Текст книги "Ниочема (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Маша звонко рассмеялась.

– Олег, я действительно не могу пойти с тобой, хотя мне бы этого хотелось. – сказала она уже серьезно. – Извини, но мои желания здесь значения не имеют.

Песцов вздохнул:

– Я понимаю.

– Не переживай, это всего лишь бал. А у нас в классе имеется ещё четырнадцать девочек, каждая из которых мечтает взглянуть на него хотя бы через окошко.

И Маша, легко соскочив с кровати, подошла и мимолетно коснулась губами его щеки.

Олег дошел до своей комнаты в состоянии полнейшего внутреннего хаоса. Ведь поцелуя практически и не было, а ощущение от него до сих пор осталось. Зато в голове не осталось ни одной связной мысли. Делать хоть что-то было решительно невозможно. Уйти, что ли, к песцу, помедитировать? Подышать размеренно, успокоить сердце и голову? Пожалуй, это был самый верный вариант. Но – не судьба: у дверей его комнаты стояла Лиза.

– Ты где ходишь? – сходу выкатила она предъяву. – Я стучу-стучу, а тебя, оказывается и нет на месте!

– Тебя искал, – нашелся парень. – Ты что делаешь в следующую субботу, на рождество?

– И где же это ты меня искал? – подозрительно прищурилась Лиза. – Я только что у себя была.

– Э-э-э…

Олег лихорадочно соображал, как бы ему отбрехаться, не накаляя обстановки, но тут на его беду мимо проходила одна девонька, подпевала заносчивых блондинок.

– Да он только что от Машки вышел, – беззастенчиво сдала она Песцова.

Разумеется, Лиза тут же разъярилась.

– Ты! К этой лахудре! Так вот знай: на ближайший месяц я для тебя занята.

– Как знаешь, – равнодушно пожал плечами Олег и повернулся к ябеде.

– Эй ты, – крикнул он вслед удаляющейся с довольным видом девочке.

Та обернулась.

– Как там тебя? Оля, да? Так вот: я это запомнил. И я этого не прощу.

Оля фыркнула и с гордым видом удалилась.

Минус три имени за один вечер! Похоже, выбирать спутницу на бал придется методом исключения. Но этих двух клуш непременно надо наказать. Опять же, ходить и предлагаться каждой однокласснице – это себя не уважать. Но идея на этот счет имеется. И Олег постучался в соседнюю дверь.

Глава 19

Витя Полоз из славного города Орла характер имел лёгкий, внешность располагающую к общению, с людьми сходился просто и числился в приятелях почти что у всего класса, вне зависимости от пола. Он и был выбран для реализации хитрого плана.

– Витя, – таинственным голосом начал Олег, – я предлагаю тебе поучаствовать в одном весьма опасном, но страшно интересном деле.

Улыбчивый пацан нордической внешности, классическая белокурая бестия, развернулся к Олегу вместе со стулом.

– Ну что ж, излагай.

– Сейчас я открою тебе одну тайну.

– Тайну черепахи Тортиллы? – съехидничал Полоз.

– Бери выше! Тайну Олега Песцова. А твоя задача будет по секрету поведать о ней нашим девчонкам.

– И что потом?

– Увидишь. Но тебе, я уверен, понравится. Это будет такое представление – в цирк ходить не надо.

– Звучит многообещающе. Ну давай, открывай мне свою ужасную тайну.

– У меня имеется приглашение на императорский рождественский бал. Приглашение именное, но на двух человек.

– То есть, ты можешь привести с собой девушку.

– Именно.

– И твоя задача – провести отбор кандидаток.

– Умница.

– Но… ты представляешь, какой поднимется кипешь? Ты уверен, что тебе это нужно?

– Разумеется. Именно это мне и нужно. Потому, что желающих много, а пойдет лишь одна. Но я не могу сам выйти и об этом сказать. На меня тут же накинутся всем скопом, и вместо отбора будет свалка и женская драка с выдранными волосами и расцарапанными лицами. А так – представь: все девчонки будут как бы невзначай ловить меня по углам и словно между делом интересоваться: нет ли у меня лишнего билетика. И каждая будет думать – по крайней мере, поначалу – что остальные еще не в курсе. Ну разве не здорово?

– Ага. А потом, когда они разберутся, то и меня разберут. На запчасти.

– Не, не разберут. Ты же им ни одним словом не соврешь. Скажешь только, что узнал некую информацию по секрету: мол, у Песцова есть приглашение, и он еще не выбрал спутницу. А остальное они сами себе надумают. Более того: ты будешь не всем подряд рассказывать, а только двум-трем, самым сплетницам. А уж те домыслят недостающие детали и разнесут информацию всем остальным.

– Вот этого я и боюсь, как бы чего лишнего не надумали. А у тебя это приглашение действительно есть?

– Разумеется. Хочешь – пошли, покажу.

– Конечно, хочу! Никогда не видел.

Утром среди девочек элитной группы Санкт-Петербургской гимназии для одаренных начались подозрительные переглядывания и перешептывания. Время от времени быстрые взгляды бросались в сторону Песцова. А он сидел за партой, как ни в чем не бывало, решал задачи, отвечал у доски – все, как обычно.

Бурление среди женской половины группы постепенно нарастало, и на большой перемене, по дороге в столовую, Олег был отловлен парочкой блондинок.

– Песцов, есть разговор.

– Слушаю, девушки.

Олег остановился, повернулся и изобразил готовность к диалогу.

– Тут появились слухи, что у тебя имеется приглашение на рождественский бал.

– И что?

– Мы хотим узнать, правда это или нет.

– Хотите на здоровье. Я-то тут причем?

– Ты что, издеваешься? – не выдержала натуральная блондинка.

– А что, так заметно?

– Песцов!

– Ну, Песцов. И дальше что?

– Ты должен немедленно сказать…

– Ну уж нет, девочки, вам я точно ничего не должен. И вообще: идет обед, я есть хочу. Пропустите.

– Пока не скажешь, никуда не пойдешь!

– И чем вы меня собираетесь удерживать? Грудью?

Олег поднял руки и потянулся к интимным местам сразу обеих блондинок.

– Дурак! – отскочила одна.

– Хам! – отпрыгнула другая.

Олег вышел из закутка, где его пытались допросить и повернулся к негодующей парочке.

– Знаете, что я вам скажу?

– Что? – насторожились девчонки.

– В любом случае вам не светит.

И пошел дальше, отмечая в уме: минус два, осталось десять.

На уроках девчонки перешептывались и перебрасывались записками, вызывая неудовольствие учителей. Строгое замечание восстанавливало порядок, но лишь на время. На переменках девичья половина класса собиралась кучками и что-то интенсивно обсуждала, а на уроке вновь начинались шепотки и записки. Время действовать наступило тогда, когда уроки завершились.

Олег шел в спальный корпус. Специально шел не спеша, помахивая планшетом. И совсем не удивился, когда его догнала рыженькая девушка по имени Сима Лисичкина. Догнала, подхватила под локоток, приноровилась к шагу и, прижимаясь к плечу мягкой пышной грудью, начала разговор.

– Олежек! – нежно проворковала она. – Тут среди девочек ходят слухи, что у тебя есть приглашение на императорский бал. Это правда?

Голос у нее был медовый, вкрадчивый, ни одна ворона не устоит. Вот только песец не ворона.

– Чистая правда, – сознался Олег.

– А кто с тобой пойдет?

– Еще не решил, – продолжал резать правду-матку парень. – Сейчас выкину в соцсетях объявление и к утру, наверное, определюсь.

– Ты что, с ума сошел? – ужаснулась Лисичкина. – Там же такие… э-э-э… стервы! Разведут, обдурят, до нитки разденут!

– А у тебя есть иное предложение?

– Разумеется. У нас в классе все девочки как на подбор. Вот хотя бы я. Чем не хороша?

Лисичкина пробежала несколько шагов вперед и крутнулась так, что подол форменного платья поднялся аж до середины бедра.

– Да всем хороша, – неуверенно согласился Песцов. – И си… то есть, и лицом, и фигурой. А в чем ты собираешься идти? Говорят, нужно, чтобы наряды у кавалера и дамы сочетались.

– Но это как раз на совести кавалера. Все знают, что настоящий мужчина должен свою даму к балу одеть, обуть, обеспечить достойными украшениями?

– Слышал. Но разве ты моя дама?

– А чья же? – растерялась Лисичкина.

– Понятия не имею. Вот пусть тот, чья ты есть, тебя и наряжает. Это ж немалые деньги, только за платье возьмут не меньше двадцати тысяч, про драгоценности и вовсе молчу. А еще стилисты, куаферы, спа-процедурщики, нейл-дизайнеры и прочая братия. У меня же доход полторы сотни в месяц и единственный приличный костюм подарен императором для церемонии награждения. Кто за тебя будет платить – жених, родитель – то не моя забота. А я пойду в соцсети. Там, поди, имеются дамы с готовыми нарядами.

Растерявшаяся девочка отстала. И, едва Песцов скрылся за поворотом, была окружена одноклассницами и засыпана вопросами?

– Ну что? Точно? Сам признался? И что? Куда?

И общий вердикт:

– Вот козел!

По ожиданиям Олега, заход с платьем должен был выбить из списка не менее четырех претенденток. Оставалось примерно шестеро, самых смелых и, по предварительной оценке, достаточно состоятельных. И прийти они должны были к нему в комнату.

Стук в дверь раздался примерно через полчаса.

– Аргус, впусти.

Ксюша Сорокина была тщательно причесана, накрашена, одета. Серьги, кольца, браслеты, кулон на цепочке – все присутствовало и должно было показать обеспеченность претендентки. А что всё это выглядит чуточку вульгарно и чуточку безвкусно, так ничего страшного. При подготовке к балу всем этим будут заниматься стилисты.

– Милка, – поинтересовался Олег. – А сколько еще кандидаток сейчас прихорашиваются?

– Трое. Одна из них вот уже почти готова.

Да уж, как бы с таким подходом и в самом деле не пришлось на поиск спутницы отправляться в соцсети. Не хотелось бы.

Песцов вздохнул и еще раз взглянул на девочку.

– Ксюша, я вижу, что ты провела большую подготовительную работу. Вынула из подружек информацию, учла их ошибки. Но у тебя еще по меньшей мере три конкурентки. Они тоже подготовились. И почему я должен выбрать именно тебя? Что получу в итоге лично я?

Сорокина сделала несколько шагов танцующей походкой и, приблизившись на четко выверенное расстояние – чтобы Олег не мог до неё достать, не поднимаясь со стула – медленно потянула вниз «молнию» на блузке. Остановилась, когда «собачка» оказалась на ладонь ниже груди, и чуть прогнулась назад, от чего борта блузки разошлись в стороны, позволяя при желании рассмотреть кружевной лифчик телесного цвета.

Песцов глядел на это действие с некоторым интересом, не трогаясь с места и не пытаясь даже протянуть руку.

– Ну что же ты? Продолжай, – подбодрил он Сорокину.

– Что продолжать?

– Всё остальное. Вот кровать. Ты же за этим пришла?

– Все остальное будет после бала, – с вызовом сказала Ксюша.

– Понятно. Классическое динамо.

– Что?

– Застегивайся, говорю.

– А бал? – не сдавалась Сорокина.

– Бала не будет.

– Но почему?

– По трем причинам. Во-первых, ты на самом деле ничего такого делать не собиралась. Максимум – показать издалека, а после заявить, что, мол, я тебя не так понял. Во-вторых, невинность важна лишь для брака, а для получения удовольствия в постели гораздо лучше подходят более опытные женщины. И, в-третьих, ты ведь дворянка, да?

Сорокина кивнула.

– И род не бедный. И случись у нас с тобой что-нибудь этакое, на другой день ко мне заявится твой отец с брачным контрактом и твоя мать с ревизией моего имущества. А теперь скажи: на кой мне всё это надо?

– Но тебе же нужна спутница!

– Но не ценой личной свободы. Кроме того, одной гимназией выбор не ограничивается.

– Но почему?

– Ты спрашиваешь, почему нет? Объясню. Потому что ты предложила мне фальшивый товар. То есть идя сюда, ты уже заранее готовилась к обману. Я бы оценил, если бы ты в ответ на мое предложение возмутилась и ушла, хлопнув дверью. Или начала торговаться за что-то реальное, что ты действительно можешь мне дать. Или просто сказала, что у тебя ничего нет. Честность, знаешь ли, достойна уважения. Иди, Ксюша, сегодня не твой день. И подумай на досуге о том, как называются женщины, предлагающие себя в обмен на ценности или услуги.

Сорокина раздраженно вжикнула «молнией», зашипела, прищемив «собачкой» кожу на шее и пулей вылетела из комнаты.

Олег вышел следом, оглядел собравшуюся у дверей троицу растерявшихся девочек, покачал головой и пошел в сторону лестницы. Вот за что ему такое наказание? Позвать, что ли, ту горничную? Она точно сумеет его отблагодарить.

Итак, в списке осталось двое. Резкая стриженая девица, к которой душа не лежала изначально, и черноглазая улыбашка, отмеченная Олегом еще в первый день её появления в гимназии.

– Милка, дорогая, не подскажешь номер комнаты той девочки из Череповца?

Комната № 7 женского этажа спального корпуса Санкт-Петербургской гимназии для одаренных

Алена Росомахина лежала на кровати, отвернувшись к стене. После уроков она даже не переоделась до конца, лишь сняла форменное платье и убрала его в стенной шкаф. Она изначально знала, что бал ей не светит. Уж больно шустрые и пробивные девчонки оказались в этом элитном классе, ей так не суметь. Не могла она ради получения желаемого угодничать, выпрашивать да хвостом крутить. Правда, приз нынче и впрямь велик. Кто из провинициалок не мечтает хоть раз в жизни попасть на бал во дворец? А уж на императорский рождественский бал тем более. Да только истории о том, как бедную девочку из провинции пригласил на бал богатый столичный дворянин бывают лишь в детских сказках.

Гимназистки элитного класса дурами не были, прекрасно понимая, что в реальной жизни им ничего такого не светит. Надежд не питали, планов не строили. И вдруг словно гром среди ясного неба: на ровном месте одноклассник совершает безумный подвиг и получает в награду орден и приглашение. И полтора десятка девчонок получают шанс. Нет, не так: ШАНС! Искушение? Безусловно. Будет ли она осуждать одноклассниц за их попытки до этого шанса добраться? Нет. Но подобно им она действовать не будет, а других способов привлечь к себе внимание, выделиться перед конкретным парнем, не знает.

От пасмурных мыслей Алёну отвлек стук в дверь.

– Кто там? – недовольно спросила она. Видеться с подружками не хотелось совершенно. Ни с неудачливыми, ни, тем более, с той одной, кому повезло.

– Можно войти? – послышался голос, совсем не девичий.

Ох! Кажется, сердце пропустило удар. Неужели?

– Одну минуту!

Алена слетела с кровати и бестолково закружилась по комнате, хватая в руки одно, другое, тут же бросая это и принимаясь за третье.

Наконец, взяла себя в руки. Наскоро расчесала волосы, переплела растрепавшиеся косы, стерла с глаз тушь вместе с черными потеками от слез, посмотрелась в зеркало – вроде, все. Собралась уже приглашать гостя и тут сообразила: да она же в одном белье! Сунулась в шкаф, вытащила лучший из халатиков, бесстыдно короткий – на целую ладонь выше колена, накинула, завязала поясок и с бешено бьющимся сердцем крикнула:

– Заходи!

Скрипнула дверь.

– Добрый вечер.

Песцов вошел, аккуратно закрыл за собой дверь и успокаивающе улыбнулся Алене:

– Расслабься, я не буду тебя есть.

Та фыркнула:

– Вот еще! Не бывало такого, чтобы песец росомаху скушал.

– Ну вот, уже лучше. Скажи, что ты делаешь в следующую субботу, примерно в шесть часов вечера?

От этого вопроса мысли у Алены заскакали в разные стороны. Ведь не может быть! А, может, все-таки может?

– Наверное, ничего, – осторожно ответила она.

– Точно ничего?

– После такого вопроса уже не знаю, что ответить. Но для вас, сударь, – она почему-то сбилась на вычурную старомодную манеру речи, – я свободна.

– В таком случае, сударыня, я приглашаю вас сопровождать меня на рождественский бал в императорском дворце.

У девушки перехватило дыхание. В глазах заблестели слезы. Она хотела ответить, но не смогла вымолвить ни слова. Да что там слова! Она сейчас и мычать-то была неспособна.

– Так ты согласна? – повторно спросил Песцов.

Алена часто-часто закивала, испугавшись, что ее молчание может быть принято за отказ. Ноги вдруг отказались её держать и, плюхнувшись на кровать, она позорно разревелась.

Олег давно уже приобрел иммунитет к женским слезам. Как правило, это тайное оружие использовалось так называемым слабым полом для того, чтобы вырвать из мужчины уступки, деньги, обещания, прощение, подарок и прочее, что было нужно женщине в этот момент. После достижения цели слезы магическим образом исчезали. Если же слезы не помогали и женщина не получала желаемого, то мужчина сразу становился бесчувственной сволочью, козлом и мужеложцем. Здесь же, он это ясно видел, девчонка просто чересчур сильно переволновалась. И, не дай предки, еще надумает себе по этому поводу всяких глупостей и распереживается еще сильней. Комплексы себе какие-нибудь заведет. У них, у женщин, это запросто.

Он опустился на кровать рядом с Алёной, легко приобнял за плечи, притянул к себе и принялся утирать слезы своим платком, нашептывая в маленькое красивой формы ушко различные бессмысленные, но весьма успокаивающие глупости. Это средство действовало всегда, подействовало и сейчас.

Довольно быстро водопад слез превратился в ручеек, а потом и вовсе иссяк, оставив после себя лишь судорожные всхлипы, красные глаза и припухшее лицо. Еще несколько минут, и девушка вспомнит, что она после такого водоразлива жутко некрасива, а смущать едва успокоенную Росомахину Олегу не хотелось.

– Давай, приводи себя в порядок, и приходи ко мне, обговорим все детали. Тебе часа хватит?

– В… вполне, – выговорила Алёна между всхлипами.

– Тогда через час у меня.

Песцов поднялся и вышел, снова аккуратно прикрыв за собой дверь.

Алена посидела еще немного, потом подошла к зеркалу, ужаснулась своему виду, кинулась было умываться, но тут её догнало понимание: через две недели она с Песцовым идет на императорский бал.

– А-а-а-а!

Её счастливый вопль слышала, наверное, вся гимназия.

– А-а-а-а!

Она скакала по комнате, как сумасшедшая, не в силах сдержать рвущейся из груди безумной радости.

В дверь сунулись перепуганные соседки. Поглядели на одноклассницу и всё поняли без слов. Переглянулись меж собой и пошли к себе. Горевать.

Едва унялась первая радость, Алёна тут же схватила телефон и задумалась. Кому позвонить? Отцу или матери? Они оба порадуются, в этом нет никаких сомнений. Но мама лучше сумеет объяснить папеньке, насколько важно дочери достойно представлять род Росомахиных на императорском рождественском балу. И что ради этого можно даже немного поступиться финансовыми интересами.

Она набрала номер. Ждать пришлось довольно долго, и все это время девочка, сама того не замечая, тихонько подпрыгивала. Наконец, в трубке раздался знакомый голос:

– Алло! Доченька, это ты?

И Алена, не в силах удерживать в себе эту потрясающую новость, выпалила на одном дыхании:

– Мама! Я иду на императорский бал!

Глава 20

До бала осталось меньше двух недель. Все вечера у Олега теперь были заняты уроками танцев. Так уж получилось, что ни он в прошлой жизни, ни бывший хозяин этого тела танцевать никогда не учились. Пришлось начинать сейчас. На удивление, наука эта давалась довольно легко, не труднее, чем запоминание новых конструктов. Блестящим танцором Песцов, конечно, не стал, но и позориться теперь не придется.

Новый Год отмечать здесь было не принято, да и рождество для Олега было странным. Религии в привычном для него виде здесь не было, поминали разве что абстрактных предков, и то, что называется, всуе. Но, судя по тому, что и нечисть, и первопредки-эфирники почти что все спали, то это было, скорее всего, лишь привычное выражение. На Рождество здесь отмечали не рождение божественного младенца, а появление доступной для людей магии, то самое Обретение. В этот день древний ученый по имени Крокус продемонстрировал ассамблее университета в Генуе первый магический конструкт. Все были настолько потрясены этим открытием, что со временем даже сменилось летоисчисление. До того магия вроде как тоже была, но среди людей владели ей очень немногие. Крокус же радикально улучшил ситуацию и, по сути, дал магию людям, подобно тому, как Прометей дал людям огонь. Но только факт Обретения магии был не мифическим, а вполне реальным.

Крокус, конечно же, стал всемирным героем. В его честь в день Рождества дома украшали не ёлками, а специально выращенными к этому дню цветущими крокусами. Люди веселились на всю катушку, накрывали праздничные столы, ходили друг другу в гости и пускали магические салюты. Подарки к рождеству было принято дарить так или иначе связанные с магией, так что Олег со своим даром императору попал прямо в точку.

Гимназия в качестве подарка на рождество преподнесла своим ученикам очередное тестирование рангов. На этот раз не была такого пафоса и такой секретности, как в Воронеже. Всех собрали в одной аудитории, водрузили на кафедру тестирующий артефакт и принялись вызывать гимназистов по алфавитному списку. Кто-то остался на своем ранге, кто-то прибавил один. Например, все, у кого был двенадцатый ранг, поднялись до одиннадцатого, а Алёна Росомахина допрыгнула аж до десятого.

Олег шел к артефакту с некоторым опасением. Все-таки размер его ядра стал намного больше, чем прежде. Но как это повлияет на результат? Деваться было некуда, и он прижал ладони к артефакту. Мгновенно возникло уже знакомое сосущее чувство в области солнечного сплетения: ядро опустело. А шар на подставке замельтешил разноцветными вспышками и выдал, в конце концов, зелено-голубое свечение.

– Восьмой ранг! – выдохнул шокированный класс.

Наступила тишина. И Песцов прекрасно понимал причину: одно дело, когда у него десятый ранг. Он вроде как лучший, но не единственный. И совсем другое, когда он враз очутился даже не на одну, а на две ступени выше остальных. Даже блондинки теперь глядели на него без обычной снисходительности. А у той, что крашеная, даже рот открылся. Лиза выглядела довольно жалко: еще бы – сама же отказалась от самого чудесного приключения всей жизни, а теперь выходит, что и от парня. Ведь за обозначенный ей месяц наверняка набегут другие! Сдавать же назад и признаваться, что сама виновата гордость не позволяет. А семнадцатилетние маги восьмого ранга где попало не валяются, их быстро к рукам прибирают. Маша и Алёна зато смотрели на него весьма серьезно и, кажется, что-то для себя решали.

– Песцов, – нарушил всеобщее молчание проводящий тестирование куратор группы. – Вот тебе записка, подойди с ней в медпункт. Прямо сейчас.

Первым делом, выйдя в коридор, Олег развернул записку. Там значилось: «Придурок! Доктор получает уведомления о результатах проверки автоматически». Вот же зараза! Неужели все гимназисты настолько предсказуемы? А с другой стороны, вполне себе невинное развлечение. Олег представил, как сейчас ухмыляется куратор, еще раз мысленно назвал себя придурком и пошел туда, куда послали.

– А, Песцов? – приветствовал его врач. – Ну, проходи, раздевайся. Записку можешь оставить себе.

Олег вздохнул. Видимо, у куратора с врачом это старый прикол.

– А до какой степени раздеваться?

– До трусов. И давай вот сюда, в сканер.

Врач принялся выполнять сложные пассы вокруг медоборудования. Что-то зажужжало, засветилось. Из стоящего рядом артефакта-самописца поползла лента с непонятными каракулями.

– Так-так, – пробормотал себе поднос врач, разглядывая кривулины на ленте.

– Доктор, я буду жить? – дрожащим голосом спросил Песцов.

– Будешь, но недолго, – не принял шутки врач.

– Недолго? – уже всерьез обеспокоился Олег.

– Ну да. Лет сто, сто пятьдесят – не больше. Одевайся.

Ну, млин, приколисты!

– А можно чуть подробнее? – попросил Олег, застегивая рубашку.

– Можно и поподробнее. Смотри: вот видишь? – врач ткнул пальцем в закорючку на распечатке.

– Вижу. И что это означает?

– Это означает, что у твоего ядра размер несколько меньше, чем обычно требуется для восьмого ранга. В пределах допустимого, но по самой нижней границе. И оболочка у него более плотная.

– А каналы?

– Что каналы? Нормальные каналы, развитые вполне адекватно измеренной емкости ядра. В целом, отклонения от нормы минимальны.

– Рад это слышать. А что тогда ненормально?

– Сам факт ненормален. За два месяца ты прыгнул на два ранга. По идее, ты даже до девятого-то должен был лишь к концу гимназии добраться. Ну пусть даже до восьмого, но в любом случае не сейчас, а через полгода. Теперь мне и другим моим коллегам будет очень интересно, как такое стало возможным.

Олег запаниковал. Упрячут в закрытые институты, будут тыкать иголками, скачивать кровь, взамен шпигуя непонятными жидкостями сомнительного назначения. Надо срочно отмазываться.

– А, может, это тогда и случилось?

– Когда тогда?

– Ну, в ноябре, когда кто-то ночную побудку в спальнях устроил, – выдал Олег заготовленный заранее отмаз.

– А что, ты себя как-то особенно чувствовал?

– Ну да. Утром нехорошо было. Мутило и болело вот здесь, – Песцов ткнул себя в подвздошье.

– А что ж ты ко мне не пришел?

– Да я собирался. Но пока то да сё, пока поднялся-умылся-позавтракал, уже прошло.

– Очень интересно.

Доктор всерьез озаботился новой информацией, а Олег запаниковал еще сильнее: как бы подкинутая версия не привела к ещё худшим последствиям. Разумеется, врач это заметил и поспешил успокоить:

– Да не переживай ты так. Судя по итогам сканирования, у тебя все в порядке. Посмотрим динамику, съездим в академию. Там сканер помощнее стоит, у него разрешение лучше. Может, какие-то дополнительные детали увидим. Ты лучше вот что скажи: еще кто-нибудь себя плохо чувствовал?

– Не знаю. Вы ж понимаете – пока всерьез не придавит, никто ничего не скажет.

– Да, в этом ты прав. Ну ничего, разберемся. А ты пока ступай. Нет, погоди. Хотя… Иди, физруку я сам объясню задачу.

Тренировки у группы элитников проходили ежедневно. Под руководством грамотного тренера что пацаны, что девчонки бегали, прыгали, качали мышцы и вообще развивались физически. Но следующий урок физкультуры стал для Олега настоящим испытанием.

– Ну что, Песцов, – сказал физрук, скептически глядя на тощего тинейджера, – плохи твои дела.

Олег склонил голову набок.

– А в чем дело?

– А дело в том, что ранг ты взял, а как был глистой, так и остался. Тело должно по уровню развития соответствовать рангу. А твоя, с позволения сказать, мускулатура даже на твой прежний не тянет.

– И какие последствия возможны?

– Самые разные. Магия – это ведь не только огненными шарами швыряться, да сосульками пулять. Магия может много чего. Пойдешь в армию – ощутишь на себе. Там стандартный прием – магическое усиление тела. А у тебя мышцы-связки не готовы к такой нагрузке. Порвешься, поломаешься и в лучшем случае, инвалидом станешь. А в ломаном теле нормальных энергетических каналов быть не может, это давно известно. Так что придется тебе дополнительно заниматься, хочешь ты того или нет. Будешь жрать белковые коктейли и качаться до потери сознания. Сильная магия может существовать только в сильном теле.

– А если, к примеру, сильный маг забросит тренировки, ядро ведь не уменьшится?

– Ядро – нет. Но каналы будут усыхать вместе с мышцами, и при больших нагрузках могут не выдержать. И тогда в итоге будет ещё хуже: магия, вроде, имеется, а пользоваться ей невозможно. Я лично знаю многих, кто после такого реально свихнулся. Так что вперед, на тренажеры.

После усиленной тренировки были танцы, так что Олег до своей комнаты буквально дополз. Рухнул на кровать. А ведь есть еще договор с песцом, надо медитировать.

Войти в астрал на этот раз было довольно затруднительно: уставшее тело не давало расслабиться и отвлечься от реальности. Зато песец был на редкость довольным.

– Что грустишь? – радостно спросил он Олега. – А-а, заставили тело упражнять! Это правильно, давно пора. Песец должен быть сильным и ловким. И быстрым.

– Тебе легко говорить, а я шевелиться не могу. Как утром вставать буду, даже не представляю.

Первопредок прищурился, явно что-то прикидывая.

– Ладно, так и быть, помогу тебе. Не бесплатно, за десять клоунов энергии. Но ты получишь реальное облегчение. И, заметь, энергию ты отдашь один раз, а использовать мою науку сможешь без ограничений. Ну что, по рукам?

– По рукам, – вздохнул Олег.

Сосредоточился и выдал в пространство десять оговоренных клоунов. В тот же момент интерьер пространства преобразился. Вернулась легкая деревянная веранда. А песец, сидя в удобном плетеном кресле, пил чай, бережно держа в лапах изящную кружку китайского фарфора, наполненную горячим чаем.

– Насколько я вижу, – начал предок менторским занудным голосом, у тебя неплохо развита система периферийных магических каналов. По правде сказать, я не помню, чтобы у моих потомков было что-то подобное. Все качают, как правило, руки, забывая про всё остальное. И даже не думают, что магии неважно, каким местом ты создаешь конструкт. Хоть хвостом, или что там у тебя болтается вместо него.

– Это не хвост! – буркнул Олег.

– Неважно. Важно то, что конструкты вообще необязательны. Ты можешь напрямую работать с миром, направляя ману в нужное место организма. Ну, или выпуская её из нужного места. Первостепенное значение имеет волевой посыл, твоё желание. И магия его выполняет, если ты потратишь достаточно энергии. Например, ты можешь сам себя лечить, или делать внутренний самомассаж. Отправь ману по периферическим каналам, только не сплошным потоком, а как бы пунктиром. И сможешь массировать хоть все мышцы своего тела одновременно. Между прочим, подобный массаж, если выполнять его регулярно, ускорит набор мышечной массы. Главное – обеспечивать организм достаточным количеством белка. Ну всё, вали на массаж, хе-хе.

Советы предка и впрямь помогли. Энергетический массаж получился не с первого раза, и даже не со второго. Энергии на него пришлось потратить немало. Но когда, наконец, удалось, это была просто песня! Пара минут – и как новенький, хоть вставай и снова беги на тренировку. Накормленная и перекормленная Милка на радостях от небывалой щедрости хозяина заварила ему лучший чай, приготовила, подала. И только Олег протянул руку к чашке, как раздался звонок.

– Добрый вечер. Олег Иванович?

– Да. С кем я говорю?

– Моё имя Владимир Тимофеевич Мурзик. Скажите, тот дом, в котором вы нашли малый императорский комплект вам нужен?

– Вообще говоря, нет. Но то, что там сейчас осталось, домом назвать трудно.

– Тем не менее, согласно всем законам, эти руины и земля на два метра в сторону от внешней границы фундамента принадлежит вам.

– Очевидно, да.

– Не могли бы вы мне его продать?

– Мог бы. А какую сумму вы хотите предложить?

– Учитывая нынешнее состояние здания, сто рублей.

– Господин Мурзик, это несерьезно. Если вам нужен именно дом, то используя имеющиеся стройматериалы вы можете восстановить дом в изначальном состоянии буквально за гроши. И затраты на последующий ремонт будут ненамного больше, чем они были в момент перехода собственности ко мне. А я выложил за него восемь сотен.

– Но вы уже многократно окупили сделанные вложения!

– Не до конца. Фактически, я обследовал чердак и стены. А в подвал еще даже не заглядывал. Кто знает, что там может найтись? Как я понимаю, вы хотите выкупить дом именно ради этого.