Текст книги "Волчий Мир (сборник)"

Автор книги: Дмитрий Даль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 65 страниц)

Глава 11
ПРЕСЛЕДОВАНИЕ

Воевода Глухарь встретил Одинцова недружелюбно. Из?за своевольной вылазки сотника пришлось останавливать продвижение армии и дожидаться его возвращения. Воевода сидел в походном кресле напротив разведенного костра и кутался в меха. Вокруг ставки воеводы было выставлено оцепление из личной охраны – угрюмые богатыри, закованные в броню, вооруженные тяжелыми копьями и щитами. Лица их скрывали глухие шлема. По ветру поласкались штандарты с родовым гербом воеводы. Под стоянку было выбрано поле неподалеку от мертвой деревни.

Переступив невидимую границу, Серега был тот час остановлен двумя рыцарями. Они появились словно бы из?под земли и заступили ему дорогу. Таких медведей ни обойти, ни подвинуть. Ничего не оставалось, как нагло уставиться в глазные прорези и заявить:

– К воеводе!

С тем же успехом, Серега мог требовать аудиенции у Папы Римского. Великаны даже с места не сдвинулись. Но вот из?за их спины выглянул личный секретарь воеводы по имени Ключ.

– Пропустите. Воевода ждет сотника, – распорядился он.

Медведи разошлись в стороны. Стало сразу как?то просторно и легко на душе. Серега прошел между двух столбов с опаской, а вдруг их как?то переклинит, и накинутся, словно Сцилла и Харибда, но рыцари продолжали притворятся истуканами.

Одинцов направился вслед за Ключом к стоянке воеводы.

Серега сразу понял, что воевода недоволен решением сотника. Это чувствовалось в общей гнетущей атмосфере, повисшей над поляной. Приблизившись к Глухарю, Одинцов замер, не осмеливаясь первым нарушить молчание. Ключ куда?то сразу исчез, правда вскоре вернулся с подносом, на котором стояли два железных кубка, наполненных вином.

– Угощайся, Волк, – произнес воевода, принимая свой кубок из рук Ключа. – И за хорошим вином расскажи мне, зачем тебе понадобилась эта несчастная деревня.

Серега не стал отказываться от вина. Когда воевода угощает, лучше с ним не спорить. Отхлебнув из кубка, он с трудом удержался от гримасы. Вино кислющее, и где только Глухарь берет такую бурду.

– Что не нравится? – усмехнулся воевода.

Ишь, какой прозорливый. Мысли он что ли читает, подумал Серега, но вслух сказал лишь:

– На мой вкус слишком кислое.

– Безусловно, кислое. Оно еще заражено ядом молодости. Но в этом и его сила. Ты не ответил, Волк, зачем тебе потребовалась эта деревня?

– Ее вырезали подчистую. Я хотел узнать уцелел ли кто?то. И кто повинен в этом зверстве.

– А что тут думать, князь Боркич черная его душа землю за собой жжет, чтобы не досталась врагу. И стоило ли на это силы и время свое тратить. Да к тому же тут не только твое время, целое войско ждет, пока ты любопытство свое натешишь.

Глухарь осушил кубок и протянул его Ключу, который тот час скрылся из виду, чтобы через минуту вернуться с полным кубком.

– Не все так просто, воевода, – хмуро произнес Серега, сдернув со спины заплечный мешок.

Развязав тесемки, он запустил руку внутрь и вытащил за волосы страшную находку – отрубленную голову монгола. Богатыри подались вперед, чтобы защитить хозяина, если сотник ему чем?то угрожает, но были остановлены Ключом.

Глухарь вперился злым взглядом в мертвую голову и некоторое время сидел молча. Наконец он заговорил

– Это упаурык. Зачем ты мне принес голову скверного? И где ты ее взял?

– Мои люди нашли ее в деревне. И что странно, тела они как ни искали, не обнаружили. Такое ощущение, что голова сама по воздуху прилетела. Или крестьяне отрубили ее где?то в другом месте, и привезли с собой, чтобы использовать для игры в мяч, – заметил Сергей.

– Это ягарык, элитный боец хана, об этом говорят татуировки на щеках и лбу. Верно придан был к отряду, который сопровождал знатного господина. Только вот что знатный человек станет делать в вырезанной деревне, – задумчиво произнес Глухарь. – Если только ханский вельможа не отправился грабить и резать мирян в наши леса.

– Такое возможно? – осведомился Cергей.

– Упаурыки гнилой народ. Они часто ходили в набеги на наши земли. Пока общими усилиями мы не выбили их из срединных земель и не закрыли границы. Если мы видим перед собой ягарыка, то напрашивается только один вывод. Кто?то вступил в сговор с Золотым ханом Каджрыком и пропустил его людей через свои земли. На такую низость способен только князь Боркич. Видно совсем впал в отчаянье старикан, если пошел на это.

Воевода внезапно скривился, словно вместе с вином заглотил таракана и потребовал:

– Убери это непотребство с глаз моих. Итак, от гнилья уже глаза щипет. А лучше всего… Ключ, забери бошку супостата и прикажи ее бросить в болотину, чтобы добрым людям взор не смущать.

Порученец воеводы тот час оказался возле Сергея, ловко руками Одинцова спрятал страшный трофей назад в сумку, затянул тесемки и бросился исполнять приказ. Только сомневался Серега, что он сам к болоту побежит топить находку. Сейчас найдет, кому работу сплавить. В организаторских способностях Ключа сомневаться не приходилось.

– Если упаурыки топчут нашу землю и начнут жечь деревни и резать всех подряд, то вся война потеряет смысл. Мы останемся с голой землей, некому будет ее обрабатывать и платить в казну Вестлавта. Но что более важно, мы подойдем к Вышеграду без запаса провианта. Это очень плохо. Скверные ты новости принес, Волк.

– Батюшка воевода, дозволь мне за этими желтолицыми проследить, и прекратить их бесчинства, – решился Серега.

– К чему ты это говоришь? – нахмурился воевода, не торопясь с ответом.

– Мои ребята нашли следы. Не ахти какие, но можно определить направление, куда ушли янычары…

– Кто? – переспросил воевода.

Слово его очень смутило, потому что незнакомо было.

– Упаурыки эти, ханские прихлебатели. Если мы поторопимся, то может успеем догнать их, пока они новую деревню под косу не пустили.

Глухарь основательно задумался. Дерзкая мысль сотника ему понравилась, но вот другое смущало его. Стоит ли перед решительным сражением силы рассеивать. А что если вылазка ханского отродья всего лишь отвлекающий маневр, рассчитанный на то, что обуянные праведным гневом рыцари ринутся в погоню и угодят в расставленную засаду, где и положат головы свои. Мысль имела право на жизнь.

Воевода пригубил вина, почмокал губами, словно смаковал, и наконец произнес.

– Сколько народу с собой взять хочешь?

– Всех не возьму. Слишком шумно и неуклюже получится, – задумчиво произнес Сергей.

– Всех и не надо. Если это упаурыки, то большим народом они не ходят. Так два?три десятка отъявленных головорезов. Они пьют какую?то бурду, которая туманит мозг и делает их отчаянными рубаками. Сам не видел, но поговаривают, что это зелье позволяет им рубиться, не замечая боли. Таким брюхо распорешь, они будут путаться в кишках и все равно биться яростно. Противник конечно серьезный, но числом мал. Так что думаю, надо тебе два– три десятка брать.

– Слушаюсь, – по?военному отчеканил Серега.

– Это хорошо, что ты не глухой, – одобрил воевода. – Мы тебя ждать не будем. Продолжим путь, а ты иди по следу упаурыков. Найдешь, положи конец их бесчинствам. Нет, тогда через три дня мы будем ждать тебя на Батракской дороге. Там и воссоединимся.

– Батракская дорога? – удивился названию Серега.

– Пару сотен лет назад, когда Золотое ханство обложило данью срединные земли, по ней гнали невольников в уплату оброка. Оттого и название пошло. Кто в батраки уходил, по обыкновению живым домой не возвращался. В те времена эту дорогу называли Путем Плача. Но прошло время, срединные государства сбросили ханское ярмо, и чтобы уж совсем не вдаваться в печаль, но помнить о былом унижении – дорогу переименовали в Батракскую, – закончил лекцию воевода.

Серега крякнул от такой топонимике. Теперь бы только не заблудиться и верный путь найти. Ничего, тут Шустрик справится. Найдет в сотне кого?нибудь родом из этих мест, будет им провожатый.

– Отправляйся к своим. Даю полчаса на сборы. Итак мы сильно застоялись на одном месте. Скоро князь Боркич скучать начнет, а от скуки глупости разные делать.

Воевода умолк, и Серега почувствовал, что все уже сказано. Любое слово, произнесенное сейчас, будет лишним, и может быть расценено как диверсия с целью задержать армию.

Он коротко поклонился и покинул ставку командования.

Возле лагеря Волчьей сотни его встречали Лех Шустрик, Дорин и Черноус. С ходу Серега стал распоряжаться.

– Шустрик передай приказания Лодию, Вихрю и Кариму, чтобы поднимали свои десятки. Через четверть часа выступаем.

– Куда, командир? – уточнил Лех.

– Надо догнать желтолицых, и наказать за все прегрешения.

– Это доброе дело. Это ты хорошо придумал, – растянулся в зловещей улыбке Шустрик.

– Ты почему еще здесь? – тот час набросился на него Одинцов.

Лех поспешил скрыться от начальственных глаз.

– А мы? – обиженно протянул Дорин.

– А вы остаетесь и ведете за собой сотню. Воевода ждать нас не будет. Мы сходим в разведку и встретим вас на Батрачьей дороге, – распорядился Серега.

– А где это? – удивился Черноус.

Похоже, еще один неместный на голову сотника выискался.

– По ходу разберетесь. Кстати, надо срочно найти нам проводника, кто в здешних лесах как у себя дома чувствует.

– Будет сделано, Одинец, не переживай, – кивнул Дорин и бросился исполнять приказание командира.

– Что ты удумал, Сергей? – спросил его Черноус.

– Хочу поближе со злодеями познакомиться. Нельзя детей резать. Совсем нельзя.

Черноус пожал плечами и произнес:

– Так война же. Лес рубят, щепки летят.

– Э… не говори, тут щепка щепке рознь. Был в свое время один государь?полководец, который пошел войной на весь мир. И решил он уничтожить, стереть с лица земли целый народ. И стал сгонять людей в лагеря, где жег их, морил голодом, ставил над ними опыты разные, превращал их в свиней.

Черноус нахмурился.

– Что?то не слышал я о таком государе.

– Понятное дело, давно это было. Память о том времени только разве что в книжках сохранилась, да и то те книжки давно золой стали. Да может магики помнят, только разве они кому скажут, – задумчиво произнес Серега. – Долго тот правитель над землей родной и чужой измывался. И раздавили его в конце концов как таракана, а память о нем черная осталась, всеми проклинаемая. Война войной, а дети должны жить.

Серега умолк, размышляя над тем, чего это его на сантименты потянуло. Он чувствовал, как в груди кипит гнев и ищет выхода. Так что он должен найти этих упаурыков, чтобы гнев его не выжег изнутри.

* * *

Они въезжали уже в третью разоренную и выпотрошенную деревню. С каждым новым встреченным на пути мертвым телом, Серега все больше злился. Будь то работящий мужик в ватнике с топором в руках пытавшийся защитить свой дом и семью и поймавший стрелу горлом, или дородная молодая женщина, испуганная появлением невиданных ранее в этих местах диких людей с желтыми лицами и узкими глазами, и пытавшаяся спрятаться в доме, но на ступеньках крыльца нашедшая свою смерть. А ведь они могли бы спасти их, если бы только чуть порезвее скакали по заснеженному лесу, да не мешкали со сборами. Но больше всего злили Серегу мертвые дети. Эти чурки проклятые не жалели даже младенцев, резали всех без разбору. И в каждой деревне большую часть тел стаскивали в центр и складывали трупный курган. Может, это какой?то варварский обряд, только от него в дрожь бросало, и хотелось выхватить меч и рубить желтые морды без разбора, чтобы кровь за кровь, чтобы око за око, чтобы навсегда запомнили.

Они висели на хвосте у диверсионного отряда упаурыков и если с неба не свалится метеорит и не пожжет их всех до единого, то через пару часов они их настигнут, и уж тогда вдоволь накупают клинки в крови чужаков. По хмурым и обозленным лицам солдат Серега видел, что именно об этом они и мечтают.

Влетев на полном ходу в новую деревню, третью по счету, Серега увидел ожидаемый курган из мертвецов, разоренные дома. Все как всегда, только что?то в этой деревне его насторожило. Он не успел понять, что его напрягло, как тишину мертвой деревни нарушил свист рассекаемого воздуха, и в грудь одного из бойцов десятка Лодия впилась стрела. Она пробила доспех, словно он был сделан из картона. Боец нелепо всплеснул руками и вывалился из седла.

– Засада! – крикнул Серега, поворачивая коня под прикрытие одного из домов.

Стрелы посыпались на них с неба, но они уже были готовы к неласковому приему. Вскоре центральная улица опустела, все воины попрятались. Никто кроме единственного неудачливого солдата серьезно не пострадал. Так легкие царапины, лишь только поднимающие боевой дух.

Серега спешился. Рядом с ним оказался Лех Шустрик и пять солдат из десятка Карима. Вытащив револьвер из кобуры, висящей справа на поясе, Одинцов подкрался к углу избы и осторожно выглянул наружу. Надо найти стрелков и попытаться их обезвредить. Неужели им повезло, и они таки настигли отряд желтомордых? В это не верилось. Слишком уж тогда гладко все выходило, да и судя по трупному кургану сложили его приличное время назад. Вероятно, командир упаурыков оставил в деревне засаду, чтобы задержать вестлавтцев, а еще лучше уничтожить.

Центральная улица выглядело обманчиво безопасно. Если бы не лежащий по середке труп бойца и пасущаяся неподалеку одинокая лошадь, можно было бы на это купиться. Серега увидел напротив за домами Карима и Лодия и остальных солдат. Они рассредоточились по дворам и осторожно продвигались вперед.

Серега перевел взгляд на святилище, окруженное частоколом. Оно очень напоминало то первое святилище, что встретилось им на пути. Интересно, здесь тоже внутри бензоколонка стоит, или какой другой артефакт далеких предков. Похоже стреляли оттуда. Можно было бы конечно проверить, пустить кого?нибудь с голым задом побегать по двору, а потом по траектории полета стрелы точно определить откуда бьют, но Серега был уверен, что и без таких крайних мер удастся выкрутиться.

Он отступил, вытащил меч. В правой руке клинок, в левой револьвер. Стрелять с левой было непривычно, но он уже успел натренироваться. Благо патронами у подручного воеводы Ключа удалось разжиться, и экономить на боеприпасе теперь не имело смысла.

– Слушай мою команду. Задними дворами идем к церквушке, – приказал он.

По лицам бойцов было видно, что они не вникли в слова командира.

– Святилище, храм видите?

Кивнули, теперь они его поняли.

– Вот туда и идем. Главное подобраться незаметно. Без лишней необходимости не шуметь, и не лезть на рожон. Умирать только по команде и смертью храбрых.

– Хорошо сказал, – оценил Лех Шустрик.

Он снял притороченный к луке седла арбалет, наложил болт и взвел тетиву.

– Пошли что ли, пощупаем супостатов.

Проваливаясь по колено в снег, они обогнули дом, прошли мимо разоренных хозяйственных построек, где больше не мычали коровы и не квохтали куры. Всю живность варвары перевели на провиант. Оказались возле забора, разделяющего соседние участки. Нашлась калитка, оказавшаяся незапертой, и так без шума они продолжили свой путь. Только однажды они вынуждены были остановиться. Потому что опять послышался свист. Желтомордые возобновили обстрел. Видно кто?то из ребят второго отряда неосторожно высунулся на улицу. Серега попытался посмотреть, но дровяник помешал. Хотя криков не было слышно, оставалось надеяться, что из ребят никто не пострадал.

Последний рывок и вот они у цели. Крайний дом перед святилищем, но незаметно к нему не подобраться. Десяток метров открытого пространства, которое нужно пересечь под прицелом варваров. Вряд ли они будут миндальничать. Утыкают стрелами, словно творец ежа и будут довольны. Надо что?то придумать, отвлечь негодяев.

Серега заозирался, пытаясь найти что?нибудь подходящее, но выход нашелся сам. С другой стороны улицы раздался какой?то шум и на площадь перед святилищем выкатилась горящая повозка, набитая сухой соломой. Полыхала повозка знатно. Под ее прикрытием на штурм отправились и волчьи солдаты. Тут же отреагировали варвары. В повозку посыпались стрелы. Одного из солдат ударило в живот, он оступился, упал в снег и тут же оказался нашпигован стрелами. Остальные оказались более удачливы и добрались до частокола, который остановил движение огненной колесницы.

Серега не стал дожидаться, пока варвары опомнятся и возьмут под контроль все окружающее пространство, сорвался с места и бросился к святилищу. Шустрик последовал за ним, увлекая солдат за собой. До частокола они добрались без происшествий. Похоже, упаурыки даже не заметили его приближение. Просочившись за ограду через пролом, Серега тут же метнулся в сторону, и шедший за его спиной получил стрелу в грудь. Она пробила доспех, и солдат упал лицом в снег. Серега обернулся. Увидев волчий доспех на мертвеце, он вздохнул с облегчением. Хорошо, что не Шустрик геройствовать полез. Жалко конечно парнишку, но друга потерять куда тяжелее.

– Осади! – крикнул он, предостерегая Леха от опрометчивых поступков.

Варваров надо отвлечь от пролома, а пока это закрытая дорога.

Одинцов бросился к святилищу, нашел дверь, приоткрыл ее и скользнул внутрь. Он ожидал горячую встречу, но никто его не ждал. Похоже, желтомордые спрятались на втором этаже, откуда открывался хороший вид на площадь перед святилищем. Где же лестница наверх? В предыдущем храме у Сереги не было нужды изучать внутреннюю планировку. Теперь же он метался по святилищу, словно одурманенная воздержанием ищейка таможенников в поисках контрабандиста с дурью. Наконец, он все же нашел, то что искал. Лестница находилась за каменным истуканом, стоящим возле стены. По всей видимости, этому идолу здесь поклонялись. Обычная языческая статуя, ничего примечательного, а главное никаких следов древних артефактов.

Серега осторожно заскользил по ступенькам наверх, стараясь не привлекать к себе внимания. Почему варвары желтомордые так просто пропустили его внутрь, может они что?то задумали? Почему?то Одинцова не оставляло чувство, что он угодил в ловушку, и все глубже увязает в ней.

Последний пролет. Серега неосторожно высунулся и чуть было не схлопотал стрелу. Она ударила в стену возле головы. Он увидел стрелка и тут же среагировал. Громыхнул револьверный бой и упаурык с аккуратной дырочкой в голове повалился на пол, застеленный трухлявыми матрасами. Нельзя терять преимущество. Гигантскими прыжками через три?четыре ступеньки, Серега взлетел на чердак святилища и атаковал дикарей.

Их было трое. С большими тяжелыми луками в легких кожаных куртках и меховых шапках с лисьими хвостами они следили за площадью пред святилищем через разобранные окна. Звук выстрела нарушил их идиллию. Луки они побросали и выхватили короткие изогнутые клинки, похожие на кавалерийские восточные сабли. За все это время они ни одним словом не обмолвились, но действовали слаженно, словно один организм. Такое чувство, что они умели мысленно общаться. А что? Все может быть. Похоже, в этом чудном мире, нет ничего невозможного. Они даже бензоколонкам поклоняются, чего уж тут говорить.

Трое на одного все?таки многовато, решил Серега. Он встретил первого бойца, парировал удар сабли сверху и выстрелил ему в живот. Злое, посеченное шрамами лицо старого солдата исказилось от боли, он выронил саблю и упал, заливая пол кровью. Упаурыки взревели. На Серегу обрушился шквал сабельных ударов. Он отступал под натиском, успевая парировать удары. Только меч все?таки тяжеловат и неповоротлив по сравнению с легкими саблями злых монголов.

Серега решил, что эти упаурыки мало чем отличаются от монголов. Такие же узкоглазые, желтомордые и злые. Так что теперь эти очень далекие потомки чингисханов получат свое историческое название.

Если что?то не предпринять, то дикари измотают его, и в конце концов зарубят. Со двора послышались громкие крики. Похоже, ребята пошли на штурм святилища. Одинцов решил не церемониться с врагом. Из двух дикарей живым ему нужен был только один для допроса. Стало быть, второго можно легко пустить в расход. Он собрался было пустить пулю в монгола, но провидение избавило его от лишних трат. Упаурык как?то беспечно открылся, за что тут же поплатился, приняв в грудь холодное железо. Выдернув меч, Серега толкнул мертвое тело навстречу последнему противнику. Упаурык ловко перепрыгнул через тело собрата, но потерял преимущество. Одинцов выстрелил ему в правое плечо. Монгол выронил саблю и зарычал. Он наклонился и попытался поднять оружие, но Серега ему не дал. Ударом сапога в лицо, он откинул варвара в сторону, отпихнул саблю подальше от монгола, чтобы не было соблазна, и прописал ему удар ногой по почкам. Варвар дикой собакой извернулся, ушел из?под удара, ухватил Одинцова за ногу и рванул на себя. Такого поворота событий, Серега не ожидал, а в следующую секунду уже лежал на спине. Он попробовал встать, но монгол цепко держал его за ногу, не выпускал. Серега саданул его второй ногой, но удар пришелся в пустоту. Варвар выпустил его, вскочил на ноги и метнулся к своей сабле. Серега уловил летящую ему в грудь сталь, взмахнул мечом, отводя удар, перекатился в сторону и вскочил на ноги. Зазвенели клинки. Сшибка пошла нешуточная. Монгол держал саблю в левой руке, но орудовал ей также искусно как правой.

Стрелять в негодяя не хотелось, хотя жить он не заслуживал. Надо было еще у него узнать, куда отправился основной отряд упаурыков, и как далеко он успел уйти. Без этой ценной информации смерть дикарь не заслужил. Надо будет Одинцов его на лоскуты порежет, но важную информацию все же вытащит. Они рубились отчаянно. Монголу терять нечего. Он понимал, что живым его не выпустят, но хотя бы захватит с собой русобородого врага. Серега старался не убить ненароком упаурыка. Но внезапно все изменилось. Дикарь отчего?то просветлел лицом, словно услышал счастливую весть, и резко кинулся на Серегу, распахнув руки в стороны, открывая живот. Одинцов сам не заметил, как его меч вошел в тело монгола. Варвар застыл насаженный на клинок Сереги, словно бабочка на булавку. По его лицу пробежала радостная улыбка, словно ничего чудеснее с ним в жизни не происходило. На губах запузырилась кровавая пена, но он шевелил ими, пытаясь что?то сказать. Серега, словно потерял связь с реальностью. Что происходит? Почему монгол так счастлив умереть?

– Жду тебя, шелудивая шавка. Скоро ты последуешь за мной, – процедил сквозь зубы умирающий упаурык.

Серега вытащил меч и отпихнул в сторону тело. Монгол свалился на пол уже мертвым.

Что это за дикое пророчество? Что этим хотел сказать варвар? Почему он так уверен в смерти врага? Что?то было тут не так.

Серега заозирался, ожидая увидеть еще парочку упаурыков, засевших на чердаке в темном углу и только и ждущих, чтобы нашпиговать его стрелами.

На лестнице показались шлема волчьих солдат, спешащих на помощь своему командиру.

Чувство, что их заманили в ловушку, все это время не оставляло Серегу, а сейчас оно только усилилось. С чего бы это упаурыкам так глубок жертвовать собой. Даже вчетвером они могли бы держать оборону святилища несколько дней, а могли бы уйти закоулками и скрыться в лесу, никто бы их и не догнал. Ищи иголку в стогу сена. Они остались заманивать преследователей в ловушку.

Дурное предчувствие усилилось и теперь колокольным набатом стучалось в сердце. Что?то сейчас должно произойти, отчаянно плохое.

Серега обернулся к солдатам и заорал:

– Все назад! Бегом!

На лестнице образовалась толкучка. Громыхая железом, воины пытались развернуться и выполнить приказ командира. Дорога закрыта. По лестнице уже не спастись. Серега чувствовал, что если он задержится в храме еще хоть на пару минут, то свидание со смертью ему не избежать.

Не сомневаясь и не размышляя, он метнулся к окну и выпрыгнул из него. В ту же секунду на чердаке прогремел сильный взрыв. В спину ударила взрывная волна и откинула летящего Серегу. Огненный язык успел лизнуть его по спине, после чего Одинцова крепко приложило об изгородь, и он упал в снег. Святилище на глазах превратилось в огненное чучело масленицы, отчаянно полыхающее.

Все тело болело, словно по нему прошелся отряд молотобойцев. Серега попытался встать, и у него это получилось. Кажется, все кости целы. А ведь ему сильно повезло. Задержись он хоть на чуть?чуть, превратился бы в сгоревший тост. Взрывной волной его могло отбросить чуть сильнее, и он угодил прямиком бы на острые колья ограды. Да и под окнами, куда он изначально прыгал, даже сугробов не было, так что кости он бы себе основательно переломал.

Тут же полыхнула мысль в голове. Ребята в святилище, где они? Успели ли выбраться?

Послышались быстрые шаги, и в проломе частокола показалась голова Леха Шустрика. Через главный вход на территорию святилища посыпались волчьи солдаты.

– Ты как? – озабоченно спросил Лех Шустрик.

– Нормально. Они успели выбежать? – спросил Серега.

– Я никого не видел.

Одинцов заковылял к храму, возле которого уже растерянно толклись бойцы. Он не успел дойти, как где?то далеко за спиной прозвучал новый взрыв. От неожиданности Серега пригнулся и обернулся. Столб огня поднимался на окраине деревни. Новый взрыв и еще одна деревенская изба превратилась в пожарище.

Серега повернулся к святилищу. И думать нечего было, чтобы лезть туда. Огонь пожирал строение, не оставляя никому и ничему никаких шансов. Одинцов увидел Карима, стоящего неподалеку, и подозвал к себе.

– Обыщите территорию храма. Есть ли выжившие, – приказал он.

Карим кивнул, подозвал к себе нескольких солдат и отдал распоряжение. Через несколько минут они вернулись с пустыми руками. Серега и без слов все понял.

– Нас здесь ждали, – сказал он.

– Понятное дело, ждали. Вон и монголы засаду на нас устроили, – согласился Лех Шустрик.

– Не то это все. Эта деревня ловушка, в которую нас заманили. Они хотели уничтожить нас разом. Эти упаурыки, которые остались в святилище, смертники. Они остались тут, чтобы удержать нас в деревне, пока она не рванет, – сказал Серега, наблюдая за пожарищем.

– Вот же бесы проклятые, – Карим грязно выругался и сплюнул густую слюну в снег.

– Сколько в святилище наших сгорело? – спросил Одинцов.

– Трое из моего десятка, – ответил Карим.

– Мы должны продолжить погоню, – принял решение Серега.

– Нас осталось совсем немного. Трое нашли смерть перед храмом. Трое внутри. У нас осталось четырнадцать солдат, да нас четверо. Совсем скромные силы. Даже если нагоним, что делать будем. Против полноценного рейдерского отряда мы не устоим. Слишком нас мало, – высказал свои сомнения Карим.

– Что же ты раньше времени паникуешь, – усмехнулся Лех Шустрик. – Мы супостатов на нашей земле не можем оставить. Скольких они мирных людей уже убили. Им это не должно сойти с рук. Тогда после победы местные примут нас и будут служить новой власти. Как никак мы их спасли, да заступились перед ворогом.

– Самим бы голову унести, – хмуро заметил Карим.

– Не боись, мы им покажем, что такое Волчьи солдаты, – пообещал Лех Шустрик.

– Мы продолжим преследование. В седла! – приказал Серега.