Текст книги "Ликвидаторы (Устранители)"

Автор книги: Дональд Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Гамильтон Дональд
Ликвидаторы

Глава 1

Если в вашей машине нет кондиционера, то для того, чтобы в самый разгар лета добраться до города Рино, штат Невада, со стороны юго-востока, вам для начала придется задержаться на день в Лас-Вегасе и постараться хорошенько выспаться. Проснувшись ближе к вечеру, вы не спеша ужинаете, дожидаясь захода солнца. Затем укладываете вещи, грузите весь свой нехитрый скарб в машину и выруливаете на шоссе, ведущее в пустыню, медленно остывающую после знойного летнего дня, и где ночью обычно бывает вполне сносно и, можно даже сказать, прохладно. Всю ночь напролет вы едете по узкой дороге, по обеим сторонам от которой зловеще чернеют погруженные во тьму безлюдные просторы. И лишь изредка монотонность этого путешествия нарушают аккуратные дорожные знаки, предупреждающие о том, что неведомые и невидимые государственные объекты, очевидно, находящиеся где-то поблизости, ни в коей мере не должны вас интересовать. И даже тот факт, что на их строительство были потрачены ваши же деньги, которые вы в свое время отдали государству в виде налогов, ровным счетом ничего не меняет.

Затем солнце снова медленно выплывает из-за горизонта, и вскоре вы прибываете в Рино, где можно быстро и без проблем оформить развод. Кстати, лично я, например, уже развелся. А теперь направлялся туда лишь за тем, чтобы проведать свою бывшую жену, которая снова вышла замуж и проживала вместе с новым мужем на ранчо недалеко от города. Понятия не имею, что у них там стряслось, но она попросила меня приехать.

* * *

Приняв душ, побрившись и съев поздний завтрак, я с удовольствием растянулся на одной из двух кроватей двухместного номера мотеля, что находился недалеко от берега Траки-Ривер, и под мерное жужжание кондиционера принялся перечитывать письмо от Бет. В отличие от Лас-Вегаса, в Рино хотя бы есть река; да и во всех прочих отношениях он в большей степени похож на город, припособленный для постоянного проживания людей, и не так откровенно смахивает на одно огромное, расцвеченное яркими огнями и переливающееся фальшивой позолотой казино. И дело вовсе не в том, что Рино являет собой образец чистенького, уютного городка, где царят благонравие и добродетель, вовсе нет. Такое нельзя сказать ни об одном городе Невады. И хотя оттуда, где я сейчас возлежал, и не было слышно металлического бряцания и звона игровых автоматов, но возможно, было просто ещё очень рано, или же ветер дул не с той стороны.

Письмо было адресовано мистеру Мэтью Хелму, ибо Бет до сих пор твердо убеждена в том, что прозвищу на конверте не место. Оно было написано чернилами радикально черного цвета на листе добротной бумаги, в верхнем углу которого было помещен рисунок тавра, которым клеймят скот, и штамп с названием хозяйства: Ранчо «Дабл-Л», Миддл-Форк, Невада. Текст послания также был предельно лаконичен.

Дорогой Мэт!

Когда мы расставались, ты сказал, что если мне или детям когда-либо понадобится твоя помощь, то ты обязательно приедешь.

Я понимаю, что у меня нет морального права просить тебя об этом, но нам нужна твоя помощь.

С уважением, Бет

(миссис Лоренс Логан)

Бет выросла и воспитывалась в строгости в одной из тех закрытых школ с суровыми порядками и жесткой дисциплиной, которых в наши дни уже почти не осталось, и где воспитанницам преподавали такие заумные и старомодные дисциплины, как искусство ведения переписки, не обращая при этом ни малейшего внимания на то разочарование и подавленность, которые при этом могли испытывать их нежные юные души. Не исключено, что именно эта психологическая травма, полученная в ходе учебного процесса, и стала в дальнейшем основной причиной её, с позволения сказать, проблем. Однако, сама она так не считала, будучи непоколебимо уверена в том, что с ней-то как раз все в абсолютном порядке. А единственным источником всех её проблем был я, и ни одна нормальная женщина на её месте ни за что не стала бы мириться с таким положением дел. Что ж, возможно, мы оба были отчасти правы.

Но в любом случае, у неё был красивый, аккуратный, разборчивый и сдержанный почерк, и одного взгляда на него было достаточно, чтобы на меня вновь нахлынули воспоминания о том, как красива, аккуратна, точна и сдержанна была его обладательница. За все время совместной жизни мы с ней ни разу не поссорились; потому что ругаться с этой женщиной было попросту невозможно. Ну что за удовольствие, скажите на милость, кричать и топать ногами на кого-то, зная наперед, что оппонент не станет повышать на тебя голос? Мы даже разошлись вполне спокойно и цивилизованно.

– Бет, – сказал я, – неужели ты не можешь просто не вспоминать об этом?

– Нет, – прошептала она, – нет, не могу! Как можно забыть такое?

– Что ж, – вздохнул я, – тогда будем считать, что назад пути нет. Я забираю свой старый грузовичок и вещи из студии. Машину, дом и все остальное можешь оставить себе. Там, куда я направляюсь, гарнитуры мне не понадобятся.

Она болезненно поморщилась.

– Извини, Мэт. Но я просто не могу… Мне очень жаль.

Возможно, она действительно сожалела о том, что не может больше выносить мое присутствие рядом с собой. Мы прожили вместе почти пятнадцать лет, что само по себе уже не мало, и вряд ли у меня было право рассчитывать на больший срок. Случилось так, что отголоски той тайной войны, которую я в свое время вел против некоторых уникальных в своем роде личностей, как того и следовало ожидать, в конце концов, докатились и до меня самого.

И тогда мне пришлось применить на практике некоторые из особых навыков и знаний, постигнутых мною под чутким руководством одного почтенного джентльмена, известного в узких кругах под именем «Мак», что привело к довольно неприятным последствиям, свидетельницей которых и стала Бет. На её глазах добрый и нежный доктор Джекилл ненадолго превратился в злобного и вероломного мистера Хайда, и это событие потрясло её до глубины души. Что ж, наверное, и в самом деле не стоит принуждать женщину жить с мужчиной, от одно вида которого её просто с души воротит; тем более, что после того случая и самому мужчине, то есть, мне, такое сожительство тоже уже не доставляло никакого удовольствия.

– Знаешь, – сказал я, – наверное, тебе лучше всего отправиться для этого в Рино. Так что найди себе хорошего адвоката и скажи ему, что я подпишу все, что будет нужно. – Я немного помолчал, не желая, чтобы мои слова прозвучали по-барски снисходительно и великодушно – ведь все-таки, пока мы жили вместе, брак наш можно было считать вполне удачным, и к тому же причина нашего окончательно разрыва крылась не в её, а именно в моем прошлом – а потом добавил: – Конечно, вряд ли до этого когда-либо дойдет, но если уж так случится, что тебе или детям понадобится помощь профессионала моей специализации, то обращайтесь в любое время. Ведь в конце концов, я был и остаюсь их отцом, вне зависимости от решения судьи.

Конечно, сказал я это тогда вполне искренне, но все-таки, по большому счету, то была лишь одна из тех патетических фраз, которые обычно с пафосом произносят отвергнутые мужья, направляясь к двери. Честно говоря, я не ожидал, что она когда-либо воспользуется таким моим предложением. Выйдя от нее, я направился прямиком к ближайшему телефону-автомату, чтобы позвонить Маку в другой город и поставить его в известность о том, что я намерен вернуться к работе – он уже давно звал меня назад – после пятнадцати лет тихой семейной жизни, на протяжении которых я зарабатывал себе на жизнь при помощи пишущей машинки и фотоаппарата. Я был в Европе с одним важным правительственным заданием, когда на мое имя пришло извещение о том, что жены у меня больше нет. И вот теперь, всего полгода спустя, Бет просила меня о помощи.

Я вдруг подумал о том, что это решение, скорее всего, далось ей очень нелегко. Для того, чтобы написать эти несколько строк, ей пришлось переступить через себя, побороть свою гордость. Хотя, судя по всему, до конца это ей все же не удалось. И пояснение, заключенное в круглые скобки, расположенные строчкой ниже подписи – миссис Логан – довольно ясно давало мне понять, что даже если я и решусь приехать, то мне не следует забывать своего места. Очевидно, положение её не было столь уж безнадежным, чтобы воспринимать меня просто как мужчину, к которому женщина взывает о помощи. Она хотела убедиться в том, чтобы я все понял именно так, как надо и не слишком бы обольщался на свой счет. Она четко давала понять, что в любом случае мне все-таки не следует забывать о том, что для меня она всего лишь чужая жена, и не более того.

– Ну так что, Эрик, ты все-таки поедешь? – спросил Мак, после того, как я прочитал письмо в первый раз, сразу же по возвращению из Европы, стоя перед письменным столом в его офисе в Вашингтоне. В этом кабинете я всегда был только Эриком, вне зависимости от того, под какими именами мне предстояло появляться за его пределами.

– А разве у меня есть выбор? – вопросом на вопрос ответил я.

Затем я испытующе поглядел на него. Передо мной сидел мужчина средних лет, худощавый, с седеющими, коротко стриженными волосами. На нем был фланелевый костюм серого цвета, однако спутать этого человека с каким-нибудь щеголем, одевающимся исключительно в дорогих бутиках на Мэдисон-авеню, было невозможно, как невозможно спутать матерого волка и стриженного домашнего пуделя. Конечно, справедливости ради следует заметить, что и на той улице можно встретить немало хладнокровных, крутых, сообразительных и отчаянных парней, но все-таки по сути своей они были и остаются ручными, слишком уж «одомашненными». Конечно, они могут с нарочито небрежным видом рассказывать друг другу о якобы перерезанных ими глотках и окровавленных ножах, якобы собственноручно всаженных ими в спину противника, однако, в действительности же, все это не более, чем пустая болтовня. При виде же настоящей крови эти храбрецы все, как один начинают вопить от ужаса и призывать на помощь полицию.

Мак же, насколько мне известно, никогда не боялся крови, особенно чужой, и за свою жизнь пролил её немало.

Мой вопросительный взгляд он истолковал правильно.

– Да, – признался он, – я прочел записку. Дело в том, что, не зная, где тебя искать, миссис Логан направила её ко мне вместе с сопроводительным письмом, в котором она просила меня ознакомиться с содержанием послания и вручить его тебе, только в том случае, если ты будешь свободен и не на задании. Она писала, что не стоит отвлекать тебя от дел, и ей не хотелось бы мешать тебе в выполнении возложенной на тебя многотрудной и опасной миссии. Вообще-то, она производит впечатление достаточно трезвомыслящей и неглупой женщины… да и собой к тому же недурна.

– Вот уж не знал, что вы лично знакомы с моей женой… то есть, с моей бывшей женой.

– Я нанес ей визит прошлой осенью, – сказал Мак, – когда вопрос о твоем разводе ещё не был решен окончательно. Прямо скажем, довольно опрометчивое решение, но ведь, с другой стороны, после того инцидента в Санта-Фе она и так уже знала о нас гораздо больше, чем следовало бы. Мне необходимо было удостовериться в том, что мы действительно и впредь сможем рассчитывать на её молчание, и, честно говоря, где-то в глубине души я все-таки надеялся, что, возможно, если я сумею объяснить ей государственную значимость твоего сотрудничества с нами, то она поймет… – Он вздохнул и горестно покачал головой.

Так я впервые услышал о том, что мой шеф, оказывается, пытался ходатайствовать за меня перед моей же собственной женой.

– Спасибо за заботу, сэр. Это было очень любезно с вашей стороны.

– Командир должен был в курсе всего, что оказывает влияние на боевой дух его войска, – сухо отозвался Мак. – Но вышло так, что в случае с тобой, я не сумел добиться ровным счетом ничего, и, наверное, даже наоборот, лишь усугубил ситуацию. Твоя супруга была со мной очень любезна и обходительна, но было видно по всему, что мое появление испугало её. Она так пристально разглядывала меня, как будто пыталась рассмотреть, куда я прячу свои рога и хвост.

– Меня тоже всегда занимал этот вопрос, сэр, – заметил я, и, немного помолчав, спросил: – А самого Логана вы видели, того парня, за которого она потом вышла замуж?

– Да, он был хозяином гостевого ранчо, на котором она тогда жила. С виду вроде бы ничего особенного; сухопарый, поджарый англичанин со светлыми усами. Производит впечатление человека самостоятельного, умеющего постоять за себя в случае необходимости, хотя черт их разберет, этих англичан. Все они норовят казаться такими простодушными, что, кажется, готовы удивляться любому пустяку. И иногда им это неплохо удается.

Я взглянул на записку, которую все ещё держал в руке, а затем свернул её и убрал в карман.

– А в сопроводительном письме к вам Бэт, случайно, не намекнула, какого рода проблемы у неё возникли, и что именно она в этом смысле ожидает от меня?

– Нет.

– А вы не будете возражать, если я отлучусь ненадолго, чтобы выяснить это?

Мак согласно кивнул.

– Тебе в любом случае положен отпуск, Эрик. – Он задумчиво разглядывал меня через стол, как будто желая убедиться в том, что я все такой же, как и прежде, и ничего во мне не изменилось с момента моего последнего посещения этого кабинета. – По приезде в Рино остановишься в мотеле «Риверсайд». Для тебя там будет забронирован номер. – Он написал что-то на клочке бумаги и протянул мне.

Я взглянул на него в упор.

– Что это?

– Контактный телефон в Рино. Агент Пол. Запомни номер и уничтожь записку.

– Мне показалось, вы сказали, что позволяете мне взять отпуск, – сухо заметил я.

– Пол слишком молод и неопытен. Ему может понадобиться твоя помощь.

– В чем?

– Вопросов без особой надобности лучше не задавать.

– Насколько я понимаю, – заключил я, – это его задание. И если я ему понадоблюсь, то он может сам изложить мне суть дела.

– Именно так, – подтвердил Мак. – После того, как вы с ним встретитесь, если, конечно же, до этого дойдет, то уж не сочти за труд, дай мне об этом знать и сообщи свои впечатления. Лично я не уверен в том, что он нам подходит. Не думаю, что от этих юнцов, зациклившихся на идеях о мире и всеобщем братстве, можно вообще добиться чего-то путного. – И немного помолчав, он добавил. – Если хочешь, можешь его использовать, но это лишь в самом крайнем случае. У наших людей есть дела поважнее, чем присматривать за благородным рыцарем-одиночкой, спешащим на выручку к своей прекрасной даме.

– Она уже не моя прекрасная дама, а Логана, – вздохнул я. – И, по-моему, она достаточно ясно дает мне это понять.

– Так-то оно так, – пробормотал Мак. – И все же за помощью она обратилась именно к тебе, а не к Логану. Но на это ты уже наверняка обратил внимание и без моей подсказки. – Я уже собирался уходить, когда он снова остановил меня: – На обратном пути не забудь заглянуть в картотеку. За то время, пока тебя не было в стране, она могла пополниться новыми персонажами.

Глава 2

Картотека располагалась в подвале здания и была оснащена хитроумной системой для ведения делопроизводства, доставшейся нам по наследству от ФБР, после того, как Ай-Би-Эм или ещё кто-то из поставщиков продал им ещё более мудреное оборудование для той же цели. И хотя с технической точки зрения перекочевавший к нам агрегат был довольно устаревшим, но нам его возможностей было вполне достаточно. Ведь нам не приходится вести досье на всех преступников в мире, и даже шпионы и секретные агенты нас интересуют далеко не все. Объектом нашего интереса являются люди, работающие по тому же профилю, что и мы сами, а таковых сыщется не слишком много, ибо работа наша считается опасной для здоровья и неблагодарной.

Прошлой осенью, перед отбытием за границу, мне довелось снова прослушать вводную лекцию на данную тему в исполнении Мака. В то время я заново проходил тренировочный экспресс-курс, призванный возродить те навыки, что могли быть частично утрачены мною за те пятнадцать лет, что я был не у дел. Я оказался членом группы, состоявшей из семи восторженных юных созданий обоего пола, с нетерпением ожидающих личной встречи с первым лицом нашей службы, и троих бывалых второгодников типа меня, отчаянно боровшихся с зевотой. И вот он вышел к нам.

– К вашему сведению, дамы и господа, это своего рода война, – вещал Мак, стоя перед нами, – и вы можете считать себя своего рода бойцами, хотя лично я не советовал бы вам воспринимать все так буквально. Любые фантазии здесь неуместны. Если бы вы работали на какую-нибудь преступную организацию, то вас называли бы наемниками или палачами. Но так как вы работаете на благо всей страны и действуете в интересах государства, то можете называть себя… что ж, думаю, иносказательное «ликвидаторы» вполне подходящее слово. Во всяком случае, оно точно передает суть вашей будущей работы…

* * *

Я внимательно просматривал папки с делами, освежая в памяти содержащуюся в них информацию о моих коллегах-ликвидаторах из других стран – в особенности о тех, кто, по имеющимся оперативным сведениям, работал на территории Соединенных Штатов. Среди них были и представители дружественных держав, к которым следовало относиться по возможности уважительно. Разумеется, это удавалось далеко не всегда. Здесь же была собрана информация и на рядовых представителей вражеского стана; заметив кого-либо из них, было достаточно просто сообщить об этом руководству. И, наконец, дальше шли досье на главарей противоборствующей стороны, вернее, на тех из них, кого нам удалось засечь. Это были Дикман, Хольц, Рослов, Мартель и одна коварная женщина, известная нам под именем Вадя. Все эти персонажи входили в список наших приоритетов, но, судя по последней информации, в данное время в стране находился лишь один из них. Я нахмурился и снова принялся перебирать карточки.

– Значит, Мартель, – задумчиво проговорил я. – А я-то думал, что после того берлинского дела он окончательно сошел со сцены. Ну-ка, Смитти, выведи мне его на экран.

Смитти заковылял в дальний конец комнаты и включил проектор. Он сильно хромал, потому что в свое время лишился обеих ступней. Их ему безжалостно отхватили некие жестокие господа, безуспешно пытавшиеся вытянуть из него интересовавшую их информацию. По ходу дела Смитти также лишился ещё кое-каких частей тела, а также был весь испещрен шрамами, и представлял собой не самое приятное зрелище.

После того, как Смитти выписался из больницы, Мак устроил его на работу в архив, ибо было совершенно очевидно, что для оперативной работы он больше непригоден. Однако, со стороны Мака, это отнюдь не было проявлением показного великодушая по отношению к работнику, лишившемуся здоровья на производстве. Выход на задание каждого из нас всякий раз предварялся обязательной аналитической работой с картотекой; а следовательно, всякий раз мы были обречены созерцать Смитти. Это было весьма действенным средством против необоснованного оптимизма и чрезмерной самоуверенности, ибо всем было хорошо известно о том, что в свое время Смитти ни в чем не уступал любому из нас. Просто однажды он утратил бдительность, и ему не повезло.

Фотография появилась на экране проектора, но лучше от этого, увы, не стала. Если уж снимок изначально отличается плохим качеством, то ему уже не поможет ничто, даже многократное увеличение – и, похоже, такие фокусы пока что не под силу даже телевизионщикам. Это была расплывчатая фотография, на которой был запечатлен некий мужчина, выходящий из машины, и, судя по тому, что изображение выпадало из фокуса, сделана она была с предельного расстояния скрытой камерой, которую неведомому фотографу, право же, не мешало бы предварительно закрепить на устойчивом штативе. Но вот надпись, расположенная под снимком, напротив, получилась четкой и лаконичной.

Мартель, – читал я, – Владимир. Рост 5 футов 11 дюймов, вес 190 фунтов, волосы черные, лоб широкий, брови густые, глаза карие, нос прямой, губы полные, подбородок волевой. Отпечатки пальцев на имя Мартеля в картотеке не значатся, но см. ниже. Владение оружием: пистолет – отлично, винтовка – плохо, нож и рукопашный бой – посредственно. В чрезмерном пристрастии к алкоголю замечен не был. Наркотики не употребляет. В гомосексуальных связях не замечен. В 1947 и 1050 гг. получал взыскания от своего руководства за проявление повышенного интереса к женщинам, следствием чего стало пренебрежение должностными обязанностями. Несет ответственность за гибель агента Фрэнсиса в Берлине в сентябре 1951. Далее сведения отсутствуют до февраля 1960, когда был замечен в Майами-Бич, где работал личным телохранителем у Доминика Риззи под именем Джек Фенн. По имеющейся информации в 1953 году под тем же именем проходил по уголовному делу (подробности и отпечатки пальцев – см. на обороте). Цель прикрытия не известна. Выполняемая миссия не известна. Местонахождение не известно. Приоритет – 1.

Выходит, его нашли и снова потеряли из виду; и кое-кто за это наверняка получил большой разнос от начальства. Я сосредоточенно разглядывал человека на экране. Значит, этот тип предпочитает вести ближний бой; не любит он, видите ли, стрелять из винтовки. И к тому же дамский угодник; но надо думать, специалист он все же классный, раз сумел до сих пор продержаться на этой работе несмотря на те два дурацких выговора. Ведь, как известно, его работадатели не питают особого расположения к агентам-бабникам.

– А кто такой Риззи? – спросил я.

– Его специализацией была в основном торговля наркотиками, – ответил Смитти, стоявший у меня за спиной. – Теперь он в тюрьме. Его арестовали в Апалачине, во время той знаменитой облавы на наших самых крутых мафиози.

– В результате чего, надо думать, мистер Мартель и лишился работы, предположил я. – Только вряд ли у него возникли проблемы с последующим трудоустройством. Судя по тому, что здесь написано, последние семь-восемь лет он старательно создавал себе прикрытие, подвизаясь на этом поприще в качестве гангстера-телохранителя. – Хмурясь, я продолжал вглядываться в расплывчатое изображение на экране. – Специалист высокого класса, это у него не отнимешь. И лучшего кандидата на роль наемного убийцы нашим доморощенным мафиози уж точно не сыскать. Так что, будем надеяться, то там его ценят и уважают. Вот только не ясно, на кой черт ему понадобилось изображать из себя уличного бандита.

– Нашему начальнику не дает покоя этот же самый вопрос, – заметил Смитти. – Он уже довольно долго таскает с собой такую же фотографию и время от времени поглядывает на нее. Надо думать, для вдохновения.

– Еще что-нибудь? – спросил я. – Больше на него у тебя ничего нет?

– Нет, но по неподтвержденным сведениям, занесенным вот сюда, в главное досье, Мартеля недавно видели в Рино, где он якобы работает на некоего Фредерикса, главаря местной банды. Тут написано, что в настоящее время идет проверка достоверности данной информации.

Я снова, на этот раз с явным неудовольствием, уставился на экран. Так вот почему Мак направил в Неваду неопытного новичка и теперь просил меня прикрыть его в случае необходимости. А значит, это будет одна из тех дурацких ситуаций, когда человеку приходится пребывать в постоянном напряжении и состоянии повышенной готовности лишь потому, что ему выпало оказаться поблизости. От вас вроде бы не требуется никаких специальных действий, но только можете не сомневаться, что телефон зазвонит именно в тот момент, когда вы собираетесь выключить свет и поскорее забраться в постель, где уже дожидается любимая женщина.

Хотя на этот раз никакой женщины у меня на примете не было – кроме одной, да и та все равно уже была замужем за другим, и, судя по всему, крайне серьезно относилась к своим брачным обязательствам. Как, впрочем, и ко всему остальному.