Текст книги "Про человека с Эпсилон Кассиопеи (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гарянин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

9

– Вот, – Четыре_пи развернул на тусклом верстаке газетный сверток и извлек сверкающий шатун. – Полюбуйтесь.

Вова с Петром ошарашенно одновременно крякнули, синхронно протянули руки к детали.

– Не может быть! – воскликнул Вова неожиданно высоким голосом. – Это новый шатун, абсолютно новый! Где ты его достал?

– Говорю же, диффузная сварка. Ничего необычного. Нужно быть в курсе последних достижений науки и техники.

– Дык, какие тут в задницу достижения, – буркнул Петр Иванович, – мы вон даже по разнарядке новый токарный станок уже три года получить не можем. Так ты говоришь, эта сварка давно применяется? И получается сам агрегат ты с собой привез?

Четыре_пи оценил риски разглашения служебной тайны и кивнул.

– Да. Я в университете занимался в лаборатории экспериментальной механики. Там мы собрали портативную модель. В массовое производство ее не приняли, поэтому чтоб добру не пропадать, я взял ее с собой. Может по ходу дела еще усовершенствовать удастся.

Видимо объяснение механиков вполне устроило.

– Этих бюрократов не ублажишь, – проворчал Иван, продолжая очарованно разглядывать шатун. – Человек такую полезную вещь изобрел. Ведь в хозяйстве цены ей нет, коли она такие безнадежные расколы без единого шва сращивает. А они, чтоб им пусто было, ее на полку. Гнать в шею этих паразитов! – грозно закончил он.

– Так мы договорились? – спросил Четыре_пи. – Могу я воспользоваться вашей техникой?

Механики переглянулись.

– Без вопросов, – сказал Петро, протягивая ладонь. – Пользуйся. Мы ж понимаем. Науку надо двигать, а то проржавеет тут все насквозь. Только, учитель, не в ущерб нашему труду!

– Конечно, – заверил разведчик, пожимая руку. – Исключительно в нерабочее время.

– И это, – помялся высокий Иван. – может ты еще нам чего подсобишь? У нас тут много всякого такого накопилось. Сделать не можем, а выкинуть жалко. Ради народного сельского хозяйства, а?

– Нет проблем! – согласился Четыре_пи. – Чем смогу, помогу. Тащите ваши поломки.

– Да успеется, – довольно ухмыльнулся Иван. – Мы пока редуктор соберем. Вот Митрофаныч то удивится!

Петро с воодушевлением кивнул.

– Если все пучком будет, так семнадцатый завтра в поле поставим. А двадцать первый… – Он мигнул Четыре_пи, – может наш учитель опять чего придумает. Глядишь, в Крым путевки дадут. Председатель же обещал. Хочешь в Крым, Леонид… эээ, как тебя по батюшке?

– Да можно просто Леонид, Леня.

– Вот смотрю я на тебя, Леня и гордость за советскую молодежь переполняет. Скромный умный работящий… Небось и спортсмен, наверное?

– Ну так, есть немного.

– Вот я и говорю, переполняет… гордость то. А давай Леня, не отходя от кассы, еще и двадцать первый комбайн посмотрим?

– Ну отчего ж не посмотреть, – пожал плечами Четыре_пи и улыбнулся.

10

– Ну значится, ежели тебе здоровье не позволяет, то не пей, – хмуро изрек Иван Денисович, водружая на стол запотевший бутыль. – Глашка, налей гостю морсу. Чего ж в сухомятку давиться.

Глафира Петровна открыла нижнюю нишу буфета и достала довольно объемную стеклянную емкость с красноватой жидкостью.

– Смородина с клубникой, – сказала женщина. – Пей не стесняйся.

Четыре_пи с опаской просканировал содержимое протянутого стакана и облегченно выдохнул.

Стол изобиловал различной снедью, разновкусной и разноцветной. В центре располагалось главное блюдо – внушительная рыбина под аппетитной маслянистой корочкой. Иван Денисович в очередной раз рассказал о том, как в обеденный перерыв он на удачу пошел на речку с удочкой и подсек на корочку хлеба вот такенную щуку. Все присутствующие в очередной раз восхитились и с удовольствием принялись дегустировать. Кроме Четыре_пи в числе приглашенных были младший брат хозяина – Сергей Денисович, худощавый небольшого роста, на вид около пятидесяти местных лет, и его жена – Таисия Павловна, полная румяная женщина в платье в мелкий горошек и с искусственно ярко накрашенными губами. Напротив сидела Светлана, и Четыре_пи казалось, что в ее распахнутых глазах он видит всполохи зари на родной Десять_кью. Русая коса, перекинутая через плечо, заметно вздымалась на холмах ее развитых молочных желез, спрятанных под незатейливую ткань светлого сарафана. И это вносило нотку щемящего волнения в уравновешенное и стабильно рабочее состояние пилота «Светоча».

Братья обсуждали какие-то политические новости, их жены сплетничали относительно некой Татьяны, а Светлана украдкой бросала зондирующие взгляды на Четыре_пи и при этом ела. Ели вообще много и со вкусом. И Четыре_пи, позабыв об индивидуальных нормах потребления, тоже ел как в последний раз. Салаты, нарезки, соленья, и сама щука – все заслуживало высших гастрономических баллов. И поэтому функции ЖКТ пришлось настраивать на максимальные объемы.

– А вот скажи, учитель, – Иван Денисович отставил стакан и посмотрел на разведчика осоловевшими мутными глазами. – Как там в городе жизнь? Чему там в городе учат? Почему люди из сел уезжают… Каким медом там в городах намазано? Вон Светка наша тоже в следующем годе собралась. Да не в абы какой городок – в столицу! Я понимаю, за коровами ходить интересу мало, учиться надобно. Так ты в городе выучись и приезжай взад. Тут и агрономы, и инженеры нужны, и врачей мало. И детишек учить некому… Вон ты говорят пять предметов под себя взял. Так Светка – нет. Не хочет учительшей или врачихой. Хочет артисткой стать. Тьфу! – в сердцах воскликнул Иван Денисович.

– Папа, – вспыхнула Светлана. – Опять вы за свое! Мы же решили!

– И то правда, старый, – вступилась Глафира Петровна. – Опять ты свою шарманку завел.

– А вот и завел! – Иван Денисович приложился кулаком об стол, впрочем, осторожно, и тарелки всего лишь вздрогнули. – Я вот у молодого поколения хочу спросить. Учитель наш не в столицу поехал, а к нам на село, в колхоз…

– Тих, Вань…, – начал было Сергей Денисович, но старший брат лишь отмахнулся.

– Я ж ничего такого не спрашиваю. Просто мне интересно, что там в этих городах творится.

Четыре_пи понял, что пора ослабить напряжение.

– Да все то же самое и творится, – улыбнулся он. – По большому счету те же радости, те же проблемы. Только масштаб другой. И людей там больше. А приехал я сюда не от большой охоты, а по распределению. И сейчас я этому очень рад, поскольку… – Четыре_пи случайно встретился глазами со Светланой. – Мне у вас очень нравится. В городе просто больше возможностей. Но поверьте, наступят времена, когда люди оттуда будут бежать в деревни и села, к природе… к простоте.

– Во! – воскликнул разгоряченный Иван Денисович. – Хорошо сказал, учитель. Разве ж в городе жизнь? Понастроили понимаешь клетей этих многоэтажных, понапихали туда людей пачками. Выйти некуда… Подышать негде.

– Много вы, папа, понимаете, – возразила Света. – Это между прочим, благоустроенные квартиры. Там и центральное отопление, и горячая вода и туалет теплый с унитазом.

Четыре_пи вспомнил про сан блок во дворе и вздрогнул.

– Да хватит спорить, – сказала Глафира Петровна. – Картошка стынет.

Некоторое время все молча увлеченно жевали. Четыре_пи вдруг понял, что земная пища ему действительно по вкусу. Она проста, питательна и натуральна. Ее не выращивают в пробирках из генной биомассы, не пичкают стимуляторами и усилителями. Например, в этой вареной картошке все еще ощущались эманации плодородной почвы, флюиды чистых дождей и дыхание солнца. А сочные томаты… А хрустящие огурцы…. Конечно, в обжаренном мясе присутствовали вредные холестерины, а в котлетах притаились ненужные жиры, но все это с лихвой окупалось обширной и положительной гаммой вкусовых импульсов. Восхитительно, вспомнил нужное слово Четыре_пи и потянулся за новой порцией.

Когда гости ушли, уже стемнело. Иван Денисович вызвался их проводить, а заодно и размять напитанное тело. Женщины принялись убирать со стола. Четыре_пи попытался принять участие, но был изгнан. Он заглянул в свою комнату, окинул взглядом примитивное убранство и отправился во двор. Уселся на довольно удобную лавочку возле веранды и расслабленно вытянул ноги. Очень тепло, но не жарко. Тихо, и только щебетание птиц, стрекот каких-то насекомых, сопение старого пса. На чернильном небе россыпь далеких светил. Разведчик усилил зрение и отыскал огоньки Кассиопеи. Как хорошо, что в этом регионе его родные звезды никогда не заходят за горизонт. И наблюдать их древний свет словно быть под присмотром любящих родителей. Странно, вдруг поймал себя Четыре_пи, у нас нет института семьи как таковой, а в сознание постоянно прорываются семантика и понятийные образы чужого мира. Родители и дети. Отец, ведущий сына за руку… мать, обнимающая дитя. И чувство, максимальной защищенности, тихой радости и признательности. Я всего двое суток на Земле, а адаптация проходит чересчур бурно. Откуда мне знать каково это, чувствовать объятия матери. И все же я знаю…

– Можно я с вами посижу, Леонид Дмитриевич? – внезапно пропел рядом голос Светланы.

Он встрепенулся и собрался.

– Конечно, конечно. Это же ваша скамейка.

– У нас тут все колхозное, – с улыбкой сказала она.

Нужно будет подробнее изучить социально-экономические и политические факторы, подумал Четыре_пи, а то есть риск попасть впросак.

Светлана уселась рядом, скинула плетеные тапочки и с наслаждением поводила подошвами по траве.

– Ноги гудят. За весь день так убегаешься, что потом хочется их отстегнуть и на топчан закинуть.

– Тяжелая у вас работа? – участливо спросил он.

Света пожала плечами.

– Обычная бабья работа. От зари до сумерек. Третий год пошел, а я все уехать не могу.

– И куда уехать?

– Так батяня же сказывал. В Москву хочу. В театральный институт.

– А почему именно туда? – поинтересовался Четыре_пи, покопавшись в смысловых категориях, связанных с театром.

– Вы тоже, Леонид Дмитриевич, смеяться будете, – Светлана выпрямила спину и запрокинула голову вверх.

– Видите звезды? – почти шепотом спросила она.

– Вижу.

– Они как мечты. Их видно, но не дотянешься. А мне бы очень хотелось. Школу я с серебряной медалью закончила. Собиралась сразу поступать, да ногу сломала перед самым поездом. Плакала помню навзрыд. Пришлось на ферму идти работать как гипс сняли. Думала годик подожду и… А потом мама заболела. В общем, так и бегаю коров доить, да по хозяйству. А мечта… она осталась. Она все так же светит. Хочу в театре играть. В кино сниматься. Глупо да? Но что делать. Мечта ведь. Вы вот о чем мечтаете?

– Мечтаю, – повторил Четыре_пи и задумался. Хорошее слово – мечта. Высокое, светлое. Действительно, как звезда в небе, которую видишь издалека, за много тысяч световых лет. О чем же я мечтал? И вообще, мечтал ли я. Ведь все в моей жизни было запрограммировано. Плановое рождение, плановое воспитание, назначенная специальность. Есть ли на Десять_кью мечтатели? Есть стремление к выполнению долга, есть ответственность за все, что ты делаешь, есть гордость быть среди достойных, есть желание стать лучшим… Но мечта – это про другое. В мечте больше свободы. Больше личного. Я никогда не мечтал, вдруг понял Четыре_пи, как обидно…

Он посмотрел на сглаженный сумерками профиль Светланы, потом покосился на ее вытянутые голые ноги и как-то очарованно вздохнул. Новые чувства вбирающей акварелью накрыли его структурированный мир, смешали и размыли четкие конструкции сознания. От сияющих точек Кассиопеи до этих матовых теплых ног с круглыми коленками. Что-то горячее, волнующее, интригующее, не анализируемое, несчетное… волнами и ветром, всполохами и всплесками под вкрадчивое свечение молодой луны, под пение невидимых цикад… Сейчас. Здесь.

– Почему я должен смеяться? – тихо спросил Четыре_пи. – Воплощать свою мечту – это же прекрасно.

– Вы правда так думаете? – повернулась к нему Света, и в ее ночных глазах он опять увидел искорки далеких солнц. – Даже если мечта глупая?

– Лучше глупая мечта, чем никакая.

Сильны земляне. У них страшные туалеты, вонючие машины, но они с легкостью побеждают отличников-разведчиков, прошедших все полевые тесты. Интересно, сколько бы здесь продержался Два_ди_три со своими нерушимыми принципами. Количество эмоциональных маркеров просто зашкаливает. Откуда. Почему. Я сижу с субъектом чуждой расы, и все схемы контакта словно взбили миксером. Ничего кроме этих лунных ног словно не вижу. Может перезагрузить систему. А ведь нужно еще отчет на «Светоч» послать. Веселый выйдет рапорт.

– Леонид Дмитриевич, – сказала Светлана и отмахнулась от невидимого комара. – Завтра у нас танцы в клубе. Вы пойдете?

– Танцы? – Четыре_пи покопался в данных. – Это ритмичные движения тела под музыку?

– Ну вот опять вы со своими смешными определениями, – усмехнулась она. – Только не говорите, что ни разу на танцах не были. У вас в городе дискотеки небось на каждом углу.

– Совсем не на каждом.

Он хотел ей сказать, что у них в городе совсем нет дискотек, и никто не танцует, но передумал.

– Некогда мне было по танцам ходить. Учебы много, – объяснил Четыре_пи.

– Ну значит, у нас в колхозе наверстаете. Тут танцы любят. Раз в месяц в клубе обязательно дискотека. Со всех окружных сел приезжают. Пойдете?

Четыре_пи зацепился за надежду в ее голосе и кивнул. Светлана тут же сделалась довольной, приподняла с земли тапочки.

– Долго не засиживайтесь, Леонид Дмитриевич. Спокойной ночи!

– И вам, Светлана Ивановна, приятных снов, – пожелал Четыре_пи.

11

… Эмосфера по шкале Ри_восемь примерно 80 единиц. Эмоны чрезвычайно активны и обладают высокой проникающей способностью. Вызывают дифракцию ментальных структур, репродуктивное возбуждение. Ищу программные алгоритмы психозащиты…

Четыре_пи некстати вспомнил ноги Светланы и мгновенно прервал сеанс связи с ТОПМ. Он потряс головой и сделал несколько успокаивающих дыхательных упражнений. Ноги вроде исчезли.

Приступил к ремонту механизмов модуля. Вошел в контакт с местным производственно-техническим комплексом. Думаю, после замаскированной модернизации использовать его примитивный потенциал. План по обслуживанию тормозных и двигательных… О, Небесный Горизонт, опять эти голые ноги…

Четыре_пи застонал и отключил связь. Наваждение какое-то. Интересно, а есть ли в языке Кью термин, близкий по значению к слову «наваждение». Тут сама лексика предусматривает эмоциональные отклонения. Очень много замешано на чувствах. Они только-только вышли на орбиту, но совсем не дружат с когнитивной логикой. Все на уровне низких нервных центров. Но наверное, сильны в поведенческом искусстве. Наваждение… Вдохновение… Мечты… Все это родом из нерациональных аморфных структур. Ох, и долго им еще брести даже в самый ближний космос. Как можно сфокусироваться на проблеме пересечения мегапространств, если они зациклены на межполовом влечении. Четыре_пи вновь прокрутил картинку, где Светлана, перегнувшись в поясе моет полы, и ее икры напрягаются, и напряжение, такое сочное, сладкое напряжение идет от ягодичных мышц по бедрам и вниз…

Нужно бежать, решил Четыре_пи, бежать. Вот отремонтирую ТОПМ и сбегу.

12

На следующий день на территорию ремонтной базы его не пустили. Ворота были наглухо закрыты, и когда Четыре_пи заколотил кулаком по рассохшимся доскам, по ту сторону раздалось недовольное ворчание.

– Ну чаво стучим? Чаво шумим? – старый скрипучий голос и шарканье.

– Я от Петра и Владимира, – произнес Четыре_пи кодовый пароль, озвученный механиками.

– Учитель, что ли? – в несмазанном голосе ничего не изменилось.

– Да, да, учитель.

– Выходной сегодня. Куды ломишься. Суббота на дворе. В понедельник приходи.

– Мне сегодня нужно!

– Я ж тебе русским языком объясняю. Выходной сегодня. Закрыто. Не положено.

– Кем не положено? – повысил голос Четыре_пи. – У меня производственная необходимость!

Но человек за воротами оказался непреклонен.

– Все необходимости в рабочее время решать надыть. А сейчас иди, отдыхай. Вон сегодни

в клубе кино крутить будут. А потом танцы.

Четыре_пи плюнул на принципы и правила и решил применить психовоздействие. Он попытался активировать ментальный манипулятор, но система сбоила, и манипулятор не запускался. Четыре_пи вспотел и испугался. Неожиданные неполадки сигнализировали о ксенологической деформации. А это серьезно. Чужая планета ломала быстро и беспощадно. Всего лишь третьи сутки пребывания. ТОПМ сломан, в защите брешь, даже коррекционные средства не работают. Миссия под угрозой! Некоторое время он беспомощно стоял перед воротами, перечисляя в уме инструкции поведения во внештатных ситуациях. Но ни одна из них не соответствовала признакам положения, в котором находился разведчик. Можно конечно разнести ворота аннигилятором, но это слишком даже для такого развития событий. Проникнуть в невидимом статусе в мастерскую, но шум инструментов все равно привлечет сторожа, и столкновение может повлечь необратимые последствия. Кажется, ремонт модуля придется отложить. Ну что ж, тогда продолжим сбор информации об аборигенах. Кстати, нужно обратить внимание на особенности социально-политической формации в регионе. Что-то тут не так.

Четыре_пи внутренне собрался и отправился по пыльной обочине к виднеющимся сквозь летнюю зелень приземистым домам.

13

Качество записи и воспроизведения было отвратительнейшим. Моноканал, шипящий в низких частотах и чересчур грязный – в высоких. Но сама музыка… Если отвлечься от технических погрешностей аудио, то звучащие из динамиков гармонии заставляли чуткие тонко настроенные уши Четыре_пи трепетать. Какие плавные, ясные переходы, какие насыщенные созвучия, какие интересные тембры инструментов и яркие аранжировки… И голоса, даже столько убого записанные… как они чисты и окрашены. Мда, земляне не безнадежны. И музыка однажды может их спасти.

Здание клуба – двухэтажный скучный параллелепипед из серого кирпича и зачем-то зарешетчатыми окнами, явно не могло вместить всех желающих. Люди толпились у дверей, растекались по площадке с потрескавшимся асфальтом. На лицах терпеливое ожидание чего-то приятного. В одеждах – неожиданная опрятность и даже нарядность. Девушки с простыми, но ухоженными прическами преимущественно в светлых платьях. И обувь, хоть и не очень элегантная, но явно нерабочая. Четыре_пи еще раз взглянул на Светлану, которая чинно кивала знакомым, перебирая пальцами кончик русой косы. Спинка ровная, голова точеная, талия тонкая, ноги… ох, не буду я про ноги, испугался Четыре_пи и немедленно отвел взгляд.

– О, учитель, здорово! – кто-то фамильярно хлопнул его по плечу, и Четыре_пи узнал жизнерадостного Вадика. – Ну что, освоился в нашей деревне?

– Пытаюсь, – не покривил душой Четыре_пи.

– Со Светкой что ли пришел? – подмигнул водитель. – А у тебя губа не дура.

Неужели что-то не так с моими губами, удивился про себя разведчик, наверное, это все же идиома такая.

– Я у них комнату снимаю, – начал было объяснять Четыре_пи, но Вадик перебил его.

– Да не тушуйся! Все нормально. Правда не знаю, как на это наш Серега посмотрит. Ничего, мы ему объясним, если в он бутылку полезет. Не боись!

– Да я в общем, и не боюсь…

– Светка у нас конечно девчонка центровая, но свободная. А Серега… да что Серега… Всем видно, что шансов у него ноль. А вот у тебя … может быть! – Вадик хохотнул и снова хлопнул Четыре_ пи по плечу. – Пойдем, я тебя с братвой познакомлю.

Света растворилась в летнем многоцветии кофточек и платьев, а Четыре_пи сразу стало тесно в окружении здоровенных парней, в букете запахов табака, мыла, средства для чистки обуви, с легким душком алкоголя. Парни были как на подбор… плечистые, в светлых рубашках с расстегнутыми воротниками, бритые подбородки, у некоторых усы, в глазах веселье, предвкушение…

– Ребят, знакомьтесь, – приветственно тряхнул кудрями Вадик. – Это Леня. Учитель новый.

К Четыре_пи потянулись пятерни.

– Миша, Аркадий, Боря, Гриша, Андрей, Толя, Михаил, Вася… – Разведчик постарался сосредоточиться на запоминании индификационных данных, сыпавшихся от присутствующих.

– Очень приятно. Леня, Леонид…, – он пожимал протянутые конечности, – Леня.

Руки были крепкие, мозолистые, уверенные. Здоровые тут ребята, непуганые. Два_ди_три бы понравились. При воспоминании о магистре академии Четыре_пи внутренне подобрался и преисполнился верноподданническим желанием успешно довести миссию до конца. Внедрение, участие, ремонт ТОПМ, смена дислокации. В следующем рапорте на «Светоч» нужно предоставить больше объективной информации. Впрочем, об эмпатическом воздействии пока лучше помолчать. Нужно больше эмпирических фактов.

– А вот и Серега, – с каким-то нажимом сказал Вадик. Четыре_пи невольно вздрогнул, встретившись глазами с хмурым высоким типом. Волосы ежиком, низкий лоб, прищур, острые уши и скулы, тяжелый подбородок и выдающийся кадык, рубашка белая, мятая с желтеющими разводами вокруг подмышек, черные брюки, расширяющиеся книзу (кажется это называется клеш), стоптанные туфли. Четыре_пи подавил желание вторгнуться в его мозговые синопсисы и выжечь, растоптать этот наглый прищур, пригнуть к земле, подчинить как злого пса. Флюиды агрессии разведчик различал отчетливо. Но пришлось просто открыто улыбнуться и излучить в пространство максимум дружелюбия.

– Леонид, – Четыре_пи уже заученным ритуальным жестом протянул руку.

Хмурый высокий тип несколько мгновений сверлил дырки на самозваном учителе и наконец нерешительно ответил на рукопожатие.

– Сергей, – глухо буркнул он.

Кажется, этот абориген видит во мне брачного соперника, догадался Четыре_пи. Неужели Света имеет к нему какое-то отношение. Отличница, комсомолка, спортсменка и просто красавица и это сборище ядовитых колючек. Мысль странно кольнула его. Он продолжал улыбаться, но в глазах уже горел вызов.

Внезапно музыка стихла. В убогой акустике, очевидно смонтированной на крыше здания, зашипело, захрипело, закашляло. А потом внезапно прорвалось.

– Внимание! Км… хм… гхх… Там что-нибудь слышно? Трррр… Дорогие товарищи колхозники! Перед тем как начнутся танцы, небольшая информация.

Лица присутствующих заволок слой досадливого терпения.

– Ну вот, даже на танцах собрание, – сердито сплюнул себе под ноги один из парней.

– Несмотря на категорически непосевную погоду и дефицит запасных частей, работники ремонтной бригады с честью справились с вводом давно неработающего комбайна в эксплуатацию, – голос опять хрипло кашлянул. – Достойный пример для остальных отстающих коллективов. Равняйтесь на наших механизаторов. Внесем наш общий вклад в запланированный сбор урожая, а также в подготовку большого спортивного события – олимпиады, которая скоро пройдет в Москве.

Вокруг жидко захлопали. Скорее это было жестом привитой вежливости, нежели энтузиазма. В акустике опять заклокотало, захлюпало.

– На этом официальную часть можно считать законченной. Приступаем к главной теме сегодняшнего вечера – к танцам!

Последовавшие аплодисменты оказались совсем не похожими на предыдущие. На этот раз постарались от души. Четыре_пи уже понял, что процесс хлопанья ладонью об ладонь здесь означает форму одобрения. И еще, что танцы здесь одобряли гораздо больше, чем устные сообщения о трудовых успехах.

Пространство наполнилось музыкой. Как ни странно, после речи невидимого докладчика, музыка зазвучала довольно сносно. Шипела, скрипела, но звучала. Наверное записано на примитивные магнитные носители, подумал Четыре_пи, а средства воспроизведения и передачи совсем аналоговые. Скорее всего на доисторических ламповых полупроводниках. Интересно, скоро они доберутся до твердотельных матриц? А музыка хороша. Она многое говорит о творческом потенциале планеты. Музыка, она как бабочка, которую я увидел в свой первый день. Да, здесь еще нет кристаллических процессоров, укрощенного антивещества и гравитационных подавителей, но зато есть такая музыка… Она заставляет пластично растекаться в стороны и подниматься волнами, закручиваться и нестись. И хочется вспомнить что-то важное, что-то упущенное, безнадежно брошенное, забытое, затоптанное… Что-то, чего может и не было никогда. Жизнь на Десять_кью всегда ясная и прозрачная, прямолинейная и прямоугольная. Кубики в конструкторе. И звуки нашей музыки идут по прямой, проходят насквозь, но не трогают, не цепляют. Четыре_пи даже закрыл глаза, смакуя и погружаясь в этот так скверно воспроизводимый, незнакомый, и в то же время чистый, гармоничный поток. А еще у них есть бабочки. И ноги… Стоп! Опять! Пилот Светоча заставил себя резко выйти из эмоционального транса и мгновенно включил объективное восприятие.

Обстановка на площадке кардинально изменилась. Девушки как по команде разошлись на границы воображаемого круга, всем видом демонстрируя скромность, стеснительность и деланное безразличие. А парни остались внутри, нерешительно обозревая возникшие рубежи.

Странно, это не похоже на танцы, удивился Четыре_пи. Но тут выяснилось, что подобное начало – нечто вроде ритуальной прелюдии. От мужской компании начали отходить отдельные особи и странными траекториями приближаться к женскому окружению. После коротких диалогов образовалось несколько пар. Сцепление осуществлялось путем взаимного наложения рук на плечи и талии партнеров. При этом, между последними оставалось еще достаточное расстояние. Хм, на брачные игры не очень похоже. Танцующие медленно перемещались по площадке, стараясь попасть в такт музыки. Получалось только у некоторых.

– Ну, что тормозишь? – толкнул в бок Вадик. – Хватай свою Светку.

– Почему это она моя? – удивился Четыре_пи и тут же выхватил ее глазами. Света смотрела прямо на него, но встретившись взглядом, стала сосредоточенно рассматривать крышу клуба, а потом оживленно заговорила со своей соседкой. Даже отсюда Четыре_пи ощущал ее учащенный пульс.

Внезапно возле Светланы возник насупленный Сергей. Разведчик непроизвольно усилил фокусированный слух.

– Потанцуем? – судя по интонации, это был даже не вопрос.

– Не хочется, – смело ответила девушка.

– Да, ладно, чего ты, – парень бесцеремонно схватил ее за руку и с видимым усилием переместил в зону танцующих. Света было протестующе затрепетала, отчаянно посмотрела в сторону Четыре_пи и сникла. Сергей обхватил ее несколько теснее средних показателей наблюдаемой близости. Она локтями практически уперлась ему грудь, видно контролируя минимально допустимую дистанцию.

– Все, – вздохнул позади Вадик. – Упустил.

Странно. На что он намекает? Я должен вмешаться? Вырвать Светлану из этих, почему-то противных объятий. Завладеть моторикой субъекта и расплющить его по земле. Я не имею права. Это не мой мир. Я всего лишь наблюдатель. А расплющить хочется… Прямо раскатать. Но это неправильная реакция. Очень неправильная.

Четыре_пи чтобы отвлечься, стал рассматривать незадействованных в танцах женщин. Среди них он заметил Наталью Михайловну, учителя русского языка и литературы. Кудряшки, кофточка, юбка чуть выше колен. Статистически обычна. Но коллега разительно отличалась от основной массы присутствующих какой-то врожденной и видимой непринадлежностью к остальным, в похожих кофточках. Как фракция масла в воде. Она стояла чуть в стороне и подчеркнуто незаинтересованно наблюдала за двигающимися парами. Четыре_пи непроизвольно притянул ее взгляд. Наталья Михайловна вздрогнула и, вскинув подбородок, решительно направилась прямо к нему. По идеально выверенной линии. Сквозь и одновременно мимо танцующих.

– Я вас приглашаю, – тихо сказала она, остановившись рядом.

– Куда? – не понял Четыре_пи. Вид устремленной Натальи Михайловны сразу затмил музыку, Светлану и ее грубого ухажера.

– Танцевать, – так же тихо, но очень твердо пояснила она. И положила руки ему на плечи. Четыре_пи машинально переключился в режим ведомого. В ладонях оказалась ее поясница. Где-то внутри задвигались тазовые кости. И постепенно все закружилось, медленно, плавно… Она смотрела куда-то в сторону, поверх его плеча. И он видел полупрофиль с бледными веснушками на носу, подкрашенные ресницы, контуры губ. Пахло цветами с легким оттенком спирта. Скорее всего это искусственное средство для усиления обонятельных реакций, догадался Четыре_пи, нечто вроде афродизиака.

– Через три дня начинается учебный год, – ровно произнесла учительница. – Вы готовы?

– Готов к чему? – уточнил он.

– К работе, разумеется.

– К работе я готов всегда, – честно признался разведчик. – Я уже давно в состоянии работы.

– И что, совсем не волнуетесь?

– Я вообще редко волнуюсь. Это непрофессионально.

Тут она впервые посмотрела ему в глаза. С интересом. С удивлением.

– Странно. Вот бы не подумала. На своем первом уроке я дрожала как осиновый лист. Вы всегда такой хладнокровный?

– Только на работе.

Тут музыка закончилась. В динамиках заскрипело, будто иглой провели по пластику.

Наталья Михайловна отстранилась.

– Интересный вы человек, Леонид Дмитриевич. Хочется вам верить, но как-то не получается. Вы какой-то ненастоящий.

Она повернулась и ушла.

Зазвучала новая мелодия. Среди пар произошла некоторая ротация. Молодые люди поборов стеснительность, практически разобрали уже теряющих надежду девушек. И теперь, почти все ритмично покачивались на танцевальной площадке, задевая друг друга локтями и плечами. Вон жизнерадостный Вадик кружит статную брюнетку на пол головы выше себя. А Света так же обреченно танцует с Сергеем. Налицо явное насилие над свободой воли. Но может тут так принято. Пережитки давнего патриархата. Когда-нибудь это пройдет. Когда-нибудь женщину, которая не хочет, будут обходить за километр. А пока терпи, Светлана. Или прояви свой протест чуть более явно, и тогда я приду на помощь. Даже наблюдая твое обреченное выражение лица, я не могу ничего сделать. Хотя могу конечно. Но не буду. В общем, теперь я представляю, что такое танцы в малых населенных пунктах планеты Земля. Мой отчет будет изобиловать местной музыкой. То-то порадуются на Десять_кью ксенокультурологи. Чего нам не хватает, чтобы творить подобные мелодии. Такое ощущение, что в процессе своей эволюции мы перестали Чувствовать. Слишком увлеклись играми разума. Мы устремились в космос, потому что раскрыли проблему гравитации, а не потому что нас влекла красота звезд. Мы владеем всеми размерами ритмов, можем безошибочно определить длину волны, на слух узнать частоту звука. Но собрать эти волны и звуки так, чтобы хотелось их петь… Кажется, мой полет окупится сторицей. Я привезу домой доверху набитый эмоциями трюм. И я не буду их взвешивать, анализировать, порционно раскладывать. Я просто их отдам.

Когда танцы закончились, парочки не спеша стали расходиться. Девушки, оставшиеся без кавалеров, сбились в стайки, и стараясь не выказывать своего разочарования, притворно веселясь, тоже потянулись к выходу. Одинокие парни притворяться не хотели, досадливо курили… Впрочем, какой-то вселенской грусти не фиксировалось. Очевидно, расклад был привычным.