Текст книги "На крыльях Родины"
Автор книги: Дмитрий Зильманович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Герой Советского Союза
Маланов Алексей Алексеевич
Родился 30 августа 1917 года в городе Ярославле в семье потомственных текстильщиков. Русский. Член КПСС. Закончил 7 классов средней школы. В восемнадцать лет по комсомольской путевке был направлен в Одесскую Военную школу летчиков. Был назначен в 6-ю шестаковскую авиационную эскадрилью 3-й авиационной армии особого назначения.
С формированием 69-го ИАП вся 6-я истребительная эскадрилья вошла в его состав.
В составе 69-го Маланов вступив в Великую Отечественную войну и с августа сорок первого участвовал в героической обороне Одессы.
Маланов совершил 108 боевых вылетов, в том числе 67 на штурмовку позиций, боевой техники и аэродромов румыно-немецких войск. Участвовал в 39 воздушных боях и сбил лично 3 и в групповых боях 2 самолета противника.
5 ноября 1941 г. постановлением военного совета Южного фронта награжден орденом Красного Знамени (посмертно).
Удостоен звания Героя Советского Союза Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 февраля 1942 г. (посмертно).
Мастер штурмовок
Красавица Одесса, где Маланов обрел крылья, Одесса, воспетая Пушкиным и взрастившая потемкинцев, была окружена фашистскими полчищами, а за черно-, морской жемчужиной – вся страна, его, Маланова, Родина. Об этом он говорил на митинге эскадрильи в тот день-3 июля 1941 г., когда партия призвала отстаивать каждую пядь советской земли, «драться до последней капли крови за наши советские города, села».
Быстрое приближение румыно-немецких войск к Одессе ставило перед полком особые, не свойственные истребителям задачи-штурмовыми ударами по врагу помочь наземным войскам сдержать натиск захватчиков.
Как добиться максимального эффекта штурмовой атаки? Мысль эта не давала покоя Маланову в те дни. Вылетая на задания, он не только мысленно «прослеживал» возможный вариант штурмовки позиций противника, но и сам проверял на практике жизнеспособность и целесообразность задуманного маневра, в основе которого было изменение угла пикирования во время атаки вражеских наземных целей.
С первых же вылечов на штурмовку противника Маланов действовал дерзко и решительно, порой даже рискованно, словно испытывал самого себя. Мало кто в полку мог совершать такое крутое и длительное по времени пике, как Алексей. Эффект от увеличения угла пикирования, безусловно, был немалый, но и риск – тоже.
Выпустив эресы, Маланов несколько секунд наблюдал за ними, потом делал новый заход для сброса бомб. И так несколько раз вводил и выводил свой И-16 из одной атаки в другую, то почти касаясь земли во время крутого пике, то резко взмывая вверх, пока не убеждался, что цель уничтожена.
Так Маланов действовал и 22 июля, когда шестерка И-16 нанесла мощный удар по вражеской коннице в районе Балаклея. Тогда наши летчики не смогли назвать начальнику штаба полка точную цифру уничтоженных конников: эффект удара был максимальный.
* * *
К тому времени налеты вражеской авиации на Одессу участились. Несмотря на мужественное сопротивление наших летчиков, город все-таки серьезно страдал от бомбардировок. Трудно было противостоять массированным налетам фашистов, слишком малочисленными были наши авиационные силы в начальный период войны.
«Алексей мучительно переносил каждый налет гитлеровцев на город, – вспоминала впоследствии жена Маланова Варвара Ивановна. – Как-то раз он забежал поздно вечером домой после налета трех самолетов противника, сбросивших бомбы на город и дома начсостава авиагородка. Дочурка уже спала, Алексей, нагнувшись к ней, взволнованно сказал: «За тебя, за наш город, нашу Родину и народ не ждать фашистам пощады от меня…». Когда он участвовал в отражении налета противника, то себя не жалел, думал только о городе, о тех людях, которые и нем остались».
На помощь осажденной Одессе прилетели группы бомбардировщиков ДБ-3 и СБ из авиачастей Севастополя. Прикрывали их во время боевой работы истребители 69-го ИАП.
1 августа девятка наших самолетов под командованием подполковника А. Н. Марьинского поднялась в назначенное время в воздух, чтобы прикрыть боевую работу группы СБ 70-й авиационной эскадрильи в районе Дубоссар. И-16 шли за группой СБ немного выше их. При подходе их к цели самолеты были встречены и атакованы четырьмя «мессершмиттами», которые старались прорваться к СБ. Связать боем «мессеров», чтобы дать возможность нашим СБ отбомбиться и под защитой истребителей возвратиться на свой аэродром, было главной задачей наших летчиков. Но истребители врага в бой с И-16 не вступали, а пытались нанести удар по бомбардировщикам.
Вот тогда и проявился характер Маланова и его летчиков. Хотя строй СБ рассыпался, не затрудняло действия наших истребителей, Маланов так закрутил «мессершмиттов», что им было уже не до наших бомбардировщиков. Алексей и его ведомый заставили «мессеров» перейти в оборону. На помощь пришла вторая пара И-16.
Бой затянулся, горючего у наших летчиков оставалось совсем мало. Но они твердо придерживались правила сопровождать СБ к месту посадки. Звену Марьинского пришлось садиться на дозаправку в Выгоде, а звену Маланова – на аэродроме Цебриково. Действия Алексея в бою были поставлены в пример всему летному составу полка.
Когда девятка наших истребителей перелетела на свой аэродром, техники принялись накладывать заплаты на поврежденную в бою обшивку почти у всех самолетов. А через час эти девять машин вылетели на новое, боевое задание.
В начале августа Маланов стал заместителем командира третьей эскадрильи. Теперь ему приходилось водить в бой не только одно-два звена, но и всю эскадрилью.
Летчики полка добывали немалую информацию о противнике, которая была очень нужной командованию Одесского оборонительного района. Маланов нередко участвовал в таких разведывательных полетах, относился к ним чрезвычайно серьезно, зная, что от результата воздушной разведки может зависеть многое.
13 августа четыре И-16 под командованием Маланова, производя разведку, установили следующее: многие дороги, ведущие к Одессе, забиты вражескими войсками и техникой. Это свидетельствовало о том, что гитлеровцы стремятся во что бы то ни стало овладеть городом, причем в максимально короткие сроки, не считаясь с собственными потерями. Настораживал тот факт, что противник сосредоточил в районе, прилегающем к городу, огромное количество артиллерии и танков, видимо, планируя массированный удар по важному стратегическому пункту.
Ведя разведку, Маланов не переставал следить за воздухом. И когда в районе железнодорожной станции Кримидовки появился вражеский самолет, он был атакован Малановым и пошел на вынужденную посадку. Проследив за его посадкой в открытом поле, Маланов снизился до бреющего и дал по нему очередь. Наши летчики видели, как вражеский самолет вспыхнул и экипаж его бросился в разные стороны.
«В другой раз, – писали в те дни политработники полка Б. Гловацкий, К. Пирогов, А. Ванеев, – Маланов повел краснокрылые истребители на разведку в тыл противника. Возвращаясь с задания, они встретили группу из 17 фашистских истребителей. Отважные советские летчики приняли бой с численно превосходящим противником в его глубоком тылу. Гитлеровцам так и не удалось сбить ни одного советского самолета».
Обстоятельные и достоверные сведения, полученные воздушной разведкой, давали возможность принять необходимые решения, чтобы сорвать коварные замыслы врага, сжимавшего кольцо вокруг города.
Все ожесточеннее становились бои за Одессу, и от каждого вылета наших авиаторов требовалась максимальная эффективность и самоотверженность: только таким образом можно было противостоять огромным по численности силам гитлеровцев.
В середине августа Алексей Маланов был представлен к награждению орденом Красного Знамени. 20 августа командующий Приморской армией объявил благодарность 15-ти особо отличившимся бойцам и командирам 69-го авиаполка. В их числе был и Алексей Маланов, получивший в качестве подарка наручные часы.
В аттестации, представленной на Алексея Маланова, командование полка писало, что он «в борьбе с германскими фашистами проявил себя как бесстрашный летчик… по своим деловым качествам, проявленному героизму и бесстрашию в борьбе с врагом достоин внеочередного присвоения звания – старший лейтенант. К тому времени на счету Алексея было уже более ста боевых вылетов.
Возобновив во второй половине августа наступление в южном секторе обороны, в направлении местечка Фрейденталь и села Дальник, противник поставил перед собой задачу отрезать советские войска в этом секторе от основных сил оборонительного района, а также получить возможность обстреливать Одессу из дальнобойных орудий с юга.
В последних числах августа Маланов вновь участвовал в разведывательном полете. На этот раз он летел в группе под командованием Шестакова. Группа вступила в схватку с тремя Me-109 и четырьмя ПЗЛ-24. В горячке боя Алексей не заметил, как был ранен. Уже возвращаясь с задания, обратил внимание на острую боль в ноге. Выбраться самому из кабины самолета не хватило сил. Механики с большой осторожностью отнесли его на руках в лазарет.
Доктор Шаньков принял меры первой необходимости и, уступая настоянию Маланова, не отправил его в госпиталь. Через несколько дней Маланов снова участвовал в боевых полетах.
21 сентября в связи с подготовкой морской десантной операции Маланов получил задание уточнить полученные от попавшего в плен румынского летчика сведения о противнике в районе Баден и Зельцы. Его звено сумело скрыто подойти к вражеским аэродромам, расположенным в этом районе, и произвести разведку сил гитлеровцев. Было обнаружено, что здесь сосредоточено большое количество самолетов типа ПЗЛ-24 и «Хеншель-126».
Решили нанести одновременный удар двумя группами. Основную из них поручили вести Шестакову, вторую – Рыкачеву. Маланов вел свое звено в составе шестаковской группы.
Задание было выполнено успешно. Маланов оказался среди тех, кто был отмечен командованием как особо отличившийся в бою.
В конце сентября в связи с осложнившейся обстановкой в городе командование оборонительного района решило использовать уходящие из Одессы корабли для эвакуации семей ее защитников. На одном из пароходов в тыл страны Алексей Маланов отправил в те дни жену Варвару Ивановну с маленькой дочкой.
Когда 4 октября румынские дивизии снова двинулись в наступление, нанося главный удар на Дальний, летчики 69-го полка, взаимодействуя со своими наземными войсками, штурмовали сухопутные части противника, летали на разведку и прикрывали с воздуха Одессу. В девять утра в составе шести И-16 на штурмовку пехоты противника в районе Дальника вылетел Алексей Маланов. Видимость в связи с задымленностью района была плохая. При подходе к цели наши истребители были обстреляны огнем зенитной артиллерии противника. Но ничто не могло остановить летчиков. Пять раз атаковали они врага в районе высот 68,8 и 22,7. Когда же вышли из погледиси атаки, то вынуждены были вступить в бон с шестью «мессершмитгами». Возвратилась на аэродром пять 11-16. Алексей Маланов не вернулся с боевого задания.
В приказе командующего войсками Южного фронта указывалось, что при штуруовке вражеских войск в районе Дальника Одесской области старший лейтенант А. А. Маланов, будучи раненым, врезался в гущу вражеских войск на поврежденном в бою самолете {25}.
Имя А. Маланова увековечено в городе-герое Одессе. Именем Алексея Маланова названа одна из улиц в Ярославле. Многим из его юных земляков оно открыли путь в небо – в авиацию, а бывшая работница того же, что и Маланов, коллектива комбината «Красный Перекоп» Валентина Терешкова шагнула в космос. Там же, в Ярославле, живет его вдова Варвара Ивановна. Она поддерживает тесную связь с ветеранами полка. Стала специалистом его дочь, растет внук, названный в честь деда Алексеем.
Герой Советского Союза
Рыкачев Юрий Борисович
Родился 16 декабря 1909 года в городе Тбилиси, в семье служащего. Русский. Член КПСС. В 1923 г. окончил школу 1-й ступени в г. Баку, там же учился в кооперативном техникуме, одновременно работая чернорабочим, а затем механиком на механическом заводе Бакинского порта. По комсомольской путевке был направлен в авиашколу и зачислен на отделение авиатехников.
Чем больше Рыкачев овладевал авиационной техникой, тем с большей силой его тянуло в небо. Его желание было одобрено начальством, и в декабре 1934 г. Рыкачев был зачислен на курсы.командиров звеньев в г. Борисоглебске, окончив которые в декабре 1936 г., он стал одним из наиболее квалифицированных летчиков С инженерно-технической подготовкой.
Летную службу начал в декабре 1936 года в легкобомбардировочной авиации в должности командира звена. Затем, как один из наиболее подготовленных летчиков, был выдвинут на должность комиссара 6-й истребительной эскадрильи 3-й авиационной армии особого назначения, базировавшейся в Ростове-на-Дону. Эскадрильей в то время командовал капитан Л. Л. Шестаков.
С ноября 1938 года началась их совместная работа по сколачиванию подразделения. И в том, что эскадрилья стала одной из лучших в армии, немалая заслуга принадлежала Рыкачеву. С сентября следующего года началась его служба во вновь сформированном 69-м истребительном авиационном полку, в составе которого Ю. Б. Рыкачев служил комиссаром, затем заместителем и командиром эскадрильи, а позднее заместителем командира полка, участвовал в героической обороне Одессы.
Перед самым началом войны Рыкачев успел еще окончить шестимесячные сборы заочников Военно-Воздушной академии и вернулся в полк с дипломом об окончании этого учебного заведения, чтобы принять под свою команду вторую авиаэскадрилью.
В составе полка совершил 104 боевых вылета, в том числе 59 на штурмовку. В 16 воздушных боях сбил лично 3 самолета противника и 5-в групповых боях
Постановлением военного совета Южного фронта от 5.11.1941 года награжден орденом Ленина.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 февраля 1942 г. удостоен звания Героя Советского Союза в числе первых 12 героев полка.
Ныне генерал-лейтенант авиации в отставке, кандидат военных наук, живет в Москве.
Боевой наставник
«Началась война с белофиннами, – пишет в своих воспоминаниях, переданных автору, Ю. Б. Рыкачев. – Из нашего полка взяли половину лучших летчиков и отправили в Крым для переподготовки на модернизированных И-16 с мотором М-63.
Меня не взяли, несмотря на мои горячие просьбы. Очень хотелось повоевать. Я завидовал Шестакову, Капустину, Матвееву, Полозу и другим летчикам, которые воевали в Испании и на Халхин-Голе. С жадностью слушал их рассказы…».
Когда в полк вместо ушедших на финскую опытных летчиков поступило пополнение из молодых, командир полка П. И. Баранов принял решение создать из числа «новобранцев» эскадрилью, а по главе ее поставить капитана Ю. Б. Рыкачева (то было весной 1940 года). Рыкачев взялся за новое для него дело горячо, с энтузиазмом. В составе его «безусого» подразделения были летчики, которые впоследствии, в годы Великой Отечественной войны, покрыли себя славой в боях с фашистами. Среди них были Алексей Алелюхин, скромный, тихий паренек, стеснительный Иван Королев, неугомонный, с отличными летными данными Михаил Твеле-нев и другие.
Казавшегося тогда слишком серьезным комэска капитана Рыкачева, не покидавшего по 8-10 часов кабины учебного самолета и совершавшего до 40 полетов в день, до сих пор с благодарностью вспоминают его питомцы. Один из них, Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель СССР М. С. Твеленев, вспоминая предвоенный год, говорил: «Именно Юрий Борисович Рыкачев сделал нас летчиками-истребителями. Мы были необстрелянные, но натренированные в такой степени, что смогли успешно сражаться с врагом даже в самые тяжелые первые дни войны».
В первые же дни войны Рыкачев участвовал в схватках с фашистскими летчиками, принимал участие в боевых вылетах на штурмовку вражеских войск на переправах через Днестр. Вначале неизменным ведущим в этих вылетах был Шестаков, у которого Рыкачев учился и перенимал боевые приемы, чтобы затем передать их своим летчикам.
«Как– то вылетели на штурмовку немецких танков, переправившихся через Днестр у Дубоссар, -рассказывал Рыкачев. – Я шел ведомым у Шестакова. Слева от него – комиссар Верховец. Вечерело. Не доходя излучины, на высоте 700-800 метров видим внизу много темных коробок – танки. Они обстреливали нас.
Шестаков стал разворачиваться, чтобы перейти в пикирование на танки. И вдруг резко переложил самолет из левого в правый разворот и устремился с набором высоты по направлению к длинным силуэтам незнакомых машин в вытянутом пеленге, шедших в пологом снижении на наши замыкающие звенья. Отчетливо были видны черные кресты на фюзеляжах.
Я уже приметил на земле цель и, горя желанием выполнить во что бы то ни стало боевое задание, продолжал пикировать на выбранный танк. Вот бронированная машина в перекрестии прицела. С каждой секундой она увеличивалась в размерах. Наконец нажал на гашетку. Ударил из всех четырех пулеметов. Трассы пуль отметили прямое попадание в цель.
Когда вышел из атаки, то обнаружил, что я – один. Выше меня наши И-16 схватились с «мессерами». Подобрался выше к своим. Вдруг вижу, как один из «мессеров», перейдя в пикирование, стремительно понесся к группе И-16. Уже был заметен темный дымный след его трассы, а затем и сам фашистский летчик, самолет которого оказался вблизи меня. Я стал выбирать момент для удара. Когда же открыл огонь, «мессер» начал быстро уходить: скорость у него больше, чем у моего самолета. Вроде бы попал в цель, но враг казался невредимым. Но вот, вижу, задымился слегка «мессершмитт» и стал заваливаться на крыло. А затем стремительно понесся к земле.
Взрыв, дым, огонь. Первая воздушная победа. Оглянулся: наши «ишачки» продолжали кружиться. Сверху вроде больше никого нет. Начал усиленно качать крыльями. Радио у нас тогда не было. Собрал за собой несколько самолетов, пошел на аэродром.
Когда сели, Шестаков уже был на земле. И как только все приземлились, тут же организовали разбор боя. Командир отругал меня за атаку танка и с присущей ему категоричностью высказал мысль, ставшую для меня аксиомой: когда в воздухе появляются самолеты противника, все внимание следует сосредоточить на них. Тут же выяснилось, что прицельный огонь по сбитому «мессеру» вели еще два летчика – Щепоткич и Иконников, и его записали по шестаковскому счету на всех.
Кстати сказать, так делали и лотом, когда трудно было определить, кто именно в группе сбил вражеский самолет…»
* * *
В начале июля эскадрилья Рыкачева перелетела на аэродром Цебриково, километрах в пятнадцати от линии фронта, откуда ее летчики ежедневно производили по два-три вылета на сопровождение «чаек» из легкобомбарднровочного полка той же дивизии, шедших штурмовать вражеские войска.
Автору этих строк довелось быть свидетелем тех боев, в которых его однополчане, летчики 11-го легкобомбардировочного полка, на совершенно незащищенных самолетах И-153, «чайках», штурмуя боевые порядки войск противника, буквально шли на огонь и смерть, чтобы хотя бы на какие-то минуты и метры задержать продвижение врага.
С земли по ним стреляли не только из орудий зенитной артиллерии, стреляли из всех видов оружия, так что создавался поистине огненный смерч, сквозь который нужно было пробиться, и они пробивались, твердо надеясь на защиту с воздуха «шестаковцами», с которыми еще недавно жили в одних домах, ходили друг к другу в гости, а сейчас сражались в одном небе.
«Чаек» было всего шесть, и вылетали они только звеньями, а истребители 69-го полка сопровождали их всем составом эскадрильи – двенадцатью самолетами. Когда взлетали, «чайки» набирали высоту 300-400 метров, а «ишачки» шли выше их метров на 600. Выбрав цель, «чайки»-штурмовики сбрасывали бомбы, производил и одну-две очереди из пулеметов. И снова уходили под прикрытие эскадрильи истребителей, вернее части ее, поскольку большинство И-16 тоже принимали участие в штурмовке тех же целей.
Самые похвальные отзывы об эффективном прикрытии получала эскадрилья Рыкачева от летавших на «чайках» штурмовиков.
Впоследствии Рыкачев, вспоминая об этом, писал автору: «Я видел, как мало могут сделать «чайки» в качестве штурмовиков, и после ик ухода принимался сам со своими летчиками штурмовать гитлеровцев. Мы искали на земле подходящие цели, главным образом, орудия, которые угадывали по вспышкам выстрелов. А затем бросались в пикирование. Делали залп, затем выходили в пике, разворачивались и снова устремлялись на выбранные цели. Иногда делали по 12-13 заходов…».
С 5 августа вторая эскадрилья под командованием капитана Рыкачева и военкома старшего политрука И. П. Маковеико, продолжая полеты на дальних подступах от Дубоссар до Раздельной, прикрывала Одессу и аэродром базирования патрулированием в воздухе и вылетами по сигналу из КП.
Одна из встреч с группой истребителей противника чуть не стоила Ю. Б. Рыкачеву жизни.
Это произошло 9 августа. В один из моментов боя он попытался зайти в хвост ПЗЛ-24, чтобы нанести по нему разящий удар. Однако не учел, что вражеский самолет может выполнять вираж с меньшим радиусом. Пытаясь повторить маневр фашиста, Рыкачев чуть перетянул ручку управления, и его самолет свалился в штопор. Высота была небольшой, и катастрофа казалась неизбежной. Только высокая техническая грамотность и летное мастерство помогли пилоту предотвратить беду. Когда казалось, что шансов на спасение уже нет, ценой огромного напряжения он все же вывел самолет из штопора, через некоторое время Рыкачев благополучно посадил И-16 на свой аэродром.
Рыкачев строго придерживался правила: подвергать анализу каждый проведенный бой. И этот бой не стал исключением. Сделав выводы, он поделился ими с Шестаковым. Они вместе стали думать, как лучше бить ПЗЛ-24. Тут же со всем летным составом был сделан подробный разбор последних воздушных схваток и даны рекомендации, которые обрели силу приказа. Учитывая, что И-16 при той же скорости мог выполнять вираж с большим радиусом, чем ПЗЛ-24, было, рекомендовано в последующих боях бить ПЗЛ-24 сверху на скорости и сразу уходить вверх.
Новая встреча с ПЗЛ-24 подтвердила правильность разработанных мер.
Эскадрилье Рыкачева приходилось сопровождать не только бомбардировщики СБ, но и морские самолеты МБР-2. Серьезного опыта сопровождения еще не было, его нужно было отрабатывать в ходе боев. Но вот прошли два-три совместных вылета, и морские бомбардировщики стали высоко ценить боевые качества Ю. Б. Рыкачева и его подчиненных.
Авторитет Рыкачева как боевого летчика и умелого командира у морских летчиков еще больше повысился после того, как в одном из боев он сбил «мессершмитт», устремившийся в атаку на одну из летающих лодок (так называли морских бомбардировщиков).
В середине августа группа И-16 под командованием Рыкачева сопровождала МБР-2. Показались вражеские истребители. Их было много, значительно больше, чем И-16. Завязался жаркий бой. У Рыкачева были подвешены реактивные снаряды PC. Он выпустил оба снаряда сразу, как только оказался на удобной дистанции от одного из Ме-110. В результате прямого попадания «мессер» развалился на части.
Тут же Рыкачев инстинктивно почувствовал, что кто-то заходит ему в хвост. Развернувшись на 180 градусов, он увидел, как на него пикировал «мессершмитт» и открыл огонь. Рыкачев резко повел ручку вправо, в сторону противника, и тут же ощутил удары по самолету. Рванувшись вниз для выхода из-под атаки врага, он попытался развернуться влево и вверх, чтобы выпустить по уходящему «мессеру» очередь. Но самолет вяло отреагировал на движение рулями: плоскость вся была изрешечена, правый борт кабины разбит.
Следовало выходить из боя и делать посадку. Однако это было не так просто, шасси полностью не выпускалось. Раненный в ногу Рыкачев все же посадил самолет с полувыпущенным шасси и при этом разбил лицо о прицел и козырек кабины.
13 августа, когда у Рыкачева на счету было 57 боевык вылетов, из которых 50 совершены на штурмовку войск и техники противника, он был представлен к награждению орденом Ленина. А через три дня в должность командира вступил майор Шестаков, и капитан Рыкачеа стал его помощником. Объем работы значительно возрос, ответственности стало больше. Да и совершать боевые вылеты теперь приходилось чаще, поскольку к нему перешло непосредственное руководство боевой работой первой и второй авиаэскадрилий.
Во время проведения десантной операции при поддержке боевых кораблей Черноморского флота Рыкачев водил группы самолетов на их прикрытие.
В одном из таких полетов десять И-16, ведомые Рыкачевым, прикрывали эсминцы «Безупречный» и «Беспощадный», которые в свою очередь поддерживали высадившийся накануне десант. Едва стали видны эсминцы, как с запада на пересекающихся курсах появились десять «юнкерсов». Они также направлялись к эсминцам и опережали наши истребители на одну-две минуты. Рыкачев и его летчики знали о возможной с ними встрече и еще на земле договорились относительно плана и тактики защиты наших кораблей.
«Юнкерсы» нацелились на «Безупречный» и, перейдя на пикирование, сбросили серию бомб, поднявших огромные столбы воды. Корабельные зенитные орудия, ведя непрерывный огонь, не давали возможности нашим истребителям подойти к ним поближе.
Помогли опыт и хладнокровие Рыкачева. Подав сигнал наносить удар по «юнкерсам» па подходе к цели и при выходе из пикирования, он повел группу в атаку, стремясь отогнать вражеские бомбардировщики подальше от эсминца и бить их поодиночке. С первой же атаки Рыкачев сумел поджечь «юнкерс». Однако фашисты продолжали наседать, бросая свои машины из одного пике в другое и стремясь пробиться сквозь зенитный огонь эсминцев и атаки наших истребителей.
Рыкачев все же сумел отсечь пару «юнкерсов» от группы, заставил их отойти от кораблей. Став в круг, перешли к обороне и остальные Ю-87. А когда фашисты убедились, что прорваться к эсминцам они уже не смогут, то сбросили оставшиеся бомбы в море и стали уходить, отстреливаясь от преследовавших их истребителей.
Когда уже вышло время и горючее было на исходе, Рыкачев подал команду возвращаться. Все наши самолеты благополучно сели на свой аэродром.
Своеобразным свидетелем тех тяжелых боев, в которых участвовал Рыкачев, был его самолет И-16. К концу обороны города машина от многочисленных заплат выглядела пятнистой. Заплаты скрывали «раны» ее, полученные в воздушных схватках с врагом. Рыкачев не разрешал закрашивать эти заплаты, считая их своего рода боевыми отличиями истребителя-штурмовика. С другой стороны, они были как бы свидетельством самоотверженности технического состава, обслуживающего летчиков полка. Рыкачев высоко ценил труд техников, а со старшим инженером полка Н. Я. Кобельковым его связывала большая дружба, которая сохранилась и после войны.
30 сентября 1941 года «за отличное выполнение боевых заданий, проявленную при этом храбрость и геройство» капитан Ю Б, Рыкачев был представлен к высшей награде – званию Героя Советского Союза.
В день эвакуации полка из Одессы он совершил памягный для однополчан перелет в Крым на самолете «Савойя» во главе группы разнотипных машин полка: «Вульти», ПР-5, четырех УТИ-4 и четырех ИЛ-2. Дважды они встретили «мессершмитты» и оба раза ложными атаками УТИ-4 (у которых, кстати, оружия не было) «мессеры» были отогнаны. В «Савойе» находилось 18 офицеров летно-технического состава полка, и Рыкачев предпринял все меры предосторожности, чтобы благополучно достичь места назначения. Правда, уже у крымского берега вдруг выключились все три мотора, и пилот, выпустив шасси, пошел на посадку с ходу. Он садился поперек старта при ветре более 10 метров в секунду. Когда самолет развернуло на 90 градусов к направлению посадки, шасси не выдержало и надломилось. Люди при этом не пострадали.
Вместе со своей частью Рыкачев пришел в 11-й запасной авиаполк, где из состава 69-го ИАП сформировали еще один полк – 69-й литерный. Командиром был назначен Ю. Б. Рыкачев. Он воевал с этим полком в течение двух лет и, как и весь личный состав, хранил и приумножал славу защитников Одессы. Затем Рыкачев был заместителем командира дивизии, а с февраля 1944 года командовал соединением. Закончил он Великую Отечественную войну в должности командира прославленной 5-й гвардейской истребительной авиационной Валдайской Краснознаменной дивизии, имея на своем счету 280 боевых вылетов, 19 самолетов, сбитых лично, 7– в группе и 14– уничтоженных на земле.
* * *
Окончив в 1950 году Военную академию имени К. Е. Ворошилова, гвардии полковник Рыкачев находился на различных командных должностях. Затем он перешел на преподавательскую и научную работу в Военно-Воздушной академии, щедро отдавая свой богатый боевой к командный опыт молодым авиаторам.
В возрасте 59 лет Юрий Борисович закончил работу на важную военно-историческую тему и в декабре 1968 года ему была присуждена ученая степень кандидата военных наук.
Уволенный в запас по болезни в 1970 году, Рыкачев ведет большую военно-патриотическую работу, поддерживает связь с ветеранами Одесского гвардейского истребительного авиационного дважды орденоносного полка.
