Текст книги "Жало 3 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гришанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 21

Глава 21. Эвакуация

К счастью, бонус от достижения Истребитель рухов продолжал действовать, и с пятнадцатипроцентным допингом к Силе и Скорости первый просад в здоровье (из-за начавшегося отката) прошел незаметно и безболезненно.

Как только «выключили свет», я тут же вогнал зажатый в руке мачете на максимальную глубину в землю, пытаясь избавить таким доступным способом дымящийся клинок от кислотной крови крэчи. Невольно отметив, при этом, что снова подскочившая было после очередного убийства крэчи концентрация кислотного дыма в ловчей яме тут же пошла на убыль, и буквально через пару секунд вонь стала такой же, какой была до пятого убийства. Уж не знаю из-за чего случился такой эффект. Может, длинное мачете гораздо сильнее разрушило мозг слепошарого ублюдка, посему последний крэчи сдох в разы скорее предыдущих, и ядовитой крови из него на землю выплеснулось (и начало, соответственно, испаряться) в разы меньше. Или повезло, что последнее убийство произошло очень близко от пары открытых нор, мощная вытяжка из которых тут же засосала вниз новые клубы кислотных испарений…

Выдержав несколько секунд, я выдернул из земли, надеюсь, очистившийся клинок (дымит он дальше или нет увидеть теперь я не мог) и, перерезав веревку, намотал освободившийся конец на кисть, мачете же спрятал пока в Карман инвентаря. Вес непривычного оружия, как тут же выяснилось благодаря замелькавшим перед глазами строкам системного лога, оказался почти на добрую сотню грамм больше максимально допустимого для Кармана одного килограмма, отчего внутреннее давление у меня серьезно подскочило. Но, из-за частой практики жесткой прокачки через инвентарь Телекинеза, испытывать подобное ни разу ни комфортное состояние для меня было делом привычным, потому, даже не пошатнувшись, я устоял на ногах и, опираясь рукой о стену, двинулся обратно к гэручи.

– Ччверсс, Ффаффа, выдыхайте! Я только что завалил последнего ублюдка. И нам здесь больше никто не угрожает, – не доходя, решил порадовать хостатых хорошей новостью.

– Крафава, фьел!.. Апфьхи!.. Я вфегда… Апфьхи!.. в тебя верила! – радостно закудахтала в ответ крысючка, уморительно чередуя шепелявые слава со звонким чихом.

– Обожди ты, Ффаффа! Дай сперва мне момент важный с ним прояснить, – раздраженно запищал на самку Ччверсс. – Чел, ты че-то там про ногу мою начал говорить? Любопытно было б дослушать?

Но, вместо ответа, я зависаю на несколько секунд из-за загоревшихся с некоторым опозданием перед глазами строк итогового системного уведомления:

Дробный граус – 1,67%

Гипноз +1,58%

Телепатия +1,78%

Скорость +0,38%

Надо же показатели Гипноза и Телепатии, стандартно прокачивающиеся вместе с функцией Дробный граус, на сей раз приросли разным процентом. Плюс к Телепатии оказался аж на две десятых процента больше. Вот и объяснение трепета крэчи от моего голоса. Очевидно, что мой голос, при активированной Мимикрии, помимо вербального, оказывает еще и ментальное воздействие на врага. Что открывает дополнительные возможности…

– Че ты там заснул что ли? Эй, чел? – вывел меня из задумчивости нетерпеливый писк крысюка.

– А? Что?.. Да-да, я помню: твоя нога, – откликнулся чуть сбивчиво я. – Знаешь, мне показалось, что ее еще вполне возможно спасти. Жвала крэчи лишь начали на ней сжиматься, когда я своими ответными действиями напугал его и вынудил отступи…

– Офторофней, фьел! Ты мне фьуть хвофтик не отдавил! – возмутилась крысючка, до которой я незаметно дошагал вдоль стены и в конце едва не сбил с ног.

– Да заткнись ты уже! Че с фигней всякой лезешь в важный разговор! – снова фыркнул на самку Ччверсс. – А ты, чел, давай-ка не успокаивай меня. Говори по чесноку, как есть. Меня хоть от боли и колбасило люто, но треск ломаемой жвалами гада кости я отчетливо расслышал. А это значит, что ноге писец пришел однозначно.

– Я, кфтати, тофе трефк флыфала. Ефли это кому-нибудь интерефно, – буркнула обиженно крысючка.

– И оба вы ошибаетесь, – хмыкнул я. – Потому как услышали треск вовсе не кости, а палки, примотанной к ноге Ччверсса. Палка приняла на себя львиную долю урона от смыкающихся жвал крэчи и была честно перерублена на две части. Ногу же твою, под щитком из пальмового листа лишь очень сильно стиснуло жвалами, но, как я уже говорил, вовсе не перерубило.

– А чего ж я тогда до сих пор ее не чувствую?..

– А я знаю? Так-то я ни разу не доктор!.. Ладно, хорош трепаться. Давайте уже отсюда наверх выбираться. Решайте: кто из вас двоих будет первым?..

– Ффаффа, вперед!

– Только пофле тебя!

– Дура! Меня ж такого переломанного долго будут тянуть. Тебя сейчас чел за ступни над головой поднимет и вверх подкинет, и ты, как белка, по веревке сама наверх вскарабкаешься.

– Нет фперва ты!

– Чел, скажи ей!

– Нет, фьел, фкафи ему!

– Да вы задрали, блин, хвостами мериться! – возмутился я. – То, что пятерку забравшихся в ловчую яму крэчи я перебил, вовсе не исключает возможности появлении здесь новой партии слепошарых ублюдков. А моя отработавшая функция теперь в откате на двадцать минут, потому со следующей волной крэчи я точно не совладаю. Так что решайте уже меж собой быстрее! И начинаем эвакуацию.

– Ффаффа, вперед!

– Только пофле тебя!

– Задолбали, блин! – не слушая больше спорщиков, я стал опутывать веревкой обоих гэручи, благо самка до сиз пор удерживала за подмышки самца с переломанными ногами.

– Э-э, чел! Ты че творишь!..

– Фьел! Прекрати это бефобрафие!.. – в унисон взвыли крысюки.

Но не слушая больше их причитания, я домотал веревку до упора (так что уходящий вверх конец натянулся, как гитарная струна) и, затянув в конце путы на телах гэручи крепким узлом, дал отмашку ожидающему сигнала Гуруде:

– Мих, тащи!

– Есть, командир! – донеслось с верхотуры в ответ. И в следующую секунду связанные гэручи могучим рывком подскочили на добрые полметра над полом.

– Ох и нифига себе! – крякнул наверху здоровяк. – Сыч, братка, ну-ка хватайся тоже, помогай. Один че-та не вывожу.

Второй уже совместный рывок обоих наших богатырей подбросил качающийся на веревке пищаще-шипящий «клубок» уже так высоко, что хвосты крысюков замельтешили в опасной близости от моего лица.

– Ого! Неожиданно, – поделился своими впечатлениями и впрягшийся в процесс великан.

– Варламов, ты сам что ли там первым номером привязался? – озвучила недоумение парней Марина.

– Не-е, просто хвостатые не в силах даже на секунду расстаться друг с другом, – откликнулся я почти счастливым голосом, потому как, оставшись на дне ямы в одиночестве, позволил себе наконец передохнуть и вернул мачете из Кармана обратно в руку. – Вот я их обоих одной связкой к вам наверх и отправил.

– Фу!..

– … ка! – взвыли дружно крысюки, мастерски разбив на два голоса адресованное мне оскорбление.

– И еще какая, – довольно кивнул я и с тяжким вздохом вернул мачете обратно в инвентарь.

Отвлекая себя от мгновенно вернувшейся острой боли, тут же затеял пикировку с потихоньку уносящейся вверх парочкой.

– Эй, хвостатые, че-т из головы вылетело спросить: а как вы, вообще, здесь оказались-то?

– Профто…

– Не отвечай ему!

– Да ладно те, Ччверсс, не будь таким букой. Я, между прочим, про ногу тоже мог тебе не говорить. И ты бы казнился до сих пор, что калекой остался. Но я рассказал. И ты…

– Да пошел ты, чел! Вот нафига так надо было делать скажи, пожалуйста?

– Так я честно предлагал вам выбрать меж собой. Но вы никак не определялись. А время драгоценное уходило…

– Ты мне зубы не заговаривай!

– Э-э, хорош там трястись! – это уже натужный хрип Миха. – Нам и без того тяжко!

– Потерпите парни, еще немного осталось, – а это уже Маринин голос. – Я, кажись, ужа различать внизу начинаю эту сладкую парочку.

– Фьто за фривольные намеки, фьелка! – возмутилась Ффаффа.

– Да расскажите уже, что вам жалко что ли? – напомнил о себе я со дна ловчей ямы.

– Ты мертвого достанешь, чел! Ладно, слушай…

– Офигеть, мне раффкафать не дал, и фам раффкафывать фобралфя! – возмутилась Ффаффа.

– Завали, а!..

– Фе фкафал? Ах ты, фкотина! Я о нем фабофьуфь, а вмефто фпафибо…

– Да, млять! Хорош раскачиваться, придурки! – шипит Мих. – Руки ж режет!

– Сука! Мне эта млядская веревка мозоль любимую срезала! – в тон товарищу пыхтит Сыч.

– Так мне расскажет уже кто-нибудь?..

– Млять, Варламов, не нагнетай! Тут ответственный момент. Короче, отвали, и без тебя тошно! – зашипела в ответ Марина и, переключившись тут же обратно на руководство процессом подъема, дальше зачастила уже не мне: – Парни, они уже рядом. Нужно еще буквально разок поднатужиться. Давайте дружно: и-и раз!.. Ну слава яйцам, дотянули кажись!.. Але, на подвесе, тоже не филоним, за края ручонками цепляемся, помогаем себя вытаскивать…

На самом деле, как гэручи сюда провалились, догадаться было не сложно. Допытывался же я до крысюков исключительно, чтобы отвлечься от внутренней боли самому, и занять болтовней их самих по ходу не самого приятного процесса.

Рухнули эти двое сюда, когда продолжили свой трусливый забег без оглядки, столкнувшись, вопреки прогнозам Ччверсса, не с такой уж и большой водой, в виде обнаруженного и нами ранее крошечного лесного озера. Поняв, что запутать следы на берегу столь маленького водоема не получится, гэручи побежали дальше. И с разгона влетели в ловушку крэчи.

Обожающие копать землю слепошарые говнюки подрыли под дерном огромную пустую полсть ловчей ямы аккурат в расчете на такого рода торопыг. И заскочившие с разбегу на тонкий травяной слой гэручи тупо провались вниз. Поскольку Ччверсс, как ведущий самец, бежал чуть впереди своей самки, и в ловчую яму он полетел чутка ее опередив. Так что сперва жестко хлопнулся на дно ямы сам, а следом на него сверху, наверняка, рухнула и его спутница. Потому приземлившаяся на мягкое Ффаффа, в итоге, отделалась легкими ушибами и испугом. А отоваренный в двойном размере Ччверсс оказался весь переломан.

Дальше из обломков своих шестов, с помощью мачете крысюка, они смастерили Ччверссу подобие шин на переломы. Привязали к веревке, добытой из загашника запасливого ветерана, мачете, и Ффиффа стала закидывать его вверх в надежде на зацеп о землю или густую траву. Но крючок из мачете вышел никудышный, потому, в итоге, гэручи пришлось прокуковать в ловчей яме несколько часов до нашего здесь появления… Вот так примерно все и было.

– Командир, ты как там? – вывел меня из задумчивости окрик Гуруды сверху.

– Скучаю, – откликнулся, скривившись от вернувшегося ощущения острой боли в растянутом сверх меры инвентаре.

– Я так-то конец веревки тебе уже скинул. Так что привязывайся, давай команду, и мы с Сычом тебя вытащим.

Однако, ловко, чертяки, сработали, – похвал я мысленно друзей. По моим внутренним ощущениям после затаскивания наверх гэручи прошло не больше минуты, а парни уже успели развязать мой узел, расплести стяжку вокруг пленников, смотать веревку и забросить ко мне в яму готовый для повторного использования конец.

– Принято! – откликнулся я громко для Миха и гораздо тише заворчал уже себе под нос: – Только сперва этот долбанный конец отыскать в этот темнотище надо.

Раскинув руки в стороны я стал медленно кружить по дну ловчей ямы, в поисках обещанной закидушки. И возможно так шариться мне пришлось бы достаточно долго, если б Мих наверху не догадался тоже повращать рукой с накрученной на нее веревкой. В результате, одну из моих рук очень быстро захлестнула мечущаяся из стороны в сторону внутри ямы закидка.

Прежде, чем начинать накручивать петли вокруг груди и подмышек, я снова вернул в руку мачете, и позволил себе несколько секунд заслуженного восстановления после второй серии растягивания Кармана. Вернув, со скрипом стиснутых зубов, оружие обратно в инвентарь, на совесть обмотался веревкой, закрепил связку крепким узлом и, оповестив парней наверху о своей готовности к подъему, рывком воспарил в опостылевшей вонючей тьме…

– Командир, прикинь, оказывается, ты гораздо легче предыдущей парочки, – прорычал Мих, нарушая напряженную тишину, воцарившуюся над ловчей ямой с начала моего подъема. – Я, пожалуй, последний метр и в одиночку смог бы тебя дотянуть.

– Желаешь испытать себя? – прохрипел Сыч. – Я могу отступить. И просто якорем встать на заднем плане.

– Ну так-то можно рискнуть, – ответил Мих. – Чую: должен в одиночку вытянуть.

– Так я тогда отпускаю?..

– Я те отпущу, придурка кусок! – рявкнула на разболтавшихся работников Марина. – Тянем дальше оба! А то ща бошки, нахрен, и тому, и другому поотрываю!

– Да фье ты фьелка такая флая? – неожиданно подключилась к сваре недавно поднятая крысючка. – Вот мне бы тофе интерефно было б уфнать: фдюфит громила в одинофьку командира вытянуть, или профто он так перед нами пантуетфя? А на фамом деле…

– Ты кого треплом назвала, крыса шепелявая? – возмутился Гуруда.

– Фам дурак… Фьфьверфф, как ффьитаефь, фправитфя?

– Да щас!..

– Ах вы крысы!.. Сыч, братан, ну-ка свали назад, как предлагал.

– Стоять, придурки! Вы не понимаете что ли, хвостатые вас провоцируют?.. Варламов, ты то че там молчишь⁈ Рявкни на придурков, чтоб вместе тебя до конца тянули, это в твоих же, между прочим, интересах!

– А-а! Достали блин! – выдохнул я разочаровано, сжимая в руке рукоять выпущенного таки из инвентаря мачете. – Мих, Сыч, хорош там фигней страдать. Отставить личную силу испытывать! Как начали вдвоем, так и дотягиваете меня в полном составе до самого конца! Это приказ!

– Есть, командир!..

– Есть, командир!..

Еще пара дружных рывков парней, и я смог зацепиться свободной от оружия рукой о край наружной дыры. Млять, ведь совсем чуть-чуть оставалось, рассчитывал до окончания подъема с мачете в кармане продержаться. Ан, вона как в итоге-то вышло. Терпеть ненавижу, когда задумки не реализуются.

Глава 22

Глава 22. Короткий ночной переход

За десять минут моего пребывания на дне ловчей ямы наверху стало значительно темнее.

– Держи, чел. Подкрепись, – Ччверсс протянул мне добытый из инвентаря орех бланга. – А это, – он кивнул на по-прежнему зажатый в моей руке мачете, – давай-ка я приберу пока от греха.

– Сам справлюсь, – фыркнул я в ответ, мысленной командой возвращая оружие в тесный для него Карман, и освободившейся рукой тут же забирая у крысюка неожиданный подгон. – Спасибо.

– Кушай не обляпайся, – хмыкнул Ччверсс. – Ежели нравится себя насиловать – дело хозяйское… – Даже в нынешнем полумраке от взора опытного ветерана не укрылась короткая болезненная судорога, пробежавшая по мышцам моего тела в момент возвращения мачете в инвентарь.

Сделав вид, что не понял последнего упрека, я сосредоточился на чистке ореха и поедании его сочной мякоти.

– Фьфьверфф, не фмифь, дай по ореху вфем фьелам, – заворчала на самца Ффаффа. – Так-то они вфе уфьафтвовали в нафем фпафении.

– Не переживай, обязательно перед сном каждому выдам, и даже разом по две штуки, – пообещал хвостатый.

– Потом – это фамо фобой. Но фьелам и фейфьаф допинг не помефал бы.

– Нет, стремно пока. Уже, вон, ночь почти, а место для безопасного ночлега мы еще даже не искали. Потому челы нам адекватные нужны, с реакцией отменной, и чтоб соображали, а не тупили на ровном месте, как торчки упоротые.

– Ой, да фье им будет-то от одного ореха бланга под паффивкой Вфеядной? Не фмись, Фьфьверфф, гони по ореху, фьелы фафлуфили.

– Нет.

– Так не фефтно! Командиру ф ты дал…

– Он торчок опытный. Ему с одного ореха точно ничего не будет. А остальные трое…

– Эй, мохнорылые, а ниче, что мы, вообще-то, тоже рядом с вами сидим? – возмутилась Марина.

– Вообще-то ЧЕ, – в тон ей фыркнул Ччверсс. – Эти заросли папоротника – укрытие ненадежное. Потому просиживать здесь себе задницу – не самое умное решение. Пока местные монстры не отправились на ночную охоту, надо подниматься на ноги и двигаться дальше, в поисках надежного убежища для ночевки.

– А где прикажешь в джунглях убежище-то искать? – снова заговорил я, вытирая о перьевидные листья папоротника измазанные соком пальцы. – В чужие норы нос совать – как-то не горю желанием. Деревья ж кругом слишком высоченные, с голыми стволами, без веток почти. Кустарники тоже у земли практически без листвы, да еще у доброй половины здоровенные шипы на коре. Можно, конечно, жердей из них на скорую руку нарубить, ошкурить и шалаш какой-никакой поставить. Но местных хищников, боюсь, такое укрытие не удержит от слова совсем.

– Не надо никакого шалаша, – отмахнулся крысюк. – Уж поверь, местная флора вполне располагает достаточным количеством надежных вариантов защиты от агрессивной фауны. Только нужно знать, что искать. Я – знаю! Потому давай-ка поднимай своих. Пойдемте, и я все покажу.

Из-за сковавшего нутро напряжения через боль удерживаемого в Кармане мачете, у меня не возникло желания спорить с очевидно набивающим себе цену хитрожопым говнюком. Доверившись чуйке ветерана, я скомандовал подъем и возобновление движения.

Сборы отряда не заняли много времени.

Шагать первой, и прутом расшугивать с пути не видимых в травяных зарослях ползучих гадов, довелось на сей раз Ффаффе. Следом за крысючкой с поломанным Ччверссом на руках шагал великан Сыч. И замыкающими семенили мы с Михом, неся на скрещенных руках (я правой, он левой) травмированную Черникину.

– Да не шарахайся ты так. Подумаешь, агуха за пятку цапнула, – развлекал своего носильщика (а заодно и всех нас) разговором Ччверсс. – Да выглядит ящерица эта пугающе. Особливо, когда гребень свой вокруг всей хари распушит. Но по факту ее игольчатые зубы слишком короткие, чтоб прокусить защиту листа пальмы-рогуч на твоей ноге. Вот слегса – это змея такая желая, с бурым горохом вдоль спины – она гадина опасная. Сам суди: достигает четырех с половиной метров в длину и с ногу твою толщиной. Эдакое подвижное бревно, с клыками в палец длиной. Слегсе щитки из пальмового листа прокусить, что тебе высморкаться. И яд у нее крайне токсичен. Регенерация наша, даже с пассивкой Всеядный, против укуса слегсы не вытянет. Но ты, чел, не шугайся, слегсы на другой широте планеты обитают. И под ногами твоими эта опасная змеюка точно сейчас не окажется…

Вскоре солнце полностью опустилось за линию горизонта. Свет окончательно померк. И вокруг стало совсем темно. Окружающие деревья превратились в мрачных исполинов, покачивающихся на тормошащем их лиственные макушки ветру, островки кустарников стали до дрожи напоминать огромных затаившихся в засаде рухов, а заросли папоротника в самом низу обернулись слоем зловещего мрака, по колено захлестывающего ноги на каждом шагу. По-прежнему доносящийся со всех сторон трескучий шелест никогда не засыпающих джунглей, без напряга воспринимаемый днем, в ночное время превратился в лютый трэш – эдакий бесконечный источник панических атак, когда чудится, что смертельная опасность ожидает тебя на каждом следующем шагу.

Пустой треп опытного ветерана в такой откровенно ссыкотной ситуации стал для всех настоящей панацеей. Уверенный голос крысюка внушал спокойствие и придавал решимости отряду двигаться дальше.

– … А вот полосатка-гэшь – это часто тутошний обитатель. Да ты замечал их под ногами, наверняка, уже не раз. Такие голубовато-серые, с черными полосами. Змеюки относительно мелкие – всего до метра длиной. С клыками, соответственно, маленькими и хрупкими. Защиту твою такими не прокусить – в этом я тебя с полной ответственностью заверяю. Да и, вообще, полосатка-гэшь – гадина трусливая, и отчаянному нападению завсегда предпочитает спасительное бегство… Да иди уже себе спокойно, не дергайся. Не прокусит эта мелочевка очередная пятку твою. Повисит немного и отвалится. А даже если какой клык мелкого гада, пробившись через пальмовый лист, оцарапает кожу. Среди змей и ящериц здесь нет смертельно ядовитых для нас тварей, и твоя Регенерация, усиленная пассивкой Всеядный, справится с подобной болячкой играючи…

Ничем не отличающиеся от дневных, ночные джунгли, меж тем, тянулись с обеих сторон вокруг неспешно бредущего отряда. И, озираясь по сторонам, я терялся в догадках: где тут Ччверсс собрался отыскать только ему одному известное подходящее для ночевки убежище.

От постепенно наливающейся болючей тяжести в отсиженной Мариной правой руке, помимо трепа крысюка, меня отвлекали еще и периодические манипуляции: с материализацией в левой ладони мачете и с возвращением его через несколько облегченных вздохов обратно в злосчастный инвентарь. За каждую болезненную растяжку Кармана от системы мне прилетало уведомление: о приросте, соответственно, в постепенно формирующейся Сумке, и о параллельной прокачке сферы развития Телекинез. И там и тут рост происходил всего в несколько жалких сотых процента. Но сотые складывались в десятые, а десятые – в полновесные проценты. И если для стопроцентного формирования Сумки мне еще не хватало около полутора десятков процентов (совершенно неподъемная за один вечер интенсивного кача величина), то для перехода на следующий уровень сферы развития Телекинез мне оставалось добрать уже меньше трех процентов – и здесь дотерпеть до прорыва было вполне реально.

– … Потому, шагай смело и ничего не бойся. Вон, видишь, как Ффаффа впереди тебя, чел, решительно шагает, а ведь она раза в три меньше тебя, и… Оп-па, а вон, кажись, и полянка шманков справа замаячила. Как говорится: на ловца и зверь бежит…

Следом с остальными, я повернул голову в обозначенном Ччверссом направлении, и увидел метрах в пятидесяти (в просветах между столбами древесных стволов) достаточно просторную поляну, сплошь заваленную какими-то огромными продолговатыми валунами.

– … Командир, слышь что говорю? Командуй отряду сворачивать направо, – потребовал от меня неуемный крысюк. – Сейчас, челы, я вас познакомлю со шманками. И обещаю сожрать собственный хвост, если отдых в них покажется вам хуже, чем в казарменной койке.