Текст книги "Некромант Империи. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Лим

Соавторы: Иван Гримкор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

Глава 4

– Не надо со мной ничего делать… – еще раз прошептала девушка.

Я еще раз медленно окинул ее взглядом, отмечая каждую деталь восстановления. Капилляры функционировали безупречно, кровоток полностью нормализовался, некротические участки были замещены здоровыми тканями.

Но что-то… что-то все еще было не так.

Углубив сканирование, я обнаружил серьезную патологию сердца – врожденный порок развития митрального клапана. Створки клапана были деформированы.

Удивительно, что при таком состоянии девушка пережила экстремальное переохлаждение – компенсаторные механизмы ее организма и без того работали на пределе.

Интересно… откуда я знаю название этого порока, пролапс митрального клапана. В моем мире используют другой термин. А тут… название всплыло само собой.

Я направил тонкий поток целительской энергии прямо к сердцу. Створки клапана под моим воздействием начали перестраиваться на клеточном уровне – соединительная ткань уплотнялась, фиброзное кольцо принимало правильную форму.

Еще немного… и вот уже кровь течет по своему естественному пути, без обратного заброса в предсердие.

Девушка заметно поежилась под моим пристальным взглядом. Ее глаза расширились от удивления – вероятно, она впервые в жизни почувствовала, как это – когда сердце работает правильно.

– А с тобой больше делать нечего. – Я поднялся, отряхивая колени.

Бросил оценивающий взгляд на остальных целителей. Они работали… предсказуемо. Методично. По учебнику. Каждое движение, каждый поток энергии просчитан.

Перестраховщики. Как первокурсники на экзамене – боятся сделать лишнее движение. Но как же медленно…

Я отвернулся и снова сконцентрировался на пространстве за ледяной стеной. Там точно примерно тридцать два человека. Слабые искры жизни, медленно угасающие в ледяном плену.

У кого-то сердце билось редко, едва заметно. У других сохранялось дыхание, поверхностное, прерывистое. Но главное – они все еще живы.

– Даже не думай! – Главный лекарь возник рядом со мной, положив руку мне на плечо. – Там уже ничего нельзя сделать. Это слишком опасно. Мы потеряем еще и тебя.

Я прищурился. Контролируемое обморожение как боевая техника…

В этом определенно что-то есть. Особенно если научиться управлять процессом кристаллизации тканей. В моем мире была похожая патология.

При определенной температуре белки крови начинали сворачиваться, забивая сосуды. Интересно, здесь есть что-то подобное? И сколько еще болезней, названия которых в этом мире другие…

Моя рука потянулась к ледяной стене. Холод обжег кожу.

Сквозь толщу льда фигуры казались искаженными, размытыми – массивная преграда значительно ослабляла магическое восприятие. Но это только добавляло азарта. Чем сложнее задача, тем интереснее ее решать.

Я сосредоточился на крайней фигуре – высокий парень атлетического телосложения, широкие плечи, развитая мускулатура.

И тут произошло что-то странное – в голове словно щелкнуло, и диагноз всплыл сам собой: «Простатит».

Интересно…

Название болезни всплыло слишком легко, слишком естественно для простого воспоминания из прошлой жизни.

Да и вряд ли это память тела Дмитрия. Возможно, это часть моего целительского дара, которую я просто не замечал раньше? Знал бы раньше, не пришлось бы спрашивать и насылать на людей диарею.

Нужно проверить эту теорию. Я перевел взгляд на следующую фигуру – полный парень, замурованный в лед.

Целительское сканирование прошло сквозь ткани, давая полную картину состояния организма. Избыточные жировые отложения в подкожной клетчатке, висцеральный жир, обволакивающий внутренние органы.

Печень увеличена, в поджелудочной железе уже начались дегенеративные изменения. Сердце работает с перегрузкой, пытаясь прокачивать кровь через избыточную массу тканей.

Ожирение третьей степени. А значит, теория о том, что болезни и их странные названия всплывают у меня в мозгу самостоятельно, верна.

Любопытно…

Хотя использовать это состояние в бою…

Нет, слишком медленно и ненадежно. Пока противник наберет критическую массу, успеешь состариться. Хотя, если научиться управлять локальным накоплением жировой ткани, можно было бы…

Я усмехнулся своим мыслям. Даже самые безобидные патологии могут стать смертельным оружием в руках того, кто знает, как их использовать.

Следующая фигура за стеной – девушка. Даже сквозь лед бросалась в глаза её… своеобразность. Пышная грудь, неестественно огромные губы.

Макияж настолько яркий, что пробивался даже сквозь толщу льда. Форменная юбка укорочена явно не по уставу академии.

«Хламидиоз», – мгновенно определил целительский дар. Я невольно усмехнулся. Надо же, такая молодая особа, а уже успела обзавестись столь… специфическим приобретением.

Хотя чему удивляться – судя по длине юбки и глубине декольте, диагноз вполне соответствует образу жизни.

Впрочем, изучать механизм передачи и течение этого заболевания я не собирался. Есть вещи, которые лучше оставить профильным специалистам, пусть они разбираются с последствиями бурной молодости.

К тому же, вряд ли подобную патологию можно эффективно использовать в бою – разве что в качестве биологического оружия очень замедленного действия. Но это уже совсем другая история.

Перевел взгляд дальше и замер. В нескольких шагах от «модницы» застыла еще одна фигура – хрупкая девушка с острыми чертами лица.

Короткое каре обрамляло изящное лицо с легким азиатским разрезом глаз. Бурятка? Казашка? В любом случае, красивая. Даже сквозь лед было заметно, как аккуратно повязан форменный галстук. И что-то в ней моментально зацепило мой взгляд – слишком живые, слишком осмысленные глаза для человека в ледяном плену. В них читалось беспокойство, но не паника.

– Я же сказал отойти оттуда! – раздался за спиной раздраженный голос главного лекаря.

Я небрежно поднял руку и, не оборачиваясь, коротко шикнул на него, продолжая изучать девушку за ледяной стеной.

– Он что… – возмущенно выдохнул старик. – Он шикнул на меня? Этот сопляк посмел на меня шикнуть?

Кто-то из студентов не сдержал смешок.

– А ну не ржать! – рявкнул главный лекарь, но в его голосе явно слышалось изумление пополам с негодованием.

Я же полностью сосредоточился на сканировании. Рядом с её сердцем пульсировал характерный фиолетовый стержень – но не как у дохлых гоблинов, расположенный иначе. Не у мозга, а именно в области сердца.

Любопытно… Похоже, я случайно нашел способ идентифицировать некромантов. Стержень около сердца.

Я приблизился к ледяной стене почти вплотную. Её глаза расширились, когда я тихо произнес:

– Какая у тебя занятная особенность. Полагаю, нам стоит обсудить это… в более приватной обстановке?

Её зрачки забегали в поисках путей к отступлению, которых, разумеется, не было. Я позволил себе легкую улыбку:

– Не переживай. Твой… скажем так, нестандартный талант останется между нами.

Оставив её переваривать намек, я двинулся дальше.

Следующий пациент – белобрысый парень. Сканирование выявило серьёзную патологию суставов. Ревматоидный артрит – хроническое воспаление, разрушение хрящевой ткани, деформация суставных поверхностей.

Я прижал ладонь к ледяной стене, направляя поток энергии. Начал методично повышать температуру тканей – сначала в собственной руке, затем в прилегающем слое льда.

Усилил кровоток, разгоняя кровь по сосудам с утроенной скоростью. Лед начал поддаваться – моя рука медленно погружалась в него, продавливая промерзшую толщу.

Пока рука продвигалась вперед, я детально изучал состояние суставов парня. Воспаленная межсуставная оболочка, частично разрушенные хрящи, эрозия костной ткани…

Даже представить сложно, какую боль он испытывает каждый день. Впрочем, недолго осталось – заодно и вылечу его. Представляю его удивление, когда он очнется и обнаружит, что многолетняя боль исчезла. Такие моменты в работе целителя особенно приятны.

Но сейчас меня больше интересовал боевой потенциал этой патологии. Отличный материал для создания новой техники.

Представьте: посреди схватки у противника внезапно немеют пальцы, меч выскальзывает из ослабевшей руки, каждое движение отзывается пронизывающей болью.

Быстро, эффективно и почти незаметно. А главное – я уже знаю механизм развития этого состояния и умею его обращать вспять. Значит, смогу и вызвать его у противника.

Определенно нужно будет посетить библиотеку. Составить список потенциально полезных патологий и болезней, разработать методики их применения в бою.

В конце концов, «коллекция» заболеваний на живых образцах не обширна. И ждать пока появится интересный носитель долго, а я хочу прокачать навык лекаря на максимум.

Итак, нужно будет тщательно изучить библиотеку академии. И не только медицинский раздел – интересно, есть ли исследования о комбинировании разных видов магии?

Должно же быть что-то о сочетании целительства с другими дарами. Хотя… вряд ли найду что-то конкретно про некромантию. Но даже общие принципы могут оказаться полезными.

Я наблюдал, как огневики из БМБ наконец-то занялись делом. Каждый держал перед собой печать-щит, раскаленную докрасна. Никаких эффектных вспышек, никакого показушного пламени – просто методичная работа по растапливанию льда контролируемым теплом.

Интересное решение – использовать печати как проводники тепловой энергии. Температура равномерно распределяется по поверхности льда, исключая риск термического шока для замороженных людей.

Лед медленно поддавался, превращаясь в воду, стекающую тонкими ручейками. Печати постепенно продвигались вперед, оставляя за собой влажные разводы на стенах.

Обернувшись, я окинул взглядом остальных целителей. Они только-только заканчивали с первой группой пострадавших.

Вода уже доходила до щиколоток. Лед таял, постепенно освобождая застывших в нем людей. И каждый – жив. Все тридцать два человека, которых этот «опытный» лекарь уже списал со счетов, подавали признаки жизни.

– А вас, между прочим, уже похоронить успели, – я улыбнулся, заканчивая лечить очередного освобожденного студента, и обернулся к главному лекарю. – Не так ли, профессор?

– Ты мне определенно не нравишься, – прошипел старик, побагровев. – И не забывай, молодой человек, что именно мне ты будешь сдавать экзамены по целительству!

– О, буду с нетерпением ждать возможности обсудить с вами, почему опытный целитель не смог понять элементарную вещь, – я продолжал работать, параллельно поддерживая разговор. – Такая толщина льда просто приглушала магическое восприятие, маскируя жизненные показатели. Любой серьезный диагност должен был это учесть… Я полагал, вы один из сильнейших целителей империи. – Я сделал паузу. – Видимо, слухи несколько преувеличены.

Краем глаза я заметил, как несколько студентов синхронно прикрыли рты ладонями, пытаясь скрыть улыбки. А я продолжал работать – диагностика, лечение, следующий пациент.

Главный лекарь открыл рот, явно собираясь разразиться гневной тирадой, но так и застыл, наблюдая, как я параллельно с разговором провожу сложные целительские манипуляции.

В его глазах читалось плохо скрываемое изумление пополам с яростью – такое сочетание эмоций обычно приводит либо к инфаркту, либо к пересмотру своих убеждений. Надеюсь, старик выберет второй вариант – не хотелось бы тратить силы еще и на его реанимацию.

Академики и старшекурсники наконец начали действовать организованно – теплые пледы, горячий чай в термосах, укрепляющие амулеты.

Один из преподавателей создавал небольшие согревающие печати, которые крепились прямо на одежду спасенных. Впрочем, большинству студентов они уже не требовались – моя целительская энергия полностью восстановила их способность поддерживать нормальную температуру тела.

Я наблюдал за потоком эвакуируемых. У самых дверей я заметил знакомую фигуру – ту самую девушку с каре, обладательницу весьма специфического «дара».

Она обернулась, кутаясь в плед, и наши взгляды встретились. Я приветливо помахал рукой, демонстрируя, что наш маленький секрет в безопасности. Она лишь отвернулась и поспешно скрылась за дверью.

Какая прелесть – похоже, в академии у некоторых личностей напрочь отсутствует чувство благодарности. А ведь я не только спас ей жизнь, но и промолчал о её… нестандартных увлечениях.

В помещении остались только академики и группа БМБ. Я медленно осматривал пространство, анализируя произошедшее. Что-то здесь не сходилось… Мой взгляд остановился на двери в дальней стене – её открыло только после того, как растаял основной массив льда. И тут картина начала складываться.

Эпицентр взрыва был именно там – вот почему тридцать человек, находившихся ближе к той двери, пострадали сильнее первой десятки. Физика распространения взрывной волны, даже если это волна магического льда, подчиняется определённым законам.

Решительно направился к двери. За ней обнаружилось небольшое помещение – типичный учебный кабинет, переоборудованный под хранилище.

Стеллажи с учебными пособиями, законсервированные магические образцы, старые парты, какие-то приборы под чехлами. А в центре – массивная глыба льда с непонятным силуэтом внутри.

Нагрев руку целительской энергией, я начал методично растапливать лёд.

Работа требовала ювелирной точности – малейшая ошибка в температурном режиме могла оказаться фатальной для того, кто находился внутри. Внезапно по ледяной глыбе пробежала сеть трещин, и крупный фрагмент откололся, явив взору женскую фигуру.

– О, а вот и виновница торжества, – произнёс я, узнав Софью.

Не успел я закончить фразу, как помещение наполнилось людьми. Главный лекарь, даже не потрудившись провести базовую диагностику, сразу активировал какое-то заклинание.

Я мгновенно считал изменения в организме девушки – замедление сердечного ритма, угасание сознания, принудительная блокировка энергетических каналов.

– Какого демона вы творите⁈ – мой возмущённый возглас заставил нескольких академиков вздрогнуть.

– В ней критическая концентрация маны, я ввожу её в кому, – отрезал профессор, не отрывая взгляда от пациентки. – Она нестабильна. Может произойти спонтанный выброс в любой момент…

* * *

В тусклом свете единственной лампы допросная казалась особенно мрачной. Серые стены из звукопоглощающего материала, покрытые тонкой вязью охранных рун, массивная металлическая дверь с магическими печатями, тяжелый стол, намертво прикрученный к полу стальными болтами.

Страйкер сидел, низко опустив голову. Из разбитой губы медленно капала кровь, образуя на отполированном металле стола небольшое темное озерцо.

Его руки были прикованы к подлокотникам тяжелого стула массивными браслетами, покрытыми древними рунами подавления магии.

Кандалы соединялись толстой цепью, пропущенной через кольцо в полу – стандартная мера безопасности при допросе особо опасных преступников.

Напротив него сидели двое агентов БМБ. Анна Платонова – высокая женщина с огненно-рыжими волосами, собранными в тугой пучок серебряной шпилькой.

Идеально сидящий черный костюм с серебряной отделкой подчеркивал фигуру, а на лацкане поблескивал знак старшего следователя БМБ. Ее точеные черты могли бы считаться привлекательными, если бы не постоянно играющая на губах жестокая улыбка.

Рядом с ней расположился Егор Лобанов – широкоплечий мужчина с военной выправкой и коротким ежиком седеющих волос. В отличие от своей напарницы, он источал спокойную уверенность человека, повидавшего достаточно, чтобы не поддаваться эмоциям.

Оба агента были в темных очках, что в тусклом освещении допросной казалось допрашиваемому дебилизмом.

Анна медленно листала документы на планшете, задерживаясь на особенно впечатляющих фотографиях. Ее длинные ногти, покрытые темным лаком, тихо постукивали по экрану.

– О, а вот интересный момент, – ее голос звучал обманчиво мягко, почти ласково. – Семья имперского советника Дорохова. – Она сделала паузу. – Муж, жена, трое детей… Как это было? Дети проснулись от шума и спустились вниз? Увидели, как ты разрываешь их родителей на части? – Она подалась вперед.

Страйкер молчал, но его плечи едва заметно дрогнули.

– А вот еще прекрасный образец твоего… творчества, – Анна провела пальцем по экрану. – Графиня Шувалова. Восемьдесят три года. Задушена собственными к… – Она прервалась и положила планшет на стол. – Знаешь, даже у нас, в БМБ, опытные следователи выходили блевать, когда увидели, что ты там устроил. А ведь мы многое повидали.

Плечи Страйкера начали подрагивать сильнее. Анна резко поднялась, каблуки ее туфель гулко стукнули по бетонному полу. Она схватила его за волосы, рывком запрокинув голову:

– Ты еще смеешь ржать⁈ – прорычала она. – После всего, что ты сделал⁈

На лице Страйкера действительно играла легкая улыбка.

– Аннушка, остынь, – Лобанов положил руку ей на плечо. – Давай по протоколу. Не позволяй ему вывести тебя из себя – именно этого он и добивается.

Она медленно разжала пальцы и вернулась на место, поправляя пиджак. В этот момент планшет тихо пискнул, сигнализируя о новом сообщении.

– О, а вот и результаты экспертизы, – Анна провела пальцем по экрану. – Могила на кладбище для государственных преступников, северный сектор. Эксгумация проведена вчера в 23:40. – Она подняла взгляд на Страйкера. – И знаешь что? ДНК останков полностью совпадает с твоей. Даже следы старых ранений идентичны.

– Занятная ситуация, правда? – Лобанов поправил очки на переносице. На его лице играла легкая улыбка человека, разгадывающего интересную головоломку. – Ты сидишь здесь, вполне себе живой. А твои кости лежат в лаборатории БМБ. Может, прольешь свет на этот парадокс? Ты иномирец?

Страйкер продолжал молчать, но его плечи тряслись все сильнее от сдерживаемого смеха.

Анна медленно провела рукой по поверхности стола, оставляя за пальцами тонкий след из светящихся рун. Печать начала формироваться – сложное переплетение древних символов.

Через секунду комнату наполнил дикий вой. Страйкер выгнулся в кресле, натягивая цепи с такой силой, что металл начал стонать. Его мышцы напряглись до предела, а вены вздулись на шее.

Анимадолорис – одна из сильнейших пыточных печатей, доступ к которой имели только агенты БМБ высшего ранга и особо уполномоченные лица императорского двора.

За её несанкционированное использование полагалось немедленное наказание – слишком многие маги были готовы рискнуть жизнью ради секретов этой древней техники.

Тело Страйкера выгибалось, цепи натянулись до предела, а каждый нерв в теле горел.

Боль была настолько всепоглощающей, что жертва даже не могла потерять сознание – печать принудительно поддерживала ясность рассудка, не позволяя укрыться в спасительной темноте беспамятства.

Лобанов наблюдал за происходящим с легким неодобрением – он предпочитал более тонкие методы допроса. Но спорить с Анной в такие моменты было бесполезно. К тому же, возможно, этот ублюдок заслуживал каждую секунду этой боли.

Анна стояла с протянутой рукой над светящейся печатью. Руны пульсировали кроваво-красным светом, отбрасывая отблески на стены допросной.

Егор резко схватил её за запястье, оттаскивая в сторону. Сияние рун медленно погасло, оставив на полированной поверхности стола едва заметные следы – словно следы от сварки.

– Ты его так убьёшь! – в голосе Лобанова звучала досада. – Нам нужны ответы, а не труп.

Он подошел к Страйкеру и рывком поднял его голову за слипшиеся от крови волосы. Лицо допрашиваемого представляло собой жуткое зрелище – глаза закатились, показывая белки с лопнувшими капиллярами, челюсть дрожала в конвульсиях, по подбородку стекала тонкая струйка кровавой пены.

– Ну вот, посмотри, до чего ты его довела! – Егор сердито посмотрел на напарницу, машинально поправляя манжету рубашки, забрызганную кровью допрашиваемого. – А если он потерял рассудок?

– А это мы сейчас проверим! – Анна снова потянулась к печати. Печать начала потрескивать.

– Нет! – хриплый крик Страйкера прозвучал неожиданно громко. Его глаза полыхнули оранжевым огнём – характерный признак оборотня, готового к трансформации. – Я расскажу всё, что помню и знаю! Только убери эту конченую суку подальше от печати!

Анна с довольной улыбкой опустилась на стул, закинув ногу на ногу. Она расстегнула верхнюю пуговицу пиджака и поправила серебряную шпильку в волосах – любимый жест, означающий, что допрос входит в финальную стадию.

– Я не помню, как очнулся, – начал Страйкер, с трудом ворочая языком. Каждое слово давалось ему с видимым усилием – регенерация, обычно свойственная оборотням, почти не работала после того, как Волконский каким-то образом очистил его от волчьей проказы. – Меня вытащили из могилы, это точно помню, помню жар, боль… и как чья-то рука схватила меня за шиворот. И я понятия не имею, почему вы нашли мои останки!

Он сделал паузу, собираясь с мыслями.

– После был какой-то непонятный мужчина в кожаном плаще, с усищами под носом и квадратными очками. Такие старомодные, в толстой металлической оправе. – Страйкер нахмурился, пытаясь вспомнить детали. – Положил мне руку на голову и сказал, что я теперь буду жить для него. Потом были задания, четыре вылазки в иномирье по его приказу. Мне нужно было пробраться в академию. Зачем – не уточнялось. В академии я встретил нежить, но они, как и я, не понимали, что мы частично мёртвые.

– Раз ты, как утверждаешь, грёбаный мертвец, – Анна подалась вперед, – то почему твоё сердце бьётся? Почему кровь течёт по венам? И почему от тебя не исходит смрад… как от падали, которой ты, впрочем, был и при жизни!

Егор деликатно откашлялся, поправляя узел галстука:

– Есть еще один существенный нюанс. Нежить не может превращаться в оборотней – это давно доказано и подтверждено десятками исследований. – Он достал из внутреннего кармана пиджака платок, промокая выступивший на лбу пот. – Любой вервольф, оборотень-медведь или змеелюд после поднятия некромантом теряет способность к трансформации. Это базовые основы некромантии.

Страйкер лишь пожал плечами.

– Я не знаю, – в его голосе звучала искренняя растерянность. – Я просто… существую.

– А почему тогда артефакт-детектор нежити на тебя не реагирует? – спросила Анна. – Если бы ты был поднятой нежитью, он бы нам сообщил.

Страйкер медленно поднял голову. Его взгляд из-под спутанных волос был странным.

– А вы об этом спросите того мальчишку, – его голос внезапно стал низким и хриплым. – Того, кто смог сразиться со мной на равных и выкинуть в этот мир. – Он оскалился, показывая заострившиеся клыки. – Он, похоже, знает куда больше, чем все ваше хваленое Бюро.

Анна и Егор переглянулись. Егор едва заметно кивнул в сторону двери. Они вышли в коридор.

– Мальчишка значит. – Егор прислонился к стене, разминая затекшую шею.

Они синхронно повернулись к молодому агенту, дежурившему у двери. Совсем еще мальчишка – свежий выпускник академии БМБ.

– Петров! – рявкнула Анна. – Метнись кабанчиком в архив. Мне нужно полное досье, все материалы по недавнему инциденту в академии, список всех присутствовавших… и давай досье на каждого, если нужно, запроси в Академии пусть скинут на почту. Что встал? Быстро, быстро, быстро!

* * *

Третий день безделья начинал серьезно действовать на нервы. В прошлой жизни я привык к постоянному напряжению. А здесь… размеренная учеба по расписанию, строго регламентированная жизнь академии.

Я с тоской посмотрел в окно, где золотой осенний день манил своей прохладой. После насыщенных событиями первых дней в академии это затишье казалось особенно мучительным. Хотя, определенные подвижки были – приезжала сестра.

Рассказала о предстоящем грандиозном бале в честь возвращения «Золотых Звезд» – элитного отряда выпускников, прошедших через мясорубку иномирья. Эти ребята – молодцы, о их подвигах ходили слухи.

И, что особенно приятно для меня лично, сестра наконец дала доступ к родовым счетам. Хотя по её колючему взгляду было очевидно – она всё еще сомневается в моей финансовой благоразумности. Как будто я собираюсь спускать фамильное состояние на какие-нибудь глупости…

Я рассеянно листал ленту новостей в магфоне, когда взгляд в очередной раз зацепился за потрёпанную энциклопедию на столе.

Перечитал её уже дважды, но эта напыщенная академическая манера изложения вызывала только раздражение. Казалось, авторы специально соревновались в том, кто сделает текст более скучным. Особенно забавно было читать описания простейших болезней, изложенных таким языком, словно речь шла о магии демиургов.

Пришлось заказать через АЗОН «Самую полную медицинскую энциклопедию» – более современное издание. Теперь оставалось только ждать доставку.

В комнату ворвался Костя, сияя как медный таз:

– Пошли в столовую! Сегодня плов!

– Да иду, – я поднялся, разминая затекшую спину. Мысленно отметил, что нужно будет заняться физическими упражнениями – тело подростка требовало постоянной тренировки, чтобы соответствовать моим стандартам.

У входа в столовую заметил ту самую девушку с каре – начинающую некромантку, которую спас во время инцидента с эфирной маной. Интересный экземпляр…

При виде меня она резко развернулась и почти бегом скрылась за углом, только подошвы туфель процокали по мраморному полу.

– Ну вот, опять, – я усмехнулся. – Который день уже шарахается, словно я какой-то прокажённый.

После обеда, когда мы уже выходили из столовой, я почувствовал это – волна чужой силы, прокатившаяся по телу словно сканирующее заклинание.

Но не простая магическая диагностика – нет, это было что-то куда более… неприятное. Волосы на затылке встали дыбом от этого бесцеремонного вторжения.

Как дерзко! Я резко обернулся. Рядом проходила только эта Ирина, новенькая с довольно специфической аурой.

Внезапно накатила волна недомогания, но явно не целительское воздействие. Я мгновенно заблокировал его, выставив энергетический щит, хотя природу определить не успел.

Интересно… давно не встречал настолько изощрённых атак. Ирина тем временем уже скрылась за дверями столовой.

Ладно, с этой загадочной особой и её фокусами разберёмся позже. А пока…

– Пойдёшь со мной в библиотеку? – спросил я у Кости, уже прикидывая план действий. – Нужно кое-что проверить.

– Ну пошли, – вздохнул он. – Мне как раз надо написать доклад про огненные спирали.

Библиотека академии впечатляла. Вдоль стен тянулись ряды столов из тёмного дерева, отполированного локтями многих поколений студентов.

Сейчас Костя сидел напротив меня, уткнувшись в учебник с туповатым выражением лица. А у меня в руках был настоящий клад – «Практическое руководство по боевым усилениям». Древний фолиант. Страницы пожелтели от времени, но руны и схемы печатей все еще четко различимы.

Я с профессиональным интересом изучал раздел о боевых улучшениях – бафах и дебафах, как их называли продвинутые студенты.

Каждое заклинание сопровождалось подробным описанием эффектов в зависимости от стихийной принадлежности мага.

Для водников – ледяная броня и способность создавать водяные копии. Маг земли получал каменную кожу и возможность проходить сквозь скалы. А огневики… о, тут было что-то особенное.

При активации печати огненным магом происходит полная трансформация тела в огненного голема.

Плоть становится подобна раскаленной лаве, по коже пробегают светящиеся трещины, из которых сочится живое пламя. Физическая сила возрастает в 3–4 раза, полный иммунитет к огню любой природы. Длительность эффекта – до полного истощения магического резерва.

Но вот что интересно – ни слова о том, что будет, если печать активирует целитель. Или, скажем… некромант.

Я задумчиво постучал пальцем по странице, анализируя ситуацию. В моем богатом опыте было железное правило – если в инструкции нет явного запрета или предупреждения о смертельной опасности, значит… можно экспериментировать!

А если подумать логически. Я разглядывал схему простенькой печати усиления зрения, – что может пойти не так? Целительская энергия по определению безопасна – она создана для восстановления, а не разрушения.

Я поднял голову, чувствуя, как на губах расплывается предвкушающая улыбка. Как говорил мой старый наставник – любой эксперимент требует подопытного. И у меня как раз есть идеальный кандидат…

– Что? – Костя напрягся, заметив мой взгляд. – Чего ты так палишь, словно что-то задумал?

– Давай мы тебя бафнем! – я продолжал сверлить его глазами, не переставая ухмыляться.

– На что? – он заерзал на стуле, но в его голосе явно слышалось любопытство.

– Давай на дальнозоркость, – как можно более небрежно предложил я. – Простенькая печать, абсолютно безопасная.

– Ну давай, – согласился он после секундного колебания.

Я аккуратно начертил руну на его руке, стараясь в точности воспроизвести схему из книги. Каждая линия должна быть идеальной – в работе с печатями мелочей не бывает.

Так, теперь нужно влить силу… Только целительскую, чтобы наверняка все прошло гладко. Никакой некромантии, а то мало ли что случится, а к этому засранцу я уже прикипел.

И тут произошло то, чего я совершенно не ожидал – вместо привычного мягкого, салатового свечения целительской энергии от моей руки потянулись черно-зеленые нити. Они мгновенно впились в печать и активировали ее.

– Твою ж мать… – только и успел прошептать я.

– Блядь! – крикнул Костя.

– А ну тихо! – завопил библиотекарь.