Текст книги "Ниочема (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Матвеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Ерунда, трой…

Он не договорил, потому что локоть Олега врезался в его ребра. Бил от души: уж больно достал его гадёныш.

Гаденыш дернулся, подпрыгнул на скамье и тоненько заверещал:

– Ой-ой-ой!

– Что случилось, Мышкин?

Тот вскочил, потирая бок:

– А чего Песец, то есть, Песцов, дерется!

Он еще и ябеда! Ну, это по любому залет. Писец тебе, Мышь белая.

– Песцов!

Это уже учитель. Ну вот за что ему это всё? Олег нехотя, с кислым видом, поднялся.

– За что ты ударил своего товарища?

– Не товарищ он мне, гнида мелкопакостная.

– Ты хочешь сказать, Песцов, что все эти ребята, которые сидят здесь в классе, тебе не товарищи?

– Не обобщайте. Мы говорили про конкретного персонажа, а не про весь класс. Хотя и там есть отдельные несознательные граждане, которых я могу сразу записывать в недруги, а то и во враги.

Несколько пацанов из шайки Косули дружно прикинулись ветошью.

– То есть, вместо того, чтобы помочь однокласснику осознать свои недостатки, исправить их, ты переходишь к рукоприкладству, – не сдавался учитель.

– Известное дело. Не доходит через голову, дойдет через… э-э-э… другие части тела, более мягкие и восприимчивые для конструктивной критики.

На галерке сдержанно хихикнули. Учитель понял, что он проигрывает в словесной битве и оперативно свернул дискуссию.

– Ладно. Мышкин, садись. Песцов к доске.

– Скажите, а Михаил Егорович вам насчет меня ничего не говорил?

– Михаил Егорович внезапно заболел. Он появится в гимназии только на следующей неделе.

Вот засада! Этот жадный толстый хрыч не выполнил обещанного и слинял! Заложить бы его сразу всем: и полиции, и образованию. Но если откатывать сделку, придется отдавать отжатые деньги, а делать этого не хочется. Придется как-то выкручиваться.

Олег поплелся к доске.

– Веселее, молодой человек, – подбодрил его математик. – Чай, не на эшафот идешь. Бери мел, пиши уравнение. Корень третьей степени из икс минус два равно нулю. Записал? Отлично. А теперь найди нам…

Учитель еще не успел договорить, а на доске уже было расписано решение.

– Похвально, похвально. Помнится, прежде ты такой прыти не обнаруживал. А теперь расскажи классу, как ты решил это уравнение.

Через четверть часа Олег, взмокший что твоя мышь, вернулся на свое место. Критическим взглядом окинул свои вещи: вроде, всё лежит точно так, как было оставлено. Он многообещающе посмотрел на соседа и опустился было на скамью, но вовремя поймал ухмылку Мышкина, полную глумливого предвкушения. Так и есть: кнопка. В количестве четырех штук. Интересно, этот Мышкин, он совсем дебил? Приколы на уровне пятиклашек в выпускном классе – это, знаете ли, повод проконсультироваться у специалиста. Кнопки загремели по доскам пола, Олег сел на место, а по классу пролетел тихий шепоток. Непорядок был тут же отмечен:

– Кому здесь еще не сидится? Метелкин, к доске!

Длинный худой парень с растрепанной шевелюрой поднялся и с трагическим выражением лица побрел на свою персональную Голгофу.

Два урока в плюс, два в минус – это к большой перемене. Плюсом Олег посчитал математику и физику. Школьные знания, казалось бы, давно забытые, выскакивали из глубины памяти, словно все эти годы только и ждали, что вот-вот потребуются. Наверняка та мутная троица что-то намутила, но сейчас это было весьма полезно. Что физика, что математика в этом мире нисколько не отличались от того, что изучалось в прошлой жизни.

Минус – это история и литература. Особенно история. Литература была пусть не идентична, но хотя бы наполовину сходилась, хотя бы фамилии русских классиков совпадали. А вот история… Этот предмет надо было изучать с самого начала. И смириться с тем, что за первое полугодие в табеле выйдет твердая двойка.

На обед все помчались в столовую. Олег заглянул одним глазом, вдохнул кухонные запахи и его тут же замутило. Гадость. Бесплатная, конечно, но – гадость. Мысль натравить инспекцию по образованию окрепла и дополнилась еще одной: пригласить санэпидемстанцию, или как она тут называется. Уж больно много тараканов шастали по столовой и прилавку раздачи. Да и закладку продуктов в котлы стоило бы проверить: не может быть так, что все хорошо, а только в одном месте прокол. Впрочем, это можно было отложить для последующих переговоров с директором, а пока поискать альтернативную едальню.

Таковая нашлась в двух минутах неспешной ходьбы от гимназии. Вполне приличная кафешка со вполне приличными бизнес-ланчами, без тараканов и посторонних запахов. Вот только время уже поджимало, и пришлось ограничиться кофе с бургером. Дороговато, конечно, зато вкусно и не вызывает отвращения, как, к примеру, скользкая столовская котлета со слипшимися макаронами. Олег быстро прикинул: ежедневные обеды в этой кафешке его нисколько не разорят.

Два последних урока – магия. И так, если верить расписанию, каждый день. Будь у Олега возможность, он только на магию бы и ходил, отбросив прочее за ненадобностью, особенно историю и литературу.

Для занятий пришлось переодеваться в свободные штаны и столь же свободную короткую куртку, наподобие каратеги. Учитель Олегу понравился, как говорится, с первого взгляда. Серьезный спокойный человек, с явно заметным армейским прошлым. Короткий ёжик седоватых волос, гладко выбритое лицо, крепкая, подтянутая фигура без лишнего жира и весьма приличное по размеру магическое ядро, примерно с два мужских кулака.

Класс выстроился в шеренгу в тренировочной комнате. Учитель прошел мимо строя, внимательно осматривая каждого. Некоторых одобрительно хлопал по плечу:

– Молодец, есть прогресс.

Но мимо большинства проходил с равнодушным видом, а порой даже хмурился.

Дойдя до Олега он приостановился, потом взглянул повнимательней. Искренне улыбнулся, хлопнул по плечу.

– Ну вот, наконец, пошел процесс. Теперь главное не останавливаться, и к концу полугодия подняться хотя бы на ранг. А там будет легче.

Вот прямо чувствовалось, что человек искренне переживает за своих учеников, радуется их победам и огорчается, если что-то не выходит. Ну а тех, кто забросил упражнения, не пытаясь развить свой дар, не понимает и не уважает.

Первая половина занятия была отведена на медитацию. Смысл её состоял в ускоренном наполнении ядра магической энергией. Все расселись на циновках, приняли рекомендованную позу и давай наполнять, у кого что есть. У Мышкина, к примеру, и наполнять-то нечего, у него и найти-то это ядро проблема. Ну а Песцов принялся раскачивать ядро по уже наработанной методике: каплю туда, каплю оттуда, и по новой. Понятно, откуда у тела соответствующие рефлексы взялись: парень, поди, каждую свободную минуту медитировал, стараясь скорее ядро наполнить, да снова опустошить. Но то ли от природы или, там, от первопредка не дано было, то ли в дортуарах пансиона условий для тренировок не было, то ли еще чего не хватало, но вот не смог парень продвинуться, застрял. А теперь, с Олегом внутри, рванул, чуть не вдвое прибавив размер ядра за неполную неделю. Энергетические каналы тоже расширил. В абсолютных значениях вроде как и немного, доли клоун-часа, а в процентах если смотреть – до фига выходит.

Олег, просматривая учебники, долго ржал, когда дошел до единиц измерения магии. Для него было вполне естественным, что единицы измерения называют именами ученых, которые изучали соответствующий раздел науки. Например, единица силы – Ньютон, единица электрической мощности – Ватт, а единица электрического заряда – Кулон. В этом мире – наверное в насмешку над одной из самых важных дисциплин – первоначально исследовал магию некий человек по фамилии Клоун. Надо сказать, что цирковые артисты здесь клоунами не назывались, их звали шутами. Или паяцами. Так что выражение типа «напряженность магического поля равна десять клоунов на квадратный метр» никого не напрягала. Зато у Олега вызывала неизменную усмешку.

Звонок на перемену выдернул из астрала тех, кто реально медитировал и разбудил всех остальных.

– Ну что, – объявил учитель, – теперь давайте практиковаться творить заклинания. Сегодня отрабатываем воздушный молот. Все помнят схему конструкта?

Олег поднял руку:

– Я не помню.

– Да, да, – закивал учитель, – Михаил Егорович предупреждал. Сейчас принесу таблицу.

Ага! Значит директор всё-таки выполнил обещание. Выходит, математик решил по своей инициативе докопаться до нелюбимого ученика. А остальные учителя? Это что, бунт против директора? Или наезд на него, Олега?

– Вот, смотри.

Учитель вернулся с учебным плакатом, прервав ход размышлений.

– Ты должен представить перед собой вот такую пространственную схему, причем порядок узлов строго обязателен. А когда представишь, вливаешь в нее нужное количество энергии и задаёшь направление, куда отправляешь удар. Давай, попытайся пока просто создавать конструкт. Если будут вопросы – задавай.

Вот это нормальный подход!

С пространственным воображением у Олега никогда проблем не было. Он вообще любил рисовать, и будь у него побольше денег, забил бы на работу и целиком посвятил себя изобразительному искусству во всех его проявлениях. Конструкт он запомнил и освоил за считанные минуты, и принялся наблюдать за тем, что делают остальные.

Большая часть – те, у кого размер ядра не позволял создать даже самый простой конструкт, сидели в дальнем углу и не отсвечивали. Видимо, авторитет учителя магии был достаточно велик, чтобы проняло даже самых отъявленных бузотёров и хулиганов. Остальные по очереди выходили на помост и под руководством учителя пытались создать этот самый воздушный молот, и швырнуть его в установленный на подставке в пяти метрах от ученика медный гонг. И когда заклинание удавалось, по залу разносился громкий тягучий удар: «Бо-о-о-ом!» Добившийся удачи освобождал место следующему. Если у кого-то не выходило жахнуть минут пять, его отправляли работать над ошибками, чтобы не задерживал очередь.

Наконец, дошел черед и до Олега.

– Ну что, конструкт запомнил? – подошел к нему учитель.

– Угу.

– Ну тогда пойдем, попробуешь. В порядке доброго совета: размер конструкта делай не слишком большим. И энергии в него направляй самый мизер, только, чтобы сработало. Примерно одну десятую клоуна.

Подавив смешок, Олег вышел на помост. Все замолчали. Ну как же: Песец, который за все время обучения не смог сотворить ни одного заклинания, будет пробовать свой первый конструкт! На лице Мышкина явно проявилось желание сотворить пакость. Заметил это и учитель.

– Кто посмеет помешать – сгною на хозработах!

Мышкин с досадой отвернулся.

– Давай, Песцов, – пробуй. Не торопись, сосредоточься. Не огорчайся, если не выйдет с первого раза.

Учитель, еще раз грозно оглядев подопечных сделал шаг в сторону.

Олег, честно говоря, труханул. Не сильно – так, чуть-чуть. Все-таки, не каждый раз в возрасте под полтос начинаешь учиться колдовать. Медленно он начал выводить конструкт, постепенно, от точки к точке, формируя причудливую пространственную фигуру.

– Апчхи! – пронеслось по залу. Чих был явно нарочитым, специально под руку.

Конструкт не удался.

– Мышкин! Выйди из класса. После урока подойдешь к Анне Алексеевне, скажешь, что я послал отрабатывать.

– А чё всегда я? – привычно заныл пакостливый Мышкин, но спорить не решился и, оглядываясь, поплелся в раздевалку.

Анна Алексеевна Ставридина была штатным школьным пугалом. Её не любили, но боялись. И не было участи страшнее, чем попасть к Ставриде на отработку. Так что наказание Мышу было серьезным, но сочувствия он ни у кого не вызывал. Да и то, что он сейчас выкинул, было явно из разряда «западло», а западлянцев традиционно никто не любит.

– Давай ещё раз. Я видел, у тебя почти получилось. – подбодрил учитель и, оглянувшись на Мыша, грозно добавил:

– Иди-иди, пока ещё час не добавил!

Тот, остановившийся было на полдороге, шмыгнул в раздевалку. А Олег снова принялся строить конструкт. В этот раз дело пошло веселее, и закончил он построение за какие-то полминуты.

– Молодец! А теперь подавай силу вот к той голубой точке. Потихоньку, чтобы не переборщить. Как увидишь, что все узлы засветились, мысленно толкай конструкт в сторону гонга.

Бо-о-о-ом! – разнеслось по залу.

– Молодец! – обрадовался учитель. У нас осталась пара минут, попробуй еще.

– Скажите, – решился задать вопрос Олег, – а если конструкт сделать меньше, то и энергии понадобится меньше?

– Конечно. Или скорость движения конструкта и, соответственно, удар будет сильнее. Все согласно законам физики.

Олег за пару секунд сотворил крошечный конструкт, капнул энергии…

Пи-и-и-у!

Нечто молниеносно промелькнуло к дальней стене тренировочного зала, проделав в гонге дырочку миллиметров пять в диаметре. Медный диск даже не качнулся.

Быдыщ!

Ахнуло из стены, поднимая облако пыли. Все замерли, включая Олега и учителя.

Наставник пришел в себя первым.

– Да-а-а, – протянул он. – Всем переодеваться, урок закончен. А ты, Песцов давай со мной. Посмотрим, что натворил.

Глава 7

В бетонной стене была отчетливо видна ровная дырочка. Диаметр пять миллиметров, как и в гонге. Учитель вынул из кармана карандаш, вставил в отверстие. Тот прежде, чем упереться, ушел почти на всю длину.

– Сто восемьдесят миллиметров примерно. Пулей так не сделать. Ты сколько энергии влил в конструкт? – устало спросил учитель.

– Да самую малость, одну капельку.

– А капелька у нас, то есть, минимальный квант энергии, одна сотая клоуна. Надо же! Конструкт размером в пять миллиметров и квант маны – и такие результаты!

Учитель покачал головой.

– Но чтобы управлять такими микроскопическими количествами энергии, нужно долго тренироваться. Это зачастую труднее, чем хлестать мегаклоунами налево-направо.

– Так это…

Олег замялся. Источник навыков был ему ясен: подарок Второго. Но сдаваться было нельзя, иначе увезут в какой-нибудь закрытый институт и будут исследовать отдельно взятый феномен до последнего кванта крови этого самого феномена. Придется апеллировать к прежней немощи этого тела.

– Я ведь пробовал что-то сделать. Вы же видели, какое у меня было ядро. И чтобы хватило хоть на какую-то магию, приходилось пытаться действовать вот так, микродозами.

– И что, получилось хоть раз?

– Нет, – честно помотал головой Олег. – Нынче впервые смог хоть что-то создать.

– Ну, для первого раза вышло у тебя очень даже неплохо, – хмыкнул учитель. – Но старайся в драке, если такая снова случится, этот вариант не использовать. Если в незащищенного человека таким шарахнуть, то запросто можно убить. А это – полиция, следствие и, возможно, каторга. И выжигание магического ядра с лишением дворянства. Ты же знаешь, что дворянами могут быть только маги начиная с тринадцатого класса?

– Угу, – неуверенно кивнул Олег.

– Тебе до тринадцатого осталось совсем немного. Если темпы развития сохранятся, до нового года точно успеешь. А ко дню рождения, возможно, и двенадцатый ранг одолеешь. А как тебе удалось такой прорыв совершить? Ты ведь последний год ни на один квант маны ядро не смог увеличить.

– Не знаю, – пожал плечами гимназист. – Вы ведь в курсе моих последних приключений?

Учитель кивнул.

– Возможно, что-то из этого дало толчок. Но что именно – не скажу. Без памяти был.

– Да, парень, досталось тебе. Но и награда в итоге немалая. Теперь-то наверняка сможешь дальше развиться. Кто знает, какой у тебя предел, и есть ли он вообще. Ну, беги, переодевайся. На сегодня ты отучился.

– Скажите, а за это, – Олег показал пальцем на дыру в стене, – мне что полагается? Компенсации там, отработки?

– Ничего. Скажу тебе по секрету, тем, у кого дар достигает тринадцатого класса и выше, директор обязан даже стипендию платить, в зависимости от уровня дара. Так что не бойся, за эту дырочку тебя наказывать не станут.

За неделю Олег понял: кроме литературы и истории, все остальные предметы он знает вполне на уровне. Настолько на уровне, что хоть сейчас сдавай экзамены за весь курс гимназии. Тем более, что сверхвысокий уровень знаний и не требовался. Знаний, оставшихся со школы, было вполне достаточно, особенно, если освежить их простым перечитыванием учебника. Поэтому он все силы отдал именно туда. И на всяческих физиках и математиках спокойно перечитывал историю, успевая при этом вместе с классом решать несложные примеры. Пару раз математик пытался его подловить, но он смело выходил к доске, решал требуемые задачи и с заслуженной пятеркой возвращался на место.

История была самой обычной: человечество зародилось, развивалось, прошло сквозь обязательный набор общественных формаций и зафиксировалось в нынешнем виде. Люди воевали, меняли границы государств, иные страны и вовсе исчезали, другие возникали. Создавались и разрушались империи, в свой срок влияли на процессы общественные деятели – все, как обычно. Одно только отличие – магия была всегда. И развивалась вместе с развитием прочих наук. Альтернативные варианты Олега не интересовали: сказано, что было так, значит, так и надо отвечать на экзамене. А то причислят к какой-нибудь оппозиции, да и ликвидируют как класс. А всяческие нюансы – это исключительно для личного употребления.

Одно удивляло: нигде не было даже упоминания о родовых зверях, словно бы их никогда не существовало. И это было как минимум странно. Ведь Олег лично общался с неким песцом, объявившем себя первопредком и надававшем дебильных заданий. Конечно, это можно было бы посчитать бредом, порождением спящего разума, если бы не две горсти снега. И не фикус, выросший и расцветший за какие-то полчаса. В этом следовало разобраться. Но поскольку в официальной школьной программе родовых зверей не упоминалось, то и разбираться следовало втихаря, не привлекая к себе ненужного внимания.

Но пока заниматься этим было некогда. Предстояло за немногие оставшиеся до выпускных экзаменов месяцы изучить программу гимназии, на которую отводилось семь лет. А пока что за две недели сделать так, чтобы не сидеть, хлопая глазами, на истории и литературе.

Вскоре выяснилось, что для раскачки магического ядра медитация совсем не обязательна. Главное – ядро должно быть полным. Так что на уроках, если только выдавалась свободная минутка, Олег занимался. Очень быстро это действие стало привычным и выполнялось практически на автомате. И результаты не замедлили сказаться: через неделю на занятиях по магии учитель, Павел Семенович, вполне оценил эти труды.

– Ты меня удивил, Песцов. В принципе, тринадцатый ранг можешь получить хоть сейчас. Но контроль будет делаться лишь в конце четверти, так что ты, если постараешься, и двенадцатый успеешь взять.

Похвала была приятна. А еще приятней было то, что все конструкты, положенные для изучения в гимназии, Олег уже запомнил и мог их создавать в любой момент и любого размера. Косулин вместе со всей своей шайкой не был теперь для него серьезным противником, хотя ядро у Олега достигло пока что размера вишни. Да, маны у него в восемь раз меньше. Зато по быстроте создания конструктов и точности манипуляции маной ему сейчас нет равных в гимназии. И, самое главное, ему для создания конструктов не требовалось двигать руками, как всем остальным. Хватало развитого пространственного воображения.

Рисование в гимназии не преподавалось. Но чего не сделаешь ради себя любимого! Олег нашел недалеко от своего жилья изостудию и принялся ходить туда два раза в неделю. Учёбе это не мешало. Приготовление уроков в гимназии давно уже не составляло труда, овладение историей и литературой шло по намеченному графику, а тренировки ядра и вовсе проходили в фоновом режиме.

Учиться рисовать было по-настоящему интересно. Интереснее даже, чем строить магические конструкты. Наверное, у Олега был талант еще в прошлой жизни. Но лень, работа, пиво и прочие преграды отвратили его от карандаша и кисти. Сейчас же учитель не мог нарадоваться, глядя на успехи нового ученика. Хоть и был он много старше прочих, но ссор не искал, не задирался и не чванился, а работал на занятиях наравне со всеми. И неважно: рисовали гипсовый куб со всеми положенными тенями, или натюрморт из парафиновых груш и треснутого кувшина, почти любое задание получалось у него с первого раза на «отлично». Ну, край – со второго.

Олег посчитал, подумал, и купил себе мольберт, карандаши, бумагу и вечерами, когда заняться было нечем, рисовал. Не черкал нервно по листам, выбрасывая один черновик за другим. Нет. Песцов работал неторопливо, вдумчиво, осторожно, предпочитая не нарисовать линию, чем стирать неверную.

В какой-то момент он спохватился: а как же всё остальное? Пиво, телевизор, компьютерные игры и прочие холостяцкие развлечения – всё то, чем он активно занимался в прошлой жизни. Он попробовал: купил пару бутылок хорошего портера и снеки, включил телевизор и честно листал каналы, выпивая и закусывая. И неожиданно для себя понял: удовольствия нет. Не вставляет, не штырит. А зачем тратить время на то, что не приносит удовольствия, да еще и платить за это деньги? С играми вышла та же история. И между рисунком и компьютером Олег однозначно выбрал рисунок.

Время шло, четверть подходила к концу. Утряслись отношения с учителями, успокоился директор, отмылась пурпурная краска с воспитателей. Гимназисты посматривали на Песцова с опаской, памятуя о судьбе Косули. Да и сам Косулин, пережив чудовищное падение репутации, домашнюю порку и еще десяток неприятностей, обходил бывшего данника десятой дорогой, избегая любых встреч. Даже Мышкин не рисковал приставать: видимо, остатки инстинкта самосохранения у него еще присутствовали. Сам Олег смотрел на это наплевательски: жить ему никто не мешает – и ладно. Врагов не стало, с друзьями не сложилось, ну и начхать. К холостяцкой жизни за последние пятнадцать лет он вполне привык. Так что, отбыв обязательную программу, получал от жизни удовольствие. Всё как и раньше, только вместо работы учёба, а вместо пива и телевизора – рисование.

Но за пару дней до выдачи четвертных табелей все учителя и воспитатели внезапно забегали, засуетились. В одном из классов убрали все парты, из учительской притащили удобные кресла, большой стол накрыли бархатной зеленой скатертью. На скатерть выставили графины и стаканы из закромов самого директора, а завхоз сбегал в ближайший магазин и принес оттуда большой загадочно позвякивающий пакет.

Было ясно, что творится что-то необычное, выходящее из ряда вон. Но что? Подумав, Олег отловил Мыша.

– Слышь, грызун, ты у нас всё знаешь. Что за кипешь творится?

– Ты чё, Песец? Совсем кукуха поехала? Комиссия приезжает.

– А что за комиссия? – терпеливо спросил Олег, хотя за борзоту мелкому полагалось выдать увесистого леща.

– Ну ты ваще! Магию будут измерять.

Песцов отпустил Мыша и задумался. Сам он давно перестал следить за размером ядра. Это стало неинтересно. Ядро стабильно росло почти что само по себе, с минимальным приложением сил, и учитель магии все чаще одобрительно хлопал своего ученика по плечу. А поскольку ни новых конструктов, ни новых знаний в этой области ему не давали, Олег заскучал. Рисовать было куда как интереснее! Теперь же предоставлялась возможность оценить свой прогресс количественно и качественно. Оставалось понять, как это может повлиять на его жизнь и дальнейшую судьбу.

В день приезда комиссии уроков не было. Но учеников распихали по классам, чтобы они не толпились в коридоре рядом с кабинетом, не шумели и не мешали. Олег пожал плечами, достал из кармана телефон и погрузился в Сеть, не забывая при этом качать ядро. Сейчас оно размером было примерно с крупную сливу. Куда там Косулину с его грецким орехом! Если ничего не переменится, имелись все шансы к окончанию гимназии дорастить ядро до размеров апельсина, как у директора. А, может, и больше – кто его знает!

Олег лениво серфил по Сети. Как-то раньше он никогда не пытался искать эти данные: что дают магические ранги, на что влияют, какие бонусы или льготы имеют сильные маги. Ну, про стипендию начиная с тринадцатого ранга он слышал. А дальше?

Дальше было интересно. Чем выше ранг, тем больше плюшек. Но не то, что прямо государство выдаёт ништяки. Просто владеющий магией имеет право. А насколько он это право реализует, уже дело его. Например, землёй можно было владеть только магам. И чем выше ранг, тем больше земли можно было приобрести в собственность. То есть, если у него к совершеннолетию не будет нужного ранга, то наследную землю просто отберут? Не, на это мы пойти не могём. Отдавать своё – ни за что. Значит, надо интенсивнее качаться!

Начиная с десятого ранга можно было получить личное дворянство. А можно было и не получать. Но Олегу это было параллельно: он и так уже дворянин. Вот с пятого уровня дворянство давали автоматом. И можно было основать свой собственный род. И опять – мимо: род уже существует. Так что единственным весомым доводом для магического роста для Олега оставалась пока что земля.

Проверку магических рангов традиционно начинали с младших классов. Среди них гениев магии не встречалось, и они пролетали за пять минут: пятнадцатый, пятнадцатый, пятнадцатый… Пятнадцатый ранг – это низший из всех возможных. Он означает, что у человека есть теоретические возможности что-то сделать, а на практике он не может ничего. И ёмкость его ядра не достигает даже минимальной порции магии – одной сотой клоуна.

В классах постарше встречались и более развитые ученики, имеющие заметное ядро, в которое тот самый минимальный квант маны влезал. Это был четырнадцатый ранг. От пятнадцатого он отличался мало: один чёрт колдовать не получится. Вроде, что-то есть, и это что-то даже можно увидеть, но толку от этого нет.

Самые интересные варианты ожидались в выпускных классах. Тут можно было встретить мальчишек с тринадцатым рангом, а иногда попадались и уникумы с двенадцатым. Таких начинали обхаживать, предлагали перевод в более статусные учебные заведения. Например, в кадетские корпуса. Заманивали повышенной стипендией, красивой формой и еще всяким Маги в армии всегда нужны. А сильные маги нужны особенно. Нынче комиссии намекнули, что в одном классе такой уникум имеется. И гости ожидали появления оного с известным нетерпением.

Олег зашел в кабинет с некоторым опасением. За длинным столом, накрытым зеленой бархатной скатертью, сидели пять человек. На вид, от тридцати до пятидесяти, разной степени упитанности. А вот ядра у них если и превосходили размером таковое учителя магии, то ненамного. Олег решил, что нужно поискать в Сети данные по соответствию размера ядра и магического ранга и принялся осматриваться дальше.

На столе, помимо бутылок с разнообразными напитками, стоял на хитрой подставке большой шарообразный предмет. Размером с футбольный мяч, многогранный, полупрозрачный, сделанный не то из стекла, не то из кварца, не то из качественной пластмассы. Солнечные лучи красиво переливались на гранях, раскидывая радужные блики по стенам и потолку.

– Молодой человек, – произнесла сидевшая посередине, прямо напротив шара, строгая дама. – Подойдите и поместите обе ладони на тестирующий артефакт.

Олег подошел, положил, и артефакт погас. Шарик, еще секунду назад игравший радужными огнями стал темно-серым непрозрачным булыжником.

– Что ты сделал? – завопила строгая дама.

– Ничего. Положил руки, как сказали. Больше – ничего.

Олег и вправду ничего больше не делал.

– Ты знаешь, сколько стоит этот тестер? – продолжала вопить дама.

– Откуда?

– Прекрати дерзить!

– Я еще и не начинал.

Дама открыла рот, чтобы уничтожить наглого мальчишку, но тут подал голос её сосед, пожилой лысоватый и полноватый мужчина в мятом пиджаке:

– Элеонора Леопольдовна, тут просто заряд кончился. Это, конечно, странно. Изначально было двадцать клоунов, должно было хватить, но вот не хватило. Думаю, совсем немного не хватило.

– Ладно, – сделала одолжение Элеонора Леопольдовна. – У нас есть запасной аккумулятор?

– Конечно.

Сосед Элеоноры перевернул артефакт, извлек из него желтый цилиндр с черной полосой и заменил на точно такой же, но с полосой красного цвета. Едва шар вернулся в исходное положение, как вновь стал прозрачным, и радужные блики вновь заплясали по стенам.

– Давай еще раз, – недовольно буркнула дама.

Олег дал. Шар погас.

– Ты издеваешься? – завизжала Элеонора Леопольдовна.

– Я делаю только то, что вы просите, – пожал плечами Олег и прочистил пальцем заложенное ухо.

Дама начала наливаться красным.

– Элеонора Львовна, – поморщился толстяк в мятом пиджаке. – Успокойтесь. У меня есть еще один аккумулятор. А вы, молодой человек, выйдите. Пусть пройдут тестирование все ваши товарищи, а вы зайдёте последним.

В коридоре у дверей толпились пацаны.

– Ну как? Сколько? – посыпались вопросы.

– Не измерилось, – честно ответил Олег. – Сказали после всех еще попробовать.

– А-а-а, – разочарованно протянули пацаны и втолкнули в кабинет очередного испытуемого.

Через полчаса Олег остался в коридоре один. Он сунулся было внутрь, но ему велели обождать. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: сейчас будут обсуждать его. И что делать в таком случае гимназисту? Конечно же, подслушивать. Тем более, что размер замочной скважины этому очень даже способствует.

В кабинете для тестирования воронежской гимназии № 57

– Вы что-нибудь понимаете, коллеги? – спросил мужчина в мятом пиджаке. – Тестовый артефакт должен вытягивать ману из ядра испытуемого и замерять её объем. Здесь же налицо противоположный процесс: ученик вытянул ману из артефакта. Заметьте, пятьдесят клоунов за один раз! Это уровень как минимум десятого ранга.

– Лично я никаких изменений в работе артефакта не ощутил, – произнес щегольски одетый молодой человек, сидевший рядом с толстяком. – А вы что скажете, Екатерина Васильевна?

Екатерина Васильевна, дородная матрона изрядных годов, откашлялась, поёрзала в кресле, поправила жакет, натянула чересчур короткую юбку на чересчур толстые колени и выдала:

– Я ничего не почувствовала. Никаких движений маны.

– Но ведь артефакт разрядился! Подумать только, пятьдесят клоунов! – циркулярной пилой взвизгнула строгая дама, словно бы эти пятьдесят клоунов вынули из неё самой. – У него ёмкость ядра не больше трех-пяти клоунов, он бы лопнул, если бы столько поглотил.

– А что скажете вы, Наталья Степановна? – обратился толстяк в мятом пиджаке к сидевшей с женской стороны миловидной барышне, не более двадцати пяти лет от роду. – Вы ведь у нас лучший сенсор.

– Мне кажется, – начала барышня, – вы только не смейтесь.

– И не подумаем, – заверил её молодой человек.

– Так вот, мне кажется, что я почувствовала движение эфира. Словно бы через юношу как через энергетический канал, действовала некая эфирная сущность. Но я не уверена. Слишком слабым было ощущение.

Дальше Олег слушать не стал, ему хватило. Он знал одну астральную сущность, которая была способна сотворить подобную пакость. Он сделал шаг в сторону, чтобы в случае чего не приложило дверью, и прямо тут, в коридоре опустился на пол. Оперся спиной о стену, скрестил ноги, сложил пальцы в мудру концентрации и провалился в транс.