Текст книги "История первая. Беглец. История вторая. Странник. (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Хворост

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Что может быть интереснее и желаннее для маленького ребёнка, чем нарушить запреты родителей и пойти куда-нибудь, куда тебе категорически запрещают? Правильно, ничего! Это как показать красную тряпку быку или поджечь пчелиный улей. Вот и я ничем не отличался от всех обычных мальчишек в семь-восемь лет.

Наша семья жила в этом городе уже давно – тут было относительно чисто и безопасно, он располагался на пересечении крупных торговых путей, что давало немалый приток денег. Торговцы средней руки, вот кто были мои родители. Перекупали и продавали, выручая выгоду на разнице, сдавали склады для проходящих мимо купцов, держали пару гостиниц. Ну а я играл, где хотел, и делал, что хотел, благо, возможность была. Не могу сказать, что был таким уж испорченным и непослушным, но дети есть дети.

И, как у многих других подростков Сейтира, у меня тоже была заветная мечта, а по совместительству, любимое развлечение: заняться исследованием проходов, что пронизывали землю под нашим городом. Это была его главная достопримечательность. Древние катакомбы, на которых были построены новые дома. По большей части их использовали как канализацию и свалку для мусора, но сеть туннелей расползалась гораздо дальше, и градоправителю было невдомёк заниматься их уничтожением или приспособлением под хозяйственные нужды. Его дальний предшественник, от греха подальше, завалил все более-менее крупные входы в «ненужные» части системы.

Вот мы с друзьями и предпринимали ежедневные вылазки, с целью найти хоть один проход туда и хоть чуть-чуть приподнять манящую завесу таинства и приключений.

И, конечно же, в конце концов, мы отыскали щель, как раз такого размера, чтобы мог пролезть ребёнок. Она находилась далеко за городской стеной, на опушке густого леса, простиравшегося десяток лиг на запад и сотни на север, вплоть до Хрустальных Пиков, и носящего зловещее название «Мёртвый». Нас было трое: я, Марко – младший сын мясника с нашей улицы, и Кэрол – сирота из приюта. Обычно наша компания насчитывала гораздо больше человек, но в тот день многие не пришли из-за приезда рыцарей Доториса, бога порядка. Люди со всего города собирались, чтобы поприветствовать этих бравых вояк, а нам это играло на руку – никто не приметит наше отсутствие.

Итак, мы с предвкушением стояли у границы неведомого.

* * *

Света от чадящих, самодельных факелов было мало – локтей восемь, не больше. Несмотря на летний зной сверху, тут было свежо, можно сказать даже прохладно. Ход вёл в сторону города с ощутимым уклоном, периодически перемежаясь с лестницами на несколько крутых ступеней и желобами для воды. С потолка то и дело срывались крупные капли, прерывая тишину перезвоном, от которого, из-за гулкого эха, мурашки бежали по коже. Кое-где кладка или опоры не выдержали напора сырости и времени, развалившись и засыпав туннель горками жирной глины.

– Как ты думаешь, что мы тут найдём? – не выдержал и спросил более трусливый Марко, которому неуютно было идти в тишине, но он стеснялся признаться об этом вслух.

– Говорят, в центре катакомб спрятан огромный клад! Каменья, золото, даже магические артефакты! – с горящими от азарта глазами ответил ему Кэрол, с малого возраста мечтавший о богатствах. – И всё это будет наше, если на то будет воля Каэлерис.

– Вздор и сплетни, – фыркнул я, не оборачиваясь и внимательно смотря под ноги. Тут было целое раздолье выбоин, камней и каких-то растений, похожих на мох или лишай. Поскользнуться или запнуться обо всё это было плёвым делом. – Если бы тут и было сокровище, то его давно вытащили. Конклав магов или церковь, кто-нибудь из них. Ну, или, в крайнем случае, первый попавшийся храбрец, нашедший подобную трещину.

– Эрик, если тебе не нужен клад, тогда почему ты здесь? – удивился Кэрол.

– Сам не знаю. Любопытно ведь! Кроме сокровищ в мире существует ещё множество захватывающих вещей, – глубокомысленно ответил я, пробираясь сквозь очередной завал.

Вскоре архитектура переменилась. Нескончаемый однообразный коридор уступил место череде квадратных комнат с высокими сводчатыми потолками и двумя-тремя выходами из них. Мы старались идти только прямо, чтобы не заблудиться в этом хитросплетённом лабиринте, но иногда выбора просто не было. Когда приходилось сворачивать, я делал углём небольшие пометки на стенах. А ещё появился тревожащий всех кисловато-мускусный запах, которому было не место здесь. И, что странно, не видно было ни единой крысы, хотя на верхних ярусах они стелились живым ковром.

Наконец, после всеединые знают какого поворота, наша троица вышла в огромную естественную каверну. Создатели этих катакомб её кое-как обработали – пол был ровный и на нём мелкой плиткой выложили цветную мозаику. Но тусклого света факелов не хватало, чтобы выхватить у темноты всё помещение, поэтому, то, что там было изображено, оставалось загадкой. Стены, уходящие во мрак, оказались из неотёсанного камня, а с потолка в сотнях мест капала вода. Редкие колонны из светло-серого мрамора чередовались со сталагнатами, появившимися естественным путём.

Только я хотел предложить повернуть назад, так как тут слишком легко можно сбиться с дороги, как по пещере эхом прокатились всхлипывания плачущего ребёнка. Мне почему-то сразу захотелось найти потерявшегося в кромешной тьме бедолагу. А вот мои спутники имели на этот счёт совершенно противоположное мнение – у Кэрола тряслись коленки, а Марк стал белее мела. Секунду ничего не происходило, а затем своды огласил громкий плач.

– ПРИЗРАКИ! – истошно завизжали оба и, не разбирая дороги, с воплями бросились туда, откуда мы пришли, призывая богов к себе на помощь.

Но я остался стоять на месте. В этих звуках не было ни капельки враждебности. Мне всё ещё настойчиво казалось, что, чем бы ни было существо, рыдающее вдалеке, оно не представляло никакой опасности. Крики моих друзей затихли вдалеке, а я всё стоял и вслушивался в наступившую тишину. Ни плача, ни всхлипов, лишь перезвон капель, длящийся уже не одну Эпоху. Песчинки в невидимой клепсидре времени падали одна за другой, а меня охватил какой-то столбняк. Казалось, что мне ни в коем случае нельзя двигаться, иначе упущу чрезвычайно важное в своей жизни событие.

– Глупость какая… – подбадривая себя, буркнул я, собираясь плюнуть на всякие странности и пойти догонять друзей, как вдруг, вдалеке, за едва видимой колонной, в свете факела что-то сверкнуло. Нечто живое высунулось из-за неё и, прежде чем мне удалось это разглядеть, шмыгнуло обратно. – Кто здесь!?

Крикнул и сразу же пожалел, так что бы тут не находилось, оно явно не человек. Людская нога не ступала по этому полу уже больше нескольких сотен лет. Моё воображение, вместе с подстёгнутым ужасом разумом, начали рисовать перед глазами образы различных монстров, один ужаснее другого. Однако…

– Яааа… – донесся запоздалый ответ из-за ближайшей колонны по правую руку от меня. Существо каким-то макаром преодолело всё это расстояние, оставаясь незамеченным. Голос у неожиданного гостя был похож на человеческий, но он сильно растягивал звуки, будто не успевая закончить их в нужный момент. И, быть может, мне показалось, но говорила девочка.

– Кто ты?

– Не знаю, – совсем растерянно ответила колонна, вновь начав грустно всхлипывать.

– Выйди, покажись! – набравшись смелости, попросил я. Кем это существо ни было, оно явно было напугано и потрясено чуть ли не больше меня. – Не бойся, я тебя не обижу.

– Хорошо. Не убегай.

Прямо передо мной из пола выросло нечто. Очертаниями монстр напоминал человеческую девочку лет десяти-двенадцати, состоящую целиком из полупрозрачной, оранжево-красной жижи, а ноги её, после колен, превращались в бесформенную лужу. В нос ударил резкий запах лимона и апельсина.

– Привет!

– П-привет, – помедлив, ответил я, во все глаза рассматривая невиданное диво. – Меня зовут Эрик. А тебя?

– Имени. Нет… – жалобно заявил монстр и тут же расплакался, утирая странные желтовато-малиновые слёзы и при этом издавая забавное бульканье.

– Не реви. Разве твои родители тебя не назвали? – я обращался с ней, как обычным человеком, как это свойственно любым детям. Они не видят большой разницы в том, человек ты или нет, пока остаёшься с ними добр. – Кстати, где они? Ты потерялась?

Она отрицательно помотала головой и показала в темноту.

– Дом.

Затем её палец переметался куда-то в сторону и вверх, на блестящем в свете факела лице появилось выражение усилий. Ей явно тяжко было находить подходящие слова, а потом ещё и объединять их в предложения.

– Мама. Далеко. Не успела назвать. Погибла, – кратко пояснила бедняжка и от души расплакалась.

– А папа?

– Папа? Нет. Только мама, – почему-то это слово вызвало у неё настолько искреннее удивление, что малышка даже на секунду позабыла о своих невзгодах. – Кто есть папа?

– Ну… эээ… как бы это сказать. Есть мать, а есть отец. Когда они влюбляются друг в друга, то получаешься ты, – мне пришлось из кожи вон лезть, чтобы объяснить, что я сам ещё толком не знаю. Монстр округлил ещё сильнее свои и без того огроменные глаза и в полном недоумении дотронулся указательным пальцем до губы, пытаясь понять суть сказанного. – Ну, родители…

– Ааа, нет двух. Только мама… – она запнулась, для пущей сосредоточенности обхватив голову руками, вспоминая что-то. – Отделилась! – счастливо выпалила девочка, подобрав нужное слово. – Есть мама. Потом есть и я, и мама.

– Понятно, – потрясённо кивнул я и улыбнулся ей. Пока она была занята разговором, её горе ненадолго забывалось. Не знаю, что было бы со мной, случись такая беда. Наверно дни напролёт рыдал и стенал. – Тогда я назову тебя! Хммм. Теперь ты – Атрама.

Не помню, откуда именно взялось это имя. Кажется, так звали принцессу из сказки, которую мне не так давно рассказала мама на ночь. Свеженаречённый монстр восторженно повторил своё имя несколько раз, видимо запоминая и будто смакуя, а затем, в порыве чувств, заключил меня в объятия. Должен сказать, мне казалось, что будет противнее. На ощупь она напоминала тёплый холодец, но никакая не слюнявая и не склизкая, как выглядит со стороны.

– Будешь со мной играть? – предложил я, и Атрама рьяно закивала.

* * *

Ещё три месяца я тайком прокрадывался в разрушенные катакомбы под городом, теперь уже один. Девочка оказалась смешливой, доброй, а так же любознательной и заботливой, пусть и немного медлительной. Она обожала, когда я рассказывал об увиденном на поверхности (в основном, про свою каждодневную жизнь, конечно). Не знаю, что рисовала фантазия Атрамы, иногда было тяжело предсказать результат неторопливого хода её мыслей, но, судя по широко открытому рту и искорках восхищения в глазах – нечто прекрасное. Мы играли, общались, пусть не так уж и часто, но каждый раз оба оставались довольны редкими встречами.

Но потом моя семья решила перебраться в столицу, которая по совместительству являлась и одним из крупнейших портов. Расставание было тяжёлым и горьким. О своей «матери» она скорбела меньше, чем обо мне. Но выхода не было. Когда я уходил, то пообещал, что обязательно вернусь, рано или поздно, и поиграю с ней ещё. Вот так и получилось, что наивная девочка-монстр осталась ждать там, в сырых и тёмных подземельях, а я уехал в огромный людный город Трестон – столицу небольшого королевства Нерарет. С ходом времени эта история уходила на второй план, задвигаемая туда повседневными заботами. Потом я поступил в школу магов, находившуюся там же, и искреннее обещание было оставлено на поруки всё той же Каэлерис, всевидящей властительнице нитей судьбы.

История первая: «Беглец»

«Разыскиваются тёмные маги: Эрик Мэйфилд «Ворон», Дик Атрис «Тевталь», Хадрез фон Глэм «Рубака»… За любые сведения об этих отступниках обещается щедрое вознаграждение».

Такие листовки с длинными списками имён и прозвищ моих коллег можно было лицезреть чуть ли не на каждой стене. Всего за сутки из почётных членов Конклава мы превратились в преступников. Церковь умеет проделать свои махинации молниеносно. Мне даже интересно, где моё начальство из Совета Магистров так облажалось, чтобы их смогли прижать к ногтю и заставить пойти на столь чудовищные уступки. Кто виноват, в том, что я – Эрик Мэйфилд, более известный как «Ворон», вынужден бежать, спасая свою жизнь? Хотя, что даст мне имя виновного или, даже если он чудесным образом появится тут, не убивать же несчастного простофилю только за какой-то мелкий проступок. Скорее всего, это кто-то из моих младших коллег. Чуть-чуть превысил свои полномочия, а бдительное око Церкви или даже Еретиков, это заметило и схватило за горло весь Конклав. И ударили, сволочи, по самому ненавистному месту – кафедре тёмной магии. Они с самого основания спят и видят, как бы стереть наш факультет с лица земли так, чтобы и камня на камне не осталось. Теперь, когда им это удалось, может, затихнут ненадолго, упиваясь триумфом.

Я на секунду представил, как целая толпа монашек с кирками и молотами пытается разрушить башню, в которой ютится наша кафедра, и кисло улыбнулся. Но сейчас некогда думать о таких несуразицах – шкуру бы свою спасти! По глупому совпадению я сейчас находился практически в самом центре королевства. Пусть клирики и еретики сами разбираются с наплывом нежити, демонов и проклятий как знают. Я, конечно, поклялся защищать род людской, но делать это за награду в виде поджаривания на весёлом костерке, разведённом чёртовыми фанатиками, как-то не хотелось.

И вот прямо сейчас передо мной стояла практически непосильная задача – пересечь печально известный «Мёртвый» лес, для того, чтобы попасть в соседнее королевство – Медину. Там из всеединых почитают только Лейрис, богиню жизни. А для этого, сперва, надо было запастись всем необходимым. Еда, лошадь, кое-какие амулеты и артефакты из магической лавки. И всё это нужно сделать незаметно и очень быстро. На моей стороне играли лишь два фактора. Во-первых, местные прихвостни Церкви никак не могли знать, что я выбрал именно это направление. Во-вторых, мне был знаком каждый закоулок этого города. Сейтир. Тут я вырос. И пусть за эти семнадцать лет он преобразился – стал больше, пусть и беднее, но всё равно это был старый добрый Сейтир.

Пробравшись за городскую стену, минув стражу и досмотр, я сразу направился к магической лавке. Коллега меня вряд ли выдаст, а может даже подскажет, где обзавестись остальными пунктами из моего списка.

Чуть не сверзившись из-за зацепившейся штанины, я от души проклял всех, носящих рясы и сутаны. Пришлось сменить свой привычный костюм на неудобную одежду торговца, ибо моя специальная экипировка выделялась бы в толпе примерно так же, как древесный огонёк в темноте ночного леса. Облегающий камзол цвета вороного крыла из лучшего шёлка, сотканного, как уверял меня торговец, самими арайне, с пуговицами из чистого серебра. Брюки такого же покроя и крепкие ботинки с высокой шнуровкой. Всё это сейчас находилось у меня в заплечном мешке, вместе со специальным мечом, выкованным искуснейшими эльфийскими кузнецами. Ушастые ребята знают толк в заговорах от нечисти и в специальной обработке лезвия всякими травами и отварами, за что я им сильно благодарен. Эта штука спасала меня не в одной заварушке на неспокойном кладбище или склепе. А без своего значка и целой кучи защитных амулетов на шее, я вообще чувствовал себя голым. И то и другое было прикопано недалеко в лесу, рядом с дорогой, по которой планировалось моё бегство после того, как приобрету всё необходимое. На всякий случай. Не дай бог попадётся достаточно опытный еретик, способный учуять слабые эманации магии от них.

Проскользнув переулками, я зашёл в так и оставшуюся на своём месте лавку артефактов.

– Здравствуйте, проходите! – радостно поприветствовал меня бессменный Грей, поседевший и изрядно разжиревший с последней нашей встречи, – Ой… Эрик, – старикан узнал меня с первого взгляда. – Ты ведь знаешь, что происходит?

– Нет, последнюю пару лет я провёл в пещере на дне моря, ведя отшельнический образ жизни и медитируя на третью чёрточку на значке, – мой ответ был пропитан убийственной дозой сарказма. – Конечно в курсе! Поэтому и бегу, куда подальше от этих сбрендивших поклонников четырёх единых. Совсем с ума сошли… Ничего, посмотрим, как они запоют, когда их жирные задницы будут грызть поднявшиеся из могил зомбики.

Продавец понимающе улыбнулся.

– Еретики тоже не зря тренируются…

– Пф, да они дилетанты. Хотя, стоит признать, умение любого искренне верующего человека сделать магом – это удар по нашей гордости, – с напускным безразличием заметил я, разглядывая витрины. – Если бы нам не нужно было выискивать людей с даром, то мы бы задавили их за десять лет! Ладно, давай к делу, время не терпит. Ты же не будешь драть с меня втридорога только потому, что мне некогда торговаться…

– Как знать!? – рассмеялся Грей.

* * *

Что-то я всё говорю, сыплю терминами, а вы же ничего не знаете о мире…

Итак, как вы уже поняли, сейчас я нахожусь в королевстве Нерарет. Моём родном, между прочим. Идёт семьсот тридцать шестой год Эпохи Расколов. До неё была Эпоха Империй, когда две могучие страны сражались за право властвовать на континенте. Проиграли обе, рассыпавшись на огромное количество крохотных, в сравнении с империями, королевств, графств и герцогств.

Но война и не думала прекращаться. Я не про крошечные междоусобные стычки, когда две враждующие крепости посылают друг в друга по одной стреле в день, что стало уже скорее традицией и поводом для шуток, нежели серьёзным конфликтом. Я про войну магов и Церкви. Она незрима, но тянется аж с самой Эпохи Предательства. Но только в этой достигла своего апофеоза. Власть мелких монархов слаба, им приходится опираться на кого-то. И своё плечо подставляют сразу и Конклав и Церковь, соревнуясь между собой в том, сколько марионеток на троне они поставят по всему миру.

Не буду утверждать, что кто-то из соперников лучше, оба хороши, но всё же взгляд колдунов на то, как должно быть устроено мироздание оказался мне ближе. А искренняя убеждённость всех церковников в том, что магия – это происки тёмных братьев, заставляет меня скрежетать зубами. Самое смешное, что Церковь, несмотря на это, имеет нечто вроде корпуса боевых колдунов. Их и называют Еретиками, потому как их отлучают из святого лона, ради изучения «греховных наук». Преданные своему делу гончие Всеединого Отца (как он только не лопнул от важности, с таким титулом-то). Безжалостные, беспрекословные, совершенно неподкупные и непогрешимые. Слово еретика считается законом, так как, в теории, они расплачиваются за свой пожизненный грех, заключающийся в познании магии тем, что никогда больше не имеют права оступиться. Не знаю уж, насколько это правда. У меня бывали конфликты с этими ребятами во время работы и, с полной уверенностью могу сказать, они – те ещё фрукты.

И последнее, чем я хотел бы поделиться, перед тем как продолжу этот рассказ.

Почему «Тёмный маг»? Всё просто. Против лома нет приёма, акромя другого лома. Издревле изучение некромантии, демонологии, проклятий и сглазов проводилось на факультете, который так и назывался – факультет тёмной магии. Так что отнюдь не значит, что я маньяк, проводящий призывы демонов и пьющий кровь младенцев за завтраком. Моя работа – защищать обычных людей от различной нечисти и заклинаний, насланных ею. Вот только тугодумы из Церкви возомнили себе совершенно другое. Они считают, что мы сами её создаём, а затем насылаем на род человеческий, чтобы потом прикидываться героями-уничтожителями и обдирать порядочных граждан до нитки. Тьма, предрассудки и мракобесье одним словом! А ведь это образованные и не самые глупые люди. Слепая вера в свою правоту никогда не шла бок о бок со здравомыслием.

Что ж, засим всё. Можно продолжить.

* * *

Приобретя всё нужное и наслушавшись неутешительных советов и прогнозов Грея, я быстрым шагом отправился дальше. Стоило управиться до наступления ночи, ибо спешащий в тёмное время суток человек автоматически становился подозреваемым во всех мыслимых и немыслимых грехах. Сначала поймают, приволокут в тюрягу, а только потом будут разбираться кого и за что.

К сожалению, мои грандиозные и крайне хитроумные планы ждал полный крах. Пройдя примерно четверть пути, я, к своему вящему недовольству, заметил за собой слежку. Похоже, они меня переиграли. Установили наблюдение за магической лавкой, просто, на всякий случай. Было обидно вот так по-дурацки опростоволоситься.

Ну да ладно, поразмышляю о собственной тупости апосля. Сейчас нужно рвать когти.

Меня преследовали двое, но наверняка их было больше – остальные пошли оповещать своих соратников. А псов Церкви тут хватит на то, чтобы поймать дюжину таких, как я – в этом городе стоит последний уцелевший пантеон Всеединых. А там находятся статуи Тимиса и Азиериса ещё до того, как они обманом заманили своих соратников в смертельную ловушку, тем самым отправив их в бездну. Эти уникальные артефакты охраняются, целым войском. Если мои предположения верны, то скоро весь Сейтир превратится в разозлённый пчелиный улей, а мне не улыбалось совать туда свою голую задницу. Благо из любого города существует множество выходов. И конкретно из этого я знал основную их часть.

Слегка попетляв по переулкам, мне удалось на некоторое время сбить преследователей с толку. Теперь у меня есть пара минут, чтобы решить, как отсюда убраться. Крепко поразмыслив, я решил попробовать уйти так же, как и пришёл – найти крышу какой-нибудь лачуги, прилегающей к стене и по ней перебраться.

Поминутно оглядываясь, я направился по кратчайшему маршруту к стене. Но видимо удача сегодня была не на моей стороне. Выйдя на первую же оживлённую улицу, я чуть ли не нос к носу столкнулся со своими преследователями. Мы потрясённо уставились друг на друга. По счастью, моя реакция оказалась значительно лучше – сказывались рабочие будни, приведённые в недружелюбной компании нежити.

– Эй, а ну стоять! – крикнули мне, но меня уже и след простыл.

Что было мочи я нёсся по извилистым улочкам, перепрыгивая через неожиданные препятствия в виде мусорных куч, луж помоев и тому подобных «приятных» сюрпризов, встречающихся на каждом шагу. Ситуация стремительно ухудшалась. Количество путей отступления неуклонно приближалось к нулю. К тому же, мне предстояло пересечь центр города, а там, зуб даю, патрулей – как блох на шелудивой собаке.

* * *

Лёгкие горели огнём, а отбитый копчик нещадно саднил. А этот запах… желудок делал кульбит за кульбитом, и пришлось приложить усилия, чтобы не расстаться с обедом и завтраком. Слава всеединым, что нос почти сразу отказался вообще хоть что-либо различать. Глаза, правда, всё равно слезились, но это мелочи жизни. Вокруг в воде плавало нечто… неописуемое. Даже не верится, что это всего лишь отходы человеческого города. Хорошо хоть, что не очень глубоко – мне по колено, иначе скорость моего передвижения была бы сопоставима с улиткой, угодившей в бочку с перебродившим вином. Брести по шею в, извините, дерьме – не самое приятное времяпрепровождение.

Опс, кажется, я пропустил небольшой кусочек? Да, точно. Прошу прощения. Во время всей этой беготни очень тяжело о чём-то думать. Итак, на чём я тогда остановился?

* * *

Узкий переулок внезапно кончился и я, к своему вящему удивлению, оказался на центральной площади. Напротив меня находился тот самый пантеон, мраморным великаном вздымавшийся к облакам. Слева от него стояла городская ратуша. Её архитектор был тем ещё затейником – здание походило на миниатюрную крепость с четырьмя башенками – углами. Секунда потребовалась мне, чтобы понять, в какую переделку мне не посчастливилось угодить. Полторы понадобилось целой толпе монахов, собравшейся перед фонтаном в центре площади, чтобы осознать, какое счастье свалилось на них в виде моей скромной персоны. Разница в полсекунды спасла мне жизнь – в три прыжка я преодолел расстояние до следующего небольшого переулка и нырнул туда.

За спиной слышался топот двух десятков ног и гортанные вопли с угрозами и приказами остановиться.

Ага, нашли дурака.

Пять секунд гонки с препятствиями – и я вылетел на параллельную улицу, как пробка из бутылки игристого шампанского. И чуть не угодил под копыта какой-то лошади. Это оказался стражник, у которого сразу сработал годами выработанный рефлекс – раз бежит, значит виновен. Естественно мне ничего не оставалось, кроме как рвануть в противоположную от него сторону. Теперь сзади раздавался стремительно приближающийся цокот копыт. За мгновение до того, как мне на голову опустилась бы тяжёлая дубинка, обитая войлоком, я успел упасть ничком на выложенную булыжниками мостовую, прощупав все её выпуклости своими костями. Их оказалось слишком много на мой вкус (выпуклостей, а не костей). Стражник пронёсся мимо, а мне пришлось стиснуть зубы, вскочить и вновь бежать, притом развернувшись на сто восемьдесят градусов. То есть прямо в распростёртые объятия моих предыдущих преследователей.

Улыбнувшись, проносясь мимо остолбеневших от моей наглости монахов, высыпавших на улицу как горошины из банки, я унёсся вперёд и вновь нырнул в переулок. А там повернул. Затем ещё и ещё. Стоило решить, что они потеряли меня, как внезапно меня встретил самый настоящий сюрприз. Не смотря, куда ступаю, я совершенно не заметил тёмного зёва провала, оказавшегося у меня прямо под носом. Шаг – нога не находит опоры. Мгновения полёта, за которые мне привиделась вся моя жизнь и громкий всплеск.

* * *

Так мне и удалось попасть на первый ярус катакомб под Сейтиром или, если хотите, обычную канализацию.

Темно, хоть глаз выколи. Пришлось лезть в сумку и достать оттуда небольшой кристалл, размером с сосновую шишку. Подарок от моего отца, когда я закончил обучение. Обычная побрякушка, каких в столице продавали десятками тысяч – их на берегу, особенно во время отлива, можно целыми возами собирать и сразу на прилавки. Однако, попадая в руки мага, любая ненужная мелочь может превратиться в артефакт. Таскать с собой бесполезный кусок стекла было неохота, так же как и обижать отца, вот я и попросил друзей из факультета чарописцев помочь мне. Теперь память о родителях всегда освещает мне путь. Они сделали многое для моего будущего, и моя благодарность им не знает конца. Несмотря на то, что моё решение стать магом для них было как заноза в пятке.

Проход был прямым как стрела и довольно широким – локтей десять. В высоком потолке то и дело были видны «сливные трубы» – так отходы доставлялись сюда. Следовало поспешить, ибо мои преследователи в любую минуту могли обнаружить лаз и пуститься в погоню. Спустя небольшую прогулку по отвратительной, чавкающей жиже, которую язык не повернётся назвать водой, сзади послышались отголоски разговоров.

– Вот шустрые-то какие…

Пришлось ускорить темп, но на бег я пока что переходить не стал – нужно сэкономить силы на тот случай, если придётся отбиваться от них. Мерное хлюпанье под ногами действовало на нервы. Голоса преследователей становились всё ближе, а меня терзали смутные сомнения. Будто что-то ускользает от моего восприятия. Но вот что именно, никак не получалось понять…

– Стой! – раздалось совсем близко и в стену рядом, сверкнув в свете моего фонарика, воткнулся стальной болт с золотым оперением. Я оглянулся. Огонь их факелов был виден всего в пяти десятках шагов от меня. Да чтоб мою душу съел самый грязный из импов, куда подевались все располневшие и ленивые монахи из этого города!?

Спешно погасив кристалл, тем самым многократно усложнив им задачу по превращению моей тушки в подушку для иголок, я отскочил к стене и принялся ждать. Они понимали, что мне некуда отступать – бежать вслепую равносильно самоубийству, поэтому единственным моим вариантом оставалось подпустить их поближе и дать бой.

Однако, всё-таки, что-то здесь было не так. Чего-то не хватало. Того, что было на протяжении почти всего моего короткого путешествия по этой канализации и исчезло буквально только что. Интуиция подсказывала мне, что это нечто чрезвычайно важное…

Пяточку света оставалось дойти до моего укрытия десять шагов. Пять. И вот он вырвал из темноты носки моих насквозь промокших сапог.

Их было всего трое. В стандартных коричневых сутанах церкви, но множество шрамов на суровых небритых лицах и бугры мышц на всех видимых участках тела выдавали в них очень опытных бойцов. Лязгнули предохранители и прямо мне в лицо нацелились три острия. Эти ребятки явно шутить не намерены и на дешёвые фокусы не поведутся.

– Эрик Мэйфилд, я полагаю? – вежливо спросил центральный. – Добегался… Прекращай дурить и пошли по-хорошему. Обещаем сохранить тебе жизнь.

Рядом с ногой что-то шевельнулось.

«Крыса» – отвращением подумал я. А губы тем временем сами собой, минуя разум, уже отвечали.

– И гнить в ваших казематах до скончания веков, ожидая милости всеединых?

– Не поминай их, маг, – он произнёс это слово с таким презрением, будто я был плевком на фотографии его мамочки. – Ты этого не достоин!

Они приблизились на шаг.

«Странно, если то была крыса, то почему не было слышно плеска воды?» – как-то отстранённо рассуждал я, глядя, как они подходят, чтобы повязать меня.

Кулаки сжались сами собой. Безропотно сдаваться на милость богов мне попросту не позволяла гордость, и, что уж тут скрывать, юношеская принципиальность. Если я хотя бы не попытаюсь дать отпор, то потом не смогу смотреть на себя в зеркало.

«У меня есть всего одна попытка». – «Хлопушка» их на долю секунды отвлечет, и за неё мне нужно уложить всех троих, если не хочу в спешке учиться ловить зубами арбалетные болты, как это делают особо выдающиеся фокусники. – «Невозможно! Эти ребятки крупнее меня раза в полтора…»

– Знаете, пожалуй, я пренебрегу вашим чрезвычайно заманчивым предложением! – ехидно ответил я и сложил пальцами замысловатую фигуру – активатор заклинания.

Вода прямо передо мной вздулась и ударила высоким фонтаном, аж до самого потолка.

Сухо щёлкнули тетивы арбалетов. Я открыл зажмуренные глаза, ожидая увидеть три ушедших по самое оперение болта у себя в груди. Но их не было. Заклинание ничего не должно было делать с водой – это всего лишь свето-шумовая вспышка. Название «хлопушка» ему подходило как нельзя кстати, но нечто заблокировало мою магию. Видимо у кого-то из трёх был амулет.

Почему же моя душа не на полпути в бездну!?

Честно говоря, поднимая взгляд, я был готов увидеть всё, что угодно, поэтому настоящее положение дел ни капли меня не удивило. Ну, подумаешь, тебя же каждый день от смерти спасает выросший из ниоткуда столб колеблющегося, полупрозрачного желе, в который и угодили предназначавшиеся для меня выстрелы. Никогда ещё так быстро мне не удавалось сплетать заклинание огненного шара. Это заняло всего удар сердца, если не быстрее. И плевать, что на таком расстоянии он сожжёт и меня тоже.