Текст книги "Конец Света"

Автор книги: Дмитрий Мансуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Влетев в приемную и ожидая увидеть несговорчивую секретаршу, Ксимер, к большому удивлению, обнаружил на ее месте трехстворчатый кибернетический шкаф с антресолями.

– Занято! – объявил робот. – Подождите за дверью.

– У меня сверхважное дело! – выпалил Ксимер.

Робот помигал лампочками на грудной панели.

– Минуту, – сказал он и вошел в кабинет.

– В чем дело? – спросил капитан.

– Прошу посетителей, пришедших с важным делом, выйти из кабинета, – потребовал робот. Присутствующие уставились на него в полном изумлении. Глаза капитана округлились.

– С какой это стати?! – возмущенно рявкнул он. – Да чтобы мной командовали какие-то железяки с песочными мозгами?!

Робот мигнул лампочками, словно извиняясь, и пояснил:

– В приемной ждет посетитель со сверхважным делом.

– Да-а? – язвительно протянул капитан. – Посетитель сам так сказал, или ты сделал вывод на основе полученных от него данных?

– Он сам, – ответил робот. – Но у меня нет причин ему не доверять. А поскольку сверхважное дело считается выше важного, прошу посетителей выйти и вернуться к разговору после того, как новый посетитель доложит о тревожащих его событиях.

Капитан на миг потерял дар речи от сделанного роботом умозаключения.

– Как все просто, – протянул Отрикс и посмотрел на инженера. Тот кивнул, и они хором произнесли:

– Уточняем: наше дело тоже не абы какое. Оно поистине гипермегаэкстраважное! Вопросы есть?

Робот в который раз помигал лампочками.

– Хорошо, – после секундной запинки произнес он, – я прикажу посетителю подождать… Нет, стоп. Его дело все-таки важнее.

– Почему это? – возмутился Отрикс.

– Потому что его пульс учащен, посетитель вспотел и заметно нервничает, – пояснил робот. – Вы ведете себя намного спокойнее, стало быть, его дело важнее.

– Момент! – воскликнул инженер. – Если это так важно, то я могу пробежать по коридору и через пять минут буду с таким же состоянием, что и… а кто он, кстати, этот посетитель?

– Астроном Ксимер.

– Зови! – приказал капитан. – Зови, и может быть, хотя бы он объяснит нам, что происходит, пока я окончательно не сошел с ума и не отправился в криоген до наступления светлого будущего.

Робот вышел из кабинета, спустя мгновенье влетел Ксимер.

– Капитан, капитан, – воскликнул он. – У нас большая проблема!

– Мне не привыкать, – ответил тот. – Рассказывай.

Увидев Отрикса, Ксимер повернулся к нему и воскликнул:

– И ты здесь? Значит, ты тоже это видел?!

– Видел что? – переспросил Отрикс.

– Ксимер, ты меня пугаешь, – вымолвил капитан. – Рассказывай, не тяни время!

Инженер, Отрикс и капитан приготовились к еще одному рассказу о сломавшемся оборудовании, но сказанное астрономом заставило их усомниться в его здравомыслии.

– Нас атакуют черные дыры! – выпалил Ксимер, и в кабинете повисла мертвая тишина. Капитан пытался осмыслить короткую реплику астронома, но почему-то никак не мог этого сделать. Отрикс и инженер решили, что астроному срочно пора к психотерапевту или, в лучшем случае, к глазному врачу. – Они уже поглотили сотни звезд!

– Прости за непонимание… – медленно произнес капитан. – Тут столько всего навалилось с самого утра… Если я правильно понял твои слова, мы попали в неблагополучный район галактики, где правит бал банда афро-космических дыр?

– Издеваетесь, да? – укоризненно сказал астроном. – Вот вам доказательства. Звезды гаснут на самом деле, а не только в моем перетрудившемся мозгу.

Вложив кипу фотографий в проекторатор, Ксимер нажал на кнопку, и когда появилась проекция, раздался общий изумленный вздох.

Капитан обошел проекцию со всех сторон, не желая верить собственным глазам. Обилие белых клочков в межзвездном пространстве показывало, что пространство основательно прохудилось за последнее время.

– Как давно сделаны эти фотографии? – спросил он. – И давно ли ты заметил появление черных дыр вокруг нас?

– Только что, – ответил астроном. – Вчера ничего подобного проекторатор не выдавал. Дыры появились недавно.

– Угу… – капитан выдвинул клавиатуру из-под проекторатора и ввел команду вычислить траекторию полета и скорость движения черных дыр.

В центре проекции появились столбики цифр, изображение превратилось в схематичное и зашевелилось. Часы проекторатора показывали время с быстро бегущими минутами, а черные дыры ускоренно летели в сторону "Кимбурана".

Расчеты показали: ровно через час и тридцать семь минут дыры долетят до корабля, и после этого произойдет крайне неприятное для экипажа событие – "Кимбуран" перестанет существовать.

– Сдается мне, господа, из-за черных дыр мы и не можем ни с кем связаться, – сделал грустный вывод капитан. – А еще мне сдается, что мы перешли дорогу могущественным силам.

– То есть? – испугались подчиненные.

– На снимках искусственного спутника планеты Эпсилон Эридана, сделанных Отриксом, черных дыр нет, однако на фотографиях, сделанных Ксимером, они присутствуют, – капитан указал ручкой на белое пятнышко. – Вывод: дыры появились после того, как Отрикс сфотографировал спутник. Насколько мне известно, для съемок Эпсилон Эридана использовался режим "громимолния", при котором выделяется огромное количество энергии, а телескоп сканирует пространство. За неимением более правдоподобных версий я предполагаю следующее: эпсилонцы уловили скан-волну и поняли, что мы запустили в космос не один корабль. И чтобы мы не растрезвонили о недавнем открытии по всей Галактике, незамедлительно окружили нас плотной стеной. Отрикс прав – инопланетянам нельзя верить.

Астроном отрицательно покачал указательными пальцами.

– Да вы сумасшедшие почище меня! – прокомментировал он заявление капитана.

– Мы – всего лишь миниатюрные аналоги мироздания, – ответил капитан. – Послушайте, парни: нам грозит гибель, и проекторатор показывает точное время данного события. Думайте, каким образом мы можем предупредить человечество о коварстве жителей Эпсилон Эридана. У вас есть какие-нибудь идеи?

– Только одна: объявить экипажу о нашей скорой ликвидации, – предложил инженер.

– Ни за какие коврижки! – отказался капитан. – Пусть экипаж до самой смерти считает, что полет проходит в нормальном режиме.

– Но люди должны знать правду…

– А зачем? – спросил капитан. – Ты представляешь, что начнется после объявления о скорой гибели? Да люди с ума начнут сходить! Ты хочешь испортить экипажу последние минуты жизни?! Не занимайся ерундой, лучше придумай, как передать новость о коварстве эпсилонцев на другие корабли!

Астроном отрицательно покачал головой.

– Черные дыры не пропустят ни единой пылинки, – сказал он. – Эпсилонцы выбрали идеальный способ не дать распространиться правдивой информации о себе.

– Но каким уровнем технологий нужно обладать, чтобы вот так запросто создать сотни черных дыр и направить их на один-единственный корабль?! – воскликнул Отрикс.

– Да уж… неслабые соседи по разуму нам попались, – подтвердил инженер. – Вот ведь дернуло кого-то выбрать именно эту звезду для полета… так бы до сих пор ничего не знали и жили спокойно.

– Это ненадолго, – заметил Ксимер. – Пространственные радиоволны распространяются куда медленнее подпространственных, но все равно достигли бы Фаэтона, и контакт с эпсилонцами состоялся бы. Отсрочка в несколько десятков лет мало что изменит.

– Отсрочка от чего?

– А кто его знает? – астроном пожал плечами. – Мы понятия не имеем, что задумали эпсилонцы.

– Но я не хочу умирать, – пробормотал вдруг инженер. – Я только начал жить, мне еще до пенсии, как до соседней галактики… Я хочу выбраться отсюда!

Капитан согласно кивнул.

– Спасательные шлюпки с ручным управлением шестью отсеками ниже. Садись и лети, – предложил он. – Надеюсь, тебе повезет, и ты не затеряешься в этой бездонной, черной, мрачной и мертвой пустоте ледяного космоса, где на триллиарды километров не встретить ни одного живого попутчика.

Инженера передернуло от представившейся картины.

– Да ну вас ко всем собакам! – раздосадовано буркнул он. – Я, можно сказать, пострадаю безвинно, а вы со своими шуточками… Тьфу на вас!

И вышел из кабинета.

– Ты куда?! – воскликнул капитан.

– В кинотеатр, – отозвался инженер из приемной. – Раз уж мне не спастись, то пойду, досмотрю третью часть моего любимого фильма… если успею.

– Только никому ничего не говори, понял? – выкрикнул капитан вслед.

– Буду нем, как рыба! – ответил инженер. – Кстати, да, заодно чего-нибудь в ресторане съем, подороже и повкуснее. Никто со мной не пойдет?

– Подожди меня, – вызвался астроном. – Я вообще целый день ничего не ел. Как-то не хочется уходить в вечность на голодный желудок…

– Айда, – обрадовался инженер.

Астроном ушел вслед за инженером, капитан и Отрикс остались в кабинете.

– А ты почему никуда не идешь? – спросил капитан.

– Некуда мне идти, – философски ответил Отрикс. – Только в отпуск.

– Хочешь, напишу приказ?

– Кому нужны бесполезные бумажки? – махнул рукой Отрикс. – Я тут подумал: успею ли за полтора часа спроектировать и создать рабочую модель машины времени, чтобы отправиться в прошлое и рассказать о мрачном грядущем?

– Нет, – ответил капитан. – Иначе бы мы уже знали о катастрофе… Слушай, если хочешь, отправляйся в долгий сон, пока нам не наступил каюк: в криогене есть свободные отсеки. Многие отдали бы все на свете за шанс умереть во сне. Не упусти возможность.

– Мне и так мало времени осталось. Не хочу тратить его на сон, – возразил Отрикс. Теперь, когда он точно знал, что погибнет, у него зачесались руки и появилось желание набить эпсилонцам морды, а потом скопом утянуть их с собой в черную дыру.

– Зря отказываешься, – заметил капитан. – Умирать во сне не так страшно. Мы не знаем, что произойдет после того, как черные дыры долетят до корабля, но приятного в этом мало.

– Я должен это увидеть.

– Ну, как знаешь… в таком случае, могу предложить успокоительное, – сказал капитан и выпил половину бутылочки перед тем, как передать ее Отриксу. – После хорошего глотка тебе станет глубоко безразлично, как именно мы уйдем на тот свет. Будешь взирать на катастрофу с холодным любопытством. Устроит?

– Еще как! – признался Отрикс, залпом выпивая остатки жидкости. Она оказалась приятной и напомнила вкус напитка из луговых трав. – Надо было дать эту жидкость секретарше: не пришлось бы отправлять ее в криоген.

– Я пробовал, – отозвался капитан. – На нее не действует. Похоже, она буйная в обычном мирном состоянии. Представляешь, какой мегерой она станет, если взбеленится?

– Жуть.

– Не то слово!

Капитан отключил псевдоокна и впервые за несколько лет посмотрел в открытый космос. Звездные скопления и туманности отсюда были видны значительно лучше, чем в ночном небе на родной планете, но треть космоса вокруг корабля уже чернела приближающимися дырами.

– Какая красота, – вздохнул капитан.

– А чего раньше не смотрели, если так нравится? – удивился Отрикс.

– Да, видишь ли, жутко становилось от расстояний, – признался капитан. – На вид, звезды рядом, словно огни из окон домов по соседству, но едва вспомнишь, какие между нами расстояния – чувствуешь себя не капитаном корабля, а думающей песчинкой.

– А, может, так оно и есть? – предположил Отрикс.

– Разумеется, – ответил капитан. – Но я не могу позволить подчиненным думать обо мне подобным образом. Такие высказывания, знаешь ли, не возвышают руководителя: кому охота работать под управлением думающей песчинки?

Отрикс указал на проекторатор.

– Он состоит из думающих песчинок, и ничего, люди сидят перед ним годами и строят бесконечные иллюзии.

Капитан усмехнулся.

– В этом и заключается кардинальное отличие песчинки от капитана: я не строю иллюзий, а подчиненные стараются не попадаться мне на глаза.

Звезды гасли, словно разноцветные гирлянды по окончании празднеств.

– Попробую еще раз связаться с Ревериком, – решил Отрикс и приказал телефонной трубке дозвониться до "Кимбурана". Капитан кивнул и вновь уставился в иллюминатор смотреть на темнеющий космос.

Спустя двадцать минут звезд почти не осталось.

Телефон дозванивался до адресата, но Отрикс был уверен, что сигналы попадут в черную дыру, и если кто его и поймает, то лишь гипотетические жители некоей планеты, находящиеся по ту сторону дыры. Это в случае, если черные дыры служат тоннелями в пространстве, а не звездами с сумасшедше мощным притяжением.

Послушав приятную мелодию из телефонной трубки, Отрикс вернулся к иллюминатору: капитан предложил ему сыграть в игру – угадать, какая звезда погаснет последней. Он выбрал звезду в левой части иллюминатора, и Отрикс, недолго думая, указал на звезду в противоположной стороне.

Звезды гасли, но какая из выбранных исчезла раньше, Отрикс и капитан сказать не смогли – каждый смотрел на свою, и не успел увидеть, погасла она раньше или позже конкурентки.

Скорость исчезновения звезд увеличивалась, и вскоре в иллюминаторе оказалась сплошная темнота бесконечного пространства.

Капитан вздохнул и произнес:

– Такое ощущение, что за стеклом бункер, а мы никуда не летим.

– А вон там еще две штуки светятся! – Отрикс указал в верхнюю часть иллюминатора.

– Где? – капитан прилип к стеклу, расплющив нос, выискивая звездочки в указанном направлении. – Чего врешь-то? Одна звезда горит!.. В смысле, вообще ни одной нет! Обманщик.

– Были, я их видел.

– И что? Я видел целую галактику, но это было давно и неправда.

Кто-то вошел в приемную и попытался попасть в кабинет капитана, потому что раздался громоподобный голос робота:

– Капитан занят, у него сверхважное дело.

– Да мне до лампочки его важные дела, – отозвался взбешенный посетитель. – У нас катастрофа – звезды гаснут!

– Если звезды гаснут – значит, это кому-нибудь нужно, – резонно заметил робот.

– Кому?

– Не моего ума дело. Но капитан в любом случае не отвечает за данное событие. Обратитесь в другую инстанцию.

– В какую?

– Понятия не имею. Я – робот-секретарь, а не робот-советчик.

– Мне нужно доложить об этом капитану! Пропусти немедленно! – потребовал посетитель. – Я, к твоему сведению, его первый заместитель! Отойди от дверей, пока не отправил на переплавку!

Отрикс не был уверен, что робот испугался. Скорее всего, заместитель вручил ему удостоверение, и пока робот изучал его, проскочил в кабинет капитана и уставился на непосредственное начальство, взирающее на открытый космос с философским спокойствием.

– Проходи, Туди Зель, – предложил капитан. – Я в курсе, что у нас локальная катастрофа.

– Мы должны бить тревогу!

– А смысл? – капитан указал на работающий проекторатор. – Мы уже все проверили и перепроверили. Кораблю не спастись, никому из экипажа не выбраться. Нас атакуют черные дыры, науськанные эпсилонцами за то, что мы разгадали один из их секретов.

– Чего-чего?! – заместитель, не ожидая подобных речей, присел на стул и посмотрел на проекцию. Раз за разом схематические черные дыры атаковали крохотный корабль и превращали его в ничто. – Какой еще секрет?

Капитан объяснил. Заместитель открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент в кабинете отключилось все оборудование и погас свет.

Монотонный гул, уже незаметный для уха, стихал, и в непривычной тишине было слышно, как переговариваются недоумевающие люди.

– Ну, вот и все, – сказал Отрикс. – Звезд больше не осталось.

– Полет завершен, – объявил капитан, – просьба покинуть этот мир, жизнь дальше не идет.

Корабль задрожал. Поначалу мелко, но дрожание усиливалось в геометрической прогрессии. Отрикс ухватился за стол, но сильная тряска сбила его с ног. Он упал, стукнулся головой о пол и почувствовал, что его разрывает на бесчисленное количество кусочков.

Но внезапно все стихло, загорелся свет, оборудование включилось, а бездонное черное пространство за иллюминатором снова стало звездным.

У капитана отвисла челюсть.

– Что все это значит?! – воскликнул он.

Телефон засветился, прозвучал сигнал вызова.

– Реверик ответил! – изумился Отрикс, моментально забыв о мимолетном ощущении жгучего холода и нарастающей боли. Он вскочил на ноги, схватил трубку и прокричал: – Слушай меня внимательно! Эпсилонцы нас обманывают: они сами глушат наш сигнал! Я обнаружил их спутник, помехи идут с него!

* * *

Реверик обсуждал с коллегой новый способ передачи видеосигнала, когда зазвонил телефон.

– Момент… – Реверик посмотрел на экранчик, показывающий, кто звонит. Увидев фотографию Отрикса, он подхватил со стойки телефонную трубку и поднес ее к уху. Несколько секунд молча слушал доносившиеся из нее звуки, и коллега увидел, как на лице Реверика появилось нарастающее удивление.

– Что-то не так?

– Странно, – произнес Реверик. – На него это не похоже… Отрикс, хорош в трубку дышать, маньяк недоделанный! Говори, что нужно? Отрикс, ау?

Невнятный шепот превратился в фоновый шум и потрескивания.

– Отрикс? – повторил Реверик. – Слушай, перезвони, я тебя не слышу!

Он привычным жестом выронил трубку, и та самостоятельно полетела к стойке.

– Извини, – сказал он коллеге, – друг звонил, но почему-то молчит.

– Связь барахлит, это бывает, – предположил тот банальную версию, – такие расстояния…

Реверик поддакнул и вернулся к основной теме разговора:

– Значит, – сказал он, – ты уверен, что этот способ обеспечит необходимое качество?

– Да, – кивнул собеседник. – Предлагаю провести полевые испытания. Приставка к передатчику готова.

– Тогда идем! – Реверик встал с кресла и забрал с собой телефонную трубку: надеялся, что Отрикс вскоре перезвонит. Или, на крайний случай, придется самому перезвонить на "Антарес", когда появится свободная минутка.

* * *

– Алло, Реверик! Ты меня слышишь? – повторял Отрикс. – Алло?.. Да что ж такое, в самом деле?

Он отпустил трубку, и та вернулась на прежнее место.

– Что случилось? – поинтересовался заместитель.

– Молчит, – пожаловался Отрикс. – Дышит в трубку и молчит!

– Похоже, ты его шокировал известием о коварстве эпсилонцев, – заметил заместитель.

– Оклемается – перезвонит насчет подробностей, – решил Отрикс. – А вообще, что происходит? Капитан, неужели мы проскочили сквозь черную дыру?

Вместо ответа капитан воскликнул:

– Парни, посмотрите на это! В жизни не видел ничего подобного!

Корабль подлетал к странному месту, до невозможности напоминающему настоящий город, созданный из обычных облаков в открытом космосе. Зрелище, невозможное в межзвездном пространстве.

По чистой и плоской поверхности ходили толпы людей, некоторые смотрели вверх и указывали на приближавшийся корабль.

Заместитель протиснулся между Отриксом и капитаном, бесцеремонно растолкав их, и скептически уставился на раскинувшийся перед ним облачный город. Корабль сам собой принял вертикальное положение и опустился на поверхность. Двигатели стихли.

– Какие будут предложения? – спросил капитан у заместителя.

– Пока никаких, – сказал Туди Зель. – И в любом случае, я не стал бы выходить и спрашивать, куда мы прилетели?

– Почему? – потребовал объяснений капитан. – Либо я настолько отупел на этой работе, либо выбит из эмоциональности успокоительным, но я не вижу причин для тревоги.

– Это же банально, – пояснил заместитель. – Мы открыли одну из тайн эпсилонцев, и за это они решили нас уничтожить. Так?

– Так. А причем здесь это?

– Поскольку мы не могли проскочить мимо черных дыр и остаться в живых, то остается один вывод: черные дыры – иллюзия, созданная эпсилонцами. Я думаю, они хотели сделать так, чтобы мы поддались панике и погибли или сошли с ума от страха. Разумеется, на Фаэтоне начнется расследование случившегося, но никто и не подумает о том, что гибель экипажа – дело рук эпсилонцев. Мы сами по себе сошли с ума в замкнутом пространстве космоса, а с сумасшедших спрос небольшой, их словам не поверят, и тайна эпсилонцев останется неразгаданной. Но мы не запаниковали, и когда номер с дырами не прошел, эпсилонцы создали иллюзию этого городка. Подразумевается, что любопытство окажется сильнее осторожности, и мы непременно решим выйти и узнать, куда попали? Но на самом деле мы до сих пор летим в открытом космосе, и когда откроем люки – погибнем.

Капитан задумался: слова заместителя были резонными как никогда. На самом деле: для создания огромного количества черных дыр нужно гигантское количество энергии. На создание иллюзии энергии уйдет в миллионы раз меньше.

– Отрикс, – сказал капитан. – Приказываю тебе определить, какими галлюцинирующими волнами на нас воздействуют и в срочном порядке отыскать защиту.

– Мы не станем выходить, этого вполне хватит, – заметил Отрикс, – эпсилонцы не смогут ничего с этим сделать.

– Смогут, – не согласился капитан. – Я могу бороться с настоящими врагами, но когда вокруг корабля появляются видения, неотличимые от реальности, дело плохо. Если мы не отреагируем на это видение, то последует новый шаг. Догадываешься, какой?

Заместитель сообразил быстрее.

– Они создадут видения внутри корабля, – воскликнул он. – И тогда мы точно сойдем с ума, пытаясь понять, что вокруг нас реально, а что является иллюзией.

– Вот влипли… – пробормотал Отрикс.

Из приемной слышались голоса – почувствовав, что корабль совершил посадку, космонавты устремились к иллюминаторам и заторопились в кабинет капитана узнать о том, куда они прилетели, и почему так внезапно?

Отрикс посмотрел на капитана и его заместителя.

– Вы что-нибудь скажете насчет случившегося? – спросил он.

– Нет, – ответил капитан. – Я отправлю одного космонавта в скафандре на территорию небесного городка. Видеокамера снимет все, что он увидит, и мы поймем, реально ли происходящее.

– Вы уверены, что это сработает?

– Абсолютно! Я не встречал ни одного прибора, который поддается гипнозу и видит то, чего нет на самом деле. Ты должен об этом знать.

– Я не изучал гипноз, – отпарировал Отрикс. – Это не моя сфера деятельности.

– В любом случае, мы узнаем правду, – заявил капитан. – А вообще, я сам отправлюсь в космос. Так надежнее. Пока сам не пощупаю – не поверю.

Заместитель понимающие улыбнулся.

– Вы не можете, вы же капитан! – воскликнул Отрикс.

– Я имею полное право ненадолго покинуть рабочее место, – ответил капитан. – Если что, он примет бразды правления. А я временно устал и ухожу.

Он подошел к пульту и по селекторной связи приказал роботу:

– Приготовить скафандр с видеокамерой: я отправляюсь в разведку. Лично! – он поднял голову и обратился к заместителю: – Объясни экипажу, что скоро я дам ответы на все вопросы. Пусть потерпят.

Тот кивнул и вышел в приемную.

– Можно с вами? – спросил Отрикс.

– Я сам, – ответил капитан. – Хочу побыть в тишине. Ты останешься здесь и будешь смотреть за тем, что показывает видеокамера. Если там космос, так сразу и говори, и я немедленно вернусь.

– Но выходить необязательно – камера отсюда прекрасно покажет реальность или иллюзорность города.

Капитан укоризненно посмотрел на подчиненного

– Отрикс, – сказал он. – Я хочу хотя бы на минуту выйти из этого сумасшедшего дома, и ты меня не остановишь. Настраивай приборы и следи за моим передвижением по облачному городу – будешь комментировать, если что. Я всё сказал.

Через пятнадцать минут спустили трап, и капитан, одетый в личный скафандр с опознавательными знаками руководителя полета, стал спускаться к аборигенам, столпившимся вокруг корабля. Пройдя треть пути, капитан остановился и обернулся. Высоченный корабль совершенно не изменился с того момента, когда стоял на марсианском космодроме, а в иллюминаторах виднелись головы космонавтов, пристально наблюдающих за происходящим. Капитан махнул им рукой, потом повернулся и аналогично помахал аборигенам, надеясь, что этот жест не обозначает здесь команду к началу боевых действий. Толпа тоже помахала руками, и капитан заподозрил, что аборигены на самом деле – иллюзия: не может такого быть, чтобы один и тот же жест имел единственное значение в разных уголках Вселенной.

– Отрикс, почему молчишь? – спросил капитан. – Что ты видишь?

В наушниках раздался тихий щелчок.

– Капитан, я не знаю, что и сказать, – ответил Отрикс. – Либо городок на самом деле существует, либо эпсилонцы научились гипнотизировать оборудование.

– Следи дальше, – ответил капитан, спустился на поверхность странного космического мира и внезапно вскрикнул.

– Что случилось, капитан?

– Вы видите, кто меня встречает?

Отрикс увеличил изображение, и присутствующие в кабинете космонавты тоже ахнули: среди встречающих стояли руководители Центра Управления Полетами.

– Вот уж не думали, что встретимся здесь и сейчас, – сказал руководитель ЦУП. – С вами-то что случилось?

– А вы как здесь очутились? – в свою очередь, поинтересовался капитан. – И где это "здесь" мы находимся?

Встречающие помрачнели.

– Ну? – потребовал он, когда молчание излишне затянулось.

Руководитель ЦУП виновато всплеснул руками.

– Нам еще не объяснили толком, что к чему, – ответил руководитель, – но одно я понял точно: если вы здесь, то с кораблем случилась катастрофа.

– То есть? – занервничавший капитан повысил голос. Его рука автоматически потянулась к боковому карману пиджака, в котором лежало успокоительное, но задела за скафандр.

– Да сними ты его, – сказал руководитель, – здесь от скафандра никакой пользы.

– Капитан, не смейте, вас обманывают! – воскликнул Отрикс. – Вдруг это на самом деле иллюзия?

– Сам знаю, – огрызнулся капитан. – Туди Зель, принимай командование. А я сейчас разберусь с иллюзиями раз и навсегда, – капитан потянулся к зажимам, не позволяющим шлему слететь со скафандра.

– Капитан, не надо!

– Цыц, – ответил капитан, – кто-то должен это сделать, чтобы поставить точку и понять, что здесь происходит.

И одним рывком снял шлем.

* * *

Реверик с коллегой практически добрался до лаборатории, когда прозвучал общий сигнал тревоги, и члены экипажа, независимо от рода деятельности, поспешили в актовый зал.

Реверик вбежал, когда большая часть мест была занята. Но даже несмотря на сигнал тревоги, космонавты привычно не решались садиться близко к трибуне, с которой выступал капитан корабля. Нежелание оказаться вблизи от начальства в такое время Реверик понимал и одобрял: не ровен час, сигнал тревоги прозвучал из-за обнаруженного капитаном огромного пласта неизученного материала, и Эдельгрейсе решил бросить все силы ученых на разгребание завалов. Того и гляди, отправят в непролазные дебри и согласия не спросят. А ведь в таком случае о собственной работе придется забыть на неопределенный срок, и кто знает, что случится с черновыми материалами, пока их создатель воюет на другом научном фронте?

Реверик точно знал, что его не нагрузят сверхурочными заданиями, и потому нахально уселся в первом ряду напротив трибуны. Буквально через минуту-другую за его спиной решил спрятаться невысокий космонавт – больше свободных мест не осталось, – а за тем еще один.

Когда бледный капитан корабля вышел на сцену, то увидел картину, в любой другой момент могущей показаться забавной: на первых пяти рядах сидело по одному человеку, каждый из которых прятался за спиной впереди сидящего. Порядка сорока мест пустовали: некоторые космонавты не могли бросить важные эксперименты, другие спали поле ночной смены мертвым сном и банально не слышали сигнал тревоги.

– Друзья, – начал капитан Эдельгрейсе, не обращая внимания на странное расположение пришедших. Он и сам когда-то был молодым специалистом и помнил, в честь чего космонавты предпочитают сидеть поближе к выходу. – Случилось огромное горе. Некоторые из вас уже обратили внимание на отсутствие связи с Фаэтоном. Поначалу мы считали, что вышло из строя оборудование, но десять минут назад получили информацию с резервной передающей станции, расположенной на Марсе. Задержка произошла из-за того, что станция долгое время находилась на противоположной от нас стороне планеты… впрочем, это неважно. Друзья! – повторил заметно нервничающий капитан. Его волнение постепенно передалось космонавтам, и они сидели, с нарастающим страхом ожидая дальнейших слов Эдельгрейсе. – Как мне только что сообщили с марсианской станции, наша родная планета Фаэтон перестала существовать. Вот… вскоре мы получим видеосигнал, и вы сами все увидите. Я… – он запнулся. – У меня просто слов нет…

В зале повисла мертвая тишина, космонавты пытались осмыслить слова капитана. Тот молча стоял и смотрел на подчиненных усталым взглядом.

Реверик похолодел: представить, что подобное происходит не в страшном сне переработавшего со взрывчаткой ученого, а в реальности, оказалось не так-то легко.

– Что случилось с нашей планетой? – воскликнул кто-то.

– Я не знаю, – признался Эдельгрейсе. – Как и вы, я жду видеосигнала с Марса. Единственное, что мне известно – планета рассыпалась на куски. Никаких разумных причин этому нет. Один из марсианских колонистов, разговаривавший с другом, находившимся на Фаэтоне, уверяет, что тот оборвал разговор на полуслове, а попытки перезвонить не возымели успеха. На данный час известно: марсианские и земные базы не получали сигналов бедствия с Фаэтона. Возможно, в будущем появятся новые данные на этот счет, но пока я не могу точно сказать, что произошло. Колонисты отправили на погибшую планету спасательные корабли. Шансы на обнаружение выживших микроскопичны, но пока атмосфера Фаэтона не разлетелась по космосу, спасатели будут продолжать поиски.

С потолка спустили белый просмотровый экран, и включенный видеопроектор до получения видеосигнала показывал статичную картинку заходящего фаэтонского солнца. Никто из космонавтов не проронил ни звука, и минуты ожидания тянулись в тягостном молчании.

Капитан Эдельгрейсе ушел с трибуны и сел на кресло в первом ряду, недалеко от ступенек, ведущих к трибуне. Он придерживал ладонью голову, и Реверик видел, насколько капитан потрясен новостью. Он и сам чувствовал себя не лучшим образом: эффект от ужасного известия был равносилен удару обухом по голове.

Проектор мигнул, и вид заходящего солнца сменился изображением звездного неба. Изображение было слегка размытым – оператор снимал изображение обычной видеокамерой, на скорую руку пристроив к ней телескоп. Несколько секунд картинка подергалась, затем оператор настроил камеру точно на Фаэтон, и глазам космонавтов предстала душераздирающая картина: существовавшая несколько часов назад планета фиолетового цвета с белыми пятнышками облаков превратилась в сборище разлетающихся камней. Разваливающийся Фаэтон частично скрывался в туманном облаке, подсвеченном сгустками остывающей магмы, и расползался по орбите вокруг солнца будущими астероидами.

Оператор что-то говорил, но Реверик его не слышал: он полностью ушел в переживания и думал о том, что решение стать космонавтами спасло жизнь тысячам человек. Теперь, когда от могущественной цивилизации остались жалкие крохи, разбросанные далеко за пределами планеты, мир придется выстраивать заново. И хорошо, что не с чистого листа: в библиотеках кораблей сохранилось немало информации, а знания космонавтов существенно облегчат жизнь на планетах-колониях. Но продолжение полета к звездам и изучение экзопланет ставится под большой вопрос: к чему теперь освоение дальних миров, если ближайшие сотни лет придется осваиваться на марсианских континентах и восстанавливать утраченное после разрушения Фаэтона?