Текст книги "Виагра для дракона"

Автор книги: Доктор Хаус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)

Глава тринадцатая   История Золушки.

      Мы сидели за столом у Кеши и пили крепкий-прекрепкий черный чай, с удовольствием заедая рубиново-черную обжигающую жижу гигантскими баранками. Мы: – это я,  Катюха, предельно довольная и сияющая как медный самовар, вытащенный по такому случаю из бездонных кладовых Иннокентием Леонидовичем, сам хозяин и миниатюрная девушка совершенно очаровательной наружности.

    Даже ее одеяние, состоящее из безразмерных синих хлопчатобумажных штанов и такой же футболки с полустертой надписью "Олимпиада 80"не могло испортить общее впечатление.  Настоящие красавицы редкость в нашем мире, они – как брильянты, в какую оправу не вставь, будут сиять и привлекать внимание.

     На вид обладательнице широко расставленых глаз, сразу приковываших взгляд к скуластому, почти монголоидному лицу, можно было дать не более15-16 лет. Узкие, еще не сформировавшиеся бедра, длиннющие голенастые ноги и малюсенькие, еле просвечивающие через застиранную Кешину майку, холмики грудей, выдавали в ней скорее подростка, чем женщину. Короче, не женщина-вамп, а мечта маньяка-педофила.

      Мне нравятся гражданки помясистей. Встреть я мою нынешнюю соседку на улице, – не обратил бы особого внимания, не в моем вкусе (в прямом и переносном смысле, Ха-Ха!). Тем более не испытал бы такого звериного, сумасшедшего желания, что вызвала во мне златовласая упырица. Тем не менее, это была Златовласка, и она на моих глазах питалась простой человеческой пищей, да еще как питалась. Лопала так, что хруст стоял!

     Да и пахла девченка совсем не как нежить. Хотя человеческим ее запах я б тоже не назвал. Слишком нежный, для обычных, загаженных современным фаст-фудом и вредными привычками москвичек, источала аромат сидевшая рядом красавица. Скорее цветочный, чем женский. И совсем-совсем лишенный мускусных ноток сексуальности.  А уж сексуальности в моей ночной "полюбовнице" было более чем в избытке!

   Ситуация настолько невероятная, что я пребывал если не в страхе, то в некоторой настороженности и невольно старался держать некоторую дистанцию между собой и этим, скорее ангелоподобным, чем демоническим существом.

    Объяснение произошедшей с Златовлаской метаморфозы мог бы дать Иннокентий Леонидович. Мог, но не спешил. Прилепив на себя свою излюбленую личину "доброго дедушки", старый змей тянул время, сполна наслаждаясь моим все возрастающим любопытством.

    Наг уже выслушал подробный отчет о визите на болота Служителей Кармы. Причем, вопреки обыкновению, позволил нам говорить вместе, не устраивая отдельный допрос каждому. Мы наперебой рассказывали, Кеша слушал и переодически зевал. Его, казалось, вообще особо не интересовало, что там произошло.

    Только пару раз сенсей соизволил проявить некоторую эмоциональную реакцию. Впервые это произошло, когда я с обидой пожаловался на Катьку, чуть не замочившую меня из моего любимого Глока, а за тем утопившую его в болоте. Тут Кеша скривился, как лимон разжевал, скептически хмыкнул и, повернувшись к Катьке заявил:

 – Раззява! Если взяла оружие в руки, стреляй наверняка, говорил же, в голову надо целить! А  ты, – бросил он мне, – Екатерину не вини. Это я девочке наказал тебя пристрелить, коль увидит, что Серые соблазнили...

    Я воспринял эту "новость" с необычным равнодушием. После того, что сообщила мне Заряна, признание учителя особо не удивляло. Но вот когда Кеша просиял от счастья, услышав о том, как я отверг предложение "усыпить" Дракона взамен на обещание безбедной жизни на "службе у Серых демонов", мне стало интересно, чему же так радуется Наг.

     Ведь собственные шансы Кеши на выживание в случае моей педполагаемой трансформации в полноценного дракона были невелеки. Измывательств такого масштаба, что приходилось мне сносить от Иннокентия Леонидовича, я не принимал ни от кого. Демоны вообще злопамятные существа, а высшие демоны злопамятны в высшей степени...

   Тут уж Кеша не замедлил дать комментарий. С его слов выходило, что в предложении Служителей Карм было даже не двойное, а тройное дно.

   – Во первых, согласись я на их условие мне неизбежно пришлось встать на путь Предателя. Сначала "продать" Катерину и своего дракона, потом своих немногих друзей и многих, многих других.  Все бы ничего, но есть второй пункт:

   – Путь предателя страшен тем, что предательство тотально.  Каждый раз, когда оно совершается, ты продаешь часть своей души, пока от нее не остается и кусочка. А свято место пусто не бывает. И на место прежнего хозяина неизбежно приходит новый. Одержимость тут скорее вопрос времени, чем возможность. В этом и состояло "третье дно" предложения Серых.

    Кеша на минуту задумался, потом резко встал, будто приняв какое-то трудное решение.  – Твое тело специально создавалось, как вместилище для высшего демона, способное выдерживать и транслировать его силу. Заполучить такой инструмент в свои поганые лапки: – давнишняя мечта Служителе Кармы. И как они не пыжаться предать себе вид беспристрастных слуг Божественного Закона, суть остается прежней! Все, что они жаждут от людей, это страдания, страдания и еще раз страдания! Чем больше, тем лучше...

   Они мало чем отличаются от человеческой полиции. Для виду – неподкупные служаки, на деле – продажные ублюдки. Ты знаешь, Платоша, во сколько обошлось замять с милицейским нарядом сегодняшнее происшествие на моем дворе? – Наг вопросительно посмотрел мне в глаза.

     Не дождавшись ответа он продолжил: – И так, не прошло бы и года с начала твоей "Беззаботной жизни" на службе у Серых, как от прежнего Платона-Реальгара не осталось бы и выеденного яйца, а ублюдок, появившийся на свет своей высшей целью ставил бы не разрушение всего и вся, хорошего и плохого, как новорожденный Дракон Реальгар, а усиление мук человечества!

 – Кеша вдохновленно вещал, на минуту впав в другое свое излюбленное состояние – Глас Пророка Вопиющего в Пустыне: – Потому я и рад за тебя, Платон. Ты достойно выдержал первый соблазн демона – Искус покоя! Мы существа страстные по самой своей природе, и покой для нас кажется проявлением недостижимого блаженства. Обрести его можно, но не бегством, а беззаветной преданностью своей судьбе, какой бы тяжкой и жуткой она не казалась!

   За столом воцарилось торжественное молчание, прерываемое только равномерным чавканьем и хлюпаньем. Моя соседка справа сладострастно поглощала сушки, запивая их неимоверным количеством чая. Можно было только удивляться, как в такое тщедушное тельце помещается столько жидкости.

   Мне такое поведение показалось верхом наглости. Это, конечно, Кешин дом, и он волен приглашать за стол кого захочет, но нас с сидевшей рядом "девицей" связывали особые счеты.

   Я повернулся к ней лицом, и взглянул прямо в глаза. Причем постарался придать взгляду максимальную степень драконей лютости. Судя по реакции облысевшей Златовласки мне не очень-то это удалось. Наглая тварь не то что не отвела взор, она не сморгнула! Спокойно дожевала свою "добычу", с чувством, по-мужицки срыгнула, и только потом соизволила выдать ответную реакцию.

   Она с наслаждением потянулась всем телом, прохрустев позвоночником, на миг напомнив  мне самого Иннокентия Леонидовича. Затем улыбнулась во весь свой немалый рот и, обратясь ко мне, выдала:  – Ну, спасибо, мальчик-демон. Вызволил меня из Ада. Больно, обидно, но все одно в закромах Лилит хуже. Я тебе теперь по гроб жизни обязана. Хотя, судя по тому, что Нагваль говорит, обязанной мне быть недолго.

  – Голос у вампирши оказался совсем не таким, как мне запомнился. Прошлой ночью он звенел десятками серебрянных колокольчиков, пел с материнской  заботой, обволакивал опиумным ароматом томности и неги.

    Сейчас Златовласка лишилась не только своей роскошной гривы, но, одновременно с ней и былого вокальног очарования. Голосок у девицы оказался низкий, с хрипотцой, как у завзятой курильщицы табака, если чего не покрепче. Заметив мое удивление, она прокашлялась и обратилась к Кеше уже более мелодичным тоном: – Иннокентий Леонидович, разрешите, я внесу некоторую ясность в ситуацию. А то парнишка совсем извелся. Зачем его дразнить, не ровен час, опять на меня бросится.

– Наг утвердительно мотнул головой, выказывая высочайшее согласие. Девушка грустно улыбнулась и даже, мне показалось, тихонько вздохнула. А потом решительно отставила от себя миску с сушками и начала рассказ о своих злоключениях.

   И рассказ этот меня, мягко говоря, удивил. То есть сказать удивил, это ничего не сказать. У меня глаза на лоб полезли сразу, и выпучивались все больше и больше все время, пока моя соседка продолжала говорить. Так это выглядело со слов Катерины, а ей я с некоторых пор доверяю. Нельзя не верить существу, которое регулярно пытается тебя убить. Ангел смерти не врет! Но довольно преамбул, перейдем к сути.

   Грустная сказка про современную Золушку, реши ее напечатать какой-нибудь глянцевый журнал, начиналась бы так: – Жила была простая душой, и очень, очень  красивая девушка Наташа в маленьком городке Русского Севера. Может в Муроме или Рыбинске, а может, в каком другом, не важно. Важны в нашем случае два особых обстоятельства: – первое, это то, что девочка росла в семье небогатой, состоящей из нее самой и ее мамаши одиночки, поставившей целью своей нелегкой жизни выжить всеми доступными способами.

   Надо сказать, что в то сложное перестроечное время способов таких было навалом. Вчерашние каратисты, таксисты и трактористы осваивали немудреное ремесло "лихих людей" называемых ныне на заграничный манер бандитами.  Библиотекарши, педагогини и медсестры решительно переквалифицировались в "жриц любви,"или, на худой конец, в менеджеров по продаже хоть чего-нибудь. И то и другое, естественно, под опекой вчерашних таксистов-каратистов.

    Бывшие директора, бухгалтера, и инженеры из рушившихся НИИ и госпредприятий становились владельцами кооперативов и вскоре, если их не убивали бывшие трактористы, заводов, шахт и нефтяных приисков.

    Но Наташина мама особой предпреимчивостью не отличалась, являя собой классический случай так называемого советского человека или "совка". Существа безответственного, свято верящего телевидению и, вопреки очевидности, рассчитывающего на то, что "все будет хорошо". И потому, вместо того чтобы выйти на панель или с энтузиазмом расхищать народное достояние, торговала рыбой с лотка на рынке.

    Наталья, будучи по своему девочкой доброй, с малых лет маменьке за прилавком подсобляла, что и летом не сладко, ввиду запаха специфического. А зимой-то, в условиях Русского Севера, постойка на морозце с девяти до девятнадцати. А она стояла, несмотря на второе важное обстоятельство, мной ранее упомянутое. То, что была наша Наташа КОРОЛЕВОЙ.

     Именно так, большими буквами, можно было бы описать состояние, в котором она родилась и пребывала большую часть своей жизни. Трудно это, рыбой вонючей торговать и Королевой оставаться, но ей удавалось. Удавалось, в общем-то, вполне успешно.

     И в прямой как струна спине, и в гордо поднятом подбородке и во взглядах, которыми она без труда "отшивала" робкие попытки ухаживаний со стороны рыночных "мачо", – во всем сквозила ее природа.  А может и не природа вовсе, а несбыточные маменькины надежды, сути дела это не меняет. Высоко ставила себя Наталья, и окружающие люди чувствовали ее состояние.

    Чувствовали и робко обходили стороной, как расходятся мелкие льдины, загодя обходя надвигающийся фортштевень мощного ледокола.

    В классе Наташа училась ровно, не прилагая, впрочем, значительных для того усилий. Учителя не раз уговривали мать освободить девочку от работы. Наивные, они предполагали, что "перегрузка мешает талантливому ребенку раскрыть свои способности". Талантливый ребенок" уже давно для себя все решил.  Доказывать свое превосходство ей было не зачем, девочка и так осознавала его с пеленок.

    Будучи первой красавицей школы, она умудрилась заработать себе такую репутацию, что самые отъявленные наглецы так и не смогли придумать повода с ней заговорить. За  Наташей прочно закрепилось прозвище "Снежная Королева" и ее оставили в покое.

   Даже общепризнанные дворовые лидеры, претендующие на членство в обществе каратистов-трактористов, не решались разобраться с  "недотрогой" обычным способом, затащив ее предварительно в близлежащий подвал. Грозились, обещали сами себе, бахвалились перед друганами, – это да. Но, встречаясь со Снежной Королевой взглядом, наталкивались на холодную, колкую ясность, и, сами не понимая почему, робея, отводили глаза.

   Такая надмирская отстраненность имела и оборотную сторону. Не было у Наташи ни друзей ни подруг, за исключением мамы, да и стой она самым сокровенным никогда не делилась. Так что росла девочка, хоть и в самой что ни на есть гуще жизни, но, по сути, в одиночестве. Впрочем, такая жизнь ее ничуть не тяготила.

    Дни, месяцы и годы сменяли друг друга, а она спокойно следовала течению жизни, не предпринимая ровным счетом никаких усилий, чтоб хоть что-то изменить. Единственным, что Наталья унаследовала от матери в неизменной форме, была безосновательную уверенность, что "все будет хорошо".

    Будет, и все тут. Снежная Королева спокойно дожидалась своего часа, безучастно отмахиваясь от жужжащих надоедливых насекомых-людишек, время от времени пытавшихся привлечь ее высочайшее внимание. И потому, когда в жизни нашей Золушки объявился принц, она этому особо и не удивилась.

    Хотя принц был не простой, а Настоящий Заграничный Фотограф из известного Дома Мод. Престарелый гламурный пидарас с говорящей фамилией Том Карлссон углядел Наташино лицо в журнале Нешнл Джеографик, в иллюстрации к статье, живописующей "дикий быт Русских".

    Контраст между омерзительным бардаком занесенного снегом рыбного рынка и обрамленным аурой золотистых волос лицом северной красавицы показался Тому забавным. А редкий типаж самого лица вызвал неподдельный интерес. На тот момент господин Карлссон пребывал в состоянии, которое у людей его круга называют творческим кризисом: – работы нет, любовник бросил, кокаин кончился. В попытке преодолеть этот самый кризис он и решился на отчаянный шаг.

    Через коллег из Нэшнл Джеографик разузнал координаты рынка "в Сибири". С помощью Манхэттенской конторы "Наташкин Турз" оформил турпакет, включающий визу, билеты, гостинницы, экскорт услуги в России,  и отправился в путь.

    Путешествие в страну Калашниковых, Гулага и Медведей вопреки ожиданиям оказалось скорее приятным, чем страшным. Прямо из аэропорта Тома доставили в Москву, где он некоторое время отдыхал и осваивал достопримечательности столицы в компании смазливого экскорт-боя Ивана (в Наташкин Турз очень внимательно относились к предпочтениям клиентов!).

   Через три дня господин Карлссон внезапно очнулся и обнаружил, что голова нещадно болит с похмелья, время и деньги стремительно заканчиваются, а то дело, за которым он собственно сюда явился, еще и не начиналось.

   Ехать самому пятсот верст в жуткий городок из показавшейся вдруг такой уютной Москвы Тому не хотелось страшно. Потому  срочно был разбужен сладко посапывающий под боком белокурый "Иван"(крашенный пергидролем осетин Аслан – впоследствии популярный певец Вукас) и безжалостно командирован на поиски неизвестной северной красавицы.

    Чтобы кровно заинтересовать гонца коварный интурист, прекрасно изучивший человеческую натуру, не стал предлагать "Ивану" денег. Наооборот, он предложил ехать за свой счет. А в компенсацию наобещал доверчивому русскому золотые горы в виде официального брака (союз между мужчинами разрешен в ряде штатов Свободной Америки) и последующей протекции по попаданию в американский "Высший Свет". Ни того, ни другого Том естественно делать не собирался, как говориться: – "Поообещать, не значит жениться!"

  Окрыленный переспективами Аслан с энтузиазмом взялся за дело. Выжимая последние силы старенького мерса, подарка прошлого "друга" из Германии, он в полдня добрался до нужного городишки, без особого труда разыскав рыбный рынок и работавшую на нем девушку.

   Обладая немалым природным артистизмом, вкупе с выработанной за время пребывания в Москве способностью беззастенчивой ложью добиваться от людей нужного поведения, Аслан не стал терять времени. Посланец "светила мировой фотографии" быстро убедил Наташину маменьку преодолеть вполне естественный страхи и отпустить дочку в столицу. "На кастинг международного конкурса красоты Мисс Вселенная".

   А Наташу и уговаривать не потребовалось, она восприняла все происходящее, как само собой разумеющееся. Королева и есть королева,  она ждет от подданных безоговорочного признания, а получив его, особо не удивляется.

   Вопреки своей воле и привычкам Аслан не солгал. Когда в дело вступают сверхестественные силы, их проводники вынуждены говорить правду, даже когда думают, что собираются соврать.

   Не прошло и года, как Наталью пригласили участвовать в вышепомянутом конкурсе, но к тому времени у девушки были уже совсем другие интересы. И маменька не ошибалась, уступив настойчивым уговорам «Ивана». Смазливому юноше с постоянно бегающими глазами и регулярно срывающимся на фальцет голосом можно было доверять, он не собирался увезить ее дитятко в турецкий бордель.

   Ну и пошло-поехало. Маховик судббы начал медленно. Но непреклонно набирать обороты. Хотя с самого начала возникли непредвиденные трудности. Приглашение на пробную съемку в Москву оказалось весьма затратным для семейного бюджета. Деньги на билеты и гостиницу занимали по родственникам, пидарас-фотограф оказался не только гламурен, но и на редкость жаден.  – На этом месте до того ровный голос моей соседки стал странно дрожать, и она на миг прервалась, с вопросом поглядев на меня, будто спрашивая, стоит ли продолжать.

   – Это его и сгубило. Я нашла Томми вскоре после того, как изменила свою природу. Подманила деньгами, как кота валерьяной. Знал ведь, к кому идет. Если и не наверняка, то догадывался точно. И все равно пришел... Он умирал долго и крайне мучительно. Мы, гоимы,  умеем растягивать страдания пищи на недели...

    – Рассказчица на несколько секунд задумалась, потом качнула головой будто сокрушаясь по чему-то непоправимому.  – Ну, не будем о грустном. Даже говорить не хочу о своей мести, не за этим столом, во всяком случае. Тем более, что и месть то, не совсем моя. К тому времени от меня прежней мало чего осталось. А та тварь, что заняла место души наивной провинциалки Наташи, особым гуманизмом не страдала.

     Хотя, нельзя все на Одержателя валить, предпочтения одержимого тоже много значат. Это как всадник на коне, правит, конечно, седок, но и от лошади много зависит. Да вы и сами знаете...

    – Экс-Златовласка опять робко улыбнулась, теперь уже Кеше, и продолжила повествование. – После съемки занявшей целый день и проходившей, вопреки всем страхам маменьки, в обстановке полной целомудренности (господин Карлссон не притронулся и пальцем к обнаженным прелестям Наташеньки), заграничный принц бесследно исчез.

      За тем последовали месячное пребывание в полной неопределенности и внезапно последовавший оглушительный успех.  Наташино портфолио заметили в "Вог", и девочку пригласили в Париж.

     На сей раз поездку обставили на самом высшем уровне (по представлениям Наташиной мамы, естественно). Перелет бизнес классом, песональная встреча в аэропорту, трансфер лимузином в хороший отель... Наталья Подводная, – такой псевдоним придумал ей хитромудрый Томми, отправилась покорять столицу мирового гламура вместе с маменькой и почти сразу получила контракт в одном из ведущих модельных агенств. Все происходящее для провинциальной девочки (а ей только-только исполнилось 16), выглядело как сказочный праздник.

    На деле, "бенефактор" [140]140
   Бенефактор – благодетель (лат.)


[Закрыть]Том просто продал модельной индустрии «свежее мясо» на максимально выгодных для себя условиях. По сути, происходящее мало отличалось от пугающих Наташину маменьку историй с турецким борделем. Разве что суммы в контракте стояли другие.

    На кабальных условиях был составлен первый Наташин контрактик, но после рыбного рынка условия эти, прописанные мелким шрифтом и затерянные среди витиеватых фраз и заманчивых предложений, показались маменьке манной небесной.

    А что Наташа? А ничего, особе королевской крови не приличиствует интересоваться мелочными юридическими казусами. Ведь Королевой, несмотря на все превратности жизни начинающей модели, она себя чувствовать не прекращала. Никакие искушения и превратности не способны были изменить этого мироощущения. Работы она не боялась и раньше, а ночные клубы,  алкоголь и кокаин привлекали Наталью не больше, чем предлагаемые когда-то дворовой шпаной "подвальные радости".

    Оказалось, что отказать Дженераль-Продюсеру, предлагающему за ооочень круглую сумму "провести вечер" в компании ооочеень влиятельнных людей ничуть не сложнее, чем отшить дворовую гопоту. Безотказно срабатывал тот же, отработанный еще на Родине, ледяной взгляд. И, конечно, выживанию в построенном на законах взаимопожирания в мире  Мировой Моды, очень помогало Равнодушие к Деньгам.

    Еще в бытность продавщицей на рыбном рынке Наталья никогда не стремилась обсчитать покупателя или подсунуть ему подпорченный товар, скурпулезно высчитывая каждую копейку сдачи. За что и пользовалась бешенной популярностью у местных бабушек, именно к Наташеньке через весь город ходивших купить "150грамм кильки для котика". Сейчас  она так же тщательно добивалась от работодателей выполнения условий контракта, выжимая каждый причитавшийся ей цент, при этом оставаясь абсолютно равнодушной к постоянно маячившим на горизонте заманчивым предложениям "подхалтурить".

   Модельный бизнес тот же рынок, только большой, и рыбки там другие. Клюют те рыбки преимущественно на брильянты и денежные купюры, а наша героиня равнодушно игнорировала самые заманчивые приманки.

   Настойчивые ухаживания со стороны моделей-мужчин,  журналистов, фотографов и прочей "гламурной шушеры" она отвергала по той же причине, что и прежние робкие заигрывания сверстников в России. Ее натура не позволяла приблизить к себе кого-то, кто не являлся ровней. А подходящих кандидатов в окружающей среде как-то не наблюдалось.

    Прежнее школьное прозвище возродилось. Товарки по новой работе за глаза называли Наталью почти так же, как одноклассники: – Айс Куин. И так же шушукались и сплетничали за спиной, строя всевозможные догадки на тему: – Кому же удасться наконец растопить сердце "русской ледышки". Даже пари пробовали заключать, – бестолку. Наталья продолжала взирать на окружающих свысока, хотя росту в ней было для модели немного – каких-то 170 сантиметров.

    Так и получилось, что в свои неполные 17 лет она умудрилась сохранить девственность, пребывая, так сказать, в самой сердцевине мирового разврата. Продажное блятство, алкоголизм, наркомания и прочие "прелести" новой жизни соскальзывали с ее гладкой, мраморно белой кожи не оставляя и малейшего следа.

   Даже внезапная и скоропостижная смерть матери от возникшего будто из ниоткуда онкологического заболевания не смогла нарушить ее душевного равновесия. Наталья, не проронив на людях ни единой слезинки, еще больше увеличила и так почти запредельную рабочую нагрузку, получив за это от завистливых коллег новое прозвище: – " русская машина".

   То, что в глазах не блещущих особой соообразительностью модельных стерв представлялось "тайнами особой русской души" на деле имело простое объяснение. Маменька, не болевшая больше дня за последние десять лет, сгорела от лейкоза потому, что лишилась основного смысла своего существования, – выживания любой ценой. Сытая и безпроблемная жизнь буквально убила ее.

   А дочка вовсе не игнорировала смерть матери ради пары тройки тысяч евро упущенной выгоды. Нет, просто по самой своей сути Наталье было невыносимо выставить свое горе на поругание окружавшей ее черни. Спустя год после первого знакомства с миром модельного бизнеса, иллюзий по поводу кастовой принадлежности своих коллег наша героиня уже не испытывала...

    Так или иначе, жизнь продолжалась. Залечив рану, нанесенную потерей матери, и еще более закалив свою уверенность в превосходстве над окружающими, Наталья Подводная рванула вверх по карьерной лестнице, имея вполне реальные переспективы войти в ряды Топ-моделей мира.

   Неизвестно, чем бы закончилась ее история, не вмешайся в нее сторонние силы. Скорее всего, Наталья нашла бы себе всамделишнего принца, или, на худой конец, барона. Благо в Старом свете аристократов, сохранивших более или менее приличную чистоту крови и остатки былой культуры, осталось немало.

   Бери такого «породистого лоха» замуж, рожай маленьких принцев-барончиков, потом разводись и живи в свое удовольствие на доставшиеся в качестве отступного при разводе миллионы. Жизнь, вполне характерная для современных Золушек. Но не такова была Златовласка (а к тому времени она уже начала отращивать свои знаменитые кудри), чтобы принять столь банальную судьбу. Тем более, что в ее жизнь, как уже говорилось выше, вмешались посторонние силы.

   Совсем посторонние, по отношению к нашей Земле и, тем не менее, стремящиеся найти на ней себе место. Посланцем этих сил на свою беду выступил уже знакомый нам Томми Карлссон. Пропавший из поля зрения почти на год "заграничный прынц", при повторном знакомстве показался  Наташе потрепанным и испитым плейбоем  лет 50-60. Новый опыт, кровью и потом заработанный за последний год, позволял девушке видеть содержание за прикрывающей его формой.

    Былое очарование и шарм, так глубоко поразившие провинциальную девочку при первой встрече, испарились, как забытая на крышке унитаза в клозете ночного клуба дорожка кокаина. «Господином Карлссоном» изрядно подержанного гея Наталья называть уже не смогла, но то, что он ей рассказал, выслушала внимательно.

   Выслушала и сразу поверила. Ведь звериный оскал "великих тайн", о которых полушепотом сообщил ей Томми, уже давно просвечивал сквозь гламурную оболочку мира высокой моды. Наташа всегда была умной и весьма проницательной девочкой. Теперь же, приобретя несколько тонн профессионального цинизма, она безвозвратно утратила "розовые очки" и о многом догадывалась сама.

    Томми, не замечая ничего вокруг, вдохновенно рассказывал о "могучих оккультных силах, правящих миром", о "страшной цене, которую надо заплатить за бессмертие", "кровавом причастии", "неземном блаженстве" и прочих глупостях, сквозь бесконечную череду которых просматривалось НЕЧТО. Нечто наполненное, ночью, тайной и силой, страшное и влекущее одновременно.

     Нечто, что могло изменить уже казалось бы предопределенную жизнь модели-баронессы-разведенки с мильонами. И, главное, способное реализовать ее самые потаенные мечты о Настоящем, Королевском Величии.

   Сегодня это неизвестное, пугающее до дрожи под коленями, запретное знание само пришло за ней, выбрав  посредником ничтожного человечишку Томми Карлссона. Наташа чувствовала, что время ее триумфа пришло, и, если она из страха или нерешительности упустит свой шанс, другого не будет.

   Сейчас или никогда. Наталья Подводная войдет в число реальных хозяев мира. Пускай за это придется заплатить "страшную цену", оно того стоило. – Я поверила и сразу приняла приглашение. Мой мастер говорил, что я была идеальным кандидатом, какие встречаются не чаще раза в столетие. Люди с Гордыней такого масштаба всегда были большой редкостью.

    А я, в дополнение к этой "основной добродетели Тьмы", обладала подходящими внешними данными и умудрилась сохранить девственность. Последний факт, как ни странно, оказался для преобразования в суккуба принципиальным. Так что приняли меня Гоимы с распростертыми объятиями и не стали годами томить в ожидании, как многих других.

    Лучшего варианта для "вербовки" и придумать нельзя было. Меня не пришлось насиловать, соблазнять или обманывать, готовность продать душу в обмен на Силу и Безусловную Власть была уже встроена в меня всей моей предыдущей жизнью. И логично эту жизнь завершила. – Последние слова вампирша произнесла с такой болью в голосе, что даже мне стало не по себе, а из угла, где приютилась Катюха, послышалось тихое всхлипывание.

   Наг, тяжело вздохнув, поднялся из-за стола и властным жестом прервал повествование.  – Хватит, Наташенька. Любознательному Платону наверняка подробностей хочется. Как обращали, больно, приятно тебе было, и так далее...  Кеша повернулся ко мне. – Как суккубой стать, знать, поди, хочешь, Дракончик? Не боись, тебе это уже не грозит! А вот твоей подруге по секрету сообщу. Наг сложил губы бантиком, и, придав лицу умилительное выражение, мелодично пропел: – ОЙ, что это?! ОЙ, кто это?! ОЙ, чем это?! ОЙ, за чем это?! – ОЙ-ей-ей, приятно-то как!

    Все действо исполнялось Кешей с такими неприличными жестами, ужимками и пантомимой, что атмосфера за столом невольно разрядилась. Даже взгрустнувшая было Екатерина, заулыбалась и налилась несвойственным ей ныне румянцем.

    Вампирша Наталья так та и вовсе разразилась взрывом заливистого смеха. После чего не приминула добавить: – Ну, в общем, если не смущать молодежь, некоторыми особо пикантными подробностями, все было именно так, как Вы нам показали, многоуважаемый Иннокентий Леонидович. Трансформа плотского тела идет по пяти стадиям, соответствующим стихийным элементам.

    Дух-одержатель, вначале почти незаметный, растет, постоянно подпитываясь похотью и гордыней и, в итоге, выталкивает "душу-хозяйку" из тела, как кукушонок птенца-конкурента из родительского гнезда. Последующее падение души в Лунный Ад, сопровождается переживаемым телом возрастающим блаженством-болью. Все так. Добавить к вашим словам особо нечего.

   Но дальше то, что мне делать, а?! Мне, Наталье, восставшей из Ада, предстоит неизбежно упасть туда вновь. Моя хозяйка уже близко. Я чувствую ее скорое возвращение! Лицо Наташи исказилось, на мгновение приобрело присущий прежней Златовласке хищный оскал. В расширившихся зрачках, обращенных прямо ко мне, заблистали всполохи холодного серебристого пламени. Будто через них выглянула на поверхность до того скрытая и очень, очень злая на меня лично сущность.

    Я сосредоточился и расслабил мышцы, готовясь атаковать возвратившуюся тварь, до того как она меня оседлает. Привычная багровая мгла затопила поле зрения жаркой волной неожиданно быстро. Раньше "боевая трансформация" занимала у меня заметно больше времени.

    Сердце бешено колотилось, вскипающая кровь раскаленной лавой неслась по сосудам. Каждый  пульсовой удар отдавался в голове колокольным набатом: – Бум-бум, Бум-убей, Бум-Бум-Бум—Убей ВСЕХ!!!!!! Отрезвляющий ледяной душ вернул меня к более или менее ясному восприятию мира. Катерина под бдительным руководством Иннокентия Леонидовича, заботливо придерживающего меня за шиворот, повторяла уже знакомые по вчерашнему утру "водные процедуры".