Текст книги "Знак Пожирателя (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Сангулиа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)

Знак Пожирателя

Глава 1

Трактир был полон.

Наступила долгожданная весна, перевалы открылись, и путешественники всех мастей хлынули на тракт. Паломники, коробейники, наёмники и посыльные – все они были здесь. Душный, пропахший потом и выпивкой воздух, гудел от их голосов. Кружки со стуком сталкивались, слышалось чьё-то громкое чавканье, кто-то горланил старую песню охрипшим голосом.

«Лучше доброго мёда – только баба и дорога…»

Креслав тяжело вздохнул. Он сидел в затенённом алькове за отдельным столом. Это укрывало его от посторонних взглядов, но не от гула общего зала. Креслав был уже немолод, хотя всё ещё крепок и силён. Но весной и осенью ныло левое колено, когда-то разбитое ударом дубинки, живот, некогда крепкий и плоский, заметно округлился, кожа начала обвисать. И самое главное – чем старше он становился, тем больше его начинало раздражать общество людей. Креслав бросил хмурый взгляд на дверь, отхлебнул из стоящей перед ним кружки, вытер рот тыльной стороной ладони, и пробормотал сквозь зубы:

«Ну и куда этот хрен запропастился?»

Словно в ответ на его слова, дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий человек, скрытый длинным плащом, доходившим почти до пола, широкополой шляпой и высоким кожаным воротником. Оглядевшись, он направился прямиком к Креславу. Хотя плащ скрадывал очертания фигуры, было видно, что вошедший не отличался крупным телосложением. Креслав нахмурился. Похоже, теперь в охотники берут всех подряд – даже щуплых юнцов, едва вывалившихся из родительского гнезда.

Между тем незнакомец прошёл через весь зал, легко лавируя между людьми, и опустился на стул перед Креславом. Появившаяся из-под плаща левая рука в перчатке положила на стол медальон, на котором была изображена рука, объятая пламенем.

– Не больно-то ты похож на охотника, – сказал Креслав, вновь приложившись к кружке. – Скорее на церковного служку.

Из-под полей шляпы на него смотрели большие голубые глаза.

– Не больно-то ты похож на наёмника, – донеслось в ответ. – Скорее на обычного пьянчужку.

Креслав едва не поперхнулся от удивления.

– Баба на службе Церкви?

– Моё имя – Лада, – холодно ответила женщина.

Наёмник, смутившись, пожал плечами и пробормотал:

– Прощения просим, госпожа, за неуважение. Да только это что-то новое.

– Мне сказали, что у тебя есть информация.

Шляпа легла на стол. Под ней оказались длинные, медно-рыжие волосы, заплетённые в косу.

– Есть, как не быть. – Креслав чуть понизил голос и наклонился вперёд. – Неподалёку, в дне пути отсюда, есть деревенька под названием Чёрный ручей. Слыхал я, там в последнее время молоко киснет, да телята мёртвыми рождаются. Поговаривают, туда посланник княжий отправлялся, да только сгинул без следа. В общем, по всему видать – завелась там ведьма.

Лада кивнула. Действительно, все признаки указывали на это, но никогда нельзя быть уверенной заранее.

– Как найти эту деревню?

– По тракту – до Каменной переправы. Там – через речку, да в горы. Дорога там одна. Не промахнёшься.

– Хорошо, – Лада надела шляпу и кинула наёмнику кошель.

Тот ловко поймал его на лету, затем оценивающе посмотрел на женщину.

– На ночь глядя не стоит ехать. Подожди до утра. Может мы могли бы, – Креслав заглянул в её глаза, задумался на миг, затем помотал головой. – Нет, ничего.

Лада молча вышла за порог, оставив наёмника допивать свою медовуху.

Смеркалось. Над лесом поднимался серебряный серп молодой луны. Возможно, ехать ночью действительно было глупой затеей, но женщина не любила общество людей. Особенно такое, что обычно собиралось в придорожных трактирах.

Как и ожидала, своего спутника Лада нашла на конюшне. Тот о чём-то болтал с мальчишкой-конюхом и расчёсывал гриву своего коня, выбирая из неё прилипший репей. Заметив её, он усмехнулся.

– Пора седлать, сестрёнка? На ночь здесь не остаёмся?

Его звали Дроган. Это был высокий, широкоплечий молодой человек с растрепанными волосами цвета соломы. Тело его закрывала кольчуга, конический шлем и большая двуручная секира были приторочены к седлу.

Ничего не ответив, Лада подошла к своему коню и подтянула подпругу.

– Говорил же, что на ночь мы здесь не останемся, – весело бросил мужчина конюху.

Тот лишь покачал головой.

На привал остановились час спустя. Спутники съехали с тракта на поляну за небольшой стеной сосен. Дроган сразу же развёл костёр, и вот уже скоро над ним дымился котелок с ароматной похлёбкой. Лада расчёсывала лошадей, привязанных к стволу одинокого дерева, росшего посреди поляны. Его ветви нависали над лагерем, давая ненадёжное укрытие от возможного дождя. В ночной тишине раздавался треск поленьев, пожираемых огнём, да далёкое уханье совы.

Дроган протянул плошку своей спутнице, усевшейся поближе к костру, и та благодарно кивнула. За всё время с тех пор, как они покинули трактир, они не сказали друг другу ни слова.

Когда с едой было покончено, Лада собрала посуду и вымыла её в ближайшем ручье. От воды стыли руки, но женщина была привычна к тяготам походной жизни. Когда она вернулась, то обнаружила, что Дроган уже раскатал походные постели поверх еловых лап и достал из своей седельной сумки гусли. Вскоре тихий грустный мотив зазвучал в ночном лесу.

Лада забралась под одеяло, положила под голову скатанный плащ и взглянула на звёзды. Этот вид никогда ей не надоедал. Треск костра, тихий наигрыш Дрогана и звуки ночного леса клонили в сон, и вскоре её веки сомкнулись.

Утро было зябким. Тяжёлая холодная роса покрывала мёртвые угли костра. Лада выбралась, повела носом, ловя смолянистый запах деревьев, и закуталась в плащ. Дроган уже суетился на поляне, седлая лошадей. Как обычно, он был отвратительно бодр с утра.

Наскоро перекусив, охотники забрались в сёдла. Солнце поднималось всё выше над горизонтом, прогревая землю и превращая росу в пар. Промёрзший за ночь грунтовый тракт становился всё мягче, постепенно покрываясь грязью. Ехали молча, Дроган лишь тихо насвистывал какую-то мелодию.

Уже начинало смеркаться, поднялся ледяной ветер с гор, когда Лада заметила в стороне каменный мост через речку. Махнув рукой своему спутнику, она свернула с тракта. Копыта гулко застучали по заросшему мхом камню. Вода широкого ручья, медленно нёсшего свои воды меж камышовых зарослей, действительно казалась чёрной. Невдалеке, на вершине пологого холма, куда вела дорога, начинали загораться огни.

Когда охотники въехали в деревню, большинство жителей уже разошлись по домам. Редкие прохожие, попадавшиеся им на пути, кидали взгляды, полные неясных подозрений, и старались быстрее скрыться за дверьми.

– Как всегда, радостные лица и гостеприимно открытые двери, – усмехнулась Лада.

– Да и бесы с ними, – пожал плечами Дроган. – Мы здесь не для того, чтобы нас любили. Да и с чего бы им встречать нас с хлебом и солью?

– Неплохо было бы, для разнообразия.

– Если нас любят, значит, мы плохо делаем свою работу, сестрёнка. Хватит унывать, пойдём, поищем корчму. Уж там-то нам будут если и не рады, то, по крайней мере, накормят.

Корчма нашлась неподалёку. Это было приземистое одноэтажное здание без вывески. Входя внутрь, Дроган пригнулся, чтобы не задеть головой притолоку. Внутри было темно, свет шёл лишь от лучин да очага в центре. Сначала Ладе показалось, что в зале пусто, но затем их окликнули.

– Здравы будьте, путники.

Дроган снял шлем и с опаской выпрямился, бросив косой взгляд на низкий потолок. От его макушки до потемневших от времени досок оставалось не больше ладони.

– И тебе не хворать, хозяин. Соорудишь нам какую-нибудь похлёбку и место для ночлега?

Хромая, корчмарь появился из тёмного угла и внимательно оглядел пришедших. Затем кивнул и указал на единственный длинный стол у стены, со скамьями по бокам. Он был довольно молод, лет двадцати, хотя годы уже оставили свой отпечаток. Лицо пересекал уродливый шрам, лоб покрывали морщины, руки загрубели от тяжёлой работы. Уверенными привычными движениями корчмарь раздул огонь и подвесил над ним котёл, после чего поставил перед гостями крынку кваса и пару кружек.

– Надеюсь, вы – люди привычные, место могу предложить только на конюшне.

– Нам всё сойдёт, – Дроган сидел вполоборота, наблюдая за хозяином. – Что с ногой?

Корчмарь бросил мрачный взгляд через плечо.

– Бывает так – уходишь на войну здоровым, а возвращаешься с перебитой ногой и раскроённой мордой.

– Бывает, – кивнул охотник. – Не с чудскими ли псами сражался?

– В третьей сотне ополчения.

– Под Венежским озером не бывал?

– Как не бывать? – хмыкнул корчмарь. Там нас чудская конница и смяла. Очнулся в овраге, кое-как до лагеря дополз. Потом уж только с обозом ехал, пока в ближайшей деревеньке меня не оставили.

– Выпьем, – Дроган наполнил кружки и одну из них подтолкнул хозяину. – Как звать-то тебя?

– Сом.

– А я – Дроган. Твоё здоровье.

Лада отодвинулась в тень. Всем напиткам она предпочитала воду. Кроме того, сейчас её глаза внимательно следили за корчмарём. Тот, подошёл, осушил кружку в несколько глотков, со стуком поставил её на стол и отёр рот.

– Я знаю, кто вы.

– Так уж и знаешь? – ухмыльнулся Дроган.

Но, несмотря на улыбку, глаза бойца оставались цепкими и настороженными. Лада была знакома с ним шесть лет, и знала, что за внешностью добродушно увальня кроется острый и холодный, как кинжал, ум.

Корчмарь кивнул.

– Видел таких. Все знают, что кроме людей у чуди были и, – он задумался, подбирая слово, – другие. Чудь белоглазая, которую сталь не брала, а только железо холодное. Говорят, шли у князя в дружине охотники, которые только и могли эту нечисть одолеть. Вы за тем сюда приехали? Нашу ведьму поймать?

– А что думаешь, есть у вас тут ведьма-то?

Сом пожал плечами.

– Я человек простой. Молоко скисает, скот прямо на полях валится. Стало быть, какая-то нечисть точно завелась. А уж ведьма то, или что другое – мне неведомо.

– Понимаю, – кивнул Дроган. – А скажи, что ещё в округе происходит? Да и заодно, раз уж пошёл такой разговор, и об окрестностях расскажи. Что у вас здесь есть приметного, с кем поговорить можно.

– Деревня, как деревня. Поговорить попробуй со старостой, Мирчем его зовут. К отцу Хотену обязательно зайдите. Думаю, если бы не он, давно бы уже всем нам конец пришёл. Благодаря ему только и держимся.

– Добро, завтра с утра заглянем в церковь.

Корчмарь вернулся к котлу. Вскоре перед путниками оказались деревянные миски, над которыми поднимался густой пар. Сом вернулся в свой угол, но Лада видела, что он, то и дело, смотрит в их сторону. Очевидно, Дроган тоже это заметил – наскоро закончив ужин, он отставил миску, налил себе ещё кваса, и сказал, не поворачиваясь:

– Ты что-то спросить хотел? Давай, не стесняйся.

Сом замешкался перед тем, как заговорить.

– Откуда это всё берётся? Ведьмы, колдовство?

– А разве святой отец не читал вам проповеди?

– Читал, – Сом, задумавшись, наморщил лоб. – Писание говорит, что Создатель порицает колдовство. И что оно случается по его попущению, да идёт от демонов, обретающихся в Нави. Но как-то это всё непонятно. Как так – колдовство идёт от демонов, а заклятия читают ведьмы? Они здесь, демоны там, как те так слышат-то хорошо? Да и мало ли, что какая баба бормочет? Почему нечистые им вообще помогают?

Дроган обернулся к Ладе. Та уже слегка задремала в тепле, прислонившись спиной к стене, но нить разговора не теряла. Женщина посмотрела на корчмаря, раздумывая, стоит ли отвечать на его вопросы, а если и отвечать, то как объяснить, чтобы он понял. Затем подалась вперёд.

– Не всё ведовство идёт от демонов, – тихо проговорила она. – Оно несколько сложнее. Навь сама по себе является источником энергии, которая пронизывает наш мир. Некоторые люди способны направлять её так, чтобы она вызывала изменения в окружающей реальности. Не обязательно во зло. Иногда бывает, что эта энергия проявляется стихийно, и тогда могут сами собой оживать мертвецы, возникать проклятые места. А есть и такие люди, которые как бы заключают с демонами Нави договор. Они получают способность творить заклинания, используя ту же самую энергию, но взамен обязуются использовать их во зло людям. На них-то мы в основном и охотимся. Понимаешь?

Сом неуверенно кивнул. Лада усмехнулась и откинулась обратно – она уже видела подобный взгляд. Теперь-то корчмарь окончательно уверился, что от колдовства добра не жди.

– Ну ладно, – Дроган встал со скамьи. – Утро вечера мудренее. Завтра возьмёмся за работу, а ты, добрый человек, свои догадки о нашем ремесле держи при себе. Всё равно слухи быстро разнесутся, но хоть день выиграем.

– Не извольте беспокоиться, – заверил Сом. – Ступайте на сеновал, я тут пока приберусь.

Охотники вышли за дверь. Пока они ужинали, над землёй раскинулся звёздный купол.

– Думаю, он и половины не понял из того, что ты ему сказала.

Лада кивнула.

– А если бы я рассказала ему всё, как есть, то и вовсе сошёл бы с ума. Пойдём. Завтра длинный день – надо бы до заката выяснить, что у нас тут. Ведьма, или кое-что пострашнее.

Глава 2

Лада проснулась с первым криком петуха. Солнце едва взошло, и в конюшне был серый, зыбкий полумрак. Поднявшись с расстеленного спального мешка, охотница на ведьм размяла мышцы и огляделась. Дрогана рядом не было. Куда бы ни решил отправиться её спутник, вещи он прихватил с собой. Лишь его конь, Демон, смирно стоял в отведённом ему стойле. Несмотря на имя, у животного был крайне спокойный, даже меланхоличный, характер.

Выйдя наружу, Лада глубоко вдохнула. Тяжёлый конский запах здесь отступил перед ароматом свежей травы и мокрой земли. Ночью шёл дождь, и теперь капли воды блестели под восходящим солнцем, играя тысячами маленьких радуг. Где-то на ветвях деревьев, росших за конюшней, заливался соловей.

Зал корчмы, куда направилась Лада, был пуст, не считая Сома, который, едва увидев её, кивнул, отрезал большой ломоть хлеба, и налил квас. Охотница опустилась на скамью и принялась молча жевать. Сом тоже не проронил ни слова, удалившись в свой угол. В тишине прошло минут пятнадцать. Закончив с едой, Лада положила на стол пару мелких монет.

– Мой друг сказал, куда направился?

– Он расспрашивал про дохлый скот. Как, чего, и где у нас пастбище. Я и сказал, что пастбище у нас за деревней, в полях, в сторону хуторов. Дальше по дороге, что идёт через деревню. А животины мрут очень ужасно, кровь у них глазами идёт, кричат сильно, а потом падают. Так что на выпас сейчас уже никто не гоняет, держат в хлеву. Да и к тушам, что там лежат, подходить боятся. Как бы мор не начался…

Лада прервала его, нетерпеливо подняв руку.

– Ты что-то упомянул про хуторы? Вчера ничего о них не говорил.

– Да как-то в голову не пришло. Есть у нас такие, дальше в горы, за лесом. Люди там живут странные. Вроде как держатся старой веры. Занимаются бортничеством, да травы всякие собирают. Мы тут, в Ручье, мало о них знаем. Ближе всех живёт Хольга-травница, к ней часто ходят бабы наши за целебными отварами.

– У вас под носом живёт травница, а местные до сих пор не попытались обвинить её во всех своих бедах и отправиться к ней с вилами и факелами? – недоверчиво нахмурилась Лада. – Это что-то новое.

Сом невнятно проворчал себе под нос, затем поднялся и подошёл к гостье.

– Ты, милсдарыня, нас за зверей каких-то почитаешь, не иначе. Люди, конечно, разные бывают, только зачем же так вот сразу-то? Хуторяне, хоть и народ от нас далёкий и скрытный, всё же добрыми соседями издавна были. Скольких деток при родах Хольга спасла – не упомнить. Неужто мы за её добро огнём отплатим? Да и для чего нам вредить? Мы никогда ей дурного ничего не делали. Жили мирно и с остальными хуторскими. Мёд и ягоды у них брали, молоко и хлеб давали. Никогда друг друга не обманывали.

Лада внимательно выслушала корчмаря. Когда он закончил, охотница примирительно положила ладонь ему на предплечье.

– Прости, если я тебя оскорбила. Ты прав, люди бывают разные.

Сом нахмурился, прямо посмотрев женщине в глаза, затем кивнул и вернулся на место. Попрощавшись, Лада вышла за порог. Теперь она знала, что за люди населяли Чёрный ручей. Задетый до глубины души, Сом без утайки рассказал об их чувствах и мыслях.

Её размышления прервал надрывный крик, донёсшийся откуда-то из центра деревни. Это был жуткий не то вопль, не то вой, полный боли и страха. Сорвавшись на бег, Лада бросилась вперёд, как раз чтобы увидеть, как молодая женщина падает на землю, зажимая руками лицо. Из-под ладоней несчастной лилась кровь.

Со всех сторон слышались голоса – к месту трагедии спешили люди. Мужики, как раз уходившие в поля, спешно возвращались. Из распахнутых дверей появлялись женщины, запихивавшие назад детей, рвавшихся посмотреть, что случилось.

Лада успела первой. Она опустилась на колени перед молодой девушкой, не старше четырнадцати, но помочь ей уже ничем не могла. Пару раз вздрогнув всем телом, та замерла в пыли. Руки бессильно упали на землю, открывая то, что когда-то было глазами, а теперь – чёрными кровоточащими провалами. Лада быстро осмотрела тело, но никаких меток или следов колдовства на нём не было.

Между тем крестьяне продолжали прибывать. Увидев незнакомую женщину, склонившуюся над телом, они замолкали и хмурились. Прошла минута, и вокруг Лады уже образовалось кольцо молчаливых мужчин, мрачно сжимавших мотыги. По толпе прошёл тихий шёпот, продолжавший нарастать, пока кто-то не осмелился выкрикнуть громче:

– Ведьма!

И тут же это слово разнеслось по деревне подобно грому. Оно звучало с испугом, в гневе, с десятками разных оттенков в голосе, и вот уже люди подняли своё импровизированное оружие, подались вперёд.

– Не дайте ей начать колдовать! – крикнул кто-то.

Одновременно с этим Лада поднялась на ноги, стремительно, будто на пружинах, и сунула руку под плащ. Пальцы сомкнулись на небольшом стальном амулете.

– Постойте! – сухой женский голос остановил уже готовую сорваться с места толпу.

Люди расступились. В проходе появились двое – невысокий, но широкоплечий мужчина в кожаном фартуке, шедший на негнущихся ногах, и ссутулившаяся женщина лет тридцати. При виде них крестьяне опускали головы и бормотали что-то едва слышно. Мужчина подошёл к телу и упал перед ним на колени, уставившись в пустоту невидящим взором. Его дрожащие ладони скользили по волосам мёртвой девушки. Женщина, осунувшаяся и постаревшая, встала рядом, положив руку на плечо своего спутника. Затем заговорила тихим голосом, прокатившимся по рядам людей, словно тяжёлый камень.

– Моя дочь не хотела бы, чтобы пострадала невиновная. Позовите священника.

– Что здесь происходит? – раздался в ответ глубокий звучный бас. – Что случилось?

Толпа расступилась ещё больше. Со стороны церкви к собравшимся быстрыми шагами приближался немолодой человек в белых одеждах священнослужителя.

– Что здесь за шум, я вас спрашиваю? – снова прогудел он, подходя.

Увидев тело, священник нахмурился и осторожно приблизился. Заглянув в глаза несчастной, он провёл открытой ладонью по своему лицу, делая охраняющий знак.

– Мы поймали ведьму, прямо тут, – неуверенно ответил ему кто-то из крестьян.

– Прямо тут, значит? – отец Хотен оглядел Ладу с головы до ног тяжёлым, изучающим взглядом. – А ну-ка, вытащи то, что держишь за пазухой. Только помедленнее, не торопись. Люди, как видишь, здесь нравом круты. Совсем не агнцы. Могут и на вилы поднять.

Лада кивнула и медленно извлекла из-под плаща стальной амулет. Увидев его, святой отец поменялся в лице.

– Она не ведьма, – хрипло произнёс он. – Помогите Хорсту и Вишке, добрые люди. А ты – следуй за мной, поговорить надобно.

Священник развернулся и пошёл прочь, не проверяя, следует ли за ним Лада.

Церковь оказалась неподалёку. Это было простое бревенчатое строение с остроконечной крышей. Над ней тускло поблёскивала на солнце потемневшая латунная Длань Создателя. Переступая через порог, Лада прижала правую ладонь к сердцу в традиционном жесте.

Внутреннее убранство оказалось таким же незатейливым, если не сказать аскетичным. Плохо оструганные доски пола и ничем не прикрытые бревенчатые стены потемнели от времени. Каменный алтарь, без украшений, был покрыт белой тканью. Несколько людей, в основном женщин преклонного возраста, стояли перед ним на коленях, исступлённо бормоча молитвы. Даже случившееся на улице не отвлекло их от этого занятия. Проходя мимо, Лада прислушалась.

Литания ограждения от зла.

«Создатель, не покинь чад своих в час нужды, ибо ты есть моё дыхание. Утри мои слёзы, закрой мои раны, огради от всякого зла и соблазна.

И в самую тёмную ночь укрой меня от тварей, что бродят во мраке…»

Лада вспомнила всех, кого не уберегла эта простая молитва. Детей, разорванных упырями, расплодившимися на полях сражений. Женщин, изнасилованных и убитых торжествующими врагами. Мужчин, которые медленно умирали в грязи со стрелами в животе.

Охотница верила в Создателя. Искренне, преданно, безусловно, как учили её сёстры-монахини. Просто с каждым годом становилось всё сложнее не задавать вопросов.

От размышлений её отвлёк голос священника.

– У тебя в руках – Печать Очищения. Похоже, что ты в своём уме, а ведь даже не каждый безумец осмелился бы её украсть. Стало быть, она твоя. Позволь спросить, почему Церковь направила к нам охотников на ведьм с такими широкими полномочиями?

Лада покачала головой.

– Я не могу ответить на этот вопрос. Напротив, я хотела бы задать несколько своих.

Священник кивнул, не сводя с собеседницы настороженного взгляда.

– Прежде всего, почему он белый? – Лада указала в сторону алтаря.

– Что? – растерялся священник.

– Алтарный покров. В деревенских церквях стелется алтарный покров чёрного цвета. Белый – в городских храмах и гарнизонных часовнях.

– Верно. Сам я здесь недолго, чуть меньше полугода. До этого служил священником в Миргороде. С месяц назад кто-то украл старый изношенный покров, и пришлось постелить тот, что у меня был с собой. Хотя я послал весть в Белый город, новый пришлют ещё не скоро. Дороги только недавно очистились от снега. Да и ведь важна вера, а не цвет ткани, не так ли?

– Так, хотя многие посчитали бы это очень смелым заявлением. Значит, ты здесь не так давно. Что случилось с предыдущим священником?

– Его в лесу загрызли волки, как я слышал. Но, конечно, это было ещё до моего появления.

Лада отметила, что Хотен непроизвольно отвёл взгляд перед тем, как ответить.

– Расскажи, святой отец, что именно здесь происходит, и когда это началось.

– Примерно с месяц, – на миг задумавшись, ответил Хотен. – Вся деревня уже в страхе. По ночам скисает всё молоко, что оставалось с вечера. Скот мрёт, и у всех с глазами то же самое, что у бедной Милицы.

– Милица – погибшая дочь тех людей, которые остановили толпу?

– Верно. Кузнец Хорст, жену его Вишкой зовут.

– До этого люди не умирали?

Священник покачал головой.

– Такой ужас – первый раз. – Помедлив, Хотен добавил: – вера людей тает.

Лада, всё это время наблюдавшая за молящимися, кивнула.

– Люди быстро теряют веру, если та не может им помочь. Так значит, всё это началось месяц назад? Вскоре после того, как пропал старый алтарный покров? И кто же в деревне способен на такое богохульство?

Священник пожал плечами.

– Я, честно сказать, паству узнать стараюсь, но чтобы понять, что у кого за душой – на это годы надобны. Ты лучше со старостой об этом поговори. Он своих односельчан лучше знает. Может, подскажет что.

– Хорошо. Ещё что-то странное?

– Ничего больше. Но вот ещё одно, о чём тебе лучше знать. Пару недель назад приезжал посланник от самого князя Мирослава. Как только у нас эта чертовщина твориться начала, я послал мужика в город, к митрополиту Феофану. Видно, тот князя и упросил этим заняться. Да только посланник этот отправился к хуторам, и пропал.

– Поищем при случае. А что за люди живут на хуторах?

– Безбожники. Язычники. Я много раз говорил, что честным верующим грешно с такими общаться, да только не слушают меня селяне. Здесь местных знахарок почитай, что и нет. Только Вишка, разве что, а она, как раз, с хуторскими и общается. А повитухи хорошей у нас нет совсем. Так что я хоть и не одобряю на проповедях общение с теми еретиками, но на своём не настаиваю.

– Боишься, что и тебя волки при случае могут загрызть?

Священник вздрогнул, словно от удара.

– Прости, сестра, но мне не нравятся такие речи. Что бы ни случилось с моим предшественником, я не верю, что жители деревни за тем стоят.

– А кто тогда? – Лада повернулась и пристально взглянула в глаза священника.

Тот наклонился чуть вперёд, и ответил, чётко проговаривая каждый звук:

– Волки.

Пару мгновений они сверлили друг друга взглядами, после чего Лада медленно кивнула.

– Хорошо. Ещё что-нибудь ты хотел сказать?

Священник лишь покачал головой. Охотница развернулась и пошла к двери мимо верующих, продолживших исступлённо бормотать молитвы. Её путь лежал за окраину деревни. Припомнив наставления корчмаря, она быстро отыскала дорогу к пастбищам. Солнце уже взошло над землёй и озаряло окрестности ярким золотым светом. Безмятежно гудели пчёлы. Аромат свежих трав, лишь недавно проклюнувшихся из земли, висел в воздухе густым, успокаивающим покрывалом.

Дроган встретился на дороге, не доходя до пастбища. Он приветливо махнул рукой и улыбнулся. Лада ответила взглядом исподлобья.

– Пока ты прогуливался, в деревне меня чуть не объявили ведьмой. Со всеми вытекающими из этого последствиями.

– Ох, как, – радостное выражение на лице Дрогана сменилось озабоченностью. – Плохо. Стало быть, всё ж привлекли мы к себе внимание. Небось, теперь знают, кто мы, и зачем приехали?

Лада подавила желание ударить товарища, зная, что этот толстокожий увалень всё равно ничего не почувствует.

– Спасибо за заботу, братец ты мой названный. Я глубоко тронута твоим беспокойством за мою жизнь, особенно после того, как ты меня бросил одну. Веди, показывай, что успел найти.

Она пошагала дальше по дороге. Запоздало опомнившись, Дроган отправился следом.

– Прости, сестрёнка. Конечно же, твоё здоровье меня заботит, но я подумал, что ты вполне способна за себя постоять. И – видишь! – я же был прав. С тобой всё хорошо. Потому, что ты у меня умная, сильная, и вообще хоть куда! А пока идём, может, скажешь, что сама успела узнать?

Ещё с десяток метров Лада хмурилась и молчала, но затем начала рассказ. Она не упустила ни одной детали, поделившись и своими подозрениями.

– Так что я думаю, – закончила она, – что смерть предыдущего священника и кража покрова как-то связаны с тем, что здесь происходит.

Дроган почесал подбородок, затем с явно звучавшим в голосе сомнением ответил:

– Насчёт покрова – может быть. Действительно приметное совпадение. Но вот что касается смерти священника – тут уж, прости, сильно вряд ли. Полгода прошло, как-никак. И с тех пор ничего странного не было.

– Меньше полугода. Мне кажется, что эти события всё же как-то связаны. Когда вернёмся, надо будет расспросить старосту. Как там, Сом сказал, его зовут? Мирч?

– Вроде так, да. И к хуторам надо будет пройтись. Посмотреть на эту их повитуху. Местные ей доверяют, и до этого она им зла не делала, но я всё ж хочу сам посмотреть. Мало ли, что могло случиться. Кстати, мы пришли.

Дроган вытянул руку, и Лада не смогла сдержать короткое восклицание. На ярком зелёном лугу, залитом солнечным светом, то тут, то там, возвышались небольшие тёмные холмики. Каждый из них был грудой гниющего мяса.

– Да здесь, должно быть, половина деревенского стада, – озабоченно произнесла охотница, подходя к одной из туш. – Если так дальше пойдёт, деревня вымрет. Не от колдовства – так от голода.

Лада присела, осматривая голову погибшего животного. Оно умерло давно, и падальщики уже успели сорвать почти всё мясо с костей. В чёрных провалах глазниц копошились жирные белые черви, но сомнений не было – корову постигла та же участь, что и бедную дочку кузнеца. Немного чёрной запёкшейся крови ещё было видно поверх оставшейся на морде шерсти. Поднявшись, Лада ещё раз огляделась.

– Какой же силы должна быть ведьма, чтобы устроить такое?

Дроган покачал головой.

– Уж точно это не деревенская ворожея. Может быть, болотная карга могла бы. Похоже, отец Ивар был прав, когда выдавал нам Печать. Рядом с Миргородом появился кто-то из Древних.