Текст книги ""Завтра Война" (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Колотилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Даже бежать, как голова пройдёт. Времени отлёживаться нет уже.

– Это верно говоришь, совсем, Тьма сгущается над миром, и к нам стремятся гады мирские. Чую их смрад, нечисть притаилась вокруг, выжидает.

– Пускай подходят, покажем им, чего стоим. Идём, пока и здесь обвал не случился.

Междуглавие 11.

– Доброе утро! – произнёс мальчуган, не успев вбежать в лавку.

– Доброе! – отозвался стоявший за прилавком хозяин в белом халате с фартуком: – Пампушек?

– Ага!

– Сколько?

– Три!

– Шесть медяков!

– Ага!

– Вот, держи, только из печи, румяные.

– Спасибо большое! – мальчуган выбежал из лавки, и тут же забежал другой.

– Зарасти!

– Здравствуй!

– Можно булок с маком?

– Сколько?

– Две.

– Три медяка.

– Вот.

– Держи, румяные, смотри, в школу опоздаешь.

– Успею! Спасибо!

– И тебе.

– Доброе утро! – в лавку вошла девчушка.

– Доброе!

Каждое утро в пирожковую лавку к Борису забегала детвора, идущая в школу на учёбу. Всем нравились его пирожки и булочки, всегда румяные, свежие, ведь он вставал ещё до рассвета, принимаясь возиться с тестом и начинкой. Борис любил своё дело, ведь когда-то он, благодаря хлебному увлечению, познакомился со своей женой. Они всегда мечтали завести свою пирожковую, но как-то все не получалось. Так и работали на хлебозаводе, всегда и везде вместе, за что их и прозвали Ромео и Джульетта.

Единственное, что у них так и не вышло, это завести детей, а они хотели, даже мечтали, что будет минимум трое. Но, не было суждено, врождённое бесплодие жены можно было вылечить, но на это требовалась гора денег, которых не было. Так и прожили они вместе, продолжая любить друг друга, так и легли в капсулы погружения, отдав за это свою квартиру предприимчивым людям, организовавшим подпольный пансион для всех желавших. И сейчас они здесь все также вместе, Борис за прилавком, а Люба на кухне следит за поспевающими рогаликами, за которыми обязательно зайдут. Их выпечку многие полюбили и с радостью покупают, а муж с женой очень тому рады. Ведь все теперь у них получилось, как и загадывали, и скоро они станут ещё счастливее, ведь Люба сутра ему шепнула заветные слова, от которых хотелось летать.

– Доброе утро!

– Здравствуйте, рад, что вы зашли, как раз ваши любимые рогалики подоспели!

– Правда?! Как замечательно! Я обожаю, когда они ещё горячие! Жалко, что у вас нет самовара, с чаем они ещё вкуснее!!!

– Идея! Погодите, сейчас вам и чай организую, минуточку! Людочка!!!

Глава 12.

Объятая красно-голубым пламенем сфера пронеслась по блуждающей траектории, испуская хвосты цепных молний, прохаживающихся с жадностью изголодавшихся хищников среди копошащейся орды. К бликам беснующегося магического полымя присоединились десятки ярких вспышек, за которыми раздались вскрики поражённых, через мгновение превратившихся в тлен, пожираемый ненасытным пламенем. Очередные косы вырвавшихся молний осветили кишащую массу, выжигая хаотичные коридоры свободного пространства. Мгновения вседозволенности, и пылающая сфера, избрав целью юркое уродливое существо, отдалённо напоминающее гоблина и явно провоцировавшее бездушную смерть, пытаясь поразить то своими неказистыми пилумами, врезалась, высвобождая разрушительную силу, прежде нацеленную на более серьёзную угрозу в виде четырёхрукого гиганта, орудовавшего лапищами-ковшами, раскапывая солидную яму и бросаясь выкопанной породой.

– Мимо! Мля!!! – раздался досадливый голос мага, принявшегося созидать новую сферу.

Очищенное смертью пространство тут же заполнялось десятками других карликов, схожих с гоблинами лишь наличием зелёной кожи и больших ушей. Более эти милейшие существа ничем не могли ассоциироваться, имея по два ряда острых акульих зубов. Их непропорциональные ко всему телу длинные руки с крючковатыми пальцами и короткие ноги с огромными когтистыми лапами при узком и скрюченном торсе могли сломать разум любого морфолога, решившегося изучать нелюдей этого мира. Несовместимые пропорции не сделали из этих уродцев беспомощных инвалидов, напротив, те могли свободно передвигаться даже по потолку, чем и не преминули воспользоваться. Отсутствующие глаза и торчащие из хребта роговые отростки завершали индивидуальность этих монстров, вооружённых острыми крюками на цепах, которыми пытались выдернуть и уволочь свою добычу в одну из нор, прорытых небольшими тварями, по прихоти неизвестного маньяка-генетика имеющими все признаки Звир Енгов и пещерных сороконожек, также участвующих в массовых гуляньях.

Стена пламени встала на смену предшественнице, вновь преграждая путь наседающей орде, идущей на верную смерть, как когда-то мы ходили на демонстрации, разве что здесь не хватало плакатов и шариков. Копошащая масса из чуть ли не переплетающихся в едином клубке существ постоянно двигалась вперёд, принуждая передние ряды идти прямо на пламя, и обречённые не стремились попытаться спастись, повернуть назад. Напротив, они бежали вперёд, бросаясь сквозь пламя и напарываясь на острия копий или попадая под лезвия мечей, где и догорали, превращаясь в тлен и давая возможность следующим занять их место.

Тени замелькали посреди толпившихся карликов в мешкообразных балахонах, вознёсших свои корюзлые ручища кверху, в унисон вопя обрывочные звуки. Склизкая фиолетовая кровь брызнула из раскрывшихся ран, прерывая ритуал, отсечённые конечности полетели в стороны, тела разом обмякли, падая наземь.

Охранение запоздало среагировало, принявшись размахивать крючковатыми лезвиями на искривлённых древках то ли глеф, то ли алебард. Облачённые в перелатанные останки доспехов горбатые полутораметровые существа, чьи тела изуродовали огромные опухоли, нараставшие друг на друга, попытались попасть хотя бы в одну из мельтешащих волчьих теней, но вместо этого их жертвами становились замешкавшиеся мелкие гады, что решили пробежать по короткому пути, от чего и поплатились собственными жизнями, став добычей тут же сползшихся со всех сторон плотоядных червей.

Вслед за очередной волной из насекоподобоных и червообразных существ шла волна более разумных, но безмозглых карликов, чьи инстинкты время от времени возобладали над приказом, данным тем неведомым нам командующим. И уродцы, пробегая мимо павшей твари, могли вдруг замешкаться и броситься к телу, дабы насладиться свежим, пусть и зловонным мясом. И уже через несколько секунд вокруг очередной туши собирался десяток или два чавкающих, ругающихся и дерущихся за добычу соплеменников. Ещё несколько секунд, и подбежавшие опухшие горбачи разгоняли собравшихся, оттачивая своё мастерство владения подобиями древкового оружия, что в итоге приводило к тому же, только уже следующие бежавшие бросались к телам не сороконожек, а своих соплеменников, нисколько не брезгуя.

Идущие следом полурослики, будто бы специально, цепляли замешкавшихся карликов, словно провоцируя и с радостью разделываясь с жертвами, поражая те своими изуродованными мечами, больше походящими на творения безалаберного ученика кузнеца нежели смертоносное оружие.

Объятые пламенем стрелы просвистели, без труда находя себе цель и пронзая плоть, если та не оказалась защищённой пусть даже и неказистой броней, с виду не способной отгородить даже от комаров. Но обладатели таковой подступались все ближе и ближе, игнорируя удары магии и разрывающихся вблизи зарядов мортир, выворачивающие наизнанку всех остальных, кого не смогли разорвать на мельчайшие куски.

Покрытая склизкой кровью твердь, вдруг принялась леденеть, когтистые лапы и ноги заскользили, ускоряя тела перед падением. Внезапно выросшие навстречу иглы пронзали туши насквозь, не обращая внимания на хитин или старый металл, летящие следом соратники помогали насадиться на ледяные острия поглубже. Ор, визг, вой перемешались с гулом канонады и тресков, отражаясь от стен и сводов и возвращаясь новой песней боли и страданий. Но орда продолжала наседать, и вскоре толпа неслась по лежащим на коварном льду телам, втаптывая в заледеневшую твердь павших и раненных.

Внезапная дрожь, и каменная гладь вспучилась, увлекая в раскрывающиеся трещины, где расходящиеся и сходящиеся пласты рвали плоть и ломали кости, а вырывающееся пламя обжигало, вгрызаясь в раны и стремясь поглотить всех и вся.

– Клин! – раздалась команда, и стена щитов двинулась вперёд, перестраиваясь и разделяя наваливающуюся орду пополам.

Пылающие щиты будто бы сплавились воедино, принимая на себя все удары и не имея меж себя щелей. Защищённые забралами пасти блестели звериными оскалами, когтистые лапы крепко держали древка и рукояти, готовясь вновь пролить чужую кровь.

– Каскад волн! – раздалась другая команда, и взмывшие над головами защитников сгустки пламени разошлись в стороны растекающимися дугами, хлеща огненными плетями всех, кто оказался на пути, и выжигая десяток метров в ширину.

Град коротких чёрных стрел низринулся из сгустившегося сумрака сводов, проходя сквозь ослабевшие магические заслоны и нанося раны. Сразу же следом посыпались черные копья, напитанные чем-то тёмным, от чего те пробивали даже зачарованные доспехи гномов. Бородачи, поливая отборной бранью всех и вся, тут же прицелились своими мортирами и выстрелили по кишащим чернотой сводам. Заряды с рёвом взмыли, прочерчивая разноцветные траектории, завершённые яркими вспышками зарождающихся звёзд, чьи коронарные плети пожирали все, до чего успевали дотянуться за мгновения собственного существования, заканчивающегося взрывами и раскатистыми ударными волнами, давшими цепким тварям понять, что и недосягаемые для полёта с дна карстовой пустоты своды тоже смертельно опасны. Вспыхнувшие цепные молнии, разносясь по стремительно пустеющим сводам вереницами мерцающих паутин, довершали истребление слабозащищённых карликов.

Со сводов горящими метеорами падали сотни мелких тел, обгорая при полете и достигая кишащей внизу массы лишь тленом, смешивающимся с застлавшим округу посреди агонизирующей орды, продолжающей идти на верную погибель. Мерзопакостные карлики продолжали свои попытки ухватить цепами или же попасть стрелами, не смотря на внешнюю убогость, бьющими довольно точно. Но их всё сильнее притесняли полурослики, всё чаще используя мелких соратников в качестве пищи и нисколько этому не гнушаясь. Хотя сами же оказывались пищей для своих же, получив серьёзную рану или же попросту угодив в лапы горбачам и появившимся громилам, отдалённо напоминающим огров. Но, видимо, это сравнение связано со слабой информированностью касательно разнообразия бестиария. Поэтому гигантские существа, покрытые окаменелыми пластинами и костяными отростками, сразу же были ассоциированы с пещерными ограми. Когда же два представителя приблизились, и их осветили яркие вспышки двух шаровых молний, ошибочное представление улетучилось.

Когтистая лапа, какой позавидует самый матёрый чёрный медведь, вспахивала породу, загребая подобно ковшу горнодобывающего экскаватора. Распахнутая пасть усеялась кольцами острых клыков, будто бы принадлежала плотоядному червю. Ноги буквально расплющивали любого, кто попадался под них, оставляя кровавые пятна. Каменная кожа игнорировала физический урон и магию огня, и лишь воздействие холода замедляло и без этого медлительных гигантов, не спешащих на непрошенных гостей.

– Арха Гар!!! – проорал бородатый гном, глядя на приближающегося гиганта сквозь щели закоптившегося забрала: – Уха Рад!!!

– Что за ухарад?! – выкрикнул стоявший рядом маг, наколдовывая очередную шаровую молнию

– Бей холодом!!! Хум!!! – проорал другой гном, меняя зачарованные алые сферы зарядов на белёсые: – Холодом его!!!

– Это мы можем! – маг улыбнулся, отпуская в полёт мерцающую сферу, готовую сеять муки и смерть среди врагов: – Холодом, так холодом!

Огненная стена вмиг спала, обжигающее пламя уступало инею, покрывающему своей блестящей коркой, сковывая очутившихся слишком близко к побелевшим зверовоинам, от чего-то нисколько не замедлившимся от внезапно проступившего смертного холода. Снежные вихри закружились, со свистом подхватывая крупицы пепла, ставшего на морозе подобно иглам, впивающимся под кожу.

Белоснежные комья, скрываемые поднявшейся пеленой, проносились среди заледеневших тварей, разрывая на части и устремляясь к следующим жертвам. Десяток теней сорвались в танце смерти вглубь копошащейся массы, довершая начатую ранее расправу над темными жрецами, решившими, что два могучих гиганта их смогут защитить. Вновь полилась маслянистая чёрная кровь, окропляя холодную породу, изуродованные шрамами адепты не устояли от неожиданной атаки, увлёкшись ритуалом призыва какого-то существа, так и не успев завершить тот.

И лишь гиганты неумолимо шли на врага, игнорируя происходящее вокруг и почти не замечая бушующего ледяного ненастья, перекрасившего их в белёсые тона, стирая прежнюю мрачность и придав вид шагающих снеговиков, только очень страшных. Один нагнулся, загребая лапой все, что в неё угодило, и будто бы начало лепить снежный комочек, слегка испачканный грязью и кровью, не успевшей замёрзнуть, вырвавшись из расплющенных тел.

– Бойся! – разнеслось над войском: – Вспышка спереди!!!

Слепленный ком пролетел по прямой, раскидывая отлетающие ошмётки и не встретив препятствий, пока не достиг стены, ударившись с глухим звуком и рухнув у подножия. А гигант уже лепил новый из породы и плоти, пока второй продолжал идти вперёд, на мгновение остановившись и исторгнув трубный рёв из распахнутой зубастой пасти. Через несколько мгновений вокруг стало нечем дышать из-за накатившей волны невыносимого смрада, обдавшее облако трупного яда поражало глаза, принуждая те слезиться и слепнуть. Проникающий внутрь смрад обжигал, будто бы въедаясь в горло и лёгкие подобно паразитам, каждый новый вдох причинял ещё более сильную боль, но не дышать было невозможно. Агонизирующая обожжённая грудь сама разворачивалась, принуждая вдохнуть очередную порцию яда и терпеть накатывающую волну терзающих мук.

«Избавляющая волна очищения накрыла океаном облегчения, боль в то же столь желанное мгновение улетучилась, вернулось зрение, исчез паралич агонизирующей груди, и я смог встать с колен, сплёвывая комок склизкой почерневшей слюны. Тело ещё подрагивало после стихших спазмов, в голове мутило, и к горлу подпирал рвотный комок, но я сдержался, обращая свой взор на подступающую орду, почувствовавшую спад магического натиска.

Именно сейчас нужно что-то сказать подобно литературным и художественным героям тысяч легенд, что как раз нашли бы время изречь величайшие слова, ради которых повели на убой малое число своих соратников. И те бы слушали, застыв на месте и воодушевляясь ещё сильнее перед скорейшей погибелью, а враг бы не шёл, дабы не испортить момент. Но, как ни странно, никаких великих фраз в голову не лезет, лишь обрывки давно избитых «Пока дышу, надеюсь» и «С сим знаком ты победишь».

Они стары, как мир, но когда-то именно их я нанёс на мечи, памятуя о тех ещё с самого детства, ведь их раз за разом изрекал мой отец, изрядно подвыпив. Нет, он меня любил, даже больше, души не чаял, но из-за алкоголизма разрушил семью, а после себя, окончательно спившись. Но я его помню, и помню татуировку на его руке, о которой он много раз рассказывал, что набил вместе с сослуживцами в армии ещё на срочке. Много он рассказывал, правда это или нет, не важно, но слова я запомнил и много раз по разным поводам искал те в интернете, подбирая лучшие изречения, похожие с ними, и узнавая смысл каждой фразы. Ведь любили мы создавать кланы в играх и вносить в них нечто высокое, созидая свои братства и ордены. Мы тогда были мечтателями, и даже обычная текстовая игра, позволяющая общаться и играть с другими людьми, выглядела для нас в разы лучше, нежели красочные игры, вышедшие после.

Я помню, до сих пор помню всё: спившегося отца, встречи с ним после развода, ночёвки у него дома, его друзей алкашей, разочарование в тринадцать лет после последней встречи. Друзей детства, с которыми играли в войнушку, катались на великах, гоняли на поле мяч, бродили по железной дороге в поисках гадюк, пытались построить шалаш в лесу. Всех помню, меньше помню тех, с кем учился после и служил, видимо, потому что в детстве мы были более честными, мы были детьми, наслаждающимися жизнью и не стремящимися друг друга обидеть, оскорбить, сломить, показав себя сильнее. Хм, всё же, мысли приходят в голову, только не те, хотя те, но не сейчас об этом следует думать. Не об этом».

Вновь замелькали разряды молний, стрелы, объятые пламенем, устремились к бегущим прямо на них тварям, прокатились каскады взрывов зарядом мортир и пищаль, бьющих вблизи с завидной убойностью. Стены пылающих щитов на себя очередные порции ответных стрел и болтов, смятые попавшим валуном щитоносцы поднимались и подлечивались, заменённые соратниками, вставшими на их места. Пронёсшиеся тени оставляли после себя фонтаны крови, вырывающейся из раскрывшихся ран отсечённых конечностей и голов. Вырвавшееся пламя, не обращая внимания на промозглый холод, заплясало, прижигая раны и въедаясь в раскрывшуюся плоть. Оборотни выгрызали заледеневших полуросликов, уклоняясь от летящих ядовитых болтов, посылаемых с недосягаемого для холода расстояния. Впавшие в безумство опьянённые кровью горбачи рвались вперёд, разрывая на куски мешающих им, и лишь наблюдавшие издали тёмные силуэты оставались неподвижными, держа строгие порядки резервов на противоположной стороне карстовой пустоты.

– Бойся!!! – разнеслось над головами, утопая в нарастающем гуле сотрясающейся земли, вспучивающейся под ногами воинов, отпрыгивающих в стороны, избегая проваливания в раскрывающиеся пасти бездны.

Не успела волна сотрясения раскатиться и угаснуть, вспучивая пласты, как гигант вновь поднимал ногу, чтобы вызвать новую. Но тут же в него ударили десятки заклинаний и зарядов, разбиваясь о каменную броню, но провоцируя завалиться на спину. Ахнули раскаты слившихся воедино магических взрывов, разноцветные вспышки в миг угасали, сменяясь новыми, кроша костяные отростки. Но гигант не обращал внимания, продолжая заносить ногу для очередного сокрушения.

Второй шквал ударов сумел-таки сместить равновесие, и, поднимая груды пыли и расплющивая десятки тварей, казавшийся несокрушимым, великан рухнул на спину под дружное ликование бойцов. Клин двинулся вперёд, продолжая рассекать остатки орды и усиливать атаку на упавшего гиганта, не забывая о втором. Объятые пламенем зверовоины переднего края вырезали оказавшихся впереди, мерцающие тени добивали оставшихся в тылу, кружащие хороводы ледяные смерчи превращали все в экспозицию Ледяного Царства Смерти. На попытавшегося встать великана тут же обрушился магический камнепад, принуждая пасть к земле, и к тому с рёвом неслись гномы, замахиваясь пылающими руническим пламенем молотами. Сияние Беловойска расходилось в стороны, прогоняя сгустившийся сумрак подземелья.

– Что-то они не заканчиваются!!!

– Заканчиваются!!! Не видишь, отступают?!!

– Где?

– Вон!!!

Наблюдавшие на отвесе с противоположного конца карстовой пустоты высокорослые худощавые силуэты в чёрном развернулись и уходили, исчезая во мраке штрека. Стоявшие на охранении дальних штреков строгие порядки отрядов из громоздких низкорослых воинов, видимо, тех самых Изгнанных, также развернулись и исчезали в штреках у подножия стены.

Определённо их было больше, и они бы сумели победить так или иначе, взяв числом. Но вместо этого зачем-то пустили на нас безмозглых тварей, что гибли сотнями и даже тысячами, не в силах уместиться в узком бутылочном горле карстовой пустоты, созданной природой в недрах подземного мира. Если бы мы оказались на широком пространстве, то, может быть, всё вышло бы иначе, но нам повезло. И теперь наш враг потерял весомые силы, а мы вышли победителями при малом числе, но это лишь победа в битве, но не войне, а впереди неизвестность.

Раскат взрыва донёсся издали, принуждая обратить наши взоры и увидеть поднимающиеся клубы пыли, заволокшие входы в штреки.

– Обрушили-таки, ироды, – произнёс Емельян, еле держась на ногах: -Но ничего, Земля Матушка укажет Путь. Слава ей и многих лет!!!

Междуглавие 12.

Начавшись у Чёрных Шахт и пройдя через Каменистое Предгорье Ветров вдоль широкой реки Иршир, дорога пересекала Великую Вечнозелёную Чащобу, удаляясь к городу, чьи высокие стены и башни виднелись меж крон многовековых деревьев, хотя и располагались на завидном расстоянии. Плоский рельеф плато с пологим холмом по центру возносил городские укрепления над местностью, изменившей свой облик после бесчисленных битв меж назвавшими себя хозяевами этой земли и всеми, кто желал их в этом разубедить. Но лес оставался нетронутым в целом из-за своих размеров, разве что на границах и возле города появились проплешины после вырубок не переросшего в сечении за метр молодняка. Более древние исполины поднимались на три десятка метров над землёй, и в зиму не лишались кроны, хотя и были лиственными, но плотная листва была будто бы тонкий картон, не желтела и не срывалась порывами суровых зимних ветров, от чего и оставалась на ветвях на многие годы. И даже тяжёлые снежные шапки, собирающиеся за холодное время, не были способны обнести листву, увлекая за собой под собственной тяжестью, не способной надломить или хотя бы согнуть ветви, чья толщина превосходила многие деревья других чащоб.

Сама же дорога не отличалась от сотен таких же, пересекающих земли вереницами сплетающихся трактов, и по каждой передвигались караваны от самых маленьких до гигантских, растягивающихся на километры, в зависимости от значимости тракта. Где-то дорога имела грунтовое покрытие, размываемое паводками, где-то она мостилась тяжёлыми булыжниками, где-то была буквально выдолблена в каменной породе, и всюду она имела одинаковую ширину, позволяющую двум встречным широким подвозам без труда разойтись. Видимо, эта особенность была обусловлена тем, что этот тракт был создан в период генерации местности, на которой и проектировалось будущее место возникновения одного из городов. Именно поэтому Москва появилась там, где сейчас стояла, а не в другом месте, хотя и пришлось основателям выложить солидную сумму с многими нулями за покупку данной земли, имеющей в отличие от соседствующих районов все готовые бонусы развитой инфраструктуры и спланированного размещения всего требуемого для развития города.

– Готовность один, – прошептал нарост над одной из ветвей, выделяющийся лишь, когда тот слегка шевелился: – Караван подходит.

Наработанные навыки маскировки, буквально вшитые в сознание вместе с другими навыками из программы тренировки бойца диверсионной группы, чьи личные данные и подвиги будут находиться под грифом “Совершенно секретно” ещё ближайшие пятьдесят лет, пригодились и в этом мире. Хотя и было бы проще сидеть в пелене невидимости, ожидая прибытия цели, вот только, как в одном анекдоте, имелся нюанс и даже не один. И об этом знали все без исключения. Поэтому группа прибегла именно к маскировке, подтвердившей свою эффективность при организации засад, которые нельзя обнаружить ни магическим, ни истинным взорами, определяющими все скрытые объекты.

Они просидели целые сутки в засаде, дабы местные обитатели смогли привыкнуть и не бояться, и даже притупленный специальными алхимическими снадобьями запах не пугал зверей, настороженно реагировавших на любые изменения в их ареале. И природа жила своей бурной для зимы жизнью. Неподалёку долбил сереброголовый дятел, матёрый кабан секач выискивал плоды под деревом, схожим с дубом, попутно присматривая за молодняком. Мелкие пушистые зверьки, похожие на белок, прыгали меж ветвей, иногда пробегая даже по диверсантам. Да и зимние птицы распевали свои причудливые трели, будто бы нарочито показывая, что нет никакой угрозы.

– Готовность ноль, – прошептал командир, продолжая прижиматься к стволу дерева, дабы не выделиться прежде времени, но рука уже тянулась к рукояти зачарованного оружия: – Бить по команде.

Колонна из двух десятков телег, фургонов и клетей втягивалась из ветреного предлесья в чащобу, будто бы не спешила добраться до тёплого города. Гружённые доверху подводы двигались медленно, везя на себе камень и металл, широкие обитые колеса, не смотря на мороз, погружались в грунт, расширяя накатанную колею. Покрытые шерстью тяжеловозы, не смотря на их массивность и выносливость, плелись, словно устали от непосильной ноши. Возницы, безучастно сидя на козлах и укутавшись в густые меха дорожных накидок, не подгоняли животных, громогласно проклиная тех в немощи и обещая светлое будущее на бойне.

Сопровождавшее охранение из трёх десятков латников, двух десятков стрелков и пяти магов шло по обеим сторонам, устало опустив головы и не стараясь высмотреть угрозу среди чащобы. Никто не переговаривался, из обогреваемого походной печью командирского фургончика не доносились голоса командира охраны или начальника обоза. И сидевшие в накрытых шкурами клетках рабы будто бы спали, стремясь воспользоваться предоставленным отдыхом во время перевозки.

Звуки леса замерли на одной ноте, колышущаяся листва застыла, будто бы окаменела, движущаяся колонна остановилась, люди и животные застыли, не завершив очередной шаг. И лишь три десятка теней, срываясь с верхних крон, устремились вниз, падая прямо на головы застывших охранников. Обтянутые плотной маскировочной тканью кольчужные доспехи нагрелись под гнетом вдруг загустевшего воздуха, принявшегося раскаляться, предвещая скорый выплеск магической силы.

Реакция инстинктов вновь оказалась быстрее мысли, и огненный купол, возникший над охранниками и пытавшийся сжечь что-нибудь, не защитил, пропустив сквозь себя диверсантов, использовавших Шаг Пространства и оказавшихся сразу же позади своих целей. Лезвия, рассекая воздух, устремились к уязвимым точкам, руки сами направляли траекторию и наращивали требуемую силу удара, чтобы латы не смогли защитить.

Но охранники вдруг встрепенулись, в последний момент уходя из-под смертоносных ударов и неестественно выворачиваясь, чтобы контратаковать, но не мечами или глефами, коими были вооружены, а голыми руками. Точнее, из-под мехов, обтягивающих тела поверх доспехов, вырвались жгуты щупалец, принявшиеся стегать в попытке зацепить атаковавших. Маги обнялись зелёным пламенем, принимаясь колдовать заклинания, стремящиеся сковать, обездвижить и парализовать. Стрелки не схватились за луки, но бросились подобно остальным, будто бы повинуясь командам кукловода, дёргающего за нити. И даже запряжённые в повозки тяжеловозы рвались из поводьев, хлестав по сторонам длинными щупальцами.

– Твою мать! – прокричал командир, вертясь подобно юле и рассекая воздух двумя зачарованными клинками: – Какого?!!

– Это точно центровые!!! – донёсся голос бойца, завершающего работу над одним из магов: – Только они под кукловодами!!!

– К повозкам не подходите!!! Там внутри их набито!!! – проорал другой, отпрыгивая от клети, с которой спали меха, открывая тянущихся через решётки тварей.

– Командир! Надо уходить!!! Тут одни куклы!!!

– Разворошили осиное гнездо! Уходим!!! Эвак Ноль!!!

Резкий хлопок, и три десятка диверсантов с ошеломлёнными глазами глядели по сторонам в ожидании очередной атаки от мгновение назад наседавших тварей. Но посреди заснеженного поля, на которое их случайным образом переместил свиток эвакуации, отбросив на километр, были лишь они.

– Фух, – раздались дружные выдохи.

– Так. Никого не забыли?! Все здесь?!

– Так точно!!!

– Отлично.

– Командир, что это было?

– У разведки надо спросить, с какого нас натравили на кукловодов?

– Интереснее другое. Почему это на кремлёвских оказались куклы, не уж-то те решили в хаос перейти.

– Коллеги, наш диспут не уместен и неточен. Вернее, будет предположить, что караван был внезапно атакован и захвачен, и куклы решили с его помощью проникнуть в Москву.

– Проф дело говорит.

– Ладно, это уже не нам решать, наше дело маленькое. Уходим в лагерь, там и доложу командованию, а они пускай мозги и массируют.

– Ага, но при любом раскладе мы в выигрыше, и каравана нет, и москалям подарочек.

– Как бы такие подарочки боком всем не вышли, сам подумай, что с теми стало, кого поработили.

– Ладно, кончай демагогию разводить, переходим на режим «руки в ноги» и до лагеря прогулочным бегом.

– Есть руки в ноги!

Глава 13.

«Отчего мы – люди, живя долгие годы на насиженном месте, вдруг бросаем всё и ищем новое пристанище в надежде на лучшее будущее?

Я понимаю тех, у кого не сложилось: семья распалась, наладить жизнь не вышло, новое место известно, и там обещают лучшую работу, а здесь ничего не держит. Но, когда есть семья, есть работа, есть жильё, все здоровы, всё вроде бы идёт по накатанной, почему человек вдруг решается рискнуть всем?

Сколько я читал книг про попаданцев, и всюду присутствовало явное желание масс помимо желания героя переместиться в другой пускай и рискованный мир. Нет, не все авторы писали о том, что люди шли добровольно, но у многих описывалось так, что люди, в принципе, и не жалели о том, что попали в другой мир. А в книгах об игровых мирах всегда писали, что народ буквально ломился в виртуальную реальность в поисках абсолютного бессмертия и расширения собственных возможностей. Я всегда считал, что подобное явление – лишь вымысел, но теперь же не думаю, убедился, но всё же».

– Юпитер! Я – Сатурн!

«Не знаю, но именно это и происходило, происходит и будет происходить с людьми, отчего-то решившими изменить свою жизнь. Именно это я и вижу в глазах окружающих меня людей. Нет, инвалидов и неизлечимо больных я понимаю, у них нет той жизни, о которой они мечтали, у них нет здоровья. А здесь всё это сразу же появляется, и при это те заплатили лишь собственным телом, оставшимся там в капсуле, и теперь то гниёт в опустевшей квартире или же досталось основателям подпольного клуба оцифровки сознания, невзначай имеющих полулегальный бизнес по трансплантации.

Да, эти люди рисковали своими жизнями, шагая в неизвестность, но у них выбор не особо велик. Но остальные, что их подвигло? Тот же Лёха и другие люди? Не знаю, да и за себя не уверен, остался бы я в том мире, если бы вдруг всё вышло иначе. Или же рискнул и погрузился вслед за остальными? И вот сколько тех, кто оказался перед выбором? Тысячи, десятки тысяч, сотни? Миллионы или даже больше? Действительно, сколько?»

– Космос, космос, Земля вызывает!

«Если проанализировать все факторы, что влияли в мире на общее состояние населения, выражаемое в одном слове «удовлетворённость» или как-то так, то можно считать, что больше половины общемирового населения жили именно за той чертой решения, за которой человек с радостью шагнёт в полог неизвестности, лишь бы получить шанс всё изменить. И перечислять причины этого решения можно вечность, ведь у каждого решившегося те индивидуальны, но они сделали свой шаг.