Текст книги "Виагра для дракона"

Автор книги: Доктор Хаус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 38 страниц)

     Других химических запахов легкий ветерок, дувший с юго-востока, не доносил, что и не удивительно: военные тоже люди и, несмотря на то, что «небо родины прикрыто круглосуточно», по выходным поспать не дураки. Из увлеченного исследования ароматического спектра меня вывели крики Катерины. Слышны они были как-то странно: – будто издалека, приглушенно и неразборчиво. Обернувшись назад, я обнаружил, что нас с ней разделяет почти сотня метров.

   Фактически мы находились на разных концах платформы и, судя по бурной жестикуляции и ругательствам в мой адрес, такая ситуация Катюху радикально не устраивала. Разгневанная амазонка сокращала дистанцию между нами весьма стремительно, и я приготовился к взбучке.

    И тут же услышал биение ее сердца, шумный ток крови сосудам, почувствовал запах ее пота и, по легкому привкусу крови, понял, что девчонка больше напугана, чем зла. Фактически я за пару секунд просканировал Катерину с головы до пят. И легко соскользнул бы в видение, удержавшись на самом его краю немалым волевым усилием. Судя по разделявшему нас расстоянию, я только что успешно телепортировался, причем в один прием преодолел сотню метров.

    Происходило нечто непонятное. На меня явно оказывала воздействие некая посторонняя сила. Достаточно мощная и, одновременно деликатная, для того, чтобы я совершил скачек видящего,сам того не сознавая .Стоило мне только задуматься о смысле происходящего, как я уже знал все ответы. Искать желтые ключи, блуждая по лесу, нам не придется. Источник тянул меня с такой силой, что приходилось противиться его зову, чтоб не бежать. Голоса, голоса, голоса…

     Без угрозы, глумливых или заискивающих ноток, обычных для обитателей миров Тени, они, тем не менее, неудержимо влекли меня за собой. Их было так много, что невозможно было разобрать не только то, о чем они говорили, но и на каком языке. Тем не менее, смысл послания начинал до меня доходить. Меня звали к себе и обещали Службу и Покой. Именно так,  служение и покой с большой буквы, – дело всей жизни и награду за верную службу, чувство полной, всеобъемлющей, блаженной умиротворенности. Того самого «мира в душе», что я так страстно желал всю жизнь.

     Однако, к черту все голоса и их «деловые предложения», меня о них Кеша заранее предупредил. Я сбросил на платформу рюкзак с изрядно надоевшим мне грузом, шумно выдохнул и бешено завращал глазами: – этот нехитрый прием, когда-то показанный Кешей, всегда помогал мне отключиться от ненужных слоев реальности. Помог и в этот раз.

     Когда запыхавшаяся Катерина с ревом обрушилась на мою грудь, голоса в голове уже не мешали мне ее выслушать. Девчонка решила, что я решил ее бросить, и была не на шутку напугана. Краска на лице потекла, и на ее  матово-белом лице образовались сине-черные разводы, сделавшие Катю окончательно похожей на новоиспеченного вампира. Несмотря на сбившееся дыхание и бешенный пульс, у девушки не проступило и подобия румянца.

     Как не горько было это сознавать, но по всем признакам моя подруга медленно, но верно продвигалась по «дороге смерти». Если дело так и дальше пойдет, придется опять поить ее кровью. Но сначала следовало дать «пациентке» обыкновенной воды и успокоить.

    Приведение Катиных чувств в более или менее сносное состояние заняло больше времени, чем я рассчитывал. Еще несколько минут она, уткнувшись, как ребенок, носом мне в грудь, молча выслушивала все то, что я экспромтом выдумывал с целью утешения. При этом Катерина периодически выдавала «на гора» новые всплески рыданий, и, сотрясаясь всем телом, размазывала сопли по моей рубашке. Я напоил ее водой из предусмотрительно захваченной от Кеши бутылки и даже пожертвовал один из пяти купленных в станционном киоске шоколадных батончика.

      Мы сидели рядышком, жевали шоколад и ворковали как два влюбленных голубка, – картина почти идиллическая, если не брать в расчет, что насестом нам служил рюкзак с расчлененным трупом. Не прошло и десяти минут, как моя спутница наконец обратила внимание на этот прискорбный факт, и, с возмущенным воплем: – Ты, что, совсем сдурел! – Взвилась в воздух.

    Я истолковал столь бодрый прыжок как признак того, что Катя восстановила душевное равновесие, и дал команду на выход. Вопреки моим страхам, Катерина оказалась вполне адекватно воспринимать реальность. Пробормотав в полголоса что не совсем лестное в мой адрес, она, тем не менее, возражать не стала, только испросила пару минут на «привести лицо в порядок».

      Распахнув полы плаща, Катя добыла на свет приличных размеров дамскую сумочку, где лежали отнюдь не приличествующие случаю оружие и боеприпасы. Я тяжело вздохнул и отвернулся. Меня уже не удивляла ее способность извлекать косметичку буквально из воздуха, но понять, почему надо краситься даже перед лицом матушки-смерти я не мог.

     Дорога до источников заняла у нас чуть более часа и ни чем особенным, кроме периодически напоминающих о себе голосов, отмечена не была. Учитывая степень насыщенности этим самым особенным предыдущего, дня я даже немного заскучал.

    Примерно через полчаса дачные участки, перемежаемые полями и перелесками, сменил густой хвойный лес, разделенный на квадраты редкими и основательно заросшими малинником просеками.  Неожиданно быстро стемнело. До меня дошло, как необычно тихо стало вокруг. Замокли неустанно галдевшие птицы, и даже вездесущие подмосковные комары, казалось, приглушили свою заунывную песню. Катя тоже притихла и ощутимо жалась ко мне.

     Как назло именно в этот момент я понял, – дальше девчонку внести нельзя. Голоса, до того особо меня не волновавшие, оживились и сделали мне недвусмысленное предложение:  – в качестве доказательства моей лояльности сдать им «на руки» всех моих спутников. То есть, не только дохлого Алексашу, но и Катьку в придачу.

    Последнее в мои планы никак не входило, тем более, что я уже начинал догадываться об истинной природе духов источника. Пришлось остановиться и с помощью клочка бумаги, огрызка карандаша, обнаружившегося в кармане Кешиных штанов, и бурной жестикуляции объяснить Катерине суть происходящего. Хозяевами железистых ключей оказались уже знакомые ей Серые Призраки.

     Прочитав мои каракули, Катя тяжело опустилась на землю, и, прикрыв глаза, привалилась спиной к замшелому стволу столетней ели. Говорить она ничего не стала, но вид у амазонки был несколько бледный, если можно так было сказать про и так почти бескровную девицу. Обреченный такой видок.

     Тихонько матюгнувшись про себя, я тоже не стал размусоливать неприятную тему и приступил к процедуре «передачи тела». Кеша, конечно, гад, не предупредил заранее. Но ведь предупредил бы, так я сюда хрен бы сунулся. Тем более, вместе с Катериной. Как бы там ни было, а упокоить Яцекова выкормыша следовало на совесть, и отступать в самом конце пути я не собирался.

      Место нашей стоянки находилось на краю заболоченной опушки, на противоположном конце которой, среди чахлых сосенок и водяных окон, поросших ряской, проглядывали рыжие потеки. В контрасте с сырым полумраком леса, воздух над открытым пространством, залитым ярким утренним солнцем, дрожал и клубился, постоянно искажая очертания предметов.

     Скосив глаза, я увиделнесколько размытых серых теней, будто замерших в ожидании на незримой границе, отделявшей лесную чащу от покрытой желто-зелеными кочками поляны. Как только я переступил эту границу, меня моментально окутало их липкое, похожее на воздействие холодной наэлектризованной воды, присутствие.

     Служители Кармы будто ощупывали мою кожу тысячами маленьких протуберанцев, бахромой свисающих с их коконов. Было щекотно и немного боязно. Но не хозяева места силы вызывали это чувство. Я почему-то был уверен, что они не причинят мне зла. Опасение внушала зыбкость почвы под ногами. Поляна Серых Призраков на поверку оказалась настоящим лесным болотом, и вероятность ухнуть в неизвестной глубины трясину радовала меня не сильно. Приходилось буквально перепрыгивать с кочки на кочку, чтобы не провалиться в покрытые зелено-желтой ряской водяные колодцы.

     Учитывая мою слабость и весьма увесистый груз в рюкзаке, делать это было непросто. Соблазн использовать прыжок видения, чтобы подобраться к источникам в один присест, я отмел сразу. Неизвестно куда меня этот прыжок забросит. Кеша дал мне в свое время пару весьма болезненных уроков, научивших относится к видениюс подобающим почтением. В месте силы Служителей Кармы, эксперименты такого рода были особенно опасными. Я подозревал, что именно здесь и находятся «ворота» в их родной мир. Так что приходилось прыгать, периодически балансируя на краю неустойчивых кочек, покрытых мягким зеленым мохом.

     Голоса в моей голове разом пропали, уступив свое место странному чувству: – мне казалось, что, по мере того, как я продвигаюсь в сторону дышащих серными испарениями желтых луж, в мою собственную суть внедряется некая сила, подробно, буквально до мозга костей, меня изучающая.

    Процесс моего «сканирования» продолжался недолго. К тому времени, как я выбрался из трясины, все было кончено. Ощущение чужого присутствия в моей голове исчезло, оставив после себя звенящую пустоту и полное безмыслие. Я лежал на шершавой и нагретой солнцем черной поверхности гранитной глыбы, слегка возвышавшейся над поверхностью болота.

    Основная масса скалы несомненно скрывалась в глубине, внушая невольное уважение предполагаемыми размерами. Сам же «островок» был не более трех метров в поперечнике, открывая за своим противоположным краем периодически вскипающую зловонными пузырями, желто красную лужу железистых ключей.

    От ближайшей кочки каменный остров отделяли, по меньшей мере, два метра воды. Еще вчера я б и не задумался, перешагивая такую преграду, но сегодня все было не так. Несмотря на предельное напряжение сил, мой прыжок вышел слегка неудачным. Не долетев до суши каких-то сантиметров, я поскользнулся на покрытой скользкими водрослями поверхности скалы, и со всей дури растянулся на ее изъеденной лишайником поверхности.

    Руки ободрал, но нос умудрился сохранить, – и то хорошо. Мой «орлиный» паяльник в подобных случаях обычно первым встречался с жесткостями мира. Я прижимался щекой к выщербленной горячей поверхности, глубоко дышал, наслаждаясь теплом исходящим от камня, и пытался собраться с мыслями.

     Мыслей не было. Точнее, были, но шевелились они где-то далеко, будто скрытые  под черными водами болотной трясины. Было совершенно непонятно, не только что я тут делаю и зачем сюда пришел, но и сам факт моего существования вызывал массу вопросов.

     В принципе, такая ситуация меня вполне устраивала, если бы не смутное ощущение, что что-то идет не так, как должно. Ощущение это находилось  даже не во мне, а пряталось во тьме вместе с мыслями.

    И вот там, в глубине, будто шевельнулось нечто, похожее на огромную снулую рыбу, ударило хвостом, и начало медленно подниматься к поверхности. И, по мере ее неспешного, но неотвратимого подъема, во мне начала вскипать темно-багровая ярость. Рыба была очень недовольна. И не рыба вовсе, а что-то похожее на гигантскую, дышащую неукротимой злобой ящерицу.

    Знакомое чувство. Я с ревом поднялся на ноги, раздирая плотное покрывало окутавшего меня беспамятства. Аура моего тела буквально полыхала, выбрасывая из себя пламенные протуберанцы. Серые шарахнулись в стороны, отступив к самому краю гранитного островка.

     С их бегством пелена с моих мыслей спала и пришла холодная ясность, граничащая с сумасшествием. Что делать дальше было понятно: – логово серых ублюдков, решивших проверить Дракона на вшивость, следовало выжечь до тла. План возмездия моментально выкристаллизовался в моей голове. Оставалось только решить маленький вопрос, – где и как добыть компактную ядерную бомбу. В том, что мне удастся провернуть акцию, недоступную даже ребятам из Ичкерии, сомнений я не испытывал.

    Найти хранилище ядерных мин для видящегоособого труда не составит. Остальное, – дело техники. Просто накачаюсь силой до ушей, предварительно упокоив одного-двух упырей, и все дела. Живой танк, а именно так я мог бы описать свое самочувствие после удачной охоты, никакая охрана не остановит. О неизбежных и многочисленных, даже при самом удачном раскладе, человеческих жертвах я в тот момент почему-то не задумывался.

    Дальнейшие действия предпринимались, балансируя на тонкой грани ледяного безумия и багрового пламени ярости. Удерживаться на этой грани было трудно, но ответственность за оставленную в лесу Катерину и отеческое напутствие Кеши «не хамить» здорово помогали. Короче, не стал я разносить вдребезги-пополам всю эту Кармическую малину, хоть, не скрою, хотелось очень. Просто спокойно занялся своим делом.

    Снял с плеч уже порядком надоевший груз и, не обращая внимание на радостный вой, поднятый Серыми, вывалил останки Алексаши в желтую жижу источника. Трясина быстро поглотила тело и, на последок, издала нечто вроде удовлетворенного вздоха. После недолгого размышления за Алексашей последовал и рюкзак. Железное правило не оставлять вещдоков, в этом случае можно игнорировать. Вряд ли сюда когда-нибудь доберутся менты, а если и доберутся, не до раскопок им тут будет.

     Пока Служители Камы сканировали меня я, в свою очередь, увиделкой чего из их собственного прошлого, точнее из истории железных ключей. Мы с Катей не были первыми посетителями этого «гостеприимного» местечка. Хотя приглашались сюда далеко не все подряд, а только избранные. Те, кому волей случая, из-за вмешательства сверхъестественных сил или благодаря собственной изворотливости, удавалось избегать назначенной судьбы.

    Таковых счастливцев только за послевоенные десятилетия накопилось более полутора сотен. Дальше в прошлое я заглядывать не стал, опасаясь перегрузить и так уже закипающие мозги. С людьми, случайно или намеренно попавшими на это ничем не примечательное лесное болотце происходили весьма странные события.

    Воздаяние за все содеянное в жизни, делом, словом или мыслью, хорошее или плохое, настигало их с удивительной быстротой. И, судя по тому, что большинство из посетителей поляны Служителей Кармы тут и оставалась, постепенно погружаясь в топь, или безнадежно сходило с ума, навсегда забывая не только дорогу  к железным ключам, но и самих себя, праведных людей в эти леса забредало немного.

    Я увиделлишь одно исключение. Сутулый монах сорока с небольшим лет внезапно остановился, снял с переносицы очки в массивной роговой оправе, с недоумением повертел их в руках, затем перекрестился и выбросил  болото. Изменилось к лучшему не только его зрение, но и осанка. Пересекая болотце, он выпрямил спину, расправил плечи и приобрел почти юношескую легкость походки. Один святой на полторы сотни грешников, – печальная статистика урожая собранного Служителями Кармы на своей «делянке судьбы».

   Я с удовольствием потянулся и тоже расправил плечи. Серые Демоны, будто почувствовали перемену в настроении и придвинулись ближе. Одновременно возобновил свою болтовню хор голосов в моей голове. Но даже эта навязчивая рекламная кампания «Пиздец энд Карма лимитед» не могла испортить мне удовольствие.

    Осознание того, что здесь может оказаться пан Яцек, заставляло кровожадно улыбаться. Дело в том, что голоса поведали мне некоторые детали, касавшиеся их конфликта с нежитью. Создания, подобные Черному Барону нарушают сразу несколько законов, установленных еще во время создания нашей планеты. В том числе Закон Вечного Возвращения. То, что родилось, должно своевременно умереть, исключения тут не приветствуются. Без этого круговорота жизни и смерти приходящие на Землю духи будут лишены возможности достигать своих целей.

     Кроме того, для поддержания своего существования нежить вынуждена постоянно убивать, внося в наш мир незапланированную энтропию, и искажая судьбы существ исправно соблюдающих здешние правила. Те самые правила, следить за исполнением которых, Служители Кармы были «наняты» еще в незапамятные времена…А служба Серых Демонов, кроме массы преимуществ, имеет один малюсенький недостаток. В избытке и по праву неся расплату страданиями всем жителям Земли, Серые Демоны обречены испытывать неимоверные муки каждый раз, когда нарушаются Законы, на страже которых они обязаны стоять.

     Короче, для Служителей Кармы немертвые являются постоянным раздражителем, более того, они причиняют Серым реальные страдания.  И чем старше и могущественнее упырь, тем больше он досаждает Служителям Кармы.  Конечно, Серые постоянно пытаются вернуть ситуацию под свой контроль. Стоит только упырю потерять тело, как его дух немедленно водворяется ими на «историческую родину», – в один из Адских миров.

     Но возможности Служителей сильно связывает отсутствие плотского тела. Без него в нашем мире можно действовать только чужими руками.  Вот так, у людей есть, у животных,  у нежити – неживое, но тоже имеется, а у существ, призванных быть Судьями, – нет. Из чего, кстати, следует, что никакие они не судьи, как бы не пытались меня в этом убедить. Так, в лучшем случае, судебные приставы, с сильно урезанными полномочиями.

    Но и этих, ограниченных бесплотностью, полномочий вполне достаточно, чтобы направлять судьбы большинства человеков в нужном направлении.  Нарушение Божеских, т.е. установленных Создателями Мира законов неизбежно приводит к страданию и смерти. Пожелал зла другому, – вернется назад сторицей. Украл, – отнимется. Убил, – кто-то, рано или поздно, достанет и тебя.

     Впрочем, всем живущим Смерти все одно не избежать, и это – тоже Закон. Хотя лазейки тут тоже имеются, но только для видящих.Простым смертным они недоступны,  в силу их постоянной озабоченностью своей драгоценной персоной. Люди, постоянно занятые бесконечными желаниями и проблемами просто не замечают стороннего вмешательства в свою жизнь, приписывая все происходящее случайному стечению обстоятельств. Или, кто поумнее, Гневу Божию. Но и те и другие находятся в одинаково беспомощном состоянии.

    Лишь те, кто наделен видением,способны реально быть хозяевами своей судьбы. Заранее отслеживая светящиеся нити судьбы, они в состоянии «прогибать» реальность в желаемом для себя направлении (в рамках предоставляемых этой реальностью возможностей, разумеется!). Таких видящихсреди людей всегда было немного, в общей массе слепцов погоды они не делали, хотя попыток было не мало. Собственно, все религии  и являются такими попытками направить невежественное человечество и привить ему хотя бы механическую, но мораль.

     Среди нежити ситуация иная, становясь ей неизбежно покидаешь общечеловеческое поле и оказываешься Вне Закона. Но, являясь вместилищем Духа-одержателя, упырь приобретает видение и магические способности автоматически, в силу самой своей измененной природы. Видение помогает нежити избегать «депортации в Ад», но чем дольше ей это удается, тем сильнее давление со стороны Служителей Кармы. Говоря коротко, упырям постоянно НЕ ВЕЗЕТ.

     И чем дальше, тем больше обстоятельства складываются не в их пользу. Только видениеи способности, далеко превосходящие человеческие, позволяют нежити это НЕ ВЕЗЕТ успешно обходить. Но не всем, а только самым успешным. Самым жестоким, коварным, умным. Остальные, а их тотальное большинство, отсеиваются в первый год после обращения. Если где и царит самый настоящий Дарвиновский отбор, так это среди кровососов. И правят этим отбором Служители Кармы, направляющие судьбы неупокоенных к скорейшему «упокоению». Только аурипигмент может защитить упыря от навязчивого сервиса Серых, и тот ненадолго.

      Если упал с высоты, как первый встреченный мной упырь, так обязательно напоролся сердцем на кол. Если связался с мальчишкой, затратив год на подготовку тщательно продуманной интриги, так тот окажется Демоном-убийцей и в миг перевернет ситуацию сам не понимая, как и что делает. Отсюда, кстати, и потребность убивать сородичей для продвижения по ступеням Вампирской Силы. Сожрал слабого, поглотил его силу, свалил на него свои грехи, – Серые спустили жертву в Ад и на время успокоились…

    Черный Барон и подобные ему твари вынуждены мучать и подсиживать друг с друга, манипулировать обстоятельствами и  людьми, постоянно используя видение.Но это еще не все. Судьба упыря – вечно скрываться не только и не столько от людей. Основные их враги и преследователи как раз людьми и не являются. И здесь, на Железных Ключах, у портала соединяющего мир Серых Демонов и Землю, Яцек будет крайне уязвим для существ давно и сильно на него обиженных.

Некоторое время я честно пытался перестать лыбиться и придать роже более или менее пристойный вид, отслеживая результаты своих потуг в отражении на поверхности воды. Не особенно преуспев  этой задаче, я отправился  обратный путь.

     Прыгать с кочки на кочку без туши Алексаши за спиной было не  пример веселее, чем раньше. Сейчас, когда дело сделано, можно было прислушаться к Голосам Служителей Кармы и попробовать оценить их предложения. Смысл предлагаемой  сделки был прост: – работа в качестве наделенного с одной стороны плотским телом, а с другой – всеми полномочиями Кармического Владыки, эмиссара. Своего рода метафизический Судья Дред [139]139
  Судья Дред – главный герой одноименного фантастического боевика, методично истребляющий разномастных злодеев.


[Закрыть].

     Предлагались и заманчивые бонусы. Относительное бессмертие, ограниченное только неясными «особыми обстоятельствами малой вероятности», практически полная безнаказанность перед людьми, подкрепленная властью над человеческими воспоминаниями и даже способность слегка подправлять событийные цепочки и человеческие судьбы в желательном для себя направлении.

     Впрочем, люди не были бы основным объектом моей деятельности. Серые Демоны планировали с моей помощью организовать массированную травлю ненавистных упырей. Так что даже в плане нашей «Сделки с Господом» особых корректив не требовалось. Нести возмездие нежити, нарушившей принятые на Земле «правила игры» уже самим своим здесь появлением, – вот в чем была суть обещанной мне службы.

     Причем «работа» предлагалась только Платону-человеку, Дракону же было обещано что-то вроде летаргического сна, но, по особому примечанию, «без страданий». Фактически, прими я предложение Серых, мне предстояло заниматься той же охотой, что и раньше. Только не из любви к искусству, а «за зарплату». И без навязчивого давления сумасшедшего Ящера за плечом.

     Как  сказке, днем – нормальный парень, ночью – супергерой, истребитель упырей. Можно было бы жить почти нормальной жизнью, любить женщин не рискуя ежесекундно их прикончить, даже детей иметь. Только семью заводить почему-то не рекомендовалось категорически, но этого мне не очень-то и хотелось.

     Да, предложения Серых выглядели, на первый взгляд, заманчиво, но был в них какой-то подвох. Какой, – не понятно, но был. А если так, – торопиться не следует. Тем более, что Катерину я Серым отдавать не собирался, да и Дракону, при всей моей к нему нелюбви, гадить тоже не стоило. Вспыльчивый Ящер ведь и обидеться мог, а во что его обида может вылиться, я догадывался.

     Стоило только в моей голове кристаллизоваться такой мысли, как тональность голосов резко поменялась. Из их  хора выделился один, и, надо сказать, вполне мелодичный и весьма приятный. Одновременно, прямо из плотного воздуха передо мной, соткался человеческий силуэт, на глазах обрастая плотью. Еще через секунду я с немалым удивлением касался руки обнаженной девушки, будто созданной по образцу моих эротико-каннибальских фантазий.

     Безупречный овал в меру загорелого лица, усыпанного веснушками, огромные раскосые глаза небесно-синего оттенка, полные чувственные губы, слегка тронутые насмешливой улыбкой, золотая коса в руку толщиной до пояса. То, что гражданочка имела выше и ниже пояса, тоже вполне соответствовало моим представлениям об идеале женской привлекательности.

     Я ощущал теплую шелковистость кожи, чувствовал легкий, но вполне ощутимый запах желания, источаемый плотью, и даже слышал пульс и шум бегущей по жилам женщины крови. Только желтое свечение на месте зрачков и то, что ступни моей собеседницы совсем не утопали в мягком болотном мху, выдавали ее происхождение.

     Со мной говорила одушевленная иллюзия, причем явно сработанная по результатам подробного изучения тайников моего бессознательного. Совсем недавно по этим самым тайникам основательно прошлась Златовласка. После ее «бульдозерного секса» все происходящее сейчас выглядело бледновато. Но, даже памятуя уроки упырицы, удержать рванувшееся на свободу либидо было непросто.

     Будто уловив мое смущение Русалка (про себя я решил называть ее так) отступила на шаг назад, грациозно опустилась на полусгнивший ствол упавшего дерева, и, озорно улыбнувшись, сделала жест рукой, предлагая присесть рядом. – Здравствуй, добрый молодец. Заряна я, Велесова дочь, и буду тебе сестрой, коль с нами сговоришься. А если сердцу люб придешься, может и сосватают! Да что нам на будь загадывать, сейчас жить надо.  Ты лучше скажи, тебя как звать-величать?! – Еще одна ослепительная улыбка в мою сторону, и я невольно сделал шаг к поросшему мягким зеленым мхом и такому удобному на вид бревну.

    Русалка определенно имела не только модельные данные, но  и склонность к нездоровой патетике. Интересно, откуда Серые набрались псевдославянского лексикона, у меня или у кого из утопших в их болоте «горе-грибников»? Я расслабился и решил отвечать в том же псевдорусском стиле, даже послушно рядом присел, но все-таки предпочел сохранять почтительную дистанцию. – Здравствуй и ты, Краса-девица! Хорошо говоришь, уста у тебя медовые, да только не пара я тебе. Шибко возраст у нас разный, да и вообще: – Шмар Болотных я не трахаю, даже таких очаровательных, как ты!

    После таких слов обычно со стороны дамы следует пощечина, и я не стал ее ждать. А просто засадил Заряне в брюхо обсидиановый нож и, не без удовольствия, распорол ее совершенное тело от пупа до самого горла. Надо сказать, что обсидиан с серебром прекрасное средство для рассеяния накаченных эктоплазмой призраков. От Русалки должна была, по идее, остаться только хлюпающая лужа быстроиспаряющейся слизи. Не тут-то было. Нож, вопреки ожиданиям, встретил вполне ощутимое сопротивление.

     Рассекаемые ткани рвались с хрустом, запах крови и кишечного содержимого был так силен, что кружил голову. Кровь из аорты ударила мне в лицо соленой и горячей струей,  мигом залив с ног до головы, вывалившиеся в болотный мох кишки придали картине совсем сюрреалистичный вид, но почему-то мне не верилось до конца в его реальность. Действо, происходящее на поляне, слишком напоминало сон, чтоб быть правдой.

     Через секунду мои подозрения оправдались. Сохраняя на безупречном лице всю ту же ироничную улыбку, Заряна махнула рукой у меня перед глазами, на мгновение вызвав у меня расфокусировку зрения. Когда я, сморгнув пару раз, восстановил фокус, ее тело приобрело прежний безупречный вид, а от крови и внутренностей не осталось и следа.

    Сука конечно, но хороша.  Будто успокоенное содеянным, мое либидо улеглось навзничь, и, недовольно прошипев что-то обидное на прощанье, уползло в свою нору, где-то в основании позвоночника. – Совсем как я в молодости. Такой же горячий и скорый на руку. Мы ведь подобны, Платон, и ты уже догадываешься об этом, правда?! –  Голубоглазая Болотная Шмара (видите какой я богатый на ласковые прозвища для девушек!) видела меня насквозь.

    Я и вправду чувствовал себя рядом с ней, как с сестрой, которую не видел много лет, и вот, наконец, встретил. Как по идее должен был бы чувствовать себя рядом с Марго. То есть, без постоянного желания заняться разнузданным сексом.

   Заряна придвинулась ближе и положила свою маленькую узкую ладошку мне на колено. Рука ее была очень горячей и почти невесомой. Я как то сразу успокоился и сама мысль о том, что еще недавно мне хотелось размазать Русалку в грязь, казалась странной.

    Может и зря успокоился. То, что произошло дальше, заставило меня еще раз убедиться в правильности главного правила Доктора Головина: – Не доверять женщинам никогда, нигде и ни при каких обстоятельствах. Первое, что заставило меня насторожиться, было внезапное изменение выражения лица Заряны. Она будто заметила что-то за моим плечом, и, судя по ее округлившимся глазам, это было неожиданностью даже для нее.

    Я потерял драгоценное время, мучительно раздумывая, не пытаются ли меня подловить на старом трюке: – «ой, чегой-то у тебя за спиной». И начал разворачивать корпус, только услышав хлопки пистолетных выстрелов. Огонь неизвестный стрелок вел по нам, и, судя по тому, что первые три пули ушли в молоко, излишним профессионализмом он не страдал. Впрочем, везенье не продолжалось слишком долго. Оружие отличалось хорошей скорострельностью, а дистанция стрельбы была небольшой. Фактически по нам стреляли в упор из автоматического пистолета.

    Первой пришлось пострадать  Заряне: – ее прекрасное тело буквально расцвело кровавыми цветами, придавшими русалке совсем уж экзотический вид. Хотя я отнюдь не был уверен, что она чувствует боль, смотреть на такое надругательство над красотой было неприятно. А спустя мгновение свою дозу «наслаждений» получил и я. Резкий толчок в правую лопатку закончил мой разворот и совпал с опознанием стрелка. Даже взрыв боли, огненным шаром растекающейся по развороченному разрывной пулей плечу, не смог снизить степень моего изумления.

     Грациозными скачками перепрыгивая с кочки на кочку к нам стремительно приближалась Катерина. Черный кожаный плащ, распахивающийся при каждом прыжке, сделал ее похожей на гигантскую ворону. В руках амазонки дымился полностью разряженный Глок, но отсутствие боезапаса ничуть не мешало ей упорно жать на курок.

    По выражению предельной сосредоточенности на Катюхином лице можно было понять, – моя подруга находилась в каком-то подобии боевого транса и воспринимает мир несколько искаженно. Пожалуй, сейчас это была не ворона, а настоящий ангел.

     Первоначальная догадка о природе моей подруги оказалась верной. Катерина и вправду была ангелом. Ангелом смерти. Как такая простая мысль не пришла в мою голову раньше, ведь все доказательства были предоставлены. С самого начала нашего знакомства прекрасная амазонка несла мне погибель. Больше того, об этом прямым текстом говорил Кеша, и все одно дошло только сейчас.

    Я бы рассмеялся, если б не полная безнадега происходящего. Плечо горело, как будто кто-то с наслаждением ковырял в нем раскаленной кочергой, ярко-алая кровь ритмичными толчками выплескивалась из разорванной плечевой артерии, непреклонно отсчитывая недолгий срок оставшейся мне жизни. Мои любимые разрывные пули оказались на редкость эффективными.