Текст книги "Волчий Мир (сборник)"

Автор книги: Дмитрий Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 65 страниц)

Глава 18
ПРАВДА

– Может, ты все таки объяснишь, что черт возьми происходит? – спросил Серега Одинцов, опускаясь в мягкое кресло.

– А что тут объяснять? Неужели ты сам ничего не понял? – ехидно ухмыльнувшись, спросил Шустрик.

– Слышь, ты мне тут не темни. Рассказывай все как есть. Хватит со мной играть, – раздраженно потребовал Серега.

Круговорот событий последних дней изрядно его вымотал физически и эмоционально. Князь Болеслав Боркич от рук магика, пришедшего убрать ненужных свидетелей. Он попытался уничтожить сотника Волка, но оказался бессилен перед хитроумным и запасливым Лехом Шустриком, и также погиб. Вышеград встретил вестлавтскую армию отрытыми воротами. Простой люд рукоплескал завоевателям, и это не могло не удивлять. Последние оставшиеся преданными старому князю солдаты были окружены. Видя, что сопротивление бесполезно, они бросили оружие и сдались. Воевода Глухарь занял княжескую крепость, где и праздновал победу в окружении высших военачальников вестлавтской армии. На пир звали и Одинцова, но он не пошел, сославшись на нездоровье. На деле ему хотелось встретится с Волчьей сотней, прибывшей в город в числе последних. По словам секретаря воеводы Ключа сотня расположилась в квартале Уварь, а десятники заняли лучшие комнаты на постоялом дворе "Вероника". Туда и направились Одинцов с товарищами, не зная еще какие печальные новости ждут его впереди.

На пороге трактира они встретили Черноуса, который и поведал им страшные новости о гибели лучших друзей. Десятники Карим, Драмин и Колин полегли на Красных полях. Но самое ужасное, что их судьбу разделил Дорин, Смотрящий, наставник и друг Сереги. Глухая тоска навалилась на Одинцова, хоть волком вой. Хотелось пойти в кабак и напиться вусмерть. С этими людьми он делил стол и кров, испытывал нужду и радость пира. Он прошел с ними ни одно сражение, и вот теперь их нет. Большим усилием воли, Серега заставил себя успокоиться. От горя его отвлекло любопытство и желание во всем разобраться, расставить все по своим местам. Именно поэтому с большим кувшином пива Одинцов и Шустрик заперлись в комнате на втором этаже и потребовали, чтобы их никто не беспокоил.

– Друг мой, с тобой никто не играет, – вкрадчиво произнес Шустрик, при этом глаза его зловеще сверкнули. Или Сереге это только показалось. – Ты знал ровно столько, сколько тебе было позволено знать на этом уровне. Теперь я могу рассказать тебе больше. Но большие знания, большая ответственность. Ты готов к этому?

Серега ответил незамедлительно:

– Не тяни кота за яйца. Я хочу знать все. И в первую очередь кто ты такой?

– Я? Лех Шустрик, твой друг. Я все?таки надеюсь, что могу еще им быть.

– К черту, рассказывай! – потребовал Серега, делая большой глоток пива.

Ему требовалось напиться, чтобы смыть с себя напряжение последних дней. Но сначала он должен все узнать.

– Что из того, что ты мне рассказывал до этого правда, а что ложь?

Лех Шустрик усмехнулся.

– Хорошо. Я начну сначала. Скажем так, есть группа людей, которым перестала нравиться сложившаяся ситуация в срединном мире. Как ты знаешь, он состоит из множества маленьких и крохотных княжеств, баронств и королевств. По всем законам развития эти маленькие государства должны были начать объединяться друг с другом, тем более что многие из них связывают родственные узы. К примеру, княжество Боркич и Вестлавт много веков назад были единым государством. Все предпосылки для объединения есть, но отчего?то оно не происходит. Задавшись вопросом, почему это так, мы начали анализировать ситуацию, и пришли к выводу, что естественный исторический процесс искусственно тормозят. Очень долго мы пытались разобраться, кто за этим стоит и самое главное кому это нужно, но все наши попытки были безуспешны. Мы не видели никого, кому бы это было выгодно. Потом лишь мы поняли, как были слепы. А ведь ответ лежал у нас перед глазами. Надо было только сложить все факты в нужной последовательности.

Лех Шустрик на время замолчал, отдавая дань уважения пиву. Пара глубоких глотков, он отставил кружку в сторону, утер с губ пену и продолжил.

– Магики. Вот кто стоит за всем этим. Только им выгодна такая раздробленность. Потому что объедиенние привело бы к появлению крупного государства, которое не может быть слабым. Просто не может себе это позволить. А сильное государство магикам не выгодно. Ибо рано или поздно, правитель такого государства задастся вопросом, почему все технологии сосредоточены в руках странных сектантов магиков, а мы вынуждены пользоваться технологической отрыжкой. Помнишь, ты сам сказал, что из всех войн выгоду получают только магики, потому что на войнах и раздрае их торговля растет.

– Это все логично, – прервал Шустрика Серега. – Только мне пока не понятно, кто эти умные люди, о которых ты говоришь?

– Те, кого не устраивает сложившееся положение вещей, – уклончиво ответил Лех.

– Это то как раз понятно. Ты мне конкретику давай.

– Хорошо, – после некоторых раздумий ответил Шустрик. – Скажем так, во главе Тайного Совета, так мы себя называем, стоит князь Вестлавта Георг III. Остальные сильные и влиятельные люди княжества. В числе заговорщиков есть и воевода Глухарь, с которым ты уже давно знаком.

– Пестрая компания, – оценил Серега. – Только одно не понимаю, как в такой компании оказался простой вор. Пускай и высокого уровня.

Лех Шустрик усмехнулся.

– Ну, это не совсем так. Я уже давно не вор, и далеко не простой.

– То есть все, что ты мне про себя до этого рассказывал, вранье?

– Нет, почему? Чистая правда. Но я раньше был вором, пока не встретил во время очередного приключения князя Георга, который меня и поймал с поличным. Князь очень любил под личиной простого горожанина разгуливать по улицам. И я попытался его обчистить. Как ни странно, князь не стал меня наказывать за это, но приблизил к себе. Почему он так поступил? Этим вопросом я до сих пор задаюсь, и не знаю ответ. Сейчас я возглавляю разведку княжества. Как сам понимаешь, былые навыки мне в этом очень помогли.

– Тебя же в Вестлавте стража пыталась загрести? И спасаясь от них, ты поступил на службу в Волчий отряд, – вспомнил Серега. – Как то не вяжется.

– Отчего же, очень даже выходит. О том кто я такой знает лишь избранный круг, для остальных я остаюсь вором, правда высокого класса. Я не мог сразу идти за тобой, это шло вразрез с нашими планами, но потом когда ты уже поступил на службу Вестлавту, было принято решение, чтобы я все время был подле тебя. Так что история со стражей случилась очень даже кстати. Но давай обо всем попорядку.

Одинцов кивнул и выпил пива. Все что рассказывал Лех Шустрик было чертовски интересно. Надо бы разобраться в этом до конца.

– Когда мы поняли, что именно магики тормозят естественное политическое развитие, мы решили помешать их планам. Лучшими умами княжества были разработаны методики противодействия магикам и сразу же воплощены в жизнь. Но, к нашему удивлению, ни одна из методик не сработала. Мы получили не просто результат, мы оказались в дураках. К такому, признаться честно были не готовы. Тогда мы решили разобраться в магиках получше. Пленили несколько человек. Особо не усердствовали, так чтобы они не насторожились. Но, во?первых, от самих магиков ничего не смогли добиться. Лучшие заплечных дел мастера княжества не смогли развязать им языки. Да и в неволе они очень быстро погибали. Словно внутри магиков включался какой?то самоуничтожающийся механизм. Потом, как мы не старались скрыть факты пленения, в Железных землях обо всем тут же становилось известно. Это изрядно нас пугало. Но мы продолжали работать. Были натренированы и засланы в Железные земли несколько десятков разведчиков, но ни один из них не вернулся обратно. Мы пытались скупить все нены, которые магики привозили в княжество. Но по большей части это была именно что технологическая отрыжка. Воспроизвести нены у нас не вышло. Мы оказались ни с чем.

– Хорошо поешь, дальше рассказывай, – потребовал Серега.

– Чтобы мы не предпринимали, у нас ничего не получалось. Складывалось впечатление, что всем срединным миром правит незримый кукловод, и чтобы мы не делали, помешать его планам у нас не выйдет. Тогда князь Вестлавта предложил спровоцировать магиков. Для этих целей я отправился к князю Боркичу, чтобы выкрасть у него один очень ценный нен.

– Ты говоришь о том кристалле, который мы вынесли из княжеского хранилища перед побегом из?под горы? – спросил Серега.

– Кристалл был для отвода глаз. То что я вынес было куда ценнее.

– И что же это? – заинтересовался Одинцов.

– Некий преобразователь материи, позволяющий строить порталы в разные точки времени и пространства. Вот как?то так.

– Но откуда такая ценная штука у Боркича? – удивился Серега.

– На этот счет есть версии, но точного ответа я не знаю. Магики для чего?то подарили ему этот нен. Какие?то опасные штуки он для них делал. Но что именно, мы не знаем. И теперь уже вряд ли узнаем. Этот артефакт мы выкрали из хранилища Боркича, оставив явственные следы, указывающие на причастность к похищению людей Вестлавта. Боркич купился, пытался нас поймать, но когда не вышло, начал войну.

– То есть вы стравили два государства, чтобы увидеть реакцию магиков? – спросил Серега.

– По сути – да. Но в случае победы, мы все?таки начали бы процесс объединения и роста сильного государства. Магики незамедлительно ответили. Попытались ввести в игру дополнительные фигуры. Барона Верчера, к примеру. Когда же у них ничего не вышло, открыто выступили на стороне Боркича. Хотя до этого магики ни разу не поддерживали ни одну воюющую сторону. Мало этого, могу сказать, что в предыдущих войнах, магики искусно играли. То подкидывая хитрые нены одной стороне, то другой. И тем самым уравновешивая силы, и превращая любую полноценную большую войну в фарс. В итоге, набравшие в долгой войне мощь государства спускали пар и превращались в слабые, легко управляемые страны. Так происходило каждый раз, когда кто?то на политической арене набирал должную силу.

– В это даже как?то не верится, – честно признался Серега. – Просто какая?то фантастика.

– Но это факт, – Лех Шустрик приложился к кружке с пивом и продолжил, – Войну мы выиграли и объединили два княжества в одно. Магики пытались нас остановить, но безуспешно. Нам удалось привести в негодность их прежние механизмы влияния, а новые они еще не создали. Теперь в итоге, мы имеем сильно княжество Вестлавт и ужасно злых магиков.

– Что вы намерены предпринять? – спросил Серега.

– Дальнейший план будет определен на оперативном совещании Тайного Совета через несколько дней. Одно мы знаем точно, магики это так не оставят. Войну с Боркичем мы выиграли, теперь ждем ответных ходов от магиков. А то, что они скоро последуют, сомнений нет. И думаю, это будет сильная комбинация.

– Теперь понятно, откуда у тебя взялся антиграв, – задумчиво произнес Серега, вспоминая, как Шустрик спас его от падения с могехара.

– Один из ненов, которые нам чудом через подставных лиц удалось купить у магиков.

– "Солнечные зайчики" тоже через подставных лиц купили?

– Точно так.

– Какая роль во всем этом была отведена мне? – спросил Одинцов, встрепенувшись.

– Нас сразу заинтересовала твоя персона, как только я узнал, что ты провалился из другого мира. О преобразователе материи мы уже тогда знали. Получается ты либо плод эксперимента магиков и Боркича, либо тебя выдернули из другого мира с какой?то целью. Я присматривал за тобой, пытаясь во всем разобраться. А уж когда ты поступил на службу князю Вестлавту, это даже стало удобно. Я все время был на передовой, в гуще событий. Ты очень органично влился в план нашей компании. К тому же, Боркич и магики посчитали именно тебя главным виновником всех своих поражений, и пытались несколько раз убрать. Ты оттягивал на себя вражеское внимание, тем самым позволяя нам работать дальше. Но теперь мы решили, что ты достоин войти в Тайный совет, если, конечно же, пожелаешь.

– А у меня есть выбор? – ехидно поинтересовался Серега. – Я не люблю, когда меня в темную используют. Хочу в открытую играть.

– Значит, мы в тебе не ошиблись. Князь Георг III Вестлавт хочет лично с тобой побеседовать. Мне сегодня об этом воевода Глухарь сказал. Поэтому завтра с утра мы с Волчьей Сотней отправляемся в Красноград. А сегодня не грех будет выпить с друзьями, да помянуть павших. Как считаешь, Волк?

Серега посмотрел на Леха Шустрика и согласно кивнул.

– Твоя правда. Пошли, соберем народ, и займем лучшие места в таверне. Будем сегодня пировать, а серьезные дела оставим до завтра. Мне еще предстоит переварить, то что я от тебя услышал. Я ведь дурак надеялся, что после этой войны заживу где?нибудь в тихом уголке, буду виноград растить, да вино делать. Ан нет.

– Ну, ты меня насмешил, – улыбнулся Шустрик. – Ты заточен под другие дела. Никак не для того, чтобы в глуши прозябать.

* * *

В таверну вошел бродячий бард с гитарой за спиной. Грязные седые волосы спускались на плечи, замызганная куртенка, не могущая согреть даже в промозглую осень, не говоря уже о зиме, да разбитые стоптанные сапоги, вот и весь портрет на память. На его появление никто не обратил внимание. Люди продолжали заниматься своими делами. Свободных мест за столами не было, да он и не просил никого подвинуться. На столь большую роскошь, денег у него явно не было. На кров и пищу бард собирался заработать своим искусством. А пока он приблизился к открытому очагу, в котором плясал жадный огонь, и, стянув с рук драные варежки, протянул красные замерзшие ладони к теплу. Бард вел себя тихо и старался не притягивать к себе излишнего внимания, но Серега его сразу приметил. Мужика стало жалко, да и за столом Волчьего Отряда весельем не пахло. Каждый о своем думал. Вспоминал все то, что довелось им пережить за последнее время.

Одинцов хлопнул по плечу Крушилу.

– Видишь, страдальца, приведи?ка его к нам. Пусть выпьет, закусит, да споет нам. Порадует душу.

Десятник бросил беглый взгляд на оборванца брада, поставил на стол кружку с медовухой и поднялся из?за стола.

Можно было бы конечно послать за музыкантом кого?нибудь из трактирных, но только они бегали между столами, словно ужаленные в одно место, и на капризы публики реагировали очень раздраженно. Да к тому же попробуй их поймай.

Крушила о чем?то пошептался с бардом, приобнял его за плечи и повел к столу Волчьего Отряда. Вид у музыканта при этом был растерянным и голодным. Место за столом ему сразу нашли, посадили напротив Одинцова.

Серега подвинул к барду блюдо, на котором лежало кусками копченое мясо. Крушила поставил кружку и наполнил ее до краев медовухой. Музыкант обвел взглядом друзей, и не слова ни говоря приступил к трапезе. Первым делом он припал к кружке с медовухой и на одном дыхании ополовинил ее. Утерев усы, он схватил кусок мяса и впился в него зубами.

Друзья продолжили трапезу, не обращая на барда внимание. Только Одинцов спросил:

– Как тебя зовут, почтенный?

– Армир, – пробурчал сквозь набитый рот бард.

Музыканта оставили в покое, вернувшись к прежним разговорам. В основном все беседы сводились к бабам. После долгих месяцев походной жизни, мужчины истосковались по женской ласки. И ни о чем другом говорить не могли. Поскольку если бы начали обсуждать прожитое за последние недели, то стали бы вспоминать утраты. Каждый из них потерял друзей, и рана была еще кровоточащие, чтобы немытыми руками их драконить. Требовался опытный лекарь, а другого врача кроме времени у них на примете не было.

Серега исподволь поглядывал на музыканта. Армир не слушал, о чем говорят суровые мужчины, пригласившие его присоединиться к компании. Он деловито поглощал пищу, запивал хмельным. Видно, что он давно ничего не ел, и теперь наверстывал упущенное. Наконец, бард насытился, кружка у него опустела. Серега тот час ее наполнил, но ни о чем просить не стал. Сам найдет время порадовать людей своим искусством.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Армир решился. Он стянул со спины гитару, отсел чуть в сторону от стола, чтобы было удобно, пристроил инструмент в руках и тронул неуверенно струны. Поморщился, словно куснул едкий лимон. Подкрутил колки, попробовал струны еще раз. Опять ему что?то не понравилось. Пока бард настраивал гитару, речи за столом сами собой смолкли. Все выжидающе уставились на музыканта.

Наконец музыка полилась из?под его пальцев, и оказалось, что бард умеет творить волшебство. Он еще не начал петь, но Серега почувствовал, как внутри него все преображается. Душа потянулась навстречу мелодии.

Армир запел:

С давних пор известно людям –

Нету дыма без огня.

Я прощу. Другой осудит –

Под ружьё и на коня.

Будет знать чужое племя,

Сколько стоит лиха фунт.

Бросил ненависти семя –

Пожинай кровавый бунт.

У барда оказался на удивление чистый сочный голос, завораживающий, погружающий в атмосферу песни, задевающий струны души. Простые слова песни содержали в себе горькую правду жизни, которую знал каждый вояка.

Там, на поле битвы, ворон клюв насытил,

И глазниц провалы к небу без мольбы.

Там, на поле битвы, не слышны молитвы,

Снег по полю талый, чёрный от пальбы.

Друг, ты в окружении стен,

И как тебя поднять с колен,

Услышать вновь знакомый смех?

Но как на грех …

Сергей слушал, а перед его глазами вставали лица погибших товарищей в битве на Красных полях. Десятник Карим, ставший из врага другом, был предательски заколот со спины, когда пытался прийти на помощь своим солдатам, зажатым в клещи врагами. Десятник Драмин, крутивший мельницу двумя мечами до последнего, пока подлая стрела не ударила ему в бок, а обрадовавшиеся враги не добили раненного героя. Десятник Колин, большой добродушный дядька, душа компании. Его любили все, хотя и не мало подшучивали над ним. Колин шуток не понимал, но не обижался. Прощал друзьям все. Он так и умер с улыбкой на устах.

Всего этого Серега не видел. Ему рассказали друзья и солдаты.

Там, на поле битвы, чей?то сын убитый

От плеча до сердца шашкой рассечен.

Там, на поле битвы, все мы будем квиты, –

Без вины виновный в смерти уличен.

Много Волчьих солдат нашли свою смерть на Красных полях. Серега не всех знал по имени, но волшебная музыка барда оживляла их в его памяти. Перед внутренним взором Одинцова проплывали лица павших, наполненные грустью и осознанием чего?то важного, что пока недоступно для понимания выживших.

Как героев догонять,

Ясных соколов стрелять?

Вот нехитрый мой урок –

Плавно жмите на курок.

На войне один закон –

Наноси врагу урон,

Уцелеешь – повезло

Всем смертям назло.

Серега не удержался, поднял кружку с пивом и припал к ней. Грусть?тоска, навалившаяся было, отпустила на время. Многих на Красных полях потерял Одинцов, но была одна потеря, с которой он вряд ли когда?нибудь сможет смириться. Его друг и наставник Дорин, Смотрящий, встретивший молодого раба?гладиатора Под Горой и поверивший в его силы. Никто не видел, как погиб Дорин. Его тело нашли в окружении груды мертвых врагов. Он до последнего не выпускал из рук тяжелый меч и принял смерть отчаянным храбрецом.

Там, на поле битвы, враг бежал разбитый,

А ему вдогонку – удалой свинец.

Там, на поле битвы, всеми позабытый,

От потери крови умирал боец.

Жизнь – строптивая река.

Я б утонул наверняка,

Неся ко дну свои мечты,

Если б не ты.

Серега слушал барда и пил хмельное, пытаясь заглушить тоску, поселившуюся в сердце. Он посмотрел на сидевшего рядом Леха Шустрика и увидел, что того тоже проняло, как и остальных бойцов, потерявших казалось чувство реальности. Волшебство музыки и песенного слова растворило их души в себе.

Там, на поле битвы, докрасна умытом,

И врагов и наших много полегло.

Там, на поле битвы, не спасли молитвы,

И благословенье нам не помогло.

Песня закончилась, а они еще долго сидели молча, осмысливая услышанное. Не было ни одного человека, которого бы не проняло искусство барда. Только тут Серега заметил, что весь трактир слушал, как поет Армир. Утихли речи за столами, подавальщицы перестали бегать по залу, даже сам хозяин вышел из своего кабинета, разбуженный песней.

Армир отложил гитару в сторону. Наверное, он еще споет, но не сейчас.

Песня закончилась, но Серега почувствовал, что его приключения еще только начинаются. Одна битва закончилась, но сколько их еще впереди. Многое ему еще предстояло сделать, и волчьи солдаты будут ему в этом опорой. Многих они потеряли в битве на Красных полях, многих они еще потеряют в грядущих сражениях, но от судьбы не сбежишь. Такая вот Волчья Правда, открывшаяся в этот вечер Сергею Одинцову.

Последние строчки песни все еще звучали в голове Волка:

Там, на поле битвы, докрасна умытом,

И врагов и наших много полегло.

Там, на поле битвы, не спасли молитвы,

И благословенье нам не помогло.

Ноябрь – апрель 2012 г.

Песня "Поле битвы". Музыка: Вячеслав Ковалев. Текст: Сергей Татаринов, Вячеслав Ковалев.