Текст книги "Жало 3 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гришанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 6

Глава 6. У каждого своя правда

– Да вот же они!.. Ну как нет? Зенки-то разуй! Что же это по-твоему? – отчаянно заспорил с гэручи Мих.

– И вот! И вон там еще… – подхватил за приятелем Сыч.

– Мусор это, что от трапезы трейс-ткача остался, – пищал в ответ упрямый крысюк.

– И это мусор? – нагнувшись, Мих подхватил с пола полтушки рейзера, окоченевшего с широко раззявленной клыкастой пастью.

– Это ошметки рейзеров – ежу понятно! И отыскались, заметь, как раз там, где Олег показал! – поддержала товарища Марина.

– Да, похожи на рейзеров, – вынужден был пойти на попятную крысюк. – Но, челы, вы сами подумайте: как чел-одиночка смог разом перебить, да еще так мелко в процессе растерзать, целый выводок паразитов?

– Ты ж видел, у Олега в Кармане пара ножей метательных заныкана, – пожал плечами Сыч.

– Во-первых, ножами так рейзера крошить замучаешься. Во-вторых, об Инвентаре он вспомнил только что и, соответственно, раньше безоружным тут куролесил. В-третьих, вы видели, в каком он пребывал состоянии? Там не то, что с рейзерами драться, просто на ногах устоять и не упасть – уже большая удача. Ну и, в-четвертых, трейс-ткачи же хищники, и вот наш надзиратель вполне мог развлекать себя в яме охотой на рейзеров, которые для трейс-ткачей, возможно, как для нас куры. Ваш же ловкач це-деж просто случайно наткнулся в углу ямы на эту гору растерзанного хитина, и отволок сюда тело бедняги Шшукасса, получившего смертельное ранение в схватке с трейс-ткачом. Для чего, спросите? И я отвечу: чтобы отобрать у героя-ветерана заслуженную славу победителя крутого руха, разумеется, и выставить, в итоге, одного себя всеобщим спасителем.

– А где кровь, тогда, на полу? Или, вообще, хоть какой-нибудь след от перетаскивания с места на место окровавленного тела гэручи?..

– Во-во, Олег же слабый слишком типа – сам же об этом сказал. Как же он смог Шшукасса через всю ямищу от мертвого паука сюда на руках перетащить?..

– И, вообще, как, не имея такого же, как у тебя, фонарика, Олег смог бы все это провернуть в здешней кромешной тьме?.. – посыпались с трех сторон на гэручи вопросы от моих защитников.

– А меня, вот, гораздо больше интересует вопрос: откуда, вообще, взялась такая непоколебимая уверенность, что твой напарник, Ччверсс, смог освободиться сам, освободить всех нас и завалить потом в одиночку трейс-ткача? – это уже я, не сдержавшись, присоединился к допросу попятившегося под нашим напором крысюка…

После введения в организм добытых из аптечки стимуляторов и витаминов, подстегнутая химией регенерация живо превратила меня из кряхтящего доходяги во вполне сносно себя ощущающего человека. В голове окончательно просветлело. Я смог без посторонней помощи встать на ноги и незаметно подойти к освещенному мельтешащим по полу лучом света кружку спорщиков.

– Да потому что функция у напарника была, дюже спасительная для нашего плачевного состояния пленников паучьей ямы, – направив луч фонаря мне в лицо, клокочущим от ярости голосом протявкал в ответ гэручи.

– Так у меня тоже функция, – пожал плечами я. – С помощью которой сам освободился и вас освободил.

– Докажи, – пискнул ожидаемо недоверчивый крысюк.

– Блин! Те ж говорили уже: в откате она, – опередив меня, ответила «Фоме Неверующему» Марина.

– Ну-ну…

– Мих, оставь его, – придержал я заруку вспыльчивого здоровяка, рвущегося кулаком сбить кривой оскал с пасти насмешника, и поспешил направить поток разговора в более безопасное русло: – Так что, говришь, там у твоего напарника за читерская функция имелась?

– Пассивная функция Живчик – полное ее название, – охотно стал делиться инфой приосанившийся крысюк. – Сродни той, что нам всем тут за присадки от трейс-ткачей прилетела. Этот его Живчик так же многократно разгонял в организме, но не сопротивляемость к яду, как у нас всех сейчас, а текущий показатель Регенерации конкретно у Шшукасса. Правда, активироваться эта функция могла у него лишь пару раз в сутки на трехминутный отрезок времени. Но зато в течении этого короткого интервала мой напарник становился практически бессмертным. Я собственными глазами видел, как однажды в бою, угодив под клешню стерха, Шшукасс по колено лишился обеих ног, однако отрубленные конечности потом отросли у него обратно за считанные секунды.

– Как же он, раз такой бессмертный, от ран паука, в итоге, загнулся? – фыркнула недоверчиво Марина.

– Вероятно, срок действия функции подошел к концу, – пожал плечами крысюк. – И последние раны от трейс-ткача не успели затянуться так же быстро, как предыдущие.

– Ну ладно в бою… Если все так, как ты сказал, допускаю, что одолеть трейс-ткача в рукопашной схватке у Шшукасса были неплохие шансы. Но как эта функция помогла выбраться из кокона ему самому и вызволить затем так же всех нас? – зашел с другой стороны Сыч.

– Я уже думал об этом, – ощерился крысюк. – И сообразил как… Все просто. Пробудившаяся Живчик прочистил напарнику мозги, оглушенные накачкой сонного зелья надзирателя. После чего Шшукасс призвал из Инвентаря в руку нож и сперва срезал им свои путы, а потом по очереди освободил и всех нас.

– А стерегущий коконы трейс-ткач на это время, наверняка, поссать отлучился, – не сдержавшись, зло фыркнул я. И был поддержан тут же смешками своих друзей… Ну а че он, на самом деле, такой бред несет. Я-то прекрасно помню свои ощущения в момент пробуждения в липком коконе: даже пальцем там пошевелить не мог. И даже вспомни я тогда про скрытые в Кармане ножи, призвать их в ладони, вероятно, еще смог бы, но затем удержать в негнущихся пальцах – это уже крайне сомнительно. Не говоря уж о том, чтоб самостоятельно ими срезать путы. Да лезвие тупо приклеилось бы сразу на мертво в первой же паучьей нити и, даже если б каким-то чудом смог стиснуть на рукояти непослушные пальцу, не имея возможности активно шевелить рукой, фиг бы я его потом отодрал от липучки. К тому же, стоило мне начать рыпаться в коконе, как мигом рядом оказался стерегущий нас трейс-ткач, и воткнул в покорно раззявленную пасть вибрирующую кишку… Брр! До сих пор от одного воспоминания этой гадости в дрожь бросает.

– Уж, по любому, мое объяснение случившемуся звучит куда как логичнее твоего! – пропищал в ответ обиженно крысюк.

– В одном ты прав, Ччверсс, функция у твоего напарника, судя по всему, действительно пробудилась, – снова заговорил я. – Но самостоятельно выбраться из пут это знаменательное событие Шшукассу, увы, не помогло. Зато подскочившая многократно Регенерация, кроме непосредственно организма носителя, направила так же свое читерское воздействие на подсаженные бедняге – как и всем нам, увы – присадки. И вместо того, чтоб вызревать в живом инкубаторе энное время – дни, или, хотелось бы надеяться, недели – присадки максимально развились в брюхе у твоего напарника за считанные секунды. Дале прожорливые паразиты-рейзеры, вызревшие из злосчастных присадок, начали рвать потроха несчастного, но продолжающая параллельно действовать супер-Регенерация моментально заживляла все внутренние кровотечения, и от сопровождающей такую бесконечную пытку чудовищной боли Шшукасс, вероятно, сошел с ума. Потому, когда я его освободил, бедняга, как дикий зверь, метнулся к ближайшей стене, и страшным лобовом ударом свернул себе шею… И, в отличии от твоих голословных фантазий, Ччверсс, все мои утверждения имеют реальные доказательства. Помимо уже обнаруженных вами вокруг трупа Шшукасс ошметков разорванных рейзеров, если ты направишь луч фонаря вот сюда, – я ткнул пальцем в едва заметный контур стены напротив, – то все увидят кровавое пятно. Оно появилось здесь после смертельного удара головой об стену твоего напарника. Ну же, Ччверсс, смелее, подсвети стену фонарем.

Все пути бегства для крысяка оказались тут же отрезаны моими ребятами, потому ему пришлось покориться и направить яркий луч на указанное место.

– Это свежая кровь, точно! – озвучил тут же очевидный для всех факт Мих.

– Так-то он мог дотащить сюда Шшукасса еще живым, и уже тут, специального для такого доказательного пятна, свернуть бедняге шею, – заворчал упрямец-крысюк.

– Фигню, ведь, морозишь – сам знаешь, – пихнул гэручи кулаком вбок теряющий терпенье Мих.

– Я просто пытаюсь реально смотреть на вещи, – ничуть не пасанул под давлением здоровяка-негра мелкий гэручи. – И изложенная мною версия украденной у Шшукасса победы мне по-прежнему кажется куда как убедительной бессовестного вранья Олега. Послушай, чел, – он снова направил луч фонаря мне в лицо, – ты не использовал аптечку, и находился в критическом состоянии, так?

– Так, – кивнул я.

– Но по-прежнему утверждаешь, что лично завалил сперва трейс-ткача, а потом выводок рейзеров?

– Угу. Еще в промежутке между драками вас всех освободил. И, кстати, рейзеров в выводке было семь штук. Если все разбросанные по полу ошметки их соберешь, сможешь проверить, – подмигнул я гэручи.

– Млять, народ, вы не видите что ль, он же над нами откровенно угорает⁈ – возмутился крысюк.

– Не видим! – фыркнула Марина.

– Мы командиру верим, – кивнул горой возвышающейся за ее спиной великан Сыч.

– А ты, крыса, нас всех уже здесь достал! – подытожил Мих, и я едва успел вклиниться между вспыльчивым здоровяком и вжавшимся в стену гэручи.

– Э-э, жала полегче, не хватало еще нам друг с дружкой, на радость рухам, поцапаться.

– Командир, а че он…

– Хватит, я сказал!

– Действительно, челы, я так-то ничего против вас не имею, – поднял руки в примирительном жесте гэручи, от чего луч его фонаря устремился в сводчатый земляной потолок. – Просто не готов поверить невероятной истории Олега на слово. Потому, давайте пока каждый останется при своем. И предлагаю, пока рухи наверху не прочухали, что здешнего надзиратель мертв уже как-то начинать отсюда совместно выбираться.

– Полностью поддерживаю, – кивнул я.

– А че делать-то? – спросил Сыч.

– Полагаю, где-то наверху должен быть замаскирован тайный лаз из ямы, – откликнулся крысюк и стал водить лучом фонаря по периметру потолка.

– Точно, он там есть, – кивнул я. – Только ты не там ищешь. Лаз в центральной части потолочного свода… Ага, там, где паутина гуще всего висит.

– Командир, как ты это во тьме-то без фонаря разглядел? – удивился Мих.

– А вот меня больше интересует: как отсюда туда мы, вообще, сможем забраться? – следом озвучила мой собственный вопрос Марина.

Действительно, до скрытого под белесым полотнищем густой липкой паутины лаза от земляного пола ямы высота была не меньше пяти метров. Лестницы у нас не было. Запрыгнуть на такую верхотуру было нереально. Так как?..

Глава 7

Глава 7. Через тернии к звездам

За неимением подручных средств, нам пришлось карабкаться наверх самым тривиальным образом: забираясь, в буквальном смысле слова, на шею друг другу. На великана Сыча первым уселся здоровяк Мих, и на долю этой самой сильной в нашем отряде пары выпала задача своей стальной сцепкой создать крепкий и устойчивый фундамент собирающейся живой башни. Дальше на бычью шею Миха вскарабкался уже я, и мускулистые руки негра мгновенно зафиксировали в жесткий замок мое свесившиеся ноги. Когда, в свою очередь, на меня взгромоздилась пушинка Марина, я даже в нынешнем, не самом лучшей физической форме, не ощутил на плечах особой нагрузки. Но после дополнительного утяжеления в виде забравшегося уже на шею девушки крысюка (за наименьший среди нас рост и вес назначенный в нашей живой башне «вишенкой на торте»), мне все-таки изрядно вскоре поплохело и, сцепив зубы, пришлось удерживать на себе верхнюю пару на морально волевых.

Оказавшемуся, благодаря длинным ногам Сыча и четырем взгромоздившимся друг на дружку, максимально распрямленным человеческим спинам, примерно на четырехметровой высоте Ччверссу уже не составляло особого труда дотянуться когтистыми лапами до края дыры в потолке, а природная гибкость позволяла крысюку играючи подтянуться и забраться вглубь лаза. Далее зафиксировавшийся в земляном коридоре гэручи должен был спустить нам веревку (моток которой, вместе с фонарем, на наше счастье оказался в Инвентаре запасливого ветерана) и, подсвечивая нам из-под потолка, сперва затянуть к себе наверх Марину, а следом вдвоем с девушкой и всех остальных. Таков был нехитрый план, единственной заминкой в исполнении которого оказалась, разумеется, долбанная паутина, многослойная липкая сеть которой сплошным ковром провисала в центральной части сводчатого потолка, надежно перекрывая все подступы к спасительному верхнему лазу.

– Сыч, братка, ты там как? – прошипел Мих напряженным голосом.

– Ноги гудят, конечно, но вроде пока терпимо, – откликнулся снизу не менее натужно великан.

– Гуруда, млять! Башкой хорош качать! – это уже я зашипел на здоровяка, невольно качнувшись на его могучих плечах из-за нечаянного поворота миховой головы.

– Олег, блин! Сиди ровно! – тут же и мне самому прилетело сверху от сидящей уже на моих плечах Маринки.

– Челка, не ерзай! Мешаешь! – с самой верхотуры запищал уже Ччверсс.

– Сука! Еще раз хвостом своим поганым горло мне захлестнешь, и я вниз тебя скину! – зашипела в ответ Марина.

– Сама сука! Не дергайся, и захлестывать не буду! А скинешь – самой же хуже будет. За мной же и вся паутина намотанная вниз рухнет. Сама же первая в нее и вляпаешься.

– Эй, хорош там бузить! – решил вмешаться я разборку над головой. Но тут же оказался сам в нее втянут.

– Це-деж, прикажи челке своей, чтоб сидела ровно и плечами не моросила! – запищал в ответ крысюк.

– Да как тут усидишь, когда крыса охреневшая то и дело придушить хвостом пытается! – не осталась в долгу Марина.

– Ты кого крысой обозвала, мартышка облезлая⁈

– Ах ты пискля хвостатая!..

– Ну-ка заткнулись оба! – рявкнул я наверх, невольно запрокинув голову.

– Да, Олег, блин!..

– А-а-а-аккуратней там! Я ща чуть паутину всю вниз за собой не утащил!..

Пытаться рубить липкие и крепкий, как леска, нити ножом было слишком долго, да и небезопасно – в процессе можно было запросто лишиться запутавшегося и намертво завязшего к белесой сети лезвия (которых, к слову, у нас и без того было немного, всего три: два моих метательных ножа и небольшое мачете запасливого гэручи) или, того хуже, вляпаться в паутину рукой и завязнуть в ней самому. Простой же, но вполне эффективный, способ разрушения возникшей преграды случайно изобрела Маринка, которая, припомнив земные способы борьбы с паутиной, в шутку предложила тупо ткнуть «какой-нибудь хренью» (это ее дословная цитата) в центральную часть преграды и начать накручивать потихоньку липкую дрянь на «хрень». Казалось бы, прочнейшую сеть своротить с места таким примитивным способом невозможно, но, за неимением других вариантов, мы решили попытаться, и неожиданно обнаружили уязвимость прочнейших паучьих нитей в их же липкости и тягучести.

На роль цепляющей за центр «хрени» прекрасно сгодились лапы мертвого трейс-ткач. Своим мачете Ччверсс срубил длинные крайние сегменты с трех худо-бедно уцелевших паучьих лап и аккуратно слепил их все вместе ошметками валяющейся на полу паутины в единое целое. С этой связкой в руке крысюк вскарабкался на верхотуру нашей живой башни, и верхний ее конец намертво прилепил к сплетению нитей в центральной части преграды, нижний же стал аккуратно прокручивать взад-вперед в ладонях. Накручивающаяся постепенно на эдакое веретено в руках гэручи сетка из-за собственной липкости не имела ни малейшего шанса раскрутиться обратно, потому как однажды прилепившиеся к накрутке нити тут же прирастали к ней намертво, и Ччверссу не приходилось прилагать дополнительных усилий, удерживая в ладонях веретено. Более того, он мог в любой момент даже его отпустить и дать рукам немного передохнуть, чтобы потом с восстановившимися силами продолжить натягивать на скрут новые и новые липкие нити сети. Последние же, благодаря природной тягучести, вытягивались звенящими струнами, и начинали неотвратимо истончаться в самых слабых местах, истаивая там постепенно до состояния хрупкого волоса, и в итоге рвались, заплетаясь обрывками в соседних сетях. Нити которых, в свою очередь, по мере увеличение в центральной части натяга сети, так же вытягивались, истончались и рвались…

Работа у Ччверсса продвигалась не быстро, но верно. Нам же внизу ничего не оставалось, как, стиснув зубы, терпеть когда он наконец закончит.

– Эй, хорош там трендеть! Ччверсс, шевели культяпками своими скорей, а то у Сыча уже ноги подламываются! – возмутился снизу Мих.

– Да не, бро, все норм пока, ноги держат, – откликнулся с натугой наш главный носильщик. – Но хотелось бы, конечно, побыстрей…

– Еще чутка осталось, челы. Пол сетки уже на паучьи лапы намоталось. Ччверсс старается изо всех сил и почти уже закончил, – обнадежил с верхотуры крысюк.

– Меньше болтай – больше делай, – Марина не удержалась от очередной подколки ерзающего на плечах гэручи.

– Под руку не кряхти, челка, – не замедлил с ответом пискля-крысюк. Но зарождающаяся было по новой пикировка этой неугомонной парочки зубоскалов оказалась вдруг прервана звонким хлопком.

Через секунду под потолком загорелся фонарь крысюка, и довольный писк гэручи оповестил всех нас:

– Ну все, челы, путь к свободе открыт. Ща запрыгиваю в лаз и спускаю вам веревку. Так что готовьтесь карабкаться наверх…

Глава 8

Глава 8. Встречный бой

Увы, в загашнике у запасливого Ччверсса имелся ни разу не канат. Конечно, на своей веревке крысюк наскоро накрутил пару десятков узелков, однако и после этого сотворенного на коленке апгрейда она не сильно потолстела, потому карабкаться самостоятельно по болюче впивающемуся в ладони, скользкому и неухватистому шнурку оказалось тем еще квестом. Хорошо еще страхующий снизу Сыч, подперев ладонями ступни каждого поднимающегося вверх товарища, рывком поднимал на стартовую высоту примерно в два с половиной метра (его великанский рост плюс задранные вверх длиннющие ручищи). Еще около полутора метров отыгрывалось за счет собственного роста. В итоге, реально карабкаться по веревке вверх приходилось около метра. Но лично для меня и это испытание оказалось жесть каким стремным. И если б не подтягивающие, до кучи, сверху крысюк с Мариной, то, возможно, даже неодолимым.

В общем, собственных стараний мне хватало лишь на то, чтоб болтаться в воздухе практически на одном уровне подвеса, лихорадочно перебирая до крови изрезанными ладонями по злосчастному шнурку и, сцепив зубы, дожидаться когда гэручи с девушкой вытянут неуклюжий баласт, с какого-то перепуга мнящий себя их командиром. Под отчаянные потуги самостоятельно вскарабкаться хотя б на сантиметр, я невольно пялился в полумраке рассеянного света (источником которого являлся, разумеется, пристроенный у края верхней дыры фонарь) на прилипшие к потолку ошметки сорванной паутины, с болтающимся кстати тут же скрутом-«веретеном», вырванным из рук нашего первопроходца конечным хлопком сложившийся липкой сети, и терзался неразрешимым вопросом: «Как? Ну как, блин, Черникина смогла передо мной так ловко вскарабкаться наверх по этой скользкой струне почти без помощи Ччверсса? Она же девушка?»

Пара запыхавшихся бурлаков сверху меня почти дотянула до края лаза, когда перед глазами вдруг полыхнули строки системного лога:

Внимание! Критическая ситуация! Обнаружено приближение враждебно настроенного объекта! До попадания носителя в зону поражения объекта осталось: 05… 04… 03… Принудительная активация функции Желтый гра… СБОЙ СИСТЕМЫ! Функция в откате… Активация пассивной функции Тяну… СБОЙ СИСТЕМЫ! Функция в откате… Активация пассивной функции Мимикрия.

Расчетное время действия пассивной функции Мимикрия : 1 минута.

Пока читал, заброшенная по инерции вверх правая ладонь, вместо привычной пробуксовки на узловатом шнуре, зацепилась на когтистую лапу гэручи, и ветеран-крысюк с неожиданной силой для своего тщедушного тельца потянул меня вверх. Нырнувшая следом за напарником навстречу Марина подхватила мою вторую руку, и вдвоем они меня выдернули тут же, как гребаную репку.

– Олег, у тебя вся ладонь в крови! – озабочено запричитала в левое ухо Марина.

– Фу блин, всю лапу изгваздал мне! Не мог что ль тряпку на ладонь намотать, раз нежинка такой? – вторил Ччверсс в правое.

– Тсс! Замрите! – шикнул я на обоих.

– Что?..

– Почему?.. – вразнобой озадачились крысюк с девушкой по сути одним и тем же.

Объяснять не пришлось. Раздавшийся за спинами зловещий стрекот вынудил обоих прикусить языки. Из-за развернутого в противоположную сторону фонаря тылы скрывала чернильная тьма, и запаниковавшая от присутствия рядом невидимого монстра парочка едва не бросилась обратно в яму. Но я успел их перехватить и удержал на краю лаза.

– Э-э! Вы че, уснули там? Хорош обниматься! – донесся снизу требовательный рев Миха.

– Замрите, и просто доверьтесь мне! – шепнул я сгорбившимся по бокам товарищам и, призвав в ладони ножи, шагнул навстречу незваному визитеру.

Активировавшийся одновременно с моим попаданием в узкий земляной коридор верхнего лаза «негатив» позволил разглядеть в сделавшейся молочно-белой черноте серые контуры трейс-ткача, неспешно наползающего на нас по отвесному белесому потолку. Уж не знаю, с какого перепуга вдруг пожаловало усиление к нашему тюремщику. Может, просто пришло время смены караула, или, сметя липкую сеть с выхода, до кучи мы нечаянно дерганули за какую-то сигнальную нить. Как бы то ни было, проблема уже нарисовалась, и разрешать ее предстояло снова мне.

Шуганув для острастки разок стрекотом ядовитых жвал (или, что даже более вероятно, ругнувшись на эмоциях по-своему, заметив впереди чуть не сбежавших из ямы имперцев), неспешно наползающий паук далее не торопится форсировать события, и подкрадывался к добыче, как кот к мышам, явно упиваясь беспомощностью двух своих оцепеневших от ужаса жертв… Почему двух? Да все просто: меня своей потенциальной добычей паукообразный рух не считал от слова совсем, потому что тупо в упор не видит. В этом я убедился, шагнув к противнику навстречу, с нацеленными в уязвимое подбрюшье клинками. Строго соответствуя описанию пассивной функции Мимикрия, активировавшаяся абилка сформировала вокруг защитное поле, слившее меня с окружающей средой. Проще говоря, для подкрадывающегося по потолку к Ччверссу и Марине трейс-ткача я изначально был (и еще целую минуту буду) натуральной невидимкой.

– Ау-у! Эй, там наверху! Давайте уже, подсвечивайте! Так-то нам тоже охота отсюда наверх поскорее свалить! – снова стал драть глотку снизу здоровяк Мих. Но его вопли для меня проходили уже посторонним фоном, а до предела обострившийся перед атакой слух сосредоточился на едва слышимом шуршании хитиновых сочленений трейс-ткача, проползающего над левым плечом практически впритирку с щекой и ухом.

Выброшенные с двух сторон снизу-вверх ножи по рукоять вошли точно в намеченные точки уязвимости. Тут же после удара, оставив оружие в теле противника, я стремительным рывком нырнул вглубь коридора, спасаясь от падения на пол пузатой туши монстра.

– Олег, что это?..

– Чел, ты жив?.. – одновременно заистерили на шум нашего практически одновременного с трейс-ткачом падения Марина с Ччверссом.

– Да все норм. Враг повержен. Угроза миновала, – заверил я друзей свозь треск и шуршание бьющихся в агонии по коридорным стенам паучьих лап.

– Ну, командир, хорош там чудить! Совесть-то имей! Это ни разу не смешно! Светите уже! – снова заорал из ямы растерявший последние остатки терпенья Миха.