Текст книги ""Завтра Война" (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Колотилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Междуглавие 1.

– Доброго дня вам, Сергей Игнатович, – вошедший в кабинет мужчина в белом халате, поприветствовал сидевшего там коллегу, медленно размешивавшего почти остывший чай и задумчиво глядящего в никуда.

– А? – Сергей Игнатович встрепенулся, возвращаясь из только ему ведомых далей: – Павел Пантелеевич, доброго, доброго. Не думал, что сегодня загляните. Присаживайтесь, присаживайтесь, чайку отведайте, только заварил.

– Благодарствую. А что это вы так увлечённо чай размешивали?

– Я? Да вот в раздумьях погряз, знаете ли. Пытаюсь понять первопричины и факторы влияния наблюдаемых феноменов психического поведения пациентов.

– Это каких же именно?

– Да всех, знаете ли, раньше как-то проще было. Классические шизофреники, параноики, антипаты, истерики, недоразвитые. А сейчас что у нас?

– Вы про Безидентичных?

– Про них самых, про них, – Сергей Игнатович вздохнул: – За столько лет моей профессуры впервые сталкиваюсь с подобным, причём, не единичным случаем, а почти что массовым.

– Что ещё подвезли кого? Сколько их уже?

– Тринадцать, и это только с одного города. Я связывался с коллегами, по своим контактам, идентичные случае по всей стране и даже миру, вот только все в режиме секретности. Верхние всячески утаивают информацию даже с целью обмена данных для поиска алгоритма лечения.

– М-да! Это уже не случайность, а тенденция.

– Систематика, какая-то систематика и даже более.

– Что вы имеете в виду?

– А вы взгляните на энцефалограммы, повнимательнее взгляните.

– И? Что в них не так?

– Все так, вот только, – Сергей Игнатьевич сделал глоток чая: -Наложите их друг на друга, все разом.

– Может, ошибка в приборах?

– Нет, я проверял, все исправно.

– Выходит, у всех одна и та же активность, все амплитуды совпадают!

– Именно, как будто бы сканируем одного и того же человека, думающего об одном и том же постоянно.

– А контакт с пациентами удался?

– Нет, никакой реакции на раздражители. Вся активность сведена к минимуму, выполняются лишь основные функции по поддержанию организма. Их даже «Зорька» не беспокоит, хотя её включали на максимум, как и яркость света! Представляете?

– Не могу представить.

– И я не могу, хотя видел это столько раз, что боюсь уже спать, ибо самому чуть ли не снится.

– И что с ними собираются делать? Ведь, по слухам, каждого взяли на криминале, причём, серийном?

– Не знаю, органы прислали бумажку с указанием содержания и изучения. Но сведения ваши нисколько не слухи. Слышали о маньяке?

– Конечно, даже с собакой боюсь выходить, а у нас возле дома отличный парк!

– Так вот, коллега, это не маньяк, и даже не маньяки, а наши гости.

– Как? И даже та хрупкая девушка с явными признаками анорексии?

– И она тоже.

– Господи боже мой!!!

– Именно.

– А тот параноидальник тоже?

– Вы про золотого мальчика?

– Да.

– Нет, здесь, слава богу, типичная непрерывная параноидальная шизофрения с множественными дифференциальными всплесками. Мальчик банально переиграл и теперь вот отдыхает от виртуальных миров.

– И чего он боится?

– Ой, там занятный список, знаете ли, начиная собачками и котятами, продолжая бомжами и девушками и заканчивая каким-то то ли чёртом, то ли демоном, объятым пламенем. И все эти галлюцинации одолевают его одновременно, причём, даже сильнодействующие не помогают. Он утихает лишь тогда, когда мы вколем в него лошадиную дозу снотворного, усиленного подавителями сознания.

– Занятно, а папа этого мальчика что хочет?

– Чтобы мы его вылечили, само собой, даже собирался пригнать сюда лучших западных спецов.

– Так сразу бы повёз его туда.

– С этим возникают сложности, сейчас даже его связи не помогут вылететь.

– Не выпустят здесь?

– Там не впустят.

Очередной виток противостояния российской агрессии обрёл новую материальность. Власти США и ЕС почти согласовали новые санкции против России. Об этом сегодня сообщает американский телеканал CNN.

По данным телеканала, новый пакет санкций включает в себя как приостановка разрешений на туристические и иные поездки на территории Европы и США, так и сокращение объёмов любых финансово-торговых связей с российскими компаниями и даже более широких ограничений «в отношении финансового, энергетического и оборонного секторов России».

Источник телеканала подчеркнул, что поводом для дискуссии о новых антироссийских санкциях стали необоснованно агрессивные действия со стороны игроков российского сектора. В частности, указывается на массовые случаи вербовки как граждан стран Европы, так и США с последующим их переносом на подконтрольные территории с дальнейшей целью использования их в качестве дешёвой рабочей силы. Однако МИД России настаивает на неправомерности любых санкций в виду того, что указанные действия совершаются не представителями власти, а рядовыми гражданами.

Напомним, 25–26 июня на очередном саммите ЕС будет принято решение о введении ограничительных мер против РФ, потворствующей агрессивному поведению её граждан в виртуальных мирах.

Впрочем, ещё на саммите G7 в Финляндии многие политические деятели дали понять, что ЕС не собирается терпеть сей факт и предпримет любые средства политического и силового давления. Таким образом, ЕС и США стремятся обезопасить своих граждан от негативного влияния российских игроков, насаждающих неспортивные правила и откровенно начинающих заниматься рабовладельческим бизнесом. России был объявлен месячный срок, в течение которого она обязана вернуть всех игроков других стран с территории, подконтрольной российским кланам. Иначе, санкции будут усилены вплоть до экономической блокады, о чём заявил председатель ЕС Генрих Синлинберг.

Глава 2.

Всю прошлую ночь не спал не из-за того, что рядом была молодая красивая жена, хоть и не без этого, а потому, что я до самого рассвета пролежал в раздумьях. Уставившись в точку на потолке и не шевелясь, чтобы лежащая на правом плече голова Леры, прижавшейся всем своим телом к моему, не потревожилась, я вспоминал былое. И странно себя ощущать тем, кем я стал, вспоминая, как проживал свою жизнь, как плыл по течению неприметного существования.

Одновременно было приятно и горестно вспомнить своих родных, посетить могилы, которых более мне не суждено, да и когда была такая возможность, я особо не стремился ездить по кладбищам. Но это уже мне укор, упрёк моей совести, предпочитавшей долгие годы дремать и не думать ни о ком другом. Впрочем, не только у меня такая совесть, но не думал я о других, о себе размышлял, осмысливал и анализировал, принимая для себя важные решения, к примеру, что обязательно постараюсь узнать у Мары о своих родителях, да и не только, попробую создать здесь капище, если получится, чтобы привязать их усопшие сути к этому миру, дабы и они смогли порадоваться, ощутив благостность новой жизни.

А ещё я вспоминал первого себя, когда вошёл в эту игру ради хоть какого-то заработка. Знал бы я тогда, кем стану, что ждёт меня впереди, отступил бы, бросил бы? Навряд ли, хотя, это сейчас я могу так думать, а тогда было бы все иначе. Многое бы могло пойти иным путём, и именно сейчас я в этом стал уверен, но все же, было очень интересно лежать и обдумывать все варианты того, как могло бы быть. Больший интерес был в моменте, когда выбиралось оформление Североси. Я обдумывал, сколько бы людей решило пойти за мной, сколько бы обратилось ко мне, как бы выглядело окружающее нас бытие. Да и пошёл бы народ вообще, если бы Северось, к примеру, стала бы нордической или среднеевропейской готикой?

Не знаю, почему об этом я думал, но размышлять хотелось. И даже сон не подступался, придя к моей ненаглядной, так томно посапывающей, продолжая прижиматься к моему преобразовавшемуся телу, к которому я уже привык, разменяв его на вполне заурядное и несколько заплывшее жиром. И даже вечно покрытая мифрилом левая рука не пугала, больше походя на техногенный протез, нежели мою собственную конечность.

Но все это было не важно, мысли вертелись неутихающим ураганом вокруг, будоража сознание, наконец решившее осознать содеянное и принять на себя будущие деяния, которые вскоре потребуется совершить, приняв для себя важные решения и подстегнув к действию окружающих меня. И иного уже не хотелось, другого пути я не видел, а искать его не желал. А если бы мне даровали шанс прожить все заново, переиграть, то я бы тут же отказался, ибо, другой жизни для себя я не вижу более, пусть в мучениях, в лишениях, в тягостности, но это мой путь.

С самого рассвета в большом зале, отведённом под временный штаб планирования, закипела новая жизнь, прочерчивающая черту в Истории между «До» и «После». Я, наблюдая за бурным обсуждением требуемых мер по воплощению всех пунктов, изложенных мною перед присутствующими планов, осознавал, что без них далее не было бы будущего у Североси, как нового государства.

Ощущая себя не в зале, но некоем военном штабе, где с серьёзными лицами просаленные люди активно обсуждали каждый пункт будущих действий совместно с рачительными гномами. Но вскоре я осознал, что все планирование не ограничивается лишь единичным походом, но затрагивает все имеющиеся возможности и ресурсы в целом. И глядя за происходящим, я понял истину, что действительно не Царь делает своё окружение, а оно его. Без умных советников даже самый одарённый правитель не преуспеет, что, в принципе, мы смогли наблюдать на протяжении не только лет своих жизней, но в Истории России.

Теперь же мне нужно было лишь удержать таких вот людей, не мешая им развивать государство, но при этом не давать слишком много воли, дабы они не решили, что могут обойтись без меня. И последние выводы я уже делал, исходя из своей эгоистичности правящего тирана, обожающего свою прелесть.

Дворец перестал быть тем малолюдным, каким я его видел прежде, залы и кабинеты занимали люди и гномы, располагая мебель и вывешивая таблички от простых позолоченных до авторских рельефных. Все было именно так, как давно должно было быть, и даже главный домовой выглядел как-то более важно, указывая, кому куда и что поставить, какое помещение занимать, и на какую должность принимаются те или иные новоприбывшие.

В наш зал постоянно забегали посыльные, раздавались распоряжения после моего одобрения и одобрения моего Наместника. В определённое время вбегали женщины сгоняли всех в соседний зал, где уже были накрыты столы, и дискуссия продолжалась уже в процессе дружных завтрака, обеда и ужина с разбавлением таковых небольшими и большими рюмашками и бокалами. И так за очередным тостом уходило распоряжение в расположение дружины, согласно которому, через час ещё одна сводная рота в 150 единиц личного состава уйдёт в одно из подземелий.

А в этой картине больше удивляли именно гномы, с довольными лицами поддерживающие трапезу и дружно вскидывающие тяжёлые литые кружки, наполненные гномьим элем, тут же усиливая роту двумя десятками своих бойцов и тремя десятками мастеров поиска и добычи, дабы выбрать из подземелья все полезное вплоть до многовековой пыли. Мне оставалось лишь подтверждать очередное распоряжение и вовремя поднимать новый бокал, сделанный гномами в подарок и знак вечной дружбы двух трудовых народов.

Мыслить, мол, вояки собираются у меня отжать власть, вписывая всюду своих людей, я даже и не собирался, хотя, кто-нибудь так бы и подумал, увидев, сколько новых людей появилось во дворце. Но не мне такое помышлять, да и уверен я в этих людях, они при желании даже бы не спрашивали, и не было бы им смысла присоединяться и тем более присягать. У меня же в свою очередь не было ни кадров, ни опыта, тем более военного из той категории, как управление большой численностью в условиях боевых действий. Все ранее пройдённое в счёт не беру, это все равно, что сравнивать двухнедельные курсы по протирке приборов панели самолёта от двух лет реальных полётов. Да и Истислав был очень доволен, отмечая, как улучшилось взаимодействие, и повысилась активность, ведь ранее дружина не уходила ни в рейды, ни в походы, лишь тренируясь и выполняя караульную службу. Нет, был ещё опыт на границе, но он не значителен, а сейчас большая часть войска, усилившись союзниками, принялась набирать действительно боевой опыт и учиться взаимодействию.

Гномы тоже были очень довольны, ведь больше часа обсуждали детали похода по их вопросу, относясь к этой задаче, как первостепенной и очень важной.

– Так, как идём? – вновь задаю самый важный вопрос после длительного и жаркого обсуждения о целесообразности выдвижения целой армии для перехода.

– Предлагаю остановиться на плане «Прогулка». Полагаю, так будет намного оптимальнее, нежели выдвигаться большим числом. Да и расходы меньше. И тылы не обескровим в случае внезапного нападения врага в любой точке наших земель.

– А если вдруг припрут?

– Две сотни? Не припрут.

– А если припрут, – раздался голос широкоплечего бородача, сидевшего среди своих сородичей на тяжёлых каменных стульях: – Можно будет вызвать подмогу.

– И как?

– Переносной агрегатор телепорта, – довольно произнёс гном: – Сегодня завершили работу.

– Переносной?

– Ага, монтируется и запускается в течение 5 минут, этого времени двум сотням хватит, чтобы продержаться даже против тысячи. А после тысяча пожалеет, что решила нападать, – мощный кулак гнома ударил по столу, заставляя тот подпрыгнуть, выдержав тяжёлый удар чугунного молота.

– Агрегатор испытывали?

– Пока нет, но проволочек не должно быть.

– Надо бы испытать, мало ли чего. На всякий случай.

Не знаю, обиделся ли гном или нет, но его борода слегка зашевелилась, как и остальных гномов. Спустя пару секунд, тот почтенно кивнул, отдавая приказ на гномьем одному из своих сородичей, тут же удалившемся из зала.

– Так, какой состав идёт? – задаю вопрос, окидывая взглядом всех присутствующих высших офицеров, гномов и Воеводу, внимательно наблюдающего за обсуждениями: – Однозначно, идёт смешанная группа.

– Предлагаю штурмовой вариант, – начал Седой: – Передовой отряд в три десятка идёт разведкой по маршруту, основной отряд в сотню следует в разнице часа пешим. В режиме постоянной готовности четыре оперативных отряда по пять сотен меняются поочерёдно.

– Волков в счёт не берём?

– Нет, они сами решат, сколько выделят, на них задача в зачистке и разведке радиуса в пять километров.

– То есть, они берут на себя основную задачу по обнаружению проблем.

– Ну да.

– Так, в виду вводной по агрегаторам, – вступил Воислав: – Предлагаю дополнить прогулкой по свободным землям с целью посещения населённых пунктов и возвращения тех под владения Североси.

– Дельно, – Истислав кивает: – Государь обозначит право, ставим агрегатор, прибывают наши люди.

– И гномы, – поправил бородач.

– И гномы, – согласился Воевода: – И все принимаются за восстановление и установку стационарной арки. Тем самым, двух зайцев убиваем.

– Согласен, – киваю: – Так и поступим, и это оправдывает, почему мы сразу не прыгнем к ближайшей точке на карте.

– Ну да, – ухмыляясь, отозвался один из высших офицеров: -Оправдание, чтобы два миллиона золота не спустить для переброски отряда.

– Можно бы было отправить группу, они бы установили агрегатор, после пошли бы остальные, – поправил другой.

– Угу, вот только ты сам знаешь, как работают такие порталы, можно и улететь в никуда.

– Риск – дело благородное.

– И неблагодарное.

Дальнейшее время обсуждались вопросы по формированию отряда, касающиеся комбинаций групп, необходимой оснастки, режимов реагирования и прочих деталей, кои требуют внимания и хорошо знакомы как профессиональным военным, так и современным виртуальным спецподразделениям, одинаково эффективно и успешно работающим и против высокоранговых рейдовых боссов, и против серьёзного врага.

– Так, – изрядно подызматавшись, решаю проветриться: – Вы как хотите, а я на свежий воздух, надо проветрить голову.

– Дельная мысль, Государь, – Истислав встаёт из-за стола: – Я с тобой, коли позволишь.

– Кто ещё на свежий воздух?

– Согласен, засиделись мы, уже рябит в глазах.

– От клюковки у тебя рябит в глазах! – зал наполнился дружным смехом.

– На том и решили, на сегодня рабочий день окончен, завтра собираемся тем же составом в то же время.

– Позже побеседовать хотели, – тихо шепнул Воислав, подойдя и обняв.

– Вечером, хорошо?

– Лады.

Все покидали зал в приподнятом настроении, и этому не стоило удивляться, ведь была проделана немалая для первого дня работа. Машина управления государством набирала ход, и каждый механизм работал исправно, пройдя проверку и отладку. Об этом свидетельствовало и оживление во дворце, теперь точно ставшим главным административным зданием Североси, а я же начинал задумываться о укромном особнячке где-нибудь в глуши возле чистейшего пруда.

«А почему бы и нет? Царь я али не Царь?!»

– Чего улыбаешься, Государь? – обратившийся Истислав вернул меня в мир.

– Да вот подумал, и вспомнилось кое-что.

– Радостно тебя видеть весёлым, Государь, значит, все налаживается у нас.

– Все налаживается, действительно, остаётся укрепить границы, объединить земли, и сможем зажить в мире.

– Государь, не в обиду, ты полагаешь, что после действительно никто не посмеет напасть? Нечисть какая, али ещё хуже?

– Не полагаю, но надеюсь, Истислав, человек должен надеяться на лучшее будущее, тем более для своих детей.

– Не уж-то? – голос Истислава резко изменился, и я поймал на себе пристальный взгляд: – Не уж-то? Княже! – Воевода тихо зашептал: – Так это же! Так это же славно! Так это же!!!

– Ты чего это?

– Я?! – глаза Воеводы чуть ли не сверкали, принуждая находящихся вокруг невольно обращать свои взоры сквозь плотный заслон охраны: -Идём, идём, мне срочно нужно на воздух!

– Куда так гонишь?

– На воздух, на воздух! – Воевода чуть ли не толкал меня вперёд, шипя, будто бы змий: – Государь, срочно подышать! Сегодня же, сегодня же к княгине лучших приставлю! Отряд! Нет! Два! И волчиц! И! И! ...

Городская площадь встретила бурным оживлением, покинувшие дворец раньше нас высшие офицеры стояли на ступенях, что-то обсуждая, их адъютанты стояли неподалёку, ожидая приказаний. И как только я вышел вместе с Истиславом, те неожиданно для меня резко обернулись, отдавая воинское приветствие и ввергая меня в очередной ступор. Людская масса тут же обратила свои многочисленные взоры, донеслись приветствия и просьбы благословить, паломники, окружившие святое для них место посреди площади, тут же оживились, стараясь рассмотреть меня среди отцепившего охранения. А Истислав уже раздавал приказы, шепча те одному из дружинников, рядом с которым их внимательно слушала одна из волчиц, в один момент распахнув пасть, высовывая язык и принявшись вилять хвостом. И в этот момент до моего разума донеслась всеобщая волчья радость, и над Новоградом раздался дружный вой, поднимающий птиц в небеса, принявшихся кружить.

Люди оборачивались, пытаясь понять, что происходит, но никто, вроде бы не пугался, наблюдая за волками, принявшимися внезапно резвиться. И никто не замечал засуетившуюся дружину, в несколько раз увеличившуюся возле дворца. Нет, определённо надо что-то менее людное для проживания.

– Государь, – будто бы прочитав мои мысли, обратился Истислав: -Сегодня же отряжу людей и гномов на закладку усадебки подальше, не дело это, с дитём во дворце жить.

Я смог лишь взглянуть на Воеводу, сдерживая себя от желания обнять его и начать благодарить за понимание.

– Полагаю, в чащобе сыщем место нужное, Леший поможет.

– Княже! Благослови! – донеслось со всех сторон: – Княже! Помоги! Княже!!!

– Богов славьте и просите их благословения! – отвечаю в собравшуюся вокруг толпу: – Они вас обязательно услышать, ведайте сие!

– Княже, благослови на опыт! – вскрикнул кто-то из толпы.

– Славь Перуна! Он благословит!

– Княже, буду ковать, благослови! – донёсся крик другого.

– Славь Сварога! Кузня – капище Его! Славьте Богов Наших, Славьте!

– Государь, прими присягу! – донёсся знакомый голос, обращая моё внимание на себя.

– Кто спросил?! – кричу в толпу.

– Расступись! – вскрикнул Воевода: – Пропустите человека! Не толпитесь вокруг! Аль Государя не видели, что ли?!

– Прими Присягу, Государь, – вновь вопросил вышедший из толпы знакомый Переслав, разве что доспехи у него выглядели более серьёзными, нежели после памятной встречи.

– У тебя одного? – спрашиваю, внимательно глядя в глаза воина, снявшего шлем, дабы открыть лицо.

– Нет, вся дружина моя желает.

– От сердца желаете, али так?

– От всей души, Государь, иного не ведаем. Все мы уже здесь, с нашими семьями и детьми, все. Здесь наша земля отныне.

– Тогда, – на мгновение отвожу взгляд, дабы оглядеть всех собравшихся, вылавливая из толпы внимательные взгляды людей: – Кто желает дать Присягу Североси не ради выгоды, но от души своей, ради земли этой, завтра на рассвете должны стоять на этой площади! С первыми лучами перед ликом Богов приму присягу тех, кто решится!!!

Среди людей послышались вздохи, оханья, реплики и перешёптывания, я же вновь взглянул на Переслава, тот склонил голову и пообещал быть. А мы пошли дальше сквозь толпящуюся массу, принуждаемую растекаться в стороны под давлением братийников в сияющих доспехах и выдающихся своими размерами матерых волков. Через минуту я уже не думал, стоило ли оглашать или нет, ведь если изъявили желание, то я обязан принять, а от души ли, али ради дающихся бонусов, не мне судить.

Улицы встречали радостными приветствиями, торговый люд созывал в лавки, детвора кружила вокруг, играя в дружинников. А я лишь удивлялся, насколько много стало разного люда, и как разросся город, забирая себе окрестные земли. На мой вопрос по этому поводу, Истислав уверил, что никого в обиде не оставили, хранители переселяются на новые территории, где им все также почёт и уважение, лесной зверь также беспрепятственно переходит в новые заповедные леса. А заветный лес, по соседству никто трогать не смеет, ведь уговор Государя важнее всего.

Так за разговорами я и не заметил, как мы вышли за пределы города, удаляясь от него, и возвращаться отчего-то не хотелось. Душа радовалась окружающей природе: все ещё зелёная трава шелестела под ногами, осенний лес разукрасился, радуя взор. Скоро зима, осталось совсем чуть-чуть, холода придут стремительно, сковывая разросшуюся в ширь реку крепким льдом, окрестности застелет белоснежной периной, и тогда мы выдвинемся.

День, может быть два, может неделя, не знаю, да и спрашивать не хочу, ведь хочется до последнего наслаждаться окружающей красотой, пока есть возможность. Радовало то, что, со слов местных, осень сменялась зимой так быстро, что даже осенние дожди не успевали пролиться, превращая окрестности в непроходимые грязевые скаты. Не люблю сырость, уж лучше сразу пусть ударят холода, поэтому, надеюсь, что слякоти все же не увижу.

– Государь.

– А?

– Далеко уже отошли.

– Боишься, что нападёт кто?

– Нет, у тебя ещё встреча, а уже к вечеру идёт, надо бы воротиться.

– А ну да, ладно, пошли обратно.

Я невольно продолжал оглядывать окружающие просторы, дабы не упустить ничего, запоминая даже малейшую мелочь в виде застрявшей у берега среди камней коряги, сопротивляющейся течению реки, шириной, ставшей не меньше Волги в самой её раздольной области, как мне казалось. И именно увидев её воочию, я осознал, что действительно мост возводить не целесообразно. Да и искажать такую красоту первозданной природы мне с некоторых пор противило. И, видя возводимое второе крепостное кольцо Новограда, я для себя принимал решение, что далее город расти не будет, лишь небольшие незамысловатые рубленные дома и лишь в ближайшей окрестности без вреда для лесов и чащоб. И пришла пора закладывать новые города, для чего и нужны новые земли, ведь, судя по отчётам, с каждым днём переселенцев прибывает все больше и больше.

Вот так шёл я, изучал и размышлял, молчаливо озираясь по сторонам, ловя каждый звук, доносящийся до меня. И душа отдыхала, полная грудь жадно втягивала чистейший воздух, пропитанный ароматами трав и испариной. Все же скоро будет дождь, хотя облака пока что не смахивают на грозовые, белыми исполинами протекая по небесной синеве.

Все же, удивительно наблюдать, как две культуры одного народа разных эпох пытаются переплетаться, сливаясь в нечто новое и выискивая баланс не только эстетический, но и бытовой. Народ, накопив за века знания и в итоге возвращаясь к своим корням, не отринул накопленного, но использовал лучшее из идей и принялся воплощать их во всем, начиная с архитектуры. Даже применение камня велось так, чтобы дом больше походил на избу, нежели стандартную безликую каменную коробку. Да и отстроенное гномами заметно преображалось, обретая свои неповторимые черты. Так мясная лавка заметно выделялась от кожевенной, обретя нечто похожее на просторные прилавки с товаром и во весь рост первого этажа витрину из дорогого по нынешним технология витринного стекла, а занявшая одно из зданий ювелирная мастерская обретала на фасаде изящные узоры, покрытые сусальным золотом. Возводимые же новые дома получали обширные мансарды, а под крышами делался жилой этаж, хотя были и образцы, не имеющие чердака в принципе, от чего внутренние помещения казались ещё более просторными. В общем, люди строили, как желали, но все же, из-за указа об облике града выдерживали общую концепцию.

Да и местные перенимали очень стремительно, так, к примеру, дома кузнецов приобретали цветы, выкованные из металла, и даже более затейливые узорчатые вязи, да и ворота у особо мастеровых вместе с забором заменялись с деревянного и каменного на изящно-металлические. Да и мастера по дереву и камню не отставали, всячески стремясь украсить свои жилища, за что им почёт и уважение, ведь они не только украшали город, но и вдохновляли других на творчество. Ну а для мастеров такие украшательства были вдобавок и рекламой, ведь зачастую их жилища либо соседствовали с мастерскими, либо находились непосредственно над ними.

И самое берущее за душу и лихо так встряхивающее её, это огромная орава бегающей повсюду детворы, резвящейся и играющей. И я знаю, что это не только местные, я вижу, что это действительно дети, пришедшие сюда вместе со своими родителями или же без них. Все они игрались вместе и были беззаботно счастливы, и их пылающие улыбки лучше всего доказывали мне, что все именно так, как и должно было бы быть.

***

– Я иду с тобой!!! – сдвоенный ультимативный крик Леры и Лизы заставил отвлечься от завтрака.

Делаю глоток из кружки горячего чая и глядя в окно, где мелькали белые хлопья

Дождь так вчера и не грянул, и сейчас я с радостью любовался падающим с неба первым снегом. Озорные снежинки стремились обогнать своих товарок, наперегонки стремясь вниз, лёгкий ветерок иногда подхватывал и закручивал тех, самым невезучим суждено было разбиться о стекло окна.

– Я иду с тобой! – Лера вновь выдала.

– Я тоже иду! – тут же заявила и Лиза.

Чай сегодня особенный, наваристый, от чего благоухает малиной сильнее, как никогда, да и вкус более терпкий, отдающий сладостью лесных ягод. Да и булочки такие нежные, такие румяные, как будто бы только что из печи. Да что я? Они действительно только из печи, как и пирожки, лежащие рядом. Мои любимые – одни с капустой, другие с яйцом и зелёным луком.

– Сергей! – Лера еле сдерживалась: – Ты почему молчишь?! Ты слышал, что я сказала?!

– И вам доброе утро, – произношу, как можно спокойнее и безразличнее, для чего продолжаю пить: – Чайку будете?

– Ты издеваешься?! – Лера вот-вот должна вскипеть, будто бы чайник на огне.

– Я? Ни разу, – с тем же спокойствием отвечаю, изображая недоумение простачка: – Так будете чайку-то? Пока он ещё горячий. И присели бы что ли.

– Ты слышал, что я сказала?!!

– Да.

– И почему тогда молчишь?!!

– Я не молчу.

– А что тогда делаешь?!!

– Чай пью и с тобой вот беседую. Так что? Налить вам?

Не знаю, почему я сейчас вот так спокойно сижу, наверное, настроение хорошее, а может, просто хочется, не важно, но Лера уже была вне себя, готовая начать бить семейный сервиз.

– Скажи, что я тебе должен? Без эмоций, без крика, тихо и спокойно.

– Взять с собой, – Лера попыталась сказать без всплеска женской ярости.

– И тебя? – обращаюсь к Лизе.

– Да!

– Я просил спокойно говорить.

– Да.

– Ага. А куда?

– Как куда? В поход!

– Ага.

– Какой поход?

– Ты из меня дурочку делаешь?

– Без эмоций, спокойно.

– В который ты собираешь людей.

– Я никого не собираю.

– То есть, ты никуда не собираешься?

– Собираюсь, но лично я никого не собираю, я пью чай с булочками.

– Сергей, хватит уже, люди готовятся к походу, Вася со своими мужиками на ушах который день! Гномы рвут и мечут! Волки точат когти!

– И я тут причём? Ты же видела, сколько людей теперь во дворце, все куда-то собираются, что-то делают.

– Ты хочешь, чтобы я обиделась?

– Нет, ибо нет повода.

– Ты меня пытаешься отшить и игнорируешь мою просьбу!

– Во-первых, я тебя не отшиваю, – перевожу взгляд на Лизу: – Тебя кстати тоже. Во-вторых, я не игнорирую вас обоих. И в-третьих, ты не просила, а влетела сюда и тут же заявила, мол, я должен.

– Я тебя поняла. Значит, ты меня брать не собираешься с собой.

– Умница ты моя, сама все понимаешь.

– Почему?! Тебе поддержка не нужна?!!

– Нужна, очень, но тебя я взять не могу, – вновь перевожу взгляд на Лизу: – Тебя кстати тоже.

– Но почему?

– Ты сама не догадаешься? Сердце не подскажет? Разум не сообразит?

– Опять?!

– Лер, ты ведь у меня взрослая, тебе больше, чем Лизе.

– Я уже взрослая! – Лиза вскочила.

– Ага, – вновь обращаюсь к Лере: – Ты сама знаешь, почему я тебя не могу взять. Хотел бы, но не могу, не потому что…, а потому, что…, – мой взгляд опустился от её глаз к её животу: – Не могу я тобой рисковать, сама должна понимать. Вдруг что не так, … извини, но не могу.

– Да и приглядывать за государством кто будет в отсутствие Великого Князя, Княгиня? – в дверях появился Истислав.

– А я?

– А ты ещё маленькая, – улыбаюсь, глядя на Лизу.

– Я не маленькая! Я взрослая! Я могу за себя постоять! Я могу!..

– Молодчинка, но все же, я не могу тебя взять, да и кто защитит Леру?

– Три десятка приставленных к ней охранниц, – Лиза обиженно пробурчала себе под нос, а я перевёл вопросительный взгляд на Истислава, который смог лишь пожать плечами.

– А о маме твоей кто будет заботиться? Вот видишь, ты здесь нужна, а когда подрастёшь, обязательно возьмём тебя с собой, только тренируйся, чтобы быть сильной.

– Я буду! Я буду тренироваться! Каждый день!!! – девочка вновь вспыхнула детской радостью.

– Вот и хорошо.

– Государь, нам пора.

– Ну, дамы, оставляю вас с чаем и булочками, только пирожки все не ешьте, мне парочку оставьте, пожалуйста, – встаю из-за стола, подойдя к Лере и поцеловав её в щеку, после шепнув: – Я люблю тебя.