по длинным ногам, и легкая блузка нежно-сиреневого цвета. Фэй, как обычно, села в кресло напротив.

– В связи с чем, ты решила так одеться сегодня?

Фэй рассмеялась.

– Просто так. Под настроение.

Саймон подался к ней.

– Тебе кто-нибудь говорил, что наиболее сексуально ты выглядишь в те моменты, когда вовсе не стремишься казаться соблазнительной? Ты сегодня великолепна.

Саймон не лгал, но чувствовал легкую досаду. Он предпочел бы, чтобы Фэй вернулась к своим привычкам, к деловым костюмам и к строгим нарядам. Ведь все это только разжигало интерес, – какой Фэй предстанет перед ним вечером, какая еще метаморфоза произойдет с ней. К тому же Саймону льстило осознание того, что он являлся единственным человеком, имеющим право раздеть ее.

– Только не надо раззадоривать меня при свете дня, – проворчала Фэй.

Прежде чем Саймон успел что-либо сказать, он почувствовал прикосновение ноги Фэй к своей. Его будто захлестнула горячая волна.

Фэй мило улыбнулась.

– Ой, прости, пожалуйста.

– Ничего страшного.

Однако на всякий случай Саймон сел так, чтобы Фэй не смогла повторить свой трюк, если ей вдруг взбредет в голову вновь заигрывать с ним.

– Я прошу тебя не обсуждать мои наряды.

Саймон кивнул в ответ.

– Ты очень любезен. – Фэй замолчала и, сохраняя невозмутимость, сделала небольшой глоток кофе.

Саймон взял стакан с минеральной водой и сразу выпил половину. Однако он едва не поперхнулся, когда вновь почувствовал прикосновение ноги Фэй. Да она намеренно дразнит его! Саймон устремил взгляд на Фэй. Она как ни в чем не бывало, изучала меню, однако ее безмятежность была кажущейся – Фэй выдавала игравшая на губах озорная улыбка.

В следующее мгновение Саймон чуть не выронил стакан – ступня Фэй медленно продвигалась по его ноге все выше и выше.

– Фэй! – возмущенно прошипел он, надеясь, что она оставит свои проделки.

– Что? – Фэй подняла на него широко раскрытые глаза. Выражение ее лица было игриво-невинным.

– Ты что-то говорила о своих нарядах. Что ты имела в виду, когда попросила меня не обсуждать их?

Саймон ухватился, подобно утопающему, за единственную тему, которая пришла на ум. Он хотел прекратить это безумие, остановить смелую, рискованную игру Фэй. Он не знал, куда девать глаза, но озорница, похоже, только входила во вкус и не собиралась останавливаться.

Фэй пожала плечами.

– Мои наряды днем строги и неприметны. Мне так нужно. Оглянись вокруг: никто не обращает на меня внимания. Значит, я добилась желаемого результата. – Она загадочно улыбнулась. – А теперь я собираюсь осуществить свою вторую задачу.

Ее ступня, находившаяся теперь между ног Саймона, стала беспощадно поглаживать его плоть. Фэй стремилась возбудить и смутить Саймона. Обе цели были с блеском достигнуты.

Он почувствовал, что, если попытается сейчас что-нибудь сказать, из его груди вырвется громкий стон. Как бы Саймон ни ёрзал в кресле, стараясь изменить положение, все попытки заканчивались плачевно: ступня Фэй лишь удобнее располагалась между его ног. Саймону оставалось только одно: сосредоточить свое внимание на чем-то постороннем, попытаться не думать о том, что происходит под столом, хотя он понимал, что эта задача практически невыполнима.

– Помнишь, до какого состояния ты довел меня вчера вечером? – промурлыкала Фэй.

Конечно, Саймон прекрасно помнил. Но ведь он сгорал от переполнявшего его возбуждения, о чем маленькая распутница, разумеется, знала.

– С добрым утром! – Роджер Уэстмор подошел к столику, не замеченный ни Саймоном, ни Фэй. – Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

Саймон промычал нечто невразумительное, поскольку был не в состоянии вымолвить хоть слово. Фэй куда как лучше владела собой.

– Конечно, не возражаем. Пожалуйста, – ответила она.

Однако убрать свою ступню она и не подумала. Саймон, предприняв еще одну безуспешную попытку отделаться от наглых приставаний, прокашлялся и обратился к Уэстмору:

– Надеюсь, ваша поездка прошла удачно, Роджер. – Даже эта реплика далась ему с большим трудом.

Уэстмор расположился рядом с Фэй, напротив Саймона.

По крайней мере, это снижает вероятность того, что она промахнется мимо намеченной цели и перепутает меня с Роджером, невесело подумал Саймон. Напряжение от нахлынувшего возбуждения было настолько сильным, что, казалось, его тело вот-вот взорвется.

– Я собираюсь приобрести еще один курортный комплекс. В Мэриборо, – сообщил Уэстмор своим громовым голосом.

Саймон взял себе на заметку, что надо будет дать распоряжение сотрудникам фирмы, занимающимся сделками с недвижимостью, чтобы они выяснили все возможные подробности упомянутой сделки.

– Мэриборо – чудесное место, по крайней мере, я слышала о нем много лестных отзывов. – Фэй выпрямила спину, ее лицо стало серьезным, – так должен выглядеть настоящий адвокат. Никто ведь не видел, где в данный момент находится ее ступня.

– Да, место потрясающее, – согласился Уэстмор.

– Если речь зашла о потрясающем, должен упомянуть ваш замечательный спортзал. Он произвел на меня сильное впечатление. Я занимался там на тренажере. – Так как нога Фэй находилась сейчас в очень опасном месте, Саймон не решился упомянуть о Вельде.

Уэстмор удовлетворенно кивнул.

– Люди, которые приезжают к нам, стремятся отдохнуть, снять накопившийся стресс. Повседневная действительность, спешка, суета, проблемы… На курорте необходимо позаботиться о здоровье, избавиться от напряжения. Поэтому-то я и решил построить современно оборудованный спортзал, а также нанял высококвалифицированного врача, который всегда может дать полезный совет.

– Ну вот, заговорили о врачах, – сказала Фэй. – Кстати, как вы себя чувствуете, мистер Уэстмор?

– Спасибо, я чувствую себя превосходно, – после непродолжительной паузы ответил он. – А почему вы вдруг спросили меня об этом?

Судя по тону, Уэстмор насторожился и в то же время приготовился защищаться, отметил Саймон. Забеспокоился. Саймон вдруг поймал себя на мысли, что не стал вторгаться в разговор между Фэй и Уэстмором. Он… доверяет ей? Да, доверяет. Но кому – мисс Баркли или ее профессиональному чутью? Саймон не мог найти точного ответа на этот вопрос.

В этот момент давление ступни Фэй ослабло, но прежде, чем она успела опустить ногу на пол, Саймон сдвинул колени и захватил ступню в плен.

На лице Фэй, к величайшей досаде Саймона, не отразилось никаких эмоций. Она сняла вдруг очки и, облокотившись о стол, обратилась к Уэстмору:

– Прошу вас не расценивать мой вопрос, как пустое любопытство. Просто я разговаривала с одним из ваших сотрудников, и он обмолвился, что в прошлом году вы какое-то время провели в больнице…

Бармен Гарри, догадался Саймон. А ведь она так и не рассказала мне, что ей удалось выведать у этого типа. Потрясающая женщина! И как он мог не замечать ее раньше?

– Мои сотрудники распускают обо мне сплетни? – В голосе Уэстмора прозвучала угроза.

Фэй отрицательно покачала головой.

– Это были вовсе не сплетни. Напротив, мне кажется, люди очень преданы вам и гордятся тем, что имеют возможность работать в таком месте. Понимаете, недавно у моего отца случился сердечный приступ…

Когда она заговорила об этом, Саймон, поддавшись порыву, крепче сжал ступню Фэй. Только так он мог поддержать и успокоить Фэй в данной ситуации. Саймон прекрасно понимал, что этого недостаточно, и впервые в жизни, ему захотелось открыто проявить свои чувства к Фэй, не утаивая их от посторонних. Он осознал вдруг, что просто обязан обстоятельно обдумать свое отношение к мисс Баркли: как к коллеге и как к женщине.

Фэй взглядом поблагодарила его за поддержку. По выражению лица Фэй Саймон понял, что ей удалось справиться с нахлынувшим волнением и немного успокоиться. Ему было приятно, что он сумел прийти ей на помощь.

– Я подумала, мистер Уэстмор, что отдых в вашем отеле пошел бы на пользу моим родителям. Они обожают проводить время вдвоем, но здесь мама могла бы чувствовать себя гораздо спокойнее: ваш врач помог бы отцу поправить здоровье и подсказал бы, какие упражнения ему следует выполнять.

Уэстмор вздохнул с явным облегчением. Напряженные складки, появившиеся было на лбу, разгладились. Объяснение Фэй подействовало на него успокаивающе, по всей вероятности, она на это и рассчитывала.

Саймон уже знал, что ее взаимоотношения с родителями были сложными и напряженными, поэтому наряду с сочувствием, подобное которому испытывал, наверное, по отношению к ней и Уэстмор, он ощутил еще и сильное желание узнать поподробнее о болезни ее отца. Вернее о том, как повлиял этот сердечный приступ, – Саймон не сомневался в правдивости услышанного им рассказа, – на чувства Фэй к отцу. Может быть, именно в этом заключалась причина ее боязни строить свою жизнь самостоятельно. Возможно, все свои поступки и действия она оценивала с точки зрения родителя, пытаясь угодить ему и доставить радость.

Наверняка Фэй рассказала Уэстмору далеко не все, возможно, и Саймон еще очень многого не знал. Но он был настроен выяснить, как обстоят дела.

Она улыбнулась, вновь надела свои уродливые очки и взглянула на Уэстмора.

– Теперь вы понимаете, почему я упомянула про вашего сотрудника. Просто он объяснил мне, что вы усовершенствовали спортзал в прошлом году, после того, как пережили нечто подобное. Признаться, на меня это произвело огромное впечатление: проблемы со здоровьем натолкнули человека на такую потрясающую мысль! Построить шикарный спортивный зал, чтобы помочь другим людям справиться с недугами!

Уэстмор любил комплименты в свой адрес, особенно приятны они были из уст молодых женщин, Саймон знал об этой черте характера клиента. Фэй, по-видимому, тоже догадалась, что лестные слова смягчат сердце Роджера Уэстмора и доставят ему приятные мгновения. Она обладала чутьем на подобные вещи. Тем не менее, сейчас ее слова были искренними, Саймон чувствовал это. Уэстмор тоже понимал, что все, о чем говорила Фэй, соответствовало действительности.

Он просиял.

– Дорогая мисс Баркли, непременно дайте своим родителям мои координаты, и я позабочусь о том, чтобы их отдых здесь был организован на высшем уровне.

– О, благодарю вас, мистер Уэстмор.

Он покачал головой.

– Роджер.

– Спасибо, Роджер. Ваш спортзал – лучший из всех, что мне доводилось видеть. А то, что я узнала о вашем здоровье, меня искренне обеспокоило.

– Ваша коллега – просто прелесть! – сказал Уэстмор Саймону.

Саймон кивнул.

– Я позабочусь о том, чтобы ваше мнение о мисс Баркли стало известно моим партнерам. – Саймон понимал, какую важную роль может сыграть положительный отзыв такого клиента, как Уэстмор, если речь зайдет об избрании Фэй партнером. – Скажу по секрету, Роджер, вам просто повезло. Мисс Баркли необыкновенно талантливый адвокат. Если она будет выступать на вашей стороне, у вас есть все шансы выиграть.

Слова Саймона ласкали слух. Сердце Фэй наполнилось приятным теплом. Конечно, произнося панегирик в ее адрес, Саймон стремился убедить клиента в том, что тот должен отдать предпочтение именно их фирме. Но в то время, когда Саймон говорил, взгляд его был прикован к ее лицу: казалось, что он обращается только к ней.

Уэстмор повернулся к Фэй.

– Сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Тренировки в спортзале помогли мне добиться значительных результатов. Поправить здоровье – моя первая задача. Кажется, я справляюсь с ней. Вторая цель – обрести свободу.

– Свободу для осуществления каких-либо планов? Если это так, нам бы хотелось узнать подробности.

Фэй хотела, чтобы Уэстмор чувствовал себя в их с Саймоном обществе непринужденно. Она не случайно рассказала ему про болезнь своего отца. Это было сделано для того, чтобы завоевать доверие клиента, вызвать его на более откровенный разговор.

Хотя она ни с кем не делилась своими переживаниями, проблемы со здоровьем, с которыми пришлось столкнуться ее отцу, оказали на нее серьезное воздействие. До того, как у отца случился этот ужасный приступ, отношение Фэй к жизни было несколько иным: находилось время для отдыха, а мечта стать партнером не являлась единственно значимой целью. Затем все изменилось. Осознание того, что отец не очень доволен ею, стремление облегчить его страдания заставили Фэй отказаться практически от всех земных удовольствий и развлечений. По крайней мере, до настоящего момента.

Теперь, после нескольких дней, проведенных с Саймоном, ей не хотелось думать о возвращении к обычному жизненному укладу. Мысль о том, что скоро все закончится и нужно будет вновь окунуться в безрадостные серые будни, пугала Фэй.

– Вы только посмотрите на нее! – пробасил Роджер. – Я посвящаю их в свои планы, а она совершенно не слушает меня. Наверное, мне стоит обидеться.

Фэй густо покраснела, осознав, что слишком увлеклась своими мыслями. Саймон и Уэстмор весело смеялись, когда она взглянула на них.

– Не стоит обижаться, Роджер, – поспешил ей на выручку Саймон. – Возможно, мисс Баркли слышала все, о чем вы говорили. Ее характер вряд ли можно назвать женским. Если судить по выносливости и несгибаемой воле, которыми она обладает, это настоящий мужчина.

Как бы благородны и оправданны ни были мотивы, побудившие Саймона высказаться подобным образом, для Фэй его фраза прозвучала очень обидно, еще более резко, чем его злополучное замечание по поводу маски безразличия. Но тогда Саймон практически ничего не знал о ней. Почему он позволил себе подобные высказывания теперь? После всего, что между ними произошло. Ведь она открылась ему. Ведь никогда ни с одним мужчиной она не была более откровенной…

И, скорее всего не будет. Фэй вырвала свою ступню из обнимавших ее ног Саймона, не обращая ни малейшего внимания на то, как изменилось выражение его лица.

– Мисс Баркли? Вас просят к телефону, – сообщила подошедшая к их столику официантка. – Вы можете поговорить вон там. – Жестом она указала на балкон, выходивший на океан.

– Спасибо. – Фэй поднялась с кресла. – Я ожидала этого звонка. Возможно, это Маннингем. – Она встретилась с глазами Саймона. В присутствии Уэстмора Фэй не хотела упоминать должность человека, ведущего частное расследование по ее заданию.

Конечно, Фэй было интересно узнать о том, что удалось выяснить о жизни и репутации Шэрон.

Будучи истинным профессионалом, она, несомненно, была согласна с убеждением Саймона относительно того, что появляться в суде недостаточно подготовленными вообще не стоит. Несмотря на это, Фэй втайне надеялась, что темных пятен в биографии миссис Уэстмор не обнаружится. И, хотя она прекрасно осознавала, что любая негативная информация о жене клиента очень поможет им, у нее не было ни малейшего желания ворошить «грязное белье» Шэрон.