Текст книги "Конец Света"
Автор книги: Дмитрий Мансуров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)
– На безоружно нападать, да? – презрительно сказал тот. – Трус!
– Ни хрена! – отпарировал шестой. – Если бы я каждый раз спрашивал у врагов, каким оружием они обладают, чтобы выбрать себе равноценное, меня давно бы убили! Так что все честно: кто смел, тот и съел!
– А вот мы сюда пришли безо всякого оружия! – заметил четвертый. – Трус!
– Да?! – взбеленился шестой и указал на брошенные в угол автоматы, пистолеты, гранаты и прочее вооружение. – А что это вон там горкой лежит? Кучка мусора, оставшаяся после экскурсии горожан в Башню?!
Четвертый покраснел от злости и привстал с кресла, словно приготовился наброситься на шестого и придушить его голыми руками, но неожиданно для всех обстановку разрядил летчик. Выбил клин клином, если можно так выразиться. Когда обстановка накалилась до предела, и дальше шестой должен был выстрелить в четвертого или захрипеть, им душимый, летчик громко и испуганно прокричал:
– Смотрите! Солнце садится!
– И что с того? – рявкнули шестой и четвертый, не выпуская друг друга из виду. – Оно каждый вечер так делает!
– Не с такой скоростью!
Все уставились в окна и по молчаливому согласию забыли о разногласиях и взаимной ненависти: солнце, находясь достаточно высоко в небе, ускорило ход в десятки раз и скрылось за горизонтом едва ли не со свистом.
– Ничего себе, штучки… – пробормотал четвертый.
Шестой опустил пулемет.
– Этого не может быть! – воскликнул профессор. – Ускорение хода планеты отразилось бы на ее поверхности. Нас должно смести порывом ветра скоростью в несколько тысяч километров! Тут что-то не так!
– Здесь давно что-то не так, – философски подметил шестой. Он смотрел на заходящее солнце с неописуемо грустным видом и на какой-то миг показался вполне обычным человеком, которому захват заложников и прочие радости темной части человечества не доставляют никакого удовольствия.
– А сейчас всего шесть часов… – пробормотал растерянный летчик: закат должен был произойти минимум в девять с небольшим – я видел запись в календаре. Похоже, Возмутителю не терпится приступить к началу шоу.
Планета погрузилась во тьму, и только зажженные лампы в домах и фонари на улицах освещали город.
– Ну, и чего мы сидим? – задал вопрос пятый. – Давайте уже, перемещаемся в прошлое, пока это не началось!
– И то верно, – поддакнул четвертый. – Включай свою шарманку, водитель, и поехали отсюда в безопасное время. А там уже разберемся, кому и куда надо было попасть?
– Я не могу включить машину времени прямо сейчас, – ответил летчик и указал на ряд из сорока лампочек, располагавшийся в верхней части пульта управления. – Видите, зеленым светом горят восемнадцать штук. Пока не загорятся остальные – нам отсюда не улететь.
– То есть, как это, не улететь? – испугался пятый. – Ты хочешь сказать, нам придется здесь сидеть и ждать, пока красноглазый не разорвет нас на кусочки?! Включай машину, пусть хоть на день или на два перебросит нас в прошлое!!
– Не могу.
– А ты через "не могу"! – подсказал пятый.
– Не могу через "не могу"! – повторил пилот повышенным голосом. – Машина времени на голом энтузиазме не работает: она вам не человек, ее сказками о светлом будущем не накормишь! Понятно?
Я впервые в жизни увидел, как сереют лица людей. Пятый от отчаяния был готов забраться на стену, да и остальные чувствовали себя не самым лучшим образом. Я разделял их эмоции: пусть и знаю, что тот свет существует, и после смерти я попаду в Преддверие, но попасть в руки Возмутителя мне хочется меньше всего в жизни. Уверен: ничего приятного по отношению к людям в его планах нет.
– И долго нам ждать? – полюбопытствовал шестой, старательно пытаясь сохранить в голове невозмутимость и спокойствие.
– Часа четыре, не меньше…
– А ты – веселый человек, как я погляжу, – заметил шестой. – Через четыре часа от нас неизвестно что останется.
Летчик пожал плечами:
– Не нравится – подай жалобу в организацию Объединенных Континентов.
Среди тусклых звезд появилось крохотное, но быстро растущее светлое пятнышко. Сначала оно напомнило мне приближавшуюся галактику, но вскоре мелкие детали стали различимы невооруженному взгляду, и мы увидели очертания человекоподобной фигуры, размытые в туманной дымке дальних расстояний, словно фигура увеличивалась в размерах, ни на сантиметр не приближаясь к планете.
Фигура росла, и оказалось, на человека она похожа лишь на первый взгляд. Кровавые ярко-красные глаза сверкали из-под капюшона, фиолетово-серый плащ слегка развивался. Заполнив собою треть неба, Возмутитель перестал расти. Он смотрел на планету, скрестив руки на груди, и не двигался. Лишь его хвост с кисточкой из черной шерсти подергивался из стороны в сторону, выдавая нетерпение.
Нас пробрало до косточек от нахлынувшего страха, а пятый и вовсе повалился на спинку кресла, потеряв сознание. В ожидании тотального уничтожения планеты я закрыл глаза и приготовился ощутить под ногами облачную поверхность Преддверия.
Наступила полная тишина: остальные ждали неминуемого финала жизни.
"Трагично, ничего не скажешь, – подумал я, – сидеть в машине времени и не иметь возможности отправиться в прошлое. Дикое невезение. Возмутитель успеет учинить шоу до того, как нам удастся уломать машину на переброску. Список апостола Тиахила пополнится еще одним названием, а Возмутитель отправится творить черные дела на других планетах. И даже застрелиться не имеет смысла – я в любом случае не успею вовремя сообщить апостолу о появлении их главного врага".
Секунды шли за секундами, но ничего не происходило. И когда я не выдержал и приоткрыл один глаз, то обнаружил, что за окном все та же тишь да гладь, а соседи по кабине молча смотрят на Возмутителя, прикидывающегося местным аналогом Млечного пути и продолжавшего действовать нам на нервы.
– А он чего ждет? – пробормотал я.
– Наверное, собирается висеть здесь до тех пор, пока мы самостоятельно не помрем от старости, – предположил шестой.
– Или сойдем с ума от страха, – уточнил профессор, кивая на пятого.
– Коварная личность, – подметил шестой. – На измор берет.
В молчании прошла еще одна минута.
– Скажите, – нарушил тишину профессор. – Раз уж мы здесь застряли, то мы можем хотя бы увидеть, что творится на улице? Не каждый день происходит такое событие.
– Это запросто, – летчик склонился над пультом и пощелкал переключателями. Нижние стекла помутнели и вместо окрестностей явили нам изображение города с разных точек.
"Ничего себе, технологии! – подумал я. – А я до сих пор полагал, что в окнах обычные стекла, а не мониторы… И почему мы до такого не додумались? Это же сколько пейзажей можно в окнах показывать! А экскурсии устраивать на заказ прямо дома или в школах, вести трансляцию на окна. Экскурсантам останется сделать вид, словно они летят над далекими землями в собственной квартире. Детей за уши от окон не оттащишь!
– Ничего и никого, – прокомментировал летчик. – Знаете, у меня чувство, что все человечество разом грандиозно разыграли какие-то маньяки с телевидения. Они это умеют…
– А-а-а-а-а!!! – закричал пришедший в себя пятый, заставив нас вздрогнуть и нервно поежиться. Шестой от неожиданности выстрелил, и рой плазменных сгустков, напоминающих крохотные шаровые молнии, проделал в полу десятки небольших углублений. – Опять кошмарный сон о Красноглазом приснился!
Шестой чертыхнулся и положил пулемет на пол, рядом с кучей оружия.
– Тьфу на тебя! – в сердцах проворчал профессор. – Это не сон.
– Не сон? – пятый облегченно вытер пот со лба. – Ух, пронесло…
Четвертый нервно хихикнул, и до пятого дошел истинный смысл сказанного. Он сглотнул и в ужасе уставился на потолок. Возмутитель находился на прежнем месте.
– А-а-а-а-а!!! – снова закричал пятый. – Я сплю! Я сплю! Я сплю! Скажите, что я сплю!
– Не спишь! – повторил профессор.
– Нет?!
– Нет!!! – гаркнули мы хором.
– Да что ж такое?! – пятый схватился за голову. – Я не сплю! Не сплю! Не сплю!
Я удрученно покачал головой: у парня явно проблемы с психикой. Летчик молча открыл ящик стола и достал из него аптечку. Положил ее на стол, открыл и, покопошившись среди бумажных пакетиков с таблетками, отыскал пузырек с темной жидкостью.
– Держи! – приказал летчик пятому. – Выпей все, иначе не подействует.
Пятый взял пузырек левой рукой и на всякий случай уточнил:
– Яд?
Летчик не отказал себе в удовольствии подтвердить его опасения.
– Самый лучший! – уточнил он. – Противоядие невозможно в принципе: никто так и не расшифровал формулу отравы! Пей и пребывай в мире и спокойствии…
Увидев убийственный взгляд пятого, летчик ухмыльнулся.
– Да пей, пей! – воскликнул он. – Это обычный угомонитель, нервы успокивает.
– Дурацкие у тебя шуточки! – буркнул пятый. – Тут с ума сходишь от переживаний, а он еще издеваться вздумал.
– Тебе надо было кабинет психиатра атаковать, а не кабину управления! – вставил свое слово четвертый. – Как ты вообще, такой слабонервный, решился взять нас в заложники?
– Есть причина… – пятый зубами открыл крышечку и залпом выпил все двадцать граммов лекарства. – Эх, надо было выспаться перед захватом: не так бы нервничал.
– Дилетант, – усмехнулся шестой. – Кто же начинает захват на сон грядущий?
– Да не, я давно в Башню забрался, – оправдался пятый. – Как раз после отправки людей в прошлое. Правда, чтобы не заметили, пришлось пройти по секретному тоннелю и по запасной лестнице подняться из подвала на верхний этаж.
Летчик вытаращил глаза.
– Пятьсот этажей… – выдохнул он, потрясенный. – Пешком!!! Ты больной, что ли?! Лифт же есть!
– Хи-хи-хи! – мрачный, как сама смерть, сказа пятый. – Заходили, знаем! До сих пор не верю, что сумел сбежать в последнюю секунду от ваших идиотских молниеметов! Кабы не монтировка в руках – хрен бы я выбрался из лифта и был здесь среди вас! Лежал бы на полу кучкой пепла.
Профессор уважительно покачал головой. Шестой ухмыльнулся.
– Знаете, – признался он, – до последних минут я считал, что окажусь единственным человеком, мечтающем подзаработать на происходящем, но оказалось, идея отправиться в индивидуальное путешествие во времени по личным делам пришла в голову куче людей!
– А как же! – гордо сказал четвертый. – Хитропопость – явление широко распространенное в наших краях.
– Оно и видно, – согласился шестой. – Зато я поднялся в кабину именно на лифте. Компьютер немного поупрямился и даже показал мне пулеметы, но угомонился и довез до нужного этажа.
– Это из-за того, что я оставил пропуск в кабине… – недовольным тоном сообщил летчик. – Вот ведь сволочизм… знал бы, что здесь куча мечтающих им воспользоваться, забрал бы пропуск с собой и не делал широкие жесты.
– Выкинул его за ненадобностью? – сочувственно спросил шестой.
– Да, – признался летчик.
– Не зря! – возразил четвертый. – Совсем не зря! Я по нему проехал. Оставив пропуск, ты спас мне жизнь!
– А ты мне за это плазмомет к лицу приставил! – укоризненно сказал летчик. – Вот теперь сам объяви: и кто ты после этого?
– Откуда я знал, что это ты? – раскаялся в содеянном четвертый.
– Гангстер несчастный, – обозвал четвертого летчик.
– Я не гангстер! – отозвался тот. – Я поспорил с друзьями, что дождусь Конца света, посмотрю, что произойдет, а уже потом вернусь в прошлое.
Летчик покрутил пальцем у виска.
– Я тоже на лифте поднялся благодаря пропуску, – добавил профессор.
– Не вы одни, – сказал я.
– Так вы, что, все в лифте приехали?! – ахнул пятый. – Выходит, я один, как последний дурак, пересчитывал ступеньки?
– Выходит, что так.
Помрачневший пятый пробурчал под нос длинную тираду.
– Не повезло тебе, парень, – сочувственно сказал шестой. – А вот я, к вашему сведению, не брал пропуск.
– То есть? Ты сумел уболтать компьютер? – пятый воспрял духом. – Уговори машину отправиться в прошлое!
– Не все машины мне подвластны, – с сожалением ответил шестой. – Я знал словесный код для отбоя тревоги.
– А разве такой есть? – изумился летчик. – Почему я о нем не слышал?
– Конечно, есть, – убедительно ответил шестой, – раз я им воспользовался, и он подействовал. Он секретный, но моя работа в том и состоит, чтобы знать секреты и беспрепятственно проходить без пропуска в зоны ограниченного доступа.
– Ты шпион?
– Я – светлая сторона вышеназванного явления, – уточнил шестой.
– В смысле? – не понял летчик.
– Я – разведчик.
– А в чем разница?
– Разведчики – за наших, а шпионы – за чужих.
– За каких наших? – удивился четвертый. – Мы же восемь лет в одной стране живем.
– Границы убрали, но это еще ничего не доказывает, – пояснил шестой. – Все границы у людей остались вот здесь! – он постучал себя пальцем по голове. – И они до сих пор существуют.
На пульте замигали красные лампочки, раздался звонок. Летчик посмотрел на монитор и пояснил:
– В некоторых микрорайонах поднялся сильный ветер. Сейчас покажу, – он нажал на несколько кнопок, и окна переключились на показ вышеназванных районов города. Как ни странно, но по всем транслировались городские кладбища. Изображение мелко дрожало, показывая, какой силы задул ветер.
– Началось! – сглотнув, пробормотал четвертый. – Когда машина нажрется энергией?!
– Я уже говорил, – напомнил летчик.
– Поторопи ее!
– Как в том анекдоте: "мы случайно выполнили пятилетний план по выработке ядерной энергии за одну секунду"? – съязвил летчик. – Не говори глупостей. Ты не знаешь, как работает машина, так что не суйся ко мне со своими советами!
Усиливавшийся ветер с корнем вырвал несколько деревьев, и вслед за этим одновременно на всех кладбищах произошли тысячи взрывов, будто взрывались закопанные в гробах бомбы. Взрывной волной подняло в воздух скрывающуюе гробы землю, ураганный ветер подхватил ее вместе с надгробными памятниками, унес их далеко в сторону и утих.
На три камеры с интервалом в две секунды налетели мраморные надгробия, и изображение превратилось в беспорядочнее мельтешение черно-белых точек. Летчик быстро перенастроил оборудование на прием сигнала с других камер. Теперь показывались четыре кладбища и три дороги, ведущие из кладбищ в город.
Гробы поднимало над землей и разрывало на мелкие кусочки. Освобожденных мертвецов плавно опускало на землю, после чего они вставали и вливались в разрастающуюся толпу, направившуюся по дороге в город. Возглавлял толпу невысокий, но вызывающий отвращение полутораметровой высоты скелет, непонятно какому двуногому существу принадлежавший при жизни.
– Это не человек, – заметил четвертый.
– Ясное дело, – согласился пятый, – это скелет!
– Я не об этом. У него нечеловеческие пропорции, – пояснил профессор.
– А ведь на самом деле! – поддакнул четвертый.
Шестой всмотрелся в изображение и щелкнул пальцами.
– Я знаю, что это за зверь. Перед вами так называемые останки пилота инопланетного корабля, упавшего в степи около десяти лет тому назад. Помните, какая шумиха тогда поднялась? С трудом удалось убедить население в том, что произошло падение экспериментального метеоритного зонда.
Скелет на глазах восстанавливался, превращаясь в мелкую копию висевшего в небе.
– Обалдеть… – прокомментировал летчик.
– Глазам своим не верю! – поддакнул четвертый.
– Это же мелкий бес! – воскликнул пятый. – Старый знакомый!
Через секунду он дрыгал ногами, так как шестой, ко всеобщему удивлению, поднял его одной рукой за грудки.
– Откуда ты его знаешь? – миролюбиво спросил шестой, но в его глазах загорелся нехороший огонек. – Или ты не в курсе, что в свете последних событий водить знакомство с подобными тварями – себе дороже?
– Отпусти! – задергался пятый. – Да с ним вся планета знакома!
– А почему я не вхожу в их число? – возразил шестой.
– И я? – добавил летчик.
– И я, – сказал четвертый.
– Да и мы тоже с ним не виделись, – подвел итог профессор. – Выходит, мы – инопланетяне?
Послышались смешки: шутка профессора удалась. Правда, она удалась бы еще больше, если бы хихикавшие знали о реальном положении дел.
– Хорош уже повторять друг за другом! – воскликнул пятый. – Тоже мне, "эхолоты" доморощенные!
– Ты мне не ответил, – напомнил шестой.
– Не тобой посажено, не тобой должно быть поднято! – прорычал пятый. – Поставь меня на место!
– Сначала ответ.
– Да что ты до меня докопался? – возмутился пятый. – Пил я раньше, ясно? Алкоголиком был! А этот чертик со мной часто разговаривал во время запоя, советы давал, как жизнь обустроить… И, между прочим, все советы оказались дельными!
– Жесть… – прокомментировал я. – Первый раз о таком чуде слышу.
– А он не советовал тебе бросить много пить? – поинтересовался шестой.
– Нет. Но разве я не сказал, что был алкоголиком? – напомнил пятый.
Кулаки шестого разжались. Пятый рухнул в кресло.
– Сделай одолжение, – попросил шестой. – Несмотря на личные контакты с данным существом, в следующий раз думай, стоит ли говорить об этом в общественном месте? Обстановка не настраивает на понимание.
– Какие мы слабонервные… – буркнул пятый, поправляя рубашку и заправляя ее в брюки. – Будем считать, ты меня уговорил.
– Вот и отлично! – обрадовался шестой. – И, раз пошла такая пьянка… в смысле, раз уж мы начали рассказывать о своем прошлом, предлагаю всем присутствующим поделиться собственными планами относительно эксплуатации машины времени. Как вы смотрите на данную идею?
Летчик бросил взгляд на ряд лампочек – горела ровно половина – и кисло улыбнулся.
– Вы думаете, мы успеем? – спросил он. – Относительно скоро в городе будет полно живых мертвецов, и я не исключаю, что нам придется защищаться.
– А зачем? – удивился шестой. – Пока они будут воевать с лифтом или карабкаться по ступенькам, мы успеем переместиться в прошлое и тем самым избежать личной встречи.
– Не все так просто… – туманно ответил летчик.
– Вы хотите сказать, что и вошедшие в Башню мертвецы тоже попадут в прошлое? – догадался я.
– Не переживайте на этот счет. Видите красную кнопку под прозрачной крышкой? – летчик указал на дальний от него край пульта. – Когда я на нее нажму, ко всем башенкам отправится команда на самоуничтожение, и включится таймер. Через тридцать секунд пластиковая взрывчатка, из которой построены внутренние части несущих стен во всех Башнях без исключения, взорвется и уничтожит мультимашину времени. Сотрет ее в молекулярный порошок и разнесет по планете тонким слоем. Мертвецы никогда не попадут в прошлое.
– А как же мы? – не понял пятый. – Я не желаю размазаться тонким слоем по планете, я хочу в своем обычном виде лежать на слое пляжного песка и загорать!
– В таком случае, тебе надо было вчера перемешаться вместе с остальными! – отпарировал летчик. – Тоже мне, захватчик нашелся… Лежал бы сейчас на доисторическом пляже и горя не знал.
– Есть один нюанс… – помрачнел пятый.
– Поделись информацией, – предложил шестой. – Может, мы тебя поймем и посочувствуем. Только быстрее, пока мертвецы не заглянули на огонек.
Пятый сунул руку в карман рубашки и достал небольшую черно-белую фотографию.
– Вот мой нюанс, – лаконично пояснил он.
С фотографии на нас смотрела красивая женщина лет тридцати, в вечернем платье. Она едва заметно улыбалась.
– Я могу показать с десяток таких фотографий, – сказал летчик. – И что с того?
– Я говорил вам, что больше не алкоголик?
– Да.
– Это она мне помогла, – сказал пятый. – Не знаю, в честь чего она решила бороться с моим пристрастием к зеленому змию… Наверное, из-за того, что мы дружили подростками и вместе мечтали построить будущее, от которого у людей захватит дух от восторга… Так вышло, что наши дороги разошлись на долгие полтора десятилетия, а когда мы снова встретились, мое светлое будущее заменили беседы с зеленым чертиком. А вот она… она сумела совершить немало из того, о чем мечтала. Дом, семья, работа, чудные дети, радужные перспективы и разработка новых технологий. Она строила мир, о котором грезила в детстве, и шаг за шагом приходила к нему. Она вылечила меня и подарила второй шанс исполнить мои мечты… Она стремилась к лучшему миру, пока… пока пьяный распальцованный мудак, гонявший по городу, как по гоночной трассе, не убил ее!!!
В голосе пятого появились стальные нотки, и даже привычный ко многому шестой непроизвольно сделал шаг назад. Пятый в этот момент перестал походить на человека, который до коликов в животе боялся столкновения с красноглазым. В его глазах загорелся огонек, настоящее всепожирающее пламя, как любили говорить поэты на нашей Земле (их фантазии страшно представлять), и я вдруг почувствовал, что рядом с нами все это время находился спящий дракон.
– Ее семья горевала какое-то время, – проговорил пятый тихим голосом. – Через год с небольшим после ее гибели муж с детьми уехал из города и еще через три года женился на другой женщине. Они время от времени приезжают на кладбище, но я видел их всего два раза, да и то, мельком. Я часто бывают у ее могилы, на тихой территории с язвительной вывеской "Вечность", и вспоминаю наши детские планы и мечты. Я отдал бы все на свете за возможность вернуть ее с того света и дать второй шанс создать то будущее, о котором она мечтала… как она помогла мне… И когда ученые создали машину времени и построили Башню, я решил отправиться в пошлое и предотвратить ее гибель, – он вздохнул. – Такой вот у меня нюанс.
На пару минут повисла тишина: никто не знал, что сказать. Даже мы с профессором почувствовали себя пристыженными, хотя вовсе не собирались захватывать машину времени и использовать ее в своих корыстных целях. Что уж тут говорить о чувствах четвертого и шестого?
– Так, что будет с нами? – переспросил пятый. – Мы переместимся в прошлое?
– Все мы там будем, – тихо сказал летчик. Прозвучало как-то двусмысленно.
Шестой прокашлялся и виновато сказал:
– А я думал, последние романтики вымерли две тысячи лет назад…
– Вы просто не в том круге общались, – пояснил пятый. – Разведчики редко сталкиваются с нормальными людьми: мы не владеем мировыми секретами ценой в миллиарды, и не окружаем себя тройным кольцом защиты.
– Не завидуешь? – полюбопытствовал летчик.
– Чему?
– Их роскошной жизни.
– Нет. Что хорошего в жировом бешенстве?
– М?
– Ну, они же с жиру бесятся, не зная, чтобы еще вытворить, – пояснил пятый. – А мне и так хорошо.
– Ну, ты и сказал, – восхищенно выдохнул летчик. – Жировое бешенство. Надо запомнить.
– Не загружай голову, – отмахнулся пятый. – Если мы не выберемся в прошлое, грош цена этой фразе.
– Тоже верно, – вздохнул летчик и перевел взгляд с лампочек пульта управления на окна-трансляторы. У проходящего мимо камеры чертика на голове кружились два узких смерча, образовывая острые рога, изгибами напоминающие лиру.
Шестой заметил:
– Так вот какая она, недостающая деталь скелета… Никто из ученых так и не понял, для чего нужны были два круга на его черепе. Думали, бедолаге проводили трепанацию черепа.
– Откуда Вы столько всего знаете? – не выдержал профессор.
– Я же говорил: работа такая. Разведывательная.
– А точнее можно? – профессор подмигнул мне: мол, в случае чего, возьмем его в команду архангела – из подобных людей получаются идеальные полевые агенты. Шестой нахмурился, но подумал и махнул рукой.
– А, ладно, – сказал он, – теперь неважно! Все свои, сочтемся… Позвольте представиться: полковник секретного отдела по изучению аномальных явлений, Центральный Отдел Безопасности.
Четвертый, услышав последние слова, побледнел и испуганно пробормотал:
– Я не хотел захватывать Башню! Это случайность!
– Ну, да… Мимоходом! – буркнул летчик.
– Спокойно, парень, я не собираюсь тебя арестовывать, – миролюбиво заявил шестой. – Я ушел в отставку с сегодняшнего дня. Но все еще не прочь послушать ваши истории. Не для протокола, конечно. Мне чисто человечески интересно встретить коллег по хитропопости и узнать о причинах, вынудивших их пойти на преступление. И начну с себя, если вы не против.
– А давайте, – согласился четвертый. – Иначе я от страха за время ожидания отправки в прошлое с ума сойду!
Мертвые входили в город, постепенно заполняя дороги. Свет из окон прекрасно освещал улицы, да и фонари светили на полную мощность, так что камеры передавали картинку отличного качества.
– Я решил перелететь на две тысячи лет в прошлое, – приступил к рассказу шестой. – По моим сведениям, это время являлось самым оптимальным и благоприятным в истории человечества, практически золотой век цивилизации. А золото, которое я надеялся получить, захватив Башню, должно было обеспечить мне безбедное существование в том времени. В те века как раз появились первые дельтапланы, биолеты, пошел в гору кинематограф. Скажу так же: никак не ожидал увидеть в кабине столько людей и уж тем более ошибиться с выполнением плана на целый день. Вот такие дела. Банальные и прагматичные, как и вся моя жизнь… Кто следующий поделится планами на прошлое?
Остались только мы с профессором, да летчик.
Профессор замялся. На его месте я тоже растерялся бы. Назвать правдивую причину нашего здесь появления нельзя – никто в нее не поверит, да еще и психом посчитают, а с другими правдоподобными историями нашего появления в Башне пока не очень. И пока профессор пребывал в раздумьях, я выступил четвертым рассказчиком: история моей жизни на этой планете короткая, но весьма интригующая, так что выдумывать ничего не придется.
– Я хотел быть последним человеком на планете, который скатится с горы, – пояснил я. – И потому остался здесь вместе с дедушкой.
Профессор внимательно слушал мои слова и запоминал их, намереваясь, в случае чего, отталкиваться от моей выдумки и подстраивать под нее собственный вымысел. Правда, ему не стоит волноваться – ему, как "родственнику", найдется местечко в моей истории
– Это настолько странное и неописуемое ощущение – знать, что после тебя никто и никогда больше не прокатится по горному склону на лыжах и не увидит планету с ее вершины, что словами не передать.
– И никто больше не пристрелит гусей взятым из пролетавшего мимо вертолета автоматом, – добавил летчик. – Согласен, твой прыжок с горы оказался самым захватывающим происшествием в моей жизни. Я такого даже в кино не видел. А твой дедушка здесь каким боком?
Я открыл было рот, но Грилинс меня опередил.
– Позвольте, я сам расскажу, – вступил в беседу профессор. Ему надоело молчать, когда остальные активно обменивались репликами. – Когда мой внук решил сигануть с вершины, я остался, чтобы в случае чего оказать ему первую медицинскую помощь или проводить в последний путь. Никогда, знаете ли, не понимал и не разделял экстремальные увлечения молодежи.
– А я хочу, – упрямо возразил я. – Все же получилось!
– Да уж, получилось… – летчик на секунду отвлекся от набора команд на клавиатуре. – Кабы я там не летел, превратились бы вы на пару с гусем в одно больше мокрое место. Вот что, парень, дам тебе по дружбе один совет: прекращай это дело – и сам живым останешься, и пилотов заиками не сделаешь. И гусей до красной книги не доведешь.
Он нажал клавишу "ввод", и на мониторе проскочили сотни разноцветных графиков, оставив после себя одну-единственную точку, медленно передвигающуюся по карте города.
– Слушайте, – воскликнул летчик. – Мертвецы входят в город с шести сторон, и высчитанная компьютером точка города, к которой они направляются, это… – в его голосе послышалось недоумение, -…магазин спорттоваров???
Мы уставились на монитор.
– Правда, что ли? – не поверил пятый.
– Смешно, – заметил шестой. – Ребятки решили поправить пошатнувшееся в могиле здоровье. Не поздновато ли схватились?
– Точка передвигается, – добавил летчик. – Один момент, сейчас узнаем, куда именно?
Он ввел еще одну команду, и через миг изображение карты города перечеркнула тонкая белая линия.
– Сюда, они направляются сюда, – услышали мы доселе незнакомый голос. Летчик вздрогнул и дернулся, как от удара током. Мы резко обернулись.
У выхода стоял здоровяк под два метра ростом, с коротко стриженой головой, в дорогом костюме. В руках он держал поднятое с пола оружие.
"Самое мощное выбрал, – уважительно подумал я. – Ну, вот, теперь и настоящие бандиты явились…"
– Кто все эти люди? – спросил он, держа нас под прицелом.
Летчик глубоко вздохнул.
– Да вот… решили отправиться в недалекое прошлое, – объяснил он.
– И ты их пустил?
– У них крайне уважительные причины. Ты не против?
Мы дружно посмотрели на летчика. Он сидел с видом нашкодившего ученика, которому сейчас крупно влетит как минимум от директора школы. Интересно, почему?
– А где…? – громила не договорил, не желая объяснять то, что ему с летчиком и так было известно.
– Поругались и упали, – лаконично ответил летчик.
– Хм… – призадумался громила. – А почему не поднялись и не помирились?
– Слишком сильно ударились при падении.
– Так, это они выпали из вертолета, когда я… – воскликнул я и тут же прикусил язык. Громила уставился на меня, как удав на кролика.
– Договаривай, – попросил он раскатистым низким голосом. Ему в опере петь нужно, а не бандитствовать. – Когда ты что?
Я прикинул, как прозвучит правдивый ответ, и понял, что очень скоро окажусь в Преддверии: бандит меня пристрелит за издевательство.
– Не молчи – время дорого, – поторопил он.
Делать нечего. Я пожал плечами и, четко выговаривая каждое слово, на едином дыхании ответил:
– Когда я спускался на вожаке гусиной стаи после прыжка с вершины горы и ухватился за пролетавший мимо вертолет, не желая упасть на землю, он накренился, и ваши дерущиеся друзья выпали из салона, полетели к земле вместо меня и разбились, – я снова набрал в грудь воздуха и добавил: – Вот.
Не знаю, кто выглядел большим идиотом в этот момент: я, рассказавший чистую правду, слушатели вокруг меня, узнавшие новые подробности моего прыжка, или все-таки бандит?
Осталось дождаться рокового выстрела и первым делом по возвращении в преддверские кущи сломя голову броситься в кабинет архангела с криками о новом пришествии Возмутителя. Я заранее приготовился к спринтерскому бегу по Преддверию, но выстрела не последовало.
– А не врешь? – напрямик спросил громила.
– Я – свидетель, – подтвердил летчик.
– М-да… – прокомментировал громила. – Внушает. А я-то думал, что это за перья и кровавые ошметки по всему корпусу вертолета налипли? А оно вон как, оказывается… Да-а, внушает-внушает… Тем проще… Ты привез шкатулку? – спросил он у летчика.
– Эй, а я тебя знаю! – воскликнул шестой. – Ты – Аксер Злом, тот самый ученый, создавший машину времени!
Громила вздрогнул совсем как летчик недавно. Мы не поверили услышанному: такой шкаф с антресолями – и настоящий ученый? Да ни в жизнь не поверю! Люди подобного склада не создают, а покупают знания у безымянных героев науки и выдают их за собственные.
– Откуда? – рявкнул он. – Я никогда не светился на публике!
Шестой довольно улыбнулся.
– Зато на строительстве Башни бывал под видом консультанта, – пояснил он. – Вот откуда. Я тебя видел и сделал правильные выводы.
