Текст книги "Разрешите представиться; я - маг, а это - мой друг джинн (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Созинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

   – Медальон в кармане, – с этими словами я стянул с плеча фрак, расправив его.

   Уродливые руки тут же схватили фрак, и внимание одного из врагов было полностью поглощено "внутренностями" моих карманов. Под мышкой у меня по-прежнему была трость. Сжав её покрепче, я развернулся и со всей силы вдарил набалдашником между ног здоровяка. Глупый киношный трюк сработал! Редф завопил и согнулся пополам. Не теряя времени, я рванул назад по узкой улочке. Сзади послышалось нарастающее гудение амулетов, но я не оглядывался и работал ногами так быстро, как ещё никогда в жизни. Получилось же у меня однажды убежать от троих молодцов с амулетами! Но в этот раз преследователям не мешала толпа свидетелей, поэтому мимо меня начали проноситься пущенные вдогонку заклинания, одно даже чиркнуло возле виска, но всё обошлось в этот раз. Я вам уже не какой-то там дурачок, а студент ОНМУ! Я теперь в курсе, что боевой амулет на движущуюся мишень направить не так и просто! Так что, вперёд, вперёд! Для пущего эффекта я припустил хаотичной змейкой.

   Адреналин бил в голову, смешиваясь с животным страхом убегающей ото льва жертвы, но темнота была не на моей стороне. Споткнувшись обо что-то, я со всего размаха упал на мостовую и даже пролетел пару метров по инерции. Вот тут меня и настиг оглушающий удар амулета! Сознание я не потерял, видимо, волна прошла мимо и только задела меня, но подняться на ноги я уже не мог, тем более, что удар о мостовую тоже нанёс мне изрядный урон. Все трое преследователей были уже рядом, и, вспомнив уроки Вохуса, я оградил себя магической защитой. На меня посыпался шквал заклинаний, я еле успевал поддерживать свой щит, посылая всё новые порции манн мёртвых, нарушая вражеские плетения. Голова у меня здорово кружилась, по виску стекала струйка крови, и я понимал, что долго я так не продержусь. Я надеялся только на то, что заряд их амулетов кончится быстрее моих сил, и преследователям понадобится какое-то время на перевооружение. Мне нужен был козырь. Что-то такое, чем я могу воспользоваться в тот краткий миг, когда мне придётся убрать защиту и каким-то образом атаковать преследователей. Но беда в том, что мои знания ограничивались, прежде всего, теорией! Я лихорадочно пытался соображать, но в голову ничего не приходило! Ничего, кроме воспоминаний уроков с моим дядей-паладином. Вохус, Сельва, Эллир.... Неужели я их больше никогда не увижу? Вот уже и жизнь понеслась перед глазами. Вспомнился мой первый неудачный лягушонок, которого я попытался сделать для двоюродного братишки. СТОП!!! А что, если..... Идея, конечно, бредовая, но другой-то всё равно нет! Итак, элементарное плетение по материализации живого существа я знал назубок. Осталось только не упустить момент и всё сделать быстро. Главное, чтобы моё НЕУМЕНИЕ работать с традиционными плетениями, рассчитанными на обычные живые манны, как всегда, подействовало непредсказуемо.

   Один миг – и я вижу, что атака на мой щит прекратилась, амулетам нужна перезарядка; следующая доля секунды – я убираю защиту; мгновение следом – молниеносная работа мозга и пальцев рук. В несколько долей секунды я собрал манны мёртвых и наложил на них ТРАДИЦИОННОЕ плетение, чтобы сотворить......Хоть что-нибудь более или менее жуткое и разрушительное, как это часто бывает у меня при работе с традиционными плетениями. Результат превзошёл все ожидания! В следующий миг на преследователей, готовых снова начать атаку, ринулось материализованное мной существо из клубов синеватой дымки, оставленной после заклинания, как порядочный эллюзионист. Двухметровый гибрид кенгуру, Годзиллы и крокодила, оттолкнувшись мощными задними лапами, налетел на троицу с громким рёвом. Вот те на! Раньше же ничего больше легушат-монстров не получалось, а тут. Как я потом не силился, а найти причину такого небывалого подъема сил я так и не смог.

   Следующая секунда – Скиппи откусил голову Редфу, и из шеи мощным вертикальным фонтаном брызнула артериальная кровь. Такому "кровавому душу" позавидовала бы сама Эржебет Батори! Зато сколько манн мёртвых за один раз! Однако, я немного переоценил мои силы, ибо призыв такого мощного кровожадного животного выпил из меня почти все силы, поэтому новый щит получился из рук вон слабый. Мне оставалось лишь потихоньку отползать в сторону единственного тусклого фонаря и, как раз, вовремя, потому что в следующее мгновение белокурая девчушка разнесла по кусочкам моего кенгуру мощным ударом амулета. Новый фонтан ошмётков и внутренностей. Что ж, осталась одна противница, а после такого удара амулет она быстро не перезарядит. Я продолжал задом отползать к свету, надеясь на чудо. И тут случилось такое, чего я себе никак не мог представить и что, скажу откровенно, застало меня врасплох.

   Уцелевшая "воительница" рывком отбросила пустой амулет и уверенно двинулась на меня. И тут я увидел, как её лицо вдруг исказилось в невероятной гримасе, нижняя челюсть отпала вниз, шея раздулась, а из открытого рта вырвались три длинных, скользких щупальца, покрытых мелкими чешуйками с иглами на конце. Кровь внутри меня похолодела, я издал крик ужаса и на какой-то короткий миг я потерял контроль над собой и не сумел поддержать свой щит. Это и было моей самой большой ошибкой.

   Она рывком поставила меня на колени, склонившись надо мной, и в эту самую секунду извивающиеся щупальца с противным шипением резко впились мне в грудь, разорвав плоть, разнося по телу волны острой и жгучей боли, от которой потемнело в глазах. Я слабел, не в силах пошевелить ни одной конечностью, чувствуя, как из меня медленно вытягивают кровь, заменяя её болью. По моим венам как-будто бы пустили огонь.

   Я хрипел, извивался, но был не в силах сделать хоть что-то. В глазах потемнело, и в голове осталась одна последняя мысль: "Конец. Это конец. Теперь точно". Я слышал громкие и редкие удары своего сердца, оно пульсировало в груди, пытаясь поддержать во мне жизнь. И вдруг я понял – это не сердце, это мой медальон!!! Да ведь у меня на шее "болтается оружие массового поражения"! Я понимал, что мой медальон, возможно, будет сильнее любого боевого амулета, хотя, что с ним делать, я и впрямь не знал. Здесь Янев был прав. Но это был мой единственный шанс. Последний шанс. Я чувствовал свой медальон, он был частью меня, вероятно, только благодаря ему я ещё оставался жив. Я чувствовал родные манны и потянул их к себе каждой клеточкой своего тела. Собрав немного энергии, я совершил над собой невероятное усилие, поднял руки, схватил медальон, и направил мощный поток манн, сконцентрированных в нём, прямо на свою убийцу.

   Сотворённый магический сгусток вошёл в грудную клетку монстра, пробил насквозь, выйдя из спины мощным кровавым фонтаном, который забрызгал меня. Щупальца вывалились из моего тела и обмякли, как руки тряпичной куклы; ещё несколько секунд кровопийца стояла на месте с огромной дырой в груди, таращась мимо меня безжизненными глазами, а потом рухнула на мостовую с противным хлюпаньем.

   Выйдя из оцепенения, я понял, что лежу на мостовой в луже крови. На четвереньках я дополз до ближайшей стены и попытался подняться на ноги, что не увенчалось успехом. Всё так же стоя на коленях и держась руками за стену, я попытался оглядеться и оценить ситуацию. В нескольких метрах от меня лежало обезглавленное мускулистое тело, в радиусе пяти метров по мостовой были размазаны куски плоти и внутренности моего Скиппи и того странного вонючего существа. Противоположная стена улицы была забрызгана кровью девочки-осминожки. На мне не было ни одного живого места, с головы до ног я был заляпан кровью и мерзкой слизью. Я ужаснулся тому, что натворил! Волна тошноты подкатила к горлу, меня вырвало, и это было последним, что я запомнил.

Глава 24

Всё хорошо, что хорошо кончается

   Почему в этом мире я так не люблю просыпаться? Может, потому, что каждое новое пробуждение готовит мне всё новые сюрпризы? И, как правило, не очень приятные? Вот и сейчас, болит всё, каждая часть тела, начиная с головы и заканчивая пальцами ног. В глазах всё плывёт и не понятно, где я нахожусь, в ушах шум страшный. Так что, лучше бы я не просыпался. Хотя, если вспомнить мои последние моменты в сознании, то проснуться я должен, скорей, на том свете.

   – Он пришёл в себя!!! Ракки, иди скорей, он проснулся! – услышал я до боли знакомый голос, только вот никак не мог понять чей. И почти сразу же меня заключили в объятия сильные руки, узнать которые я смог бы даже на смертном одре.

   – Вот ты бессовестный, Аргл!!! А ещё друг называешься! – причитал джинн, – нашёл на свою по.... голову столько приключений и меня не позвал! У тебя что??? Коммуникатора с собой не было? Ты меня не мог вызвать? Решил один в боевого мага поиграть? С каких это пор ты втихушку бросаешь друзей на банкетах?

   И в таком духе он причитал довольно долго, поскольку ответить я ему ничего не мог, при каждой моей попытке заговорить моё горло издавало нечленораздельное мычание. Но я был так рад, что пока ещё не умер и что со мной рядом по-прежнему мой друг, что был готов стерпеть все упрёки, тем более, большинство из них было обоснованно.

   – Родных и близких попрошу удалиться, – чей-то строгий голос прервал монолог Ракки, – сейчас самое время приступать к следующему этапу лечения.

   "Если это лечение, то лучше бы я умер вчера", – успел подумать я, пока нестерпимая боль снова не отправила меня в сказочный мир снов.

   А теперь по порядку. Как оказалось, у моего ночного приключения было много свидетелей. Жители Старой фонарной улицы и переулка Воспоминаний наблюдали за моим поединком через сотни маленьких щёлочек, замочных скважин и полуприкрытых ставней. Конечно, каждому из них была дорога, в первую очередь, своя жизнь, поэтому ни один из них не высунулся на улицу в столь поздний час и уж тем более не поспешил мне на подмогу. Однако жажда зрелищ и нездоровое любопытство выгнали многих из них из уютных кроватей, когда они услышали на улице странный шум. В те несколько минут, пока разворачивалась кровавая драма, никто из них не подавал признаков жизни. Да, по большому счёту, и правильно сделал. Но, когда я потерял сознание и они убедились, что всё кончено, опасаться им больше нечего, почти несколько сотен коммуникаторов зазвонили одновременно в соответствующие городские службы. Говорят, один из лекарей даже выбрался на улицу, чтобы попытаться соскоблить с мостовой желчь гидры (белокурой девочки с щупальцами). Именно он обнаружил во мне признаки жизни и даже ввёл имеющееся у него противоядие против этой самой желчи, что, говорят, и спасло мне жизнь. Затем меня отправили в местный госпиталь, где перепоручили лекарям-друидам. До прихода в сознание я пролежал там, как оказалось, два дня, и всё это время около меня по очереди дежурили Цаубер и Ракки. Несколько переломанных костей, ушибы и ссадины – было сущими пустяками по сравнению с ранами в грудной клетке, которые срастались очень плохо. Помимо всего прочего я был отравлен желчью гидры и слизью водяного (патлатого уродца), и выведение из организма этих ядов проходило в несколько этапов и очень болезненно. После прихода в сознание я провёл в больнице ещё четыре дня, в течение которых друиды творили со мной чудеса. Так что, у меня было достаточно времени, чтобы выслушать Цаубера и Ракки, которые наперебой рассказывали мне о том, как это событие взбудоражило тихий курорт. Кроме моих друзей, мне пришлось принимать ещё множество посетителей, включая представителей прессы, которые сорвали знатный куш на "Покушении на юного изобретателя", представителей властей и силовых органов. Справляться о моём здоровье приходил даже правитель Велленсайта, который искренне переживал о случившемся, и даже осыпал золотом того лекаря, который не оставил меня умирать на мостовой в злополучную ночь. А ещё ко мне приезжал Вохус. Как только до Морграда долетело известие о нападении на меня, он тут же оседлал Ройбера и примчался в Велленсайт. Тут досталось всем: и Цауберу, который повёл себя крайне неосмотрительно, оставив меня, бестолкового юнца, без присмотра; и Ракки, который променял бдительность на дамское очарование; и мне, в первую очередь, потому, что я должен был думать головой, а не тем, чем обычно. А ещё мне стало очень стыдно, когда Вохус рассказал мне, как сильно переживают Сельва и Эллир. Тётя не спала всю ночь, а братишка так расстраивался и плакал, что его полдня никто не мог успокоить, и под вечер у него даже поднялась температура. Так что, как только ко мне вернулся голос, я позвонил домой и подтвердил своё благополучное выздоровление, после чего Вохус отправился назад, успокаивать жену и сынишку.

   Как оказалось, эта троица, напавшая на меня, была знаменитой шайкой наёмных убийц, за которой давно уже охотились правоохранительные органы. Но они были неуловимыми. (Почему-то меня это не удивило). Гидра и водяной были, в самом деле, выходцами из Тёмной империи, а третий, здоровяк, был магом-самоучкой, так называемым чернокнижником. Куча народа подтвердила, что они напали на меня, пытаясь отобрать кошелёк, что немало удивило представителей закона, поскольку эта троица занималась только частными заказами и никогда не промышляла мелким разбоем. Начальник местной гвардии (Велленсайтский аналог полиции) предположил, что мою смерть именно заказали, и, скорей всего, это сделал тот, кому было неудобно новое изобретение подъёмного крана. По этому поводу даже открыли дело, правда, ещё до того, как меня выписали из больницы, дело было закрыто за неимением доказательств. Гвардия так и не нашла никого, кому бы мог помешать подъёмник, все, наоборот, были в выигрыше, а самые главные подозреваемые, кто мог бы вывести на след заказчика, были мертвы. Про наш душевный разговор с главным императорским советником я благоразумно решил промолчать.

   Однако, далеко не посетители и даже не физические мучения причиняли мне в эти дни самую сильную боль. Я никак не мог справиться со своими ночными кошмарами. Вновь и вновь я переживал ночную бойню, вновь и вновь я понимал, что причиной смерти трёх людей (пусть и не совсем людей) стал именно Я. Конечно, у меня не было выбора, я защищался. Конечно, все они были отбросами общества и, возможно, именно я спас ещё многих их потенциальных жертв. Но, одно дело – смотреть по телевизору фильмы, где мускулистые красавцы раскидывают врагов, как щепки, и совсем другое дело – почувствовать всё это на своей шкуре. Всё чаще я просыпался по ночам и видел перед собой лицо гидры, перед тем как она рухнула на мостовую. Даже не знаю, что меня мучило больше – совесть или расшатанная психика. Хорошо, что всё это время рядом со мной были мои друзья – Ракки и Цаубер. Дружеская поддержка вместе с успокоительными настойками друидов помогли мне не стать пациентом отделения для умалишённых.

   – В гостях хорошо, а дома лучше, – сказал мне довольный Ракки, упаковывая свою сумку.

   – Да, уж, – ответил я, – мы и так немного задержались в Велленсайте, благодаря моему больничному.

   – Зато в ОНМУ вернёшься героем! Все девчонки твои будут!

   – Ага, и от тёти с дядей я ещё хороших люлей получу! – возразил я. – Ума не приложу, как мне тащить на грифоне эту банку с коньками для Эллириона?? Я же всю воду из неё расплескаю?

   – Слушай, – спросил джинн, – ты же говорил, что у Сельвы с Вохусом здесь в Велленсайте есть своя летняя вилла! Так они, что, сами не могли Эллиру морских коньков захватить? Они же каждый год сюда ездят?

   – Ездят, – подтвердил я. – Только каждый год братишка привозит всё новые и новые сувениры. А коньки ему только в этом году понадобились, потому что до этого в морских коньков с ним никто не играл. А так он уже целый аквариум натаскал: и звёзды, и рыбы, и кораллы; а в прошлом году, Сельва рассказывала, уговорил взять с собой какую-то морскую гадость, которая поела половину их аквариума. Правда, она сама потом стала закуской Ройбера... Так что теперь место в аквариуме пустует. Должен же я, в конце концов, любимому братишке подарок с практики привезти?

   – Теперь понятно, – улыбнулся друг. – Слушай, у нас до прилёта грифона ещё два часа, может, пойдём, напоследок поедим у Калема? Он нас звал, тем более, что ты ему обещал автограф оставить.

   – Да, точно, обещал, – вспомнил я. – Тогда пошли скорей, а то после друидовской вегетарианской диеты очень хочется почувствовать себя хищником!

   В углу нашей хижины я увидел две игрушечных машинки на дистанционном управлении: самосвал и бетономешалку. Это всё, что осталось от нашей первоначальной коллекции после раздачи сувениров друзьям на память.

   – Ракки, давай эти машинки Калему оставим? На память. Он, конечно, человек серьёзный, и для содержания его чуда-аквариума они ему вряд ли помогут, но так, для развлечения посетителей, может, сгодятся? Как думаешь?

   Ракки, к моему изумлению, думал иначе. Он никак не хотел расставаться с чудо-игрушками. Надулся, как маленький ребёнок, и стал что-то ныть про то, с каким трудом он их вытаскивал из моего мира и что он должен же получить какой то бонус за это, и, вообще, у него было несчастливое детство, и, в конец концов, эти машинки он припас для себя, чтобы захватить их с собой в ОНМУ. Хотя, в конечном счёте, мы сошлись на том, что себе он оставит самосвал, а бетономешалку, с красивым проблесковым маячком, мы подарим Калему.

   – Ой, ребятки! Да что же вы долго-то как!!! А я вас всё поджидаю, думаю, неужели не придут попрощаться со стариной Калемом! Да все закуски уже остыли, вас дожидаясь! – такими словами приветствовал нас хозяин трактира "Заходи, поболтаем". Добрый рыбочеловек приготовил для нас поистине царский прощальный обед. Накрыл большой стол в центре зала и уставил его таким количеством блюд, что ими можно было бы накормить весь наш первый курс в ОНМУ, а не то что двух студентов, раздобревших на харчах гостеприимного и словоохотливого хозяина. В этот раз, пожалуй, единственный из многих, Калем не сам нам рассказывал всевозможные новости и байки, а заставил меня рассказать в подробностях о моём ночном приключении. Его вопросы сыпались на меня с такой быстротой, что я не то что кусок прожевать, в рот его положить не успевал. А обижать доброго Калема мне никак не хотелось, так что пришлось описывать каждую деталь. Думаю, ещё долго после нашего отъезда словоохотливый трактирщик будет рассказывать своим гостям о моей встрече с наёмными убийцами.

   Время пролетело очень быстро, и по намёкам Ракки я понял, что нам пора собираться.

   – Да, что же так быстро? Почему вы раньше не пришли? А для кого же я тут готовил, старался? – всполошился Калем, когда мы начали прощаться. – А ты, Аргл, и не съел ни кусочка!!! Ведь голодный полетишь? А что твоя тётушка скажет? Скажет, что я отпустил тебя голодным? Ой, как нехорошо! А, давай-ка, вот что! Я тебе сейчас всё в дорогу заверну.

   – Не надо, Калем! – сказали мы с Ракки хором.

   – Мы на грифоне всё не увезём. Тем более, что мне ещё надо коньков морских как-то довезти. Это для братишки. Так что, руки у меня будут заняты, – извинился я.

   И вот тут мы снова попали. Где-то на четверть часа Калем завёл лекцию о том, как надо содержать, кормить и ухаживать за морскими коньками в домашних условиях, каким образом подсаливать воду и как следить за тем, чтобы они правильно размножались.

   – Вот Сельва обрадуется, когда они там у неё в аквариуме расплодятся, – мысленно хохотал в моей голове голос Ракки.

   – А в банке ты их не довезёшь! – категорично заявил Калем. – Ты всё расплескаешь! Для транспортировки морских коньков, есть специальные сумки.... Да ты подожди!! У меня ведь есть одна, ненужная!

   С этими словами добрый Калем исчез в своём погребе и вынырнул из него через несколько минут со странной сумкой, которая очень напоминала большой и прочный полиэтиленовый пакет.

   – Вот! – гордо сказал он. – Мягкий аквариум для транспортировки морской живности! Дарю! Просто зачерпываешь туда воду из моря, запускаешь коньков и за плечи! Очень удобно. Ты, главное, застёжку закрой поплотнее и ничего с ней не случится!

   Я от души поблагодарил Калема и вовремя вспомнил о скромном подарке, который лежал в моей школьной сумке. Реакцию Калема на подарок мы уж никак предугадать не могли. Он так растрогался, когда увидел игрушечную машинку, что даже слёзы у него навернулись на глаза. Он долго говорил слова благодарности, что для него это такой важный подарок, от самых лучших магов-практикантов за всю его жизнь. И что мы для него не просто практиканты, а друзья. В конце концов, мы и сами расчувствовались и поняли, что рискуем опоздать на грифона, если не вырвемся из сентиментальных объятий Калема. Но он никак не хотел отпускать нас без ответного подарка "на добрую память от Калема в знак дружбы" и ничего не хотел слушать о том, что сумка для транспортировки морской живности уже сама по себе равноценный подарок. Он бегал по трактиру из угла в угол, оценивал то одну вещь, то другую на предмет дарения, сетовал, что мы так поздно пришли, и уже совсем не осталось времени, как вдруг он остановился в центре зала рядом со своим знаменитым обелиском в позе "эврика".

   – Аргл, – спросил он меня с ноткой самодовольной хитрости в голосе, – а где ты будешь держать трёх морских коньков?

   Пришлось объяснить, что у Сельвы с Вохусом есть достаточно большой и вместительный аквариум для живности, привезённой Эллиром с летних каникул, и что сейчас он почти пустой, так что места для коньков в нём предостаточно. Я не на шутку испугался, что Калем сейчас готов был мне вручить аквариум, который я бы не то что на одном, а и на трёх грифонах бы не увёз.

   – А кто чистит это аквариум? И каким образом?

   – Об этом не беспокойся, Калем, – ответил я, – Сельва чистит его и меняет в нём воду при помощи магии. У неё это занимает всего лишь две – три минуты, особенно, если она в хорошем настроении.

   Правда, последний раз она предложила мне самому попрактиковаться, на что я потратил полчаса и изрядно поморил оставшихся там рыбок. После чего, собственно, и пришлось пообещать расплакавшемуся Эллиру, привезти в подарок с практики новую живность в его аквариум; но об этом я решил умолчать.

   – Ахахаха, – обрадовался довольный трактирщик, – теперь я знаю, что будет для тебя хорошим подарком!

   И с этими словами он, довольно потирая руки, вытащил из сквозного отверстия в монументе небольшой кусок камня, покрытого бело-жёлтыми прожилками. Как только он убрал его с плоского основания, весь большой монумент перестал светиться. Витиеватые узоры остались, но они больше не пульсировали всполохами бело-жёлтого цвета. Однако, сам камень в руке Калема продолжал пульсировать. Он как бы вынул своё солнце из центра, вынул сердце конструкции.

   – Вот, – сказал он, сияя радостью, протянув мне камень, – вот отличный подарок для отличных друзей!

   Ракки и я стояли растерянные, не зная, что сказать, а самое главное, как отказаться от такого подарка, чтобы не обидеть Калема и чтобы сохранить его удивительную конструкцию.

   – Калем, – первым начал Ракки, – но почему именно этот камень? Ведь он здесь не просто так? Верно?

   – Верно, – ответил довольный рыбочеловек, – он не просто так. В этом и есть секрет моего знаменитого аквариума. Я его не чищу – за меня всё делает этот камешек. Это простенький магический артефакт, который я купил у одного заезжего торговца с континента, который управляет температурой воды, концентрацией соли в ней, да, и вообще, полностью ухаживает за аквариумом и его обитателями. А этот столб – усилитель простенькой магической цепочки. Так что, если ты бросишь этот камушек в аквариум, о нём больше не надо будет заботиться, даже кормить рыб не надо будет, на нём наложено специальное плетение.

   – А как же эта световая пульсация в нём? Это что? Тоже плетение? – спросил я.

   – Нет, – засмеялся Калем, – это такой вид минерала, он светится в том случае, если на него накладывают плетение.

   – Как же ты без него? Ведь он тут так здорово всё заставлял светиться? У тебя тут такая красота была!

   – Да, ерунда! Бери, бери! Подумаешь! Простенький артефакт первого уровня, где угодно можно достать. А узоры дело наживное! Тем более, что моя жена давно уже хотела тут всё обновить! Сделать новый дизайн! Так что, теперь будет только повод, чтобы она проявила свою фантазию. Это ведь она – умница тут всё придумала: и аквариум, и интерьер, и этот монумент с узорами. А ты положишь этот камушек в свой аквариум, будет он там светиться, а придёт кто в гости, расскажешь, что это, мол, тот самый камушек из того самого трактира в Велленсайте, который у Калема, считай как пятнадцать лет, посетителей привлекал. А сейчас там ещё интереснее! Так что ещё и рекламу мне сделаешь!

   Калем хитро подмигнул нам и сунул мне в руку камень, который при соприкосновении с моей ладонью вдруг вспыхнул красным!

   – Вон камушек настоящего мага чувствует, – прокомментировал Калем.

   – И всё равно, Калем, – попытался возразить я, – это слишком дорогой подарок. Не могу я его у тебя забрать!

   – Бери, – настаивал он, – заодно, будет теперь чем студентам-практикантам из ОНМУ в Велленсайте заняться. А то раньше на практику лазурнит таскать приезжали, а теперь что? Ваш подъёмник всё сам делает. А тут хоть дело для них будет! Будут мне аквариум чистить!

   Тут мы все рассмеялись, и на этой позитивной ноте нам всё-таки пришлось расстаться с Калемом, потому что со стороны нашей хижины слышались недовольные крики грифона, который должен был отвезти нас назад в Морград.

   Слева и справа от меня равномерно поднимались и опускались большие крылья. Управлять грифоном я, как всегда, предоставил Ракки, а сам примостился сзади, весь обвешанный пожитками: наперевес была моя школьная сумка, а за спиной – мягкий аквариум в котором, как ненормальные, толкались морские коньки.

   – А здорово мы всё-таки провели время! – крикнул мне через плечо Ракки. – Плодотворно! Давай, подведём итог.

   – Давай, – поддержал я задор моего друга.

   – Мы сотворили подъёмный кран, устроили небольшой апокалипсис, вышли сухими из воды, получили признание и награду, от души повеселились на берегу в противогазах, а ты ещё и уничтожил трёх опасных преступников, причём меня не позвал!

   – Ага, а ещё я получил смертельную дозу сразу нескольких ядов, потерял литра три крови, провалялся на больничной койке шестеро суток, и, заметь, тоже тебя не позвал. Да, ещё получил нагоняй от боевого эльфа, предводителя особого отряда паладинов, и ещё, боюсь представить, что получу от Сельвы, когда вернусь. На этот раз могу тебя позвать, – съехидничал я.

   – Нет уж, получать нагоняй от потомственной ведьмы – чисто твоя привилегия! – рассмеялся мой друг. – Вот только жаль, что мы ни на шаг не приблизились к разгадке местонахождения кристалла Саборита.

   – Это да, – согласился я.

   Однако, несмотря на то, что основную свою задачу мы так и не выполнили, да, и несмотря на всякие недавние происшествия, я находился в приподнятом настроении. Даже неровный полёт на грифоне меня на этот раз так не волновал. И это было не просто хорошее настроение от удачно завершённой практики, море и солнце доставляли мне необычайное удовольствие, но я чувствовал, что причина моей особенной радости в другом. Только вот в чём? Во мне как будто кипела энергия, готовая бить ключом изо всех щелей. Я вдруг осознал, что настроение у меня резко поднялось, после того как мы вышли от Калема. А может, дело в камушке, который он мне подарил? Может он не только на рыб действует, но и на людей немного? Не зря же к нему всегда столько посетителей валило? Я рискнул отпустить одну руку от седла и вытащил камень из кармана, чтобы ещё раз внимательно рассмотреть его. В моей руке его прожилки вспыхивали красным, а не жёлтым, как на постаменте в трактире. Такой маленький и, на удивление, лёгкий кусок необработанной породы. Как будто кусок пемзы в руке держишь. Я решил пощупать и проверить сколько манн может быть сконцентрировано на плетении простого артефакта, и чем таким он меня веселит, если это, действительно, он. Я попробовал настроиться на камень, и первое, что почувствовал, это плетение из обычных манн, которые так не хотели мне поддаваться. Но под этим плетением было что-то ещё. Из чистого любопытства я пошёл дальше, вспоминая пошаговую инструкцию "мечты огородника". И тут я почувствовал покалывание в руке, в которой держал камень. Такое знакомое и такое приятное. От камня по моим жилам, как кровь, растекалась энергия. Это были манны. Мои манны, которые сами просились в плетение. Грифон вдруг сильно занервничал, он стал проявлять беспокойство, испуганно смотреть по сторонам и громко кричать. В ответ он получил порцию нецензурных выражений от Ракки. Я, не обращая внимания на эту возню, продолжал проникать в камень. Догадка осенила меня, но я не мог в это поверить. Внезапно вокруг меня взметнулся шквал магической энергии. Перепуганный грифон в истерике заметался в воздухе, норовя сбросить своих седоков. Я прекратил свой эксперимент и убрал камень подальше в сумку. Грифон тут же успокоился, и мы продолжили свой путь. Я расхохотался. Я даже не пытался себя сдерживать, я просто от души смеялся во весь голос. Хитроумно камушек спрятали. Пятнадцать лет у Калема посетителей привлекал? Ну да, ну да.... Примерно так и получается. А Янев хорош! Так старался, а Калем его подарил друзьям на долгую память!!! Ох, Калем, приеду в Морград, обязательно пришлю тебе магический генератор нового поколения взамен, чтобы он не только твой аквариум, но и всё море чистил!

   – Аргл, я тебя последний раз спрашиваю, что у тебя с головой? Ты что там себе удумал? – слышал я крики моего друга, – Твой истерический смех – совсем не здоровый признак! Это ты тут грифона своими маннами мёртвыми пугаешь?

   – Ракки, всё в порядке, – сумел я успокоиться, – правда, со мной всё хорошо, просто я тут понял одну вещь.

   – Может поделишься? Вместе посмеёмся?

   – Конечно, мой краснолицый брат! Конечно! Всё дело в том, что мы едем не с пустыми руками. И в список наших достижений, полученных на практике, можно добавить ещё одно!

   Ракки недоверчиво покосился на меня из-за плеча:

   – Какое: что мы везём морских коньков для четырёхлетнего мальчишки и в придачу к ним аквариумный очиститель?

   – Да! Это тоже! Но ещё мы везём с тобой один из тринадцати кристаллов Саборита!! Мы его искали и не нашли. Зато он сам нашёл нас.

Глава 25

В гостях хорошо, а дома?

   Вы когда-нибудь видели потомственную ведьму в гневе? Нет? Значит, Вам повезло. А вот я с самого прибытия в Морград уже готовился к изрядной взбучке. В любом случае, мне необходимо было, в первую очередь, зайти к Сельве и Вохусу; во-первых для того, чтобы убедить всех в том, что я жив и относительно здоров, а во-вторых, чтобы избавиться, наконец, от морских коньков, которые от перенесённого в полете стресса бились о стенки сумки, очевидно, намереваясь покончить жизнь самоубийством. Мы распрощались с Ракки у дома моих родственников, потому что, несмотря на нашу дружбу, ему никак не хотелось испытывать судьбу и получать выговор за безалаберность. Я в нерешительности топтался у входа, не отваживаясь прикоснуться к каменной фигурке летучей мыши, имеющей привычку орать, что есть мочи, когда кто-либо тревожил её покой. Этот дверной звонок не нравился никому, кроме Сельвы (и меня), которая упорно утверждала, что эта тварь "просто милашка". Мои сомнения разрешил Эллирион, который высмотрел меня из окна верхнего этажа и криком: "Ура!!! Мама, Арглик приехал! Пусть он останется у нас ночевать?!!" – заложил меня с потрохами. "Ну и ладно, будь что будет!" – думал я, поднимаясь по лестнице, -