Текст книги "Виагра для дракона"

Автор книги: Доктор Хаус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 38 страниц)

Благодарности:

Великолепному доктору Дону Карлосу и всем тем, кто искал Свободу под его крылом

посвящается.

Пролог: «Что внизу, то и вверху»

Изумрудная Скрижаль Гермеса Трисмегистова.

         Знойный июньский день 199…года клонился к закату. Жара наваливалась на город удушливым покрывалом. Дым горевших вторую неделю подмосковных торфяников из-за безветрия смешивался с обычным выдохом мегаполиса и желто-серой шапкой висел над Городом.

       Москвичи, не имевшие возможности, в силу тех или иных обстоятельств, сбежать на выходные из города, с нетерпением дожидались спасительной прохлады ночи.  Плотный воздух дрожал и плавился над раскаленным асфальтом улиц, отбивая у людей всякое желание покидать многоэтажные каменные пещеры.

      Метеорологи называют такое явление – Смог. Есть в этом английском имени что-то свинцовое, удушливое для русского человека. Как будто, кроме физического мира, Смог проникал глубже, в миры, где рождаются самые сокровенные чувства и мысли.

    Сама атмосфера города была пропитана безысходной тоской. Такие дни хорошо известны психиатрам и работникам скорой помощи: чаще умирают тяжелые больные, слабые дети, старики  и резко  вырастает количество самоубийств.

      К счастью, в мире нет ничего вечного, и на Столицу уже надвигался мощный грозовой фронт. На востоке Москвы еще ничего не предвещало его приближение, но жители Крылатского уже могли видеть подсвеченный заходящим солнцем вал  черных дождевых облаков.

      В воздухе замерло то знойное  марево, что всегда предшествует очистительной буре.   Захвативший Москву Смог был обречен.

     Высоко в небе  уже неслись на восток серебристые перистые облака, как легкие кавалерийские отряды, опережающие в наступлении основную армию. А еще выше, там, где сиреневая дымка стратосферы [1]1
  Самая верхняя часть воздушной «шубы» Земли.


[Закрыть]растворяется в  черной ледяной бездне, две живые человеческие души заворожено наблюдали разворачивающиеся внизу события.

      И, скажем прямо, события эти из космоса выглядели как кадры из фантастического фильма. Так выглядели, что людям, незнакомым с творчеством  Андерсона Г.Х.,  Р.Р.Толкиена  и прочих сказочников,  сразу хотелось ущипнуть себя покрепче и протереть глаза. А знакомых с жанром фэнтази невольно посещали мысли о визите к психиатру…

       Космонавт-исследователь  станции Мир Михаил Лежепеков [2]2
  Советские космонавты в силу особенностей отбора и воспитания, сами понимаете, материалисты, и всяких там Толкиенов не читали.


[Закрыть] так и сказал бортинженеру: – Степаныч, глянь что под нами, – над Москвой форменный дракон свернулся. Степаныч элегантно вильнул задом, такой стиль движений вырабатывается как следствие длительного пребывания в невесомости, перевернулся кверху ногами и прильнул к окуляру мощной фотокамеры. В благословенные застойные времена широкоформатная камера с мощной прецизионной оптикой задумывалась как средство шпионажа за американцами.  Сейчас же, из-за полной неясности с потенциальным врагом и отсутствия денег на спецпленку,  она служила даже не для науки, а для развлечения космонавтов.

      Открывшаяся картина заставила Степаныча тихо присвиснуть, а это кой-чего значило. Старик, – так звали  бортинженера среди своих, попал в отряд космонавтов еще при Королеве.  Он имел за плечами три полета  космос и бесчисленное число тренировок. Горел в корабле на старте, чудом спасся и через год  настоял на возвращении в отряд.

              Старик на своем веку видел многое, о чем в отчетах предпочитают не писать,  и даже по пьяни не проговариваются. Служба наблюдения за психическим здоровьем космонавтов работает жестко: – раз покажи себя неблагонадежным –  вылетишь из отряда как пробка.

        Поворачивая мощный телеобъектив, Степаныч успел составить общую картину происходящего. Сейчас он прикидывал, нужно ли вообще будить капитана и сообщать Центру. По инструкции надо бы, а вот по уму – не стоило.

    Распечатать резервную кассету пленки они все одно не успевали. Станция за необходимые 3-4 минуты пролетит 2000 км  и уйдет за горизонт событий.  Если не будет подтверждающих снимков со стороны военных спутников, в дело вступят психиатры…

   За пару секунд приняв решение, Старик придержал за рукав ретивого Лежепекова, дернувшегося было за пленкой, и продолжил детально исследовать происходящее.

         Над Городом свернулась кольцом желто-зеленая исполинская туша, у которой явственно угадывались лапы и хвост. С некоторым суеверным ужасом Степаныч осознал, что пытается найти и пересчитать когти на лапах.

     Ощетинившаяся снопами косматых дымных выбросов «голова дракона», вопреки всем законам природы вытянулась на запад.

     Мощные кучевые облака двигались против ветра, в сторону надвигающейся на Москву воронки циклона. Сам  циклон тоже выглядел, мягко говоря,  странно. Край воронки, обращенный к «морде ящера», бугрился  иссиня черными тучами, в которых то и дело вспыхивали мощные разряды молний.

     И край этот явно пытался обогнуть, взять в клещи дымного дракона, – что тоже совершенно необычно для грозового фронта. Мир стремительно уходил из-под ног у космонавтов, и завораживающая картина скрывалась за горизонтом.

 А внизу, с московских улиц, разворачивающийся природный катаклизм скорее предчувствовался. Все как будто замерло: на улицах и скверах ни ветерка, затихли неугомонные московские воробьи, попрятались от удушливой жары вечно куда-то спешащие москвичи и даже машин стало явно меньше.

Глава первая: Сон Ведьмы

         В тот жаркий вечер городской роддом №13 окружала обычная для излета субботнего дня тишина. Врачи, нянечки и сестры кто на даче, кто в отпусках. Рожениц ввиду капитального ремонта, разгромившего две трети здания, и тревожного постперестроечного времени, мягко говоря, тоже негусто.

    Те немногие, что осмеливались сейчас рожать, наплевав на полную неопределенность положения, выбирали для себя клиники без строительных лесов и налета цементной пыли в приемном отделении.

     Клиника, еще недавно переполненная орущими младенцами и их мамашами, дамами «на сохранении», отчаянно трясущимися за будущее потомство, и ветреными гражданками, забежавшими на денек-другой в абортарий, стояла в полной тишине, будто вымершая.

                 В ординаторской пустующего родильного блока Ангелина Сикорская, врач-интерн и по совместительству ведьма (хотя, что считать совместительством еще вопрос) раскладывала карты на себя любимую…

    Расклад получался невеселый, причем третий раз подряд. Смерть Девы в трефах – масти ее жребия. Число три священно для магов.

      Повторять гадание дальше не просто глупо, а оскорбительно для проводников пограничья и чревато потерей дара. уки предательски дрожали, на лбу выступил липкий пот.

– Бля , бля, бля! [3]3
  Бездна, Бля, Кля, отсюда КЛЯ ча—лошадь Чернобога, везущая покойника в последнее путешествие и про КЛЯтие—старославянское жреческое наречие продолжало жить в матерной брани.


[Закрыть]– едва слышно  прошептала ведьмочка слова ритуального призыва, и смахнула карты в приоткрытый ящик стола.

    Хочу отметить, дорогой читатель, что Ангелина Васильевна представляла собой тот редкий казус природы, когда содержание прямо противоположно форме.  Прехорошенькая на первый и просто очаровательная на второй и последующие взгляды миниатюрная брюнетка 16-17лет отроду.

    Ну, 16-17 это ее обычный возраст, по необходимости она умела выглядеть на свои паспортные 24, а при особой нужде – и старше. Точно возраст ведьмы не определить, искусство  отводить глаза– одно из первых в науке [4]4
  Ведьмы гордо называют искусство колдовства « Наука»


[Закрыть].Точеные ножки умело оттенялись бардовыми туфлями-лодочками с высокими каблуками.

        Снежно белая шелковая юбка внезапно открывала многообещающий изгиб  загорелого бедра предлинным разрезом.

        Белая кружевная кофточка с  брошью зеленого золота в виде дракона при всей своей показной строгости расстегнута именно там где надо (белье Ангелина Васильевна  за субботним отсутствием начальства игнорировала).

          Та еще Лолита – этот стиль сложился у нее под воздействием одноименного произведения Набокова и просмотра фильма Эммануэль (про себя она называла его развратная невинность).

     Нахальный взгляд сияющих темных глаз  из-под черной как смоль челки,  но не прямо в глаза, а чуть в сторону. Надутые губки и нарочитая неловкость движений дополняли произведенное впечатление. Конечно, ведьмочка могла бы легко изобразить и женщину-кошку, искушенную соблазнительницу, но… Для мужчин наделенных  Деньгами и Властью  нужно отнюдь не то, что заводит юнцов и многодетных папаш, истомленных семейной рутиной. А деньги  Ангелина Васильевна любила сильно. Любила, конечно, не сами по себе, она была слишком умна для такой примитивной страсти. Деньги, особенно Большие Деньги, давали власть тому, кто мог с толком их применить.

                Образ Лолиты отрабатывался Ангелиной с 12 лет,  вполне сознательно и настойчиво, отметим—весьма похвально для такой юной особы.  Редкий мужчина от 14 до 70 не чувствовал себя рядом с ней героем «американского пирога» или «муравьев в штанах», а кто не чувствовал, скорее всего просто не представлял для ведьмы интереса.

      Существовало еще несколько личин, которые использовались по мере надобности:

        Недосыпающая из-за ухода за больной матерью и приработка на ночных дежурствах отличница – для тетушек в деканате (очень хорош после ночных оргий – гарантирован допуск на экзамен, невзирая на явную помятость).

          Фанатичная подвижница науки – для чудака профессора, —кандидатскую не каждому интерну дадут писать.

               Чистой и наивной влюбленной дурочки – для породистых молодых самцов, – чтоб быстрее заполучить их в постель.

     Впрочем, «дикая охота» – это в прошлом, с первым темным посвящением она осознала сакральную природу соития и ту мощь, что открывается в ПРАВИЛЬНОЙ [5]5
  Не путать Тантрус промискуитетом, – первый принцип сексуальной магии…


[Закрыть]оргии… Ангелина сладко потянулась почти насильно вытягивая себя из воспоминаний о событиях прошедшей ночи. Она позволила себе несколько минут отдыха, чтобы отвлечься от тягостности ситуации.

       Когда Ведьма сталкивается с силами или обстоятельствами, ставящими ее в безысходное положение, надо отойти в сторону, выйти из ситуации. Хорошо тут вспомнить момент силы и счастья, темного восторга. Воспроизвести его полностью, со всеми звуками, запахами, ощущениями, оттенками цвета и света – это искусство памятования. И только собрав все свои силы, стоит повторять попытку найти выход.

          Ответ придет сам, из самых глубин души.  А ведьма черпает свою силу и знание еще глубже, из самой БЕЗДНЫ, служению которой она себя посвятила – так учил ее Бегемот… Да Бегемот был сейчас ее  главной проблемой, он был Проблемой с большой буквы.

         И юная ведьмочка принялась ее решать на том поле, где чувствовала себя увереннее всего. Ангелина знала карты на врожденном уровне. Умение читать судьбу и менять ее в желательном направлении, было заложено в ее цыганской крови еще в те времена, когда правили Ромальские королевы, – до Исхода. Тогда же, на берегах матери-Ганги, были установлены законы, по которым сверяли свою жизнь ведьмы.

         Подчиняться мужчине, будь то муж, подпитый участковый или сам  цыганский барон – это позор, так учила ее мать.  Однако Бегемот  уже несколько столетий как не был мужчиной, а был он тем, о чем и думать-то не хотелось, особенно сейчас. Ведьма боялась гроссмастера до противной дрожи, до тошноты.  Ослушаться  его прямого приказа– лучше умереть.

          Так смерть и так смерть и даже хуже, но «выход есть – его не может не быть». Ангелина криво усмехнулась, – неплохой припев для попсовой песенки. Надо будет потом (если это потом будет) подкинуть его Петеньке.  Петенька, Петенька, Петенька…Она позволила цепочки своих мыслей течь почти свободно. Почти, – тут ключевое слово. Полностью расслабиться и удерживать, думать ОДНУ мысль, Бездна ее подери!

              Петр Комаров, в прошлом имевший несчастье побывать у Ангелины в любовниках и потерявший в результате короткого, но весьма бурного романа почти все свои накопления, искренне считал себя автором исполнителем бардовской песни. Высокую поэзию он упрямо полагал своим призванием, основной работой и смыслом жизни, хотя  особой прибыли капризная муза приносить не желала.

     А деньги молодому, но уже вполне сформировавшемуся алкоголику требовались постоянно. Петенька никак не хотел расставаться с богемными привычками и употреблял только дорогие напитки.

         Приходилось прирабатывать сочинением текстов для исполнителей 2-3ряда: бандитских жен и любовниц, дочерей банкиров, и каких-то невнятных голубоватых личностей,  выплывших из неизвестности. Его клиентура была выплеснута в эфир, по меткому выражению патриотического писателя Прохансона, мутными водами перестройки.

    Петюня, друг сердешный, мог быть очень полезен. Чем, еще не ясно, но предчувствие Ангелину не обманывало никогда, следовало только уточнить подробности.

    Ведьмочка почувствовала поклевку, по-другому не скажешь. Это как леска, щупальце из  глубины живота, выходящая через пуп.

    Когда «рыбка попалась», чувствуешь, как что-то тебя дергает, – подсекай и тяни!   Вот оно!!! – Имелся у Петеньки  младший братец Семен, сильно обязанный Ангелине. Собственно, обязанный и повязанный не просто сильно, а всей своей поганенькой квазижизнью. Или не-смертью, дело не в терминологии, а в самом факте кровной зависимости творения от творца.

     Семушка был упырем, упырем хилым и свежеиспеченным, но все-таки нежитью, причем нежитью соображающей, лично Ангелиной созданной  и от нее прямо зависимой.

    Дело в том, что  обычному, даже самому испорченному, человеку выполнить за Ангелину Бегемотов приказ нельзя было никак. И не то чтобы задание было необычным или каким то через чур сложным. Оно, это чертово задание требовало магии, и результат этой магии однозначно выбрасывал участников процесса за рамки проявленного мира.

   На такое ни один маг, будучи в здравом уме, не пойдет: – зачем обрекать себя на верную смерть, а то и на что-то похуже смерти? Ангелина, будучи для своих лет весьма разумной особой, умирать не собиралась. А упырю деваться некуда, приказ хозяйки – закон, да и не поймет Семен ничего, не та у него «понималка».

    И силы для задуманного Бегемотом черного колдовства у нежитя хватит. Ангелина прекрасно помнила, какое количество темной энергии потребовалось для инициации Семушки. Так что, даже ничего не смысля в происходящем, задание упырь выполнит, – магии, поддерживающей его существование, для этого вполне достаточно. А если и развоплотиться в результате, так тоже неплохо: – одной заботой в жизни меньше будет!

      Ведьма, воодушевленная открывшимся выходом, закружилась на месте от радостного возбуждения. Теперь следовало спешить, но «поспешай медленно», – сначала диагноз, а потом лечение.

    Ангелина откинула лист ковролина, прикрывавший пентаграмму начертанную «кровью первенца колена Левитова» прямо на бетонном полу ординаторской.   Пентаграмма появилась на этом месте сразу после постройки роддома и исправно служила нескольким поколениям магов, проходивших здесь стажировку.

        Расположение ее точно соответствовало  древнему месту силы [6]6
  Место силы – оно и есть место силы, там чудо прорывается через завесы нашего мира…


[Закрыть],и было указано кем-то из знакомых Бегемота, знававших времена еще дохристианской Руси. Загадочный «некто», чье имя боялись поминать вслух даже старые ведьмы, начертал заклятье внешнего круга знаками, происхождение которых Ангелина до сих пор не могла выяснить.

     Специально соблазненный по такому случаю лингвист сумел только высказать предположение, – это один из языков протошумерской группы.

            Пентаграмма являлась своего рода воротами, порталом в первый круг преисподней. Она позволяла обученному новичку легко совершать то, что по силам только опытным практикам, – входить во Тьму телесно. Говорили, что врата могут открываться и с той стороны.

    Каждый неофит обязан был проводить жертвоприношение заново, обновляя заклятье свежей кровью, иначе его не признал бы дух-хранитель врат. Это, с одной стороны, было неплохо, – за более чем 20 летний срок использования место силы впитало в себя столько крови, страха, боли жертв, что служило отличным маяком для духов тьмы внешней.  Ярости, злобы, темного восторга  колдунов тут тоже хватало, так что непосвященные люди чисто инстинктивно держались от ординаторской подальше, избавляя магов от ненужного внимания.

                 С другой стороны, не так-то просто добыть еврейского младенца, а уж к первенцам у б-гоизбранного народа отношение особенно трепетное. Тем более что, для успеха жертвоприношения, требовался ребенок «хороших кровей». Старшие Ведьмы рассказывали, что до  Великого Шабаша 1917-го, это был подвиг, дающий право на посвящение второго уровня.

       Да что там, еще на памяти Ангелиновой бабки,  женщины рожали дома. Идея везти здоровую роженицу в больницу считалась полным бредом. Однако в наше просвещенное время «индустриального родовспоможения» задача заметно упростилась. Удобное все-таки место роддом – биоматериала навалом, и юридически не подкопаешься. Смертность в госучреждении есть факт статистики, а не повод для возбуждения уголовного дела.

     Бегемот  настаивал на получении молодежью правового или медицинского образования, а из профессий  лучшими для работысчитал адвокатуру и гинекологию.

      Сейчас акушер-гинеколог Ангелина Сикорская собиралась использовать знания и силу, данную ей мастером, чтобы избежать уготованной  им же судьбы.

      В то самое время, когда юная ведьма готовилась к ритуальному вызову духов тьмы посреди ординаторской роддома, потенциальная клиентка этого «храма здоровья» собирала вещички.

      В жизни Верочки все важное случалось в самое неподходящее время: брак «по залету» – хоть и за любимого, но лет на пять раньше, чем собиралась; свадьба застряла в пробке, образовавшейся по причине приезда важного Американского гостя; мужа послали в командировку как время рожать пришло… Ну а схватки пришли утром воскресного летнего дня, – на обилие заботливых докторов в это дачное время рассчитывать было нереально.

           Вера Павловна Реальгар, в свои двадцать пять лет была барышней отнюдь не робкого десятка. Работая в отделе кадров московского метрополитена, невольно станешь собранной: – кадры «под землю» приходят разные, от будущих студентов до бывших уголовников. И со всеми надо найти общий язык, быть чуткой, но безжалостной, вежливой и непреклонной.

  Все вышеперечисленные качества мягкая по природе женщина воспитывала в себе сознательно. Дисциплина и умение предвидеть возможные проблемы находились в числе таких умений, так что вещи к родам были собраны сильно загодя.

    Сейчас шел скорее смотр «готовых к бою войск», чем их экстренное построение. Верочка загодя выясняла особенности всех роддомов в Москве, и остановилась на «тринадцатом» по двум причинам. Во-первых, в этом роддоме только что провели капитальный ремонт с завозом нового импортного оборудования: – в голодное перестроечное время дело почти нереальное.

     Нереальное, – для простых смертных,  для знаменитого на всю Москву академика Моисея Абулафии, – вполне возможное. О деловой хватке Моисея  Абрамовича во врачебной Москве ходили легенды. Работать у него считалось за большую удачу, и за качество врачей можно было не опасаться.

    Был еще один момент, о котором Верочка предпочитала не задумываться, – национальность академика Абулафии. Папа Веры был выкрестом, и, как часто бывает среди евреев, добровольно принявших христианство, ярым антисемитом.

    Но даже он под конец жизни часто говаривал дочке: – мы с тобой, милая, в России всегда будем жидами порхатыми. Новая фамилия, приобретенная Верой в замужестве, только подчеркивала ее и без того колоритную еврейскую внешность, не оставляя никаких сомнений в происхождении.

         Верочка принадлежала к тому типу ослепительно красивых евреек, который ненавистен юдофобам [7]7
  Известно, самые лютые жидофобы происходят из полукровок. Самый ипопулярный пример – доктор Геббельс. Среди наших тоже есть показательные примеры. Выкрест Даль, автор известного словаря русского языка, относился к нему, как к хобби. Делом своей жизни он считал труд под названием: «Документально подтвержденное расследование ритуального убиения жидами христианских младенцев»
  Невозможно любить или ненавидеть Евреев, не имея в себе хоть капли иудейской крови. Впрочем, русский патриотизм тоже не гарантия расовой чистоты. Трудно было найти столь идейного русского патриота, как Верочкин папа…


[Закрыть]до зубовного скрежета, возможно в силу своей для них магнетической сексуальной привлекательности. Как известно психологам, иррациональные мотивы часто определяют наш выбор. Роженица бессознательно рассчитывала, – в клинике Моисея Абрамовича Абулафии ее не будут гнобить по национальному признаку.

          Второй причиной выбора послужила острая неприязнь Веры Павловны к обычной практике вводить прививки новорожденным в первые 48 часов после появления на свет. Ее родная сестра испытала прелести этого медицинского достижения на своей шкуре. Долгожданная дочь, совершенно здоровая по рождению девочка, после вакцинации превратилась в слюнявого идиота. Причем рожала сестра в элитной клинике  4-го управления Минздрава.

     Дело замяли, несмотря на то, что папаша ребенка был одним из богатейших людей Москвы и входил в окружение самого Ельцина. С тех пор в семье наступили черные времена: безутешный отец запил, затем ушел из дома и через пару месяцев погиб в автомобильной катастрофе при крайне подозрительных обстоятельствах. Его бизнес забрали конкуренты, а вдове убедительнопосоветовали не претендовать на наследство. Спустя неделю после похорон мужа сестра повесилась.

     Верочка нашла удавленницу на кухне роскошной квартиры и до сих пор не могла забыть ее  почерневшее лицо с вываленным языком. Перед смертью несчастная женщина пыталась вырваться из петли, горло было разодрано, а ногти с безупречным маникюром сломаны под основание.

     Лужу невыносимо смердящего дерьма на лакированном дубовом паркете богато обставленной кухни  и посмертную записку с проклятиями в адрес врачей Вера не могла забыть даже сейчас. А тогда она поклялась себе, что с ее ребенком и семьей такогоне сделают никогда.

     Внимательно изучив ситуацию с прививками, Вера Павловна поняла, что случай ее сестры в Москве отнюдь не единичен. Более того, в последнее время такие трагедии стали чуть ли не закономерностью. Никакие деньги или связи, как показывал пример ее сестры, гарантией безопасности не являлись.

    Перед Верой было всего лишь два выхода: – домашние роды или больничные, но на «особых условиях». Рожать дома, как делали многие отчаянные женщины в то время, она не рискнула, да и муж был категорически против родов «в нестерильных условиях и без квалифицированной помощи» [8]8
  Это сейчас домашние роды стали почти обыденными, а в начале 90-х скорее были уделом отчаянных первопроходцев и сектантов.


[Закрыть].

      Конечно, оставался старый, как мир, способ, – полюбовная договоренность с врачом с «дачей на лапу». Но, в силу природной застенчивости и воспитанной родителями щепетильной порядочности, взятки Вера давать не умела. И тут на глаза попался журнал с  интервью  главврача роддома №13 профессором Абулафией. Въедливая журналистка буквально набросилась на мастистого академика с обвинениями.

      Дело в том, что как раз недавно в его клинике случилось прискорбное происшествие: от вакцинации пострадали сразу несколько детей и двое из них погибли.

      Моисей Абрамович не стал отрицать свою ответственность за произошедшую трагедию, но вину прививок считал недоказанной. Абулафия плавно перевел тему с безопасности вакцин на бедственное положение российского здравоохранения вообще. По его словам, причиной смерти новорожденных была стафилококковая инфекция, только случайно совпавшая по времени с вакцинацией. Академик поклялся, что если не добьется выделения средств на капитальный ремонт и дезинфекцию роддома, то подаст в отставку.

     Кроме того, он объявил, что хотя и уверен в полной безопасности вакцин и их необходимости для защиты нации от эпидемий, пойдет навстречу пожеланиям рожениц. Отныне в подведомственной ему клинике прививки новорожденным будут делать только с письменного согласия родителей.

    Вот это-то согласие и явилось последней каплей определившей Верочкин выбор. Она взяла телефонную трубку и набрала номер тестя, владельца старенькой «копейки». В отсутствие мужа он обещал доставить ее в нужный роддом.

      Вера Павловна готовилась к родам, а в это самое время Ангелина Сикорская занималась настройкой своего магического инструментария. Ведьма повесила на дверь ординаторской табличку «не беспокоить», плотно защелкнула замок и отключила телефон.

    Теперь следовало позаботиться о «топливе» для проведения ритуала. В  ритуальной магии нет ничего особенно сложного. Большинство ее секретов давным-давно опубликованы и находятся в «открытом доступе». Вопрос в том, что искать и где искать, а так же в энергии. Нет энергии – нет магии. Самая интенсивная из доступных человеку энергий – сексуальная. Именно эту силу и собиралась задействовать сейчас юная ведьмочка.

   Уроки сексуальной магии когда-то обошлись Ангелине в целое состояние, и брала она их не у доморощенных тантриков.  Ее учила в Оаксаке [10]10
  Один из штатов Мексики, где традиции колдунов Майя живы и сегодня.


[Закрыть]сама Кэрол Эггс, великая ведьма по прозвищу «железные яйца».

   Прозвище Кэрол придумал кривой Галл,   женоненавистник  и мастер извращенных шуток, но даже в его устах оно звучало скорее уважительно. Юный колдун, насколько Ангелина знала, отличался жестокостью, бесстрашием (подкрепленным, впрочем, СИЛОЙ) и поистине безграничным, абсолютным хамством. Однако на Кэролин Эггс эта абсолютность не распространялась, Галл ее боялся.

    Данное им наставнице прозвище учитывало не только неукротимый характер великой ведьмы.   Оно обыгрывало и те «тренажеры», с помощью которых  ученицы обучались  управлению  интимными мышцами.  Способность раздавить «нежным местом» грецкий орех, была не самым сложным из выпускных экзаменов…

    Шутка Галла, едва не стоившая ему жизни, заключалась в аккуратно запечатанном в орех живом скорпион. По счастливой (не для колдуна конечно) случайности, орех, предназначенный Ангелине, взяла себе Кэролин для демонстрации тонкостей искусства. Впрочем, возможно, ведьма поступила так и не случайно.

    Допустив «оплошность» Железная Мама не только получала законный повод напасть на донимавшего ее Галла, но и продемонстрировала ученицам свою безупречность . [11]11
  Один из штатов Мексики, где традиции колдунов Майя живы и сегодня.


[Закрыть]Скорпион погиб мгновенно, колдун выжил чудом и с тех пор назывался кривым Галлом.

    Отогнав посторонние мысли, Ангелина сосредоточилась на деле. Сила, дыхание и мысль должны быть слиты в единое целое, только тогда возможна магия. Молодая ведьма прекрасно усвоила урок наставницы и получала наслаждение от безупречности своих действий.

     Расположившись напротив зеркала и наблюдая трансформацию либидо [12]12
  Сексуальной энергии.


[Закрыть],  она могла любоваться собой. В  этом было что-то извращенно-чувственное – как раз то, что Ангелина обожала.

     С кошачьей грацией женщина вытянулась, распрямив спину и вытянув в зенит руки, как натянутую стрелу. Пальцы рук сплетены, сомкнутые указательные выпрямлены ,живот втянулся, следуя диафрагме, подбородок плотно прижат к груди [13].

     Еще мгновение назад казалось – сама чувственность воплощена в ней, а сейчас все силы ее молодого гибкого тела одним  движением собраны в основании позвоночника. Кожа лица натянулась, ввалившиеся глаза горят мрачной решимостью, – как будто змея приготовилась к броску.

     Секунда сосредоточенного покоя, и вот уже следует новое преображение. Плавной спиралью женщина скользнула точно в центр пентаграммы,  сбросив туфли немыслимым кошачьим движением. Со стороны это смотрелось, как порыв ветра,  на мгновение охватывающий Ведьму.

     Говорили, Графиня умудряется во время этого падения снимать белье, не пользуясь руками, но Ангелина по счастливой случайности трусиками сегодня пренебрегла. Спустя мгновение она устойчиво сидела в позе лотоса, чувствуя приятную прохладу каменного пола разгоряченным телом.

    Нижние врата должны быть открыты Земле – это правило. И еще необходима жертва, а лучшая жертва – кровь и менструальная кровь подходит идеально. Но месячные, – на то и месячные, что приходят раз в месяц, и их в обозримой перспективе не предвиделось.

            Урок первый мамаши Кэролин: – «В Агхора Тантре сказано – одна  капля семени по запасенной силе  равноценна  100 каплям крови».

            Урок второй: – «Можно длительно сохранитять телесные соки, в т.ч. и сперму, используя  естественные  резервуары».

            Урок третий: – «Секс – не для удовольствия, а для магии или воспроизводства, коли пороху колдовать не хватает!!» Детей Кэрол не переносила на дух, да и постоянных любовников у нее не наблюдалось. Точнее, среди местных индейцев ходили слухи, что любовники у Железной Мамы все-таки водились, да только жили они недолго. Жуткое рассказывали про любовь Ведьмы.

    Галл назвал ее романы «случкой самки богомола». И, в этом случае, похоже, был прав, – никакой романтики и страсти, голая целесообразность.

    Тут Кэролин, на взгляд ученицы, слегка перебарщивала, одно другому не помеха. Не всегда помеха… Ну, возможно лет через 50-100 она поменяет свое мнение, а сейчас…. Ангелина не планировала полностью завязывать с удовольствием, любила хороший секс и знала, что вряд ли в ближайшее время уподобится наставнице.

    Так или иначе, но уроки Железной Мамы юная ведьма усвоила отлично, и сейчас в ее теле был изрядный запас необходимой для ритуала энергии. Теперь – выверить направление – лицом  на Юг.

   – Точно пропеть ИМЯ  привратника, не исказив не то что буквы, малейшей интонации в формуле призыва.

   – Несколько раз сократить и расслабить интимные мышцы,  – так, чтобы несколько капель драгоценной эссенции жизни, столь предусмотрительно запасенной прошлой ночью, вытекло на пол.

    Как только первая капля семени коснулась камня, раздался  тоскливый вой. Миллионы ищущих воплощения, заключенных в ней, оплакивали свою судьбу. Внизу, там, где только что ощущался приятный холодок бетонного пола, разверзлась ледяная бездна. Жертва принесена и принята! Женщина ощутила, как поток обжигающего холода ворвался в нижние врата и устремился вверх по позвоночнику.

     Ведьма подкинула в воздух щепотку  черного порошка, загодя бережно отмеренного из маленького  кожаного мешочка.  Порошок, будто подхваченный порывом ветра, отгородил юную естествоиспытательницу от мира непроницаемой стеной.

     Черное пламя окружило ее, и в нос ударил резкий запах серы. Последовало мгновенное сосредоточение в межбровье, чувство стремительного падения, яркая вспышка…

     И вот уже перед  ее внутренним взором сегодняшний карточный расклад. Карты оживают, оборачиваясь знакомыми и чужими людьми, рассказывают ей свои истории, тянут  ней руки, о чем-то настойчиво просят.

     Окруженная вихрем, ведьма летит сквозь время и миры, сплетая нити судеб и вероятностей, с отчаянным упорством противясь жадно зовущей ее смерти.  Уже ясен путь, позволяющий идти по краю и черпать силу бездны, не отдаваясь ей.

     Ангелина видит [14]череду смертей. Ведьма будет убивать снова и снова, не для удовольствия, просто чтобы выжить на пути Тьмы. Бездна алчно требует своего и взыскует за дарованную силу кровью, но не обязательно колдуна. Принимается и замена: – в этом суть всех ритуальных убийств. Чтобы использовать темную энергию, надо платить, и сейчас настал момент решать, чьей жизнью будет внесена плата.