Текст книги "Жало 3 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гришанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 45

Глава 45. Эвакуация

Ох и геморное это дело: в МБПП натягивать комбезы на бесчувственные тела коматозящих после сложной операции друзей. Стальные хваталки на сервоприводах хоть и идеально повторяли движения живых пальцев, увы, не обладали чувствительностью последних. Потому, натягивая на руки-ноги безучастных, как куклы, тел тесную ткань, мы с Алонсо то и дело защемляли беднягам кожу, оставляя там багровые отметины – очаги будущих шикарных синяков. К счастью, наши «вялые» пациенты временно не чувствовали боли и, соответственно, не возмущались на столь варварское с собой обращение.

МБПП ж мы решили не снимать потому как процесс это не быстрый, а на переодевание туда-сюда у нас тупо не было времени. Ворочать же бесчувственные тела пациентов медблока в усиленном сервоприводами боевом бронекостюме было куда как легче, чем голыми руками. И хотя до места эвакуации тащить бедолаг на своих двоих нам не пришлось (док раздобыл из какого-то чуланчика-гаража знакомую антиграв-каталку, на которую, под его руководством, мы и уложили штабелями всех пациентов медблока, поместив в основание получившейся многоярусной горы, разумеется, угоревшего товарища в так и не срезанном бронекостюме), однако, чтобы быстро собрать, одеть и перетаскать в одно место все здешние «тела» (а потом еще подстраховывать с двух сторон получившееся на каталке нагромождение во время транспортировки – особенно на лестнице), функционал МБПП оказался весьма нам полезен…

Местом общего сбора перед эвакуацией стал зал на четвертом этаже цитадели. Широченный зал, о существовании которого до сегодняшнего дня я даже не догадывался. Вдоль стен просторного помещения в два ряда выстроились все тридцать эвакуированных с крыши армейских антигравов.

Внутри озаренного зловещим мигающим багрянцем (как и все теперь внутри доживающей последние минуты цитадели) пространства между антигравами происходила, хоть и немного нервная, но вполне подконтрольная многочисленным командирам толчея. Дежи организованно спускающихся с крыши, потрепанных боем жал, следуя указанием лично командующего здесь коменданта гарнизона, направлялись к закрепленному за каждым десятком антиграву. Наверху, кстати (судя по беспрерывному треску и грохоту пулеметных очередей), до сих пор шла отчаянная битва с крылатыми рухами, неудержимый напор которых после рухнувшего защитного купола продолжали отчаянно сдерживать лишь пулеметчики, худо-бедно защищенные от здоровенных жвал гэц-пожирателей в своих изолированных клетушках.

– ВНИМАНИЕ! В ЦИТАДЕЛИ АКТИВИРОВАН ПРОТОКОЛ НОЛЬ-НОЛЬ ОДИН! ЗАПУЩЕН ПРОЦЕСС САМОЛИКВИДАЦИИ! ОБЪЯВЛЯЕТСЯ ЭКСТРЕННАЯ ЭВАКУАЦИЯ! ГАРНИЗОНУ И ОБСЛУЖИВАЮЩЕМУ ПЕРСОНАЛУ СРОЧНО ПОКИНУТЬ ЗДАНИЕ! ОСТАВШЕЕСЯ ВРЕМЯ ДО ВЗРЫВА: ШЕСТЬ МИНУТ ПЯТНАДЦАТЬ СЕКУНД!.. – продолжал рвать механическую глотку не смолкающий ни на мгновенье бездушный голос.

Сидящему за рулевым рычагом нашей антиграва-каталки доку-лехлецу тоже последовало указание перебираться в выделенный под эвакуацию медблока армейский антиграв. Мы с Алонсо тут же стали разгружать гору тел, перетаскивая бесчувственных пациентов на скамейки внутрь относительно просторного салона с прозрачными стенами. И за этой суетой совершенно упустили момент, когда рядом, как двое из ларца, вдруг возникла пара агентов-контрразведчиков.

– Док, мы с вами летим, – безапелляционно заявил мрачный, как туча, горз. – Пилотов мало уцелело. А поскольку у меня имеется навык вождения этой бандуры, я пилотирую ваш антиграв.

– Да ради бога! – фыркнул в ответ лехлец. – Только давайте уже быстрее свалим отсюда куда-нибудь, где имеются нормальное медоборудование. Я, конечно, смогу какое-то время поддерживать пациентов стимуляторами, но если их быстро не вернуть обратно в реанимационные капсулы…

– Не беспокойся, док, – перебил Вруст. – Скоро уже стартуем. И если повезет прорваться через толпу крылатых ублюдков, через час, край полтора, будем на нашей платформе. А уж там скорейшую переброску для раненых на ближайший орбитальный хоф я живо организую.

Мое присутствие рядом в антиграве старший агент отчего-то напрочь проигнорировал. И, договорившись с нашим доком, потопал себе спокойно в начало салона, занимать пилотское кресло.

– Ну че, вроде, все уцелевшие наши здесь, – привлекая к себе внимание, обратился к нам Смерницкий. Уж не знаю, что он там в штабе делал, но выглядел бывший друг ужасно: желтая, как у покойника, кожа лица, черные круги под глазами, с багровыми от полопавшихся капилляров белками.

– Вообще-то, не все, – зло рыкнул я в ответ.

– Лю не хватает, – подхватил за мной Алонсо. – Она же в службе перевозки теперь, раненых…

– Забудьте про эту суку, – устало отмахнулся Артем, опускаясь на край скамейки, в ногах у лежащей там бесчувственной Черникиной. – Нет ее больше. Все, парни. Амба.

– Как нет?.. – потрясенно выдохнул Алонсо.

– Ты кого сукой назвал, говна кусок! – порыве ярости, я цапнул за грудки Смерницкого и, из-за усиления МБПП, запросто вздернул в воздух одетого в один комбез человека.

– Варламов, угомонись! Не заставляй меня вмешиваться! – обернулся из-за водительской стойки, пригрозил Вруст. – Сейчас Артем тебе все покажет, только опусти, будь добр, моего товарища обратно на скамейку.

– Что покажет? – растерянно пробормотал я, исполняя просьбу опасного горза.

– Млять!.. Кх-ха!.. Идиота кусок!.. Кха-кха-кха!.. Ты меня чуть не задушил, – пропыхтел сквозь кашель Смерницкий, массируя случайно сдавленную моими стальными псевдо-пальцами шею.

– Вруст обещал, что ты мне что-то покажешь? – поторопил я бывшего друга.

– Да сейчас, дай хоть чутка отдышусь… На, смотри… – в дрожащей ладони Артема материализовался портативный отражатель (извлеченный, похоже, из скрытого личного подпространства его инвентарной функции), и по его мысленной команде Смерницкого над прибором тут же возникла небольшая объемная голограмма…

Глава 46

Глава 46. Диверсия

Поначалу запись случившегося происшествия велась откуда-то сверху, видимо снято было фиксатором, висящим на потолке.

Мчащаяся по коридору миниатюрная антиграв-каталка нерасчетливо быстро вошла в крутой поворот, и лежащий на ней раненый боец сорвался на пол. Затормозившая тут же свое транспортное средство возница (в которой, несмотря на изрядно уменьшенную копию, легко распознались черты лысого однорукого инвалида – нынешнего кошмарного образа бывшей красавицы Лю), спрыгнула со своей задней «табуретки» и попыталась самостоятельно загрузить подопечного обратно на лежанку каталки.

Но с одной рукой ничего у Лю, разумеется, не выходило. Бедолага раненый же, и без того тяжко стонущий после резкого болючего падения, от бестолковых манипуляций горе-помощницы перешел и вовсе на отчаянный ор.

Отчаявшись справиться в одиночку, девушка побежала обратно в предыдущий коридор, где буквально в двух десятках шагов от поворота неприметную с виду дверь охраняли двое жал в МБПП, с «рогачами» в руках.

Картинка голограммы резко преобразилась. Удаленный вид на коридор сверху сменился на более близкий фронтальный, с выбегающей из-за поворота и быстро приближающейся лысой Лю. Видимо, дальше использовалась хроника, отснятая стандартным фиксатором одного из МБПП часовых.

– А ну стоять! – стволы обоих «рогачей» нацелились на приближающую девушку.

– Эй, да вы че?.. Это ж я только что мимо вас на каталке проскочила! – испуганно затарахтела Лю, послушно замирая на месте в пяти шагах от часовых и поднимая руки.

– Ну и катись себе дальше! – глухо прорычал из-под опущенного забрала шлема один из стражей.

– Здесь-то ты че забыла? – так же глухо вторил товарищу напарник.

– Блин, да у меня там, короче, раненый на повороте с лежанки сорвался. Слышите как надрывается, сердешный? – стала торопливо втолковывать бойцам девушка (из-за поворота же, в подтверждение ее слов, до сих пор доносились стоны раненого). – А у меня одной рукой сил не хватает обратно его на каталку поднять, – для наглядности она даже вытащила из рукава изрытую уродливыми шрамами крошечную культю оставшуюся на месте ампутированной левой руки. – Я понимаю, что вы на посту, и все такое. Но мне просто не к кому тут больше обратиться за помощью.

Переглянувшись, часовые, вероятно, меж собой быстро обсудили сложившуюся ситуацию по внутренней связи. Внешний фиксатор МБПП этот их секретный диалог не воспроизвел.

– Ладно. Пошли. Поможем тебе, – озвучил через забрало общее решение один из автоматчиков.

– Только быстро, – добавил напарник.

Автоматные стволы опустились. Освобождая руки, «рогачи» отправились за спины часовым.

– Как здорово! – искренней улыбкой Лю приветствовала решение двинувшихся ей навстречу безоружных жал.

Но через секунду ее приветливое милое личико вдруг исказилось злорадным оскалом почуявшего кровь зверя. Лю вдруг задергалась будто в припадке и с невероятной скоростью начала плеваться чадящими едким дымом сгустками желто-зеленой субстанции.

Картинка голограммы вновь преобразилась. Снова запись переключилась на потолочный фиксатор.

В пустынном коридоре знакомая лысая миниатюрная фигурка в ураганном темпе заплевывала двух гораздо более массивных противников, внушительные МБПП которых плавились под чадящими сгустками плевков озверевшей Лю, как воск под пламенем свечи. Первые же, направленные с филигранной точностью кислотные плевками, расплавили ремни, удерживающие на плечах автоматчиков опасные «рогачи». И когда внезапно атакованные часовые, опомнившись, потянулись за оружием, оба обнаружили на плечах лишь тлеющие огрызки ремней от покатившихся по полу автоматов.

Обезоруженные бойцы не растерялись и попытались тупо пристукнуть обидчицу голыми руками – благо пудовые стальные кулачищи их с первого попадания превратили б лишенного брони чела в фарш из перемолотых мяса и костей. Но оплавленные частыми кислотными плевками сервоприводы на ногах и руках МБПП позвали жалам сделать всего по паре кособоких скрипучих движений. Дальше же бойцов намертво заклинило в собственной мобильной броне, вдруг превратившейся для обоих стальными саркофагами.

Считанных секунд хватило Лю (вернее какому-то дерганному жуткому существу, в которое преобразилась девушка), чтоб заплевать стражников кислотой буквально с ног до головы. И глухо стенающие от дикой боли, разъедаемые заживо просачивающейся через броню кислотой, часовые в итоге поочередно попадали на пол, освобождая существу доступ к больше не охраняемой двери.

Дальше, обежав дымящиеся и орущие на полу тела, существо выдало новую серию кислотных плевков в район дверного замка. И еще через несколько секунд легким тычком единственной руки отварило неистово чадящую дверь.

После того, как дерганное существо в облике Лю скрылось за взломанной дверью, несколько томительных секунд потолочный фиксатор транслировал затихающие вопли умирающих от множественных кислотных ожогов часовых. Но вот, наконец, в дальнем конце коридора появилась группа бойцов в МБПП, с «рогачами» в руках, со всех ног бегущая к месту происшествия.

Увы, эта группа быстрого реагирования не успела совсем чуть-чуть.

Раздался оглушительный хлопок в захваченном существом помещении, и внутренней взрывной волной тут же сорвало с петель и отшвырнуло на соседнюю стену чадящую дверь. Подбежавшие автоматчики сунувшись было в раскуроченный дверной проем, но тут же, словно врезавшись в невидимую стену, бестолково шарахнулись назад.

Дальше на несколько секунд в коридоре погас свет. А потом на стенах замигали красные тревожные лампы, и механический голос затянул знакомый речитатив:

– ВНИМАНИЕ! В ЦИТАДЕЛИ АКТИВИРОВАН ПРОТОКОЛ НОЛЬ-НОЛЬ ОДИН!..

Голограмма над портативным отражателем потухла, и, отвечая на мой немой вопрос, Смерницкий сопроводил увиденное коротким пояснением:

– Эта сука своей кислотой как-то фатально повредила реактор. И сработавший перед неминуемым взрывом аварийный протокол создал вокруг поврежденного реактора временное силовое поле, со сроком действия двадцать минут. Чтобы все находящиеся внутри обреченной цитадели разумные успели свалить отсюда на антигравах.

– Но почему Лю превратилась в это…? – потрясенно пробормотал я. – Я ж встретил сегодня ее на лестнице, и она была совершенно нормальной, адекватной девчонкой.

– Видимо сработала заложенная рухами глубоко в подсознании шпиона программа, – пожал плечами Артем.

– Да какого, нафиг, шпиона! – возмутился Алонсо.

– Парни, ну вы ж сами все только что видели, – поморщился Смерницкий.

– Но…

– Внимание! До взрыва осталась одна минута. Всем нашим антигравам объявлен общий старт, – объявил по громкой связи на весь салон Вруст с пилотского места. – Держитесь крепче. Сейчас будет жарко!..

Глава 47

Глава 47. У нас почти получилось

Несмотря на ужасное напряжение и смертельную остроту момента, последовавшее действо изнутри антиграва через прозрачные стены выглядело просто феерично.

Потолок эвакуационного зала над нашими головами, разделившись на десяток треугольных сегментов, стал стремительно втягиваться в стены. Хлынувший через быстро разрастающиеся щели дневной свет мгновенно затмил тревожное багровое мигание зала, и даже на пару секунд ослепил привыкшие к длительному полумраку глаза. Из-за чего я проморгал момент: когда гигантская платформа нашего пола понесла все антигравы вверх, навстречу открывшемуся наружному простору.

А дальше сверху на прозрачную крышу нашего транспортного средства вдруг плюхнулась массивная туша первого гэц-пожирателя, и здоровенные жвала огромной саранчи с жутким скрипом заскреблись по корпусу антиграва. К счастью, последний им не поддался.

Резко толкнувшись от бетонного пола (снова ставшего частью крыши цитадели), наш летательный аппарат качелью взмыл по широкой параболе на добрый десяток метров вверх и примерно пару десятков метров вперед над крышей. Одновременно встречный воздушный поток сорвал незваного гостя с нашей крыши. И еще следом мы протаранили, снеся в сторону, еще с пяток крылатых рухов, на свою беду угодивших под бронированный корпус разгоняющегося армейского антиграва.

Однако сбитые нами рухи оказались лишь каплей в море крылатого хитина, кишащего над лишившейся защитного купола крышей. И когда наш отмороженный пилот, с какого-то перепуга прервав едва начатый разгон, решил вдруг зависнуть над краем крыши, со всех сторон на сигарообразный корпус антиграва стали слетаться махины гэц-пожирателей.

Через прозрачные стены мы видели, как совершивший аналогичный безбашенный маневр рядом соседний антиграв за считанные мгновенья оказался буквально облеплен сплошным ковром из гигантской саранчи и, превратившись в лишенную обзора игрушку гэц-пожирателей, после пары неуклюжих рывков вверх, из-за чудовищного перегруза, не совладал с изрядно подскочившей силой тяжести и камнем рухнул вниз.

Леденящий душу грохот падения на каменную крышу поставил окончательную точку в судьбе неудачливого соседа. Если там внутри салона кто-то и пережил жесткое приземление, явно расколовшийся после столкновения с бетоном корпус антиграва поставил крест на его повторном взлете. На место же покрывала из хитиновых туш-прилипал, разметавшегося по крыше после страшного удара, через считанные мгновенья слетелось еще большая толпа гэц-пожирателей. И эти жаждущие добраться до аппетитной мясной начинки «мини-экскаваторы» принялись энергично доламывать массивными жвалами разбитый после аварии корпус летательного аппарата.

Наш же Вруст, стоит отдать ему должное, оказался куда как более умелым пилотом, чем загубивший антиграв рядом бедолага. Запущенная горзом своевременно горизонтальная карусель сигарообразной махины нашего антиграва, быстро раскрутившись, не только снесла вскоре всех зацепившихся за корпус гэц-пожирателей, но и продолжила весьма эффективно далее наминать бока и калечить крылья любому руху, рискнувшему сунуться под маховик вращения бронированного корпуса.

Причина нашей внезапной остановки над краем крыши раскрылась сама собой, когда в контур выпущенного горзом вниз белого портального луча скакнул из распахнувшейся пулеметной клетки лехлец-пулеметчик, до последней секунды героически отстреливавший крылатых противников из своей убойной, дымящейся от перегрева двустволки.

– Благодарю, шеф! – рыкнул в сторону пилота материализовался на портальной площадке внутри салона рогатый здоровяк, мокрый от пота комбез которого облепил мускулистое тело словно вторая кожа. – Стрелок второго класса Бавук Жерп, к вашим услугам!

– Вруст – пилот этого корыта, – откликнулся горз, колдуя над рулевым рычагом. – Добро пожаловать на борт, стрелок Бавук!

– Куда мне кости бросить?

– Выбирай любой из трех станков, – хмыкнул Вруст. – У нас, как видишь, грандиозный недобор специалистов твоего профиля.

– Тогда, Вруст, пожалуй, я рядом с тобой присяду. Не против?

– Валяй. Ни в чем себе не отказывай.

Пока эти двое болтали, наш антиграв, прекратив изображать пропеллер, сорвался с места и по восстановленной параболе экспресс-разгона попытался вырваться из мгновенно навалившейся со всех сторон крылатой тучи.

Но, увы, начавшееся быстро резкое ускорение летательного аппарата почти сразу же завязло в самоубийственной встречной атаке гэц-пожирателей, более десятка туш которых оказались сбиты нашим антигравом за считанные секунды и полетели вниз умирать. Однако свое черное дело долбанные камикадзе сотворили: не позволив с чистыми бортами нам вырваться из гигантской воронки стаи, раскрутившейся над крышей обреченной цитадели. И даже застрекотавший в поддержку отчаянно рвущемуся наружу актиграву носовой пулемет не помог исправить начавшееся вынужденное замедление.

В итоге, от цитадели нам удалось отлететь не более трех-четырех сотен метров. Что параллельно происходило с остальными разлетающимися в разные стороны армейскими антигравами разглядеть помешали десятки крылатых хитиновых образин, своей беспрерывной суетой вокруг устроивших вокруг нашего прозрачного корпуса непроглядную толчею.

Чтоб не оказаться погребенным под толпой массивных рухов, вновь цепляющихся со всех сторон когтями и жвалами за потерявший ускорение корпус, Вруст вынужден был по новой зависнуть на месте, запустив очистительную горизонтальную карусель.

– Ты извини нас, Олег, – вдруг обратился ко мне Смерницкий, отвлекая от созерцания окружающей прозрачные стены безумной круговерти гэц-пожирателей, срывающихся, со скрежетом жвал и когтей, с корпуса ускоряющего вращение антиграва, и уносящихся в кружащую всюду толпу себе подобных хитиновых образин.

– Ты про че, вообще? – опустил взгляд я на усталое лицо бывшего друга.

– Получив по агентурным каналам сигнал о готовящейся в цитадели диверсии, тебя мы сочли главным подозреваемым, – ровным голосом покаялся Артем.

– Меня? С хрена ли? – вытаращился я на младшего агента.

– Ну сам суди. Все эти твои невероятные функции. Плюс загадочно избавление от присадок рухов. Ну и, наконец, непонятная забота о тебе черного грауса, ментальная атака которого едва не вскипятила мозги самого Вруста. Согласись, набор вполне достойный потенциального шпиона.

– Так вот почему меня сразу по возвращении вы в камеру упекли?

– Ну а кого еще-то было подозревать? Кто ж мог подумать на чудом выжившего после тяжелых ранений инвалида… Когда началась в цитадели вся эта канитель, ты был единственным подозреваемым. Мы скрытно отслеживали все твои перемещения, готовые арестовать с поличным, как только появится повод…

– А в итоге случилась Лю, – зло перебил я.

– Извини.

– Да пошел ты со своими извинениями. Лучше скажи отк…

Страшный грохот со стороны цитадели оборвал мою фразу на полуслове. Над расколовшейся, словно гнилой орех, бетонной крышей огромного здания только начал разрастаться гигантский огненный гриб, а нас, вместе с сотнями крылатых рухов вокруг, подхватило и с сумасшедшей скоростью понесло куда-то в непонятную даль наимощнейшей взрывной волной.

Все находящиеся в салоне пассажиры (пребывающие в сознании и лежащие на полу и скамейках в бессознательном состоянии), дружно послетали со своих мест и в бесконтрольном хаосе замельтешили по салону, шарахаясь о стены, пол, потолок, скамейки, друг дружку… и цепляясь так же руками-ногами за все без разбора. Даже нам с Алонсо, в защите МБПП, вытерпеть, оставаясь в сознании, эту изрядно затянувшуюся неистовую болтанку не хватило сил…

Очнувшись от забытья, я обнаружил себя лежащим на потолке перевернутого полом вверх и разгромленного антиграва, в окружении окровавленных бесчувственных тел. Покрытые сетью трещин и местами нехило заляпанные смолой стены летательного аппарата по бокам оказались намертво зажаты четверкой здоровенных древесных стволов – словно на гигантских ходулях, удерживающих потерпевший крушение летательный аппарат на весу. Разглядеть же что-либо сквозь прозрачный корпус, кроме четырех этих фиксаторов, мешала густая желто-серая пелена, затянувшая все вокруг. По просочившемуся (вероятно, сквозь трещины в бортах) сильному запаху гари я догадался, что беспросветная пелена снаружи – это густой дым от бушующего где-то поблизости (судя по зажавшим стены древесным стволам) лесного пожара.

Опережая мою попытку подняться, в дальнем конце салона с отвратительным скрипом сервоприводов первым зашевелился и стал подниматься товарищ в МБПП.

– Где это мы? – прохрипел он растерянно.

– В жопе, Алонсо. В очень глубокой и вонючей жопе! – простонал я в ответ.

– Я не Алонсо, – удивил собеседник.

Приглядевшись к повернувшемуся в мою сторону лицу с открытым забралом, я увидел малиновую кожу тули, со слюнявыми бульдожьими брылами.

Выходит, выжал все-таки наш безымянный угорелец в огненном шторме и даже самостоятельно очухался… Ну хоть какой-то позитив на фоне окружающего лютого трэша и безнадеги.

– У нас почти получилось, бро, – хмыкнул я в сторону ожидающего разъяснений тули. – Но почти – не считается.