Текст книги "Боевые маги: несмышлёныши (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

В экране, бессмысленно глядя глазами-пуговицами и заливаясь улыбкой из грубых стежков, пялилось на них самое настоящее чучело. Солома проколола мешковину лица-маски, торчало в сторону нелепой редкой бородкой. Под головой тускло блестели галуны заношенного грязно-бурого мундира с еле заметными остатками начального красного цвета.

– Извиняюсь, – проскрипели колонки, – не удержался.

– Сколько ты забрал у каждого? – Карл кивнул на Алекса, между ладоней уже игравшего огненным шаром.

– Ну…

– Сколько?! – прошипел злой, как стало потревоженных бизонов, Карл.

– Пару месяцев, не больше. – проскрипело переговорное устройство, как-то реагируя на тупо скалящуюся рожу из мешковины.

– Что? – Мари недоуменно посмотрела на нее. – Какие пару месяцев?

– Ваша остановка! – скрип стал бодрее, потеряв немного явно ощутимого страха.

– Плата! – рыкнул Карл. – Или сгоришь! Ты нарушил правила сделки, а заключал ее не я! Думаешь, буду молчать, чтобы ты не проговорился обо мне и спутниках? Конечно буду, спалю тебя и дело с концом!

Мелодично звякнуло, и рядом с экраном появился сундучок.

– Хорошие медальоны, недорого…

– Алекс, чуть-чуть, – устало попросил Карл.

«Чуть-чуть» скакнуло в пролом лихим и жадно гудящим шмелем. Где-то с палец Мари, не меньше. Лицо-маска задергалось, мелькнул обыкновенный порошковый огнетушитель, автобус резко встал.

Чучело-водитель появился из оседающей тучи через минуту. Все это время Карл терпеливо молчал, а ребята вдруг снова распереживались.

– Бесплатно! Подарок! – хрипнули динамики.

Сундучок открылся, прозвенев мелодию колокольчиками.

– Ох… – дружно вздохнули Мари, Майка и Анни. Алекс хмыкнул, Злой шмыгнул носом, Снег и Лохматый остались одинаково спокойными. После вспышки в гостинице Снег явно решил посоревноваться с верзилой в ледяной невозмутимости.

Карл кивнул. Загреб в ладонь почти все лежавшее и переливающееся в свете ламп. Подержал последний талисман, кругляш с выдавленным пауком, смотревшим совсем живыми бусинками глаз, по шесть с каждой стороны головы.

– На разведение, – бросил обратно и кивнул на дверь. – На выход, кадеты.

На улице мерзко крапал не прекратившийся с утра дождь. Ветер гонял мокрый лопух вечерней газеты и двух тощих кошек. Хотя кошки, скорее всего, носились по привокзальной площади из-за целеустремленного, хотя и трехлапого пса. Пес не сдавался, несся вперед, брызгая голодной слюной и светясь безумием в глазах.

– Все вышли? – поинтересовался Карл, спустившись последним. – Все. А вещи ваши, что, я должен таскать?

Да уж… рюкзаки, висевшие на его руках гроздями, забыли почти все. Кроме Лохматого.

– Так…

– Какие пару месяцев? – Мари стянула губы в тонкую линию. – О чем говорило это… это существо?

– А, да. – Карл хмыкнул, покосился на отъезжающий автобус и расплылся в улыбке. – Ну, вообще-то никакие. Голем съел обманку, так уж вышло, что среди медальонов оставленных на дорогу… ну, вы поняли, кем, оказалось два очень хитрых, создавших ваши невидимые копии. И глупое чучело тянуло из них энергию, поддерживающую оболочки, вроде как ваши жизненные силы, говорю же, глупое чучело. Ну, хотя поспали вы все… да и я тоже... Из-за его проделок. Зато у нас теперь есть несколько полезных вещичек. Раздам и расскажу в поезде. Кстати, скоро он прибудет. Пойдемте, пока к нам полиция не прицепилась.

Зайти на перрон оказалось просто, прямо через открытую настежь калитку в заборе, закрывающем небольшой сквер вдоль путей. Станция оказалась до странного тихой, лишь где-то на путях длинно звякал молоточек обходчика, проверявшего в темноте грузовой состав.

– Почему никого нет? – Майка оглянулась, недоуменно и с легким испугом. – Карл?

– Посмотри туда, – Карл кивнул на старые станционные часы, – что видишь?

Оглянулись все, уже усвоив простую вещь: Карл ничего не делал просто так. Каждый раз получалось чему-то учиться, наблюдать, подмечать странные мелочи, в обычной жизни совершенно ненужные. Вот и сейчас…

Частенько ли останавливаются механические часы, если те старше столпившихся подростков не в два-три-четыре раза, а куда больше? Наверное, что да, время не жалеет механизмы, особенно подвижные.

Минутная стрелка дрожала между полночью и без одной минуты двенадцать. Дрогнула, качнулась к нолю, качнулась, ушла обратно к одиннадцати. Только вот, секундная, блестя тонкой золотистой полоской там же, почему-то красила в своей цвет то ли циферблат, то ли просто воздух.

– Ночной экспресс прибывает, кадеты, – Карл довольно кивнул, – так что готовьтесь занимать места. И не особенно удивляться.

– Будет чему? – заинтересованно наклонила голову Анни.

– Еще как, – черная борода дрогнула серебряными узорами волос и усмешкой. – Точно тебе говорю.

Майка хотела что-то спросить, но вдалеке, тяжело и гулко, завыл сигнал.

– Ого, – Алекс покачал головой, – это же невозможно.

– Поэтому ты его и видишь, что невозможно? – поинтересовался Карл.

Алекс не ответил.

Ночной экспресс накатывал на перрон и вокзал, пыхтя паром, вырывающимся из трех косых, выгнутых назад, коротких труб. Длинный скоростной локомотив, укрытый обтекаемым кожухом, покрытым узорами и барельефами, сбавлял скорость плавно и благородно. Нос-торпеда, украшенная светлой драконьей мордой, переливалась блеском острых вытянутых глаз.

– Как красиво… – прошептала Мари. – Ой-е-е-ей…

– На мой взгляд слегка вычурно, – проворчал Карл, – но у дворфов иначе никак. Традиции, сами понимаете.

– У кого? – не понял Алекс.

– Дворфы, гномы, – Мари улыбнулась. – Они на самом деле есть?

– Хм, – Карл поскреб в отрастающей все гуще бороде. – Маришка, ты бы не так сильно радовалась. Они еще те сук... подонки. Сама увидишь, и вещи свои при себе всегда держи, и говори с ними поменьше, и не соглашайся покупать всякий красивый хлам, а если станешь покупать, то не торгуйся, стой на первой цене, а уж если начнешь спорить, то не попадись, лови момент, когда они начнут перемигиваться.

– Не знаю, как гномы, – скучающе проворчал Лохматый, – а вот рассказываешь ты точно про цыган.

– Они с ними дальние родственники.

– Цыгане с гномами? – недоверчиво покосилась Майка. – Да ладно… ты издеваешься?

– Да, – согласился Карл, – цыгане в родстве с дикими альвами.

– А есть цивилизованные?

– Конечно. Ты их наверняка видела даже в обычной жизни. Маскируются хорошо.

– Уши прячут? – поспешила уточнить Мари, заинтересовавшаяся не меньше Майки.

– Чего? – Карл недоумевающе покосился на нее. – Не, с ушами у них все нормально, только пирсинга порой много. Зачем их прятать?

– Ну, как же… – явно огорчилась Майка, – ушки там, острые…

– Это к диким. У городских, наверное, обрезают еще в детстве. Как у доберманов. И хвосты, само собой тоже.

– Опять издеваешься?

– Не, пытаюсь шутить. Не смешно?

Майка не ответила. Как и остальные уставилась на сам состав, и совершенно не желала спорить с явно заскучавшим магом.

Вагоны останавливались, грохоча с изрядным достоинством. А как еще, если сразу видно – не людских рук дело. Вроде бы все как везде: металл, стекло, пластик, немного дерева, наверное… Но эти, эти казались безумно красивыми. И разными.

– Офигеть, дизайн… – протянул Алекс. – Это как так?

– Как говорится у вас, кадеты, с бору по елке, нищему куртка… – Карл оглянулся на удивленно вытянувшиеся лица. – Или как-то иначе?

Майка прыснула, остальные просто промолчали. Смотреть на состав оказалось интереснее, чем попробовать разыграть Карла, не, ну правда. Поезд прямо стоил их широко раскрытых глаз и почти отвисшего рта у Анни.

За локомотивом шла горбатая высокая штука, больше всего смахивающая на обрезанный грузовой вагон. То ли для топлива, то ли еще для чего. Но даже ее горб смотрелся также аэродинамично, как и сам стальной «дракон», почти остановившийся у крайнего знака.

А дальше… а дальше вперемежку шел такой калейдоскоп, даже не знаешь, какой рассматривать. Вагон, в смысле.

Сверкающе-ребристый, так и зовущий локомотив лететь на всех скоростях, сразу шел первым. Красный, с гладкими матово-платиновыми вставками у вытянутых овалов окон, с рыцарской башенкой посередке, с механическими яркими трубачами, уже подносившими ко ртам вытянутые тонкие трубы. Зеленый, пузатый и глядящий почти круглыми иллюминаторами, между стеклами которых, еще и соединенных огромной стеклянной полосой по всей длине… плавали океанские рыбы. Белый и угловатый, больше всего напоминающий аккуратно вырубленный из ледника айсберг, с прозрачными слюдяными ромбами проемов, за которыми мерцали уютные огоньки. Вычурно-украшенный лепниной и бронзовыми деталями, с рядом самых обычных дверок от начала и до конца, со стеклами, задернутыми драпировками и виднеющимися в просветах высокими старорежимными диванами. И…

Дальше было заметно плохо, но Мари готова была поспорить на любимый свитер с горлом, что где-то в середине состава поднималась в ночное небо самая настоящая китайская пагода.

– Обалдеть. – Снег не выдержал, сбросив маску невозмутимости. – А как он вот так, здесь, и никого…

– Ну, не совсем никого, – Карл кивнул на еще несколько фигур, появившихся на перроне. И нахмурился. – Так, за мной!

И двинулся куда-то в сторону той самой пагоды. Мари оглянулась, ловя причину беспокойства, и оторопела. С дальнего конца перрона, быстрым шагом, шли трое в черно-красной форме и еще кто-то, в обычном пальто.

– Ногами шевелите, кадеты! – рыкнул Карл, все больше ускоряясь.

Мимо серебряной пули первого, вдоль красного замка второго, через блики на плавниках и хвостах рыбешек, отражаясь в ломких линиях подъехавшего кусочка полюса, едва не задевая натертую бронзу железнодорожного аристократа и…

До пагоды Мари так и не добралась. С важным лязгом опустился голубой трап следующего, сверкающего прямоугольным бортом и похожего на большого синего кита.

Сперва показались большие и начищенные ботинки. Потом брюки с кантом, и… борода. Густая и очень рыжая, обжечься можно, бородища, заплетенная в семь хвостов-кос на конце. Крупный нос и кустистые брови, прячущие небольшие и очень живые глаза. А Лохматый так и впился глазами в ручищи, больше напоминающие лапы гориллы.

– Рад приветствовать боевого мага с учениками в нашем поезде, несомненно, самом прекрасном по эту сторону Атлантики! – густо пророкотал басом дворф (а это был он, никаких сомнений).

– А по ту? – поинтересовалась Майка, смотря на него сверху.

– По ту, милая девушка, катается поезд наших дальних родственников, и равняться с этими ренегатами и предателями правильному дворфу не полагается. Ваши билеты?

Карл достал кипу узких картоночек, никак не подходящих великолепию поезда, голубого мундира проводника и его окладистой бороды. Дворф неторопливо извлек чехол, достал хрустально блеснувшие очки, водрузил на мясистый нос.

– Раз, два, три…

Карл отошел, развернувшись к стремительно приближающемуся наряду, почему-то видевшему и их и сам состав. Вышедшие из своих вагонов двое дворфов сплюнули им вслед.

– Четыре, пять…

Карл нахмурился сильнее, запуская ладони в карманы своего «пилота». Щелкнул взведенный курок револьвера, почему-то неиспользованного им против охотника-чудь. По спине Майки пробежала дрожь, а Алекс, прикусив губу, завел руку за спину.

– Все здесь? – дворф блеснул хитрым взглядом. – Прошу в вагон.

Они залетели друг за другом, прикрываемые Карлом, так и не доставшим руки из карманов. Патруль, почти пробежав оставшиеся метры, замер у трапа вагона. Мари ойкнула, увидев, что в гражданском был их с Анни последний директор.

– Ко мне, девочки… – прошипел он. – Живо!

Патрульные за его спиной переминались, перевесив из-за спины на грудь короткие черные автоматы.

– Я сказал ко мне! – рявкнул директор, и шагнул к трапу.

– Милейший! – рокотнул дворф. – Предъявите билет, пожалуйста.

– С дороги, нелюдь! – директор толкнул его в широченную грудь… попытался толкнуть, упершись и поморщившись, как от боли. – Я сказ…

– Билет! – рявкнул дворф, чуть шевельнув телом.

Директор отлетел назад, пойманный патрульными.

– Я представитель законной власти страны, человеческой страны, коротышка, где ты находишься! Сержант, действуйте!

Со стороны локомотива донесся протяжный гудок. Первый.

Дворф упер руки в бока. В зеркальной внутренней стороне дверки отразилась довольная ухмылка.

– Билет есть, сержант?

Тот, пожав плечами, отрицательно мотнул головой.

– Нее-е-т? – удивился проводник… и гаркнул. – Так чего тогда надо?!

Скрипнуло где-то сбоку от двери, зашелестело металлом, полицейские разом побледнели и отступили подальше.

А шестиствольная пушка, украшенная лиственными узорами и шелестящая лентой с патронами, двигалась почти в ритм грозным и гордым движениям воинственно торчащей рыжей бороды.

– Согласно Договора вход в Ночной экспресс производится по билетам или по указанию начальника поезда. Любая попытка проникновения является нарушением акта добрососедских отношений между нашими расами и влечет за собой немедленное наказание, разбирательство коего и назначения штрафа, либо иное, ведется в специально созданном трибунале с привлечением равного количества судей от всех рас, подписавших ранее указанный документ.

Дворф, наблюдая в отражении вытянувшиеся лица ребят, подмигнул им и, с явным наслаждением, закончил всю такую дипломатичную речь, совершенно неожиданную для его вида и самой ситуации:

– Вагон начальника поезда находится через пять вагонов к концу состава. Удачи!

– Я так этого не оставлю! – директор, побледнев, косился на него и на своих сбежавших подопечных. – Служба контроля явится по твою душу, недомерок!

Дворф, уже встав на поднимающийся, очень аккуратно, трап, кивнул. И сморкнулся прямо на директорскую туфлю.

– Да и ляд с ними, жалуйся, крыса канцелярская.

Под ногами, вибрируя и позвякивая, начал свой бег Ночной экспресс.

Глава восьмая: немного разочарования, легкое возмущение и подарки

Дворф прокрутил колесо-штурвал, намертво закрывая дверь. Обернулся к пассажирам, смотревшим на него потрясенно. Широко улыбнулся и опять подмигнул Мари.

– Лейво Свартссон к вашим услугам!

– Эм… Мари, да удлинится твоя борода! – не удержалась Мари.

– Э-э-э… – непонимающе покосился на нее дворф. – Эт на кой? Куда еще-то? Мешаться будет… да и не особо красиво.

Мари заалела ушами, щеками, носом.

– Ладно, проехали. – Лейво гостеприимно провел рукой в сторону широкого коридора с двумя рядами дверей. – Ну, как-бы, добро пожаловать еще раз! Рад приветствовать и все такое. Ваши купе с этой стороны, то бишь, с левой. Занимайте любые незанятые, постельки заправите сами, белье в шкафчиках. Чай по одному золотому, печенье, кстати вкусное, бабушка печет в каждый рейс, десяток на серебряную монету.

– Фига се цены… – протянул Алекс, задумчиво глядя на Карла и его карман, прячущий бумажник. – Прямо золотой?

– Можно по курсу.

Карл кашлянул и двинулся в сторону купе. Злой пошел следом, запнулся, грохнул об пол доской с шахматами. Лопнул пузырь жвачки, поднимая игру и…

– А что это у тебя, милый ребенок? – как бы мимоходом поинтересовался Лейво, враз загоревшийся глазами. – Шашки, наверное, да?

Злой шмыгнул простуженным носом и открыл коробочку.

– Угу… – дворф сцепил пальцы на животе и покрутил большими. – Показать тебе парочку детских ходов, так… для развлечения?

Злой задумчиво изогнул бровь, поджал губы.

– Даже так? – удивился Лейво. – Хорошо, на интерес.

Злой кивнул и вопросительно кивнул в сторону купе.

– Думаю, стоит в моем. – Лейво мотнул головой, явно соглашаясь с собственными мыслями. – Вдруг начальник пойдет, а мы тут сидим, балуемся, а дверка у меня с секретом, просто так не откроешь, да и…

– В нашем, – Карл кашлянул, потер нос, закрыв поллица ладонью. – Знаю я вас, хитрецов.

– Ну, уж как скажете. Вы тогда располагайтесь, а я подойду.

Подойдет он, подумала вдруг разозлившаяся Мари. Такой с виду хороший, защитил их, и на тебе – золотой за чай. А сколько это золотой?

– Карл?

– Да? – повернулся маг.

Мари, не пойми почему, сказала совершенно не то, что хотела:

– Почему ты не стрелял в охотника из револьвера, тогда? Ты же чуть не ум…

– Эти пули нам еще понадобятся, Маришка. Ну… немного не рассчитал собственные силы, бывает.

– Поняла.

Занято, занято… Свободно. И еще одно купе, и следующее.

Карл, прежде чем зайти в первое, обернулся.

– Кадеты, по поезду бродим только в одном случае – когда совсем скучно. Не увлекаемся беседами с незнакомыми… незнакомыми. Девушки, старайтесь ходить с парнями. Парни, не увлекайтесь какими-нибудь фамм фаталь, знаю я вас.

– Почему? – поинтересовался один Алекс.

Мари, сама того не желая, посмотрела на него с обидой. Роковых женщин ему подавай, молокосу… какао-хлебу…

– Тебе не хватило аптеки, юноша? – поинтересовался Карл. И, глядя на передернувшегося Алекса, довольно хмыкнул. – Вижу, хватило. Поверь, экспресс не зря Ночной и совершенно не зря катится именно ночью. Почему?

Алекс пожал плечами.

– Потому что ночью силы Зла царствуют безраздельно…

Алекса передернуло сильнее. Карл в сердцах чуть не сплюнул.

– Кадет, ты кто?

– Кто?

– Неправильный ответ. Верный один – боевой маг… пусть и будущий. Билет на, олух, носи всегда в кармане, он действует как защита. Та-а-а-к… судя по вопросам, без слов читаемым в ваших глазах, полных благоговения перед вашим куратором и педагогом, вам нужны ответы.

Закивали все, даже Лохматый, подпирающий стенку, пусть и с нарочитой ленцой, но мотнул кудлатой головой. Мари, не устающая удивляться многому, тут не поразилась. Да, споры-свары-показуха у них случались постоянно. Только вот сейчас не тот случай.

– Вы слышали нашего любезного проводника во время разговора с вашим, милые девчушки, бывшим директором… откуда он взялся, кстати… ну, да ладно. Слышали?

Странно было бы ответить иначе, кроме как согласиться. Слышали с первого до последнего слова, любуясь, как Лейво отшил нежданно явившуюся погоню.

– Хм… – Карл покрутил головой, к чему-то прислушиваясь. – Так, молодежь, по одному в наше, со Злым, купе. Шахматы чуть подождут, уважаемый Лейво, практически пара минут. Вперед-вперед, огольцы, набиваемся как салака в консервы.

– Как килька в банку, как огурцы в бочку, Карл! – буркнул Алекс. – Идиомы нашего языка штука важная. Знать надо.

– Поговори мне еще, дятел.

– Щегол! – разозлился Алекс. – Щегол! А дятел это…

Карл ухмыльнулся.

– Издеваешься, снова, да? – Алекс вздохнул. – Ай, ну тебя!

Карл усмехнулся еще шире. Подтолкнул замешкавшуюся Майку и прикрыл дверь.

– Так… Снег, подвинься.

Внутри оказалось очень просторно, с двумя большими диванами и откидным то ли стулом, то ли креслом. Голубая ткань, серебристая вышивка и сталь всяких ручек, крючков, светильников. Красиво, как подумалось Мари. Но в вагоне с пагодой ей все же хотелось оказаться больше.

Карл протиснулся мимо Снега и сел в ту самую «откидушку». Вытянул ноги, заставив Анни, Майку и Снега пождать собственные. И довольно вздохнул:

– Хорошо-о-о… Я даже соскучился по всему этому. Знали бы вы, кадеты, как неудобно несколько десятков лет спать на деревяшке и сидеть на камне. Да еще и холодно.

Мари хотела бы услышать еще. Карл ничего не говорил о месте, откуда явился за ними, ребята, что что-то да знали, молчали. А ей ну очень-очень хотелось узнать. Некрасиво, по-детски любопытно, но ведь… ну о-о-очень!

– Итак, кадеты, слушайте простые принципы устройства нашего с вами мира… Он такой же сложный, как ваш старый, и такой же простой, если в нем хорошо разобраться. Понимаете? М-да, вижу в ваших кивающих головах и соглашающихся глазах тоже. Что можно увидеть у щенка полугода от роду. Только веселое дурачество и низкую оценку любого взрослого слова. Злой, ты когда про себя называешь меня дураком, делаешь вот так лбом. Советовал бы тебе морщить его поменьше, скоро шрам появится, вот тут, над правой бровью. Точно тебе говорю, гляди на меня и понимай, что когда-то также думал о своем наставнике.

Злой вздохнул и полез в карман. А дальше… А дальше в глазах угрюмого головастого брюнета мелькнула настоящее детское горе. Ладонь он достал пустой.

– Ну все, беда… – Карл внимательно смотрел на всю гамму обиды на несправедливость жизни вокруг Злого, так легко читаемую на его, как оказалось, очень живом лице. – На, бестолочь, и не говори потом, что твой первый учитель не любил тебя всей своей теплой и бездонной душой. Дети, они и есть дети.

Пачку мятных пластинок Злой сцапал быстро, ловко и нетерпеливо, как кот влажные консервы, не успели те оказаться в плошке.

– Что там со сложно-простым миром? – протянул Лохматый, независимо, гордо, руки на груди и все также подпирающий детали вагона, в этот раз – платяной встроенный шкаф.

– Вы бы попроще, юноша, – Карл сдвинул шляпу, что редко оказывалась не у него на голове, к затылку, – а то хочется дать вам…

– Леща! – в голос сказали девчонка.

– А то не знаю без вашей помощи, – проворчал маг, – леща, конечно. Хорошо, продолжаем. Два мира, сами понимаете, кадеты, уживаются не то, что с трудом, но порой тяжеловато. Люди не любят иных созданий, не любят непонятного и пугающего… да. Порой случались конфликты, иногда даже серьезные.

– Ведьм жгли. – буркнул Алекс.

– И это тоже. – согласился Карл. – Иной мир с ответом не тянул, иногда даже почти побеждал. Только про это в учебниках вам никто не напишет, как и многом другом. Договор подписан полтора века назад, и только он сохраняет хотя бы какой-то порядок, маги лезут к людям только в случае прямого соглашения, не людские расы прикапываются к каждой букве и всячески выдумывают способы его обойти, а всякая дрянь плевать хотела на него совсем. Со стороны людей исполнение Договора и поиск с наказанием нарушителей ведет Служба Контроля, СК. С нашей стороны Совет.

– А поиск и наказание мы? – Снег смотрел с большим интересом. И без сарказма, как Алекс.

– В точку, Снеговик, именно мы. Мы полиция, спецназ и инквизиция в одном лице.

– И еще мы воюем, когда нужно? – Мари кашлянула. Почему-то вдруг часть очарования такой новой и привлекательной жизни вдруг пропала.

– Конечно. Хочешь знать почему? Из-за чего такой, на самом деле не самый последний маг, как я, Карл, не занимаюсь всем, чего душа пожелает и почему просто цепной пес? И для чего предлагаю такую участь вам?

Ответ давать не стоило, даже Злой смотрел на него с вопросом в глазах.

– А вы можете сейчас представить себя без всего этого? – Карл вдруг изменился. Стал… злее, жестче и грустнее. – Вот и я не смогу. Причины расскажу потом. Хватит с вас на сегодня. А, да, у меня же для вас вроде как подарки в счет уплаты за не украденные месяцы ваших юных жизней. По одному можете не подходить, и так дотянусь… Так, кадеты, отставить грустные мысли и жалость к себе. Да, все не так замечательно и чудесно, все так. Но получите вы куда больше, чем потеряли, уж поверьте. Ну и, само собой кто дотянет, пенсия и собственный домик.

– Неподалеку от твоего ледяного замка? – поинтересовался Алекс.

– Меня просто поражает вся глубина твоего интеллекта, мой маленький нахальный друг! Да, именно так, прямо на берегу самого холодного океана нашей планеты. Галька, чертовы кулики с чирками, какающие на голову, слоняющиеся без дела белые медведи и никаких красивых рифовых рыбок под водой. Только тюлени и моржи. Но вы это место полюбите, да-да. Чего вы меня постоянно отвлекаете от важного, а?!

Карл запустил руку в карман «пилота». Звякнул и хрустнул талисманами, полученными с Чучела, выгреб и положил на столик, сам собой раскрывшийся из боковины кресла.

– Хм… – его пальцы перебирали разномастные кусочки с видимой осторожностью. – Интересно…

Майка оказалась первой. Золотисто блеснул невесомый осенний кленовый лист, кажущийся живым, только что упавшим с дерева. Длинные сильные пальцы Карла и передали его нежно и осторожно, словно опасаясь порвать хрупкую его красоту.

– Иногда можно поверить в не случайность всего, – кашлянул Карл, – вот как сейчас. Ты понимаешь, Майя, помнишь? Тот день, хрупкое теплое золото леса на другой стороне реки?

Майка стиснула медальон, подозрительно заблестев глазищами.

– Он поможет тебе копить внутри энергию, задерживать и не выпускать лишнего. Просто носи его с собой, пусть коснется тебя, привыкнет, да и ты к нему. Ты поймешь, когда надо будет попросить рассказать – что делать дальше.

Она убрала лист во внутренний карман, всхлипнула… и справилась, не расплакалась.

Карл больше ничего не говорил, просто протягивал руку и отдавал нужное по его мнению.

Алексу и Снегу досталось по совершенно одинаковой капле из мурранского стекла. Когда, по очереди, коснулись ладоней, прозрачное неожиданно стало менять цвет. На чуть красное у Алекса и еле различимое голубое у Снега.

Злой получил вырезанную из дерева фигурку криво усмехающегося скомороха, корчащего рожу и поднесшего растопыренные пальцы к длинному носу. А что за руны виднелись на спине, никто не смог прочитать. Злой убрал ее очень быстро.

Анни недоуменно посмотрела на серебряный узорчатый молот, лихо поблескивающий, крутясь и не останавливаясь на кожаном шнурке.

Мари, баюкая между пальцев костяную фигурку крепостной башни, замерла, разглядев в ее крохотных бойницах какое-то движение. Башенка, оказавшись на ее ладони, вдруг потеплела и чуть ощутимо толкнулась, как собака, радующаяся хозяину.

Поглядывая на Лохматого, Карл долго перебирал оставшиеся разноцветные кристальные и янтарные кругляшки, пару хохочущих и злых рожиц, какие-то лихо закрученные спирали, что-то непонятное и даже самый обычный полицейский свисток. И, явно найдя нужное, на мог замер, тяжело поглядывая на здоровяка, выжидающе косившегося в ответ.

– Ну… для начала сойдет, – буркнул маг, – носи его аккуратнее, думаю, что вы поймете друг друга очень быстро. Он станет тебе самым нужным другом, но старайся не поддаться его ярости и силе, если даже придется. Это сильная штука, Лохматый, как раз по тебе… думаю.

На шерстяном, смазанном чем-то блестящим, шнурке, болтался огромный коготь. Чей, Мари не поняла, но он показался ей почему-то на самом деле опасным. Так бьющим в стороны странной дремучей мощью. Анни смотрела прищурившись, как обычно выглядывала невидимое обычным людям, понимая, что рядом необычное.

Лохматый взял его вроде бы и нехотя, но… на шею повесил тут же, и вздохнул, глубоко и грустно. Как будто ждал этой минуты достаточно долго, хотя и не хотел принимать такой выбор.

– Это не просто кусочки дерева, кости, стекла или металла, – Карл убрал оставшееся в карман, – вы поймете чуть позже, и хорошо, если мы тогда доберемся до замка. Они смогут защищать вас, пока не станете сильнее, дадут вам силы, когда закончатся собственные, помогут найти нужную дорогу, когда научитесь, спасут от чужого колдовства, пока не получите свое первое оружие. Берегите их.

В дверь постучали. И тут же она отъехала в сторону.

– Я извиняюсь, уважаемые пассажиры… – рыжая борода, задорно топорщась, говорила об обратном, но… – Кто-то, помнится, обещал мне шахматы?

– Чаю всем. – вдруг пробасил Злой. – И с сахаром. Тогда играем.

Изнанка мира (пока еще опережая героев)

Энди плакал. Больше он ничего не мог, слушались только слезы, медленно и обидно текущие по щекам. А что оставалось?

Какой Контроль? Что происходит вообще? Ему очень сильно хотелось домой. Только руки с ногами отказывались подчиняться, слушаясь только указаний из темных губ Ниа. Вот он и плакал, как не поступал очень давно.

Ночью они снова не остались на одном месте, ушли в сырой подземный ход, с утопленной в камне узкоколейной дорогой. Сам Ясмень-сокол с ними не отправился, лишь дал сопровождающего, ругавшего Энди еще больше.

Невысокий и коренастый, с плотным капюшоном и мешковатой маской, закрывающей все лицо, он даже сопел как-то не по-человечески. Двигался вроде бы тяжело, но очень ловко, проверяя механизмы длинной стальной тележки, установленной на рельсы.

Хозяин существа заканчивал разговаривать с ведьмой, взявшей Энди в плен. Он называл ее странным именем «брухо».

– Я смогу дать тебе проводника и трех бойцов. С ними сможешь добраться до Ледяного замка, хотя не понимаю, зачем делать это скрытно.

Ниа не ответила.

– Мои люди будут ждать на рынке, в старом Белом городе. Там же есть оружейная, Контроль туда не пускают.

– Меня беспокоят не люди и их ищейки, – Ниа накинула капюшон, наполовину спрятав лицо, – если бы дело оказалось в них, отправилась бы прямо в Ледяной замок.

– Ходят разные слухи, – Ясмень-сокол нехорошо улыбнулся, – поговаривают, что наш мир трещит по швам, выпуская наружу чудовищ. С помощью кого-то из магов. Не слышала?

– Нет. – Ниа пожала плечами. – Постоянно что-то плохо, думаю, ты мог бы и привыкнуть.

– Говорят, что в ячейке на Северном вокзале, в секторе Договора, кто-то закрыл золотого кота.

– Ух ты, – удивилась Ниа, – кто-то явно уверенный в себе. Золотые коты очень… дороги.

– Сложно представить, насколько, – поддержал ее не таким удивленным тоном Ясмень-сокол. – Говорят, дом Нокто даже нанял воров, чтобы заполучить зверушку.

– Зря, наверное.

– Полагаю, что так. Воров собирали веником и совком, рассыпались по всему сектору, даже до пассажиров добрались.

– Вот-вот, – посетовала Ниа, – кто-то явно уверенный в себе, этот загадочный хозяин котенка.

– Кота. – Ясмень-сокол улыбнулся.

– А я что сказала?

– Неважно. Амбози всегда хорошо платит, мне нравится работать со старым негодяем.

– Поэтому темные дела нужно проворачивать на рынке, там же закупаясь оружием?

Ясмень-сокол чуть не подавился смехом.

– Там-то как раз и нужно. Кому ты там нужна будешь, за тобой следить? Там каждой твари по паре, а у них, у людей, какой-то чемпионат чего-то там.

– И?

– Ваших темнокожих, от каждой страны штуки по двое приехало, спортсменов поддерживать, колдуют, дымом окуривают, всем все равно, Африка-с, нравы такие. И угадай, где они сегодня будут, как не на рынке в Белом городе?

Ниа не ответила, тут даже немо плачущему Энди все ясно: местному жителю точно понятнее – где. А ему, значит, предстоит еще увидеть много странного и пугающего, неожиданно свалившегося на его бедную голову.

– Ниа… – Ясмень-сокол выдержал паузу. – Когда смогу получить аванс?

– Когда смогу оценить предложенный тобой товар, – брухо посмотрела на готовящуюся к поездке таратайку, – думаю, с тобой сразу свяжутся. Тогда назову место и время. Я не собираюсь обманывать тебя, не переживай. Магистр Амбози ценит твою помощь, и считает плату приемлемой. Ты торопишься, заканчивается действие предыдущего амулета?

Ясмень-сокол смотрел на нее очень спокойно, но даже Энди, заключенному внутри собственного тела вдруг стало ясно одно: человек в деловом костюме, живущий под землей и творящий темные дела руками наемников не из числа людей, нервничает. Так сильно, что готов прямо здесь, на месте переговоров, вцепиться в глотку молоденькой девчонке с кожей цвета кофе с молоком, наплевав на договоренности и уважение к неизвестному магистру Амбози.