Текст книги "100 великих композиторов"

Автор книги: Дмитрий Самин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 50 страниц)

Габриель Форе
(1845–1924)

Форе часто называют французским Шуманом. Среди современных ему композиторов он с наибольшей тонкостью и пониманием представлял камерную инструментальную музыку.

Габриель Форе родился 12 мая 1845 года в Памье, департаменте Арьеж на юге Франции, в семье школьного учителя математики и дочери капитана наполеоновской армии. Судьба не баловала композитора – в семье он был шестым ребенком, и старшим было не до него. По воспоминаниям родителей, он был всегда погруженным в себя, молчаливым. С детства он полюбил дивную природу своего края – юга Франции, близ Пиренеев. Не потому ли его лучшие сочинения проникнуты удивительным лиризмом! «Мастер очарований» – назвал композитора Дебюсси.

Музыкальная одаренность Форе обнаружилась случайно – Габриель питал страсть к импровизациям на фисгармонии. Обучение в Парижской консерватории для родителей Форе было не по средствам, поэтому Габриель поступил в бесплатную школу классической и религиозной музыки в Париже, где проучился одиннадцать лет.

Знаменательным для Габриеля событием был приход в школу на место преподавателя фортепиано двадцатипятилетнего Камиля Сен-Санса. «Мне выпало бесценное счастье быть в числе его учеников, – вспоминал Габриель. – Он садился за фортепиано и показывал нам мастеров, от которых нас держал в отдалении строгий классицизм наших школьных программ и которых в эти далекие годы не знал никто, кроме некоторых любителей. …Он не отказывался посвящать нас в свои собственные работы по мере того, как он их осуществлял, мы черпали в этом источнике самые плодотворные уроки, какие только можно себе вообразить». Сен-Санс для Габриеля был не только учителем, но и большим другом. Видя исключительную одаренность ученика, Сен-Санс не раз доверял ему заменять себя в некоторых выступлениях, позже посвятил ему свои Бретонские впечатления для органа, использовал тему Форе во вступлении своего Второго фортепианного концерта.

Окончив школу с первыми премиями по композиции и фортепиано, Форе едет работать в Бретань. Совмещает служебные обязанности в церкви с музицированием в светском обществе, где он пользуется большим успехом. Форе вскоре по оплошности теряет свое место и возвращается в Париж. Здесь Сен-Санс помогает ему устроиться органистом в небольшой церквушке. Значительную роль в судьбе Форе сыграл салон знаменитой певицы Полины Виардо. Позже композитор писал ее сыну: «Я был встречен в доме твоей матери с доброжелательностью и приветливостью, которых никогда не забуду. Я сохранил… воспоминание о дивных часах; они так драгоценны одобрением твоей матери и твоим вниманием, горячей симпатией Тургенева…»

Общение с Тургеневым положило начало связям с деятелями русского искусства. Позже у него завязались знакомства с Танеевым, Чайковским, Глазуновым, в 1909 году Форе приезжал в Россию и выступал с концертами в Петербурге и Москве. В салоне Виардо нередко звучали новые произведения Форе.

В Габриеле Форе хотели видеть достойного продолжателя оперного творчества Гуно, Массне, Бизе, Делиба. На путь оперного композитора Форе подталкивало также искреннее восхищение Жюля Массне его вокальным творчеством. Но душа Форе тянулась к камерному жанру.

Осуществить творческие намерения композитору помогли его верные друзья Камиль и Мари Клер, тонкие ценители камерно-инструментальных жанров. В дни летних каникул 1876 года, окружив Форе заботой и вниманием, они предоставили ему возможность полностью отдаться творчеству. В то лето была написана его знаменитая соната для скрипки и фортепиано, о которой Сен-Санс писал: «Мы находим в этой сонате все, что может пленять: новизну формы, поиск модуляций, интересные звучания, использование самых неожиданных ритмов; но превыше всего то очарование, которое исходит от произведения в целом и побуждает обычную публику воспринимать самые непредвиденные вольности как вещи вполне естественные».

Музыка скрипичной сонаты изысканна, утонченна. В ней сказалось влияние стиля Сен-Санса. В первой части сонаты развиваются две темы: порывистая, энергичная и напевная лирическая. Вторая часть – мягкая баркарольная – подводит к заключительной скерцозной части.

Отличительной чертой национальных французских композиторов и пианистов является особое чувство тембра инструмента, его красочной палитры. Форе был верен этой традиции, не случайно его называют «сладкозвучный Орфей».

«Те, кому посчастливилось близко соприкасаться с Форе, знают, как верно его искусство отражало его самого, в такой степени, что его музыка порой им казалась гармоничным преображением изысканного обаяния его личности. …Форе… с легкостью и неподражаемым изяществом подчиняет всякое внешнее впечатление своей внутренней гармонии», – такую характеристику Форе дал французский композитор, критик и педагог Поль Дюка.

Менее удачно сложилась личная жизнь композитора. После разрыва помолвки с невестой (дочерью Виардо) Форе пережил тяжелое потрясение, от последствий которого избавился лишь Через два года. Возвращение к творчеству началось с романсов (в том числе знаменитое «Пробуждение»), привлекавших слушателей мелодической красотой, тонкостью гармонических красок, лирической мягкостью, и Баллады для фортепиано с оркестром (1881), отличающейся красочной музыкальной зарисовкой благоухания летней южной ночи, обольстительным «танцем эльфов» и сказочными, мелькающими, словно сновидения, радужными образами.

Развивая традиции листовского исполнения, Форе создает произведение с выразительной мелодикой и почти импрессионистской гармонией красок. Женитьба на дочери скульптора Фремье (1883 год) и успокоение в семье сделало жизнь Форе более счастливой. Это отразилось и в музыке. В фортепианных произведениях и романсах этих лет композитор достигает удивительного изящества, тонкости, созерцательного удовлетворения.

Форе жил с женой в Париже, где с 1877 по 1891 год возглавлял хоровую капеллу, а с 1896 года был органистом церкви Ла-Мадлен. В 1892 году его назначили правительственным инспектором провинциальных консерваторий. С 1896 года Форе стал профессором по классу композиции Парижской консерватории. В это же время он начал выступать в периодической печати.

Весьма плодотворным для Форе оказалось обращение к поэзии Поля Верлена. Анатоль Франс охарактеризовал его как самого оригинального, самого грешного и самого мистичного, самого сложного и самого смятенного, самого безумного, но уж, конечно, и самого вдохновенного, и самого подлинного из современных поэтов. Форе написал на его стихи около 20 романсов, в том числе циклы «Из Венеции» и «Добрая песня».

Самые крупные удачи сопутствовали излюбленным Форе камерным жанрам, на основе изучения которых он строил и свои занятия с учениками по классу композиции. Одной из вершин его творчества является великолепный Второй фортепианный квартет, полный драматических коллизий и взволнованной патетики (1886). Многие исследователи и почитатели творчества Форе считают шедевром его «Реквием» с мягкой и благородной скорбью его песнопений (1888).

Форе принял участие в открытии первого концертного сезона XX столетия, сочинив музыку к лирической драме «Прометей» (по Эсхилу, 1900 год). Это было колоссальное предприятие, в котором приняли участие примерно 800 исполнителей и которое проходило во французском Байрейте – в театре под открытым небом среди Пиренеев на юге Франции. В момент генеральной репетиции разразилась гроза. Форе вспоминал: «Гроза была ужасающая. Молния упала на арену прямо в место (вот совпадение!), где Прометей должен был высекать огонь… декорации оказались в плачевном состоянии. Однако погода улучшилась, и премьера имела ошеломляющий успех».

С 1903 по 1913 год Форе возглавлял отдел музыкальной критики газеты «Фигаро». Он одним из первых обратил внимание музыкальной общественности на Клода Дебюсси. «Пять стихотворений Бодлера» Дебюсси он назвал произведением гения. Многое в творчестве, да и в жизни связывало этих двух художников, в частности одни и те же замыслы. Оба композитора, например, написали ряд романсов на одни и те же стихи Верлена. Среди них «Мандолина» и «Лунный свет», который Равель назвал одним из самых прекрасных вокальных сочинений французской музыки.

На дружбу Форе и Дебюсси повлияла обаятельнейшая певица Эмма Бардак – оба были влюблены в нее, что вызвало в личной жизни каждого из них семейную драму. Эмме Бардак Форе посвятил одно из своих замечательных произведений – «Добрую песню» на стихи Верлена; Эмма стала ее первой исполнительницей.

О вспышке творческого вдохновения композитор говорил: «Я не писал никогда так стихийно, как „Добрую песню“, я могу, я должен добавить, что в содействии непосредственности понимания, по крайней мере, равная доля принадлежит той, которая осталась самой волнующей исполнительницей этого произведения». Впоследствии Эмма Бардак стала женой Дебюсси. Дружеские взаимоотношения двух композиторов были разрушены. Однако, несмотря на это, в годы своего директорства в Парижской консерватории Форе пригласил в совет консерватории вместе с д'Энди также Дебюсси.

В 1903 году Форе тяжело заболел: «Бывают периоды, когда звучания музыки я совсем не слышу! Как своей, так и другой». Композитор уединился: ему необходима была полная тишина. Пример Бетховена его вдохновлял, он творил и за последний период жизни создал немало значительных произведений, которые с полным правом можно считать победой над страшным недугом. Среди этих произведений опера «Пенелопа» (1913). До сих пор она считается одним из шедевров французской музыки XX века!

По поводу этой оперы Онеггер писал: «Из всех произведений современной оперной музыки наиболее, быть может, захватывающее – „Пенелопа“. Обусловлено ли это исключительной простотой ее средств, верной выразительностью некоторых ее фраз или же отказом от любых внешних эффектов и облегчением драматических коллизий – не берусь сказать, поскольку чувствую себя перед лицом чуда…»

Простота музыкального языка оперы, правдивость интонаций, отсутствие внешних эффектов – все это очаровывает слушателей. Театр помог Форе стать популярным, но его камерные произведения лишь позднее стали широко известны. Музыке Форе свойственна мечтательная, порою созерцательная лирика. Его привлекает музыкальная пейзажность. Точную характеристику творчества композитора дал Мийо: «Скромность примененных средств и чувство меры в лиризме не дают его голосу состариться. Свежесть тем, изобретательность гармоний, невероятное разнообразие модуляций всегда сохраняют за его музыкой ту новизну, которая, прежде всего, обращает на себя внимание, когда слушаешь его произведения».

Огромное значение для развития французской музыки имела общественная деятельность композитора. Он принимал активное участие в деятельности Национального общества, призванного пропагандировать музыкальное искусство Франции. В 1905 году Форе занял пост директора Парижской консерватории. За короткое время Форе сделал консерваторию одним из передовых музыкальных учреждений в Западной Европе. С огромной энергией Форе осуществлял свои планы. Даже враждебно настроенные к нему профессора прозвали его Робеспьером. Форе в 1910 году стал президентом нового – Независимого музыкального общества, организованного не принятыми в Национальное общество молодыми музыкантами, среди которых было немало учеников Форе. Он воспитал плеяду видных композиторов, среди которых М Равель, Ш Кеклен, Ж. Роже-Дюкас, Ф. Шмитт, Н. Буланже, Дж Энеску, Л. Обср и другие В 1917 году Форе добился объединения французских музыкантов путем введения независимых в Национальное общество, что оздоровило атмосферу концертной жизни

В 1919 году в связи с обострившейся глухотой Форе вынужден был оставить пост директора консерватории и прекратить педагогическую работу. В последние годы жизни Форе развившийся недуг привел к тому, что в его сочинениях светлые лирические тона сменились мрачными и даже трагическими. Форе скончался 4 ноября 1924 года в Париже.

В 1935 году друзья и почитатели творчества Форе, крупнейшие музыканты, исполнители и композиторы, среди которых было немало его учеников, основали Общество друзей Габриеля Форе, пропагандирующее музыку композитора – такую ясную, такую чистую, такую французскую и такую человечную.

Леош Яначек
(1854–1928)

С каждым годом имя чешского композитора Леоша Яначека все чаще появляется на оперных и концертных афишах, и в этом можно увидеть одно из самых важных проявлений справедливого приговора истории. Яначеку было за пятьдесят, когда, ютясь в моравском захолустье габсбургской Австро-Венгрии, он переходил от надежды к отчаянию, в который раз перелистывая страницы своих партитур. Как о несбыточном счастье мечтал он услышать их в реальном, а не в воображаемом звучании.

Композитор родился 3 августа 1854 года в краю густых лесов и старинных замков, в небольшой горной моравской деревушке Гуквальды. Он был девятым из четырнадцати детей учителя средней школы. Его отец, кроме других предметов, преподавал музыку, был скрипачом, церковным органистом, руководителем и дирижером хорового общества. Мать также обладала незаурядными музыкальными способностями и познаниями. Она играла на гитаре, хорошо пела, а после смерти мужа исполняла партию органа в местном костеле. Детство будущего композитора было бедным, но здоровым и привольным. Он навсегда сохранил душевную близость к природе, уважение и любовь к моравским крестьянам, которые были воспитаны в нем с малых лет.

Лишь до 11 лет прожил Леош под родительским кровом. Его музыкальные способности и звонкий дискант решили вопрос о том, куда следует определить ребенка. Отец отвез его в Брно к Павлу Кржижковскому – моравскому композитору и собирателю фольклора Леош был принят в церковный хор Старобрненского августинского монастыря. Мальчики-певчие жили при монастыре на казенный счет, посещали общеобразовательную школу и проходили музыкальные дисциплины под руководством строгих наставников-монахов. Композицией с Леошем занимался сам Кржижковский.

Воспоминания о жизни в Старобрненском монастыре нашли отражение во многих сочинениях Яначека (кантаты «Амарус» и «Вечное Евангелие»; секстет «Юность»; фортепианные циклы «Во мгле», «По заросшей тропе» и др.). Атмосфера древней моравской культуры, осознанная в те годы, воплотилась в одном из шедевров композитора – «Глаголической мессе» (1926).

Здесь, в центре Моравии, в городе Брно, Яначек начинает и свою служебную деятельность по окончании педагогического учебного заведения: он становится учителем, продолжая традиции деда, отца и матери. В 1873–1876 годах Яначек стал хормейстером хорового общества ремесленников «Святоплук». Мечты о дальнейшем музыкальном образовании остаются мечтами на долгие годы. Только в 1878 году ему удается вырваться в мир «большой музыки», в Лейпциг и Вену. До этого он за один год прошел двухлетний курс игры на органе в Пражской школе органистов В воображении он видел себя в Петербурге в классе Антона Рубинштейна. В реальности же он постигает тайны «композиторской кухни» в немецких консерваториях.

Но все же в главном деле своей жизни – творчестве – настоящего большого руководителя у него не было. Все, чего он достиг, было завоевано не благодаря школе и многоопытным советчикам, а совершенно самостоятельно, путем трудных исканий, подчас методом проб и ошибок.

С конца 1870-х годов Яначек руководит Моравским певческим обществом. В 1881 году он создает Органную школу в Брно. Около сорока лет он бессменно руководил ею, воспитывал здесь не только органистов, но и музыкантов более широкого профиля дирижеров, регентов, композиторов. На базе школы Яначека в 1919 году выросла Консерватория, в 1947 году реорганизованная в Академию искусств имени Яначека.

Огромная занятость могла только затруднить процесс творчества, но не убить потребность создавать музыку. Яначек был прирожденным композитором.

Наиболее ранние из известных сочинений датированы концом 1870-х годов: шестичастная Сюита для струнного оркестра, «Идиллия» для того же состава; «Зденкины вариации» для фортепиано, очевидно, связанные, как показывает их название, со Зденкой Шульц, ставшей вскоре женой композитора. В этих сочинениях, как и в хоровой «Осенней песне» на стихи Ярослава Вархлицкого, в «Думке» для скрипки и фортепиано заметны типичные черты композитора-романтика, идущего стезей, проложенной Шубертом, Мендельсоном, Брамсом, но при этом сохраняющего черты национальной самобытности.

Долгие годы композитор трудился и боролся в провинциальной безвестности. Пражская профессиональная среда его долго не признавала, только один Дворжак ценил и любил своего младшего коллегу. В то же время укоренившееся в столице позднеромантическое искусство было чуждо моравскому мастеру, опиравшемуся на народное творчество и на интонации живой звучащей речи. С 1886 года композитор вместе с этнографом Ф. Бартошем каждое лето проводил в фольклорных экспедициях. Он опубликовал множество записей моравских народных песен, создал их концертные обработки, хоровые и сольные. Высшим достижением были симфонические «Лашские танцы» (1889). Одновременно с ними вышел знаменитый сборник народных песен (свыше 2000) с предисловием Яначека «О музыкальной стороне моравских народных песен», ныне считающимся классическим трудом в фольклористике. Его оперные опыты были более трудными.

Сюжет его первой оперы – «Шарка» корнями уходит в народные легенды о чешских девах-воительницах, хранящих обычаи матриархата, унаследованные от княгини Либуше, первой правительницы Чехии. Написанная в традициях романтической оперы, с эмоциональной приподнятостью, обилием хоровых и ансамблевых эпизодов, «Шарка» целиком базируется на мелодической основе чешского фольклора. Увы, с «Шарки» начинается список сочинений Яначка, на десятилетия заточенных в его рабочей комнате.

Следом Яначек написал этнографические балет «Ракош Ракочи» (1890) и оперу «Начало романа» (1891), в которых обильно цитировались народные песни и танцы. Балет даже ставился в Праге во время Этнографической выставки в 1895 году. Эти произведения были временным этапом в творчестве Яначека. Композитор шел по пути создания большого правдивого искусства. Им двигало стремление противопоставить отвлеченности, жизненность, древности – сегодняшний день, выдуманной легендарной обстановке – конкретность народного быта, обобщенным героям-символам – простых людей с горячей человеческой кровью.

Этого удалось достигнуть лишь в третьей опере «Йенуфа» (по драме Г Прейссовой, 1894–1903 годы) «Йенуфа», или «Ее падчерица», – социальная драма. Она написана горячо, в ней страстно обличается зло. Но Прейссова не избежала множества натуралистических деталей в обрисовке быта, в раскрытии душевного мира героев Яначек вторгается в работу Прейссовой и добивается создания выразительного либретто с четкой драматургической структурой.

Композитор убежденно следовал основной идее не допустить в музыке сентиментальности и мелодраматизма Ему, свободно владеющему тайнами мелодического письма, легко было бы наполнить музыку «сладкозвучием», создать, как любил выражаться Даргомыжский, «льстивые для уха мелодии» Именно этого он избегал

Из-под пера непризнанного композитора, нарушившего к тому же привычные нормы «оперности», обратившегося к острой манере письма, родилось произведение огромной силы социального обличения и одновременно – огромной силы художественного воздействия, произведение, в полном смысле слова новаторское Именно потому оно произвело отрицательное впечатление на благодушно-либеральное руководство Пражского театра, в результате отклонившего «Йенуфу». Понадобилось 13 лет борьбы, чтобы великолепное произведение, сегодня идущее в театрах всего мира, попало наконец на столичную сцену. В 1916 году опера имела оглушительный успех в Праге, а в 1918 году в Вене, что открыло безвестному 64-летнему моравскому мастеру путь к мировой славе.

В период творческой катастрофы Яначек пережил жесточайший удар судьбы – смерть дочери, девушки редкой красоты и редких душевных достоинств. До этого Яначек потерял горячо любимого сына. Дети были названы русскими или, как говорил Яначек, «пушкинскими именами» – Ольга и Владимир. Только необоримая воля к жизни, к творчеству, участие в борьбе за национальное освобождение Чехии от габсбургского орла не дали талантливому музыканту склонить голову и предаться отчаянию. Отголоски события этих черных лет слышны в фортепианном цикле «По заросшей тропе».

В начале XX века у Яначека отчетливо проявляются социально-критические тенденции. Композитор пишет фортепианную сонату «С улицы» и помечает ее датой 1 октября 1905 года, когда австрийские солдаты разгоняли в Брно молодежную демонстрацию, а затем – трагические хоры на стихи рабочего поэта Петра Безруча – «Кантор Гальфар», «Маричка Магдонова», «70 000» (1906). Особенно драматичен хор «Маричка Магдонова» о гибнущей, но не покорившейся девушке, вызывавший всегда бурную реакцию зала. Когда композитору после одного исполнения этого сочинения сказали «Да это же настоящий митинг социалистов!» – он ответил «Именно этого я и хотел». К тому же времени относятся первые наброски великолепной симфонической рапсодии «Тарас Бульба», полностью завершенной композитором в разгар Первой мировой войны, когда правительство Австро-Венгрии гнало чешских солдат воевать против русских.

Последнее десятилетие жизни и творчества композитора (1918–1928) можно назвать лирико-философским, им созданы самая лирическая из его опер «Катя Кабанова» (по «Грозе» Островского, 1921 год), поэтичная философская сказка для взрослых – «Приключения лисички-плутовки» (по новелле Р. Тесноглидека, 1924 год), а также оперы «Средство Макропулоса» (по одноименной пьесе К. Чапека, 1925 год) и «Из мертвого дома» (по «Запискам из мертвого дома» Ф. Достоевского, 1928 год).

В «Кате Кабановой» нерушимым осталось темное царство Кабанихи и Дикого, хотя много бытовых подробностей не вошло в оперу. Сохранив зловещий фон царства изуверской жестокости и тьмы, композитор выткал на нем пленительный образ Катерины. Основной мелодический рисунок он поручил флейте с ее чистым, пасторальным тембром Большой монолог Катерины и две сцены с Борисом могут быть отнесены к лучшим страницам оперной лирики нашего века.

Интересно, что две оконченные и две неоконченные оперы Яначка непосредственно связаны с русской литературой. Первые две – «Катя Кабанова» (по «Грозе» Островского) и «Из мертвого дома» (по Достоевскому), вторые две – «Анна Каренина» и «Живой труп». В обращении Леоша Яначека к русской литературе нет ничего удивительного. Это – одно из выражений его любви к России, к русской культуре, к русскому языку, который он изучил Леош Яначек дважды ездил в Россию, с восторгом вслушивался в музыку русской речи, наслаждался звенящими потоками русского хорового пения Музыка Глинки, Даргомыжского, «кучкистов», Чайковского постоянно питала творческое воображение композитора.

В то же плодотворное десятилетие возникли великолепная «Глаголическая месса», два оригинальных вокальных цикла («Дневник исчезнувшего и Прибаутки»), замечательный хор «Безумный бродяга» (ст. Р. Тагора) и Симфониетта для духового оркестра. Симфониетта, длящаяся около 25 минут, стала самым популярным из сочинений Яначека в репертуаре большинства оркестров мира.

Последние десять лет жизни Яначек провел в Праге, куда переехал в 1918 году, заняв место профессора консерватории. До конца дней своих, а он скончался 12 августа 1928 года, Яначек не выпускал из рук карандаша, оставаясь человеком, которому, по выражению Б. В. Асафьева, «до самой смерти удалось быть в числе молодых».

Смерть настигла Яначека неожиданно: во время отдыха летом в Гуквальдах он простудился и умер от воспаления легких. Хоронили его в Брно. Собор Старобгженского монастыря, где он учился и мальчиком пел в хоре, был переполнен толпами взволнованных людей. Казалось невероятным, что ушел тот, над кем годы и старческие недуги словно были не властны. Современники не до конца поняли, что Яначек – один из основоположников музыкального мышления и музыкальной психологии XX века. Его речь с сильным местным акцентом казалась чересчур резкой для эстетов, оригинальные творения, философские взгляды и теоретическое мышление подлинного новатора воспринимались как курьез. При жизни он снискал репутацию недоучки, примитива, местечкового фольклориста. Лишь новый опыт современного человека к концу столетия открыл нам глаза на личность этого гениального художника, и начался новый взрыв интереса к его творчеству. Теперь прямолинейность его взгляда на мир не нуждается в смягчении, острота звучания его аккордов не требует шлифовки. Современный человек видит в Яначеке своего соратника, глашатая общечеловеческих принципов прогресса, гуманизма, бережного уважения законов природы.