Текст книги "Школа любви"

Автор книги: Дороти Шелдон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава 3

Неподалеку от владений Уэстмора располагался пляж. Саймон окинул взглядом простиравшуюся перед глазами картину: сколько стройных, привлекательных, загорелых женщин! Одиноких женщин.

Почему же все его мысли крутятся вокруг этой странной, невзрачной Фэй Баркли? Он ничего не мог понять.

Закрывшись в своей комнате, Фэй разъяренно выдвигала и задвигала обратно ящики в шкафу, разбрасывала вещи по кровати и бесконечно повторяла глубоко ранившие ее слова. Так, значит, он рассчитывал разглядеть женщину за маской непробиваемого безразличия. Вот как!

Глыба льда. И у него хватило наглости сказать ей такое! Фэй схватила один из наиболее соблазнительных и откровенных предметов своего туалета и повертела в руках. Да если бы она была безразличной и холодной, разве могла бы оставаться равнодушной к изысканному белью? К теплому бренди и к шелковым прохладным простыням? К своим эротическим фантазиям, которые не с кем воплотить в жизнь? И даже тот человек, который вдохновлял ее на эти мечтания и в них являлся постоянным их участником, в реальной жизни был просто недосягаем.

Фэй рухнула на кровать. От бессилия и жгучей обиды пальцы сжались в кулаки, по щекам покатились крупные слезы. Как жесток и несправедлив был к ней Саймон! Впрочем, Фэй отдавала себе отчет, что он видел искусственно созданный ею образ – целеустремленную, строгую Фэй Баркли, женщину, готовую пойти на любые лишения ради достижения намеченной цели.

А может, Саймон почувствовал, что за этой маской, холодной и неприглядной, скрывалась другая Фэй, такая, какой ее практически никто не знал. Та Фэй, с которой он еще не знаком. Ведь она тоже догадывалась: скорее всего, преуспевающий Супермен представлял собой нечто большее, чем тот красавчик, на которого обращали внимание женщины.

Саймон Гарднер осудил ее сегодня за то, что она выполняла порученное ей задание по-мужски расчетливо и трезво, за то, что искусно сумела скрыть свои чувства и переживания, не выдав ни словом, ни взглядом душевного смятения.

Фэй не во всем соглашалась со взглядами отца, но основные жизненные принципы и ценности были заложены в ней с детства: преданность, уважение, целеустремленность. Она старалась придерживаться этих правил во всем – в отношениях с людьми, в работе. Только поэтому Фэй пыталась сделать все, что в ее силах, для человека, который, быть может, незаслуженно оскорбительно обращался с женой и унижал ее. Ведь в этом заключалась ее работа. Отношение мистера Уэстмора к супруге не имело никакого значения, вернее не должно было ни в малейшей степени повлиять на действия нанятых им профессиональных адвокатов. Именно к этому стремилась всегда Фэй Баркли – быть профессионалом.

Саймон должен понимать, что их обоих связывают узы одних и тех же этических норм, – но он ожидал от нее другой реакции только потому, что Фэй женщина. Он хотел увидеть ее сопереживания, проявление эмоций. Как обидно и больно, что именно этот человек недопонял ее! Фэй казалось, Саймон способен увидеть и осознать не только то, что лежит на поверхности, она надеялась, что он окажется проницательнее. Наверное, я ошиблась, подумала Фэй.

И все же ей очень не хотелось разочаровываться в Саймоне Гарднере. Быть может, он повел себя так неспроста?

Тут ей вспомнились многочисленные сплетни, разгуливавшие по офису. Поговаривали, что Саймон не случайно специализируется на бракоразводных делах, причем он всегда отдает предпочтение защите мужчин. Саймон придерживался мнения, что в большинстве случаев в крахе брака виновата женщина, и не скрывал своей точки зрения. И, если россказни о нескончаемых изменах его мачехи соответствовали действительности, можно было понять его отношение к прекрасному полу.

Во время разговора с Уэстморами Фэй не видела выражения глаз Саймона – на нем были солнцезащитные очки. Но она могла догадаться, какие эмоции переполняли душу Саймона: время от времени он закусывал губу и постукивал пальцами по столу – все это говорило о внутренних переживаниях и неравнодушии. Да, да, его тронула та неприглядная сцена, свидетелями которой им пришлось стать. И, несмотря на данный Саймоном совет супругам относительно общения через адвокатов, несомненным было одно: он сочувствовал миссис Уэстмор.

Фэй гораздо быстрее справилась бы со своей обидой и забыла о ней, если бы в Саймоне ее привлекала лишь внешность. Теперь же, когда они провели вместе какое-то время, когда Фэй поняла, что кроме симпатичного лица и фантастически сложенного тела этот мужчина обладает еще и тонкой душой, способен на глубокие чувства и сопереживание, ей очень не хотелось бы, чтобы неверное впечатление о ней, которое сложилось у него, оставалось таким навсегда. Пожелал увидеть женщину под неприглядной маской? Так почему бы не показать свое истинное лицо?

Конечно, игра рискованная. Саймон Гарднер ее босс. Одно его слово, сказанное в соответствующей ситуации определенным людям, могло в одночасье разрушить всю карьеру Фэй, все то, чего она годами упорно и самоотверженно добивалась. Но, взвесив все «за» и «против», Фэй решила все же, что должна воспользоваться ситуацией.

«Да вы похожи на глыбу льда. А я, признаться, рассчитывал все-таки увидеть за маской непробиваемого безразличия женщину».

Фэй провела пальцами по нежному шелку лежавшего перед ней белья. Придется показать Саймону Гарднеру, что скрывается за этой маской.

Но только ему.

Фэй легла поудобнее и стала разрабатывать план действий. Это настолько увлекло ее и взволновало, что к моменту, когда все было продумано и окончательно решено, ей не терпелось приступить к осуществлению своих замыслов.

Она взглянула на часы. До встречи с Саймоном оставалось еще достаточно времени. Прекрасно! Фэй закрыла глаза и окунулась в сладкие мечтания. Интересно, как отреагирует Саймон? Смелые, дерзкие фантазии волновали ей кровь. О, она покажет ему истинную Фэй Баркли, настоящую, чувственную женщину! Заставит его мечтать о ней, увлечься ею, желать ее…

Она доведет его до края пропасти… и бросится в бездну вместе с ним.

Итак, игра начинается.

Отражение солнечных лучей в темно-синей, почти фиолетовой воде, шум волн, ясное небо и соблазнительные женщины в купальниках. Да, все это для Саймона было не ново.

Саймон комфортно расположился в удобном кресле, вытянув ноги. Теплое солнце и прохладный ветерок ласкали кожу, создавая атмосферу спокойствия и умиротворенности.

– Пожалуйста, простите меня за опоздание. Не рассчитала времени.

Фэй, одетая, в то же самое бесформенное платье, уселась напротив него. Саймону почему-то казалось, что она будет выглядеть обиженной и недовольной, но ничего подобного на лице мисс Баркли он не заметил.

– Все в порядке?

Фэй кивнула.

– Мы с Роджером были в сауне, – сообщил Саймон. – На протяжении целого часа обсуждали его ситуацию. Думаю, он скоро примет окончательное решение. Но самое главное состоит в том, что Уэстмор начинает доверять мне. Кое-какими фактами, о которых я узнал из беседы с ним, хочу поделиться с вами.

– Очень интересно.

– Но сначала, может, чего-нибудь выпьем?

Саймону хотелось, чтобы Фэй почувствовала себя более раскрепощенно. Если она будет продолжать вести себя так же серьезно и думать только о работе, ее общество станет просто невыносимым. А впереди еще целая неделя!

После оплошности, допущенной им сегодня днем, он твердо решил не касаться больше в разговоре ни ее одежды, ни стиля поведения. Но ему было безумно интересно, как долго она сможет жариться под палящими лучами солнца, зачехленная в свое ужасное платье.

Жестом он подозвал официанта.

– Леди желает… – Саймон помолчал, пытаясь угадать, что она станет пить. – Белое вино?

Фэй покачала головой.

– Стакан содовой, пожалуйста.

Саймон с трудом скрыл раздражение. Какая же она невыносимо скучная!

– А мне повторите. – Он поднял полупустой бокал с мартини.

– Один момент, – заверил официант.

– Ой, подождите! – окликнула его Фэй.

Передумала? – с надеждой подумал Саймон.

– И кусочек лимона.

Чего еще можно было ожидать от такой, как она?

– Итак, вы хотели рассказать про Уэстмора.

– Да-да. Он долго жаловался мне на неудавшийся брак, но старик чего-то недоговаривает…

– Почему вы так думаете?

– Ему кто-то позвонил. Тот парень, который доложил о звонке, не назвал имени звонившего, но Уэстмор буквально вылетел из сауны. Чуть полотенце не потерял на бегу. – Саймон рассмеялся.

Он ожидал, что Фэй поддержит его, но ее лицо оставалось серьезным и невозмутимым. Даже не улыбнулась! Саймон решил, что она все-таки еще сердится.

– Когда Уэстмор вернулся, я спросил, все ли в порядке. Спросил просто так, а он вдруг покраснел, закашлялся и, запинаясь, пробормотал, что ему позвонил сын из Аделаиды.

Фэй пожала плечами.

– А почему вы усомнились, что он сказал правду?

– Внутреннее чутье. И потом, его смущение… натолкнуло меня на мысль, что здесь что-то не так.

Фэй согласно кивнула.

– Думаю, вы правы. И что же мистер Уэстмор пытается скрыть, по-вашему? Ведь ему нет смысла обманывать нас, если мы собираемся защищать его интересы.

– Вот именно. Мне бы хотелось это выяснить, и как можно скорее. Разумеется, я мог бы прямо спросить Уэстмора, что происходит, но…

– Ваш заказ, господа.

Официант принес заказанные напитки, убрал пустой бокал из-под мартини и протянул Саймону конверт.

– Это вам, сэр.

– Почему вы решили, что она адресована мне? – поинтересовался Саймон.

– Видите ли, несколько минут назад бармен подозвал меня и спросил, знакомо ли мне имя, указанное на конверте. Вы только что поставили свою подпись на счете, поэтому я понял, что письмо адресовано вам.

– А кто передал конверт?

– Его обнаружили на стойке, поэтому ничего сказать не могу…

– Странно.

Саймон взял конверт и тут же почувствовал приятный аромат духов. Он поднес письмо поближе к лицу. Да, верно. Волнующий запах чувствовался еще отчетливее. Как интригующе!

– Что-нибудь еще, сэр? – спросил официант.

– Нет, спасибо.

Саймон распечатал конверт.

«Обольстительное приглашение – ужин на двоих, танцы, исполнение желаний. В восемь часов. Не опаздывай. Надеюсь, ты будешь голоден».

У Саймона перехватило дыхание. Он схватил стоящий перед ним бокал и жадно сделал глоток, надеясь, что алкоголь поможет ему расслабиться и успокоиться. Однако жидкость попала не в то горло, Саймон поперхнулся и, краснея от удушья, закашлялся.

Фэй приподнялась и похлопала его по спине. Саймону стало лучше, дыхание нормализовалось.

– С вами все в порядке, мистер Гарднер?

– Да, спасибо. Я просто поперхнулся.

Фэй села на свое место.

– А я уж испугалась. Подумала, что пора делать вам искусственное дыхание. Рот в рот.

Саймон изумленно уставился на нее в полной уверенности, что ослышался.

– Хотела привести вас в чувство, – безмятежно пояснила Фэй. – Сделать искусственное дыхание рот в рот. Мне показалось, что вы умираете. – Фэй улыбнулась. – Но забудем об этом. Вы ведь пришли в себя.

– Да, уже все нормально.

Саймон солгал. Его состояние вряд ли можно было назвать нормальным – интригующая записка и широко раскрытые глаза сидящей напротив Фэй Баркли, казалось, сведут его с ума.

Кто же, черт возьми, мог послать ему это будоражащее кровь приглашение? Он огляделся. Вокруг было много женщин, привлекательных, в смелых купальных костюмах. Но вряд ли их интересовал Саймон Гарднер. У него на лбу выступили крупные капли пота, и виновато в этом было вовсе не солнце…

– От Уэстмора? – спросила Фэй, кивком указав на лежащий, на столе конверт.

Меньше всего на свете Саймону хотелось бы получить подобное послание от Роджера.

– Это письмо личного характера.

Она пожала плечами.

– Так вы собираетесь напрямую спросить его о происходящем?

Саймон смотрел мимо Фэй, изучая находящихся поблизости женщин. Ни одна из них ни жестом, ни взглядом не давала понять, что таинственное приглашение исходило от нее. Но ведь кто-то же, черт побери, написал ему записку – манящую, интригующую, сводящую с ума!

Он будет законченным идиотом, если ровно в восемь не появится в назначенном месте. С другой стороны, не хотелось бы ввязываться в темные истории…

– Мистер Гарднер? Мистер Гарднер, я спросила вас о том, собираетесь ли вы открыто поговорить с мистером Уэстмором.

Судя по тону, Фэй явно недоумевала, что вдруг случилось с шефом, отчего он никак не может сосредоточиться на деле. В ожидании ответа она уставилась на Саймона, поблескивая стеклами дурацких очков.

Ему вдруг безумно захотелось поделиться с Фэй. Это желание стало для Саймона еще одним подтверждением того, что с ним с самого начала поездки творится неладное. И еще это письмо… Саймон поднес конверт к носу.

Какой-то тонкий аромат. Запах вызвал у Саймона смутные ассоциации. Может, кто-нибудь из знакомых ему женщин пользуется такими духами? Нет. Скорее всего, он снился ему когда-то во сне, этот волшебный аромат.

– Думаю, нам следует отложить разговор. По-моему, сейчас вам не до него. – Фэй встала, собираясь уйти.

– Подождите! – воскликнул Саймон.

– Мистер Гарднер, мне кажется, в данную минуту вас абсолютно не интересуют вопросы, связанные с работой. Почему бы вам не заняться личной жизнью, а наш разговор давайте отложим.

– Фэй, прошу вас, не уходите! – взмолился Саймон. – Вы спросили, собираюсь ли я поговорить с Уэстмором без обиняков. Нет, я не буду этого делать. Нужно действовать постепенно и осторожно. Невозможно в короткие сроки завоевать полное доверие. Поэтому-то он и пригласил нас сюда, – чтобы получше узнать и понять, может ли он целиком и полностью положиться на нас. Наша фирма ведет дела мистера Уэстмора, но дело, ради которого мы приехали сюда, касается личной жизни. Возможно, через некоторое время Роджер сам все расскажет.

– Чем же нам заниматься сейчас? – растерянно спросила Фэй.

– Нам надо немного подождать. А пока ждем, можно наслаждаться пляжем, природой. – «Не опаздывай. Надеюсь, ты будешь, голоден», – стучало в его висках. – Вкусной едой…

– Чем, простите? – переспросила Фэй.

Саймон покачал головой. Да, его коллега права. Он просто не в состоянии сконцентрировать внимание на работе. А вдруг та, кто послала записку, наблюдает сейчас за ним, изучает его, оценивает? Саймон снова вытер со лба испарину.

– Может, вам следует выпить какое-нибудь лекарство. Вас знобит? – заботливо осведомилась Фэй.

Саймона действительно била дрожь – от нетерпения и любопытства.

– Вообще-то вы правы. Нам лучше отложить наш разговор до следующего раза.

Она кивнула.

– Да, вам не мешает немного отдохнуть. Как насчет того, чтобы встретиться часов в восемь?

Саймон сделал глубокий вдох и постарался, как можно более естественно и непринужденно улыбнуться.

– Послушайте, наша командировка – прекрасная возможность отдохнуть. Наслаждайтесь вечером и пляжем, а разговор мы продолжим завтра утром.

– Приятных развлечений. – Фэй кивком попрощалась и пошла прочь.

Саймон проводил ее взглядом. Походка у Фэй была легкой и грациозной. Очень жаль, что, кроме работы, для нее не существует никаких прелестей жизни…

Но эти мысли недолго занимали его. Саймон еще раз поднес к лицу конверт, с наслаждением вдохнул изысканный аромат духов. Безумные фантазии рождались в его голове, волнуя и очаровывая.

Кто бы ни был автором письма, ясно одно: эта женщина сумела заинтересовать и заинтриговать Саймона. Тонкая штучка!

Ему казалось, что он не в силах встать из-за стола. Да, в общем-то в этом не было необходимости. Еще есть время спокойно посидеть и подумать. А может, не стоит принимать приглашение?

Какие глупости. Саймон знал наверняка, что не справится со своим любопытством и явится в назначенное место ровно к восьми часам. Кто бы ни затеял эту игру, он, по крайней мере, должен сделать ответный шаг.

Нарастающий интерес и предвкушение чего-то волнующего и необыкновенного только укрепляли готовность Саймона принять загадочное приглашение.

Сумерки сгустились и окутали все вокруг своим теплым темно-синим одеялом. Сгорая от нетерпения и любопытства, Саймон следил за ленивой стрелкой часов. Отправительница письма наверняка предвидела, что все оставшееся время до восьми вечера он будет мучиться, не в силах разгадать искусно предложенной ему загадки. Что ждет его?

Легкий ветерок с океана врывался в комнату через открытую дверь террасы, освежая и еще больше раззадоривая Саймона. По телу то и дело пробегала дрожь, сердце бешено стучало в груди. Наверное, неизвестность и неопределенность только усиливали его нетерпение, разжигали волнение, превращая минуты ожидания в настоящую пытку. Возможно, Саймону потом придется пожалеть о своем решении, но в данную минуту, казалось, никто и ничто не сможет остановить его, заставить отказаться принять интригующее приглашение. Нужно пойти на свидание во что бы то ни стало.

Когда Саймон вышел на улицу, волнение и трепет переполняли его душу.

Роджер Уэстмор являлся владельцем целого курортного комплекса. Вдоль побережья тянулся ряд небольших коттеджей. Последний из них, именно тот, о котором говорилось в полученной Саймоном записке, буквально утопал в зелени роскошных деревьев и кустарников. Саймон чувствовал, что с трудом справляется с нахлынувшим волнением, на лбу опять проступила испарина.

Мужчина с репутацией опытного плейбоя, обожающий сталкиваться с неизвестным и таинственным, любимчик женщин, он ощущал себя сейчас пятнадцатилетним мальчишкой, но сознательно шел на этот шаг и отступать был не намерен.

В точности, следуя приведенным в письме инструкциям, Саймон подошел к двери, закрыл глаза и решительно постучал. В темноте вечера звуки казались особенно отчетливыми. Стук эхом отозвался в висках. Стрекот сверчков в траве и легкий ветерок добавляли очарования дивному вечеру. Прошло несколько секунд, и дверь, слегка поскрипывая, отворилась. Саймону показалось, что что-то кольнуло в желудке: желание узнать, наконец, кто же задумал всю эту игру, сводило с ума. Но правила, изложенные в записке, не позволяли пока открывать глаза. Чтобы не нарушить прелесть свидания, Саймон послушно следовал инструкциям.

Чья-то мягкая рука нежно и в то же время крепко обхватила его запястье. От неожиданности и переполняющих эмоций у Саймона голова пошла кругом. Вдруг он почувствовал легкий толчок по всей вероятности, его приглашали пройти в дом.

Саймон повиновался. Сердце все так же бешено колотилось в груди, казалось, еще немного – и оно вырвется наружу. Пройдя довольно приличное расстояние, Саймон остановился, почувствовав опять прикосновение чьей-то нежной ладони к своему запястью. Запах женского тела, теплого, волнующего, ощущался, где-то совсем рядом. Почему-то он был абсолютно уверен в том, что таинственная незнакомка стоит перед ним. И все тот же удивительный аромат, запах, который весь вечер преследовал его. Он манил и мучил, звал за собой, обещая унести в неведомые, прекрасные дали…

Ее руки легли на плечи Саймона и легким нажатием пригласили сесть. Саймон послушно подчинился, опустившись на мягкий, кажется бархатный, диван.

– Я хочу взглянуть на тебя. – В его голосе слышалась мольба.

Она отрицательно покачала головой – Саймон не мог видеть этого, но чувствовал каждый ее жест, – и едва ощутимо коснулась кончиками пальцев его век.

Еще не время.

Таинственная незнакомка не произнесла ни слова, но Саймон понял ее.

Буквально в следующее мгновение она заговорила. Медленно и очень тихо:

– Ты не нарушил ни одного правила. Поэтому теперь я исполню твое желание. Ведь тебе хотелось увидеть женщину за маской непробиваемого безразличия.

Голос, хоть и звучал он очень тихо, был до боли знакомым и притягательным. Невероятно! Шокированный, неожиданной догадкой, Саймон открыл глаза.

Конечно, он ожидал увидеть Фэй Баркли такой, какой привык ее видеть. Но перед ним сидела настоящая красавица. Какие роскошные волосы! Ему и в голову не могло прийти, что у его сотрудницы такие необыкновенно густые, волнистые, шикарные локоны. Сейчас на ней не было уродливых очков, умело нанесенный макияж, только подчеркивал выразительность ее лица и потрясающих синих глаз.

А ведь он догадывался, что за нарочито скучной внешностью скрывается нечто большее! Не зря он так много думал об этой женщине, пытаясь разгадать и разглядеть, реальную Фэй Баркли. Именно она – красивая, неподражаемая – пригласила его сегодня на свидание. Саймон и представить себе такого не мог.

Глава 4

– Что с тобой, Саймон? Язык проглотил?

Она сидела так близко, что Саймон даже дышать боялся, не то, что говорить.

Осторожно касаясь кожи кончиками ногтей, аккуратно покрытых перламутровым лаком, Фэй провела рукой по подбородку Саймона и коснулась верхней пуговицы спортивной рубашки.

Прикосновение было настолько нежным, волнующим и неожиданным, что Саймон вздрогнул.

– Может, воротничок слишком тугой, поэтому ты просто не в состоянии говорить? – пробормотала она.

Ловким движением Фэй расстегнула пуговицу.

Возможно, это и облегчило бы положение Саймона, если бы не сводили с ума близость ее пухлых губ и дурманящий аромат духов. Окружающая обстановка и новый облик Фэй волновали кровь и переполняли душу Саймона непередаваемыми ощущениями. Он и предположить не мог, что необычную игру затеял не кто иной, как его странная, нелепая, как ему казалось раньше, коллега.

Вообще-то Саймон не любил оказываться в непредвиденных ситуациях. Выступая в суде, он никогда не затрагивал тех вопросов, которые не изучил заранее. Ему были известны адвокаты, не раз попадавшие по причине своей самонадеянности впросак. Знавал он также немало мужчин, оказывающихся вовлеченными в неприятные истории из-за женщин, которых они якобы хорошо знали. Не хватало только вляпаться, в какую-нибудь авантюру, а особенно быть втянутым в это женщиной.

Саймон придерживался определенных правил и старался всегда следовать своим принципам. Но, согласившись принять приглашение таинственной незнакомки, уже поступил легкомысленно, и, если последствия этого вечера повлекут за собой какие-то неприятности, винить в случившемся, следует только себя.

– Все это так неожиданно… – Саймон поднял голову и посмотрел Фэй в глаза.

Чувствуя, что утопает в бездонной синеве, кажущейся еще более яркой и загадочной на фоне жгуче-черных волос, он замолчал, не находя подходящих слов.

Фэй кивнула.

– А что ты думаешь по поводу маски непробиваемого безразличия?

Ее голос звучал язвительно и недружелюбно. Она даже не пыталась скрыть сейчас обиду и боль. Но Саймон осознавал, что никогда в жизни такие слова, как «равнодушие», «бессердечие», «холодность», не будут больше у него ассоциироваться с этой женщиной.

– Я обидел тебя.

Фэй слегка наклонила голову. Саймону хотелось оправдаться, объяснить ей все. Но, как это сделать? Он постарался воспроизвести в памяти те ужасные слова, которые произнес сегодня.

– Да, ты действительно обидел меня. Но, должна признать, ты дал интересную и весьма необычную характеристику женщине, с которой едва знаком.

Заметив, что Фэй придвинулась ближе, Саймон растерялся. Он не знал, как ему вести себя. В конце концов, он нашел занятие – решил изучить окружающую обстановку. Саймон не ошибся – мягкая поверхность дивана действительно оказалась бархатной. Обивочная ткань сочетала в себе зеленый и белый цвета. Они же преобладали и в интерьере уютной комнаты. Все здесь выглядело довольно мило и необычно.

Фэй устроилась поудобнее, поджав под себя ноги. Только теперь Саймон обратил внимание на ее наряд. Под прозрачной верхней частью юбки находилась более короткая, – из шелковой ткани желтого цвета. Открытые летние туфли прекрасно сидели на ее изящных ножках.

Фэй провела ладонью по бедрам. Саймону нравилось любоваться ею, следить за движением ее рук… Она чувствовала это.

Саймон с удивлением отметил: сейчас ничто в Фэй не напоминало ему о строгой, скучной, неприглядной серой мышке, какой Фэй была еще сегодня днем.

– Я признаю свою вину.

Он посмотрел на ее ноги, и, перехватив его восторженный взгляд, Фэй улыбнулась, будто угадала мысли Саймона. Ему вдруг захотелось снять с нее юбку, увидеть, наконец, ее ножки, полюбоваться ими…

– Дихотомия – интересная вещь, не так ли?

Искушение. Соблазн. Сладостная пытка. Фэй с интересом наблюдала за выражением лица Саймона, за его глазами. Саймон увлечен, заинтригован, удивлен. Он восхищается новой, неизвестной ему до сегодняшнего вечера мисс Баркли и не пытается скрыть нахлынувших чувств.

На ее щеках играл румянец. Какое необыкновенное очарование придавал он милому лицу Фэй! Саймон чувствовал, что и она волнуется, и для нее этот вечер необычный, непредсказуемый…

Не желая мириться с тем, что в придуманной Фэй игре он имеет мало власти, Саймон решил ответить на поставленный вопрос:

– Дихотомия? У всего в этой жизни имеется два лица, две стороны. Какая-то из них бывает довольно неприглядной.

Саймон вновь вспомнил историю отца. Какой благодушной и дружелюбной могла казаться Кэтрин в обществе друзей, близких: любящей женой, заботливой мачехой… Наверное, ложным обаянием, милыми улыбками она и очаровала когда-то Роберта Гарднера. Саймон любил отца и очень близко к сердцу принимал все его страдания. В последние годы источником всех его бед являлась эта женщина, настоящий хамелеон, в мгновение ока ловко превращающаяся из милого создания в бессердечную хищницу. Способность вести себя абсолютно по-разному в зависимости от ситуации – эта склонность некоторых людей к душевной мимикрии была знакома Саймону не понаслышке.

Фэй прикрыла глаза и задумалась, она явно поняла, что Саймон сказал это не случайно. И как он мог забыть, что сидящая перед ним соблазнительная красотка обладает трезвым мужским умом и железной выдержкой? Да, не зря она завела разговор о дихотомии. Как непростительно быстро Саймон забыл о другой, хладнокровной и расчетливой, стороне характера Фэй Баркли.

И какой Фэй можно верить? Где истина, где обман?

– Итак, я вижу, ты знаком с некоторыми удивительными особенностями человеческой натуры. Наверное, уже приходилось сталкиваться с этим в жизни? Что ж, в таком случае мне будет проще.

Ее обворожительная улыбка немного успокоила Саймона. Интересно, что она планирует делать дальше.

Свидание развивалось довольно интригующе, что подпитывало любопытство Саймона. Желание узнать, что же еще задумала, непредсказуемая Фэй и чем закончится необычный вечер, отодвигало на второй план легкое беспокойство. Такого с Саймоном еще не случалось.

Он чувствовал, что не только очаровательная внешность привлекала его в Фэй. Еще в самолете он обратил внимание на ее голос, на аромат духов… Его вдруг осенило: тот же самый запах! Именно им, тонким и изысканным, была наполнена сейчас комната, именно так пахла таинственная записка. И если раньше Саймон пытался подавить в себе необъяснимое влечение и отделаться от роившихся в голове мыслей, то теперь на это просто не хватило бы сил. Душу Саймона переполняли чувства, сердце учащенно билось в груди. Фэй играла с ним, а он наслаждался вечером и боялся нарушить эту забавную, романтичную игру.

Почему-то ему казалось, что Фэй сдастся первой. Негласное правило, существовавшее в офисе, запрещало заводить романы с коллегами. Фэй Баркли явно мечтала стать партнером, а он, Саймон Гарднер, обладал правом голоса. Она непременно должна была подумать о последствиях, к которым могло привести ее соблазнительное приглашение. Что касалось Саймона, он, конечно, не намеревался из-за сегодняшнего приключения подвергать опасности ее репутацию и карьеру: Фэй отлично проявила себя как специалист, кроме того, как выяснилось буквально четверть часа назад, она обворожительная женщина. Саймон прекрасно понимал: вся эта игра придумана для того, чтобы проучить его.

Он с интересом ожидал следующего шага Фэй.

– Да, я ошибся сегодня, назвав тебя непробиваемо холодной. Но, употребив слово «маска», попал, как мне кажется, в самую точку.

На губах Фэй заиграла милая улыбка, на щеках появились трогательные ямочки.

– Какой ты умный! Когда употребляют это слово, хотят сказать о чем-то неестественном, нетипичном или искусственном…

Саймон уставился на выглядывающую из-под короткой блузки талию Фэй. Раньше он затруднялся определить, какая у нее фигура – строгие костюмы тщательно скрывали все очертания. Теперь же Саймон имел возможность по достоинству оценить формы Фэй. Округлые бедра, тонкая талия, умеренно пышная грудь… И нежная белая кожа – вырез на блузке был достаточно глубоким.

– Тебе интересно узнать, которая из двух знакомых тебе мисс Баркли – настоящая? – Фэй звонко расхохоталась. – Постарайся выяснить.

Она дразнила его и все больше увлекала каждым жестом, каждой улыбкой.

– Ты голоден?

Почему-то этот, казалось бы, невинный вопрос вызвал у Саймона сильное желание прильнуть к ее манящим губам и ощутить их вкус, почувствовать запах ее тела. Но, скорее всего Фэй не планировала заходить так далеко.

По крайней мере, пока. Но Саймон испытывал сильнейшее желание придвинуться, к Фэй, провести рукой по ее обнаженным плечам, прижать к себе и страстно поцеловать.

– Да, я действительно голоден, – ответил он, почувствовав, что от волнения пересохло во рту. – Но, может, сначала чего-нибудь выпьем?

Фэй поднялась с дивана и грациозно подошла к мини-бару.

– Водка с мартини и со льдом, правильно?

– Ты запомнила? – удивился Саймон.

Она кивнула.

– Я на многое обращаю внимание.

Абсолютно на все, что связано с тобой, мысленно добавила Фэй.

На темно-серые глаза, озаренные сейчас светом восхищения и желания, на черные густые волосы, аккуратно зачесанные назад. Фэй медленно перевела взгляд ниже. Из-под расстегнутого воротника рубашки видна была часть загорелой груди. Он великолепен!

Саймон Гарднер представлял собой образец идеально красивого мужчины. В этом-то и состояла основная проблема. Граничащее с болезненным увлечение им, а также возникшее безумное желание показать ему свой истинный облик подвели Фэй к краю пропасти. Своим высказыванием Саймон задел ее женское достоинство, оскорбил ее чувства. Она сделала ответный ход, поставив на карту карьеру и будущее. Фэй не верилось, что она, оскорбленная нелицеприятной оценкой ее, как женщины, сможет зайти так далеко в своем стремлении отомстить за нанесенную обиду. А теперь у нее нет выбора – надо идти до конца, Саймон должен увидеть, что Фэй скрывает под маской безразличия.

– Я тоже на многое обращаю внимание. Тебе нет равных, в нашей конторе по компетентности и умению вести дела.

Комплимент от Саймона Гарднера дорогого стоил. Фэй ощутила прилив радости и гордости. На мгновение она превратилась в прежнюю мисс Баркли, целеустремленную и замкнутую, в такую, какой привыкла быть на работе.

– Спасибо.

Налив в бокалы коктейль для Саймона и вина для себя – сейчас ей просто необходимо было немного расслабиться, – Фэй вернулась на свое место. Следует соблюдать осторожность – ни в коем случае нельзя терять контроль над собой.