Текст книги "История первая. Беглец. История вторая. Странник. (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Хворост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Ладно, будь что будет. Пошли, Атрама, нам предстоит долгий путь…

* * *

Полдня мы шли совершенно молча…

Ага! Как же! Поверили!?

Моя новая спутница, впервые выбравшаяся за пределы своего крохотного мирка, была настолько перевозбуждена и энергична, что мне впору было диву даваться. Она, пожалуй, разбила для меня некоторые законы времени и пространства, находясь в нескольких местах одновременно. Про то, что её рот не закрывался ни на секунду (формально, как выяснилось чуть позже, ей совершенно не нужен рот, чтобы говорить) я скромно умолчу. Атрама исследовала всё и спрашивала абсолютно обо всём, начиная от куч-муравейников и гнилых пней, заканчивая самым последним листиком в каждой кроне каждого дерева. На простые вопросы я отвечал машинально, но иногда она вгоняла меня в ступор.

Как вам такая задачка: «Почему облака не падают с неба на землю, как камни у неё дома?». Естественно перед этим мне полчаса приходилось объяснять, что такое эти «небо» и «облака».

Когда же это непоседливое чудовище выжало мои знания о мироздании до капли, то сразу же решила, что ей этого недостаточно и принялась трогать, пробовать на вкус (не уверен, что она их различает, но оставим так) и рассматривать всё, мимо чего мы проходили. Это слегка облегчило мою участь, но сразу же появились другие неприятности, связанные со способом её перемещения. Слизни очень уязвимы для огня и жары, поэтому выработали для себя весьма своеобразный способ двигаться по открытой местности: они разжижают своё тело практически до жидкого состояния и «струятся» тысячами крохотных ручейков по незримым трещинкам и канавкам, которые есть даже в самой лучшей кладке, и уж конечно в рыхлой земле. Поэтому никогда нельзя сказать, где именно она находится, пока её не заинтересует очередная букашка, ползущая по ковру из прелой листвы, и она не выпрыгнет из земли, подобно рыбе. Первые несколько раз, когда Атрама вот так «выныривала» у меня прямо под носом, мне становилось как-то не по себе, вплоть до полуобморочного состояния. А в самый первый, так вообще чуть кондрашка не хватила. Только к полудню стало легче.

* * *

– Кхм, Атрама, ты тут? – остановившись в высоких зарослях кустарника, позвал я.

– Да, дорогой! – радостно откликнулась та, немедленно возникая на пустом месте, в двух шагах за моей спиной.

– Ох, – вздрогнул я. Пока ещё не привык до конца. – Просил же, не так резко и ради всеединых, только не за спиной! Неужели, ты хочешь, чтобы я отправился в бездну раньше срока? – а затем до меня с запозданием, дошло. – «Дорогой»!? Откуда ты набралась такого!? Зови меня просто Эрик.

– Не хочу. Выбирай: «дорогой» или «любимый». Так называли друг друга люди в некоторых домах, где я была. Вы разве не так друг к другу обращаетесь?

Мне не удалось сдержать тяжёлый стон. Но сейчас у меня просто не было сил переубеждать или спорить с ней.

– Не совсем… но пусть будет дорогой… – без боя сдался я и вернулся к тому, что изначально хотел сказать. – Сделай мне одолжение.

– Какое? – хмыкнула девушка, внимание которой почти целиком привлекла к себе пролетающая высоко в небе чёрная птица.

– Отойди ненадолго, мне надо переодеться.

Всего десять минут назад до меня озарило, что же не так. Всё это время я оставался в грязной, мятой и потрёпанной одежде купца. Но когда я решил, что нужно это исправить, мне почему-то стало очень неудобно перед Атрамой. Убедить себя в том, что моё голое тело ей интересно ровно настолько же, насколько и одетое так и не удалось. Так что я решил уладить всё таким вот образом.

Но тут я столкнулся с совершенно недоумевающим взглядом.

– Что не так?

– Пе-ре-одеться? Что это значит?

Хм, ну конечно, существо никогда в жизни не носившее никаких нарядов и не должно знать об их существовании. Кстати, надо будет ей как-нибудь намекнуть, чтобы немного поменяла форму, а то её вид… весьма вызывающ.

Пришлось потратить некоторое время, чтобы доступно всё истолковать и показать.

– А зачем её носить?

Ещё столько же времени ушло на объяснения, для чего нужна одежда…

– А почему мне надо уходить? – последовал закономерный вопрос.

Вот тут-то я и замялся. Она ведь даже не она, а оно. Слизни не имеют пола. То, что Атрама говорит в женском роде и имеет женское тело – лишь совпадение, сложившееся с привычкой, которая была привита мной семнадцать лет назад. И нравлюсь я ей не как мужчина женщине, а как друг или товарищ.

Разумом мне всё это было понятно, но ничего с собой поделать не получалось. Стеснялся и всё тут.

– Просто надо. Я тебя очень прошу. По-дружески…

А на это уже ей нечего было возразить. Пожав плечами, она растворилась в земле. Но меня не так просто обмануть. Выждав пару минут, я громко сказал.

– Ну, по-дружески же прошу…

– Ладно, Атрама уйдёт, – обиженно ответили кусты.

Спокойно переодевшись и нацепив на пояс ножны с вложенным мечом, я сразу почувствовал себя лучше и увереннее, что сказалось и на остатке дня – дорога перестала казаться бесконечной и выматывающей, а так и не прекратившееся беззаботное щебетание моим спутницы начало забавлять и умилять.

* * *

Ночь. Звёзды неторопливо перемигиваются между собой, будто общаясь. Интересно, о чём могли бы поговорить эти далёкие-далёкие светлячки, до которых никогда не дотянешься рукой, как бы высоко ты не забрался? Что они знают и что могут рассказать? Наверняка нечто невероятно важное и прекрасное, иначе бы лорд Тирис – брат-близнец тёмного бога Тимиса – никогда бы не стал создавать их столь недостижимыми, а Лейрис никогда бы не вдохнула в них столь сияющую жизнь. Но нам, смертным, этого не дано узнать.

Что-то меня на лирику понесло, бывает иногда под настроение.

Видимо не хочется думать о том, что я залез в большую кучу этого самого по самые уши, и делаю вид, что всё так и должно быть, а запах меня совершенно не смущает.

Ситуация вырисовывается самая неутешительная. Начнём с малого: у меня нет ни еды, ни транспорта. Даже захудалая кобылка на последнем издыхании пригодилась бы, но и её нету. Картой я тоже не озаботился обзавестись, точнее, ретивые ребята из Церкви не дали мне этим даже озаботиться. А то, что они не погнались за мной сюда, навевает очень нехорошие предчувствия. Ладно, встретить стаю волков или медведя – будет пир для Атрамы, а если что-то похуже? Кстати, об Атраме… пока мы в лесу, она оказалась чрезвычайно полезной – с ней не нужно разводить костёр, сильно беспокоиться о голодной смерти и страдать от одиночества. Но если судьба сыграет злую шутку над нами, и мы в целостности и сохранности доберёмся до обжитых мест? Что делать там? У меня есть работа, которую я обязан выполнять. Хотя… какой теперь из меня маг, без моего значка-то? Услышь об этом мой учитель, у него бы инфаркт случился тут же. Амулеты тоже, конечно, жалко, но потерять значок – это серьёзный проступок, который грозит исключением из Конклава без права на возвращение. Эта маленькая серебряная трубочка с чёрными полосками на ней – уникальная вещица, подтверждающая, что ты не какой-нибудь самоучка, а самый настоящий и обученный волшебник. И всё равно, даже будь она у меня – в компании с монстром меня ни в один город или село не пустят, а просить Атраму каждый раз оставаться на задворках и ждать – как-то глупо, в конце концов, обнаружат. И что потом? Врать и говорить, что впервые вижу? Не по мне. Да ещё и моя работа сопряжена с большим риском, если я когда-нибудь ошибусь и отправлюсь в бездну без её ведома, что случиться?..

Эх, целое море проблем, а ни черта путного, чтобы их решить, в голову не лезет.

Решив положиться на старую поговорку: «утро вечера мудренее», я уснул, пусть и с некоторым трудом. Спать внутри другого живого существа это как-то… в лучшем случае – непривычно. А на самом деле жутковато и просто-напросто дико. Но выбора нету. Без походного снаряжения на холодной, сырой земле за ночь я вполне мог дать дуба. Все встреченные мной на том свете знакомые умерли бы по второму разу. От смеха. Хотя, интересно, что бы они сказали по поводу такого оригинального «спального мешка».

* * *

К середине следующего дня мы вышли к широкой, но мелкой, не более семи-восьми локтей в глубину, спокойной реке. Она текла издалека – с вершин гор, располагающихся в десятках миль отсюда, и отделяла обычный лес от того, который и получил когда-то название Мёртвый. Многие маги пытались найти первоисточник, повлиявший на растительность на том берегу, но безуспешно. Доподлинно известно лишь то, что там всё насквозь пропитано какой-то странной и непривычной магией, которая и исказила ранее росший там обычный смешанный лес.

Погодка была та ещё. Буквально за пару часов поднявшийся ветер нагнал свинцовую завесу туч и с неба теперь моросил мелкий дождик, больше подходящий осени, чем лету.

Атрама, которая привыкла жить в вечной сырости, ничего неприятного в этом не находила, а вот у меня уже начало першить в горле.

– Нам на ту сторону. Ты сможешь перебраться?

Никогда не слышал, о слизнях, пересекавших реку, мало ли что случится.

Девушка опасливо потрогала ладошкой кристально-чистую воду, затем долго молчала, с открытым ртом изучая своё отражение в зеркальной глади (похоже, какой-то аналог человеческого зрения у неё всё же есть), и только потом соизволила ответить.

– Да. Атрама не боится воды, её было много дома.

Я одобрительно кивнул, с облегчением откидывая размышления о том, что делать, если бы она НЕ могла преодолеть реку.

Но радоваться долго мне не было суждено – сверху раздался настолько сильный визг, что мне стало страшно за свои барабанные перепонки. Он длился всего доли секунд, но за них я успел рухнуть на гальку, и зажать уши руками. Сквозь звон в голове я с трудом расслышал громкие хлопки крыльев, а затем ещё один визг, теперь он звучал разочарованно. Чтобы посмотреть, кто это так неординарно заявляет о своём присутствии, я перевернулся, не рискуя вставать, и уставился в небо.

«Птица» – первое, что пришло в голову, но затем стало ясно, что это была ошибка – неизвестный летун был гораздо крупнее, чем какой-нибудь орёл или ястреб. Существо вновь набирало высоту, для повторного нападения, махая чёрно-белыми крыльями, размером с само тело. Однако, что-то было явно не так. Напряженно сделав ещё несколько взмахов, оно зависло в воздухе на высоте нескольких дюжин локтей, а затем, конвульсивно изогнувшись, камнем рухнуло вниз. Если бы не река – этот ненормальный летун бы раскроил себе голову о землю. Но ему повезло – попалось глубокое место. Удар о воду был наверняка весьма неприятен – послышался хруст ломаемых костей, и монстр моментально пошёл ко дну – перья, намокая, становились хуже камня, привязанного к шее. Я всё ещё был немного не в себе, но кое-кто, похоже, соображал быстрее меня…

Атрама без капли сомнений сиганула в воду, немедленно в ней растворившись. Спустя долгих десять секунд, тело пернатого всплыло, а затем с приличной скоростью стало двигаться к берегу. Выбравшись на земную твердь, слизень втянула сюда же и пострадавшее существо.

– Что это? – немедленно последовал вопрос от неё, когда все оказались на суше. – Какой-то странный человек…

– Нет, это не человек, – покачал головой я, разглядывая ненормальную летунью, чуть не оторвавшую мне голову своими острыми, как кинжалы, когтями. Она была не крупнее человеческого ребёнка. Смуглая кожа, милое, детское личико со светло-русыми волосами, украшенными разноцветными ленточками, носом-кнопкой и маленьким подбородком. Из одежды на ней имелись: короткие штаны из шкуры с длинной бурой шерстью и нечто вроде корсета сверху.

Я поморщился – её левое крыло было переломлено напополам. Из раны торчали осколки костей, и хлестала кровь. Но кое-что ещё мне не понравилось гораздо больше – на коже и перьях то тут, то там виднелись тёмные, почти чёрные пятна, как от лишая. Молодая гарпия. Ей, навскидку, четырнадцать (в школе мне доводилось видеть гравюру взрослой гарпии, и на таковую она совсем не тянула). На её лице застыла гримаса боли, несмотря на то, что малышка пребывала без сознания.

– Это – гарпия обыкновенная. И она страдает от какой-то болезни. Пожалуй, лучше добить её, чтобы не мучилась.

– Бо-ле-зни?

– Угу, это когда тебе плохо, – я не стал вдаваться в подробности. – Раз она напала на меня – то ей должно быть уже совсем нехорошо. Обычно эти пернатые весьма дружелюбные и незлобивые создания. Нападают только в том случае, если их гнёздам грозит опасность. Кстати, о гнёздах… до ближайшей горы мили и мили пути. Как же она тут оказалась?

– Плохо? – интересно, это всё, что моя спутница уловила из сказанного, или только это её волновало? – Как тебе тогда? Надо помочь!

– Боюсь, не выйдет. Что бы ты тогда со мной не сделала, работает на людей. Что случится с ней – никто не знает, – я не выдержал и провёл ладонью по мокрому лицу. Даже после купания в ледяной воде, её лоб обжигал руку. Бедняжку заживо сжирала лихорадка. – Ведь я правильно понимаю, это умение пришло к тебе от матери?

– Угу, – пробормотала Атрама, сразу сникнув. – Но надо помочь! Эрик – умный, придумай!

– Увы, я не монстролог. Все мои знания – это полгода занятий, половину из которых я проспал или прогулял, а так же полузабытый том с кратким описанием наиболее часто встречающихся существ, из которого я делал себе шпаргалки для экзамена, – последовал мой виноватый ответ, но она не поняла, всё так же выжидающе смотря мне в глаза. Пришлось со вздохом сказать следующее. – Эрик не умный… он не знает, как вылечить её. Всё что мы можем сделать для неё – это избавить от страданий и похоронить.

Но Атрама упёрлась, упрямо надув щёки и загородив собой стонущую во сне гарпию (и откуда она столько человечности набрала?).

– Нельзя! Не дам!

– Но мы…

– НЕТ! Не хочу! Когда мама умерла – Атраме было очень грустно. Когда Эрик уходил, тоже. Атрама больше не хочет, чтобы кто-нибудь уходил! – похоже, девушка была на гране того, чтобы опять разреветься.

Я немного помедлил под её испытующим взглядом, но потом сдался, примирительно подняв руки.

– Слушай, я бы с радостью, но у меня с собой нет…

– Ну, пожалуйста!

Ничего не оставалось. Не могу выносить вид плачущих девушек, будь то люди или монстры…

– Так, слушай, что нужно сделать.

* * *

Мёртвый лес и правда, на первый взгляд, был мёртвым. Чёрные остовы неизвестных деревьев с очень толстыми стволами, массивными, переплетающимися между собой корнями, покрытыми мхом, и зловещими ветками, похожими на руки с длиннющими когтями. Этому местечку самое место в кошмаре умалишённого из центральной лечебницы. Однако, эти образы – всего лишь иллюзия. Эти деревья были живыми, а мощные потоки магии, пронизывающие здесь всё, дали зародится чрезвычайной своеобразной флоре. Насколько я помнил, некоторые растения здесь имеют отличные целебные свойства, оставалось лишь надеяться, мне удастся их вспомнить. Гарпию несла в себе Атрама, пусть так она двигалась гораздо медленнее, зато не трясла больную и следила за её температурой.

Ступая по мягкому изумрудному ковру, покрывающему здесь почти всё, я со всей внимательностью вертел головой, силясь заметить, знакомые лишь по картинкам высокие стебельки. Но тут ничего не было. Либо у меня в памяти что-то спуталось, либо оно растёт совсем в другой части леса, что тоже вполне вероятно.

Прослонявшись до самой темноты, так ничего и не найдя, мы устроились на ночлег. Теперь пришлось-таки разводить костёр, так как Атрама заботилась о больной.

– Огонь и преисподняя… – вполголоса выругался я, глядя на тяжело дышащую малышку. – Воды не вскипятить – котелок нужен. Да что там, у нас даже тряпки нету, чтобы ей на лоб компресс сделать. Как она? Температура не поднялась ещё выше?

Слизень отрицательно покачала головой, как можно нежнее укладывая пациентку на землю и стараясь не потревожить кое-как зафиксированное с помощью пары палок и ремня крыло. Мне удалось остановить кровь и вправить оказавшуюся вывихнутой руку. Но на там мои возможности заканчивались. Всё, что я умею – это бороться с демонами и нежитью. Из других школ как-то мне дались огненная и, совсем по мелочи, ледяная. Правда, для всеобщего блага, я старался к ним прибегать только в самых крайних случаях, и то, если был один и тщательно всё обдумал.

* * *

Уснуть из нас никто так и не смог. Ближе к полуночи дыхание больной стало совсем слабым и прерывистым. Мне было понятно, что эту ночь она не переживёт, но я пока не спешил поделиться этой вестью с Атрамой, которая, как малое дитё, искренне верила, что её знакомые не могут умереть.

– Кхм-кхм, – раздалось вежливое покашливание из-за дальнего дерева. Я вскочил, немедленно хватаясь за рукоять меча, а моя спутница просто повернулась. – Простите, кажется, вашей подруге нужна помощь?

Голосок был тонкий и мягкий, у меня возникла стойкая ассоциация с музыкальным треугольником. Такой же тихий и мелодичный. Но вот кто мог быть его обладателем? В этом-то богами забытом месте… быть может, какая-нибудь дриада или лесная фея. На эльфийку не похоже, у них тоже весьма певучий говор, но не такой звонкий.

– Да, ей очень плохо! Ты можешь помочь? – без промедления вместо меня ответила Атрама. Я бы на её месте не стал так легко доверять непонятно кому, не заходящему в круг света костра.

– Возможно… – неуверенно отозвалось существо, а затем обратилось ко мне. – Похоже, этот человек мне не доверяет. Напрасно, у вас сложено достаточно легенд о нас.

– Так подойди и покажись, а то легенд много о ком сочиняют. И далеко не все из них заставляют бежать сломя голову по первому же предложению о помощи, – скептично ответил я, не сводя глаз с тёмного, едва различимого силуэта.

Незнакомка фыркнула и сделала несколько шагов вперёд, зайдя в круг света от костра.

На меня большими, полными доброй насмешки, радужными глазами смотрела единорог.

Надо ли говорить, что я тут же прикусил язык и замер в благоговейном восторге?

Она… была прекрасна. Даже без луны она искрилась в тусклом свете костра, будто была обсыпана волшебными звёздами. Серебряный хвост и грива развевались от малейшего, неощутимого ветерка. Изящные, бархатистые руки, статная фигура, прикрытая так не идущей к столь чудесному образу грубой, некрашеной мешковиной. Молодое, слегка капризное личико с невероятно выразительными, влажными глазами и острыми, нечеловеческими ушками на макушке. Ну и, конечно же, перламутровый рог на лбу, источающий мягкий, еле заметный свет.

Сейчас сказочное существо пребывало в своей промежуточной ипостаси – нижняя часть у неё была лошадиная, как и положено от природы, а верхняя – людская. Наподобие кентавра. Единороги имели три формы: истинную, промежуточную и человеческую. Последнюю они принимали крайне редко и с большой неохотой, и на то были причины. Спрос на их шкуру, кровь и рога, во все времена ценившихся у магов и ремесленников, заставлял лихих людей охотиться на них, стирая с лица земли целые стада. Но доброты этих величественных и древних существ хватило, чтобы не озлобиться, однако жизнь научила их относиться к нашему роду с большой долей опаски. И это было вполне понятно.

– Простите меня, прекраснейшая госпожа…

– Сания, мэтр, – удивительно, но она говорила с почтением.

– Я только аспирант…

– Не важно, давайте опустим любезности, жизнь стремительно покидает это несчастное существо. Идите за мной, – единорог развернулась и, не проверяя, последовали ли мы за ней или нет, двинулась куда-то в чащу, освещая себе дорогу неярким жемчужным светом, исходящим из рога.

Сания шла медленно, чтобы аккуратно перетекающая Атрама могла за ней поспеть.

– Никогда не видела, чтобы человек ходил в компании монстров. Что-то поменялось во внешнем мире, или ты такой уникальный? – спросила она меня, когда молчание стало всем невмоготу.

– Пожалуй, второе. К тому же пернатую мы подобрали только вчера днём, прямо после того, как она чуть не отчекрыжила мне голову, – ворчливо ответил я, чувствуя тонкую издёвку в голосе нашей проводницы. – Хотя не могу, что и в мире ничего не поменялось. Не знаю, как это меня характеризует, но для того, чтобы выжить и дальше выполнять свою работу, я согласен путешествовать хоть с самим Тимисом.

Было видно, что девушка хотела что-то ответить, но мы совершенно неожиданно вышли на небольшую поляну, где ютилась сложенная из брёвен древняя изба, уже по локоть ушедшая в землю. Я втянул носом, внезапно показавшийся очень холодным воздух, и опустил руку на рукоять меча. Такое ощущение у меня появляется, когда рядом бродит порождения тёмных братьев, имя одного из которых я не к ночи упомянул. В домике горел свет, и было видно, что там кто-то есть.

– Тия, я вернулась! – громко крикнула единорог. – Готовь снадобья, у нас тут тяжёлый случай!

Дверь отворилась. Стоило мне увидеть то, что из-за неё показывается, кровь сразу закипела от ярости. Пальцы и ладони без ведома разума принялись за дело. Тихо зашуршал доставаемый из ножен меч, а свободная левая рука сложила обуздывающий символ. Дверь разлетелась щепками, но чёрная тень успела утечь в сторону. Сания застыла, с суеверным ужасом глядя на происходящее.

Силуэт сделал несколько движений и в темноте блеснули багровые глаза. Ноги стали ватными, а по голове будто пыльным мешком ударили. Без защитных амулетов мои шансы на победу быстро стремились к нулю. Эх, если бы знал заранее – начертил бы хоть простенькую пентаграмму. А так, на одних пальцовках, далеко не уедешь. Выронив внезапно отяжелевший меч, я сложил другую фигуру, похожую на голову козла. Земля вздыбилась фонтанами с меня ростом, но мой противник, точнее, противница, оказалась шустрее, уйдя с пути заклинания. Откуда я знал, что это она, несмотря на то, что не видел практически ничего? Всё просто: суккубы не бывают мужчинами. А это демоническое порождение я узнаю и по гораздо меньшим приметам, чем рога на голове. Тварь, тем временем, в два звериных прыжка оказалась рядом со мной и ударила ладонями в грудь. Воздух помахал мне на прощание и покинул лёгкие, а сам я улетел назад, растянувшись на ковре из мха. Суккуба бросилась ко мне, чтобы добить.

– Прекрати! Тия, что на тебя нашло!? – громко закричала Сания.

И тут свершилось уже которое чудо за последние несколько дней – тварь из бездны резко остановилась, выпрямилась и совершенно спокойным голосом ответила.

– Да, прости… но когда меня без предупреждения хотят сковать по рукам и ногам инстинкты берут своё, – затем она повернулась ко мне. В темноте были видны лишь угольки её зрачков. – Мальчишка, запомни, больше так не делай. Маловат ты ещё, чтобы со мной тягаться без подготовки, – сказала и забыла, вновь обратившись к единорогу. – Кто там у нас сегодня?

– Гарпия. Нужно найти ту книгу. Похоже она чем-то больна…

Я валялся на земле, униженный и разозлённый, пытаясь вогнать в лёгкие хоть сколько-нибудь живительного кислорода.

– Д… дерьмо… – с трудом выжал из себя.

Но никому уже не было дела. Суккуба и единорог вели за собой Атраму, поочерёдно заглядывая в лицо больной, а та беспомощно следовала за ними, то и дело оглядываясь на меня. Похоже, моим обидам и эго придётся взять перекур. Пересилив себя, я махнул рукой, мол, всё в порядке (хотя на самом деле хотелось броситься на мерзкую тварь пусть хоть с кулаками), и с трудом поковылял к избушке. Становилось даже интересно, как два настолько противоположных существа уживались вместе друг с другом. А ведь они явно были закадычными подругами.

Тогда я ещё не знал, насколько моя жизнь перевернётся в результате знакомства со всеми этими чудными существами… и наглой суккубой. А знал бы, скорее всего бы пошёл и утопился в реке, чтобы не мучиться. Шучу, конечно, но то ли ещё будет…

* * *

Во второй раз за эту неделю я просыпаюсь непонятно где и с жуткой головной болью. Как бы это не стало у меня привычкой. Дурной.

Пощупав затылок, мне стала ясно причина сразу обеих моих проблем – прямо на макушке красовалась огромная шишка. Кто-то не шибко любезный без лишних слов приголубил меня чем-то тупым и тяжёлым прямо по кумполу. В этот раз хоть до сотрясения мозга не дошло (правда, я сильно сомневался, что там осталось хоть кто-то, что ещё можно сотрясать, кроме воздуха). После небольшого перерыва, проведённого на неструганных досках своего лежбища, моё самочувствие достаточно улучшилось, чтобы меня стал интересовать окружающий мир.

Одного беглого взгляда хватило, чтобы понять – я в камере. Узкая комнатка со стенами из плохо отёсанного камня и круглый проход, который перегораживали прутья из чёрного металла. Что же случилось? Неужто псы архиепископа таки догнали меня в лесу? И что тогда сталось с моими спутницами?

Совсем обленившаяся память наконец-то проснулась и стала подсовывать пребывающему в полном неведении мозгу события последних дней. Итак, произошло следующее…

* * *

В избушке оказалось тепло, уютно, но немного тесновато и на удивление светло. Под потолком ярко горел магический светильник, похожий на маленькое солнце (недешёвая штука, такие ставят себе только очень богатые люди). В воздухе витал запах пыли и различных трав. Большая часть свободного места была завалена горами книг и утёсами свитков, создавших внутри помещения очень причудливую сетку из узких проходов. Больную гарпию уложили на единственную имеющуюся в доме постель, и теперь с ней возилась Сания, проявляя чудеса сноровки, чтобы не наступить на бесценные фолианты. Я краем глаза прочитал парочку корешков – почти всё это были работы ведущих монстрологов и травников прошлого и настоящего. Похоже, девушки очень увлекались этим зубодробительным предметом.

Раздался грохот, и из завалов книг вылезла Тия, в монументальной позе героя-победителя, держащая нужный учебник. На свету я смог рассмотреть её получше, и поэтому сейчас пребывал в состоянии, близком к шоковому.

Ладно, если бы это была обычная суккуба. Такие случаи иногда происходили и выходцы из преисподней вели жизнь, близкую к человеческой на поверхности земли. Но чтобы младший суккуб был столь разумен, это – поистине уникальное явление.

Видите ли, этот вид демонов изначально появляется из обычной женщины-человека, попавшей под влияние тёмной магии лорда Азиериса. Сначала они могут и не подозревать о зреющем в них семени тьмы, но со временем оно даёт о себе знать. Их тела начинают изменяться – растут небольшие витые рога, затем прорезаются рудиментарные крылья на пояснице. С их помощью невозможно летать, они скорее служат неким символом. Затем вырастает хвост, шерсть, покрывающая грудь и нижнюю часть живота вместе с пахом. Самое последнее изменение – ступни заменяются копытами. Но дело даже не в этом. Сразу, как только тёмная магия начинает искажать тело несчастной, в её сознание вторгается демоническая сущность. Человеческое начало пытается ему препятствовать и начинается незримый бой за контроль над телом, которым в этот момент движут лишь инстинкты. Младшие суккубы, в отличие от своих полностью развитых сестёр, это – безмозглые звери, не знающие ничего, кроме неутолимой жажды убийства и животной похоти. Пока они не закончат трансформацию, всё их существование заключается в утолении этих двух потребностей. Когда же процесс завершается, новоиспечённая суккуба теряет всю память о своём бытие человеком и становится верной подданной своего господина – лорда Азиериса.

– Что ты на меня так пялишься, колдун? Дырку просверлить хочешь? – ехидно спросила у меня Тия. – Или женские груди в первый раз увидел и теперь глаз оторвать не можешь? Если второе, то любуйся, мне не жалко. Но потрогать ни за какие коврижки не дам.

– Да ты мне и даром не нужна, отрыжка бездны, – буркнул я, поспешно отводя взгляд. Бюст, покрытый бледно-оранжевой, густой шерстью, заменявшей ей всю одежду, и правда был ничего. – Завтра, первым делом, отправлю тебя домой в бездну. Будешь там грешникам свои услуги предлагать, да и те, боюсь, побрезгают.

– А что же до утра ждать? Давай, рискни здоровьем! – насмешливо оскалилась она, демонстрируя внушительный набор инструментов для раздирания плоти на части.

– Что, не терпится? По любимому соскучилась?

– Да! От вас, смертных, никакого толку нету. Что с вами, что с бревном – разница невелика, – презрительно бросила демоница, спрыгивая со своего высокого насеста из книг и заглядывая мне прямо в глаза. Рост у нас оказался примерно одинаков, но телосложение у неё было значительно крупнее. – Что, сразу язык проглотил?

– Да вот думаю, если послать тебя к чёрту, то ты это, поди, как комплимент воспримешь. Наверняка до этого только импами перебивалась, – поединок взглядов я выдержал, не дрогнув.

– Ну, всё, пошли, разберёмся! Вобью тебя в землю по самые уши за такую наглость, даже могилку копать не придётся!

– А ну прекратите немедленно! Никаких драк! И так уже дверь нам разломали.

Мы одновременно повернулись к Сании и открыли рты, чтобы высказать нечто нелицеприятное друг о друге, но та грозно топнула задними копытами. Тия, лучше знавшая свою подругу, сразу приуныла и удалилась к полкам, внимательно разглядывая корешки.

– Так-то лучше. Мэтр, вы разбираетесь в травах?

– Зовите меня просто Эрик, прекрасная госпожа…

– А ты тогда меня Сания. Договорились?

– Угу…

– Итак, Эрик, ты разбираешься в травах?

– Самую малость, – виновато признался я. – И только в тех, которые нужны мне для моей работы.

– А кто ты по образованию?

– Тёмный маг.

– А, тогда понятно, почему вы с Тией так взъелись друг на друга, – вздохнула девушка. – Прости её, она нервничает из-за того что…

– Ну, ты ему ещё когда у тебя месячные разболтай! – внезапно вмешалась суккуба, подняв глаза от книги. Единорог смущённо умолкла. – Что, не видишь, он бесполезен, как и большинство его коллег. Что тебе нужно принести?

Сания назвала с десяток различных трав, и я был вынужден признать, что слышал эти названия впервые. Демоница спешно удалилась на улицу, видимо у них есть какой-нибудь сарай или пристройка, где хранятся ингредиенты.

– Она поправится? – жалобно спросила Атрама, до этого тихо сидевшая в свободном уголке и удивлённо переводившая взгляд с одного говорившего на другого.

Задумчиво почесав роскошную шевелюру, плавно переходившую на спину и превращающуюся в гриву, единорог довольно уверенно ответила.

– Думаю да. Если не умрёт в ближайшие пару часов от лихорадки, то опасность, можно сказать, миновала. Меня больше беспокоит крыло. Это очень сложная штука и если лечить неправильно, то несчастная никогда больше не сможет летать. А это для гарпии хуже, чем смерть, – звучало не очень обнадёживающе, но останься бедняжка только с нами, выбора бы не было вообще – её ждал гарантированный билет в один конец на тот свет. – Как её зовут, кстати?

– Мы не знаем, я же говорил, что только вчера подобрали её. Она не приходила в сознание всё это время.