Текст книги "Боевые маги: несмышлёныши (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

А вот мужчины оказались похожими на два яйца одной курицы. И на подросших медвежат. Невысокие, квадратные, в комбинезонах с лямками, в сапожищах, с толстыми, как окорок, руками, и бородами до середины груди, выкрашенными в красно-черный цвет. Вылитые гномы, особенно со своими короткими ирокезами на мощных головах, плотно сидевших на бычьих шеях.

– Тебя звать Ниа? – прогудел правый.

– Допустим.

– Я Бьерн, он Бьярн, она Зубочистка. Мы готовы пойти с тобой, как просит Ясмень-сокол. Но цена нас не устраивает.

– Так зачем тратить время? – удивилась Ниа. – Я пошла, искренне расстроенная

Сопровождающий вдруг оказался рядом, что-то захрипев из-под маски. Лапищи положил на плече брухо, вдавив ее в землю.

– Хм… – правый почесал в затылке. – Странный какой-то вариант. Мы о таком не договаривались, слышишь, цыпа?

– Слышу, – сказала Ниа, – отпустишь?

Сопровождающий снова захрипел, явно стараясь донести мысль. Энди, зная, что будет, все равно чуток заинтересовался. Ну, так оно и вышло. Только на этот раз без всяких пугающих появлений и все такой.

Голова сопровождающего, явно удивившегося и тонко заголосившего, сама по себе начала выкручиваться вправо и лицом к лопаткам. Воздух замерцал, превратившись в высокого, покрытого голубой шерстью, обезьяну-антропоида. Морда, вымазанная белой краской под череп, довольно ухмылялась.

– Круто! – разом выдохнули оба бородатых. Их соседка, меланхолично перекатив зубочистку из одно уголка рта в другой, ничего не сказала. Энди, само собой, молчал.

Ниа, наблюдая за подергиванием сопровождающего, молчала. Пока не начал доноситься подозрительный треск.

– Хватит. Просто держи.

Лоа, недовольно оскалившись, рявкнул.

– Я знаю. Если они меня обманут, отпущу тебя на охоту. Пока не ломай ему ничего, сказала же, он пока еще нужен.

Ниа постучала по лбу – тук-тук-тук, как по бильярдному шару.

– Есть кто дома или только опилки с тараканами? Возвращайся к хозяину. Передай, что все получит вечером, в той самой камере Северного вокзала, где есть кот. И пусть приходит один, с ним ничего не случится.

Лоа, еще раз недовольно рыкнув, отпустил сопровождающего. Тот, даже не поправляя мешок на лице, бросился бежать. Антропоид, корча рожи на разрисованной морде, повернулся к сидящим за столом наемникам. Оскалил клыки, блеснув черной губой.

– Ядрены кочерыжки! – старший, Бьярн… нет, Бьерн, потянулся к поясу. Младший, Бьярн, выложил на стол короткий широкоствольный обрез. Зубочистка ничего не выложила и рук никуда не убрала, только перестала гонять по рту свою подружку.

Ниа щелкнула пальцами, весьма даже эффектно. Лоа, рыкнув, пропал.

– Итак, что там насчет цены за ваши… услуги?

– Прибавить бы надо, – прогудел Бьерн, – ну так… для приличия.

– Прояснишь? – Ниа уставилась на него своими, все еще злыми, глазами.

Бьерн открыл рот, захлопнул, покраснел и…

– Чего непонятного? – голос у Зубочистки оказался красивый, грудной и бархатный. – Нам не объяснили куда нужно будет с тобой идти, но это ладно. Но зато предупредили, что нанимает нас женщина из вуду. Часто у нас тут бывают такие гости, Бьерн? Бьярн?

Оба так усердно замотали головами, что превратили ирокезы в ало-черные смазанные полосы. Энди, сидящий в своей скорлупе и стоящий сбоку, легко понял все и без того ясное.

Главная в тройке – женщина. А суровые кубы из мускулов и твердолобых бородатых голов так… мясо. Бойцы, не более того. Ниа, надо полагать, это поняла еще быстрее своего медленно угасающего слуги.

– Хорошо, допустим. – брухо села на стул, повернулась к Энди. – Приземлись куда-нибудь. И это, мальчики, помогите снять рюкзак, только очень аккуратно.

– Почему?! – одновременно остановились братья.

– Хвосты отрастут, если что не так.

Энди готов был рухнуть.

– Шучу. Просто там хрупкие предметы.

Бьярн и Бьерн выдохнули и потянули лямки с плеч человека-статуи.

– Ого… у него плечи в кровь.

– Так займитесь. Найдите врача там, или знахарку, мне он нужен здоровым.

Братья ушли, Энди остался, ведь госпожа не разрешала уходить.

– Продолжим? – Ниа повернулась к Зубочистке.

Женщина кивнула, убрав зубочистку и крутя ее в пальцах.

– Опоссуму в глаз попадешь? – спросила Ниа, кивнув на острую штуку.

– Белке, опоссумы у нас не водятся. Такие как ты у нас редкость, напоминаю. Значит, что? Значит, дело серьезное, и, само собой, опасное. Нас никто не заставляет шкуру дырявить, могли бы на фабрике работать, хлеб печь или детей учить, Бьярн с топором обходится, залюбуешься. Ему что мясо рубить, что дерево резать, все едино красиво выходит.

– На жалость давишь?

– Нет, сестренка, делюсь.

– Я тебе не сестренка.

– Это присказка, подружка. Так вот, девочка с Караибов, или откуда ты там… Дело нас ждет опасное, а шкуру дырявить стоит подороже. Знаешь, чего мне жаль? Не знаешь… Кто-то из этих двух дурней может и не вернуться, а я к ним привыкла.

– Они хозяева железа?

– Кто?

– Мм-м, дворфы. У нас так не говорят, хозяева железа, и все.

– Нет, полукровки. Потому и работаем вместе, что среди людей, что среди ваших. Можешь навести справки, никто плохого не скажет, слово держим, нанимателя не бросаем. Мы солдаты удачи, честь дороже всего.

Ниа удивленно кивала.

– Куда ты хочешь отправиться?

– Ледяной замок.

Зубочистка подвинула стакан с водой, выпила полностью. Налила еще и снова опрокинула до конца, прополоскала горло и вернула назад зубочистку.

– По тысяче золотом и по защитному амулету. Это аванс, по завершению еще три на брата.

– Не слишком?

– Достаточно. Нам еще экипироваться, раз через Лапландию пойдем. Там Похьела рядом, кто только не шатается.

– Уже знаешь, как нам идти?

– А дорога одна, как не крути, и хорошего в ней мало. У меня оттуда, на груди, шрамы, четыре штуки, от плеча и до самой… до самой, в общем. Никаких открытых купальников, подружка, только спортивные. Дети видят – писаются от страха. Думают, тетя не очень живая, зомби, то есть, как вон тот, твой… Он живой, кстати?

Ниа кивнула, задумалась.

– Двенадцать тысяч золотых за трех обычных наемников. И по одному защитному артефакту каждому из вас… Хм…

– Желательно небольших камней, или предметов из металла. Сразу закрепим на жилетах. Снимать их после того, как окажемся там, я бы не рискнула. И еще нам потребуется транспорт, мы его оплачивать не станем.

– Хорошо. – кивнула Ниа. – Я согласна.

– Сдается мне, подруж…

– Я тебе не подружка.

– Хорошо, милашка, как скажешь. Сдается мне, что я продешевила.

Ниа пожала плечами. А Энди хотел бы расстроить эту опасную женщину, но не мог. Подсчеты расходов Ниа вела в небольшой записной книжке и просто ручкой. И Зубочистка продешевила, на целых шесть тысяч. Но ему-то что?!

Палатка загудела и пошла ходуном под натиском вернувшихся братьев, решивших войти одновременно.

– Во, болотная мазь!

– Барсучий жир и жабья кровь!

– И немного болиголова!

– А еще…

– Все, я поняла! – Ниа кивнула. – Долго экипироваться будете? Нам нужно к вечеру быть на Северном вокзале.

– Успеем, – Зубочистка откинулась на спинку, кивнула на Энди, – а почему сама не починишь свое вьючное животное?

Энди даже не удивился. Перед глазами плавал туман и подозрительно долго тряслась левая нога. Животное, так животное… да так и есть. Самый настоящий тупой осел.

Ниа достала из сумки небольшое ожерелье, покрутила в пальцах, слушая треск ракушек. Покосилась на Энди, вдруг почуявшего простую вещь – если ее пальцы сомнут бело-черное, стукающее в руке, в пыль… он придет в себя. Сразу.

Ниа убрала ожерелье назад.

– Не стоит того, не страшно. Продержится еще несколько дней, заставлю его идти. Мажьте лучше и потом влейте в него супа, что ли. И отведите куда-нибудь, в мастерскую или на конюшню, отмойте из шланга. И купите новую одежду. Вот деньги. А ты делай все, что тебе скажут, понял?

Энди кивнул, чувствуя, как из глаза, предательски, побежала слеза. Да только ему больше ничего и не оставалось, только плакать, беззвучно и грустно. Как же так получилось?

Зубочистка, отвернувшись, разбирала и чистила оружие.

– Эй, как тебя… – Бьерн потоптался рядом. – А как…

– Я Ниа, а это… не стоит звать по имени, пусть будет Пес. Понял, пес?

Пес кивнул головой, попав слезами на ботинки Зубочистки. Та вздрогнула, убрав ногу.

«Я Энди! Энди!»

Да кто его теперь услышит?

Глава одиннадцатая: как в старом-добром фильме и очень странный дворф

– Выходим, уважаемые пассажиры! – гаркнул Лейво, опуская трап. И прямо-таки удивился. – О, это вы?

Директор стоял на перроне не один. Предрассветный туман прятал в себе не только пустую платформу и еле светившиеся фонари. За спиной человека в очках, кроме десятка спецназовцев СК, в полной штурмовой экипировке, стояли еще двое.

Девушка с короткой стрижкой, плюющая на непогоду, осень с моросью, и ее пес. Огромная серо-белая овчарка с мертвенно-белесыми глазами, лениво зевающая черной пастью.

И скучающий мужчина в великолепном пальто и аккуратной шляпе, аристократично держащий над собой открытый зонт. Его Лейво знал хорошо, сталкиваться приходилось.

– Здравствуйте, уважаемый гере Свартссон. – вежливо поздоровался, совершенно невежливо перебив вчерашнего грубияна, заместитель главы столичной Службы Контроля по оперативной работе, А.М. Штерн. Что за зверь скрывался за А.М никто, включая даже трех ведьм-сестер-гадалок, знающих все и вся, не знал. – А мы к вам по делу.

– Даже не могу себе позволить предположить, не менее уважаемый господин заместитель Штерн, что вы прибыли настолько рано, чтобы просто поприветствовать меня. Или все же даже до вас дошли слухи о великолепном печении моей бабушки и решили откушать им и полакомиться моим фирменным чаем, заваренным по-нашему, с дымком и чабрецом?

– Где мои дев…

– Помолчите. – Штерн закрыл зонт, поморщился от мороси и поднял воротник. – У меня нет с собой разрешения СК на обыск поезда, но, полагаю, нам не стоит связываться с мифическим начальником состава, гере Свартссон. Мы же с вами знаем, что каждый вагон принадлежит разному клану, и никому вы не подчиняетесь. Нам нужно осмотреть вагон.

– А… так вы ищете тех детишек?

– И не только, – Штерн кивнул, – так что?

– А они вышли час назад, – Лейво посторонился, начав пропускать пассажиров, – ихний мальчишка обыграл меня на все печенье, кстати. Совсем забыл, вряд ли сможете попробовать.

– Вышли?

– Точно так, уважаемый заместитель Штерн. Проверяйте, я официально приглашаю вас сделать это и убрать в сторону возможные домыслы о моей нелояльности.

– Мы проверим, не переживайте. Яна!

Яна погладила пса по голове, подтолкнула к трапу. Дюжие парни в штурмовой броне напряглись, защелкав предохранителями.

– Что творится! – завопила карга, спускающаяся с вагона. – Кто вам разрешил размахивать тут своими железками, аспиды?! А вот почесуху сейчас напущу на блохастого твоего! Уводи пса, девка, чтобы тебе ни дна, не покрышки! Прокляну, котика моего совсем испугал, злодей!

– А вы регистрацию и лицензию на ведение колдовской деятельности и гаданий имеете? – очень вежливо поинтересовался А.М. Штерн.

Бабка заткнулась и, бочком-бочком, быстренько скакнула мимо сурово смотрящих через щели забрал бойцов.

Яна поднялась внутрь, следом загрохотали трое спецназовцев, все же стараясь не задеть терпеливо сносящего беспредел проводника. Все дело заняло с десяток минут, заставивших А.М. Штерна снова раскрыть зонт.

Первым из вагона показался пес. Сел, довольно сопя и вывалив язык. Яна, показавшись в дверях, пожала плечами.

– На самом деле никого нет. Сошли раньше.

– Экспресс же не останавливается, гере Свартссон?

– Не останавливается. Но кроме печенья пришлось проиграть последнюю партию именно за стоп-кран. Проверьте записи машинистов, у меня от этого рейса сплошные убытки! Чтобы я еще раз сел играть с боевым маг…

– Та-а-а-а-к… – протянул Штерн. – А вот теперь поподробнее, пожалуйста.

– Выходите. – Лейво открыл последнее купе, выглядевшее кладовкой, как не посмотри. – Слушай, Карл, а как ты смог провести собаку? Это же Ермак, он и не совсем собака, в общем.

– Все тебе расскажи, – хмыкнул Карл, – не могу, страшная тайна. Совсем ушли или кто остался?

– Несомненно, что остался. Патруль выставлен в пяти точках вокзала и не из обычных ребят, работающих здесь постоянно.

– Помогаешь нам из-за проигрыша? – поинтересовалась Майка, грызя предпоследнее печенье.

Лейво захохотал, сверкнул улыбкой во весь рот.

– Я ж поддался, глупышка! Вы бы себя видели, замученных и несчастных, садящихся в вагон. Поддержал, как смог.

Почему-то Майке ему не верилось, или верилось, но не особо… лукавил дворф. Медальон-лист, под майкой, чуть нагрелся и легонько дрогнул кончиками. Ну, точно, поддавался он! Майка оглянулась, ища глазами Злого, а тот, совершенно спокойно, подмигнул. Типа – все понимаю, знаю и вообще.

– Не люблю я СК, не люблю подонков, гоняющихся за маленькими девочками, – Лейво, поправив хвосты бороды, серьезно кивнул. – Так что, сами понимаете, это как бы дружеская услуга.

– Так они нас ищут только из-за нас с Анни? – Мари вздохнула, глядя на Карла глазами, где так и плавало: скажи, что не так, скажи, пожалуйста…

– Ни один из вас не зарегистрирован и не закреплен за кем-то из действующих магов, ведьм, алхимиков и кого-то еще, вот и все. – Карл выглянул в коридор. – А натворили вы, все вместе и по отдельности, вполне по-взрослому. Ну и, сами понимаете, тут да там возникает банда оголтелых малолетних не-до-волшебников, творящих что им вздумается и, по какому-то явному недоразумению, в компании очень приятного, порядочного и весьма благонадежного…

– Боевого мага, недавно откинувшегося из магической тюрячки. – Алекс кашлянул. – Да, приятного мало.

– А вот насчет боевых магов ты зря проговорился, Лейво, – нахмурился Карл, сурово глядя на дворфа, – теперь они знают, где копать.

– Виноват, да-а-а… – Лейво поскреб в затылке. – Но, знаешь ли, может и не зря.

– Как так?

– Ну-у-у… – Лейво почему-то старался не смотреть в глаза. – Есть тут недалеко одна мастерская, ну… не совсем наша, но что-то около того. Ии-и…

– Это ты мне долг так отдать хочешь, за то, что СК меня почти сдал?

– Да не сдавал я никого! – возмутился Лейво, гордо встопорщив все семь хвостов-косичек бороды. – Случайно вырвалось, переиграл, разволновался! Против этих, что на перроне были, даже шестистволку просто так не выкатишь. Это ж Штерн!

– Случаем, не который М.А? – Карл нахмурился.

– А.М это, родственник, наверное. Он самый, поганец, век не забуду ухмылочку его поганую, аристократ чертов, все вокруг в синтетике ходят, да мокрые насквозь, а он в пальто с шляпой кроличьей шерсти, и сухой.

– Ясно. Ладно, что за мастерская? И где?

Лейво довольно погладил бороду, масляно блеснув глазками.

– Сейчас я тележку повезу на склад, продукты грузить. Придется вам в ней как-нибудь поместиться. Докачу прямо к дядюшке Либману.

– Кому?! – громыхнул Карл, вдруг начав краснеть.

– Не, Карл, лучше него никого нет. На Северном вокзале маг-сканнеры такие стоят, ого-го, любую маскировку вычисляют, сам не заметишь, как просветят с пяток до ушей.

– Либман, Лейво, это… это…

– Честная и талантливая личность, вот и все.

Карл, явно зная, о ком идет речь, только… вздохнул.

– Вау! – сказал долго пыжившийся от нетерпения чем-то поделиться, Алекс. – Вы поняли, как мы сейчас круто запасхалили?

– Чего? – Мари протянула руку, чтобы потрогать ему лоб. Мало ли, вдруг после ночных происшествий и прогулок заболел? Или отравился в «Морже»? Лохматый, как всегда молча и невозмутимо, вздохнул.

– Да вы чо?! – Алекс отпихнул ее руку. – Мы ж с вами сейчас как Хан, Чубакка, Кеноби, Люк и роботы на «Тысячелетнем Соколе»! Ну, когда их на «Звезде Смерти» еще искали… Ну…

Он как-то затравленно оглядел всех, потерянно и грустно. Но никто так и не понял, о чем Алекс. Или притворился.

– Блин… – ему только и оставалось, что покачать головой и отвернуться. Да кому приятно, когда раз – думал сказать умное, а сморозил чушь, ведь только сам и знаешь, о чем речь… – Ладно, проехали…

– А-а-а! – Майка пихнула Снега в бок. – Вспомнила же, видела-видела, там этот еще был… Зейдер.

– Не, – быстро возмутился Снег. – Трейдер.

Алекс вздохнул.

– Однако. – Карл поскреб подбородок, густо зашуршав волосами. – Как много я пропустил. Говоришь, мы как в фильме прятались?

– Да, – буркнул Алекс, – старый просто фильм, из семидесятых.

– А до вывода войск из Вьетнама, или после?

Алекс покосился на его джинсы-клеши, и не ответил.

Лейво, запихав их, как сардинок в банку, вывез с вокзала на тележке. Ее же загрузил, судя по скрипу и наклонам, в подошедший грузовичок, и дальше они ехали в полной темноте. Карл, втиснутый носом в угол, что-то тихо ворчал. Следы ворчанья, зеленоватые и остро-опасные, расползались по боковинам и крышке, оставляя явный привкус и запах перца халопеньо.

Мари, неподвижно лежа между Анни и Алексом, размышляла, стараясь делать это как можно больше логично. Изнанка ее нового мира оказывалась порой крайне неприглядной и неприятной. Да и Карл, ожидая транспорт для провианта, за которым Лейво ушел куда-то глубоко в вокзал, подкинул пищи для не самых радужных мыслей.

Полтора века назад люди и часть магов, основавших СК и подписавших Договор со стороны победителей, взяли часть волшебного мира под свой контроль. Регистрации, выдача лицензий, еще какие-то бумаги, слежка за неблагонадежными представителями колдовского племени и еще выживших остатков Древнего народа. И это магия? Вот так?!

Но…

– Историю пишут победители, кадеты… – Карл терпеливо ждал возвращения Лейво, даже не пытаясь выбраться наружу. – Знаю, что вы сейчас думаете, что какой же я волшебник, что не могу вывести вас из самодвижущейся стальной гусеницы, да… Знаете, когда уравнялись шансы у нас и обычных людей?

– Когда изобрели порох? – Анни вертела в руках собственный медальон. Молот, льдисто поблескивая, иногда светился особенно ярко.

– Нет. Много ли навоюешь с неповоротливой пушкой или фитильным мушкетом против противника, призывающего саламандр? Шансы, кадеты, стали почти равны с изобретением револьвера и самозарядной винтовки. А СК…

Карл махнул рукой.

– В общем, нам надо добраться до Ледяного замка. Нам повезло, кто-то ищет и с этой стороны, раз был охотник, будут и другие. Но, ничего, осталось подобрать еще двух ваших товарищей и станет проще.

– Или наоборот. – Лохматый, как обычно хмуро стоя поодаль, кивнул мыслям.

Карл не ответил, а Мари все поняла. И Майка, судя по всему, тоже. Переглянулись они одинаково понимающе, ощутив легкую тревогу. Сейчас их семь, а станет девять. И на всю их неумелую ватагу приходится один очень слабый, хотя и опытный, маг Карл. А как ему может быть плохо, видели все, даже Лохматый.

– А вот и я! – Лейво, широко улыбаясь, возник в вагоне. – Добро пожаловать в нашу эвакуационную чудо-коляску!

Алекс, разглядывая пусть и огромный, но все же гроб на колесиках, присвистнул.

– Жесть…

Вокруг грузовика, пробиваясь даже через его кузов и толстые стенки тележки, шумела столица. Мари никогда ее не видела, как и почти все ребята. Майка и, вот ведь как случается, Лохматый, бывали в ней и не раз. А вот Мари не довелось, все детство провела далеко-далеко, ни разу не оказавшись хотя бы в ее окрестностях или пригородах.

Интересно, какая она? Судя по постоянным гудкам и остановкам, машин здесь чуть меньше, чем людей. Так и воют моторами и шелестят шинами, поскрипывая тормозами, иногда накатывая не просто громкой, а ужасно орущей музыкой.

Машину сильно подкинуло, повело в сторону, звук улицы ушел дальше, накатила тишина и наконец-то слышимый звук мотора. Они приехали.

Вот открылись ворота, одна створка провисает на давно не смазанных петлях, половинка скребет по бетону, кроша верхний слой. Закрылись, скрипнули тормоза, кто-то подошел. С липким шорохом поднялся тент, грохоча подтащили что-то длинное и железное… а, понятно, сейчас покатят тележку. Да, кузов просел, мягко зашуршали колеса, облитые резиной, у-у-ух, покатились вниз по сходням.

Довольное лицо Лейво появилось первое. Рыжая борода переливалась огнем в ярких лампах, горевших под потолком.

– Выбирайтесь, бедолаги, добрались без проблем.

Выбирайтесь… Лохматый, выкинул длинные ноги, сполз вниз наполовину, поднялся. Начал помогать остальным, до Мари очередь дошла предпоследней. Ой-ей, как же все затекло, даже спина плохо гнется.

– Ну вот как-то так. – Лейво обвел руками небольшой ангар. – Тут вам и помогут. А мне, сами понимаете, пора. Вагон готовить надо, вечером в обратную дорогу, говорят, на восток назначен новый маг-губернатор, и нам выпала честь его туда отправить. Ну, удачи, что ли?

Карл пожал ему руку. И по очереди – все остальные. Злой, оказавшись последним, попробовал улыбнуться. Лейво тоже попробовал, вышло не очень.

– Всем нашим про тебя расскажу, – пообещал дворф, – больше так не выйдет.

Злой кивнул в ответ. И Лейво ушел.

– Мои дорогие гости! – прокрякал кто-то из-за их спин. – Добро пожаловать!

Карл обернулся, нахмурившись, и рявкнул:

– Либман!

– Карл, какая радость, ты жив и здоров!

– Либман!!

Наверное, что катившийся к ним круглый и носатый дворф был из какого-то другого племени. Кряжистой крепости и каменной мощи, как у проводников Экспресса, в нем не оказалось и в помине. Только рост, даже чуть ниже, чем у Лейво.

Борода, завивающаяся колечками, лежала настоящим поленом, блестящая и пахнущая невообразимой смесью каких-то пахучих масел. Нос, острый, тонкий и длинный, торчал вперед совершенно по-птичьи. Крохотная шапочка с затейливыми узорами прикрывала заметную плешь, зато на затылке бодро болталась самая натуральная косица.

Круглый подпрыгивающий живот прятался за клетчатой рубахой и байкерским кожаным жилетом, продолженным кожаными штанами в обтяжку и остроносыми ковбойскими сапогами. Колоритным персонажем выглядел Либман, почему-то заметно вызывающий у Карла недовольство, немножечко агрессии и явную изжогу.

– Смотрю, ты совсем превратился в колобка. – протянул маг. – Молодец, времени зря не терял.

– Ой, Карл, и я тоже рад тебя видеть. А что с тобой за банда сорванцов? Опять набираешь курсантов для вашей мясорубки?! Простите, юноши и девушки, особенно… девушки. И…

Карл кашлянул, почему-то поперхнувшись смехом. Мари, не понимая, что произошло, поискала глазами причину разом замолчавшего, оправляющегося, судорожно стянувшего шапочку и прилизывающего остатки волос Либмана.А тот, то становясь белее снега, то наливаясь царственным пурпуром, отчаянно и как-то заранее грустно ел глазами Анни, тут же спрятавшуюся за Злого. А тот, распаковав сразу две пластинки, закинул обе в рот.

– Э-э-э-м, Карл, рад видеть…

– Ты уже говорил, – кивнул Карл, смеясь глазами.

– Рад гостям и, как бы… ну…

– Согласен, принимаю.

– Э-э-э… а что именно?

Карл приосанился, пригладил цигейку на отвороте куртки, поправил футболку, сегодня с «Железным башмаком», и очень важно проговорил, едва скрывая смех:

– Твое поистине царское гостеприимство, коим так славится клан Либман, известнейший среди обеих колен дворфов.

– Благодарю за слова и повторно предлагаю пользоваться всей мерой гостеприимства, мой дом – ваш дом…

Карл ухмыльнулся, так откровенно насмешливо, что Мари поняла все и сразу. Что…

– Я это сказал, да? – Либман достал из кармана огромный клетчатый носовой платок. – Карл, ты шельма и плут!

… все негодование мага было показным, что Карл прекрасно знал, как облупленного, бедолагу Либмана, только что сказавшего что-то очень важное и что чернобородый каналья в очередной раз использовал их группу, а именно…

– А с тобой можно как-то иначе, Либман? Ты же меня ободрал бы как клен.

– Как липку, но сути не меняет, Карл.

– Все едино, и то дерево, и другое не куст. Ну, не стоило тебе тогда…

– Да-да. – Либман шумно сморкнулся и всхлипнул. – Не стоило мне тогда, поддавшись дьявольскому искушению в виде тебя, твоей обманчивой честности и харизмы, подавляющей волю любого доброго сердца, рассказывать о своих юношеских мечтах, пустивших корни после встречи с той прекрасной белокурой девой-альвом…

… а именно наживки в виде Анни, такой красивой и такой настоящей блондинки, подцепившей странноватого дворфа полностью. На крючок, развязавший ему язык больше необходимого.

– Так что теперь, Либман, ты, получается, мне должен. – Карл хмыкнул. – Да, именно так.

– Много?

– Решим. Так, кадеты, судя по запаху – вон там столовая или кухня, все едино. Марш туда и готовьте нам завтрак, а мы…

Карл плотоядно оглядел Либмана с ног до головы, а тот вздохнул…

– А мы с милейшим моим другом Либманом обсудим все необходимое.

– А если я есть не хочу? – Алекс сплюнул.

Карл пожал плечами:

– Так и не надо. Мне-то что, кадет?

Либман, надвинув шапочку почти на глаза, щелкнул пальцами. В воздухе перед его глазами возник блокнот с готовой писать ручкой, а из кармана жилета, куда уходила одна из двух цепочек, дворф вытянул, медленно и нехотя… самый обычный калькулятор.

Глава двенадцатая: площадь трех вокзалов и неприятности

К Северному вокзалу Карл выдвинулся после обеда. Взял с собой Злого и Лохматого, а вот Мари и Анни пришлось остаться. Анни для воздействия на интеллект Либмана, судорожно ищущего способ избавиться от обещанного, а Мари, чтобы ей помочь, если вдруг что. Что может быть «если вдруг», Карл не объяснил, но вот Майка взяла и сама вызвалась остаться и помочь. И глаза у нее горели крайне странным боевым огнем, чуть не плюясь такими опасными золотыми искорками. Снег и Алекс, подумав, не стали проситься в компанию к Карлу и его разведчикам. Остались прикрывать девчонок, как пояснил почему-то покрасневший Алекс.

– Вот, – Либман положил перед ними три красных книжечки. – Паспорта, на каждого, по возрасту точно уже должны иметь. Вы втроем же? Так даже лучше, прямо похожи. Взрослый с бородой, мелкий чернявый и рыжий лохматый. Жалко, уши не сломаны.

– Я тебе сейчас сломаю, – пообещал Лохматый, – о чем речь, папаша?

– Упаси меня от такого сына… – пробормотал Либман. – Слушай сюда, вьюноша, торсом и статью подобный Гераклу, а альтернативностью развития интеллекта Форресту…

– Какому Форресту? – удивился Лохматый. – Форрест, вроде, это лес. Ты меня дубовым назвал, что ли, коротышка?

– Гампу. – пробасил Злой и недобро покосился на Лохматого. – За языком следи, дылда.

– Рты закройте, кадеты. – Карл оторвался от просматриваемых паспортов. – Я тоже не особо понял, Либман, причем тут уши, повышенная растительность на головах, причем определенного цвета и моя красивая, показывающая мой несомненно серьезный статус, борода.

– Ну-у-у… – Либман усмехнулся. – Вот справки, ты, Карл, тренер, эти двое, борцы, потому и уши сломаны. А борода и черные волосы, тоже в тему. В этой стране очень многие на юге любят бороться, смуглые и черноволосые, а взрослые предпочитают бороды. Вот и все. А, да! Бороды сейчас носят все, кому не лень, не поверишь. Косят то ли под нас… что вряд ли, то ли под лесников, коих в жизни не видели.

Злой и Лохматый переглянулись и, одновременно, кивнули Карлу, соглашаясь.

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Карл, – даже не буду спорить со своим как-бы именем, что не могу произнести и с тем, что вот этот самый лохматый Лохматый вовсе даже рыжий, а не черный. Но вот скажи мне, о мудрый дворф, я вроде бы ясно попросил у тебя камуфляж, а не людские бумажки.

– Погоди, Карл, чего ты завелся?

– Да как тебе сказать, скользкая ты отрыжка своего рода, ну-ка, давай поглядим вокруг…

Либман пожал плечами и оглянулся. Ну, да, что тут вокруг?

Большой гараж, несколько гибких ссутуленных гоблинов, самых настоящих, безвылазно сидящих днем внутри и… Либман вздохнул, снова посетовав на собственную скаредность, не позволявшую в качестве премии выдать ребятам личины, чтобы хоть немного смахивать на людей.

Единственная радость у его приезжих работников – в соседний супермаркет «М» ходить, на людей смотреть и тырить по мелкому. Там всем все равно, принимают их, ха-ха, тоже за каких-то приезжих. Только человеческих. Гоблины даже выучили пару глупых шуток, и называют друг друга, чаще всего, почему-то Равшан или Джамшуд.

Ну, так и чего? Работают, зеленые, перебивают номера на машинах с мотоциклами, Либману прибыль с того. Ну, да, в дальнем закутке еще контрабанда, так а кто ею не занимается?

– И, Карл?

Карл вздохнул.

– Ты совсем последние мозги из-за жадности потерял, Либман. Как я с бумажками этими пройду через маг-сканнеры?

– Ой, ой, вон в чем дело, даже сердце прихватило, ох… щас…

– Что ты тут спектакль устроил, Либман? Значит, кадеты, слушаем и запоминаем бесценную мудрость, изрекаемую вашим наставником, то бишь, мною. Сердце у этого алчного паука и меркантильного кровососа, находится справа, поняли? И если вот такой красавец с бородой начинает ломать комедию и ахать-охать, просто подождите, пока ему не надоест. И никакой скорой помощи, дыхания рот-в-рот и остальной ерунды. Запомните, дворфы очень сильно любят чеснок.

– Нехороший ты человек, Карл.

– Это точно, очень нехороший. И я не человек.

– Ладно… все же просто. Лейво он как? Приехал-уехал, привез… ну, привез, короче. А я тут живу, Карл, живу! Крайний правый вход без сканнеров, и люди там из обычной полиции, понимаешь? Работу СК в столице курирует человек, ненавидящий магию. А так как нет доказательств полезности или вреда магических артефактов при негласном воздействии на людей, то он считает дискриминацией просвечивать всех и каждого. Вот там вы и пройдете, дальше ничего такого нет.

– Нет? – ласково и медленно спросил Карл, глядя на Либмана очень нехорошо. Глаза у дворфа забегали.

– Ну, понимаешь… все хотят вкуснее есть, мягче спать, и…

– И вы, алчные идиоты, просите за взятку не активировать маг-сканнер в секторе Договора на вокзале? – Карл покачал головой, очень недоверчиво и грустно. – Ты дурак, Либман, или просто прикидываешься? Ты слышал о случае месяц назад?

– Возле собора святого Павла?

– Да.

Либман кашлянул, смотря куда-то в сторону.

– Было что-то еще?

– Да… На той стороне Атлантики. У вудуистов, пропали какие-то там горшки, что ли. Они скрывают, но, понимае…

– Вы идиоты, – констатировал Карл, – форменно свихнувшиеся от жадности дураки. Погиб или пропал один из последних боевых магов, у вудуистов сперли сосуды с заключенными в них духами-лоа. По миру, один за одним, происходит что-то странное, такое случалось только в Войну и перед подписанием Договора, а вы все думаете о левых операциях и доходе. Захлебнешься золотом, в два горла жрать-то, Либман!

– А чего я? Я же тебе помогаю!

Карл кивнул. Сгреб паспорт.

– Справки переделай, пока мы там будем.

– На что? И зачем?

– На спортивное ориентирование! – рявкнул Карл. – С кем моя команда борцов будет на ковер выходить на Севере? С медведями?

В общем, так они и ушли. И, наверное, подумалось Мари, наблюдающей за закрывшейся дверью, переживать о «вдруг чего случится» Карлу точно не стоит. Бедняга Либман сейчас занят чем угодно, кроме любованием на почти свою детскую любовь.