Текст книги ""Завтра Война" (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Колотилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Из глубины внешнего подземелья вдруг донёсся протяжный вой, но никто не дёрнулся с места, напротив, усиливая резонанс песнопения. И даже облачённые в доспехи низкорослики, стоявшие строгими порядками в распахнутых воротах, не всполошились, чтобы встретить угрозу в полной готовности. Вдруг отряд разделился на две половины, расступающиеся в противоположные стороны, уходя с выхода из коридора в город, откуда доносился усиливающийся рёв.

***

«Меня зовут, и противиться этому зову нет желания, ибо я ощущаю, какая сила собрана воедино, и мне нужно её забрать, ведь нет никого более достойного для этого. Я – Ставленник Богов! Я – Мессия! Я – Освободитель! Я – Палач и Судья! Я – Вершитель Судеб! Я – Великий Князь!!! И нет более во мне слабости, что лишала раньше сил на борьбу, принуждая течь вместе с остальными по реке жизни, волоча жалкое существование. Нет более преград, ведь все я собственноручно сокрушил их. И, кажется, я повторяюсь, но как же приятно ласкать собственное эго, ощущая при этом, как в теле бурлит обузданная сила. И вот уже я на финишной прямой, я вижу сияние моего приза, и вскоре меня все будут называть Богом!!! Ведь аз есмь Он!!!».

***

Пылающая чернота ворвалась стелящимся пожарищем в агонирующий в едином резонансе пульсирующей силы подземный город. Расходящиеся от центра волны накатывали на качающиеся массы бормочущих и содрогающихся в трансе арахнидов. Чернота, было, бросилась в стороны, дабы вцепиться в застывших уродливых низкоросликов, не шевелящих даже вездесущими щупальцами, но влетевший чёрный двухметровый волко-демон издал утробный вой, вперив свой взор в сияющую рубиновую звезду. Пламя на мгновение застыло, и чёрные языки разом сплелись в жгуты, опутывающие демона в непроглядную сферу, устремившуюся к цели. Пылающие мечи закрутились пилами вокруг, рассекая плоть всех, кто оказался на пути сферы, с жадным гулом вытягивая сути из вспыхивающих тел.

Ещё мгновение, и сосредоточие всеобщей погибели влетит в главный зал и доберётся до рубина, оставляя после себя пожирающую стену пламени тьмы. Ещё один бросок, и…

Бормотание вдруг переменилось, и подземный город наполнился сплетающимися воедино резкими словами древнего мира. Чёрная сфера застыла в десяти шагах от пульсирующего рубина, мечи остановились и исчезли. Чернота принялась хлестать плетьми, открывая демона, растянувшего руки и ноги, и стремясь разорвать невидимые путы. Но, соприкасаясь с незримым, чернота не разрывала скрепы, напротив оставляя частицы себя, от чего растянувшие цепями материализовывались, забирая в себя чернь. И тут же по цепям устремились арахниды, спускаясь к поднимаемой вверх жертве, жвала распахивались над руками демона, выпуская яд, капающий на плоть, тут же впитываясь. Самый большой принялся плести кокон, раз за разом надрезая тело демона и выпуская загустевшую от яда кровь.

Из общей массы адептов вышло два десятка, встающих кольцом вокруг демона, зависшего на нескольких метрах над полом напротив рубина. Стоявшие возле пылающей фиолетовым сиянием пентаграммы адепты занесли ритуальные обсидиановые ножи и одним коротким движением вскрыли шестерым неумирающим горло, кровь ударила фонтанами, окропляя своих палачей и камень, капли тут же устремились вверх, но не к рубину, сливаясь с падающими чёрными каплями и собираясь воедино между рубином и демоном.

Гигантский Арахнид завершил создание кокона и вцепился своими лапами, прижимая к своему брюху. Чернота тут же опутала его, распарывая массивный хитин и вбирая в себя, а снизу уже несколько десятков кружились в едином хороводе, устремившись по большому кругу, имитируя вращение неизвестно, как и когда исчезнувшего вихря. И, заглушая творящуюся какофонию, зазвучал один голос, изрекающий на не слышавшимся доселе в этом мире языке, но отчего-то слова были понятны всем, и они подавляли, они гипнотизировали. Хозяин голоса приближался, преодолевая эоны мироздания, впервые за целую вечность обретя от порождённых им детей путеводную нить.

Его звали, молясь и принося жертвы, они подготовили сосуд, дабы он смог воплотиться в миру, а не войти лишь фантомом прежней силы. Они всё сделали правильно, и Хозяин вознаградит их, а остальные же познают Гнев Его, а тот за мириады веков не иссяк, напротив, обретя абсолют неисчерпаемости. И всё благодаря тому, что Он помнит малейшую обиду, и даже косой взгляд или неверный помысел обернётся страшнейшей карой, дабы все познали силу Истинного!!!

В центральный зал долетел тут же угасший гул внешнего мира, и будто бы никто не обратил на него внимания, но в коридоре снаружи началось шевеление. Таившиеся в гигантских вагонетках плотоядные черви устремились наружу, из черноты печей вывалились пещерные ящеры, захлопали крыльями нетопыри, стремясь к побеспокоившему источнику и заглушая своим хлопаньем звуки металла.

– Клином!!! – прокричал Воислав: – Держим!!! Маги, работаем по толпе!!!

– Щиты плотнее!!! – проревел Петро: – Власть Стены!!! Сила Пламени!!! Держим!!!

– Тени!!! Делай как я!!! – скомандовал командир Теней, уходя в невидимость и прыжками устремляясь в сторону от основного удара и увлекая за собой диверсантов.

– Аш Хар Да!!! – рунические знаки вспыхнули на парадных доспехах гномов, одетых по случаю и предназначенных для битвы без применения щита, так как в них любой гном становился шагающим танком на реактивной тяге: – Гар Лад Жаар!!!

– Гар Лад Жаар!!! – раздался дружный гномий рёв, и парные секиры встретили первую волну тварей.

Легендарное руническое оружие, коим заветы дозволяли пользоваться лишь в тех битвах, о которых должно складывать сказания и легенды, разрезало, ломало, истребляло. Каждый гномий шаг отзывался звоном металла и радостным раскатистым гулом камня, почувствовавшего давно забытую тяжёлую поступь. Мортира Отцов обрушивала истинную мощь гор, превращая кишащие тварями залы и коридоры в безжизненное пространство, и каждый новый залп увеличивал шансы малого числа на выполнение главной задачи.

Они рвались не к главному залу, хотя там и мелькали тени, пытаясь добраться до подножия кристалла, но скинувшие балахоны тёмные эльфы были ничуть не хуже, а может, даже лучше в скрытом ремесле, тут же вычислив всех диверсантов и навязав тем свои условия. И на счастье Теней не все ввязались в битву, не нарушая течения ритуала, хотя, и кишащих повсюду арахнидов было бы достаточно, чтобы не дать прорваться к агонирующим телам шестерых, что, не смотря на количество вырвавшейся из их тел крови, они всё ещё были живы и бились в болевых припадках.

– Печи, вспышка!!! – раздалась команда, и стрелки отправили в каждую по стреле, и через мгновение огромные доменные печи вспыхнули всепожирающим голубым пламенем, превращая убежище в крематорий: -Гномы, бей по вагонеткам!!!

Сотня на втором перекрёстке свернула влево, уходя с главного коридора и тем сужая два фронта, принуждая бегущих на них тварей давить друг друга и гибнуть под сгустившимся магическим натиском. Волки набрасывались на атакующих ящеров, принуждая тех поворачиваться боком к войску, тут же получая в брюхо по несколько стрел.

Гул сражения всё больше утопал в нарастающем рёве, что доносился из главного зала, давящим на психику и оглушающим всех без исключения. И казалось, что лишь лежащему в беспамятстве Емельяну было всё равно, он так и продолжал бормотать несвязанные обрывки слов, лежа не спине гигантского медведя, будучи привязанным ремнями, чтобы не свалился.

– Вспышка слева!!!

– Вспышка справа!!!

– Пошла стена!!! – узкий коридор вдруг перегородило стремящееся ввысь пламя, отрезая путь с тыла.

– Направо!!! – скомандовал Воислав: – Бегом!!!

– Вторая стена пошла!!!

Войско сорвалось с ног, догоняя гномов, с грохотом и остротой металла врезаясь в кишащую массу, отделившую их от заветной цели. Гномы не жалели запасённого для этой битвы, рунические скрижали исправно восполняли силы, секиры как будто бы сами по себе крутились вокруг бородачей, разрубая на части юрких и неосторожных испражнений Великой Клоаки Архейма, что не имели права называться живыми и тем более существами, потому как подобное созидается не ради жизни, но против неё.

– Дар Ор Шагар!!! – гигантский призрачный молот низринулся сверху, расплющивая всех, кто попал под него.

– Аш Хар Нигир!!! – не меньший по величине маховик пролетел по пересекающему коридору, очищая тот от любой угрозы.

Гномы вбежали в просторный зал, где помимо стеллажей и площадок в конце возвышались два столба, держащих на себе арку в виде двух молотов.

– Все внутрь!!! – раздалась команда: – Держим вход!!!

Гномы, не обращая внимания на происходящее за их спинами, бежали через весь зал, ожидая внезапную атаку и прикрывая четвёрку бородачей, сменивших секиры на какие-то каменные глыбы. Но, на их облегчение, ничего не произошло, не считая развернувшегося позади побоища. Бородачи принялись очищать пространство возле столбов от обломков камня, при этом что-то бубня себе под нос. Принесённые каменные глыбы подносились к столбам, вставая в пазы, и когда последний встал на своё место, те заполнились белёсым светом, исходящим изнутри породы. На столбах и арке тут же вспыхнули вереницы рун, и идеально гладкая стена позади вдруг содрогнулась, отзываясь на пробудившуюся силу, проникшую внутрь тверди, реанимируя сокрытые там генераторы.

– Скоро?!! – донёсся крик Воислава.

– Да!!! – отозвался командир гномов, не отводя взгляда от оживающего стационарного портала и бормоча: – Давай, друг наш камень, не подведи. Ты же помнишь всё…

Ухнуло, сверху посыпалась обильная каменная крошка, но это уже было не важно, потому как в зал один за другим через пелену ступали воины Великого Подгорного Народа.

Междуглавие 20.

– Фух! – с огромным облегчением выдохнул он, ёжась от непривычного лютого холода и стоя по пояс в снегу: – Почти добрался!

Из сундучка показался свиток с фиолетовой перевязью, заледеневшие пальцы осторожно раскрыли пергамент по аккомпанемент зубной дроби. Потрёпанный кожаный костюм сковал движения, задубев на морозе, и оставалось лишь вспоминать о жарких песках с ностальгией погорельца, пережившего пожарище и оказавшегося под проливным дождём.

– Значит вот так теперь, – сдержав челюстной стук, гоблин произнёс, стараясь не терять самообладания, когда свиток портала рассыпался прахом, не переместив в указанное место: – Прискорбно, крайне прискорбно, смею заметить, Михаил Ильич. Придётся ножками, крепитесь, – он быстро проговорил себе под нос, и вновь по округе разнёсся зубной стук.

Из сундучка появилась пара других свитков, гоблин вновь забормотал описание сначала одного, потом другого, и к его бескрайнему облегчению те сработали, даруя ему повышенную устойчивость к холоду и проходимость в снегах.

Это может его выдать, если ищейки догадаются выследить по магическому следу и возмущению астральных сфер. Но, в то же время, судя по тому, что вокруг творится, сделать это будет крайне затруднительно. Так что, у него имеются все шансы добраться до нужного места, где будет спасение, и идущие по пятам охотники будут вынуждены убраться восвояси.

Именно так, ведь не зря он давно просчитал все варианты и заготовил на каждый по несколько алгоритмов действий с размещением схронов для выполнения тех. И вот сейчас, наконец добравшись до заснеженного в это время года севера, он наверняка знал, что всё идёт по плану, его плану. Иначе быть не могло, ведь кого-кого, а его обсчитать его заклятым друзьям и близким уж точно не судьба, не тот склад ума, причём у всех вместе взятых.

От этих мыслей гоблин расплылся в улыбке и прибавил ходу, пробираясь сквозь сугробы в сторону ближайшего схрона, где он сможет найти все необходимое для существования в этих суровых, но таких родных для него местах, хотя, родное здесь только то, что всё бело и то лишь по воспоминаниям его деда.

Глава 21.

Сила тысячи рун ворвалась в астрал вокруг подземного города, сметая возомнившую себя полноправной хозяйкой ауру изменённого мрака, сполна вкусившего опьяняющий дурман посмертия и мучений.

Десятки Золотого Легиона Императора Подгорного Народа, расходились по коридорам и залам, истребляя всё и вся и собираясь в сотни, стремящиеся к Главному Залу. Мастера осадного дела спешно возводили орудийные установки, часть из которых уже вовсю продавливала своими залпами магический заслон, мешающий обрушить мощь гномьего презрения на головы заклятых врагов, что многие тысячелетия в неисчислимых мирах нападали из-под черноты подземных путей.

Вдруг ощутившие облегчение, люди падали на пол, переводя дух и пытаясь восполнить силы теми остатками пищи и питья, что каким-то чудом ещё нашлись в карманах среди гор собранной добычи. Бойкие гномы в золочённых доспехах полностью игнорировали их, пробегая мимо и не обращая внимания на рассевшихся у стен возле выхода из портального зала. Воислав же не пытался поднять своих людей и броситься в пучину сражения, растёкшегося по округе, понимая, что именно сейчас от них будет мало толка, да и пробиться к телам своих друзей, что так и лежали возле рубина, начавшего, судя по отчётам разведки, чернеть, всё равно сил не хватит. А гномы продолжали прибывать и прибывать, и уже среди всей этой оравы не распознать тех самых, что шли весь путь вместе с ними.

– Дар Ор Шагар!!! – разнёсся громогласный рёв, принуждающий буквально всех обратить свои взоры к проходящим через портальную арку.

– Аш Хар Нигир!!! – разом взревели все гномы и даже те, что были за пределами зала.

Из врат маршировали две колонны по двое, облачённые в доспехи из мифрила и золота, воины выбивали чеканный шаг, на их выдающихся красотой и массивностью доспехах пылали многочисленные руны, лица скрывались под шлемами, увенчанными малыми коронами. Широкие щиты испещряли пылающие узоры, изображающие корону, окружённую молотом, киркой и секирой. И эти воины окружали лишь одного в золотых доспехах гнома, с довольной царственной ухмылкой озирающегося по сторонам, и на его голове не было шлема, но корона.

– Мы здесь!!! – выкрикнул он, и тут же гномы с ором застучали латными перчатками по своим доспехам: – Так прогоним тех, кто забыл, кто здесь хозяин!!!

Дружный ор разнёсся по округе, и гномы ещё с большей яростью бросились в коридоры, ускоряя истребление тварей, что, казалось, не иссякнут, бросаясь на накатывающую на тех волну металла и мощи разъярённых воинов. Единый залп десятка высших орудий салютовал словам Императора, посылая свои заряды по пристреленным точкам. И из арки всё продолжали и продолжали идти десятки гномов, собирающиеся в сотни, тут же уходящие прочь, дабы влиться в общую вакханалию сражения.

– Это кто? – с явным презрением спросил Император, указывая на собиравшихся вместе людей.

– Хумы, Великий, – ответил один из приближённых: – Они сопровождали Шедших за Славой.

– А-а-а, пусть их главный подойдёт ко мне, – с явной снисходительностью произнёс Император: – Вроде бы, его величают Великим князем.

– Приношу наши извинения, но Великого Князя нет среди нас, Император, – произнёс подошедший Воислав, склоняя голову.

– Это от чего? – настроение Императора резко переменилось, а голос наполнился суровостью и недовольством: – Он что? Много о себе думает и решил пренебречь нашей бескорыстностью?! Или он возомнил, что мы сами к нему придём?!! Не много ли для хума дерзости?!!

– Приношу извинения от имени всех хумов, что рисковали своей жизнью ради высшей цели, – склонив голову, произнёс Воислав: – Но Великого Князя нет среди нас не потому, что он решил пренебречь дружбой с великими гномами.

– А почему же? – Император ухмыльнулся.

– Великого Князя Североси обуздало тёмное проклятие, и он сейчас находится в том зале, где происходит ритуал.

– Мой Император, – один из близких подошёл к Императору Гномов: -Мне кажется, этот хум говорит о Проклятии, что...

– Я понял, – Император оборвал своего слугу, как будто бы, не желая, чтобы тот раскрыл лишнее: – Значит, он там. Что ж, это не освобождает его от наложенных обязательств, и посему, раз он не предстал предо мной лично, я провозглашаю данное им слово неисполненным!

– Но! – Воислав опешил.

– Довольно!!! – пресёк его Император: – Мы сказали своё слово!!! Но мы сегодня благосклонны и поэтому позволяем хумам не только присутствовать здесь, но и участвовать в Великом Сражении!!!

Император пошёл к выходу из зала, и за ним тут же последовало его окружение, увлекая за собой отборные сотни. Воислав молчаливо провожал тех, люди и волки уже собрались, наблюдая за произошедшим.

– Командир, что делаем? – поинтересовался подошедший Петро.

– Что там с Емелей?

– Всё так же.

– Хм, выдвигаемся, делать нечего.

– Уверен?

– Назад пути нет. И нам надо наших вытащить, – произнёс Воислав, делая шаг к выходу: – Что у нас со свитками перемещения?

– Всё также. Не работают.

– Хреново, ладно. С гномами позже разберёмся.

***

Кокон, проходя сквозь плоть кристалла, погрузился внутрь рубина, пульсирующего с каждым мгновением всё сильнее и сильнее. Сфера чёрной крови принялась вращаться вокруг камня подобно спутнику, с каждым витком увеличивая скорость. Кружащие несколько сотен тёмных эльфов, сорвавших с себя капюшоны, заходились в экстазе непрекращающихся несвязных бормотаний, не обращая внимания на пытающихся ворваться в зал гномов.

На небосводе звёзды пульсировали, выстроившись в иные фигуры, сменив свои места, но исходящий от них свет поглощала чернота, окружающая созвездия, будто живое существо, охотящееся за пищей. И лишь одна звезда словно бы не замечала черноту, чьё сияние устремилось тончайшей нитью, за мгновения преодолевая бесконечность расстояния и пронзив сферу чёрной крови именно в тот момент, когда та оказалась в высшей точке над рубином.

Сонма пауков и ящеров, срываясь со своих мест, атаковали непрошенных гостей, не обращая внимания на сотни погибающих сородичей. Набрасываясь со стен и сводов, выплёвывая сгустки яда и паутины, рассекая острыми когтями, они погибали от острого металла, их панцири раскалывали тяжёлые молоты, их тела выворачивало и рвало взрывами посылаемых зарядов. Но приспешники Тёмных исполняли свой долг, и их жертвы не только задерживали врага, но и подпитывали и так перенасытившийся кристалл, внутри которого рождался Истинный Тёмный.

Подобно попавшим в воду чернилам чернота принялась вытекать из замершего посреди рубина кокона, смешиваясь с алым. Кристалл прекратил источать сияние, но мрак принялся стелиться от него, поглощая свет, и когда тот доходил до кого-то из кружащихся, он вскидывал руки, и его распахнутые глаза чернели вместе с проступавшими через белёсую кожу.

Плоть кокона принялась рваться, не в силах удержать растущее существо, увиденное сквозь всполохи чернеющего кристалла, через мгновение обрётшего истинную черноту обсидиана. Свет окончательно покинул главный зал, на толику времени возвращаясь лишь вспышками взрывов и мерцаниями пылающих рун и высекаемых искр.

Звуки сражения заполонили пространство, как только стихли песни, разом склонившихся адептов. И, казалось, что гномы всё же успеют, ворвавшись в зал и растекаясь в стороны, окончательно закрепившись в воротах и всё прибывая и прибывая. Вот-вот они достигнут цели, и более не будет для них давнего врага. Ещё несколько шагов, и на гномов обрушилась сила Чёрного Легиона, доселе скрывающегося во мраке полога. Изогнутые клинки встретились с секирами и молотами, чёрный металл соприкоснулся с золочённым мифрилом. В зале началась кровавая резня, где не было возможно понять, кто же побеждает, а воздух вновь ощутил запах сотен смертей.

Скрежет раскалывающегося камня разнёсся нестерпимым гулом по подземному городу, принуждая если не пасть наземь, то приклонить колени. Ужас и страх пронеслись над смертными, наполняя их сути собою, и даже Дети Ночи ощутили сполна, осознавая, что они достигли своей цели.

Чёрный обсидиан раскалывался на мельчайшие обломки, падающие и разбивающиеся о камень пола, погребая под собой тех, кто не сумел отбежать прочь. Сгусток мрака опустился на землю, лёгкие всполохи стегали вокруг, как будто пытались что-то поймать, но через мгновение они истаяли, открывая миру призванного Истинного Тёмного.

Трёхметровое существо из переплетающихся пучков мрака, собирающихся воедино, возвышалось над склонившимся пред ним седовласым воином. Сплетения хитина и мрака образовывали тело, внутри которого пылал огонь, изогнутые рога венчали небольшую голову, чьё лицо не имело особых черт, как бы расплываясь во мраке, лишь пылающие глаза выделялись на чёрном лице. Безликий озирался, водя взором по склонившимся пред ним слугам, он всем своим видом показывал, что пришёл, и отныне для всех наступит новая эпоха, его эпоха – Ужаса и Страха. В очередной раз обводя взглядом, он обратил свой божественный взор на происходящее сражение, подобравшееся уже к середине зала, и взгляд его переменился.

– Как вы смеете?!! – раздался божественный глас, от которого содрогнулось всё сущее: – Здесь я решаю, здесь я Бог!!! Слуга!!! – седовласый воин встал, продолжая держать голову опущенной: – Собери их души и принеси мне!!!

Воин зашагал вперёд, его серое оголённое тело испещряли бесчисленные шрамы, останки демонических доспехов переплетались с хитиновыми. Не поднимая взора, воин вдруг молниеносно положил свою руку на голову одного из оказавшихся пред ним тёмных эльфов, и тот вскинулся, его суть вырвалась из глаз и рта и перетекла по руке. Глаза воина на мгновение вспыхнули бесцветным светом, в руках материализовались уродливые мечи, прикованные к телу цепями. Шаг, ещё шаг, взор воина поднялся, и он взглянул на происходящее пред ним белыми глазами, лишёнными зрачков, лицо испещряли стигматы, тяжёлое дыхание вырывалось слабым дымком.

– Не медли!!! – раздался божественный голос позади.

Молниеносный бросок по дуге, и передний край гномьего хирда взорвался фонтанами крови, орошающей уцелевших. Второй бросок в противоположную сторону, и новые брызги из рассечённых тел. Мгновение для перестроения, и очередной смертоносный вихрь развоплощающего мрака ударил в плотные ряды гномов. Прыжок в сторону, отскок назад, десятки разорвавшихся зарядов осветили окутываемого мраком Изменённого, чьи мечи жили своей жизнью, сдерживаемые лишь чёрными цепями, принуждающими рассекать пространство лишь вокруг. Скалящаяся пасть чего-то иного источала ядовитую слюну, длинные когти растопыривались в стороны, тело сжалось в готовности прыгнуть в очередной атаке.

– Именем Богов Славных!!! – раздался голос откуда-то из-за стены щитов: – Именем Богов Правых!!! Услышь меня!!!

Изменённый застыл, не отводя взора, его мечи пытались разорвать цепи, чтобы устремиться вперёд, не в силах ждать, но те, звеня, не думали разрываться.

– Именем Предков Наших!!! Во имя Прави, Во имя Яви, Во имя Нави!!! Я снимаю с тебя Порчу, я снимаю с тебя Благость!!! Ни Боги, ни Бесы, ни Свет, ни Тьма не будут более на тебе!!! И те придут мне во Свидетели, дабы забрать своё и наказать то, что руками твоими пришло в мир!!!

Своды содрогнулись, раскрывая многоцветные бреши пространства, из которых к залу устремлялись сияния, нацеливаясь на так и не смевшего двигаться Изменённого. Позади его Безликий бесновался, устремляя навстречу всполохи мрака, но те не наносили вреда. Сияния врезались в тело, пронзая насквозь и принимаясь крутиться хороводом. Вдруг на пальцах его засветились почерневшие кольца, прогоняя пытавшийся окутать мрак. Мечи перестали пытаться вырваться, упав на землю.

– Своими руками искупи своё!!! – раздался громогласный голос, и Изменённый обернулся, зашагав к Безликому, огоньки сорвались и устремились к тому, принимаясь кружить вокруг.

Сгустки мрака били раз за разом, но на смену погасшему сиянию устремлялись новые, из земли вдруг вырвались десятки разномастных рук, вцепившиеся в ноги бога, сковывая движения. Откуда-то из темноты мелькнули чёрные молнии, и в теле бога через мгновение торчал десяток копий темноты. Тут же над Безликим открылась радужная арка портала, и из неё вниз спускались три шестекрылых серафима, сияющие подобно звёздам. Их шестиметровые пики пронзили божественную сущность, окончательно сковывая ту.

Изменённый сделал последний шаг, после чего пал на колени, склоняя пред тем голову.

– Отрекаюсь, – тихим утробным голосом произнёс он, и Безликий как будто бы что-то ответил, но беззвучно.

Тело бывшего слуги испещрили глубокие борозды, чёрная кровь хлынула из ран, и из него вырвался жуткий рёв, но Изменённый нашёл в себе силы, чтобы встать и сделать шаг к побеждённому богу. Когтистая лапа ударила снизу под рёбра, проникая вглубь пламени, вторая сделала то же самое. В спину отрёкшегося ударили десятки сияний, один из серафимов попытался отбросить того, но Изменённый вцепился крепко.

– Будь ты проклят, – раздался глас Безликого перед тем, как его тело рассыпалось прахом.

Изменённый упал на колени, но никто не стремился к нему, чтобы помочь излечить обильные раны, из которых вырывались последние капли крови. Тяжёлое дыхание сбилось, сознание окончательно мутнело, и он уже не слышал ни звуков надвигающихся гномьих тысяч, ни читающих молитвы над ним серафимов.

– Именем Народа!!! – раздался голос: – Именем Североси!!! Я снимаю с тебя право Великого Князя, дабы очистить от Скверны Твоей!!! Именем Североси, ты более не праве своём!!!

В голове звучат упрекающие голоса, незнакомые, но отчего-то кажущиеся родными, и от их слов на душе становилось тягостно, хотя, всё это казалось лишь наваждением. Всё казалось наваждением до этого момента, а в голове лишь воспоминание, как он со своими людьми входит через ворота в тоннель, чтобы продолжить слишком затянувшийся путь.

– Возьми, – донёсся знакомый голос, и откуда-то появились силы, чтобы взглянуть на того, кто это произнёс.

Сквозь пелену помутнения он разобрал лицо человека, протягивавшего какой-то камень. Кажется, его зовут Алексей, друг, один из тех, кому он доверит свою жизнь, на кого всегда может опереться. Лучший друг.

– Возьми, – повторил Алексей.

Уродливая рука потянулась, чтобы взять камень, дрожащие пальцы дотронулись до камня, и тут всё тело пронзило болью, принуждая сжаться клубком и стиснуть зубы. Именно её сейчас ему и не хватало, каждая крупица тела вспыхнула той самой немыслимой болью, от которой хочется не то что орать, все мысли обращаются к Смерти, чтобы та пришла и облегчила страдания. И уже вокруг ничего не важно, звуки стихли, мысли иссякли кроме той, что так грохочет в канонаде боли.

– З-за-а что-о-о? – вырвалось сквозь стискиваемые зубы, но никто не ответил, ни в этот момент, ни через минуту, ни через час, кажущийся вечностью. И сколько он так пролежал в нескончаемой боли, не известно, но в какой-то момент боль исчезла, а вслед за ней пришёл вновь знакомый голос.

– Вот ни чаял, ни гадал, что вот так вот суждено нам с вами встретиться, Сергей Владимирович. Не зря говорят, что наши судьбы переплетаются с теми, с кем хотя бы раз мы повстречались. Жаль, что она самая свела нас с вами в этом месте, а нигде иначе. Не шевелитесь, Сергей Владимирович, не надо, дайте телу прийти в себя. У нас с вами теперь много времени, так что не тратьте зря силы.

– Где я?

– В самом замечательном месте этого мира. В гостях, но вы не глядите, что камера небольшая, такие спартанские условия предоставляют хозяева своим гостям, – на лице потрёпанного гоблина появилась саркастическая ухмылка: – Меня больше интересует, почему вас бросили в камеру именно ко мне. Хотя, чтобы выработать все теории и проанализировать всё произошедшее, как я и говорил, у нас с вами времени предостаточно. Поверьте мне, Сергей Владимирович.

– Верю.

Послеглавие.

– Знаете, Сергей Владимирович, всё-таки люди – странные существа. Когда у нас что-то есть, мы этим не дорожим. Когда это потеряем, то начинаем сожалеть об утрате. И это касается не только вещей, но и людей, родных мест. Знаете, мы не пытаемся удержать то, что имеем, совсем. Мы не стараемся уберечь это, с безрассудностью бросаясь на различные авантюры, лишь бы нам стало более интересно жить. Мы готовы бросить всё, что имели, гонясь за журавлём в небе, а когда всё потеряем, понимаем, что сделали ошибку, вот только возвратить утраченное не в наших силах.

– К чему вы это?

– Да это просто мысли в слух, не люблю сидеть в тишине. Да и с хорошим человеком поделиться своим, знаете, нужно, чтобы на душе полегчало, сбросить камень. А, видите ли, Сергей Владимирович, он у меня очень тяжёлый.

– А что вы потеряли?

– Я? Многое. Хотя бы то, что называют Родиной.

– Как это?

– Видите ли, я хоть и русский, но родился в штате Оклахома. Ещё мой дедушка покинул Россию, будучи офицером Российской Императорской Армии. Как и многие, бежал после того, когда семью Императора расстреляли. Скажете, что предал присягу? Он также до самой своей смерти думал, но всё же, он предал не потому, что бежал, а потому, что не смог уберечь того, кому присягал. Знаете, как он переживал, когда в Россию, извините, СССР вторглись немцы? Очень, даже подумывал вернуться, чтобы защищать, вот только разум возобладал над чувствами. Мой дедушка был очень умным человеком, который понимал, что вместо того, чтобы вручить ему винтовку и послать на фронт, пусть даже рядовым, его тут же поставят к стенке и расстреляют. И вот этот великий человек даже на новой земле не забыл свою родину, и привил эту любовь сначала своим детям, в том числе моей матери, а позже и мне. Знаете, как он рассказывал о той России? Я слушал его часами и много раз терялся, переставая понимать: где описываемое было из воспоминаний, а где из истории. Он рассказывал так, как будто бы жил даже во времена Ивана Грозного. Знаете, не многие так могут рассказывать, да и тогда не многие так могли.

– Хм.

– Вот вам и хм. Вы представить не можете, как я терзался, будучи влюблённым в Россию и не имея возможности её посетить.

– От чего? Железный занавес упал ещё в начале девяностых прошлого века.

– Упал, да. Вот только… знаете, не всё можно объяснить. Да и всё же я посетил Россию, но позже, точнее, совсем недавно, пару лет назад. Побывал даже в тех местах, где когда-то было моё родовое гнездо.

– И как?

– Эх, утраченного не воротишь. Но всё же главный свой долг я выполнил: я привёз земли оттуда и посыпал ей могилы моих предков, что волею судеб были погребены вдалеке от родимых мест.

– И зачем вы мне это всё рассказываете?

– Я же говорил, чтобы облегчить душу. И пожалуйста, величайте меня по имени, Пётр Игнатьевич я.

– Хм, рад знакомству.

– А чего же не спросите, почему такое не обычное имя для американца?

– Так вы же сказали, что потомок мигрантов. Этого достаточно.