Текст книги "Некромант Империи. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Лим

Соавторы: Иван Гримкор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава 2

Борис Аристархович Златомирский раздраженно постукивал тростью по мраморному полу. Уже двадцать минут он ждал у дверей кабинета, и его терпение подходило к концу. Дворецкий, застывший у входа как истукан, казалось, не замечал растущего раздражения гостя.

– Как все изменилось! – Борис Аристархович отошел к окну, разглядывая безупречно постриженные кусты роз в саду. – Раньше в этой семье к гостям относились почтительно.

– Анатолий Сергеевич сейчас очень занят, – монотонно произнес дворецкий, когда Златомирский в очередной раз бросил взгляд на дверь. – Вопросы управления родом требуют много внимания.

«Да уж, – желчно подумал старик, – особенно когда распродаешь имущество покойного брата.»

Анатолий Волконский всегда был тенью своего старшего брата Сергея. Второй сын, запасной наследник – вечно где-то на периферии, незаметный и тихий.

А теперь, когда Сергей погиб, временным главой рода стал именно он. По крайней мере, пока наследник – юный Дмитрий – не закончит обучение в Императорской Академии.

Пять лет. Всего пять лет отделяют Анатолия от потери власти над родовым имуществом. Как только Дмитрий получит диплом, все права перейдут к нему.

И судя по доходящим до Бориса Аристарховича слухам, дядюшка торопится выжать максимум из своего временного положения.

– Борис Аристархович, прошу! – дворецкий распахнул тяжелые двери красного дерева с инкрустацией из серебра.

Кабинет временного главы рода впечатлял. Тяжелые портьеры из шелка с золотой нитью, антикварная мебель черного дерева, расписной потолок с летящими валькириями. На стенах – портреты предков в тяжелых рамах.

Анатолий Волконский встал из-за массивного стола, приветствуя гостя. Худощавый, с острыми чертами лица и вечно бегающим взглядом – он был полной противоположностью своего покойного брата. Где Сергей излучал силу и уверенность, Анатолий источал какую-то… скользкую услужливость.

Но самое интересное творилось на столе. Борис Аристархович мгновенно выхватил взглядом документы, которые хозяин кабинета не успел спрятать. Векселя, закладные, договоры купли-продажи – и на всех печать рода Волконских.

– Вы даже не успели спрятать договор о продаже Северной усадьбы, – без предисловий начал Златомирский, опускаясь в кресло для посетителей. – И, я так понимаю, это не единственное, что вы продаете из наследства племянника?

Анатолий дернулся, словно от пощечины. Его глаза забегали еще быстрее:

– Это… это все ради блага рода! – он начал судорожно собирать бумаги. – Старые постройки требуют ремонта, налоги растут…

– Не нужно лукавить, – Борис Аристархович постучал тростью по полу. – Я навел справки. За последний год вы продали три поместья, охотничий домик в горах и коллекцию артефактов, собранную еще вашим дедом. И это только то, что я смог отследить.

– Вы не понимаете! – Анатолий вскочил, нервно одергивая идеально сидящий сюртук. – Эта рухлядь только тянет род на дно! Новые времена требуют новых решений! Мы не можем…

– Присядьте, – голос старика стал жестким. – У меня есть деловое предложение.

Анатолий замер, а затем медленно опустился в кресло. В его глазах мелькнул хищный интерес:

– Я слушаю.

– Пять лет – не такой большой срок, – Златомирский постучал пальцами по набалдашнику трости. – Скоро ваш племянник закончит академию. А вам нужно собрать все сливки за этот срок…

– К чему вы клоните? – Анатолий подался вперед.

– Я предлагаю вам гораздо более выгодное решение, – Златомирский подался вперед. – Брак. Мою внучку Софию и вашего племянника Дмитрия.

Анатолий замер, его глаза расширились от удивления:

– Брак? Но…

– Подумайте, – старик постучал пальцами по набалдашнику трости. – Ваш род владеет древними порталами в иномирье. Мой род располагает связями и людьми. Объединив усилия, мы могли бы взять под контроль значительную часть торговли артефактами. А это, – он многозначительно улыбнулся, – очень серьезные деньги.

– Но есть одна проблема, – Анатолий нервно побарабанил пальцами по столу. – Его сестра. Она хоть и проводит большую часть времени на заданиях, но… очень внимательно следит за тем, что происходит с родовым имуществом.

– Неужели юная леди так печется о фамильных ценностях? – Борис Аристархович окинул взглядом роскошное убранство кабинета.

– Ей плевать на само имущество. Она просто хочет сохранить его для брата, – Анатолий скривился. – Постоянно твердит о том, как хочет уехать за границу, но при этом не спускает с меня глаз.

«Если бы она только знала», – пронеслось в голове Анатолия. Он уже успел продать большую часть родового оружейного арсенала, древние фолианты из библиотеки, артефакты, собранные поколениями Волконских. Особенно прибыльными оказались сделки с артефактами – от желающих заполучить эти магические диковины не было отбоя.

Златомирский окинул взглядом кабинет, и его губы тронула понимающая усмешка:

– Да, такой фамильный особняк я бы тоже постарался уберечь.

«К тому моменту, как мальчишка закончит академию, беречь уже будет нечего», – мрачно подумал Анатолий. Он успел заключить несколько тайных союзов с другими кланами, используя древние артефакты Волконских.

Эти реликвии давно привлекали внимание богатых семейств, готовых платить баснословные суммы даже за возможность просто их изучить.

– Так что скажете? – голос старика вырвал его из размышлений. – Брак даст вам прикрытие для всех… операций. А мне – доступ к порталам Волконских. Все в выигрыше.

Анатолий еще раз взглянул на разложенные на столе векселя. Может, это действительно шанс? Породниться с Златомирскими, получить долю в их торговых предприятиях…

– На следующей неделе в академии состоится большое событие, – Златомирский понизил голос. – Возвращаются звездные отряды с задания. Те самые, что сражались с иноземными расами.

Анатолий подался вперед, его глаза жадно блеснули:

– Я слышал об этом. Говорят, устраивают грандиозный бал…

– Именно, – Борис Аристархович улыбнулся. – Соберется весь цвет империи. Родители учеников, представители древних родов, военная элита. Идеальный момент для… официального объявления о помолвке.

– Но Дмитрий…

– Дмитрий сделает то, что выгодно роду, что скажет ему любимый дядя… – отрезал старик. – В конце концов, брак – это гораздо лучшая альтернатива, чем… – он сделал многозначительную паузу, – несчастный случай с наследником и последующая трагическая ссылка его сестры куда-нибудь в дальние края, где она получит смертельное ранение.

Анатолий вздрогнул и побледнел:

– Как вы…

– О, бросьте, – Златомирский небрежно махнул рукой. – Я слишком долго живу в столице, чтобы не распознать очевидные схемы. Наследник погибает при загадочных обстоятельствах, его неудобная сестра исчезает в дальних землях… А временный опекун внезапно становится полноправным главой рода.

По лбу Анатолия скатилась капля пота.

– Так что выбор у вас небогатый, – продолжил Златомирский. – Либо мы заключаем союз наших родов через брак, и все остаются живы и здоровы. Либо… – он развел руками, – вам придется марать руки. Я предлагаю вам спасение. Подумайте сами – брак с моей внучкой легализует все ваши… операции. София получит титул, вы – прикрытие и долю в моем бизнесе, а Дмитрий – прекрасную невесту из древнего рода. Все в выигрыше.

Анатолий медленно поднял глаза на портрет своего покойного брата.

– Договорились, – он протянул руку. – На балу объявим о помолвке.

Златомирский крепко пожал протянутую ладонь.

– И помните, – уже у дверей обернулся старик, – никаких глупостей до бала.

* * *

Я оглядел оборотня, который сейчас представлял собой весьма жалкое зрелище – абсолютно голый мужик с диким взглядом и остатками шерсти, осыпающейся на пол.

– Прикрой срам, тут дамы, – я схватил висевший на вешалке серый халат уборщицы и кинул ему.

Он судорожно закутался в халат, продолжая сверлить меня взглядом и поднимаясь на ноги:

– Ты псих! Чёртов псих!

Я рванулся вперед, вжимая его в стену и хватая за грудки:

– Слушай сюда, о моих… особенностях ты не скажешь ни слова. Иначе я достану тебя хоть из-под земли, хоть из любого уголка иномирья. Понял?

Ответить он не успел… Дверь с грохотом распахнулась – в подсобку ворвались гвардейцы и несколько академиков. Они моментально скрутили оборотня, который даже не пытался сопротивляться.

– В медблок его! – скомандовал кто-то. – И утройте охрану, мы не знаем, кто он такой!

– Волконский! – ко мне подскочил встревоженный академик в расшитой золотом мантии. – Вы в порядке? Нужна помощь?

– Всё отлично, – я отмахнулся, но меня уже тащили к выходу. – Эй, куда вы меня ведёте? Я только вернулся!

– К заместителю директора, к заучу на допрос, – раздался знакомый властный голос.

Полозов появился словно из ниоткуда – решительным движением отодвинул в сторону шедшего рядом со мной преподавателя и сам крепко ухватил меня за локоть. Похоже, он не собирался выпускать меня из виду.

– Да вы знаете, что творится? – он понизил голос. – Вся столица на ушах стоит. Портал в иномирье прямо в академии, пропавший студент, а теперь ещё и это… – он мотнул головой в сторону медблока. – Что произошло после того, как мы разделились?

Я неопределённо пожал плечами, стараясь сохранять невозмутимый вид несмотря на мёртвую хватку ректора:

– Да ничего особенного. Походил, побродил… А что мне ещё оставалось делать? Не сидеть же на месте.

Мы проходили мимо окна, когда я заметил колонну чёрных автомобилей, въезжающую на территорию академии. Из машин выходили люди в идеально сидящих чёрных костюмах.

– А это ещё кто? – я кивнул в сторону окна.

– Бюро Магической Безопасности, – Полозов помрачнел. – Специальный отдел по контролю за иномирьем. Элита имперских спецслужб. Если они здесь… – он замялся, – значит, дело серьёзное.

Я с интересом разглядывал агентов БМБ. Да уж, ребята явно не простые.

– Они занимаются всем, что связано с порталами и пришельцами из других миров, – продолжил Полозов. – Выслеживают незаконные переходы, контролируют торговлю артефактами, отлавливают особо опасных тварей.

Я продолжал наблюдать за прибывающими машинами – воронёная сталь, тонированные стёкла, хищные обводы капотов.

БМБ явно не экономит на транспорте. Чёрные костюмы с искусной серебряной вышивкой по воротнику, на которой при ближайшем рассмотрении можно было различить руны защиты, пуговицы с гравировкой БМБ.

А на лацкане у каждого – серебряный знак в виде щита, рассеченного молнией.

Мы с Полозовым подошли к кабинету завуча. Стоило переступить порог, как я замер, оценивая обстановку. Мать моя колдунья…

Это место выглядело как логово помешанного на экспериментах алхимика. Вдоль стен тянулись бесконечные стеллажи, уставленные колбами всех мыслимых форм и размеров. В них плескались жидкости всех цветов.

На массивных дубовых столах громоздились перегонные аппараты – изогнутые трубки, змеевики, колбы с разноцветными субстанциями. Некоторые булькали и шипели, испуская клубы дыма. В воздухе витал странный запах.

Я осторожно прощупал пространство, пытаясь оценить магический фон, и едва сдержал удивленный присвист. Твою ж…

От кабинета исходили волны силы, буквально пропитавшей тут все насквозь. Такой мощью обладают только маги высшего ранга, да и то не все. А этот… типа рядовой преподаватель…

Не успел я как следует осмотреться и проанализировать ситуацию, как в кабинет вошли трое агентов БМБ. Без приветствий.

Молча поставили стул точно в центре комнаты и усадили меня. Классическая схема допроса – подследственный в центре, следователи по кругу. Создаёт ощущение психологического давления. По крайней мере, должно создавать.

– Как вы выбрались? – без предисловий начал один из них. Высокий, с цепким взглядом и шрамом на левой брови. – Как вы нашли оборотня?

– О, – я удобнее устроился на стуле. – Вышел через дверь. Представляете? Просто взял и вышел. А потом шёл и нашёл…

Агент продолжил:

– Что произошло в иномирье? Правда ли там были гоблины?

– Ну, были, – я сделал максимально скучающее лицо. – Такие серенькие, с ушами.

– И они действительно были… мертвыми? – в его голосе появились напряженные нотки.

Ага, вот оно что. Их интересует некромантия. Еще бы – армия мертвых гоблинов. Особенно если учесть, что официально в империи некромантией никто не занимается уже лет двести. По крайней мере, официально.

– Вам что, мало показаний трех преподавателей и трех учеников? – вмешался Полозов. В его голосе звучало плохо скрываемое раздражение. – Зачем это бессмысленное…

– Мы обязаны проверить все версии! – резко выпрямился агент. Его рука машинально дернулась к значку на лацкане. – Случай беспрецедентный – портал прямо в академии, армия нежити, а теперь еще…

Он оборвал свою речь, и я недовольно откинулся на спинку стула. Забавная ситуация…

– Может, вам всем просто показалось? – агент сделал шаг вперед, и на меня упала его тень.

Я наблюдал за молчаливой дуэлью взглядов между Полозовым и старшим агентом.

– Вы хотите сказать, что сразу всем причудилась стая дохлых гоблинов? – недовольно сквозь зубы процедил Полозов.

– В нашей практике был весьма… показательный случай, – агент растягивал слова с издевательской неторопливостью. – Группа людей под воздействием ментального заклятия видела абсолютно идентичные иллюзии. От первой до последней детали. – Он перевел взгляд на Полозова и добавил с нескрываемым презрением: – Впрочем, откуда вам знать… вы же просто преподаватель.

Я заметил, как побелели костяшки пальцев Полозова на спинке стула рядом с моим плечом. Еще немного – и дерево треснет. О, этот тип из БМБ явно нарывается.

– Я не знаю, мертвые они были или нет, – я решил вмешаться, пока эти двое не устроили магическую дуэль прямо здесь. – Когда портал схлопнулся, я остался один. – Я развел руками с самым простодушным видом. – Меня зашвырнуло в какое-то место, вот я и пошел бродить. А что еще делать? Сидеть и ждать спасателей?

– И больше никого не видели? – агент резко развернулся ко мне. – Никаких… мертвецов?

– Нет, – я пожал плечами. – А должен был?

– А человека, с которым вы сражались, вы знаете?

– Первый раз вижу, – я изобразил легкое недоумение. – Какой-то псих. Еще и оборотень.

– Видите ли, молодой человек… Этот «человек» Страйкер пропал и был официально признан мертвым пятьдесят лет назад. Его тело нашли и похоронили.

В этот момент дверь с грохотом распахнулась. Двое агентов буквально втащили этого Страйкера – и мои брови невольно поползли вверх. Твою ж…

Даже после нашей схватки он выглядел презентабельнее. Сейчас же это была живая иллюстрация к учебнику по пыткам: лицо превратилось в один сплошной синяк, левый глаз заплыл, на теле ожоги – явно от боевых заклинаний.

Профессиональным взглядом целителя я мгновенно оценил повреждения: три треснутых ребра, вывихнутое плечо, множественные гематомы.

Передо мной поставили стул и усадили Страйкера. Теперь мы оказались лицом к лицу.

– Вы в своем уме⁈ – недовольно сказал Полозов. – Так близко посадить их⁈ Это же первокурсник, а не оперативник! А этот – особо опасный преступник!

– Успокойтесь, Полозов, – ледяным тоном осадил его агент.

Я с трудом сдержал усмешку. Занятный персонаж этот Полозов – то готов испепелить меня за малейшую провинность, то бросается на защиту как разъяренная медведица.

Мы со Страйкером изучали друг друга. Я не мог понять, о чем он думает, сердцебиение у него ровное. Я просто наблюдал за ним с легкой улыбкой.

– Ты его знаешь? – один из агентов резко схватил Страйкера за руку, точно в месте, где ткань халата пропиталась кровью. Оборотень дернулся от боли, но продолжал упрямо молчать.

И тут дверь кабинета распахнулась. Я почувствовал, как изменилась атмосфера – агенты мгновенно подобрались, словно волки, учуявшие альфа-самца. Но в нашем случае самку… На пороге стояла женщина.

Безупречно сидящий костюм подчеркивал фигуру. Юбка-карандаш, каблуки такие, которыми можно проводить допросы без дополнительных инструментов.

Волосы стянуты в такой тугой хвост. Очки в тонкой оправе довершали образ.

Она неторопливо стянула перчатки, покрытые бурыми пятнами, и небрежно бросила их в мусорную корзину.

– Молчит, тварь! Не сознается! – с раздражением говорила она. – Спрашиваем – ты жив? Он только скалится – «живее всех живых»! – Она подошла ближе, и я уловил аромат её духов, под которым едва заметно проступал металлический запах крови. – Что мы только не делали, а он просто смотрит в одну точку и молчит.

Я внимательно наблюдал за ней, отмечая каждую деталь. Такие женщины – как боевые заклинания высшего порядка: безупречно выверены, смертельно опасны и абсолютно безжалостны.

Она щелкнула пальцами, и в ту же секунду в ее руках материализовалась увесистая папка.

Я невольно отметил, что агент среагировал на щелчок еще до того, как он прозвучал. Как хорошо выдрессированная собака на свисток хозяина.

Тонкие пальцы раскрыли папку, и ее губы изогнулись в улыбке:

– Страйкер, Виктор Александрович. – Она начала читать. – Бывший командир особого подразделения императорской гвардии. Элитное подразделение, между прочим. Личный состав – сто двадцать бойцов. Все мертвы. Предал присягу. Сорок семь подтвержденных убийств высокопоставленных чиновников. – Она перевернула страницу. – Ах да, еще организация покушения на главу тайной канцелярии. Участие в трех заговорах против императорской семьи.

Ничего себе послужной список…

– Но самое интересное… – продолжила она, – это его семья. Жена Елена, тридцать два года. Дочь Мария, восемь лет. Сын Александр, пять лет. Младшая сестра Анна с мужем… – она сделала паузу. – Знаете, обычно даже самые отмороженные убийцы щадят своих детей. Но наш друг проявил особую… хладнокровность.

Вот урод… А ведь я его еще и лечил.

В этот момент один из агентов протянул ей планшет. Ее глаза быстро пробежали по экрану, а затем она развернула его к Страйкеру.

На экране было фото могилы – заброшенной, с покосившимся штырем и ржавой табличкой, на котором уже едва читалась надпись и была его фотография. Типичное захоронение на кладбище для преступников и государственных изменников.

– Узнаешь? – она наклонилась к нему. – Такая жалкая могилка… На кладбище для отбросов общества. Ни цветов, ни ухода – как и положено предателям. – Она провела пальцем по экрану. – А вот твой порядковый номер. Триста девяносто шесть… Как у скота на бойне.

На фотографии были видны ряды таких же могил. Сорная трава по пояс, битые бутылки, мусор… Последнее пристанище тех, кого империя вычеркнула из памяти.

– А знаешь, что самое интересное? – она понизила голос до шепота. – Если мы сейчас раскопаем эту могилу, а там…

Внезапно она замерла на полуслове и повернулась ко мне. Ее лицо оказалось так близко, что я мог разглядеть мельчайшие детали – идеально ровные стрелки, ни одной морщинки вокруг глаз.

Я машинально просканировал ее энергетическое. Сердце билось как у рептилии – медленно, размеренно, без единого сбоя. А магическое ядро… оно было огромным, но… Как кусок льда в вечной мерзлоте – такое же холодное и мертвое.

– Мальчик, – ее голос стал приторно-сладким, – тебе пора идти. Мне нужно поговорить со взрослыми дядями.

Я медленно поднялся. Уже у двери я бросил последний взгляд на Страйкера. Он сидел неподвижно, глядя в одну точку. Похоже, эта женщина знает способы развязать язык даже мертвецам…

* * *

Утро встретило меня кучей вопросов без ответов. После вчерашнего допроса в голове крутилось слишком много мыслей: Страйкер, эта жуткая женщина из БМБ, оборотни, порталы… Но новый учебный день не собирался давать мне время на размышления.

Мы с Костей шли по коридору на лекцию по пространственным свиткам и порталистике.

– Слушай, – Костя подавил очередной зевок, – а чем вообще свитки от печатей отличаются? А то я до сих пор путаюсь/

– О, тут целая история, – я усмехнулся. – Смотри, печати – это межпространственная магия. Они открывают порталы между мирами, связывают наш мир с иномирьем. Это как… проложить туннель между разными реальностями. Печать прорвала ткань реальности и связала нашу академию с ее зеркальным отражением. Для такого нужна огромная сила и сложная подготовка. Место выбрать правильное, начертить без ошибок, рассчитать поток энергии…

– А свитки?

– А свитки работают только в пределах нашего мира. Никаких прорывов в параллельные реальности – просто перемещение из точки А в точку Б. – Я достал из сумки учебник, демонстрируя схему. – Видишь узор? Это базовая матрица перемещения. Она как бы… сворачивает пространство между двумя точками. Добавляешь координаты места назначения, и готово – можешь прыгнуть хоть на другой конец Империи. Конечно, если хватит маны.

– То есть свитком нельзя открыть портал в иномирье?

– Нет, конечно. Хотя теоретически… но экспериментировать мы не будем, да, Кость?

Мы свернули в боковой коридор.

– Кстати, есть нюансы, – я понизил голос. – Во-первых, нужно знать символ места назначения. Это как номер телефона – без него никуда. Каждая точка в пространстве имеет свой уникальный код. Во-вторых, – я постучал пальцем по странице учебника, – свиток жрет ману как не в себя. А еще говорят, что особо одаренные маги могут превратить свиток в настоящий артефакт. Представляешь? Постоянный портал в кармане.

– Да когда ты еще учиться успеваешь⁈ – Костя аж споткнулся.

Мы подошли к аудитории. Массивная дубовая дверь, почерневшая от времени, с бронзовыми накладками в виде рун. Такие же древние, как сама академия – наверняка помнят еще первых мастеров порталистики.

Дверь открылась с протяжным скрипом, впуская нас в полумрак помещения. Ряды столов поднимались амфитеатром, на каждой парте лежало по свитку – желтоватые листы.

За преподавательским столом восседал… персонаж. Натуральный безумный ученый – длинный, тощий, с всклокоченными седыми волосами, торчащими во все стороны.

Потертый камзол неопределенного цвета, залатанный на локтях. На носу громоздились очки с такими толстыми линзами, что глаза за ними казались огромными, как у стрекозы.

Когда все расселись, он медленно поднялся, и эти гипертрофированные глаза уставились на нас через толщу стекла:

– Меня зовут Аркадий Семенович, и я научу вас искусству пространственных перемещений. – Он сделал паузу. – Или не научу.

Его голос звучал так, словно мысли витали где-то очень далеко от этой аудитории. Он обвел класс рассеянным взглядом, как будто удивляясь, откуда здесь столько народу:

– Перед вами свитки. У каждого точка отправления – его парта. Задача проста до безобразия – переместиться в другую точку аудитории. Всего-то и нужно – правильно нарисовать схему и активировать.

Он снова замолчал, с интересом разглядывая потолок, словно там происходило что-то невероятно увлекательное:

– Кто сможет – свободен до конца года. Кто не сможет… – он пожал плечами с таким видом, словно его это совершенно не касалось, – будет пытаться снова и снова. В этом году, в следующем… Хоть до самого выпуска. Мне, повторюсь, совершенно все равно.

Я развернул свиток, внимательно изучая тонкую вязь символов. Интересная задачка…

С одной стороны, простое перемещение в пределах видимости. С другой – нужно идеально просчитать координаты. Малейшая ошибка в расчетах, и можешь оказаться внутри стены. Или внутри другого студента, что еще хуже – потом обоих придется соскребать со стен по частям.

Аркадий Семенович тем временем устроился в своем потертом кресле с какой-то древней книгой:

– Можете приступать. Только не забудьте – если что-то пойдет не так, лазарет в другом крыле. – Он перевернул страницу. – Я туда не провожаю.

Я наблюдал за Аркадием Семеновичем, отмечая каждый нюанс его поведения. Эта показная рассеянность, снисходительный тон, демонстративное безразличие – классический образ гения, считающего всех вокруг недостойными его внимания.

А уж то, как он смотрел на класс «Б»… Словно на группу умственно отсталых, случайно забредших в храм высокой науки.

– Он всегда такой, – донёсся приглушённый шепот с передней парты. – Дает невыполнимые задания, а потом делает вид, что читает, пока мы мучаемся. В прошлом году ни один первокурсник так и не справился.

Аудитория погрузилась в напряжённую работу. Воздух наполнился шелестом переворачиваемых страниц и приглушёнными ругательствами – студенты корпели над формулами перемещения.

Я склонился над своим свитком, когда легкое движение воздуха заставило меня насторожиться. Обернулся – рядом пустовало место, где только что сидел Костя.

– А-а-а! Твою ж мать! Больно, сука! Моё лицо! – раздался отчаянный вопль с противоположного конца аудитории.

Я быстро нашёл взглядом источник шума и едва сдержал смешок – Костя, похоже, решил проверить прочность стены собственным лицом.

Причём весьма основательно: нос в мясо, свёрнут почти на девяносто градусов, из рассечённой брови хлещет кровь, губы превратились в кровавое месиво, а челюсть явно съехала куда-то в сторону.

– Спокойно, сейчас мы тебя починим, – я подошёл к нему, уже активируя целительскую энергию.

Сила потекла через руки, и началось то, что я про себя называл «реверсивной съёмкой».

Кровь, подчиняясь моей воле, начала затекать обратно в сосуды. Переносица с влажным хрустом встала на место, осколки хряща срослись заново. Края рассечённой брови потянулись друг к другу, сплетаясь в единую ткань.

Разбитые губы затягивались на глазах, опухоль спадала, оставляя после себя чистую, здоровую кожу.

Вокруг нас собралась толпа зевак. Да что такого-то? Лекаря, что ли, никогда не видели?

– Это… это невозможно… – прошелестело в толпе. – Мы же в барьерной зоне! Здесь блокируется любая магия, кроме пространственных свитков!

– Он не мог его вылечить, – кто-то ткнул в меня пальцем. – Точно не студент класса «Б».

Да идите вы все в пешее эротическое. Последним штрихом вправил Костину челюсть – раздался щелчок, и его лицо наконец приобрело нормальные человеческие очертания.

Толпа расступилась, пропуская Аркадия Семеновича.

– Молодой человек, я очень сомневаюсь, что ваше место в классе «Б». – Он нервно поправил очки, и я заметил, как дрожат его руки. – Нет! Я совершенно уверен, что это не ваш уровень.

И тут я почувствовал это – знакомое покалывание в воздухе, словно перед грозой. Волосы у всех присутствующих начали медленно подниматься, как от статического электричества.

По коже побежали мурашки, а во рту появился металлический привкус – верный признак накапливающейся магической энергии.

Да чтоб тебя… я. Только не здесь, только не сейчас…

БАХ!

Взрывная волна ударила со всех сторон одновременно, отбросив студентов к стенам. Началось веселье…

* * *

София Златомирская стояла у окна своей комнаты в общежитии, прижимая телефон к уху. С каждым словом дедушки её пальцы всё сильнее сжимали корпус устройства.

– Милая, это отличный шанс для нашей семьи, – вкрадчивый голос Бориса Аристарховича сочился медом. – Подумай сама – союз двух древних родов…

«Союз? – в её голове вспыхнула горькая усмешка. – Нет, дедушка. Это не союз. Это попытка использовать меня как оружие против Димы.»

Она прикрыла глаза, вспоминая все те моменты, когда украдкой наблюдала за ним. Столько лет она носила эти чувства в себе, не смея даже намекнуть.

– … и конечно, это пойдет на пользу обеим семьям, – продолжал дед. – Его дядя уже согласился…

Температура в комнате начала стремительно падать. Капли конденсата на оконном стекле превращались в кристаллики льда.

– Ты ведь понимаешь, что это необходимо? – голос деда стал жестким. – В конце концов, ты Златомирская. У тебя есть обязанности перед семьёй.

Вода начала стекаться к ней со всех сторон – из графина на столе, из вазы с цветами, даже из воздуха. Струйки влаги ползли по стенам, собираясь вокруг неё в мерцающий ореол.

– Я всё сказал. – дед отключился.

Телефон взорвался в руке Софии, разлетевшись ледяными осколками. Один из них рассёк щеку – капля крови скатилась по коже и мгновенно застыла рубиновой бусиной.

Комната превращалась в царство мерзлоты. Стены покрылись толстой коркой льда. С потолка росли ледяные сталактиты. Они потрескивали и удлинялись.

Воздух искрился от ледяной пыли, каждый выдох превращался в облачко пара. Вода, стекавшаяся к ней со всех сторон, замерзала слоями у её ног. Длинные волосы Софии, обычно золотистые как летнее солнце, теперь были покрыты белым инеем.