Текст книги ""Завтра Война" (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Колотилин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Междукнижие.

С: – Здравствуйте, в эфире радиостанции Ваш-ФМ программа «Беседа» и её ведущие Ирина Иванко и Сергей Безверный. И сегодня у нас в гостях целая плеяда выдающихся людей, специалистов в своих сферах деятельности.

И: – Итак, давайте, я представлю, каждого по порядку. В первую очередь хочу поприветствовать нашего любимого собеседника и хорошего друга, финансового эксперта, доктора экономических наук, профессора МГНИ Аркадия Петровича Шастова.

А: – Добрый день, Ирина и Сергей, я, как всегда, рад, что вы меня пригласили на свою замечательную передачу.

И: – И мы рады, что вы отозвались на приглашение. А я в свою очередь хочу поприветствовать второго нашего собеседника, выдающегося известного политика, депутата Государственной Думы от партии «Патриоты России», Василия Васильевича Голодец.

В: – Добрый день. Выражаю свою признательность и рад предстоящей беседе с такими интересными людьми, собравшимися сегодня в вашей студии.

И: – Я особо тепло хочу поприветствовать следующего нашего собеседника, точнее собеседницу. Дорогие слушатели, хочу представить вам доктора социологических наук, кандидата психологических наук, декана МГУ Лидию Петровну Прыстоеву.

Л: – Здравствуйте.

С: – И сегодня мы собрались для того, чтобы обсудить вопрос: как изменился мир за последние полгода?

И: – И под этим вопросом мы подразумеваем буквальное влияние не только на весь мир в целом, но и на каждого из нас. Давайте начнём с экономической стороны данного вопроса.

А: – Если кратко, жить легче не стало.

И: – А если поподробнее?

А: – Боюсь, что всего времени передачи не хватит на это, но я постараюсь все же изъяснить основную суть. Если раньше мы жили в условиях сырьевой колонии, то сейчас даже как поставщик сырья, мы более не нужны. Не перебивайте, дайте закончить! Ещё год назад основным сырьевым источником в мире оставались нефть и газ, правда, за последние десять лет, стоимость их на мировом рынке заметно снизились, из-за чего в нашей стране продолжается пятый финансовый кризис, переросший в Великую Техногенную Российскую Депрессию.

И: – А разве кризисов было не три?

А: – Не считая начала девяностых, первый случился в девяносто восьмом, следующий был с восьмого по десятый, далее с четырнадцатого по семнадцатый, четвёртый случился в семнадцатом, ну а пятый пока ещё не закончился и навряд ли закончится. И это связано именно с тем, что повсеместно идут сокращения потребления нефтеуглеродов в связи с переходом на более дешёвые источники энергии.

С: – С этим понятно, хотя, все равно остаётся непонятным, почему же все продолжает дорожать, но об этом лучше провести отдельную передачу.

А: – Согласен, политику мировой спекуляции можно обсуждать не одну передачу.

С: – Скажите, но ведь, исходя из логики, в мире должно наоборот все упрощаться, стоимость же ресурсов снизилась, особенно, когда вся добыча была переведена на автоматизацию без привлечения людской рабочей силы.

А: – Да, но этого не произойдёт никогда.

И: – Почему?

А: – Корпорации, им не выгодно дешёвое сырье. Как и то, что, лишив людей работы, они обрекли их на существование за счёт пособий. И именно поэтому появились десятки сверх реальных виртуальных миров, где вся эта безработная армия смогла бы найти именно то, чего их так долго лишали.

С: – И люди нашли, согласитесь, популярность виртуальных миров сейчас как никогда выше, нежели что-либо иное.

Л: – Популярнее даже порнографии, заранее извиняюсь за упоминание столь грязного определения.

И: – Все в рамках законов.

В: – Как представитель законодательной структуры, подтверждаю и хочу от себя добавить, что появление виртуальных миров, о которых идёт речь, решили множество социальных проблем в обществе.

С: – Каких именно?

В: – Самое главное, что любой желающий, не взирая на его возможности и ограничения, смог получить возможность заработка, так как, именно в этих мирах стало возможным зарабатывать себе на жизнь вполне официально. Именно это позволило государству перевести все социальные учреждения на самообеспечение, извините, у нас даже сироты и инвалиды смогли обрести себя в этих играх и обеспечить себе достойное будущее.

А: – Работая на рудниках?

В: – А вы что-то имеете против рудокопов? Поверьте, они зарабатывают очень большие деньги, благодаря своим навыкам. И вообще, каждый вправе зарабатывать так, как хочет, простите, но даже криминалом, ведь в играх он разрешён, точнее, преследование возможно, но опять же, лишь в рамках игрового мира.

Л: – Вот поэтому различные психи и социопаты и хлынули гнилостным потоком в эти игры, где могут осуществлять все свои извращённые желания. И вы им не только потакаете, но вдобавок и все исправительные учреждения с арестантами отправили в эти игры, вынуждая их работать на тех же рудниках.

В: – И от этого государство получает немалый доход, заменивший категорию сырьевых продаж и позволив стране оставаться на плаву на время кризиса.

А: – В своё время Сталин таким образом обеспечивал СССР бесплатной рабочей силой.

В: – Сейчас не СССР, и Сталина нет.

Л: – А вы бы хотели, чтобы был?

В: – Заметьте, я этого не говорил, это чисто ваши слова на основе субъективного и неверно сформулированного мнения.

С: – У нас беседа начинает перерастать в спор, и этого не хотелось бы. Заключим, что виртуальные миры стали следствием перераспределения мировых потребностей и очередным техногенным всплеском. Они обеспечили не только развлечения, но и возможность заработка для жизни всем категориям населения. При этом, условия вполне достойные даже для тех, кто потенциально не мог изыскать средства для получения доступа в игру и начала заработка.

А: – Правда, это создало ряд других проблем, но это уже нюансы, а из двух зол выбирают меньшее.

В: – Согласен.

Л: – Я тоже соглашусь. Тем более, что, как бы противники не пытались не замечать, но вирт миры стали именно тем камнем, что смог удержать всех в рамках общества, удержав то от падения в пропасть анархии и беспорядков, вызванных всеобщим негодованием.

И: – Но беспорядки все же были.

Л: – Были и будут, но не столь глобальных масштабов, как могли бы быть. А происходящие сейчас вспышки более похожи на гуляния фанатов футбола, перерастающие в погромы.

А: – А что вы скажете про вспышки насилия?

Л: – Я не имею доступа к полицейским отчётам, но полагаю, это не связано с тем помешательством, о котором пытаются вещать все, кому не лень. Здесь более серьёзная проблема, с которой вскоре придётся бороться всему миру.

В: – Почему вы так решили?

Л: – Ну хотя бы психология поведения, описанная в тех источниках, что остались открытыми, да и видео на порталах. Знаете, так себя даже психически нездоровые люди не ведут, я вам это смело заявляю и полагаю, многие доктора психиатрии со мной согласятся.

С: – Хорошо, а что вы думаете о многочисленных смертях в модулях?

Л: – Вы про перенос?

С: – Да, многие называют такие смерти именно так.

Л: – А это не смерти, это действительно перенос сознания.

В: – Куда? И не говорите, что в другой лучший мир.

Л: – Не скажу, потому как убеждать вас в этом я не собираюсь. Если же вы считаете это профанацией, то мне вас жаль.

В: – Почему?

Л: – Потому, как вы – слепец, не видящий очевидного. А люди видят, и те, кому здесь терять нечего, уходят в тот мир, и все благодаря тому, что это стало возможным. Не знаю, как это произошло, но то, что это настоящее чудо, я убеждена. Знаете, у меня была, есть подруга, она была очень больна в силу своего возраста. Вот её внуки уговорили лечь в модуль.

В: – И она умерла в нем?

Л: – Я буквально вчера с ней общалась, зайдя в игру…, тот мир через модуль. Мы сидели на скамейки возле её нового рубленого дома в деревушки рядом с Новоградом, это столица Новой России там. Так вот, она очень счастлива и выглядит на все свои тридцать лет.

В: – Так вы тогда тоже туда перенеситесь.

Л: – Ваш сарказм не уместен, а я действительно сама собираюсь уйти туда. Да и все мои родственники также.

С: – И почему вы так решили?

Л: – А вы разве не понимаете первопричину? Этот мир катится под откос, и его уже не остановить, а спасение лишь одно – сойти на ближайшей остановке с этого сумасшедшего поезда, пока ещё есть возможность.

И: – То есть, вы считаете, что Итрим, ни что иное, как Ковчег Ноя для всей Земли?

Л: – Не Ковчег Ноя, а просто Ковчег. И в него не требуется лишь каждой твари по паре, но верить и желать попасть туда со всей своей искренностью…

Глава 1.

– Как же так? – вновь прошептала Василиса, продолжив гладить пальцами старое медное кольцо, не обращая внимания на собственные слезы, нескончаемыми потоками стекающие по щекам: – Как же так?

Не думал я, что вот так все произойдёт, да и не мог я тогда об этом думать, когда оставлял нанизанные на верёвочку кольца и серьги с оберегами на столе. И вот ранее жизнерадостная женщина, утром вошедшая в светлицу моих покоев для того, чтобы принести завтрак, сидела на скамейке, проливая горестные слезы. А я лишь сидел напротив и молчал, не в силах даже промолвить слов утешения, осознавая, что ими я ничего не изменю.

– Как? – вдруг промолвила Василиса.

– А? Что как?

– Как он погиб? Нет, не говорите мне… Нет, я должна знать в память о муже.

– В ночи на нас вышли, он оказался среди тех и был обращённым. Его тело, как и остальных, я сжёг, а пепел развеялся по лугу.

– Значит, его суть очистилась, – Василиса слегка улыбнулась, хотя, я бы не сказал так, более подходят что-то схожее с мышечным спазмом в момент самоутешения: – Пламя все тёмное изгоняет, очищает своим светом, ведь так?

– Так, – соглашаюсь.

– Погибли-таки наши мужики, – Василиса вновь склонила голову, впиваясь своими пальцами в растрепавшиеся кудри волос: – Не сберегли себя, как же теперь-то? Как же мы без них-то? Как же детишки наши без отцов-то? Ой?!

Лера все ещё спала на нашей широкой кровати, даже не проснувшись, когда я тихонько заглянул за тяжёлую дверь опочивальни.

– Василиса…

– Не вини себя, Государь, нет в этом твоей вины, я благодарная тебе за то, что сыскал мужа и слово сдержал своё, – Василиса поправила растрепавшиеся волосы: – Сама ведь знала же, что на погибель ушёл, не было у нас ни доспехов, ни оружия достойного, да и выучки у мужиков деревенских. Но боялась верить, боялась себе признаться, надеялась до последнего, – Василиса вытерла слезы платком: – Но боюсь я за детей, ведь как они без отца-то? Сиротинушки мои! – женщина вновь заплакала, закрывая лицо скомканным платком.

– А разве не возродятся павшие?

– Нет, – Василиса оправилась: – Деревня сожжена вместе с Столпом Возрождения, а без него вернуться никому невозможно.

– Прискорбно, соболезную.

– Не скорбеть надобно, но тризну справить и радоваться, – Василиса улыбнулась: – Хороший человек перешёл в лучший мир, избавившись от тягот мирских, оставив детей славных, тем самым продолжив род свой. А плачу я лишь от того, что жалко себя, да и детишек, вот и горюю потому, но за мужа я рада, да и…, – Василиса запнулась, принявшись тут же прибираться, да выставлять завтрак: – Ой, да вы же у меня не кормлены, да как же так?! Сейчас, сейчас! Все накрою!!!

– Василиса, так остальные принадлежат вашим? Из деревни? – осторожно спрашиваю, боясь пробудить новый поток слез.

– Нашим? Дайте, гляну, – женщина подошла, вытирая о подол руки и слегка шмыгая носом: – Этот припоминаю и этот, вот эти тоже, и это колечко, а остальные не знаю, видимо, не из наших.

– Вы можете отдать родственникам те, кого знаете? Чтобы… они тоже узнали.

– Могу, – Василиса кивнула, машинально вытирая рукой щеку: – Всем передам, вместе и справим тризну по мужикам нашим, – женщина отобрала пригоршню медных и некоторых серебряных, и вышла прочь, уже не сдерживая слезы.

Я какое-то время сидел, глядя на стоявшую передо мной кружку с чаем, румяные пирожки с повидлом не вызывали желания тут же схватить их и приняться поедать один за другим. А в голове крутилась лишь мысль, точащая изнутри, упрекая меня в том, что догадался выложить горсть трофеев прямо на столик в светлице.

«Надо же было додуматься, и вот что теперь делать? Жила женщина и надеялась, да и дети ждали, а теперь все…, правильно говорили люди во время войны: «уж лучше без вести пропавшим». Все правильно, теперь же…, теперь же ничего не изменить» …

Кружка чая стремительно осушалась, пирожки исчезали с тарелки.

«Странно, я действительно что-то могу решить, изменить мир и защитить людей, создать идеальное или близкое к этому государство. А вместо этого, я сижу и пытаюсь оправдаться, мол, не моя в этом вина. Но вина действительно моя, как правителя, ведь именно я допустил раскол, я позволяю нападать на беззащитных, я не мешаю бродить по некогда землям Североси не пойми кому. Нет, именно моё бездействие до этого, именно моя боязнь ответственности в итоге выльется в большое горе для всех, если ничего не изменить».

Я встал, снимая с себя просторную рубаху, оголяя тело, сросшееся с частями мифриловых доспехов, ставших моей второй кожей, более прочной, нежели родная. Больше всего выделялась левая рука, закованная в вросший мифрил, остальное же тело могло освобождаться от доспехов.

Это больше походит на доспехи героя из какого-то фантастического фильма, когда части брони будто бы проявлялись на голом теле, сцепляясь с соседними, но все же, лишь визуально. Спасибо принятой миром игровой механике, иначе я бы потратил минимум час, чтобы нацепить на себя полный доспех. Одна нательная кольчуга чего стоила, а после поверх её надо бы было одеть ещё пластинчатую кольчугу, да и после повторить со штанами то же самое. А тут подумал, и части мифрилового доспеха, будто бы проступая сквозь плоть, вставали на свои места, подгонявшись под изменившееся тело, ничуть не сковывая движения.

Обруч короновал голову поверх белёсых волос, шлем остался в инвентаре, без надобности он сейчас, как и оружие, хотя, Правдоруб материализовался за спиной вместе с креплением. Взгляд обратился к занимающим свои места перстням на правой руке, от которых веяло силой и благостным теплом. Теперь я готов к тому, чтобы начать жить иначе.

В дверях встречал почётный караул из стоявших в наряде братийников и волков. Мрак и Белис заняли самые важные места, охраняя вход в мои покои, не подпуская воинов, но те и не стремились настаивать, заняв посты у внешних дверей коридора. Когда я вышел, в миг возле появился гоблин-писарь Гили, тут же поклонившись до земли, не взирая на тяжёлую книгу в своих руках.

– Доброго дня, Государь! – пропищал гоблин: – За время Вашего отсутствия скопилось два десятка тысяч писем, среди них прошений десять тысяч двести восемьдесят пять, угроз девять тысяч восемьсот пятьдесят три, иного содержания…

– Гили, и я рад тебя видеть, откуда столько писем? Я же велел заниматься почтой.

– Гили занимается, только вот Гили не может решать за Государя!

– Ладно, с этим позже разберусь, что ещё?

– Вас ожидают просители…

– Опять? Так, ладно, мне нужны Посадские и Воевода.

– Они в полном числе со всеми полномочными третий день ожидают Вас в Тронном Зале, Государь.

– Третий? Так я же… уже прошло три дня со свадьбы?

– От Семена Дня прошло семь дней, а ожидают третий всего лишь.

– А чего мне не сказали?

– Так велено было не беспокоить.

– Кем?

– Заступниками, – Гили перевёл взгляд на Мрака и Белис: – Да и понимает люд, вот и не беспокоит.

– Ясно, ладно, пошли, подождали, и хватит.

Все тот же коридор, наполненный шумом бурлящей во дворце жизни, а ведь совсем недавно здесь царила полнейшая тишина. Но сейчас разносятся десятки голосов, камень впитал тепло людских сознаний, обретя собственное неповторимое дыхание.

Мой взгляд уловил сидевшую возле окна Василису, обнимающую своих детей, и я невольно остановился, не входя в примыкающую к коридору залу.

– Мам, – произнёс подросший Семён: – Да не плачь ты, и мы не будем, мы большие. Мы и так знали, что папка сгинул.

– Не плать, – отозвались маленькие сестры.

– Не плачь, все же хорошо, да и тебе теперь можно будет выйти за дядьку Воислава.

– Семён! – Василиса встрепенулась, её лицо покраснело.

– А что? И нам он нравится, хороший, вон дядя Огнеслав с ним в друзьях, да и… мам, все нормально, мы не против.

– Ох уж вы мои! – Василиса крепко прижала к себе своих чад.

– Мам! – встрепенулся Семён: – Хватит уже этих нежностей!!! Меня ребята ждут!

Я на какое-т вовремя оцепенел, а после все же взял себя в руки и двинулся дальше. Если я все правильно понял, а я не мог понять неправильно, то скоро… а почему бы и нет?

– Государь! – присутствующие поклонились, когда я вошёл: – Доброго дня!

– Доброго, – киваю, проходя сквозь расступающихся, среди которых были и люди, и гномы.

– Государь, – почтительно кивнул бородач, протягивая небольшой мешочек: – Все готово по вашему указу.

– Благодарю, – беру мешочек, направившись после к трону и занимая своё место.

Правдоруб встал на своё место перед троном, погрузившись в жёлоб внутри полового камня. Белис и Мрак заняли места по обе стороны, люд расселся, внимательно глядя на меня.

Действительно, собрались все, и даже больше: были и те, кого я видел впервые, но, видимо, они здесь были на своём месте, а расспрашивать сейчас было бы не особо корректно, ведь правитель должен все обо всем знать, а тут, получается, промашечка. Нет, позже расспрошу.

Ещё раз окидываю взглядом присутствующих, собираясь с мыслями, хочется о многом поговорить, обсудить насущные проблемы, выслушать предложения, но в данный момент я понимал, что все это будет не уместным, и для начала нужно показать свою позицию, высказать свои цели. Люди должны знать, о чём думаю, куда собираюсь вести их, и к чему стоит готовиться.

Аморфность и замкнутость не идут на пользу, как и попытка держаться на плаву, стремясь как можно дальше проплыть по течению. А цели у меня есть, и, не знаю, кого благодарить, с недавних пор я стал понимать, как стоит дальше жить.

– Товарищи, соратники, други, братия! – обращаюсь ко всем, выплёскивая с каждым словом вкладываемую порцию накопленной силы: -Игры кончились! Наступила суровая реальность! И пора в ней занять достойное место, показав всем, кто решил нас согнать с нажитого места, что мы не просто так здесь собрались! Пора показать всем недругам звериный оскал и вернуть наше по праву! Вновь объединить Северось, дабы наши потомки смогли свободно жить в этом мире! Но прежде, я исполню данное мною слово перед великим народом гномов, помогавшим в становлении Новограда, доблестно его защищавшим и продолжавшим укреплять! И первый шаг к нашему становлению в этом! – в моей руке появилась золотая монета с рифлёным коловратом на одной стороне и волчьей мордой на другой: – Злотник Североси! Отныне мы не зависим ни от кого, и наша монета на нашей земле будет первой! И никто не будет вправе диктовать нам свои условия!

– Значит, – донёсся голос седовласого мужчины, сурово глядящего на меня: – Война?!

– Война, – согласно киваю: – Иначе, своего не вернём, да и то, что имеем, можем потерять! Ворогов вокруг скопилось немало, и силы их преумножаются, если же мы не упредим, то вся эта тьма вновь окажется у наших стен!

– Значит, Война! – вновь повторил седовласый мужчина, не отводя взгляда и при этом кивая: – Зимой?

– А Зимой самая война! – отозвался Воевода: – чем ещё заняться, кроме как не войной? Северосы испокон веков в долгие зимы совершали набеги на врагов, набравших за лето жирок, дабы дань не забывали платить. Холод нам в помощь, снег нам во служение!

– Так может без войны? – послышалось неробкое.

– Други, – обращаюсь ко всем: – Я не требую, но вопрошаю, идём ли мы войной ради защиты? Пойдём ли освобождать земли отобранные? Очистим ли мы их от нечисти и смрада?

– Война, – послышался знакомый голос, обращая мой взор к себе: -Хочешь жить в мире, готовься к войне. Эх, думал, на старости лет не придётся воевать, но, видать, проклятая не собирается от меня отвязываться. Эхе-хе-х, шестая, значит, шестая.

Народ оживился, принявшись обсуждать поднятый вопрос, посыпались просьбы показать монету, и казначей Сидырыч, ворча, все же протянул с десяток золотников и два десятка серебряников, тут же растворившихся в руках тех, кто жаждал взглянуть на плод труда монетного двора Североси.

Гномья работа действительно впечатляла, все было, как всегда идеально сделано, и, полагаю, не каждый сможет с такой точностью и изящностью воссоздать рисунок. Тем более, гномьи руны, что шли по всему ребру, накладывая на каждую монету заклинания твёрдости и нерушимости, ну и что-то от себя, что, по уверению тех же гномов, не позволит подделать монету и переплавить ту на иное. А ещё у меня в кармане лежали мифрильники, припасённые на будущее. Но, полагаю, народ назовёт монеты иначе по изображениям на тех: медведи, волки и соколы. Я наотрез отказался изображать себя, отдав эту почесть нашим звериным оберегам. Хватит с меня памятника, стоявшего посреди площади, и на который многочисленные паломники приходили чуть ли не молиться.

– Ладно, ладно! – голос Воеводы превозмог поднявшийся гул: -Обсудить успеем! Государь изложил главное, теперь нам же предстоит для начала решить по-людски, и если решим воевать, то потребуется подготовить войско. Добрать дружины, оснастить, научить ратному делу, не мне вас учить, други. Но, кому не по нраву, лучше говорите сейчас, нежели потом, кто не возжелает пойти с ратью, того не погоним, и здесь дел останется много.

– Гномы идут! – раздался бас коренастого бородача.

– Да все идут! Чего уж не пойти-то?! Да и хочется поквитаться за былое!!!

– Ну и ладно, – кивнул Воевода: – По всем остальным вопросам я вам дал указания, так что, други, на сегодня расход, дела не ждут! Далее ближний круг соберётся и все вам передаст, увидели Государя и ладно. Жив, здоров, с нами…

Последние слова Истислава походили на попытку упредить какие-то сплетни, созидающие брожения в окружении. Но я не стал заострять на этом внимание, ибо, недоверие порождает манию преследования, после чего всюду кажутся заговоры и предательства. Нет, нам такого не надо, нам бы чего-нибудь попроще.

– Добрый день, Сергей Владимирович, – внезапно раздавшийся голос заставил дёрнуться. Справа от меня в десятке шагов из ниоткуда появился человек в дорожных одеждах, не выдающих в нем ничего подозрительного: -Извиняюсь за столь резкое знакомство и прошу успокоить ваших волков, я без злого умысла пришёл.

– Хм, без злого умысла не подкрадываются.

– Вы правы, но моё положение не позволяет приходить иначе, как и навыки, в которых вы уже убедились, – человек улыбнулся, обращая взор на скалящихся волков: – Полагаю, для них моё присутствие оказалось неожиданностью.

– Давайте к делу, с какой целью вы пришли.

– С простой, – человек перевёл взгляд на меня: – Моя организация желает оказать вам всяческую посильную помощь.

– И в чём она заключается? И что за организация? И что вы за это потребуете?

– Информация, разведка, контрразведка, защита, ликвидация. В общем, все, что связано с вещами, требующими особого решения и определённых навыков. Ведь, ваши боевые соратники хороши в открытом противостоянии, но все же, скрытая разведка не их конёк. А организация у нас простая, вам она знакома. её аббревиатура – КГБ, и мы не хотим чего-то требовать от вас, мы просто хотим помочь, ведь, видите ли, вы – первый, кто в открытую пошёл против нынешней власти после 93-го.

– Хм, то есть ФСБшники.

– Нет, вы ошибаетесь, именно КГБ, мы не имеем ничего общего с этими предателями, опозорившими наши идеалы, сменив доблесть и честь защитников Родины на банковские счета и дорогие особняки с иномарками. Я и мои коллеги относятся именно к той службе, что защищала нашу Родину в те времена, когда она называлась СССР.

– Это сколько, получается, вам лет?

– Не важно, сами же понимаете, при должных ресурсах, это не важно.

– И много вас?

– Меньше, чем ваших безликих друзей, но мы имеем связи в обоих мирах.

– Вам и это известно?

– Поверьте, нам многое известно, такая служба. Так что, даю вам время подумать над нашим предложением, а пока, – человек улыбнулся: – Не кидайтесь на Московское Княжество, не стоит, поверьте. Не пришло время, да и ваши люди пока под угрозой, точнее, их семьи. Вы же должны это понимать, не все ещё перешли в этот мир, так что, повремените.

– И что вы предлагаете?

– Хм. Готовиться, да и дел других у вас найдётся, – человек подмигнул: – Ну, я не прощаюсь, вскоре вновь загляну. И кстати, передайте привет генерал-майору Иванову, скажите, Рыжий Бес вертел его, – с этими словами человек растворился, и тут же в зал вошёл Воислав в сопровождении своих людей.

– Серёг! – голос Василия был твёрд и уверен, а взгляд вошедших будто бы буравил меня: – Скажи, ты серьёзно?

– Ты, о чём?

– О войне. Ты серьёзно решил объявить войну всем вокруг?

– Да, это что-то меняет?

– Мы хотим знать, насколько твёрдо ты решил, не отступишься ли?

– Вась, мужики…, – я взглянул на присутствующих, берясь за Правдоруба, тут же всполохнувшего пламенем, а мои доспехи тут же выпустили острые шипы: – Я уже сказал, что игры кончились, я видел достаточно слез, я видел достаточно лишений, я видел надежду в глазах, я и сейчас её вижу, когда выхожу за двери дворца. И есть ли у меня право прятаться внутри этих стен? Нет! И могу ли я отвернуться от просящих у меня помощи? Нет! И могу ли я защитить людей, сидя в стенах города? Нет!!! Так почему я должен позволять кому ни попадя творить все, что им заблагорассудится? Почему эти земли должны быть разрозненными, а семьи разобщены? Мало ли в нашей истории примеров? Пусть я буду раз за разом погибать, пусть я раз за разом буду падать, но я более не желаю видеть слез жён, матерей, дочерей!!! Так, если же вы не согласны со мной, то я не держу вас, и не будет меж нами обиды, каждый в праве решать за себя!!!

– А кто сказал, что мы не согласны? – раздался хриплый бас здоровяка: – Просто хотели узнать, не очередная ли байка про серого бычка. Нюхали, знаем, у меня шрапнели в спине после посылов государственных наберётся на пару войн, хотя был в четырёх!!! Ты мне вот что скажи, до конца идём, али, как карта ляжет?

– Я иду до конца, пока вся Северось не будет очищена и объединена.

– Тогда, – Воислав огляделся, ловя одобрительные взгляды: – Мы завтра сутра ждём тебя на площади.

– Вась, – окликаю друга.

– Да?

– Не обижай её, – тихо произношу, глядя прямо в глаза.

– Не обижу, – также тихо отозвался Воислав, после чего его губы беззвучно прошептали «спасибо».

Не знаю, почём Василий меня поблагодарил, но, видимо, для него это что-то значило. А вообще, странная делегация, да и утро странное, лишь гоблин сидит в уголке и постоянно с предельной увлечённостью водит пером по бумаге.

– Государь, – в зал вошёл Истислав: – Смею доложить, что предложенный гномами проект подземной цитадели утверждён и работы уже начались.

– Цитадели?

– Да, Государь, я взял на себя смелось распорядиться о создании таковой, дабы уменьшить возможность проникновения и с целью поддержания секретности и живучести командного состава.

– Откуда уже узнал?

– Про проникновение? Доложили, – взгляд Истислава обратился к насторожившимся волкам.

– Понятно, а слов где нахватался по поводу секретности и живучести?

– Так в дружинном клубе каждую субботу и воскресенье смотрим летописи твоего мира. Ратники подсобили с документалистикой и художественными архивами.

– Понятно, и что больше понравилось из художественных?

– Василий Буслаев, – Истислав улыбнулся: – Жизненно, аки про нас, да и Русь Изначальная интересна. Про Невского тоже, много чего. Княже, ещё мы видели ваши войны и теперича понимаем, от чего ушли люди ратные. Страшные войны, лютые, ничего честного в них нет, но горя в них в разы больше, нежели у всех наших войн.

– А почему тогда смотрите?

– Так наука же, – Воевода развёл руками: – Знать историю важнее пущего, кто ведает истоки, то не совершит прежних ошибок. И мы, знаючи вашу историю, знаем, чего нельзя допустить. А ещё твои колхозы, о которых толковал нам, теперь знаем, что польза в них имеется, коли делать вместе все. Хорошее дело придумали, только умных людей ставить на него требуется.

– А у нас таковых уже и не сыскать?

– От чего же? Все на своих местах, все при делах.

– Ну и хорошо, что скажешь про моё решение?

– Войну-то? Так сказал же, что дело нужное. Люда у нас много, землицы все меньше, нужно своё возвращать, и зимой самое время на это.

– Значит, поддерживаешь.

– Да. А вот народ сам спросишь?

– Как?

– Так ждут уже, не слышишь? Набат звонит, Вече собирают. Ждут слова твоего.

– М-да, уже что ли все знают?

– Так город аки деревня: в одном конце чихнёшь, в другом тут же крикнут, что помер!

– Доброе утро, – в зал вошла Лера: – Что я пропустила?

– Княгиня, – Истислав поклонился: – Добрый день, вы к самому делу.

– Какому делу? – поинтересовалась моя жена, подходя ко мне и, обняв, целуя в щеку.

– Государь народ на Войну созывает.

– Войну? – Лера с упрёком взглянула на меня: – А меня не зовёшь?

– Куда ж я без тебя? Кто ж будет женской дружиной командовать? – улыбаюсь во весь рот, пытаясь задобрить.

– Это что за дискриминация? По-твоему, я мужиками командовать не смогу? – девичья бровь приподнялась, губки надулись.

– Ласковая моя, не в обиду, но у нас есть командиры и получше.

– Это ты про кого сейчас? Не уж-то Ваську?

– Ну и не только, у нас же в друзьях профессиональные военные с опытом, не обижайся, лучше пойдём, люди ждут.

На площади не было свободного места, людская масса уплотнялась все сильнее и сильнее, стремясь к самому крыльцу дворца, отгораживаемому закованной в доспехи новейшего образца из мифриловой стали, усиленные массивными волками, дабы люд в конец не осмелел, ринувшись на штурм дворца ради того, чтобы оказаться в рядах первых, кто сможет увидеть Великого Князя. Даже окна, балконы и крыши всех примыкающих к площади домов были заполнены жаждущими увидеть все в самых лучших ракурсах.

Двери дворца бесшумно плавно распахнулись, и люд ахнул, тут же стихая, когда на крыльцо вышли Великий Князь с Княгиней и Княжной, идущей следом в сопровождении Наместника Воеводы и Посадских. Тишина нависла над площадью, и даже черные вороны, усевшиеся на коньках крыш, перестали каркать, застыв, будто бы декоративные фигурки.

– Здравия и многих лет вам, люди добрые! – Великий Князь поприветствовал, и голос его разнёсся эхом, долетая до каждого внемлющего: – Позвольте слово молвить на весь честной народ!

– Позволяем! – разнеслось по площади: – Молви!!!

– Люди добрые, землица эта стала для нас родной, приютив нас и родичей наших! Многие из нас уже называют её своим домом и многие ещё назовут! Но не нравится сие тем, из-под чьей длани ушли мы! Не хотят они оставить нас в покое, жаждая вновь одеть на нас кандалы и заставить батрачить на себя! Но здесь мы свободны, здесь мы вольны, и никто не в праве диктовать нам свои законы, лишь мы сами, дабы в мире царил Порядок! И богов мы своих сами избираем, и путь свой изберём сами же! Но тучи сгущаются, и посему, дабы более никто не вознамерился идти на нас с мечом и огнём! – в руке Огнеслава материализовался воспылавший призрачным пламенем Правдоруб: – Я! Великий Князь Североси, избранный Народом Североси! Призываю Народ Североси не ради Зла, не ради Кривды! Но ради Добра, ради Правды, ради Жизни, ради Богов наших, ради Детей наших, ради Рода нашего! Спрашиваю тебя, Народ! Пойдёшь ли ты со мной во имя Североси на врагов наших, дабы вернуть землю нашу и искоренить скверну тёмную?! Пойдёшь ли, взявшись за оружие и позовёшь ли с собой свой род?! Быть Добру?!!!