Текст книги "Железная леди: Дорога к славе (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ласточкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 22

К моему удивлению, кровать из шкур оказалась весьма удобной. Не знаю, как они тут их выделывают, но эти кожи были лучше, чем ортопедический матрас – мягкие, удобные, но при этом достаточно твёрдые, чтоб спина не болела после первой ночи на новом месте. Надо будет как-то их с собой захватить, чтоб домой забрать, маме они точно понравятся.

Утром меня разбудило клацанье по клавишам. Протерев глаза, посмотрел на источник звука – а там Яга, лёжа на своей кровати, бегала пальцами по клавиатуре ноутбука. Так тут есть вай-фай⁈

– Плоснулась? – уловила моё копошение подруга.

– Ага. Слушай, тут фай-фай есть? А какой пароль?

– Бес палоля.

– Шикарно!

С удобной кроватки вставать не хотелось, в туалет бы сходить… Но потерплю! Мало ли какой он тут и где? Может, придётся наряжаться в тысячу одёжек, потому что яма выкопана где-то в километре от стойбища. Нет-нет, могу потерпеть.

– Лозетка вот нам. – Яга заметила, как я достаю из своей сумки смартфон с зарядкой, и кивнула головой в угол комнатки.

Там и правда оказался сетевой фильтр аж с пятью входами, в который я воткнул провод зарядки. Подключился к вай-фаю, устроился поудобнее и стал сёрфить новости.

Интересно же, что такое случилось, что Валуевы накинулись на меня с таким рвением? До того они малолетних шлюшек этих не подсылали. Подозреваю, что они поняли, кто их герб мёртвым эскимосам подкинул, но не факт. Надо смотреть новости!

Новости меня порадовали. Между Валуевыми и эскимосами Доськи развернулась за этот месяц настоящая скрытая война. В Диксоне, где жила родня княжны, сгорел склад с пушниной, затонуло пару рыболовных траулеров, а у нескольких отелей началась ни с того ни с сего череда поломок, из-за которых они на время закрылись, хотя до того приносили немалый доход. Но это был только ответ Валуевых на действия гостей с севера. В Красноярске по неизвестным причинам сгорели три магазина, два склада алхимических трав и несколько десятков платных биотуалетов, которые принадлежали Валуевым. А так же неизвестные совершили несколько разбойных нападений на младших членов графского рода, избил и поломав конечности. В общем, всё шло так, как мне и хотелось, но неделю назад все эти происшествия будто отрезало! Обе стороны прекратили боевые действия, будто бабка отшептала.

А потом, значит, Валуевы стали наведываться ко мне в Академию, тряся Альфию, и ожидать моего появления. Мда, такая себе картина. Но кто им мог подсказать⁈ Никто же не видел, что это я сделал! Или видел? Или догадался? Но кто⁈ Точно не один из них. Какой-то третий кукловод! Или всё таки эскимосы или Валуевы? Ыыыыыы, как всё сложно!

Ради интереса поискал новости про Артура и Досю. Тут было повеселее! Моё интервью всё же напечатали в той газетёнке, даже не сильно переврав. И это вызвало изрядное бурление! А через три или четыре дня Артура застали с его любовнице. Я знал, я точно знал, что она есть! Подлец! И любовницей оказалась княжна Виктория – их сняли несколько посетителей в кафе, когда они ссорились и орали друг на друга. Виктория? Да это же та сучка, двоюродная сестра или кто там Доси! Она ещё подначивала Феодосию, мол, «а кто это тут, артурова любовница, штоле⁈». Вот же сучка без стыда и совести! Пока что непонятно, чем всё закончится, но вроде отцы Феодосии и Виктории встречались с Артуром, как говорят слухи, и помолвку с Досей то ли разорвали, то ли как-то перекинули на Викторию. Доська, опять же по слухам, рыдала три дня, а теперь ходит, как привидение, у Виктории тоже морда недовольная, а Артур после этого строит из себя пай-мальчика и ходит из дома только в университет.

Ох, вот пусть втроём и разбираются! А про меня забудьте, забудьте! Нету никакой Кати Малининой, была, но теперь исчезла. Чтоб я ещё хоть раз с кем-то из этой аристократической швали общаться стал! Да ни за что в жизни! Ну, кроме родственников Яги, конечно.

– Ягунька, а туалет у вас тут где? – когда уже стало невтерпёж, я решил побеспокоить подругу.

– Уф, я уз думала, сто ты вообсе не хочес! – выдохнула та и отложила ноут. – Посли, показу!

Вскочив, я стал одеваться – и не нашел свою куртку и шапку. В немом вопросе посмотрел на подругу.

– Бабуска сказала, сто тебе нузно носить всё насе. Вот и куртка, и сапака.

Яга протянула мне их. Хм, а неплохие, лёгкие, удобные, куртка вся в вышивке, как и остальные вещи, а шапка и меха какого-то зверя вроде норки.

Одев всё, что мне уже успели дать, я внешне выглядел почти как местная – в мокасинах, в штанах, с выбивающимся из-под куртки сарафаном почти по щиколотки, в куртке до бёдер и меховой шапке. Только волосы, заплетённые в свисающую из-под шапки косу, были рыжими, а не чёрными, как почти у всех тут. Ну и разрез глаз, конечно.

Главное, потом нормально пописать и покакать в этом, а не запутаться, упасть и опозориться.

При дневном свете стойбище казалось ещё более нарядным, чем ночью. Яркий, сверкающий снег, десятки юрт с узорами на боках – как я теперь видел, это были разнообразные сцены с конями, то они мирно паслись, то топтали каких-то волков и носорогов, причём кони были по размерам раз в десять больше на этих рисунках. Иногда попадались изображения всадников на конях, но никогда не видел мирных сцен про вспахивания полей и подобного. Видимо, Яговский род любил вышивать только военные победы или быт своих коней.

– Вот. – Яга подвела меня к стоящей немного отдельно от других юрте. – Это для девосек! А вон та. – она указала на юрту неподалёку. – Для палней! Не пелепутай!

– Э? А какие отличия-то⁈ – ну серьёзно, небольшая юрта посреди снежного поля, как я их отличу.

– На этой изоблазена кобыла, а на той – конь!

– Нет, ну после этого-то сразу всё стало понятно, доооо! – я преувеличенно важно покивал.

– У кобылы глива заплетена, а у коня – нет! – уже строже пояснила Яга, раздосадованная моей недогадливостью.

– Всё, поняла, уяснила! Честное слово!

Внутри всё оказалось довольно приятным, пахли какие-то благовония, а множество кабинок были отделены друг от друга стенами и дверями из шкур. И туалеты были не дырками в полу, а вполне себе унитазами, правда, над дырками в полу, уходящими на неизвестную глубину. Явно работа мага с Благословением земли.

– Пойдём к дедуске! – когда мы закончили со своими делами и, вымыв руки, вышли, Яга схватила меня под руку и потянула к центру стойбища.

– Зачем?

– Бабуске ты понлавилась, надо есё, стоб и дедуске. Тогда тосно лазлесат остаться!

Надо так надо. Я позволил себя вести, куда надо.

Дед Яги обнаружился у входа в большую, даже огромную юрту, метров так в тридцать диаметром и с потолками метров под пять высотой. Он сидел на расстеленной прямо на снегу шкуре, рядом стояли печки, на которых исходили паром чайник и немаленький казан, испускающий аппетитные запахи. Помимо деда на шкуре сидело ещё десятка три мужчин, которым прислуживали уже довольно старые женщины.

И сила этого собрания потрясала! Слабейший из них был на уровне четырёх Благословений, а сам Яговский дед имел ауру мага с шестью Благословениями! Приглушенную, как и у остальных, а то мы не могли бы подойти к ним. Да уж, неудивительно, что это аристократический род. Такое собрание ничем не уступает графьям из первой десятки Красноярска.

– Я сама поговорю. – прошептала в ухо подруга. – А ты улыбайся и кланяйся, когда я буду!

– Хорошо!

Мы подошли, поклонились, и Яга что-то начала втирать деду на монгольском. Тот буркнул в ответ что-то неразборчивое и глянул на меня, Яга ответила, дёргала за руку – я поклонился. Дед снова буркнул, Яга ответила, снова дёрнула, мы вдвоем поклонились и отошли. Всё это время остальные мужчины сидели молча, разглядывая нас. Или даже меня одного, если уж быть точным.

Ну, это неудивительно. Я всё же сильно отличался от них светлой кожей и цветом волос. Слышал историю от сестры, что её подружка, тоже рыжая, но посветлее, чем я, как-то поехала в Индию – захотелось ей экзотики. А индусы при виде белокожей рыжей девушки просто в ступор впадали и стояли, пялились на неё. Особенно те, которые на самом дне их кастового общества. А один раз целой толпой человек в тридцать окружили, схватили подругу за руки и держали, а остальные прикасались к ней своими лапами. Без сексуального подтекста, просто гладили такую невероятную для них бело-розовую кожу и красные волосы. Я был почти таким же тут. Правда, парочку европейских лиц я в стойбище заметил, но они были с более смуглой кожей и тёмными волосами. Так что я был для монголов изрядной экзотикой.

– Всё! – радостно выдохнула Яга, когда мы отошли подальше. – Тепель мозес ходить где хосес! Лаз и дедуска, и бабуска тебя одоблили, то ты полноплавная гостья! Только с лосадьми остолозней, их у нас осень любят.

– Да я в курсе, хах! – могла бы и не пояснять, у них тут всё в лошадях. – Кстати, а когда завтрак? А то от того казана так приятно пахло… И мне надо чем-то помочь? А то все работают, а я буду ничегонеделаньем заниматься.

– Нет-нет, ты зе гостья! – Яга пихнула меня локтём в бок. – Плохой хозяин, сто гостей лаботать заставляет! А завтлак в юрте, где мы спали, он узе давно готов, плиходи и кусай.

– Хорошо.

– Так, мне надо сходить к подлугам, ты со мной?

– Я просто похожу, посмотрю, ты не против?

– Нет! Давай, не теляйся!

Яга сразу отвалила в сторону, спеша к своим местным подружкам. А я, поозиравшись, чтоб запомнить, где приютившая меня юрта, пошел к загону с лошадями. Теми, огромными, двухметровыми. Вблизи они были ещё красивее, чем издали, тем более днём! Лоснящиеся, здоровые, с перекатывающимися под кожей мышцами они выглядели невероятно.

Я подошел к самой ограде, протянул руку. Какой-то самый любопытный конь подошел, понюхал её, фыркнул, а я стал циркулировать в руке больше магической энергии, чтоб она нагрелась побольше, и положил её на нос коню. Тому, видимо, это понравилось, потому что он просто стоял, замерев, одни уши двигались. Я убрал руку – а он фыркнул, вытянул голову, схватил меня за рукав и слегка дёрнул. Пришлось снова ему нос греть. Ещё пара коней подошли, с любопытством глядя на это всё. Протянул им другу руку, они её обнюхали и не возразили, когда я погладил м морды, куда мог достать. Какая прелесть!

– Нравятся? – голос, раздавшийся сзади, заставил меня чуть не подпрыгнуть от неожиданности.

– А! А, да, такие красивые! – я прижал руки к груди и отошел на шаг, оборачиваясь. Мало ли что, вдруг этот местный будет какие-то претензии выдвигать.

Сзади оказался довольно молодой, лет тридцати на вид, мужчина с аурой мага пяти Благословений, но не очень сильной, будто он только-только получил крайнее. Хм, а ведь я его видел на шкуре у дедушки Яги. Видимо, какой-то важный член племени.

Первый конь коротко заржал, переступил ногами и вытянул морду ко мне. Так, этот мужик вроде не возражает, так что я положил обе ладони на конский нос. Показалось, что глаза лошадки закатились от удовольствия.

– Ты им нравишься. – с удивлением заметил мужчина. – Обычно они чужих не любят.

– Просто я тёплая, не зря рыжая. – улыбнулся.

– Да, цвет волос у тебя необычный. – он рассматривал меня и мои волосы.

Ну, пусть смотрит, а я мягкий лошадиный нос погрею!

– А вы кого-то ещё разводите? А то я только лошадей видела. – решил заполнить паузу в разговоре.

– Нет! – взгляд собеседника стал более горделивым. – Конь – сильное, умное, быстрое животное! Он – властелин степей, их идеальное воплощение! Зачем что-то иное? Наши предки завещали нам так, и нет смысла отходить от их заветов.

– Понятно. – мда, ну раз предки завещали, то тут ничего не поделаешь.

– Только… эти, как их там… простолюдины, вот! Только простолюдины, что живут в городах, могут выращивать и есть овец или коз. Потому что простолюдины! Мы живём с конями, мы едим коней, мы получаем от них силу и быстроту! А что ты получишь, живя рядом с баранами и поедая их? Глупость?

– Ну да, ты то, что ты ешь. – поддакнул я. Ему приятно, а мне нетрудно.

– Вот, правильная мысль! – чуть не засиял мужчина.

– А остальные… рода тоже коней разводят? – полюбопытствовал я, одну ладошку оставив на носу коня, а другой чухая его по морде.

– Не все. – собеседник поморщился. – Глупцы! Вон те, что на востоке. – он сопроводил свои слова размашистым жестом, указывая направление. – Живут с яками. А что такое як? Это та же корова! Ха-ха-ха! Даже рога на шлемах носят! Не зря их жены любят проводить время с воинами нашего племени…

Блин, нашел что рассказать перед девушкой. Ну, я-то мужчина внутри, но так-то девушка! Не та аудитория для подобного хвастовства.

– А эти, что там, на юге. – тем временем продолжал мужчина. – Разводят верблюдов! Горбатых коров! А на озере Нур живут совсем странные – они родаются с карпами. С рыбой! Что может быть глупее рыбы⁈

– Но карп считается мудрой рыбой! Сто лет живёт и всё такое… – решил возразить ему.

– Какая уж тут мудрость, если он клюёт на крючок с червём? – с хитрым прищуром глянул на меня монгол, мол, не говори глупостей. – Никакой! Только вот род, что у гор живёт, неплох – он снежного ирбиса почитает. Вот это зверь, похуже коня, да и горный, но неплох. Но кони всё равно лучше всех!

– Не буду с этим спорить. – пошел на примирение я. – Кстати, мне показалось, что от ваших лошадей магией веет.

– Не показалось. – лицо собеседника стало самодовольным. – Это волшебные кони! Мы единственные, кто создал таких коней!

– Но это же невозможно! – тут я действительно удивился. – Чтоб получить магическую силу, зверь должен сформировать магический камень, а с ним он нападает на людей, приручить невозможно.

– А вот мы смогли обойти это «невозможное»! Секрет, доставшийся нам от предков, который мы сохранили и приумножили!

– Это удивительно!

– Да. – откуда-то донёсся голос, собеседник обернулся на него. – Меня зовут. Я Ухнаагийн, второй сын третьей матери главы рода! Встретишь меня вечером у костра⁈

– Я постараюсь.

Кивнув, он развернулся и ушел.

Это, типа, мне свидание назначили? Хах, надо аккуратнее быть. Этот конелюб может обидеться, если я ему резко откажу. А когда на тебя обиден маг с пятью Благословениями, то долго прожить не получится. Придётся постигать искусство введения во френдзону! Эх, я в прошлой жизни думал, что френдзона просто гадство, а теперь сам использую. Как всё может поменяться!

Постояв ещё минут десять у загона, я распрощался с конём и пошел вдоль ограды. Тут же разные лошадки были, надо всех посмотреть. Но скоро меня привлекли звуки удара молотом по металлу. Хм, тут есть кузня? Вообще должна быть, всё же кони, по крайней мере эти, волшебные, подкованы, кто-то же должен за подковами следить и менять их, когда время приходит.

Вскоре уши привели меня к некой полуюрте – небольшой юрте, которая была наполовину открыта. Там весело горел огонь, сновали туда-сюда молодые, полураздетые, не смотря на мороз, монголы, а приглядывал за ними здоровенный мужчина, одетый в кожаные штаны и рубашку, с защитным фартуком спереди. Молодые монголы прислуживали старшему, поднося инструменты и выполняя черновую работу.

– Ты кто? Что ты тут делаешь? – завидев меня, старший напрягся, а молодые остановились и с подозрением посмотрели на меня.

– Я – Катерина, я гостья Яг… Ягаанцэцэг! – представившись, слегка поклонился.

Старший что-то недовольно буркнул на монгольском, потом прикрикнул на молодёжь, и те отмерли, засуетились.

– Тебе нечего тут делать, уходи! – это уже мне.

Ну да, меня сюда не звали, пошел бы я подальше.

– Мне просто интересно. Знаете, у себя дома я учусь на кузнеца. А тут увидела вас, и стало очень интересно.

– Кузнеца? – старший жутко удивился – Женщина-кузнец?

Он повторил это на монгольском и заржал вместе с молодыми.

Вот шовинисты ускоглазые! Даже обидно как-то!

– Да, кузнец. Пока ещё только ученик, но кое что уже умею!

Пф, и, может быть, получше тебя, дядя! Судя по моим ощущениям, тут ни у кого не было Благословения металла. Разве что у этого старшего огненное, да и у остальных, вроде, тоже. Неудивительно, оно всё же редкое. Вот и использую вместо кузнецов слабых огневиков.

– Ха! Умеешь? А сковать подкову сможешь⁈ – с такой насмешкой посмотрел на меня кузнец, что ею можно был опару монстров первой категории придавить.

– Пока не пробовала, но не думаю, что это сложно!

– Ну давай, покажи! – старший широким жестом указал на юрту-кузницу.

– Да без проблем!

Выхватил услужливо поданный молодым монголом кожаный фартук, надел его, скинув перед этим курточку и шапку, подошел к груде металла. Выбрал самую неказистую железяку из всех. Хм, этого должно хватить. Все в кузнице даже прекратили работать, обступили меня полукругом и смотрели, перекидываясь репликами на монгольском и посмеиваясь.

Смотрите, смотрите! Ударом ногтя по железяке я стряхнул всю ржавчину, положил её на наковальню, взял клещи, молот. Напиткой силой раскалил железо до желтого свечения, размягчив его чуть ли не до мягкости пластилина, зажал клещами и стал ударами молота магически закалять его. От подков, что были в кузне, слегка фонило закалкой, но довольно простенькой. Смотрите, как надо!

С полчаса я работал над металлом, проковывая его до предела. Потом сформировал из него прямоугольный брусок, сплющил, согнул, пользуясь рогом, тонким зубилом проделал гвоздевой желобок с четырьмя отверстия с каждой стороны, под конец щипцами сделал фиксатор-отворот. Остудил своей силой, оставив металл довольно пластичным. Хм, вроде ничем не отличается от тех, что на местных конях.

– Ну как? – я обернулся на молчаливых монголов. – Что-то да умею?

Старший подошел, взял мою подкову, стал вертеть в руке, рассматривать, нюхать, даже попытался разогнуть. Посмотрел на меня.

– Признаю, гостья, ты справилась так, что мне только завидовать остаётся. Но как ты разогрела железо без огня⁈ В тебе же нет огненного духа!

– Секрет! – мне тут втирают про секретные коневодческие разработки, ну так и я свои покажу, но не расскажу.

– Хм, хорошо. – старший посмотрел на молодых монголов. – Эй, лодыри! Поклонитесь мастеру, до которого вам ещё расти и расти!

Он продублировал слова по-монгольски, и парни стали кланяться, с некоторым даже восхищением глядя на меня. Было приятно, чего уж сказать.

Почистил руки и лицо снегом подальше от кузницы, оделся и ушел дальше. Надо возвращаться к юрте, а то есть хочется. Блин, то коня грею, то подковы делаю – и всё без завтрака!

Еда оказалась на месте, а вот бабки, что буравила меня глазами, не было! И это даже сделало еду вкуснее. Я уплетал за обе щёки конину с гарниром из неизвестных овощей, чувствуя, как прибавляется сил. Аааа, прекрасно! И тёплое, главное, снизу стол подогревала небольшая печка. Снаружи минус пятнадцать, всё же не то, что тропики.

А после то ли завтрака, то ли уже обеда меня перехватила целая толпа молодых монголок.

Глава 23

Я слегка напрягся – с десяток девушек обступили меня, буквально пожирая глазами. Это что такое⁈ Меня будут бить, возможно, даже ногами⁈ Ну нет, я буду сопротивляться! Работающие руками монголки точно сильнее тупых малолеток Валуевых, но я буду давать сдачи изо всех сил!

– Что вам нужно? – прошипел я сквозь зубы.

– Это! – одна из монголок ткнула пальцем в мою грудь и улыбнулась.

Мурашки побежали у меня по спине ручейками. Это что – боевые лесбиянки⁈ Или это тайная группа людоедок⁈ Куда меня опять занесло?

– А что конкретно «это»? – всё же решил уточнить.

– Это. На грудь. Кра… красивое! – с сомнением выдавила из себя девушка, а её товарки закивали.

Эээ… одежду? Нет, на грудь… Они лифчик хотят⁈

– Лифчик⁈ – я оттянул одежду и показал лямку сиськодержателя.

– Да! Да! – закивали все разом, радостно усмехаясь. – И это!

Она снова ткнула пальцем, но теперь мне в пах. Трусы. Им нужны трусы?

– Трусы, да? – решил подтвердить свою догадку.

– Да, правда!

– А у вас что – своих нет? – хм, только не говорите, что они решили меня раздеть и в таком виде по стойбищу погонять. Будет неловко.

– Есть! Как нет? Но… кожа! Твоё. Красивые! – объяснила монголка.

В подтверждение своим словам они чуть стыдливо показали мне своё нижнее бельё. Оно было действительно из кожи с вышивкой, как и другие их одежды, но с кружевным бельём, что было на мне, точно не сравнить.

– А что – вы не можете купить? Вы же аристократки.

– Мммм… Год. Мало. Больше!

Порасспрашивав их немного, понял, что это из-за их юности. До двадцати одного года их из стойбища, считай, не выпускают. Да и потом тоже не очень. Только годам к сорока, когда они будут замужем уже и родят одного-двух детей, тогда у них уже будет достаточно высокий статус, чтоб ходить по магазинам в городах оседлых монголов. А до того, девоньки, сидите дома и слушайтесь старших.

Но красивыми-то быть хочется уже сейчас, а не в сорок лет. Вот они и пользуются тем шансом, что я появился тут. Обычно в стойбища если кто и приезжает, то это или мужчины, или дамы уже в возрасте, которым на проблемы молодых девушек начхать. А тут я такой модный с чемоданом шмоток! Хотя…

– А почему Ягу… ну, Ягаанцэцэг не попросить привести?

– Нельзя! Нет! Вещи. Смотреть. Старшие. – опечалились девушки.

Ага, старшие шмон устраивают. А я, видимо, как гостья, могу обойти это правило. Ну не будут же у приехавшей в гости девушки трусы отбирать? Они не настолько дикие, судя по всему.

– Хорошо. Я поделюсь с вами бельём. Но не просто так, а поменяюсь на что-то ваше!

Моё заявление вызвало радостный гомон монголок. И даже моё условие их ничуть не покоробило – похоже, они с самого начала это и предполагали. Может, меновая торговля между племенами так на них повлияла, врезавшись в сознание.

В следующие полчаса комната, в которой жили мы с Ягой, превратилась в филиал базара. Я выложил все свои трусы и лифчики, что захватил с собой – восемь первых и два вторых – а монголки показывали шмотки, которые они готовы обменять. Куртки, сапоги, шапки, кожаные наборы белья, причём три к одному за мои, была даже парочка ожерелий-артефактов из костей и клыков разломных тварей.

Хотя что тут говорить, вся их одежда была артефактной. Выделанная кожа тварей Кошмаров была отличным материалом для артефактов, а вышивка представляла собой зачарование. Причём нитки не были на самом деле нитками – вместо них вышивку делали шерстью монстров или конским волосом из грив тех волшебных коней, что они тут выращивали. Артефактная одёжка прекрасно согревала в морозы, охлаждала в жару и даже служила какой-никакой защитой.

Это было даже как-то иронично. Трусы и лифчики, что я привёз, были из тех, что купила мне Варя за деньги Артура – действительно качественные вещи, которые приятно носить. Но цена им была пять-семь сотен рублей, до тысячи за штуку. Как для меня-простолюдинки, то очень дорого, вряд ли я когда-нибудь сам купил бы себе такие, хотя бы в ближайшие годы. Но эти трусы у меня выменивали на куртку-артефакт второго ранга, который стоил десятки, если не сотни тысяч рублей, если продать её в Красноярске. Эти девушки носили на себе сотни тысяч и миллионы, но даже не подозревали о подобном! Для них эта одежда была обычной, вполне заурядной, они всю жизнь в такой ходили. Даже как-то смешно.

Через полчаса толпа рассосалась, оставив мне охапку одежды и оба амулета. Но ушли не все, парочка девушек с нетерпением смотрели на меня.

– У меня всё. – я развёл руками.

– Там! – одна из них ткнула пальцем мне в грудь.

– Ээээ вы хотите и те, что на мне? Но… это как-то…

– Да-да! Хотеть!

Не, ну, если они настаивают, почему и нет? Мне ж не жалко! Разделся, стянул с себя бельё, стыдливо, чтоб он инее видели, отодрал прокладку-ежедневку и спалил крошечным Пламенным цветком. Быстро натянул штаны и сарафан.

– Вот!

Они, ничуть не смущаясь, отдали мне за ещё тёплые вещички сапоги, красиво расшитые крошечными разноцветными камешками из Кошмаров, и перчатки. Неплохая сделка, обе вещи второранговые артефакты.

Обобрав меня буквально до нитки, монголки удалились. Те, кто получили бельишко, с озорными улыбками, а кому не досталось – с грустными минами. Хах, интересно, а вторые не настучат на первых старшим? Ну, да не моё дело, главное, чтоб меня не затронуло, если что.

Довольный заключённой сделкой, упаковал большинство вещей в сумку, чтоб не мозолили глаза. Потом что-то себе оставлю, всё же отличные вещи-то, хрен там кожа из Кошмаров сносится даже за десяток лет, а что-то продам. Если подобное на имперский аукцион выставить, то можно озолотиться! Всё же экзотика плюс артефакты.

Я плюхнулся на свою кровать и стал лазить по сети в смартфоне, хихикая над всякими мемчиками. Так прошло, наверное, с пару часов, и отвлекло меня только появление усталой Яги. Та тоже с громким «Уф!» шмякнулась на соседнее ложе.

– Как я усталааааа! – выдохнула подруга, потягиваясь и похрустывая костями.

– Что, резко припрягли к домашним делам?

– Не то слово! Плосто узас сто! – шмыгнула носом Яга. – А есё веселом дларься.

– Э? Зачем?

– Нас зе не плосто так отплавляют уситься. Когда возвласяемся, то показываем, кто сему наусился. А луссе всего показать это длакой!

Да уж, приехала домой – получай по морде. Весело тут!

– Я в тебя верю, Яга! И если ты не победишь всех – я тебя сама побью! Ха-ха-ха!

– Ах ты! Да я тебя сейсяс! – подруга перепрыгнула ко мне и с минуту мы боролись, фыркая и смеясь.

– Всё-всё, ты победила! – я сдался, когда Яга укусила меня за плечо.

Ну, на самом-то деле я бы её легко в бараний рог согнул, просто поддался. Именно так! Да!

– Кстати, а мне твоему дедушке надо что-то дарить? Гости же с дарами обычно приходят, а я как-то об этом не подумала, да и времени не было на это. Ну, ты понимаешь.

– Хммм. – подруга задумалась, играя губами и почёсывая макушку. – Подали ему семодан!

– Что⁈

– Свой семодан! – она указала на мою сумку на колёсиках. – Дед любит такие весси.

– Да? А он не побрезгует? Он же розовый!

– Невазно! Подалит бабуске, она будет лада, и деду удовольствие.

– Хорошо, послушаюсь тебя. Но нет сумки, чтоб вещи переложить? Кстати, тут твои сёстры всякие прибегали или кто они и выменяли у меня кучу трусов и лифчиков. Даже те, что на мне были, сняли!

– Да? Ха-ха-ха! Это нолмально!

К вечеру мы с Ягой помылись и переоделись. Я уже оделся во всё местное, от трусов из кожи до мокасин и меховой шапки. Подруга тоже перешла на привычную форму одежды. Принарядившись, мы выбрались из юрты.

Стойбище слегка преобразилось. На его центральной площади был устроен большой костёр, пока что в виде выложенных горкой брёвен. На отдалении метров в десять от него разложили прямо на снег шкуры, чтоб сидеть было тепло, поставили маленькие столики и печки-мангалы, на которых можно было разогреть еду. Обитательницы стойбища носились стайками, таская сюда подушки, продовольствие, украшения, всё, что могло пригодиться на праздновании Нового года. Яга мне рассказала, что праздновать этот день стали не так давно, лет сто назад, до того монгольский новый год был первого марта, как граница между старой зимой и новой весной, возрождением жизни. Но потом в угоду международному сотрудничеству перенесли на первое января, только вместо ёлки был костёр.

Когда на стойбище спустились сумерки, всё уже было готово, и праздник начался. Запылал костёр, языки огня поднимались метров на десять вверх, всюду на печках жарилась ароматная еда, булькали кипящие чаи и горячее вино, все гомонили, болтая, и наслаждались.

Я и правда подарил деду Яги своё чемодан, а она мне взамен принесла откуда-то клетчатую сумку из клеёнки, с которыми бабки по рынкам лазят, только большого размера. Откуда только её взяла⁈

– Ему понравился твой подарок! – прошептала мне на ухо подруга, когда я отошел от шкуры, на которой сидел глава стойбища.

– А ты как поняла? У него же выражение лица не изменилось!

– Он твой чемодан поставил у себя за спиной, а если бы не понравился – то позвал бы кого-то его унести. А раз рядом с собой держит, то подарок приглянулся!

– Ну что ж, слава всем богам!

Вовремя еды начались те самые драки, о которых говорила Яга. Молодые парни и девушки мутузили друг друга способностями и заклинаниями, выясняя, кто сильнее. Яга заняла почётное четвёртое место из двенадцати и заявила мне, что вполне довольна собой. Если так же неплохо покажет себя летом, после выпуска из Академии, то ей и Университет оплатят. Прекрасная новость, как по мне!

Часа через полтора, когда все насытились и чуть-чуть опьянели, началось время танцев. Старшее поколение всё так же сидело с непроницаемыми лицами, глядя на пространство между ними и костром, где веселились, кружась под звуки странной музыки, молодые пары. Или не очень молодые.

Танцы были разные, весёлые хороводы, плясовые и даже медленные, чувственные танцы. Иногда молодые монголы подходили к той или иной девушке, замысловатым жестом подавали ей руку, так соглашалась – и её выдёргивали, чтоб вместе исполнить очень красивый танец, чем-то напоминающий двух лебедей на водной глади. Редко, но бывало, что девушка отказывала, тогда парень стыдливо убегал под весёлый хохот.

– Позвольте. – из темноты вынырнул Ухнаагийн, которого я встретил у загона с лошадями, и тем самым движением предложил мне станцевать.

А я и не против! Танец хоть был красивым, но несложным, я разобрался в нём, глядя на пары у костра. Да и вообще, я тоже пригубил немного вина, так что был слегка распалён, мысли бегали, щёки горели, но совсем не от мороза. А яги поблизости не было, она куда-то сбежала с полчаса назад

Я вложил свою руку в руку Ухнаагийна, и мы отправились к костру. Это было волшебно! Со стороны танец казался проще, вернее, не чувствовалось то удивительное напряжение, что было в паре. Монгол бросал на меня страстные взгляды, движения его были резкие, полные чувств и силы, а я был мягок и текуч, как ртуть, но непреклонен.

Краем глаза я видел зрителей. Многие с удивлением смотрели на меня – похоже, не думали, что чужачка сможет повторить их танец, не обучаясь этому специально. В глазах других горело восхищение, особо яростное из-за отсветов пламени костра. А один из тех, кто сидел неподалёку от яговского деда, молодой мужчина с развитием пика четырёх Благословений, даже будто ревновал. Ха-ха, мы с ним даже не разговаривали, а меня тут уже ревнуют! Но это даже как-то лестно!

Потанцевав с Ухнаагийном, я присоединился к небольшому хороводу, потом ещё к одному, вернулся к шкурам хлебнуть вина и снова к костру, к танцующим. Чем-то завораживали меня эти танцы, они будто порождали что-то далёкое, первобытное, но при этом сильное и невероятное. Звуки музыки, танцы, костёр – всё это превратилось в вихрь радости и удовольствия.

Уже после полуночи, когда костёр, до того горевший ярким пламенем, стал затухать, я ушел в «свою» юрту, рухнул на постель и без всяких мыслей уставился в расшитый потолок. Оооо, как мне было хорошо! Мышцы всего тело гудели, в голове приятный сумбур, откуда-то изнутри разливалась нега. Прекрасный вечер! Наверное, один из самых лучших праздников Нового года, который у меня был.