Текст книги "Время орка"

Автор книги: Дмитрий Гарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава двадцать седьмая. Вой и пламя

Всякая попытка подчинить этого лютого зверя обречена на провал. Сегодня я вынужден признать, что не разумею, как они делают это.

Отчёт Ёзефа Мейли, королевского псаря

Перед тем как тьма опустилась на лес, они отправили несколько человек, чтобы осмотреть окрестности. Одному из дозорных, дежуривших на стене, показалось, что он видел кого-то в зарослях.

Места здесь были дикие и, вполне возможно, в лесу просто пробежал зверь, но поселенцы не могли позволить себе беспечности.

У них уже были стычки с орками. Здесь, у подножия Железных гор, обычно искали вольной жизни, подальше от лап знати, душащих простой люд непомерными налогами. Однако риск был велик. Все понимали это. Суровая природа, дикое зверьё, и, что самое главное, племена орков нависали над ними постоянной безжалостной угрозой.

На тёмной дороге показался одинокий огонёк. Дежурившие за деревянным частоколом лучники сразу узнали факел. Когда он оказался на расстоянии полёта стрелы, стал виден силуэт бегущего человека.

Внезапно ночь вокруг него словно сгустилась, превратившись в огромную тёмную фигуру, мелькнувшую в оранжевых искрах пламени. Человек вскрикнул и исчез. На дороге остался лежать лишь тлеющий факел.

В поселении раздался пронзительный звон тревожного колокола. Люди выскакивали из жилищ, на ходу натягивая на себя одежду. На стене россыпью огней вспыхнули факелы и жаровни, разгоняя мрак. Топот множества ног, ропот десятков встревоженных голосов нарушили ночное безмолвие.

Озарённые слабыми всполохами пламени, вокруг метались тени. Они окружили селение, словно волки, преследующие раненого зверя. Из темноты раздавались страшные звуки: рычание, отдалённо похожее на собачий лай, воинственные крики и бряцание стали.

На селян посыпался град камней и стрел, слепо разивший любого, кто попадался ему на пути. Перекрывая вопли раненых и умирающих людей, прозвучал сигнал к атаке. Лучники на стенах огрызнулись залпом огненных стрел, прорезавших мрак ночи злыми оранжевыми молниями. Некоторые из них нашли свои цели. Другие угодили в землю, поджигая сухой лесной полог.

За огненным кольцом, лениво разраставшимся вокруг селения, рычали огромные чёрные варги, на спинах которых восседали орки племени Клыка. Их лица были раскрашены тонкими косыми полосами, выведенные кровью, но люди не могли видеть этого. Перед частоколом начиналось царство дымного сумеречного хаоса.

Пользуясь пылавшими островками земли как жаровнями, орки на ходу поджигали смазанные смолой стрелы, отправляя их в короткое путешествие за стену. Как могли, поселенцы тушили очаги пламени, однако в нескольких домах, кровлей которых служили плотные пучки соломы, быстро вспыхнул пожар. В деревне началась паника. Никто не ожидал такой внезапной и жестокой атаки.

Лучники стреляли почти наугад. Одну за другой они отправляли стрелы в клубившийся дымом мрак, надеясь, что солнце выйдет из-за горизонта раньше, чем у них опустеют колчаны. Им было сложно попасть по стремительно передвигавшимся всадникам. К тому же варги, как и их наездники, прекрасно ориентировались в темноте.

К воротам полетели осадные крюки, выполненные из дерева и костей крупных животных. Для утяжеления к ним были привязаны камни. Если удавалось зацепиться за верхнюю кромку створок, в ночи тут же натягивались грубые канаты, сплетённые из молодой коры. Орки пытались проделать брешь в обороне, чтобы ворваться в селение.

На стенах показались люди с топорами. Они принялись отчаянно рубить проклятые крюки. Многие смельчаки падали ранеными или убитыми.

Люди отчаянно отбивались, но перевес был явно не в их сторону.

Вот одна створка ворот заскрипела и обрушилась. В ореоле света тут же возникли страшные фигуры, яростно бросившиеся в брешь. Мохнатыми были не только варги. Облачившись в пугающие одежды из тёмных мохнатых шкур, орки сами напоминали этих свирепых хищников.

Селяне были готовы к подобному повороту. Открывшийся проход тут же перегородила гружённая мешками телега, ощетинившаяся деревянными кольями. Один из всадников напоролся на эту преграду, погибнув на месте. Другие бросились врассыпную, как волна, налетевшая на несокрушимую скалу.

Цена временной победы оказалась высока. Стрелы орков сразили половину селян, что толкали повозку.

Людей могло спасти только солнце, но до утра было бесконечно далеко.

Несколько раз орки предпринимали попытку прорваться через заслон, но всякий раз их удавалось отогнать. Когда люди поняли их замысел, было уже поздно. По груде мертвецов, выросшей перед телегой, нескольким всадникам удалось перепрыгнуть временный заслон, оказавшись внутри селения.

Вооружённые лопатами, вилами и топорами, жители прикончили их, сбросив на землю. При этом на одного всадника пришлось два-три покалеченных или убитых человека. В конце концов, варги – это не лошади. Каждый наездник представлял собой двойную угрозу.

На стенах всё ещё оставались немногочисленные лучники, выпускающие в ночь стрелу за стрелой, пытаясь предотвратить неизбежное. Во дворе перед сломанными воротами сгрудились все, кто ещё мог держать оружие. Они понимали, что следующая волна орков станет их неминуемым концом.

Огни пожара вновь явили людям их врагов. Наполовину орки, наполовину звери, казалось, они оседлали саму ночь. Чудовища.

Поселенцы поняли, что обречены, но не побежали. Смелые люди, что не побоялись прийти в эти опасные земли, приготовились к последней схватке.

Внезапно на звериных всадников обрушился дождь стрел. В следующее мгновение со стороны леса раздался воинственный клич, и принадлежал он явно не людям. Защитники увидели, что на опушке показались тёмные фигуры с факелами.

Атака всадников захлебнулась. Утратив интерес к селению, стая метнулась в сторону новой угрозы.

Лесные орки бросились прочь, увлекая за собой звериное племя.

Невероятная, немыслимая удача! Словно само Провидение вмешалось, отводя от людей неминуемую гибель!

Не теряя времени даром, селяне стали спешно заботиться о раненых и укреплять свою оборону, опасаясь повторной атаки.

Внезапно, даже через стоны пострадавших и треск пожаров, пожирающих дома, из лесной чащи донёсся отдалённый шум битвы. Ему вторил жалобный вой умирающих варгов.

* * *

В равном бою банда Ургаша уступала племени Клыка. Ош прекрасно понимал это. В противном случае вождь давно разделался бы с ненавистными соседями.

План Оша был предельно прост. При его создании сильно помог орк, которого прозвали Рваным. Всё тело однорукого калеки покрывали шрамы от звериных когтей и зубов. Остальные обычно относились к нему с недоверием и враждебностью – и не только из-за его скверного характера. Раньше он принадлежал к племени Клыка. Он охотно помог новому вождю в надежде отомстить бывшим соплеменникам, бросившим его умирать.

Ош проверил верёвку. Она надёжно крепила его к стволу, почти не сковывая движений. Путь до земли был неблизким, а за спиной висело сразу два кожаных колчана. Он не хотел, чтобы в этот раз у него закончились стрелы.

На соседних деревьях виднелись жёлтые глаза его сородичей. Все они терпеливо ждали сигнала Ургаша, затаившегося внизу.

Руки Оша потели от волнения, но его тревожила не предстоящая битва. Он надеялся убедить Зору присоединиться к стрелкам на деревьях, но она предпочла сопровождать вождя, поскольку лук никогда ей не давался. Тогда орк тоже попросился в нижнюю боевую группу, чтобы присмотреть за ней в горячке сражения, как уже делал это раньше. Однако Ургаш и слышать ничего не захотел, ведь Ош был одним из лучших стрелков.

У ручья показались сородичи с факелами. По скорости их бега и паническим крикам Ош понял, что первая часть плана удалась. Племя Клыка следовало за ними по пятам.

Тут же из леса вынырнули тёмные фигуры всадников. Первый раз Ош видел такое количество варгов в одном месте. Этих хищников можно было бы принять за волков, но они были почти в два раза больше и имели иной окрас, от светло-бурого до угольно-чёрного. Кроме того, их головы были гораздо крупнее, как и их челюсти. Каждая из этих тварей была опасна уже сама по себе, но свирепые звери несли на своих спинах дополнительную угрозу – низкорослых орков племени Клыка.

Преодолевая ручей, несколько беглецов упали. Через считаные мгновения в них вонзились острые зубы мохнатых преследователей. Оша больно кольнуло осознание того, что в смерти этих орков была и его вина.

Но их жертва не была напрасной.

Издав яростный рёв, из-за деревьев выскочил Ургаш. Прочертив в воздухе серебристую дугу, его смертоносная палица опустилась на первого попавшегося всадника. Жуткий удар сбросил наездника на землю, переломив варгу хребет.

С деревьев обрушился жалящий дождь стрел. Выскочив из своих укрытий, орки Ургаша взяли стаю Клыка в кольцо, не давая им шанса на организованное отступление.

В ночи завязалась кровавая бойня. Её участникам не нужен был свет.

Неистово крича, Ургаш вновь и вновь поднимал своё грозное оружие, сея вокруг себя лишь смерть и хаос. Варги бросались на него, как собаки на медведя, но их тут же пронзали стрелы, падающие сверху.

Рука Оша напоминала тетиву его лука. Она буквально гудела от напряжения, отправляя вниз одну стрелу за другой. Орк рассчитывал лишь на то, что все они попадут во врагов. Благо, орков племени Клыка легко можно было отличить по мохнатым шкурам, надетым поверх нагих тел. В пылу сражения Ош не видел Зору, но надеялся, что с ней не случится беда.

Всадникам удалось достать некоторых лучников, и теперь их тела висели на верёвках, напоминая Ошу ту корягу, на которой он тренировался перед турниром. Ему самому повезло больше. Два раза в его сторону стреляли и два раза промахивались. Одна стрела, посвистев у самого уха, исчезла в ночи, другая вонзилась в ствол дерева.

Тяжеловесные и неуклюжие, варги не умели лазать по деревьям, поэтому их челюсти угрожали лишь тем, кто остался внизу.

Не успел Ош запустить руку во второй колчан, как всё было кончено. Ценой немалых потерь банде Ургаша удалось нанести звериным всадникам сокрушительное поражение. Хотя некоторым из них удалось скрыться, исход это не меняло: племя Клыка обречено. В этой чаще полегла большая часть их воинов и охотников. Разобраться с остальными не составляло труда.

Когда Ош спустился с дерева, поросшая мхом земля хлюпнула под его ногами. Всюду была кровь. Чёрная принадлежала оркам, красная – варгам. Впрочем, и та и другая были для орка зловещими тёмно-серыми пятнами. Ночное зрение плохо различало цвета.

Между деревьями показался одинокий факел. Через лес шагал Локвуд, освещая дорогу Адаму. Ранее тот рвался принять участие в битве, но его удалось отговорить. Человек не мог сражаться в темноте. Теперь же юноша потрясённо наблюдал за кровавыми результатами ночной схватки.

На куче поверженных врагов возвышался Ургаш. Из его плеча торчала стрела, и теперь оставалось только гадать, была ли она выпущена звериными всадниками или принадлежала кому-то из своих. К вождю подошла Зора, вручив ему один из своих ножей. Ош с облегчением отметил, что девушка отделалась парой незначительных ран.

Приняв нож, Ургаш извлёк из мёртвой груды тело одного из всадников. От других его отличал шлем, выполненный из черепа варга. Шею мёртвого орка украшало ожерелье пожелтевших звериных клыков.

Несколькими ударами Ургаш отделил голову мёртвого орка от тела. Адама при этом зрелище чуть не вывернуло, но в этот раз ему удалось сдержаться.

– Чудовищно, – произнёс Локвуд. – Пойдёмте, господин. Вам не стоит на это смотреть.

– Зачем он делает это? – страдальчески спросил Адам, прикрывая рот рукой.

– Это их вождь, – ответил Ош так, будто это должно было сразу же всё объяснить.

Наконец Ургаш подвязал мёртвую голову орка за волосы к своему поясу и вернул Зоре её оружие. Затем он удалился вместе с ней и несколькими крепкими орками.

– Куда это он? – спросил Локвуд.

– В логово племени Клыка, конечно же, – ответил Ош.

– Племени Клыка? – удивился ключник. – Но зачем?

Ош старательно подумал, как это назвали бы люди, подобрав подходящее слово.

– Дипломатия.

* * *

– Кто-то идёт!

Крик лучника, дежурившего на стене, вновь встревожил поселенцев.

Они как раз закончили тушить пожары, бушевавшие в деревне. Несколько домов превратились в пепелище, другие удалось спасти. Повезло ещё, что пламя не тронуло ни амбар, ни стойла с животными.

– Орки? – спросил кто-то.

– Вроде нет, – ответил дозорный.

К деревне приближались две тёмные фигуры. Одна казалась чуть больше другой.

– Стой! Кто идёт? – окликнул дозорный, вскинув лук.

– Его сиятельство лорд Адам Олдри, виконт Восточных земель! – ответил ему твёрдый старческий голос.

Это уже было слишком для разумения деревенского стража. Мало того, что ночные пришельцы явились с той стороны, куда ещё недавно бежала целая стая звериных всадников. Теперь же выяснилось, что к ним пожаловал самый настоящий лорд.

– Тогда я – его величество король, – усмехнулся лучник, не опуская оружия.

Старик хотел было наброситься на лучника с яростной речью, но молодой спутник остановил его.

– Добрый человек, – возвысил он звучный, благородный голос, – позови нам вашего кмета. Разговор есть.

На стене показался немолодой мужчина с пышной бородой. Его голову перевязывала лента желтоватой материи. На лбу она потемнела от крови.

– Ну, скажем, я кмет, – сказал он.

– Я – Адам Олдри, виконт соседнего удела, – представился Адам, – а это мой ключник, почтенный Локвуд.

– А чем докажешь, что ты виконт? – недоверчиво спросил кмет.

– А чем докажешь, что ты кмет? – возмутился Локвуд, чьё терпение было на исходе.

– Довольно вздорить, – прервал их Адам. – Впустите нас. Раненые нуждаются в помощи вивария, а мне нужно кое-что с вами обсудить.

– Что случилось с орками? – встрял дозорный.

– Они мертвы, – ответил ему Адам.

– Все? – удивился лучник.

– Только те, что представляли для вас опасность, – загадочно ответил юноша.

Кмет наморщился, пощупав окровавленную повязку, что-то прикинул про себя.

– Ладно, – согласился он, – заходите. Но только чтобы без глупостей.

Староста распорядился открыть наспех восстановленные ворота. По пути к ним Адам заметил в нагромождении мёртвых тел нападавших какое-то движение. Сначала он решил, что эти раненый, но, приблизившись, понял, что это не так.

В кровавой свалке копошился крохотный щенок варга. Маленькое полуслепое существо, покрытое мокрым чёрным мехом. Он тихо поскуливал, облизывая окровавленную морду мёртвого зверя, который, вероятно, был его матерью.

– Варгово семя, – хмуро отозвался Локвуд, но на этот раз Адам не внял словам учителя.

Юношей овладела жалость. Коварное чувство, порой просачивающееся в сердца добрых людей. Он увидел в этом малыше себя. Ребёнка, потерявшего родителя, свою жизненную опору.

Адам бережно завернул щенка в свой плащ, взяв на руки, как собственное дитя.

Выслушивая нравоучения наставника, юный виконт вошёл в селение.

Ворота за их спинами закрылись.

* * *

Утро выдалось туманным. Когда далеко на востоке только-только зажигался рассвет, в молочном влажном мареве раздались тихие шаги. В скальный лагерь Ургаша прибывали новые соратники. Одни шли на двух ногах, другие передвигались на четырёх. Тёмные мохнатые шкуры впитали в себя влагу просыпающегося леса, ощетинившись мягкими мокрыми колючками.

Ещё недавно при виде этих пришельцев часовые подняли бы тревогу, обрушив на них ливень стрел. Во главе новоприбывших шествовал сам Ургаш. За ним, облачённые в шкуры, тянулись остатки племени Клыка. Большей частью это были женщины и дети, но не только они.

За орками неотступно следовали две дюжины огромных мохнатых варгов вместе с годовалыми щенками. Многие поколения этих зверей выращивались орками в неволе. Они стали больше и злее диких сородичей, но при этом гораздо послушнее. Кроме того, орки знали, что люди часто используют огонь как оружие. Они приучили своих питомцев преодолевать естественный животный страх и не бояться пламени.

Ош встретил вожака у входа в лагерь. Адам и Локвуд пока оставались в деревне.

– Я всё ещё не понимаю, зачем они нам, – фыркнула Зора, поравнявшись с Ошем. – Лишние рты.

– А что бы сделала ты? – спросил её Ош в ответ. – Убила бы их всех?

– Я этого не говорила, – насупилась девушка, понимая, что он загнал её в тупик.

Даже если бы Ургаш позволил ослабленному племени Клыка остаться на своих землях, они наверняка не пережили бы следующей зимы. Голод? Болезни? Карательные отряды людей? Другое племя орков, спустившееся с гор? В конце концов, не важно, что погубило бы их. Без охотников у них не было шансов.

– Они нужны нам не меньше, чем мы им, – пояснил Ош. – Для выполнения поручения короля нам понадобятся эти варги. Жаль, что мы не смогли договориться раньше, до того как началась резня.

– Блохастые сами виноваты, – фыркнула Зора. – Что до людей, мы вообще не обязаны были их спасать.

– К сожалению, обязаны, – вздохнул Ош, посмотрев на зачехлённую королевскую грамоту, висевшую на поясе.

– Убедить их было просто, – похвастался Ургаш. – Мы забрали всё: еду, варгов, добрую сталь.

Вождь посмотрел в ту сторону, где за ручьём и непролазным буреломом находилось селение людей, которое они фактически спасли от гибели этой ночью.

– Мальчишке можно верить? Думаешь, он сделает, что обещал?

– Не сомневайся, – подтвердил Ош.

– Тогда у нас будет вдоволь еды и стали. Мы нашли у клыкастых деньги. Много.

– Часть этих денег нужно будет отдать людям. Им нужно восстанавливать свои дома.

– Вот ещё! – возмутился Ургаш. – Наша победа – наша добыча!

Ош предполагал, что здесь могут возникнуть проблемы. Он был готов к этому.

– Смекни сам, вождь: люди тоже бились с клыкастыми. Они убили многих. Часть нашей победы принадлежит им, а значит, они имеют право на долю.

– Пусть так, – нехотя согласился вождь. – Но если они обманут нас, я сожгу эту деревню дотла.

– Справедливо, – согласился Ош.

– Когда ты хочешь идти?

Ош понял, что на этот раз речь идёт о поручении короля.

– Сегодня ночью, вождь. Желаешь идти с нами?

– Нет. – Ургаш посмотрел на Зору. – Она пойдёт.

– Вождь… – начала девушка, но Ургаш перебил её тоном, не терпящим возражений:

– Я сказал.

Скоро они скрылись в поросшей кустарником расщелине вслед за остатками племени Клыка.

Макушки деревьев тронули тёплые лучи утреннего солнца.

Занимался новый день.

Глава двадцать восьмая. Чужая земля

Когда замерзающий лучник был уже почти мёртв, молодой скакун перепрыгнул изгородь навстречу солнцу. Он хотел увидеть свою судьбу в прошлом безумцев и царей.

Донесение в королевский секретариат

Трещина. Величественный каньон, образованный некогда полноводным потоком, пролегавшим теперь по каменистому дну. В это время года река, название которой уже никто не помнил, оживала. Пыльное русло наполняли воды дождей и тающих снегов северных предгорий.

Однако это была лишь тень прежнего могущества. Широкий грязный ручей, вяло ползущий по иссохшей земле. Теперь уже никто не знал, что случилось с ним. Зато всем было известно, что не успеет лето перевалить за месяц близнецов, как дно Трещины снова высохнет. Лишь потрескавшаяся на солнце земля будет напоминать, что когда-то здесь текла вода.

Каньон был восточной границей королевства. Вдоль него периодически курсировали пограничные патрули, отлавливавшие контрабандистов из пустыни, пытавшихся провести свой товар в обход королевских кордонов.

Почти единственными обитателями каньона были чернокрылые стервятники. Сотни лет они гнездились на отвесных стенах, которые давали им превосходную защиту от хищников, желавших полакомиться яйцами или птенцами.

Сейчас один из таких стервятников вспорхнул в небо, встревоженный внезапным вторжением. Парившая в солнечной вышине птица недовольно клекотала.

Рядом с гнездом показались человеческие пальцы. Они вцепились в каменный выступ так, словно тот был самым дорогим и желанным предметом на свете.

Кряхтя от натуги, Эдуард подтянул тело наверх. Туда, где наконец мог поставить ноги, подарив рукам долгожданную передышку.

Он старался не думать о том, какое расстояние отделяет его от дна каньона. От этих тревожных мыслей юноша отвлекал себя планами по укреплению границы. Вернув себе доброе имя и графский титул, он позаботится о том, чтобы преодолеть её было не так просто.

Впрочем, простота эта относилась лишь к тем, кто собирался нелегально покинуть королевство. Попасть в него было значительно сложнее.

Там, где они спустились, воспользовавшись тайным маршрутом, который Ярви узнал от одного знакомого контрабандиста, подняться было практически невозможно. По сути, совершить подъём, не рискуя свернуть себе шею, можно было лишь в двух местах.

В одном из них возвышался Кран де Мор. Маленький, но хорошо укреплённый замок, стороживший Восточный тракт, мог держать осаду месяцами даже с небольшим гарнизоном.

Второй подъём находился южнее. Когда-то там тоже стоял замок, но орды кочевников двенадцати ханов, вторгшиеся в королевство двадцать лет назад, разрушили его. Теперь в этих руинах находилась лишь небольшая застава, следившая за тем, чтобы никто не воспользовался тамошними тропами. В народе это место называли Обвальным замком.

Вцепившись в трещины мёртвой хваткой, Эдуард посмотрел наверх. Вершина была близко. Юноше оставалось всего несколько решительных рывков, чтобы достичь её.

Простор остался позади. Его родовые земли. Эдуард чувствовал, будто бежит оттуда, как жалкий рыночный воришка. В мечтах он представлял своё возвращение по-другому. Однако делать было нечего. Он должен был узнать правду.

Когда Эдуард уже почти добрался до края обрыва, камень под его пальцами предательски зашатался. Юноша едва успел перехватиться, чтобы не сорваться вниз. Выругавшись про себя, он обнаружил, что не видит уступа, за который можно зацепиться и продолжить путь наверх.

На краю пропасти возник силуэт человеческой головы. Для Эдуарда, смотревшего против солнца, он был сплошной чёрной тенью. Вниз протянулась покрытая татуировками жилистая рука. Ухватившись за неё, юноша нащупал ногами что-то, отдалённо напоминающее уступ. Суетливо шаркая по камню, ему удалось преодолеть последний участок склона, отделяющий его от ровного плато, раскинувшегося на вершине.

– Спасибо, – сказал Эдуард, пытаясь перевести дух.

Его загорелое лицо покрывал слой пыли и пота. Рядом лежал Ярви, старательно разминающий правое плечо.

– Похудел бы хоть, – недовольно посетовал вор. – Чуть руку не оторвал!

Эдуард уже привык к дурным манерам Ярви. Ему не давал покоя другой вопрос. Почему вор всё ещё сопровождал его? В конце концов, от цепи, что сковывала их когда-то, теперь остались лишь неприятные воспоминания да рубцы на запястьях.

Однажды он спросил Ярви об этом. Тот простодушно ответил, что им по дороге: он и сам собирался покинуть королевство, ведь беглые каторжники наверняка находятся в розыске. Конечно, с его талантами он мог бы присоединиться к какой-нибудь разбойничьей шайке, но жизнь на большой дороге не сильно-то прельщала южанина. Да и потом, Ярви был уверен, что Эдуард всё ещё должен ему, а долгов Трёхпалый никому и никогда не спускал.

Вытащив затычку из кожаной фляги, Эдуард сделал пару жадных глотков.

– Но, но, полегче, ваше лордство! Нам ещё топать и топать, а вода, вон она где…

Ярви кивнул вниз, на дно каньона.

Углубляться в пустыню здесь было откровенным самоубийством. Эдуард понятия не имел, где следовало искать кочевников.

Отряхнув пыль с одежды, они пошли на юг, вдоль трещины. Где-то там впереди лежал Восточный тракт, уводивший к далёким и чуждым землям, откуда в королевство везли пряности, ткани, драгоценности и дурманы.

Впереди было почти две сотни лиг. Недружелюбный, иссушенный солнцем путь, пролегавший по краю извилистой пропасти. Они шли в безмолвии, сберегая силы.

Несмотря на холодные месяцы, ещё недавно терзавшие их стужей и снегами, в этих местах было почти жарко. Восточные ветра несли с собой песок и жар пустыни, лежавшей за Трещиной. Летом это живительное тепло превращалось в губительные суховеи.

Эдуард знал, что сейчас было самое благоприятное время для путешествия по этим землям, и всё же его не оставляла тревога.

Возбуждение от подъёма по стене каньона отхлынуло, оставив горькое послевкусие в виде ноющих мышц и чувства близости собственной смерти. На этом фоне к Эдуарду вернулись воспоминания прошлой ночи.

Долгое время видения не посещали его, и юноша уже начал надеяться, что помешательство отступило в тот момент, когда проклятые тюремные шахты остались позади. Однако он ошибался.

То была последняя ночь, проведённая на родине. Когда уже начинало темнеть, беглецы укрылись под кривыми ветвями старого сикомора. Его высохшие, корявые корни переплелись со склоном оврага, образуя заманчивое укрытие для путника.

Родиной этих деревьев были тёплые земли Побережья. Эдуард даже немного удивился тому, что они встретили сикомор здесь, так далеко на севере. Посадил ли его какой-то заезжий купец, или тому было какое-то другое объяснение, но теперь вековое древо было безнадёжно мертво. Что не удалось холодам и вредителям, сделала молния, расщепившая узловатый ствол почти до самого основания.

Именно в основании этого иссохшего древесного скелета Эдуард вновь увидел отца.

Из сна его вырвал вкрадчивый шёпот и уже знакомый порыв ледяного ветра, который не раз сопровождал подобные события.

Откинув походный плащ, который использовался в качестве одеяла, юноша поднялся. Рядом тихо посапывал Трёхпалый. Несмотря на невероятно чуткий сон, вор не проснулся, словно чья-то воля заставила его остаться в мире ночных грёз. Огонь погас, но тусклого мерцания, исходившего от умирающих углей, хватило, чтобы Эдуард увидел, что на коряге у кострища кто-то сидит.

Тёмный силуэт был словно хрустальным. Воздушная плоть, из которой он был соткан, сливалась с окружавшей его ночью. Лишь глаза горели яркими огоньками. Они напоминали холодные звёзды, сияющие в ночном небе, но не освещающие мир.

Сначала Эдуард испугался, что услышит знакомый призрачный голос, но тишину ничто не нарушало. Пришелец даже не смотрел на него. Фигура просто сидела у потухшего кострища, словно ожидая чего-то. И это был его отец. Эдуард ясно почувствовал его.

Наутро он уже не мог сказать, был ли ночной гость явью, или его просто посетило тревожное сновидение. Дабы успокоить себя, Эдуард решил считать это сном и не говорить ничего Ярви. Однако вор сам спросил его, не заметил ли тот чего-то странного минувшей ночью. Юноша покачал головой, и тогда Трёхпалый указал на пару еле заметных следов, отпечатавшихся на присыпанной пеплом земле. Его недоумение можно было понять, ведь следы не только не принадлежали никому из них, они ниоткуда не начинались и никуда не вели.

Замечание спутника не на шутку встревожило Эдуарда. С одной стороны, получалось, что он не так уж и безумен, как полагал раньше. В то же время предположение, что всё, происходившее с ним, было реальностью, заставляло кровь стынуть в жилах.

В памяти тут же воскресло страшное воинство, шагавшее сквозь холодный туман навстречу злобному красному огоньку, горевшему вдали. Навстречу своей судьбе.

Эдуард стоял среди них. Он слышал их жуткие голоса. Кто они? Чего хотели? В чём был смысл видения? Показывало ли оно минувшее, настоящее или грядущее?

Неспокойные мысли терзали разум Эдуарда, пока ноги его монотонно шагали на юг. Смуглый напарник молча следовал за ним. Ярви вообще не любил, когда у него кто-нибудь околачивался за спиной.

Так прошёл первый день их заграничного путешествия. Один раз они видели на той стороне каньона всадников приграничного патруля, но те не особенно волновали их теперь. Здесь, за Трещиной кончалась королевская власть. Кроме того, от солдат их отделяла широкая пропасть, через которую едва могла бы перелететь даже стрела, выпущенная из лучшей крепостной баллисты.

Когда за горизонтом скрылось краснеющее солнце, а вокруг начала неудержимо разливаться прохладная степная ночь, путники стали присматривать место для привала. Идти в темноте было опасно. Здесь запросто можно было подвернуть ногу на шатком камне, сорваться в пропасть или вовсе наступить на одну из ядовитых змей, которые выходили охотиться по ночам.

К счастью, им скоро попалась подходящая ложбинка, прикрытая от ветра нависающим каменистым выступом. Старое кострище на дне указывало на то, что здесь уже когда-то останавливались. Но развести огонь оказалось не так-то просто. Здесь, к востоку от Трещины, почти не было дров.

Когда скромный костерок разгорелся, прогоняя прохладу и темноту, два уставших человека улеглись спать между ним и глухой каменной стеной, отражавшей тепло. Как и в древности, крохотный огонёк с готовностью стал скромным стражем, ограждавшим путников от опасностей и тревог степной ночи. Однако сегодня он оказался бессилен.

Как и прошлой ночью, Эдуард проснулся от навязчивого шёпота и ощущения чужого присутствия. Как и прошлой ночью, по ту сторону костра сидела тёмная фигура.

Незнакомец откинул капюшон просторных одежд, обнажая смуглую, почти чёрную в ночи голову. Эдуард подумал, что сейчас на него вновь посмотрят холодные звёзды, но в этот раз глаза пришельца оказались обычными, человеческими. Под ними белела такая же человеческая улыбка.

Покрывало Ярви взметнулось в воздух, словно его подхватил ветер. Эдуард не успел толком сообразить, что происходит, а вор уже стоял рядом с пришельцем. В руке Трёхпалого блестел нож, кончик которого упёрся в тёмную шею незнакомца.

– Я бы не советовал тебе этого, дахил, – сказал пришелец с сильным акцентом.

Ярви вглядывался в темноту вокруг костра пристальным и злым взглядом. Эдуард тут же понял, что ночь не была пуста. Она скрывала людей. И сейчас от них исходила почти осязаемая аура опасности.

Разбойники. Это было первое тревожное предположение, возникшее в голове Эдуарда. Впрочем, вряд ли. Им гораздо легче было бы умертвить своих жертв, пока те спали. Работорговцы? Это совсем другое дело.

В детстве он слышал истории о торговцах людьми. К востоку от Трещины это было не такой уж и редкостью. Позднее, попав в шахты Гнезда Олофа, он узнал, что рабом можно стать и у себя на родине.

Эдуард был уверен, что никогда не встречал этого темнокожего человека раньше. В то же время тот смотрел на него так, словно они уже были когда-то знакомы. Во всяком случае, у Эдуарда возникло такое ощущение.

– Опусти нож, дахил, – вновь сказал незнакомец, и на этот раз в голосе его была сталь. – Это… невежливо.

– Прикажи своим людям выйти на свет, – ответил Ярви сквозь зубы, – и тогда я опущу его. Может быть.

– Фель-ча, аль-ка-та, – произнёс незнакомец, и из тьмы к костру вышли ещё шесть человек, закутанных в такие же просторные одежды.