Текст книги "Волчий Мир (сборник)"

Автор книги: Дмитрий Даль

Глава 14
Наемники

Красными куполами раскинулся Красноград в Солнечной долине на изгибе реки Красной, прозванной так по цвету воды. Слишком много красной глины на дне, она и придавала воде особый оттенок. Окруженный высокими крепостными стенами и искусственным широким каналом, город напоминал старую черепаху, выползшую на берег погреться на солнышке.

На расстоянии десятка километров от города стояли четыре дозорных крепости, призванных в случае войны встать на пути врага. Горн – Закатная крепость, возвышающаяся прямо перед Волчьим Отрядом, рогатая башнями и зубастая бойницами. Краст – Рассветная крепость, отсюда ее видно не было, она прикрывала восточную часть Солнечной долины. Дозр – Заречная крепость – находилась по другую сторону Красной реки. С Красноградом Дозр был соединен связкой стальных цепей, лежащих на дне реки. В случае подхода ворога по воде натягивались цепи, останавливая флотилию и пробуждая подводные ловушки, коими было устелено все дно. Пвлат – Северная крепость – преграждала подступы к городу со стороны гор.

Полтора столетия назад Красноград подвергся нашествию объединенных горских племен. Солнечная долина почернела от прокопченных меховых шапок и железных шишаков. Сотни шатров выстроились ровными рядами по долине, не сосчитать племенных ярлыков, развевающихся по ветру. Загорелись костры, куда шаманы сыпали какие-то порошки, отчего поднимающиеся к небу дымы окрашивались в разные цвета.

Красноград встал на пути объединенной орды, заградив собой остальные княжества, но к войне город был не готов. Со всех концов Вестлавта стянулись войска для спасения осажденного города. Помогли и соседние княжества, прислав союзные армии. Только совместными усилиями удалось отразить горскую орду. То сражение вошло в историю под названием Солнечная сеча. Ответный рейд в горы успеха не принес. Рассыпавшиеся по ущельям и пещерам горцы оказались неуязвимы для привыкших к равнинным битвам пехотинцев. Они появлялись невидимками словно бы из ниоткуда, вырезали отряды до последнего человека и растворялись в пещерах. Тогда и построили крепость Пвлат, ставшую рубежом между горами и Солнечной долиной, а через несколько лет вожди и старейшины горских племен собрались на Большой совет, где заключили вечный мир с княжеством Вестлавт, который с тех пор ни разу не был нарушен.

Все это Одинцов узнал по дороге. Лех Шустрик любил и умел рассказывать. Оставалось только удивляться, откуда он все это знает. В двадцать первом веке вся информация была общедоступна. Стоит только включить компьютер и выйти в Интернет, как любая историческая эпоха в деталях и подробностях, в научных и популярных статьях встает перед глазами. Здесь же, в средневековой тьме, информация разбросана по крупицам в разных местах, и зачастую между этими локациями лежат десятки и сотни километров. Чтобы собрать все воедино, требовалось немало труда и усердия. И уж тем более удивительно, что обладателем этих знаний был вор.

Волчий Отряд неспешно подъехал к Закатной крепости, где был остановлен дозорным десятком. Бряцая железом, им навстречу устремились рыцари с закрытыми шлемами и разноцветными султанами из перьев с копьями наперевес.

Одинцов поднял вверх сжатую в кулак руку, призывая отряд остановиться.

Бойцы послушно притормозили и встали, ожидая развития событий.

Смотрящий подъехал справа к Одинцову. По другую сторону встал Лех Шустрик. Так они и встретили рыцарей Горна.

– Кто вы? Откуда и куда путь держите? – спросил рыцарь в черном доспехе на огромной черной лошади, укрытой расшитой золотом попоной. Его голос звучал глухо из-под плотно задраенного шлема, представлявшего металлический цилиндр с узкой глазной щелью и рифленой поверхностью внизу, изображающей бороду.

– Отряд наемников, ищем работу. Думаем, в Краснограде нас ждет удача, – громко заявил Лех Шустрик.

– Кто за старшего у вас?

– Одинец по прозвищу Волк, – представил командира Шустрик.

– А почему ваш командир молчит? Немой что ли? – с подозрением спросил рыцарь. – Откуда путь держите?

– Из Вышеграда, – ответил Серега.

– А что, в Вышеграде работы нет?

– У нас в Вышеграде нашлись разногласия с местной властью, – честно признался Одинцов.

Лех Шустрик посоветовал ему тут душой не кривить. Вестлавтцы терпеть не могут Боркичей, поэтому такому ответу только порадуются.

– Что ж, милости просим в наш город. Проезжайте в крепость. Там заполните подорожную и заплатите налог, после чего можете ехать в Красноград.

Одинцов ухмыльнулся. Все развивалось по сценарию. Рыцари Закатной крепости пытались сыграть на простачка и содрать с путников налог, который, можно не сомневаться, в полной мере соберут непосредственно в столице. Таким образом, появится двойное налогообложение. Не будешь же скакать назад в крепость и требовать справедливости.

– Спасибо, уважаемый. Только мы очень торопимся и все формальности уладим по прибытии в столицу, – ответил Одинцов.

– Ваше право, – сказал рыцарь. В его голосе появились уважительные нотки.

Дозорные расступились, пропуская путников.

Одинцов пришпорил коня и поскакал вперед, увлекая за собой Волчий Отряд.

Спустя полтора часа через Красные ворота путники въезжали в город. Расплатившись с воротными стражниками и заполнив все необходимые документы, они оказались в столице княжества Вестлавт.

Лех Шустрик, знающий тут каждый закоулок, взял на себя роль проводника и через полчаса блужданий по кривым улочкам вывел отряд на просторную площадь, называемую Фонтанной. Свое название она получила благодаря большому фонтану, который притягивал к себе народ со всех окрестных кварталов. Люди гуляли и веселились, пытаясь продлить теплые деньки, которых осталось так мало. Осень неуклонно брала свое, хмурила небо, стягивала тучи, готовясь к продолжительной осаде.

Лех подъехал к трактиру «Ячменный колос» и остановился. Спешился.

– Это тут. Кормят неплохо, удобные комнаты, да и пиво здесь наливают самое вкусное в Красном городе.

Бобер спрыгнул на землю.

– Пиво говоришь. От пива бы я сейчас не отказался, но только от вкусного, так что на твой страх и риск.

Одинцов усмехнулся и спрыгнул с коня.

Пока они разбирались с лошадьми, на постоялый двор были отправлены Шустрик и Клод. Так сказать, на разведку, стол большой занять да комнаты забронировать.

Заняв места на конюшне и уплатив пару монет мальчишке-конюху, Одинцов с друзьями направился в трактир. После долгой поездки хотелось тихо посидеть, выпить и закусить. А к вербовщику можно и завтра сходить, не блох же ловим.

Шустрик выбрал хороший, просторный стол в дальнем углу трактира. За ним вполне могла поместиться вся компания, да и соответствующие распоряжения о гастрономических предпочтениях гостей уже были высказаны. По крайней мере, несколько кувшинов пива стояли на столе, а между залом и кухней сновали подавальщицы, расставляя миски, раскладывая ножи. Вскоре появились и несколько чугунков с чем-то ароматным и дымящимся. Аж слюнки потекли.

Ребята расселись за стол. Во главе сел Серега, подле него примостились Айра, Дорин и Шустрик. Остальные – по обе руки. В самом дальнем конце стола сел Карим.

Серега налил себе пива в глиняную кружку, не забыл и Айру с ближними.

– Ну, друзья, за успех нашего общего дела! – поднял он кружку.

Бывшие рабы-гладиаторы шумно встали, подняв свои кружки, и выпили стоя.

За столом неспешно родилась беседа. Первый раз после побега из-под горы люди могли отдохнуть, не оглядываясь назад, не прячется ли за соседним деревом егерь, не мчатся ли по их следам собаки-убийцы. Только Сергей в беседе не принимал участие. Он внимательно следил за всеми, вслушивался в их речи и молчал. На душе было неспокойно. Как странно все получилось. Еще каких-то несколько дней назад он был один. Никто ему не был нужен, ни о ком голова не болела. Вырванный из старой жизни Сергей был открыт всему новому и готов врасти в эту чужую землю корнями. Но вот вокруг него собралась команда. Пока он еще не признал ее своей. Но парни считали его вожаком, командиром. Только Серега не знал, нужно ли ему все это, готов ли он обрастать новыми привязанностями. Большинство из них он потеряет. Ведь не земледелием собирался заняться. Но о многом говорил тот факт, что даже Хорст и Бобер, которым было куда идти, приняли решение остаться в Волчьем Отряде.

– Чего загрустил, командир? – спросил Слизд, заметив необычную молчаливость Одинцова.

Серега широко улыбнулся. Нечего личный состав пугать своим мрачным настроем.

– Да не грущу я. А вот душа песни просит.

– Песни? – удивленно спросил Драмин. – Песни – это можно.

И он затянул песню, а ребята дружно ее подхватили. Как выяснилось, знали ее за столом все, кроме Сереги.

 
Когда горит душа,
Ты кружку не спеша
Наполни до краев хмельным вином.
 
 
И вспомни, как любил,
В каких сраженьях был.
Еще вчера считал ты это сном.
 

Пенилось пиво. Запела душа. Сергей попытался подпеть. Сначала тихо. Он искренне полагал, что голоса у него нет да и в детстве медведь на ухо наступил, но пиво и обстановка сделали свое дело. К тому же многие не пели, а орали слова песни.

 
Не обмануть себя.
Стараешься ты зря.
Хотел ты мира для своей души.
 
 
Мечтал построить дом,
Цветущий сад при нем
И тихо жить средь вековой глуши.
 
 
Жену себе найти,
Детишек завести
И чашу жизни выпить не спеша.
 
 
И до святых седин
Движение годин…
Спасенье обретет твоя душа.
 

В трактире заметно прибавилось народу. Привлеченные шумной компанией, люди занимали столы, заказывали еду и питье. Появились и двое стражников, зашедших перекусить после дневного дежурства.

 
Но ты забыть не смог
Влечения дорог,
И лязг мечей, и пенье тетивы.
 
 
В твоей крови война.
Твоя судьба – война.
Ты обречен идти тропою тьмы.
 
 
И ты покинул дом,
Цветущий сад при нем.
Жену оставил и своих детей.
 
 
В руке твоей клинок.
Теперь ты одинок
И счастлив ты, как тысяча чертей.
 

Серега смотрел на разгоряченные лица бойцов и чувствовал, что у него есть команда. Его Волчий Отряд, с которым он готов в огонь и в воду. Все сомнения в этот момент рассеялись. Наверное, судьба у него такая. Взять на себя ответственность за этих ребят и свернуть вместе с ними горы, если такие встанут у них на пути.

 
Раненья – не беда.
Пролита кровь врага.
И лязг мечей, и пенье тетивы.
 
 
В твоей крови война.
Твоя судьба – война.
Ты обречен идти тропою тьмы.
 

Утихла песня. Волчий Отряд сдвинул кружки, выпил. Опустели кувшины, и Дорин приказал принести еще пива. Гулять, так гулять. Серега, хоть голосом и не славился, но тоже решил песенку спеть. На ум ничего не шло, кроме «Синей птицы» «Машины Времени». Ее он и затянул. Вскоре они пели ее уже все вместе.

* * *

Вербовочный пункт находился на улице Мясников в квартале под условным названием Грязь. Так его между собой называли жители Краснограда. Мало кто из приличных людей показывался на этих кривых и вечно грязных улицах, где стены домов были пропитаны сыростью и плесенью. Только всякое отребье, сброд, наемники, да отчаявшиеся люди. Именно поэтому здесь обосновались вербовщики. Лакомое местечко.

Неказистый старый дом из серого камня, покрытого ковром мха, отчего его иногда называли Мохнатым, был зажат между Веселым заведением тетушки Полин, так здесь называли бордель, и кабачком «У Мясника», самое дешевое и непритязательное питейное заведение в столице. У владельца этой дыры явно было туго с фантазией, если он дал ему такое название. На вывеске, сколоченной из грубых досок, когда-то был изображен добродушный толстяк с кружкой пенного пива. Но время съело краски и источило изображение, так что теперь эта вывеска больше походила на неудачный портрет работы Пикассо.

Расчет был прост и понятен: неумные в жажде новых ощущений молодые люди, промотав все деньги на девок и выпивку, в отчаянии часто заглядывали к вербовщикам, чтобы заключить контракт и поправить свое бедственное положение. Кто из-за образовавшейся дыры в кармане, а кто из-за стыда при воспоминаниях о прошедшем кутеже. Многие потом жалели о поспешном решении, но деваться некуда. Подписи на контракте проставлены, бумага скреплена гербовой печатью. Так что получите казенную форму, оружие и отправляйтесь в казарму. Там вам объяснят, что к чему.

К вербовщикам Одинцов отправился в компании Леха Шустрика и Дорина. Один он бы и не посмел идти. Территория для него незнакомая. Наломает еще дров, выдаст себя с потрохами, потом расхлебывай. Конечно, Вестлавт с Боркичем находятся в натянутых отношениях, но это не помешает княжеской гвардии выдать беглых гладиаторов соседу за приличное вознаграждение.

Отправились они пешком, хоть Шустрик и предлагал нанять экипаж. Рано поутру он отбыл из гостиницы в неизвестном направлении и вернулся к обеду в приподнятом настроении. Вероятно, ему удалось удачно сбыть вещичку, украденную из сокровищницы князя Боркича. Поэтому не удивительно, что в кармане у него звенело и Лех щедро предлагал оплатить все расходы. Только Серега отмел его предложение как нездоровое. Со вчерашней попойки в голове знатно шумело, и даже кувшин кваса не помог снять напряжение. Так что прогулка по свежему воздуху никому не помешает. Да и познавательно это для человека из другого мира: посмотреть, как и чем люди живут.

Когда Серега увидел вербовочный пункт, он не смог сдержать возглас изумления:

– Что за дыра?!

Лех Шустрик тут же стал оправдываться.

– Вообще-то вербовочных пунктов два. Тут да в квартале Медных Труб. Там-то, конечно, поприличнее. Туда большинство командиров вольных дружин приходят наняться. Только и вопросов там задавать будут куда больше, чем здесь. А нам это очень неудобно. Прав я?

Пришлось признать правоту Шустрика.

– А почему квартал Медными Трубами назвали? – спросил Одинцов.

– Так это как раз очень просто. Там судейская братия обитает.

– И при чем тут Медные Трубы? – не понял Сергей.

– Так… это очень просто. Тот, кто в квартал к судейским попадет, обычно от них без штанов и медного гроша за душой уходит. И вот если после всех этих испытаний люди умудряются заново на ноги встать, то, значит, им слава и почет. У нас так и говорят, прошел через Медные Трубы, значит, от сумы и тюрьмы спасся.

– Мудрено, – оценил Одинцов.

В его мире эта пословица означала несколько иное.

Они переступили порог вербовочного пункта и оказались в просторном пустом помещении с задрапированными серой тканью стенами. Поеденная молью ткань то тут, то там зияла дырами, открывая грязную закопченную стену. Похоже, когда-то в этой комнате был пожар, который вовремя успели остановить. За грубо сколоченным кривым столом, застеленным темно-зеленым сукном, сидел мужчина средних лет в сером форменном кафтане, украшенном серебряным шитьем и гербом княжества. На красном щите был изображен хищный орел, пикирующий на огнедышащего дракона. Мужчина что-то сосредоточенно писал пером на листе бумаги. То и дело он обмакивал перо в стеклянную чернильницу, кусал его за кончик и мучительно хмурился. Похоже, муки творчества не доставляли ему удовольствия. Заслышав шум шагов, мужчина оторвал взгляд от бумаги и посмотрел на визитеров одним глазом. Второй у него был скрыт черной повязкой. Через все лицо тянулся глубокий шрам, разорвавший верхнюю губу на две половины.

– Чего надобно? – недружелюбно спросил он.

– Пришли контракт подписать да князю Вестлавту послужить верой и правдой, – сказал Одинцов.

А Лех Шустрик добавил:

– Почем нынче вера и правда идет?

– Двадцать серебром простому воину. Два золотом десятнику, – уныло произнес вербовщик. – А откуда вы такие бодрые появились?

Одинцов переглянулся с Шустриком. Неудобных расспросов не миновать. Но к ним парни были готовы.

Ребята расселись на гостевой скамье. Как говорится, в ногах правды нет.

– Вольная дружина. Ездим из княжества в княжество. Ищем лучшей доли, – пространно ответил Серега.

Как ни странно, вербовщик этим удовлетворился. Он поднялся из-за стола, вытащил из-за спины грубо сколоченный костыль и, навалившись на него всем телом, выбрался из-за стола. Оказалось, что на одну ногу он короче.

– Сколько вас? – спросил он, обернувшись, Сергея.

– Двенадцать человек, включая меня, – ответил Одинцов.

Он не считал Шустрика, который не собирался с ними отправляться на службу, и Айру, втайне надеясь, что ее удастся оставить в городе.

– Командиром, как я понимаю, ты идешь? Как звать-то?

– Зови меня Волк, – ответил Сергей.

– Ишь ты. Волк он. Напридумывали себе прозвищ. Не армия, а зверинец какой-то. Одни сплошные медведи, волки да лисы. Срамота одна.

Вербовщик доковылял до высокого деревянного шкафа, раскрыл его и зарылся с головой. На несколько минут он был потерян для общества. Наконец он вынырнул с пухлой папкой, покрытой толстым слоем пыли. Закрыв шкаф, он вернулся к столу, плюхнул папку на стол, с трудом сел назад в кресло и достал несколько бланков.

– Заполните стандартный контракт. Один на всех. Командир, это твоя работа.

Одинцов подхватил бумагу со стола, взглянул на нее. Много букв и все непонятные. Интересно, как наемники этот контракт подписывают. Вероятно, махнут не глядя. А чего подписывают, не знают. Может, и кабальную. Серега протянул бумагу Шустрику. Кажется, он грамотный, сможет расценить, под чем подписываться приходится.

Вербовщик с подозрением посмотрел на Одинцова, но промолчал.

– Все чисто, – сказал Лех и вернул бумагу Сереге.

Одинцов наклонился над столом, взял перо и подписал бумагу.

– А теперь, ответьте на несколько вопросов, – неожиданно потребовал вербовщик, доставая новый бланк.

Что-то явно пошло не так. Мужик насторожился. Вероятно, раньше не встречал грамотных наемников, которые, перед тем как подписать бумагу, решили ее прочитать. Обычно он сталкивался с другим. Наемники подмахивали бумагу, не глядя, брали подъемные и отправлялись в соседний кабак к «мяснику», где и проматывали все деньги. После чего обратной дороги уже не было.

Вербовщик оказался въедливый. Он допрашивал Одинцова и товарищей около часа. Все услышанное методично записывал на бумагу. Вот тут и пригодилась легенда, разработанная Лехом Шустриком. Серега старательно придерживался ее, но иногда все-таки сбивался. И тут ему на помощь приходил Дорин, дополнявший его рассказ.

Они представились наемниками из баронства Трейси, что на севере-востоке от княжества Вестлавт. Служили в регулярной армии баронства, пока не надоело. Жалование скудное, да вся служба в основном по казармам и проходит. Войн на горизонте не предвидится. При таком раскладе много денег не заработаешь. Решили податься на вольные хлеба. Командир Волк прихватил свой десяток и отправился в поход на поиски более денежных предложений. Год отслужили в баронстве Клеман. Только служба не по душе пришлась. Вся задача – ловить по городам и весям адептов Ордена Храма, которые просачивались сквозь дырявые границы из баронства Трейси, где их религия глубоко укоренилась и имела более чем вековую историю.

Орден Храма поклонялся трем богам. Братьям Соррену и Чжаку и сестре их Сутси. Соррен – повелитель призраков, молодой человек с натянутой между рук паутиной, символом тленности всего живого. Чжак – повелитель живых, мужчина в летах с бородой, одетый в зеленый егерский костюм с плащом до пят, поросшим травой и цветами. Их сестра Сутси – красивая молодая девушка с длинными волосами, удерживаемыми золотым обручем, в центре которого красовался открытый третий глаз. Сутси называли Миротворицей, она отвечала за связь между миром живых и мертвых.

Религия Семьи в сущности была очень миролюбивой и имела древнюю историю. Она существовала на этих землях задолго до образования баронств. Только Орден Храма, созданный фанатиком и философом Джоном Фельтоном, исказил основные постулаты религии. Теперь религия Семьи стала религией смерти, и эту веру ее приверженцы пытались насадить в соседних баронствах.

Прослужив год в гвардии Клемана, командир Волк не стал продлевать контракт и увел свой отряд в новое странствие. Так они оказались далеко от своей родины в княжестве Вестлавт.

Услышанное, кажется, удовлетворило вербовщика. Он закончил записывать историю Одинцова, отложил перо в сторону, протяжно зевнул и сказал:

– Хотели, говорите, войны да поденежнее. Скоро будет вам работка. Вестлавт готовится к войне с Боркичем. Скоро армия князя выступает. Так что вы вовремя.

Серега переглянулся с Шустриком. Вот, значит, какой расклад. Очень и очень любопытно.

– Вам надлежит быть завтра к полудню в гвардейских казармах. Не придете, это будет расценено как дезертирство. И вас повесят на первом же суку.

Вербовщик наклонился над столом, зашарил рукой под столешницей и извлек холщовый мешочек, связанный у горловины бечевой, кинул его, а Дорин поймал. В мешочке призывно звякало.

– Ваши подъемные. Можете сегодня погулять. Да, и возьмите патент. Здесь все расписано. Отныне вы гвардейцы князя Вестлавта.

Одинцов принял бумагу, свернул ее и убрал за пазуху. Там надежнее будет.

Неспешно они покинули вербовочный пункт. Контракт надо отметить в тесном кругу. Удачный сегодня день, что не говори.

* * *

Похоже, говоря, что сегодня удачный день, Серега сам себя и сглазил.

Вернувшись на постоялый двор «Ячменный колос», Одинцов прошел в трактир, где занял самый просторный стол. Шустрик отправился наверх позвать ребят. Через полчаса все сидели за столом, обильно уставленным едой и напитками, и праздновали заключенный контракт. С этого момента бывшие гладиаторы-рабы стали наемниками. Старая биография стерта, настала пора писать новую. А это уже в их руках. Оживленные радостные лица, бойкой разговор за столом. Каждый лучился радостью. Они знали, что наемничество – опасная штука. К тому же предстоит война. Не все выйдут живыми из этого кипятка, но сейчас их это не беспокоило. Главное, что они освободились. К тому же перспектива надрать задницу проклятущему князю Боркичу всех радовала.

Одинцов сидел рядом с Айрой и Лехом Шустриком. Предстоял непростой разговор. Надо пристроить Айру, брать ее с собой в казармы нельзя, но и бросать на произвол судьбы тоже. Надо придумать что-то стоящее.

Серега объяснил задачу Шустрику. Тот покосился на Айру, обвел ее оценивающим взглядом, словно собирался втридорога продать на ближайшем базаре, и заявил:

– Тоже мне проблему нашел. Пока ее на этом постоялом дворе оставим. Заплатишь за комнату вперед на две недели. А я по своим каналам узнаю, не требуется ли девушка в какой-нибудь богатый дом в услужение. И работа честная, и деньги будет ей приносить.

– Знаю я твою честную работу и твои каналы, – с сомнением в голосе произнес Серега. – Наводчицу из нее делать не дам.

– Обижаешь, чудак-человек. Какая наводчица. Будет горничной. А лучше всего ее пристроить наперсницей к какой-нибудь богатой вдовице. Подумаю я над этим да людей поспрашиваю.

– Смотри, головой за это ответишь, если что не так, – пригрозил Серега.

– Эх, Одинец, не там врага ищешь, – расплылся в улыбке Лех. – Тебе сейчас самое трудное Айре объяснить, что дальше она с тобой не поедет. Вон какими влюбленными глазами смотрит.

Серега обернулся и взглянул на девушку. И впрямь смотрит как влюбленная кошка. Ох, нелегкая ему работа предстоит. Пока ее уговоришь, сто потов сойдет да язык сотрешь. Он вздохнул, поднял кружку и отхлебнул пива.

– Ты окончательно решил, что с нами не пойдешь?

Шустрик покачал головой.

– Ну, посуди сам, что мне вору на войне делать? Ничего ценного, да и того и гляди либо болт в лоб получишь, либо голову отсекут.

– Уверен?

– Я-то уверен, а там посмотрим, как судьба распорядится. Оно ведь как бывает. И вроде все продумано и просчитано и должно пройти без сучка, без задоринки, а все равно идет все через пень-колоду, просто так наперекосяк. Так что кто знает, как все обернется.

Внезапно Серега почувствовал на себе чей-то пристальный тяжелый взгляд. Он обвел взглядом питейный зал. Народу в этот час было мало. Городские часы пробили четыре часа дня. В это время все честные люди еще работали. Только три стола были заняты, не считая их угла. За одним сидела компания деревенщин, которые, видно, приехали на рынок то ли купить что-то, то ли продать. А перед отъездом домой решили это дело отметить. За другим восседали двое седовласых мужчин с длинными вислыми усами и чинно пили пиво, неспешно о чем-то беседуя. Третий столик занимали четверо изрядно набравшихся забулдыг самого затрапезного вида. Ни от кого из них не исходило угроз, и все они были сильно заняты друг другом, чтобы на посторонних пялиться.

Серега помотал головой. Мерещится ему что ли? Но ощущение слежки никуда не пропадало. На всякий случай он передвинул меч к себе на колени, так чтобы удобнее было выхватить его из ножен.

Одинцов вернулся к разговору с Шустриком, продолжая наблюдать за залом.

– С Айрой, я думаю, справлюсь. А ты чем заниматься собираешься?

– Есть у меня две хорошие задумки в Краснограде. Если выгорит, то мне надолго хватит. Можно на какое-то время от дел отойти да пожить в свое удовольствие, – ответил Шустрик.

Просидели они до самого вечера. Больше Одинцов не чувствовал на себе следящих взглядов. Стало быть, либо показалось, либо хвост куда-то исчез. Нагрузились основательно. Уже не хотелось есть да и пиво в горло не лезло.

Трактир наполнился народом. Ни одного свободного столика. Подавальщицы сновали от одной компании к другой с подносами, груженными мисками, кружками и кувшинами. Слышались громкие голоса спорщиков, задорный смех, чья-то ругань. В общем, обыкновенный вечер в кабаке.

Одинцов клевал носом. Спать хотелось жуть как. Все темы обсосаны до мельчайших подробностей. А завтра в казармы – вливаться в армейскую жизнь.

Серега поднялся из-за стола, покачнулся на неверных ногах и облокотился на стол. Кажется, пива он все-таки перебрал.

– С меня на сегодня хватит. Я спать. Да и вы бы расходились. Завтра тяжелый день.

– Сей момент, командир. Только вот доедим того барашка да выпьем еще пару кувшинов, – хохотнул Колин.

– Не боись, Волк, к утру будем как огурчики, – пообещал Дамир.

Остальные поддержали его заявление дружным хохотом.

Серега попытался выбраться из-за стола, когда опять почувствовал чужой пристальный взгляд. Он мгновенно поднял голову и посмотрел. Возле барной стойки стояла женщина в мужском дорожном костюме с очень знакомым лицом. Где-то он ее видел, причем совершенно недавно. Одинцов нахмурился, пытаясь припомнить. И тут его осенило. Девчонка-стрелок из купеческого каравана, который они недавно грабанули. Бойкая женщина. Она испытующе смотрела на него, и этот взгляд не сулил им ничего хорошего.

Серега хлопнул по плечу Дорина, привлекая его внимание. Кажется, у них сейчас будут большие проблемы.

Женщина стояла и спокойно смотрела, ничего не предпринимая. Похоже, что она кого-то ждала. Подойти что ли к ней. Поговорить по душам? Попытаться объясниться. Хотя чего тут объяснишь. Они ее ограбили. А ведь красивая баба. Чернявая, цыганочка, женщина-огонь, Кармелита.

Дорин тоже ее увидел и заметно напрягся.

– Что делать будем, командир? – спросил он, поднимаясь из-за стола.

Серега ничего не успел ответить.

Кармелита дождалась. Она заметно оживилась, обернулась, замахала кому-то рукой. И тут Одинцов увидел. В трактир ворвалось с десяток стражников в блестящих новеньких доспехах. Девчонка тут же показала на их столик и о чем-то горячо зашептала. Можно было не сомневаться, что она им говорила. Командир стражников бросил на них настороженный взгляд, отстранил девушку в сторону и потянул меч из ножен. Тут же его подчиненные обнажили клинки.

– Кажется, заварушки не избежать, – громко произнес Дорин.

Тут и остальные ребята заметили новую угрозу. Повскакивали. Полетели на пол случайно сброшенные миски и кружки. Стражники устремились к их столу. Бойцы не стали ждать, пока им предъявят обвинения, зачитают права и повяжут. Хорст и Вихрь вспрыгнули на стол, выхватили мечи и первыми бросились на стражников. За ними последовали остальные.

Им всем было что терять. Перед ними открылась уже новая жизнь, а тут такой привет из прошлого.

– Одинец, останови их. Что они делают? – крикнул Шустрик.

Какой там остановить. Столкнулись мечи. Зазвенела сталь. Ребята схлестнулись со стражниками. Серега не мог оставаться в стороне, когда его бойцы сражаются, и бросился к командиру стражи, который рубился с Бобром. По пути на него навалились двое, затормозив движение.

«Удар. Удар. Еще удар. Опять удар. И вот…» – промелькнула в голове мысль.

Стражники – совсем мальчишки. Таких и убивать жалко. А ведь как все хорошо начиналось. Неужели теперь все пойдет прахом.

Серега отражал удары слуг закона, не спешил атаковать. Ждал, пока они разозлятся и допустят ошибку. И случилось. Один замешкался с ударом, видно устал. Одинцов прыгнул вперед, оказался у него за спиной, прикрывшись от второго стражника, и со всей мочи заехал мечом по голове, в последнюю секунду развернув его плашмя. Мальчишка качнулся и рухнул на пол, громко звякнув доспехами. Серега оказался лицом к лицу со вторым стражником. В его глазах появился испуг, видно решил, что его кореш помер. Привыкли по кабакам пьянчуг строить, а с реальным противником ни разу в жизни не сталкивались. Одинцов рубанул сверху. Несильно, в последний момент придержав удар. Стражник парировал его и совершил ответный выпад. Серега уклонился, сделал длинный шаг и сблизился с противником. Мощный удар рукоятью меча по челюсти. Стражник звякнул зубами, а в глазах появилось удивление. Он не мог поверить, что проиграл этот поединок. Серега перекинул меч в левую руку и ударил правой мальчишку в челюсть. Голова паренька дернулась, ноги подкосились, и он завалился на спину, выронив меч.

«Тоже мне вояка», – усмехнулся Одинцов и перепрыгнул поверженное тело.

Краем глаза он заметил, как к нему метнулся Лех Шустрик и попытался ухватить его за плечо. Серега стряхнул его руку. В горячке боя чуть было не двинул ему в зубы.

– Что вы творите? Немедленно останови бой. Вы теперь наемники, стало быть, за старые грехи ответственности не несете, – крикнул Лех.

Слова Шустрика остановили Сергея.

– Ты в этом уверен? – переспросил он.

– Точно, говорю тебе.

Одинцов обвел взглядом зал. Бой шел с переменным успехом. Клиенты трактира жались по стенам, боясь попасть под случайный удар. Столы перевернуты, посуда разбита. А на мокром и скользком от мясного жира полу сражались ребята с нежелающими уступать стражниками. И как прикажете остановить эту бучу.

Хорошая идея пришла в голову.

Серега выхватил из-за пазухи револьвер и дал два выстрела в потолок. Неожиданный грохот отвлек и стражников и ребят, и бой прекратился.

– Извольте объяснить, что здесь происходит! – потребовал Одинцов, обращаясь к командиру стражников. Кираса у того была изрядно помята, в челюсти не хватало передних зубов, нос расквашен, он выглядел очень злым и воинственным.