Текст книги "Ниочема (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– И как ты собираешься отмазываться от безопасников?

– Работники фирмы будут молчать. Об этом я уже позаботился.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно. Они просто НЕ СМОГУТ ничего сказать.

Да, иногда бывают потери. Иногда приходится зачищать хвосты. Но репутация шефа должна быть кристально чистой.

– Ладно, – буркнул Орлов. – Выжди пару недель, чтобы вся эта шумиха улеглась, и дай команду местным бандитам. А то еще кто-нибудь решит, что с меня можно безнаказанно трясти деньги.

Где-то в Санкт-Петербургской гимназии для одаренных

В общем и целом Олег был доволен своей жизнью. Деньги есть, и довольно неплохие. Причем достались они без труда. Можно сказать, их ему принесли с доставкой на дом. И это не две с половиной сотни Орлова. За них пришлось серьёзно повоевать, так что можно с полным правом считать их военной добычей. А вот деньги господина Пряничкина, директора воронежской гимназии № 57, упали ему в руки без особого труда. Всё сделало государство. Он лишь надлежащим образом собрал доказательства и подал заявление в суд. И – вуаля! Девятнадцать с половиной тысяч как с куста, буквально на ровном месте. Вот что бывает с людьми, которые не принимают его всерьез. И всего-то нужно было сказать вслух правду, признать свою неправоту. Как там в кино было? У кого правда, тот и сильней? И ведь работает! Не всегда, к сожалению, но работает.

Приехали уже почти все будущие одноклассники. Еще, может, пара-тройка человек задерживалась. И действительно: со всей страны набрали тинейджеров. Подавляющее большинство в одиннадцатом ранге. Несколько человек в двенадцатом, вместе с печально известным Орловым. Тот, кстати, из гимназии исчез и больше не появлялся. Если папаша решил держать его дома и привозить только на занятия, это будет просто замечательно. А если его втихую отчислили, впору идти и праздновать столь знаменательное событие.

Среди девчонок были две, догнавшие по рангу Олега. Блондинки, одна натуральная, другая крашеная. Одна из Карелии, другая из Екатеринодара. Надо признать, обе очень даже красивые, и на лицо, и на фигуру. Ходили вечно парочкой, задравши носы. Другие девчонки их сразу же невзлюбили. И за ранги, и за спесь, и за внешность. Зато Лиза мгновенно наладила контакты со всеми, кроме этих двоих, и подружек теперь у нее полтора десятка без двух – ясно, которых.

Магия магией, но в ГУМе подбирали элитных учеников так, чтобы мальчиков и девочек было строго поровну. Ровно тридцать человек, пятнадцать от прекрасной половины человечества и пятнадцать от ужасной. Зачем? Пока непонятно. Уж не евгеникой ли решили заняться имперские магические министры? Подозрительно.

Откровенно некрасивых гимназисток среди отобранных просто не было. Но изо всех них Олег отметил для себя лишь уже более-менее знакомую Лизу и еще одну девочку из Череповца. Она и впрямь была хороша. Этакая симпатичная позитивочка с белозубой улыбкой, не склонная к полноте (по крайней мере, сейчас), с ямочками на щеках, задорными черные глазками да старомодными косичками немалой толщины. В общем, полцентнера ходячего обаяния. Но парни, большая их часть, почему-то принялись западать на заносчивых блондинок. Ну и кто им в этом разе злобный Буратин?

Потихоньку-помаленьку Олег вживался в новый мир. Переезжать в другую комнату он отказался, лишь одну ночь перекантовавшись в свободной комнате. А уже на другой день сам нашел подходящую фирму и сам договорился с отделочниками. Те, памятуя о судьбе их предшественников, сделали ремонт быстро, недорого, с идеальным качеством и без дополнительных устройств. За это рабочие получили небольшую, но приятную премию помимо кассы, а фирма – пространный хвалебный отзыв на своем сайте. И все остались довольны: фирма, рабочие и Олег.

Вечерами элитники, не желая ограничиваться гимназической столовой, выходили прогуляться по Питеру, посидеть в многочисленных кафешках и кофейнях, поглазеть на замерзающие каналы, разводящиеся мосты, да и просто полюбоваться городом, воплотившим в себе историю государства Российского за последние три сотни лет.

Олег внезапно вспомнил свою студенческую молодость и на самом деле ощутил себя молодым: с удовольствием гулял с веселой компанией, отпускал солёные шуточки вслед проходящим мимо девчонкам, много смеялся и вообще оживал душой. Как много, оказывается, ощущений дарит молодость! И плевать на холодный ветер с Невы, на слякоть под ногами и нудную морось с неба. Он и его приятели веселы, молоды, чуточку пьяны и вся жизнь у него впереди.

Как там говорили замшелые деды? Если бы молодость знала! Если бы старость могла! Но вот здесь и сейчас Олег и молод, и умудрен опытом. Где бы он был сейчас без этого опыта? Наверняка, валялся бы где-нибудь в лесу под Воронежем. Или исследовал дно Невы с тазиком цемента на ногах. Зато теперь он не полунищий студент с содержанием полторы сотни в месяц, и может позволить себе сполна насладиться всем тем, что дает сочетание молодого здорового тела и достаточных финансовых возможностей.

Одно только оставалось неизменным: в заведениях Олег всегда платил за себя сам, и никогда не угощал других. Это кого-то задевало, кем-то воспринималось нормально. А в итоге, как-то незаметно, он стал постоянным казначеем веселой компашки. Когда он шел рассчитываться за съеденное и выпитое, счет неизменно оказывался намного скромнее, а обслуга внезапно становилась безупречно вежливой. В ближайших к гимназии кафешках его уже запомнили. И если только видели Олега среди гимназистов, то мухлевать даже не пытались. Потом плевали в спину, за глаза безбожно материли, но стоило ему обернуться, как тут же принимались радушно улыбаться и приглашали заходить ещё.

Порою перед сном забегала Лиза. Выпить чаю, к которому всегда находилось что-нибудь вкусненькое, поболтать, а то и просто так посидеть на кровати, откинувшись на стену и подобрав под себя ноги. Ей нравились царящие в комнате уют, покой и какое-то особенное душевное тепло. Стоило лишь расслабиться и прикрыть глаза, и возникало полнейшее ощущение дома, надежного и безопасного. Да и сам Олег несмотря на то, что не отвешивал комплиментов, не дарил цветов и конфет, не пытался ухаживать и не старался угодить, как её бывшие воздыхатели, казался надежнее и перспективнее всех прочих. Его десятый ранг тоже был учтен, как и то, что парень особо о нем не распространялся. И девушку вполне устраивало, когда её подружки смотрели в сторону более ярких парней, игнорируя скромного воронежца.

Неделя пролетела незаметно. Книжка Недольмана, тренировки, медитации, прогулки, посиделки с Лизой – всё это занимало Олега чуть более, чем полностью. Со стороны Орловых, что старшего, что младшего, никаких новых пакостей не прилетало, и парень успокоился: жизнь вошла в колею.

Вечером воскресенья, накануне первого дня учёбы, Песцов сидел у себя в комнате. Соседи по этажу большей частью умотали гулять, остальные отправились в гости на женский этаж. Олег пил приготовленный Милкой ягодный морс и потихоньку подгрызал орешки в йогурте. Ему было хорошо. Он блаженствовал.

Появление домовой он обнаружил не сразу, а только тогда, когда она решила, наконец, обратить на себя внимание.

– Кгхм…

Она попыталась сымитировать кашель. Вышло не очень, но цель была достигнута.

– Олег, – домовая была предельно серьезна. – тут к тебе разговор есть.

– Ну, говори.

Парень повернулся к Милке, по своему обыкновению зависшей в воздухе посреди комнаты.

– Не у меня.

– А у кого же?

– Да есть вот здесь один…

– Что, еще домовой?

– Ну-у-у… вроде как домовой, но не совсем.

– Как это может быть?

Олег заинтересовался.

– Да ты поговори с ним, он тебе сам всё расскажет и объяснит.

– Хорошо, давай.

– Добрый вечер.

К голосу Милки в голове Песцов уже несколько привык. Если закрыть глаза и не глядеть на кошку в овечьей шкуре, то вполне можно было себе представить молоденькую смешливую девчонку. Новый же голос был совсем иного тембра. Этакий густой бас, сразу вызывающий ассоциации с крупным полным человеком, неспешно выговаривающим слова. Но в комнате при этом никого не появилось. Олег огляделся.

– Прошу прощения, но у меня нет телесной формы, – пояснил бас.

– Э-э-э… хорошо. Как я могу тебя называть?

– Хранитель.

– Хранитель… Принято. Дай догадаюсь: ты тоже из разряда нежити. Ты долгое время находился в спячке из-за недостатка питания, и структурированная мана, которую я выпускаю в пространство при тренировках, позволила тебе пробудиться.

– Именно так.

– Раз ты хранитель, значит, должен что-то охранять. А что именно?

– Этот дом. Собственно говоря, дом и я почти что одно целое. Я существую в пределах гимназии. Вернее, не всей, а вот этого спального корпуса. Он был построено почти три сотни лет назад, и строитель, создавший его, призвал меня для того, чтобы я берег и охранял его творение.

– Интересно.

Олег на минуту задумался.

– А каковы твои функции? Что именно ты делаешь?

– Я поддерживаю целостность несущих конструкций, оберегаю их от внешних и внутренних воздействий. Кроме того, могу ограничивать посторонним людям доступ в определенные помещения.

– Очень, очень интересно. То есть… Тебе Милка рассказывала, что здесь происходило неделю назад?

– Да, я осведомлен об этих событиях.

– Если бы ты проснулся неделю назад, что бы ты сделал?

– Я бы не позволил тому юноше испортить дверь, неважно, с помощью физической силы или с помощью магии. А если бы дверь была открыта, бы не смог войти.

– То есть, перед ним появилась бы некая незримая преграда?

– Нет. он был бы зафиксирован на входе в комнату в состоянии стазиса и оставался в этом состоянии до решения хозяина дома.

Олег воодушевился:

– Да ты силен, бродяга!

– Ты преувеличиваешь, – поскромничал Хранитель.

– Ну, тебе видней. Лучше скажи, кто сейчас является хозяином дома?

– У дома нет хозяина. Я слишком долго спал. За это время прежний хозяин умер, а ритуал смены хозяина не был произведен.

Песцов так разволновался, что даже потер ладони, предвкушая удачную сделку.

– Если я правильно понимаю, – начал он осторожно, – ты хочешь так же, как и Милка, заключить со мной договор.

– Ты очень проницателен, человек.

– А ты старый льстец, хранитель. Если мы с тобой заключим договор, стану ли я хозяином дома?

– Нет. Сейчас ты можешь стать лишь хозяином этой комнаты. Но если когда-нибудь у тебя появится свой дом…

– Ты сможешь переехать туда и хранить уже его!

– Именно так.

– Йес!

Олег был в полном восторге.

– Но ты ведь знаешь, что я останусь здесь лишь до конца весны, – напомнил он.

– Да, мне известно это.

– И ты снова заснешь.

– Да, как это ни прискорбно. Но ты будешь знать, что здесь есть хранитель, который однажды заключил с тобой договор и честно выполнял его, пока был в силах.

– Хорошо, я согласен. Договор?

– Договор.

– Хранитель, в моё отсутствие в эту комнату не пускай никого. В моё присутствие – только с моего разрешения. А того юношу, который выломал дверь, не пускай никогда, если я не отдам тебе иное распоряжение.

– Я принял новые инструкции.

– Замечательно.

Олег откинулся на спинку стула, вытянув ноги и закинув руки за голову. И тут ему в голову пришла интересная мысль:

– Скажи, Хранитель, ты ведь знаешь весь этот дом до последнего кирпичика?

– Конечно.

– И подвалы?

– И подвалы.

– И чердаки?

– И чердаки.

– А есть в нем потайные ходы?

– Нет. Создатель не посчитал их наличие необходимым.

– Понятно.

Олег еще немного подумал.

– Хранитель, этот дом уже довольно старый, все-таки времени с момента его постройки прошло немало. А клады в нем есть? Такие, о которых никто из ныне живущих людей уже не знает?

– Разумеется.

– А ты можешь рассказать мне о них?

– Это выходит за рамки нашего договора. Если ты хочешь забрать клады этого дома, давай заключим еще один договор.

– И что ты хочешь взамен?

– Имя! – с явственно слышимой надеждой в голосе выдохнул хранитель.

– Я так и предполагал.

Олег почесал затылок.

– Ты можешь назвать общую сумму кладов с пересчетом на нынешние деньги? Хотя бы приблизительно, с точностью до тысячи рублей?

Теперь на время замолчал Хранитель.

– Пять миллионов, – сказал он наконец.

– Ох, ё! – вытаращил глаза Песцов.

Собственно говоря, обладай он этими деньгами, то мог бы до конца жизни ничего не делать, а только есть, пить, водить к себе девок, ну и рисовать, конечно. Проблема была только в том, что клады – это, как правило, вещи: картины, антиквариат, оружие, драгоценности, монеты из драгметаллов и так далее. Если забирать их отсюда, нужно куда-то сложить. Вот был бы у него свой дом, пусть даже маленький домишко… Что ж, это задание на перспективу. Интересно, сколько стоит недвижимость в Санкт-Петербурге?

В радужных грезах Олег завис на несколько минут. Наконец, спохватился:

– Хранитель, ты слышишь меня?

– Я слышу всех, кто находится в моём доме.

– Ух ты! И можешь воспроизвести этот разговор?

– Только хозяину или тем существам, на которых он укажет.

– Неплохо, неплохо. Но я не об этом хотел тебя спросить. Когда я давал имя Милке, у меня ушла на это половина резерва, и я полагаю, что в твоём случае маны потребуется на порядок больше. У меня есть серьезные опасения, что при проведении ритуала я просто-напросто помру от магического истощения.

– Такой исход вероятен. Из этой ситуации я вижу два выхода: либо тебе становиться сильнее, чтобы твоё магическое ядро могло вместить требуемое количество энергии, либо иметь при себе накопитель.

– Накопитель?

– Магический артефакт, позволяющий накапливать структурированную магическую энергию. Обычно представляет собой кристалл сложной огранки. Для ношения при себе часто помещается в оправу из драгоценных металлов в виде перстня, броши или подвески.

У Олега мелькнула мысль.

– Скажи, хранитель, среди вещей, хранящихся в кладах твоего дома, имеется накопитель объема, достаточного для проведения ритуала.

– Да.

– Тогда… ты можешь предоставить мне его в качестве аванса? Как только я сумею заполнить накопитель, в тот же день мы проведем ритуал.

Глава 14

Что обычно происходит в первый день учёбы? Особенного – ничего. Занудная речь директора, знакомство с расписанием, выдача планшетов с учебниками по программе, экскурсия по учебному корпусу, знакомство с учителями. Скукотища. Зато класс впервые собрался в полном составе. Когда появились остальные, Олег не отследил, да и не старался. То ли приехали ночью, когда все спали, то ли прикатили утром к началу занятий – ему было неважно. Главное, к торжественному моменту все недостающие были в наличии. Трое парней и две девчонки. Увы, Орлов тоже присутствовал, но к Песцову близко не подходил, лишь кидал порою злобные взгляды.

Разглядывать новичков было гораздо интереснее, чем слушать директора или скучную вводную лекцию. Пацаны были обычные. Если не касаться внешности, они мало чем отличались от всех остальных. А вот девчонки выделялись среди прочих, причем каждая по-своему. Одна была из числа скромных красавиц. Тех, чья красота не бросается в глаза. Чтобы проявить её, сделать видимой для всех, нужна витрина: специально подобранные платья, прически, макияж – то, что проявит черты лица и линии тела. Наряди такую девушку в обыденную одежду, сделай простую прическу, отбери тушь и румяна, и на первый взгляд она не будет выделяться из толпы подобных. Но чем дольше смотришь, чем больше деталей улавливает взгляд, тем сильнее проникаешься увиденным. Вторая же уместнее смотрелась бы на ринге боёв без правил. Резкая, с короткой стрижкой и внимательным холодным взглядом. Она не была выше или плечистее других, но на фоне прочих гимназисток выглядела как ротвейлер на фоне стайки шпицев.

Выводы Олег предпочёл не делать. Пройдет чуть больше полугода, и он, скорее всего, никогда больше не встретится с этими людьми. А пока задача – просто поддерживать ровные приятельские отношения со всеми, кто этого хочет, по возможности не конфликтовать с теми, кто его сторонится и не давать спуску тем, кто решит наехать.

Вместо второго и третьего уроков «элитников» провели по всей гимназии. Показали специализированные учебные классы, комнаты для медитации, полигоны для отработки конструктов, спортзал, бассейн, библиотеку и закончили в столовой.

Сегодня здесь было шумно и многолюдно. Но пять столиков для отборных магов империи оставались пустыми. Олег пропустил вперед девочек, потом замешкался на раздаче, выбирая себе обед, и так вышло, что выбирать место ему не пришлось. Не занятым оставалось только одно, за «женским» столиком, как раз напротив новенькой парочки.

Со стеснительностью Песцов распрощался еще в прошлой жизни. Поэтому, натянув на лицо нейтральное выражение, иначе именуемое «морда кирпичом», подошел со своим подносом к столу и уселся на свободное место, не забыв соблюсти вежливость:

– Приятного аппетита, барышни.

– Спасибо.

Ответила только одна, новенькая. Та, что красивая. Две блондинки не повели даже бровью, продолжая обсуждать что-то своё. Не то показы мод, не то премьеры сериалов. Еще одна гимназистка соизволила фыркнуть: мол, следовало спросить разрешения. А стриженая так и вовсе глянула на непрошенного гостя, как на врага народа. Но Песцов, когда надо, умел в один момент отращивать себе шкуру такой толщины, что любой носорог бы позавидовал. И все эти взгляды и фырканья прошли мимо цели. А Олег, улыбнувшись красивой девушке, принялся неторопливо и с удовольствием поглощать свою порцию, не глядя на соседок.

На этом, собственно, первый день и закончился. Ничего особенного, ничего интересного, если не считать, конечно, ту новенькую девочку.

Пару часов Олег провёл в библиотеке. Ничего конкретного не искал, просто хотел составить представление об объеме и направлении книжного фонда. Гимназическая библиотека может стать очень полезной. К примеру, можно будет быстро понять, стоит ли некую книгу покупать втридорога у букинистов или достаточно законспектировать пару страниц из библиотечного экземпляра.

Закончив с ознакомительными процедурами, Олег вернулся к себе. Заварил чай, достал из шкафчика пакет с полюбившимися орешками и, удобно устроившись на стуле, приготовился получать удовольствие. Он совсем расслабился: теперь, когда без его ведома никто не войдет в дверь, можно творить любую дичь и не опасаться быть застигнутым врасплох. А можно вот так вот кайфовать со вкусняшками, не боясь, что придется делиться со внезапно нагрянувшими гостями. Нет, гостей тоже потчевать есть чем, но те, гостевые сладости, попроще и значительно дешевле. И когда в его голове загремел размеренный бас, он от неожиданности дернулся и едва не пролил чай на новый спортивный костюм.

– Человек, я обдумал твоё предложение. Возьми свой аванс.

На столе перед Олегом появился перстень, безумно дорогой даже на вид. Ажурное золотое плетение удерживало незаметными захватами-крючочками огромный бриллиант, размером с голубиное яйцо. Игра света в многочисленных гранях камня словно магнитом притягивала взгляд. Песцов с трудом отвел глаза от перстня, мимоходом подумав: пора покупать сейф. Прикрыл сокровище платком, чтобы не отвлекал, и принялся думать.

Такой крупный камень наверняка известен. Они, крупные, все наперечёт. То есть, на людях с ним не покажешься. Разве что держать дома для очень личных нужд или перегранить так, чтобы его нельзя было опознать. Продавать подобное сокровище можно лишь тайком, иначе возникнут вопросы происхождения камня. А потом и следующие: нет ли там, где взял, чего-нибудь еще? И не факт, что покупатели не прибьют чересчур самонадеянного продавца. Да-а, проблема. Впрочем, у любой проблемы имеется решение. И в этом случае оно было буквально на поверхности. Но это дело будущего. А пока надо попользоваться столь чудесной вещицей, раз уж она попала ему в руки.

В книжке Недольмана как раз имелась глава, посвященная работе с накопителями. Конечно, лучше бы эксперименты проводить на чем-нибудь попроще. Но раз имеется только такая штука, придется работать с ней.

На удивление, оперировать накопителем оказалось в разы легче, чем строить даже самый простой конструкт. Уже через полчаса Олег разобрался с немногими манипуляциями. Заодно узнал, что для заполнения накопителя целиком ему, с его нынешним резервом, понадобилось бы не менее полугода. И еще определил, что камешек полон буквально до краёв. Ну а раз так, то есть ли смысл откладывать обещанный ритуал? Надо только придумать хранителю подходящее имя.

Олег открыл ноутбук и закопался в древней мифологии. На поиски ушло не больше пяти минут.

– Хранитель, – позвал он.

– Я здесь, человек.

– Ты готов получить имя?

– Готов.

– Тогда давай еще раз проговорим условия нового договора. Я даю тебе имя, а ты в оплату передаешь мне спрятанные в этом здании клады.

– Те, про которые не помнят ныне живые, – уточнил формулировку хранитель.

– Да, про которые не помнят ныне живые, – скрывая досаду подтвердил Олег: надуть нежить не вышло. – Только давай так: пока у меня нет своего дома и негде хранить все эти ценности, ты оставь их на прежнем месте, а мне выдай в письменном виде перечень вещей с указанием примерной стоимости. Можешь?

– Легко.

– Тогда приступим. Как тебе имя Аргус?

– Меня устраивает.

– Тогда… Погоди немного, я подготовлюсь. Нужно, чтобы накопитель оставался в контакте со мной все время ритуала.

– Давай скорее, человек!

Нетерпение хранителя ощущалось почти что физически, и Олег не стал тянуть. Надежно приклеил пластырем перстень в районе солнечного сплетения так, чтобы камень касался кожи, надел поверх футболку, лег на кровать.

– Милка, ты можешь сделать так, чтобы звуки из этой комнаты не были слышны соседям?

– Запросто. Считай, что уже готово.

– Тогда поехали. Хранитель, я даю тебе имя Аргус! А-а-а-а!

Олега пронзила такая боль, перед которой пытка древним настольным зубоврачебным аппаратом во время медкомиссии в военкомате была просто лёгкой щекоткой. Казалось, его магическое ядро и все каналы, идущие от него, налились жидким огнем. Какое-то время он корчился на кровати, тщетно пытаясь избавиться от невероятных, непредставимых мучений, но вскоре сознание милосердно покинуло его.

В эту ночь обитатели гимназического общежития проснулись ночью все разом: им показалось, что всё здание, от фундамента до дымовых труб содрогнулось, на миг окуталось золотистым свечением, и со всех сторон раздался низкий утробный смех:

– Ха-ха-ха-ха-ха!

После этот феномен исследовали преподаватели гимназии, ученые из академии магии, адепты нетрадиционной энергетики и сами гимназисты. Но никто ничего так и не смог обнаружить.

Песцов пришел в себя перед рассветом, когда звезды уже почти исчезли со светлеющего неба, но Солнце еще не успело показаться из-за горизонта даже краешком. Той безумной боли, что терзала его в начале ритуала, уже не было, но все тело жгло изнутри и саднило снаружи. Постель была истерзана и местами залита кровью, а одежда и простыни насквозь пропитаны потом. Парень, и без того щуплый, стал, казалось, состоящим из одних лишь костей, обтянутых бледной кожей. К счастью, лицо осталось без особых изменений, хотя черты его заметно заострились.

– Охренеть! – первое, что смог он выговорить, когда смог, наконец, адекватно воспринимать реальность. – Знал бы, что так будет, ни за что бы не согласился. Ведь едва не сдох!

– Я прошу прощения, человек, за то, что непреднамеренно подверг тебя такому риску. Вполне можно было подождать до тех пор, пока ты не усилишь свою магическую систему до такого уровня, чтобы перенести ритуал достаточно легко. Я найду, чем отблагодарить тебя за то, что ты сделал. А пока попробуй взглянуть на своё магическое ядро. Быть может, этот результат, пусть и непреднамеренный, несколько примирит тебя с тем, что тебе пришлось испытать.

Предложение было разумным. Олег сосредоточился, глянул. Мать честная! Вместо чахлой сливки в районе солнечного сплетения был здоровенных шар размером с грейпфрут. И вместо тоненьких ниточек от него в стороны расходились толстенные жилы, постепенно разветвляющиеся на всё более тонкие и, в конце концов, тысячами капилляров выходя к поверхности тела. Причем, теперь энергоканалы были не только в руках, но и, практически, во всем теле. Это уровень… хрен знает, какой уровень! И хорошо, что ранг меряют лишь по объему ядра. Сумей кто-нибудь увидеть то, что сейчас разглядывал Олег, и писец: в подвалах магической академии появится новая лабораторная крыса по фамилии Песцов. Но даже знай он заранее о таком результате, ни за что не согласился бы на подобную пытку.

Олег осторожно подвигал руками и ногами. Тело, вроде, слушалось. Внутреннее жжение постепенно утихало. Скоро побудка, завтрак и уроки. Надо подниматься, собираться, и еще не мешало бы как следует покушать.

– Милка, я в душ. А ты прибери пока здесь, поменяй постель и приготовь чего-нибудь сытного. Жрать хочу.

Если бы Олега попросили рассказать об учебе, он бы ответил:

– Что тут рассказывать? Учеба, как учёба.

И, наверное, был бы прав. Те же самые уроки, те же самые предметы. Разве что литературу и историю заменила теория магии. Наука серьезная, непростая. Но тот же Недольман в своей архиполезной книжке замечательно объяснял все сложные моменты, и разобраться в мудреных формулах Олегу удавалось достаточно быстро. Самыми отстающими были Орлов, что ожидалось, и одна из новеньких, та, что красивая. Остальные справлялись более или менее, но «неудов» не получали. Олег же, внезапно для себя, стал практически круглым отличником. Отчасти из-за Недольмана, отчасти из-за обрывков институтских знаний другого мира, до конца еще не выветрившихся из головы. Как выяснилось, математика – она в любом мире математика. Интегралы, логарифмы и прочие абстрактные вещи, может, и обозначаются иначе, но решаются абсолютно одинаково.

До выставления полугодовых отметок оставалось совсем ничего. Жалкие две недели, а там неуспевающих могут и отчислить. Насчет Орлова была твердая уверенность, градоначальник как следует поговорит с директором гимназии, и его оставят. А вот с девушкой такой уверенности не было. И Олегу было бы жалко, если бы её выгнали. Почему? Да на неё просто смотреть приятно! Предлагать помощь самому было не в его правилах. И он даже обрадовался, когда она после окончания уроков подошла к нему сама:

– Олег, ты не мог бы мне объяснить некоторые моменты по термагу?

– Запросто.

– Тогда давай у тебя в комнате где-нибудь в восемь. Хорошо?

– Я буду ждать.

В ожидании гостьи Олег порылся в Сети. Итак: Мария Кошкина, семнадцать лет, одиннадцатый ранг. Местная, питерская. Богатый род, три дочери. Мария – младшая. Оценки по всем предметам до перевода отличные.

Информация бедненькая, по другим одноклассникам сведений нашлось куда больше, а здесь – по минимуму. Как будто прячут лишнее. Ну и ладно.

Ровно в восемь раздался стук в дверь.

– Заходи! – крикнул Олег и продублировал хранителю:

– Аргус, впусти.

Маша в домашнем была ничуть не хуже, чем в гимназической форме. Даже, пожалуй, привлекательней. Организм вновь попытался выказать своё мнение насчет манящих девичьих форм, но был решительно укрощен.

Девушка вошла, с любопытством оглядываясь по сторонам.

– Как у тебя чисто! – удивилась она вслух. – Первый раз вижу, чтобы у парня в комнате был такой порядок.

– У всех свои недостатки и свои достоинства, – парировал Олег.

– А это откуда? – Маша обратила внимание на висящий над кроватью небольшого размера рисунок. Ничего особенного, просто карандашный набросок одного из воронежских двориков.

– Нарисовал. Мне понравилось, решил сохранить.

– Классно, мне нравится. Ты здорово рисуешь. А у тебя еще рисунки есть?

– Целая папка. Но там, в основном, технические этюды. Я тренировался работать с карандашом.

– Все равно. Если можно, дай посмотреть.

– Пожалуйста.

Олег достал с полки папку и протянул гостье. Та, усевшись на кровать, развязала папку и принялась разглядывать работы. А Олег просто сидел и получал эстетическое удовольствие. Любовался.

Желание нарисовать Марию пришло внезапно. Листы бумаги были под рукой, отточенные карандаши стояли на столе в стакане.

Положив планшет с бумагой на колени, Олег рисовал быстрыми точными штрихами. Глаза, правильной формы нос, пухлые губы, четкая линия подбородка, чуть растрепанная прическа, свисающая с виска прядь волос, механически накручиваемая на палец…

Это было с Олегом впервые. Волна вдохновения подхватила его и понесла. И он, отдавшись неведомому прежде чувству, спешил запечатлеть образ девушки, пока она склонилась над папкой с рисунками.

Он всё-таки немного не успел. Маша убрала листы обратно в папку, завязала тесемки и лишь тогда увидела, как лихорадочно мечется по бумаге карандаш, как горят глаза парня. К её чести, увидев это, она тихонечко положила папку на кровать рядом с собой и глядела, затаив дыхание, как на её глазах, возможно, рождается шедевр.

Ждать ей пришлось недолго. Наконец, карандаш замер, сделав последний штрих, парень оторвал глаза от листа и, увидев сидящую напротив девушку, смутился.

– Извини, я, кажется, увлекся.

– Ничего страшного, – великодушно простила его Маша и протянула руку к листу. – Можно посмотреть?

Олег, почему-то робея, протянул рисунок. Маша взяла его, взглянула, и теперь пришла её очередь замереть. Девушка на рисунке была очень похожа на нее, но всё же отличалась чем-то неуловимым: улыбкой? взглядом? необычным наклоном головы? Сходу было не понять, но портрет ей понравился много больше оригинала. Она подняла на парня, с волнением ожидающего своей оценки, восхищенные глаза.

– Ты – гений. Это – твоё призвание, твой талант. Ты должен рисовать. А магия – так, для общего развития.

– Спасибо, – смутился Олег. – Вообще, если не считать учителей рисования, ты первая, кто заинтересовался моими работами.

– Что, даже Лиза не оценила? Она ведь через день бегает к тебе на вечерний чай.

– Даже она. Так что я не считал это чем-то особенным. Так, хобби, плюс неплохой способ развить пространственное воображение.

– А это зачем?

– Чтобы быстрее запоминать и строить конструкты.

– Да? Надо будет попробовать.

– Попробуй. По крайней мере, мне очень помогает.

– Попробую. А… можно я возьму этот рисунок себе?

– Он действительно настолько тебе понравился?

– Очень!

Мария прижала листок к груди.

– Ну возьми, раз нравится, улыбнулся Олег. – Может, лет через двадцать он будет стоить миллионы. И в трудную минуту…

– Ну уж нет, шедевры не продаются.

Девушка благодарно улыбнулась, и что-то отозвалось в душе старого циника и закоренелого холостяка в ответ на эту искреннюю улыбку. Смутившись от этого, и стараясь скрыть свое смущение, он повернулся к столу.

– Ну а теперь займемся термагом. Что именно тебе непонятно?

Глава 15

Маша оказалась девушкой вполне умненькой и понятливой. Достаточно было как следует объяснить ей пару мест с примерами из Недольмана. А потом она уже сама начала видеть решения своих сложных мест, и через час достаточно бойко щелкала положенные по учебному курсу задачи.