355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дмитрий Алкар » Тени Реальности 2. Час Быка (СИ) » Текст книги (страница 9)
Тени Реальности 2. Час Быка (СИ)
  • Текст добавлен: 21 октября 2016, 17:56

Текст книги "Тени Реальности 2. Час Быка (СИ)"


Автор книги: Дмитрий Алкар



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 18

– Что вы теперь скажете, дорогие гости? – Хриплю я, ухмыляясь.

В голове бьётся настойчивая мысль: «убей их, убей их, убей их». Я отгоняю её. Может быть Кланы и мерзость, но нельзя вот так объявить войну им всем, нет. Мы для этого слишком слабы. Для начала надо внести в них раскол, расшатать их устои, привлечь на свою сторону некоторые, провести реформы… А потом уже выжечь всю эту систему переделав в нечто новое и правильное, созданное по настоящим старым заветам.

Делегаты с изумлением разглядывают рассказывающих свою историю плененных силуров и эльфов, введенных в соответствующий момент в зал. Бедняжки томились там, на хлебе и воде, много дней, поэтому стали покорны как овечки.

Единственное «но» заключается в том, что они – глупые порождения своего мира, поэтому главной нашей тайны – собственно портал – не выдадут. Для них это просто перенесение с помощью сил колдовства.

Поднимаюсь на ноги, опираясь одной ладонью на череп, другой – на трость.

– Теперь вы понимаете, что я говорю с позиции знания? Лишь истинное возрождение древнего знания позволяет нам говорить о реформах. Это не нечто новое, нет – это истинное возрождение старых традиций. Благодарение Архонту, что нам удалось начать их понимать, чему немало поспособствовало падение старой власти в нашем Клане, которое – узнав истинные пределы нашего древнего понимания и могущества – испугались. – Сплетаю в своей речи ложь, но им не узнать о ней.

Гости довольно быстро приходят в себя и, переглянувшись, дают слово общему переговорщику.

– Да, это в корне меняет дело. За вашими словами есть и подтверждение. А как было сказано в одном из гримуаров достопочтенного Солиария, – «если слова подтверждены делом, то это заклятие». Поэтому… У нас есть полномочия сказать от лица двух Кланов не всё, но… Мы согласны признать вашу реформу допустимой, и ваш Клан обзаведется на общих совещаниях поддержкой по этому вопросу. Мы не будем настаивать на вашем изгнании из числа Знающих. По поводу же сотрудничества… – Делегат замялся.

Я злобно выплевываю:

– У вас изначально не было таких установок. Ваши Кланы не ожидали иного, кроме как решить изгонять нас или повременить из числа Круга.

И сжимаю крепче набалдашник трости. Убить, смести, разорвать…

– В некотором роде. – Кивает он. – Но теперь мы вернемся к нашим Видящим и Хозяевам, и скоро вернемся, чтобы продолжить разговор.

– Есть одно уточнение. – Поднимаю руку. – Если мы узнаем – а мы многое возрождаем о прошлом, так что узнаем, слава Архонту… Что ваши Кланы поделились этой информацией с остальными… Скажем так – никакого сотрудничества не будет.

В моём голосе они должны прочесть скрытое предупреждение.

– Конечно. Вот данный аспект остальным Кланам знать не стоит. Пока, по крайней мере. Я могу уверенно предполагать, что наши Кланы придут к сотрудничеству, чтобы вместе возрождать древние традиции в некоторых моментах… Самостоятельно. Не привлекая остальных признанных членов Круга. Не стоит пока. Если ваша реформа принятия новичков допустима для открытой дискуссии и поддержки, то вот это лучше пока исследовать нам вместе. Клан Ури, Клан Арье, Клан Эли.

– Согласен. – Киваю. – Только мы теперь называемся Клан Альф. В связи с отказом от наносного, вы понимаете…

– Без сомнения. – Зеркально кивает переговорщик. – Спасибо за дары, уважаемые.

Встреча подошла к концу, логично. О, как они заглотили наживку. И, конечно же, и сами ни с кем не поделятся возможностью так возвыситься, вызнав наши «древние секреты», несмотря ни на какую «приверженность традиции». А смять нас силой они не решатся. Уж слишком легко мы показываем свои козыри, уж слишком с претензией обставляем приемную залу – значит, у нас ещё что-то есть. Лучше дружить с ножом за спиной. Но на их нож у меня найдётся свой ответ, о котором они даже и не подозревают. Партнерство же с двумя местными и старыми Кланами – позволят нам обезопаситься пока что и начать вносить тот самый разлад и дисгармонию в затхлый, устоявшийся мирок замшелых владык этой планеты. Что и требуется. Всё по плану. Жаль только, что нельзя приказать их убить…

Обернувшись, не смотрю на выходящих из помещения гостей, в очередной раз нарушая этикет – мне плевать на него и на его носителей – и гляжу на Ксану. Та вновь тут же устремляет свой взгляд на меня. Неужели у нас образовалось некое подобие ментальной связи после моего погружения в неё и случайной отдачи её своей энергии? Ксана дергает щекой и делает еле заметный жест – как будто перерубая что-то. Да, я с тобой согласен. И весь этот пафос вокруг, и этих трясущихся ценителей своей особости и древности – к Архонту. Киваю ей в ответ, поведя пальцами в неопределенном жесте – мол, надо ещё немного потерпеть, рано пока.

За спиной раздается треск и скрип – это «железная леди», по метком определению той же Ксаны, поднимается со своего кресла, что-то невнятно бася. Так, кажется, что цирк пока не закончен.

– Что, Алуайа? – Не поворачиваясь, интересуюсь я.

– Мерзкие людишки. Ненавижу. – Уже отчетливо резонирует она. – Но они будут в нашей власти.

Новый прилив скрежета – она сжимает кулаки, судя по всему.

– Несомненно.

Вздохнув, я снимаю с лица маску, тут же передернувшись от того, что вспоминаю преследующее меня видение – точно таким же жестом, один в один, мою же личину, только иной расцветки, снимал и тот человек…

Наваливается неприятная горечь, смазывающая все эмоции и потенциальную радость от осуществления еще одной части своих планов. Да что это за архонтовщина со мной творится? И ведь да, прямо сейчас я знаю – что я понимаю ответ! Просто гоню его от себя, не хочу помнить, не желаю принимать самого себя. Потому что очень этого хочу, и боюсь того, что будет в том случае, если я подойду к существу из своих видений и скажу…

Нет, нет, нет!

Прилив мигрени взрывает мне разум. Пальцы начинают бешено трястись и маска выпадает из моих рук на кресло. Схватившись ладонью за лоб я наклоняюсь к самому черепу Елисия-Ивана и шепчу:

– Я боюсь… Я боюсь всё изменить туда, куда надо… Лучше меняться в никуда…

Боль продолжает пробивать мой череп – какая ирония, глядя на чужой думать об этом – раскаленным сверлом, и я погружаюсь, размываюсь, в некие пучины…

Тень…

О, нет, Тень…

Последнее что я ощущаю до того как с гулким стуком упасть на ступеньки перед своим «троном» – это ужас. Панический страх – лицом к лицу столкнуться в Тени с ответом на свои вопросы, увидев которые вблизи уже нельзя будет придумать себе, что ты «не помнишь».

* * *

За треснутым мутным стеклом окна бушевала буря. Ледяная крошка, в странном и быстром танце секла стены, проемы, и тех, кто мог бы по недомыслию оказаться снаружи.

Но мне хочется оказаться там. Потому что это – свобода, а не сидеть на грязном полу, прикованным одной рукой к ржавому кольцу на стене. Да и как – сидеть – скорее завалиться на жгучую холодом поверхность. Нет ни сил, ни возможности уйти. Всё разбито, всё кончено. Ты предан и растоптан, без всякой надежды на избавление.

Сглатывая горькую слюну – хорошо хоть она ещё есть, потому что губы уже растрескались от сухости, начинаю кашлять, судорожно подергиваясь. Короткая цепь от кольца бьет звеньями по разодранному локтю, я натягиваю ее до максимума, падая на покрытый медленно тающим инеем пол. Из моей глотки рвётся буро-желтая жижа, заставляя спазматически сжиматься в судорогах.

Подняв свободную руку, дрожащей ладонью, на которой вновь раскрылись начавшие истекать кровью рваные порезы, стираю с губ остатки этой массы. Отползаю снова к стене, облокачиваясь на неё, чтобы не упасть и ослабить давление цепи на скованное запястье, выворачивающее мне руку.

Моё тело ещё пытается вздрагивать в судороге. Сколько я здесь? Кто меня предал? Почему? Я ведь… Боль опять заливает моё горло и, чуть склонив голову, сплевываю теперь кровяной комок. С подбородка свисает тягучая красная ниточка. Махнув измазанными пальцами, размазываю её по лицу, в попытке стереть.

Пить. Я хочу пить… Вскидываю взгляд на окно, с невозможным вожделением глядя на опасные бритвенные лезвия ледяной крошки, могущей иссечь тело человека за несколько минут в сгусток боли. Ловить их ртом, пока язык и небо будут покрываться мелкими кровоточащими ранками, и получать живительную влагу. Наполненную, впрочем, только злом – химией, магией… Не знаю. Я уже ничего не знаю.

Прикрыв глаза, медленно ощупываю распухшим языком зубы – они зудят до такой степени, что их хочется вырвать самому. Десна, кажется, занимают половину ротовой полости и я представляю, как они сейчас выглядят – красная пупырчатая масса, из которой торчат черноватые клыки.

Хочется, как же хочется завершить эти страдания. Здесь и сейчас. Но никто, никто не придёт мне на помощь. Меня все предали – и я уже даже смутно помню кто и зачем. Только жажда, – вот что преследует меня. И одиночество, – оно сильнее всего вокруг. Я не могу быть совершенно один, покинут всеми.

Тихий шорох заставляет меня поднять тяжелые веки, как будто даже скребнувшие яблоки глаз. Кто здесь? Смутная тень, сотканная из теней, падающих из окна, за которым только мертвый, покинутый город и буря убийственного льда.

Возможно, это уже просто видения перед моим агонизирующим от этой пытки разумом? Ведь тень уже отделилась от противоположной стены, и приближается ко мне, не касаясь пола истончающимися отблесками-ногами.

– Кто ты и что тебе нужно? – Слова режут горло, заставляя скорее хрипеть, чем говорить.

И зря я это сделал – новый приступ судорожного кашля охватывает моё тело, заставляя биться изрезанной спиной о холодную стену, ставя новые гематомы.

Тень же молча приближается ко мне, касаясь сотканной из отражений рукой моего горящего лба. Сразу становится легче, как будто в голове что-то щелкнуло. Странное ощущение покоя и отстраненности возникает у меня, даже приступ мгновенно проходит. Точно – это сон, видение, игра убегающего от страданий ума…

– Ты прав. Это лишь видение, – Раздается знакомый голос. – И ты забудешь его как очнешься, продолжив висеть здесь, в этом самом месте ещё долгое время. Пока не найдешь выход… Но это совсем иная история, на самом деле. Главное, что ты только что отключился, и сейчас я обращаюсь не к тебе, а к тому, что пребывает внутри, здесь же, в твоём разуме – к «я» из будущего, очень далекого на этот момент. Искаженному и израненному не менее, чем твоё тело ныне…

Пытаюсь сообразить, что хочет от меня тень и что она имеет в виду, но сил на это нет никаких. Единственное, что заставляет меня прислушаться к словам призрака – это тот факт, что он обещает мне выживание и дальнейшее существование. Это важно. И жаль, если я действительно это забуду, когда очнусь. Ведь надежды у меня уже как… сколько я здесь… не осталось.

Тень молчит, глядя на меня оформленными игрой света провалами глазниц. Ждёт ответа?

– Я слушаю. – Слова тяжело перекатываются, едва выталкиваются гортанью наружу.

– Почему ты здесь оказался? – В тоне тени чувствуются менторские нотки.

Пытаюсь думать, но ответ очевиден.

– Я хотел как лучше для всех. Я хотел быть со своими дорогими… А оказалось только хуже…

– И какой вывод ты сделал из этого? – Как будто торжествующе спрашивает тень.

– Что я больше никогда не буду делать как лучше. – Эти слова рождаются сами собой. – Если я всё равно оказываюсь ублюдком и страдаю вот так, изрыгая из себя непонятно что – значит, никому не интересно, что я хотел! Меня все предали! Ну и хорошо – я буду ублюдком и на самом деле!

Трясусь на цепи, ёрзая ногами по полу, в инстинктивной попытке подняться и показать им всем…

– Неправильный вывод. – Чеканит тень. – Но для тебя ныне – логичный. Тот кто внутри должен сделать иной.

И тень внезапно обретает плоть, принимая облик…

– Нет, нет, нет! Это пытка! – Хриплю, брызгая кроваво-желтой слюной с рассохшихся губ. – Это не видение, это часть ваших планов! Ты же тоже… Ты…

Фигура, столь мне знакомая, столь важная для меня, столь нужная, и – настолько же враждебная, качает головой.

– Нет. Это ты придумал сам себе. И поэтому я тебя не могу простить. Тому же кто внутри тебя таится и глядит через твои же глаза… Тоже не в силах подарить прощение. Если только он сам, спустя все эти годы, не сделает то, чего боится. Не попробует его получить. И тогда я, возможно, позволю измениться всему.

– Мне не нужно твоё прощение! – Кажется, что у меня даже есть силы кричать.

– А я и не собираюсь тебя прощать. – Кривит губы в знакомой ухмылке фигура. – Я тебя презираю. Именно поэтому сейчас к нему обращаюсь не я. То, что ты видишь, надеюсь, – это только тень в твоём же разуме, отправленная в прошлое. Это то я, которое есть порождение вероятность, нитей мироздания, нашей неразрывной связи. Но не «Я». – Это слово фигура, на которую я не могу смотреть без боли, выделяет. – Понимаешь?

– Нет! – Истерично хриплю я, заливая кровью подбородок.

– Не поймёшь, я знаю. Поэтому молчи. Не для тебя сплетено это полотно. Не сейчас. Но именно здесь, у истоков конфликта и формируется то «я» и тот вариант, который может произойти ради… ради. – Фигура не заканчивает фразу.

– Как велеречиво. – Силы покидают меня и я сбивчиво отвечаю, роняя голову на грудь.

– Ты всё услышал, а сейчас – очнись. И пожинай дальше плоды своей глупости. – Фигура вновь ухмыляется. – И приноси иным позднее созревшую массу своей злобы, из которой может родиться искупление… В нашем… твоём случае – только из неё. И не факт, что я…

Перед глазами всё начинает расплываться, я уже смутно улавливаю слова – мне слишком плохо. И я закрываю глаза на мгновение…

…Чтобы открыть их и вновь увидеть проклятое окно, за которым – свобода. Кажется, что я вырубался. Это не удивительно. Сколько мук – и ради чего? Лишь жажда. И желание увидеть хоть кого-нибудь. Возможно, я смогу вырваться и победить своего тюремщика, например?

Мне что-то снилось или виделось, пока я отключался, но вот что? Пытаюсь вспомнить, но боль и слабость мешают. Да и неважно – чего только не привидится в моём состоянии. Возникшем по их, только по их вине! Они все меня предали, твари! Ненавижу! НЕНАВИЖУ!

И вновь трясусь, облокотившись о стену, в резком порыве кашля, сплевывая кровь пополам с гноем… Только за окном воет ураган, сплетенный из льда и безнадежности.

Глава 19

Очнувшись, открываю глаза, глядя в… наверное, подушку. Отлично, меня не убили мои соратники, пока я был в отключке, и даже, пожалуй, перетащили в мою спальню. Это уже плюс.

Всё остальное – минус. Во-первых, как же плохо – всё тело ломит, и я даже не пойму – это фантомная, виртуальная боль от ощущений в Тени, или я опять бился в припадках в реальности, и превратил себя в котлету на самом деле.

Тяжело выдохнув воздух из легких, я собрался с силами и перевернулся на спину, уставившись теперь в потолок. Действительно, это моя спальня. Ох, подняться бы на ноги, да дотянуться до пачки сигарет теперь.

Скосив взгляд, оглядываюсь. Так и есть – я не один. В комнате сидят Алуайа и Ксана. Как же они на удивление тихо тут пребывают, да ещё и не подрались вновь. Подгребаю под себя подушку, опираясь на спинку кровати и приваливаясь к ней с новым вздохом.

– …долго? – Издаю тихое сипение.

Ксана пожимает плечами.

– Два часа.

– Всего-то?

От удивления я даже пытаюсь приподняться и рушусь обратно на кровать.

– Да. – Это басит Алуайа. – Хорошо, что ты отключился уже после того как эти ушли. Эффект был бы смазан. Ты увидел что-то важное? Это была Тень?

Я слегка наклоняю подбородок, в согласном жесте, одновременно отгоняя от себя ассоциации с увиденным. Уж очень накладывается сильно…

– Подожди…

И всё же нахожу в себе силы спустить ноги на пол, усевшись.

– Хорошо. – Роняет железная леди, сняв маску. – Я опасалась, что это вражеская атака. Даже собиралась начать карательную акцию, но Ксана с Ави…

– Нет, нет, и ещё раз нет. – Отвечаю уже более связно, находя в себе силы говорить целыми предложениями. – Это была Тень, и премерзкая. Всё потом, сейчас мне надо закурить.

Спустя пару сигарет, я уже могу сконцентрировать свой взгляд на них обеих.

– Что-нибудь произошло за это время? – И сплевываю в пепельницу горькую слюну, снова вызывающую ассоциации с увиденным.

– Ничего такого, кроме того, что Ави собирает группу для планового похода в тот мир. Мы прикинули так, что рудник тот пока стоит оставить в покое, ведь в нескольких часах хода есть небольшой городок, который, судя по рассказам пленных, сейчас находится под оккупацией этих… эльфов там. – Деловито отвечает Алуайа. – Скоро будем выдвигаться. Ты пойдешь же?

Я машу рукой, подавляя приступ возникшего головокружения.

– Пойду. Помедленнее только, ладно?

Алуайа скрипит сервомоторами, поднимаясь.

– Хорошо. Буду тебя ждать. Рада что ты очухался. Если ты увидел что-то важное – не забудь рассказать что нас ждёт.

– Обязательно. – Бросаю я, закрывая глаза.

По моим пальцам струится дым, согревая легким теплом. А перед внутренним взором всё так же стоит та сцена, что я наблюдал в Тени. Это не может быть ответом. Тот человек… То существо… Не имеет к этому никакого отношения. Я даже не хочу вспоминать. Нет, это лишь метафорическая подсказка, скорее всего. Так я и буду думать. Да и не может же тот, кто снимает мою маску в видениях и медитациях… И голос… Нет.

Резко подняв веки, гляжу навыходящую из спальни Алуайу, запахнувшую стальной панцирь, поддерживающий её тело, в плащ.

– Ксана, а ты?

– А мне интересно. – Ровно отвечает та.

– Что? – Бездумно откликаюсь, подавляя воспоминания о Тени и загоняя их в самый уголок своего сознания.

– Что ты видел.

Смотрю ей в глаза, пытаясь понять, зачем ей это нужно – или это просто досужее любопытство. И это ощущение, которое меня уже посещало – как будто что-то не так… Наверное, это просто установившаяся ментальная связь на некоем уровне.

– Зачем тебе? – Говорю я более зло, чем собирался, и поэтому добавляю. – Ты что-то почувствовала?

Ксана внезапно поднимается на ноги, ткнув в мою сторону зажженной сигаретой.

– Да, чертов Ярт, или как вы тут любите выражаться – «архонтов»? Все эти два часа я видела до… много странных картин. И, знаешь ли, они мне не нравятся. Так будет каждый раз, когда тебя вырубает?

Я отвожу взгляд.

– Не знаю. Видимо, после того контакта у нас установилась ментальная связь. – Озвучиваю свои мысли. – Почему-то. Я не могу понять как это произошло. Сильно давило?

– Очень. Я даже не буду говорить, что это вызывало во мне. – И очень тихо, в сторону, добавляет, но я слышу. – Я и сама не знаю – что.

Потерянно разглядываю полы своего балахона, не решаясь поднять на неё взгляд.

– Я видел картины из своего давно забытого прошлого. Очень неприятный эпизод. Только это было не целиком воспоминание, потому как там появился тот элемент, которого не было в реальности… Очень непонятный момент… Неприятный и странный. – Кажется, я это и вовсе бубню себе под нос.

И опять – такое состояние, как будто сейчас я всё пойму, сложу картину в одно целое. Но стоит на этом попробовать сконцентрироваться – как всё разлетается в клочья.

– Понятно. Хотя ты и недоговариваешь. – Кидает она, садясь обратно в кресло.

– А ты всё рассказала мне о себе, например? – Окрысившись, снова гораздо более злобно отвечаю я.

Да что же со мной такое творится? Почему я не могу контролировать своё поведения сейчас?

– А ты хочешь узнать? – Зеркально отвечает она, пряча лицо за локонами своих волос.

– Не знаю… – Честно говорю, закуривая новую сигарету, разглядывая стену за её спиной.

– Вот и я не знаю, зачем тебе это рассказывать? – Замечаю появившийся лихорадочный блеск в глазах Ксаны. – Или тебе интересно на самом деле, как я дошла до жизни такой?

Она смеётся, а я задумался, пытаясь проанализировать все вот эти нити вероятностей, очевидно сплетающиеся в некое полотно.

– На самом деле, я могу предполагать. А в душу тебе лезть просто не хочу. – Быстро говорю я, поднявшись на ноги. – У каждого есть свои секреты. Если захочешь – расскажешь. А я тоже могу поделиться… Но нам, наверное, пора. Покорять новые горизонты, так сказать.

Я сделал определенные выводы, и пора прервать этот диалог. Уж очень он меня тревожит, заставляя снова видеть человека в маске и представить, кто может таить за ней. И почему всё это так связано здесь и сейчас.

Выходя из комнаты, я не оглядывался, оставляя Ксану сидеть на моём кресле и курить. Моя паранойя не сработала в этот раз – наверное, потому что если она захочет меня убить – я это почувствую? Или нет?

* * *

Вот это – лучший момент. Выкинуть из головы все бессвязные мысли, образы, предположения – обратив их в чистую ярость и желание уничтожать. В конце концов, наш грузовик, купленный незаменимым Ави, въехавший час назад во врата портала уже приближался к городу силуров, захваченному «светлой коалицией». Вот же фэнтези, прости Архонт, какое-то. И как его приятно разбавляет бессмысленная беспощадность грабежа и мародерства из правильного, нашего, мира, где никто не заморачивается «Светом» и «Тьмой». А вот золотишком и прочим ресурсами – очень даже.

Любопытно, в этом мире пишут учебники истории? Ну даже какие-нибудь летописи? Наши рейды не войдут, случаем, в их анналы как «партизанский отряд силуров-наемников в тылу наступающей армии Добра и Света»?

На горизонте уже показался частокол, окружающий город. Интересно даже – кто-нибудь переживёт наше вторжение? Пленники, кстати, которых мы предъявляли Ури и Арье – возвращены обратно в подвалы под особняком, продолжать вкушать дары нашего мира – черствый хлеб и сырую воду. Истинное гостеприимство межмировых контактов – моё лицо исказила злорадная ухмылка.

Вскоре показались распахнутые ворота, в которые медленно втягивалась колонна телег, судя по всему, со всяким продовольствием. Так, пока рано показывать наши технологии.

Высунувшись из окна, навстречу бьющему треплющему шарф воздуху, вскидываю свою трость, отправляя заранее подготовленное, наполненное внутренней болью, дисгармонией и яростью на самого себя, заклинание.

Волна темной энергии бежит по полю, сметая в буквальном смысле телеги, заставляя их взлетать, переворачиваться и рассыпаться в клочья.

– Круши! – Подаю банальный условный знак, и втягиваюсь обратно в кабину.

Крышка люка сверху откидывается, и на свет появляется Алуайа, выпускающая очередной фаустпатрон. Цветок взрыва срывает одну из створок ворот с петель и кидает на мечущихся и суетившихся людей.

План прост – быстро въезжаем, выгружаем отряд контроля на ворота, который не даст никому сбежать, и мчимся дальше, вперед, к центру городка – к зданию бывшей силурской местной администрации (как она там у них называется?), а сейчас – месту расположения оккупационного гарнизона «светлого альянса».

Уничтожаем там все живое, и после этого спокойно грабим городишко. Затем соединяемся с остающимися у ворот и отступаем к порталу. Всё просто. А, ну и ещё полностью предаем городок огню и мечу, не оставляя свидетелей по возможности.

Сминая горящую требуху колесами, мы въехали в разбитые ворота.

Из грузовика хлынули люди – десять человек во главе с Алуайей. Этого вполне хватит для контроля. Как хорошо, что силуры настолько параноидальны, что в свои мелкие городки делают только один контрольно-пропускной пункт. А даже если и есть дыры в стенах и подземные выходы наружу – неважно. Даже если кто-то вдруг уцелеет – они только разнесут страх и ужас, парализующий противника не слабее гранат и снарядов.

Смотрю из окна, растягивая над машиной дополнительный купол из некротической энергии, позаимствованной у черепа Елисея-Ивана. Как всё же хорошо, что я сохранил его.

С удовольствием разглядываю, как Алуайа железными кулаками разбивает головы уцелевшим людям, силурам, и прочим эльфам, в зоне высадки. Остальные рассыпаются, подняв разнообразное огнестрельное оружие наизготовку, и занимают позиции. Ладно, стальная дева и сама повеселится тут дальше, так что вперед, к гарнизону.

Делаю знак рукой, и шофер газует, да так, что меня откидывает на сиденье. Теперь со мной пятнадцать человек и Ксана. Вполне хватит для наведения шороху и подавления основного сопротивления. Но на всякий пожарный я добавляю ещё один слой защиты вокруг машины, надевая на лицо маску, закрываясь ладонями от солнечного света, пока приходится слегка размотать шарф.

Вот так, теперь я полностью готов. У них же тут типа свои колдуны есть. Хотя что их сила по сравнению с мощью древних колдунов мира-почти-без-магии?

Занятый своими мыслями я почти даже и не разглядываю окрестный пейзаж – а что там смотреть? Типичный средневековый город, вон только любопытное каменное строение, довольно внушительное, впереди – видимо, и есть их ратуша.

С довольной ухмылкой вижу, как над мчащимся грузовиком, разбивается в лепешку прилетевший откуда-то со стороны огненный шар. Архонт, как типично. Выкидываю раскрытую ладонь в ту сторону, визуалировав – и мгновенно проявив, слава концентрату магии этого мира – маленький серый шарик. Отправляю его к атаковавшему нас, зная что искусственная поисковая система, вшитая в заклинание найдёт адресата сама. У вас тут огненные шары по чиху организуются, а нам, в нашем мире, приходится на какие-то ухищрения не идти, чтобы поразить врага…

Выезжаем на площадь. Выпрыгивая из кабины, опираясь на трость, скорее по привычке, и воздеваю над головой левую ладонь, на которой начинает проявляться изображение глаза с узким зрачком. Вот же – никак не привыкну к оптическим, столь зримым проявлением любого мыслеобраза в этом мире, аж прям сам залюбовался.

Ощущая какие-то невнятные линии, скользящие по мне, моим людям и защите, не обращаю внимания, ведь моё чувство внутренней паранойи молчит. И заставляю зрачок на ладони раскрыться, глядя на бойницы окон внушительной, по местным меркам, конечно – они ещё высотки Столицы не видели, – трехэтажной ратуши. Удар магии разрывает слюдяные, что ли, узкие окна, впечатывая готовых к обороне лучников в стены.

Мы даже не беспокоимся об иной защите, кроме магической, – внезапный удар сметет врага. Один из клановцев вскидывает ручной пулемет и начинает поливать трескучими, бьющими по ушам, очередям окна первого этажа.

Остальные ведут ошеломляющий огонь, выискивая цели в проемах. Ксана снимает с пояса меч, наливающийся багровым огнём, и протягивает его в сторону тяжелых дверей парадного входа. Сорвавшийся с меча поток алого пламени опаляет створки, но не прожигает, на удивление. Магическая защита противников работает. А вот, кстати, и первые стрелы втыкают в брусчатку чуть впереди нас. Что ж, значит, вновь техника.

Выхватываю из кармана гранату, срываю чеку и отправляю её телекинезом к дверям. Взрыв, вспышка, промаргиваюсь, чтобы увидеть до сих стоящую дверь. Вот значит как – они бросили все ресурсы на оборону парадного входа. Это они зря, мы выкурим вас оттуда.

Удар вражеской магии, один, второй, третий. Растянутая мной защита трещит, облезая слоями. Над нами остается только два – некротический и от маски. Это уже напрягает, потому что потоки пламени продолжают бушевать над нашими головами.

Кажется, я не учел того, что колдунов там у них своих достаточно много и они могут координировать свои действия, одних, видимо, кидая на защиту, других же на атаки. Может и сменяют друг друга, вполне вероятно. Ну что ж, такой вариант я тоже учитывал, пусть и не ожидал необходимости применения дополнительного плана.

– Огнемёт!

К кузову грузовика кидается один из наших и достаёт внушительную дуру, опять же откопанную где-то драгоценным Ави. Чтобы я без него делал? Он действительно гений тайных махинаций и нелегальной экономической деятельности.

И клановец, чьего имени я даже не знаю, бросается к дверям, на ходу кидая в ближайшие окна и на ступени перед опаленными дверями гранаты. Закрываю глаза, пережидая взрывы. Открыв их вновь наблюдаю как он в упор выпускает струю пламени, сжигающую пусть и заклятую местной магией, пусть и твердую, но древесину. Человек ведёт раструбом и пламя перекидывается на ближайшие окна и стены – даже я чувствую прилив нестерпимого жара.

Давление магии на купол защиты ослабело – и мне становится ясно почему. В один из зазоров некроса бьёт мощная струя чего-то, разрывая ноги клановца поднявшейся с земли пылью, обретшей твердость камня.

Ох, по всем измерениям защиту ставить надо было. Не обращая внимания на орущего человека быстро и мысленно разговариваю со своей маской, делая полную сферическую полость. Некротическая защита рассыпается в прах, коей она и являлась – у меня не было времени поддерживать ещё и её.

Минус один наш, как сразу очевидно – всё ниже бедёр у огнеметчика превращено внеприятного вида кашу. Ксана оказывается у горящих дверей и высаживает трещащее дерево одним ударом своего клинка.

Можно входить, пожалуй. Хотя, стоп, нет. Вскидываю руку с крепко сжатой тростью. Что-то не так.

И действительно, я прав. Две группы противника вырываются из-за углов строения. Они думают, что достаточно нас ослабили, чтобы атаковать с флангов, продолжая сверху молотить магией и стрелами? Видимо, они совсем не в курсе способностей моей маски, на которую ушли… Неважно.

Сверху бьют волны жара и вот этой новой магии снизу – видимо, как-то связанной с землей. Стрелы всё также втыкаются в землю, не долетая до нас. Вооруженные же мечами и топорами враги подбегают к нам. Недолго – одна из групп скошена и вбита в брусчатку очередями пулемета. Несколько людей (хотя выглядят они немного странновато – гномы какие-нибудьнебось?) с топорами добегают до нас и пытаются атаковать. Ксана перехватывает сразу двух и одним, довольно элегантным, движением меча срывает голову с плеч у одного и рассекает грудину другого.

Пара клановцев прицельными выстрелами снимают одного за другим из остальных. Только один, вооруженный аж двумя топорами добегает до одного из наших и падает с простреленным лбом. Ксана опускает пистолет. Шокированный таким близким знакомством с потенциальным убийцей клановец качает головой, покрепче перехватывая ствол винтовки, которую уже занес было, чтобы отбиваться прикладом от берсерка.

Чувствую новую угрозу, но не успеваю предупредить своих – в моей голове раздается голос Алуайи.

«Как прекрасно, что здесь можно пользоваться телепатией. На нас навалилась куча местных колхозников. Мы закидали гранатами ближайшие дома, чтобы выкурить лучников. Плюс ещё один фаустпатрон по толпе. Сейчас всё под контролем, они отступили. Двое людей потеряно».

«Отлично, продолжай следить за обстановкой, опасаясь колдунов, они могут представить проблему».

«Не учи меня жить. Конец связи».

Возвращаяся к реальности, уже не успеваю предупредить двух наших, падающих под ударами топоров – местные вырвались теперь из пылающих створок входа в ратушу и успели внезапным броском добраться до клановцев. Впрочем, за гибель двух моих людей они заплатили дорогую цену – все напавшие были мертвы, а это – около десятка. Но всё равно, нельзя так разбрасываться людьми. Нам нужны чистые победы, иначе даже два к десяти – это слишком много против всего местного мира.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю