Текст книги "Контора"

Автор книги: Дмитрий Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Будем, – тихо поддакнула Аллочка, но шеф проигнорировал этот порыв.

– Пока так. – Дмитрий Львович чуть понизил голос. – Никому ни слова. Работаем с итальянцами до моего особого распоряжения. Маркетологов обходить за версту. Деньги вернешь.

Аллочка вопросительно взглянула на патрона.

– Вернешь деньги, полученные у макаронников, – пояснил Дмитрий Львович. – Мне вернешь. Лично мне. Вопросы есть?

Вопросов у Аллочки не было.

Борис недоуменно крутил в руках несколько купюр. Дважды он заглянул в конверт, словно несколько банкнотов могли остаться там незамеченными. Кроме того, сумма, написанная карандашом на внутренней части конверта, подтверждала, что никакой ошибки нет.

С этого месяца зарплата сотрудникам выдавалась в конвертах. Выдавалась отныне не бухгалтером, а начальником подразделения, в котором числился сотрудник. Соответственно, Апухтину его конверт вручил господин Подвор-ский. Дойдя до своего рабочего места, Борис открыл конверт, чтобы переложить деньги в бумажник, и обнаружил, что получил ровно половину от своего оклада.

Борис стрельнул глазами по сторонам. Судя по радостному оживлению, царившему в отделе, никто не разочаровался положенной в конверт суммой.

Ладно. Борис положил деньги обратно в конверт и отправился за разъяснениями к начальнику.

– Константин Николаевич, – произнес Борис, прикрывая за собой дверь. – Я тут получил зарплату. Но что-то как-то... мало. Вы не знаете почему?

– Знаю, – печально кивнул Подворский. – Но поделать ничего не могу. Ты ведь слышал о новой системе депремиро-вания?

– Слышал что-то.

Борис слышал краем уха о том, что введена новая система расчета зарплаты. За всякого рода нарушения – опоздания, прогулы, невыполнение задач – у сотрудников будет вычитаться часть зарплаты. Депремирование. Премия наоборот. Но, поскольку Борис являлся на работу вовремя, трудился не покладая рук, не прогуливал, то с полным правом считал, что новшество сие его не коснется. Ан нет, коснулось. Еще как коснулось.

– Ну, вот по этой системе тебя и того... – Патрон тяжело вздохнул, выказывая свое сочувствие, и добавил: – Я тут ни при чем. Решения принимает отдел персонала. Я даже возражал, но...

– А можно узнать, за что меня депремировали с такой страшной силой?

– Можно, – кивнул Подворский. – Я уже задавал этот вопрос. Во-первых, за распитие спиртного в офисе во внерабочее время. Припоминаешь такой эпизод? Все четверо и депремированы: ты, Ладов, Семен и Галя. Был приказ о запрещении нецелевого использования служебных помещений. В порядке исключения разрешено оставаться в помещении отдела с письменного разрешения начальника подразделения. Во-вторых, за игру по сети в рабочее время все с тем же Семеном. Вопросы есть?

Возразить было нечего. Пили с рекламщиками. А на следующий день, действительно, играли по локальной сети в карты. Недолго, минут двадцать. Просто из интереса пообщаться таким образом через сеть. Не Интернет, конечно, но занятно. Вот только как пронюхал об этих грехах отдел персонала? Положим, узнать про приватный банкет не составляло труда. Те же охранники, видевшие, как они в половине девятого «на бровях» уходили из офиса, могли настучать, а вот про карты... Исключено, что кто-то посторонний видел экран монитора. Борис, правда, не особенно прятался, могли заглянуть к нему в экран некоторые коллеги по отделу. Но не побегут же они докладывать в «персонал»? Одно дело неучи, другое дело – подонки. Тем более не мог заложить их никто из отдела рекламы. Там-то сидят только Макс да Галя. Как же они узнали? Остается только один способ: засечь их несанкционированный контакт на сервере. А кто у нас на сервере? Правильно, Миша Зыбковец. Он же присутствовал на Галином дне рождения, причем был пятым участником, а Подворский довольно внятно сказал сейчас, что депремированы «все четверо».

– Ты хочешь еще что-то спросить? – Патрон несколько нервно поглаживал щеку.

Борис и впрямь загостился в начальственном кабинете: застыл в задумчивости перед столом шефа.

– Да, – кивнул Апухтин. – Я хотел узнать по поводу первого пункта обвинений. Если бы мы распивали в рабочее время, это усугубило бы вину или наоборот?

– Чем шутки шутить, – понизив голос и покосившись на дверь, ответил Константин Николаевич, – подумай лучше о своей карьере в фирме и о семейном бюджете.

– Спасибо.

Борис вышел из кабинета и отправился в технический отдел, сгорая от нетерпения задать пару вопросов Мише Зыб-ковцу по прозвищу Ник.

Миша сидел в своей каморке и ковырялся в недрах развороченного компьютера.

– Привет.

– Привет.

– Слушай, объясни мне одну странную вещь, – Борис с трудом сдерживался, – ты ведь у нас компьютерный бог и источник слухов. Как ты объяснишь, что...

– Что тебе подрубили зарплату? – Миша свернул белые лианы шлейфа и выпрямился, глядя в лицо Борису.

– А, так ты уже в курсе?

– В курсе, – спокойно ответил Ник. – Только ты прикрой дверь, а то сквозит. И громкость свою приглуши, а то у меня винтики со стола сдувает.

Борис закрыл дверь.

– Так как же ты объяснишь, – продолжал Борис, – что разные интересные подробности нашей жизни становятся известны... даже не начальству, а всякой шушере из отдела персонала.

– А сам ты как думаешь?

– Думаю, что кто-то играет в Павлика Морозова.

– Правильно думаешь, – кивнул Ник. – И что ты хотел узнать у меня?

– Хотел спросить твое мнение. Вот смотри. Пять человек распивают водку в помещении родной фирмы. И вот четверым дают по мозгам, а пятый выходит сухим из воды...

– Меня тоже штрафанули, – недобро усмехнулся Ник. – Двадцать процентов – за день рождения, десять – за галстук.

– Да?

– Да.

Борис сконфуженно умолк. Стройная цепочка обличающих фактов оборвалась в самом начале. С минуту Ник спокойно наблюдал, как медленно остывает его темпераментный гость и его горящие от клокочущей ярости щеки становятся бледно-пунцовыми от стыда.

– Я тебе кое-что покажу. – Ник медленно вытащил из-под коврика мыши сложенный вчетверо лист бумаги.

– Что это?

Ник молча развернул страницу. Распечатка какого-то заявления.

– Что это? – повторил Борис с раздражением. Сетевик-затейник только молча двинул бровями: читай.

«Начальнику отдела персонала Кузнецову А. И.

Докладная записка

Уважаемый Алексей Иванович! Довожу до Вашего сведения, что сотрудники дирекции маркетинга Апухтин Б. и Семен (не знаю точно фамилию) из отдела рекламы используют дорогостоящее компьютерное оборудование фирмы для игры между собой в компьютерные игры. Осуществляется это в рабочие часы.

Искренне Ваш Мастерков Р. М.»

– Что это? – Борис протянул руку, намереваясь взять листок, но Ник быстро сложил докладную записку пополам и стал проворно рвать на полосы.

– Стой! – Борис схватил его за запястья. – Что это такое?

– Чтокалка с пропеллером! – Ник резким движением высвободился и закончил процесс измельчения таинственного документа. – Ты ведь прочел. Все по-русски написано.

– Но... Откуда ты это взял?

– Да все оттуда же. – Ник кивнул на высившийся за его спиной сервер. – Принтер в секретарской завис. Несколько документов остались нераспечатанными. Сам понимаешь, что оставлять это не стоит. Для меня это чревато даже не депремированием и не увольнением. Андестэнд?

– Андестэнд... – Борис прошелся по комнате. – Вот гад! Вот сука! Его же...

– А вот это лишнее. – Ник строго поднял указательный палец.

– Почему?

– Потому что если ты начнешь, скажем, бить ему лицо от уха до уха, то придется объяснить за что. А объяснив, ты меня спалишь по полной программе, как китайскую петарду.

– Так что делать?! – Борис запустил пятерню в волосы.

– Ничего, о чем потом будешь жалеть. Самое разумное, по-моему, валить из этого болота.

– Болота... – повторил Борис задумчиво. Какая-то мысль крутилась у него в голове.

– Болота, – повторил Ник. – Что делать, это судьба любого водоема, который вовремя не чистят: зарастает, цветет, лягушки начинают квакать, гады заводятся. Это ж надо, донос подписать «Искренне Ваш»! Человек от собственной подлости кайф ловит, смакует процесс...

– Гады, – согласился Борис и, прищурившись, поинтересовался: – Слушай, а ты этот листок специально для меня приготовил?

– Точно. Я надеялся, что ты прибежишь.

– Надеялся?

– Точно так. Я надеялся, что тебе хватит ума, чтобы заподозрить меня, и я в тебе не ошибся.

– Ты во мне не ошибся?! Корки! Он во мне не ошибся! И что с того?

– Лишний раз подтверждает, что ты достаточно умный человек. А то, что ты примчался бить мне морду, а не сел за ответную анонимку... тоже хороший признак.

– Так что делать-то будем? Я, собственно, могу просто съездить ему в пятак безо всяких объяснений!

– Объяснения все равно потребуют. А на твоем месте я бы рвал отсюда когти, как все уже и делают. Хватал бы в руки ноги, калькулятор, пачку казенной бумаги – и тикать. Впрочем, по мне, лучше не мелочиться. Если нет возможности хапнуть себе памятный сувенир покрупнее, то лучше уйти налегке. И потом, не в конкретном человеке дело. Дело в системе. Система тебя поимела. Причем это глупое депре-мирование – копейки по сравнению с тем, что из тебя уже высосано. Я ведь почитывал тут кое-какие из твоих проектов. С такими идеями нужно идти в банк – причем не наш, не российский, – брать кредит и начинать работать. А тут на твоих идеях дураки рожи наедают. СИСТЕМА! Вот если бы получить свои комиссионные с этой СИСТЕМЫ... Но это – война с ветряными мельницами. Умные люди просто уходят.

– Кто, например? Кто уходит?

– Галя, например. Макс скоро уходит. Талльская уже ушла. Пух уволился, Баранов из бухгалтерии, Володя...

– Володя?

– А ты не знал?

– Нет.

– Все нормальные люди отсюда уходят, так что...

– А ты? Почему ты не сваливаешь?

– Мне пока некуда. Я ведь самоучка. Это здесь я что-то значу, а так я – ноль или около того.

– Ну, не прибедняйся. Ты же настоящий специалист. – Борис кивнул на сервер.

– Без диплома это ничего не стоит. Как говорится, есть бумажка...

– Ну, покажешь им, что ты умеешь на практике, какой-нибудь фортель с сетью... – Борис замолчал, глядя на подмигивающий зелеными огоньками сервер.

– Какой фортель? – Ник махнул рукой и присел к разобранному компьютеру. – Без бумажки никто не подпустит меня ни к какому серверу... Ты что?

– Сеть! – Борис не спускал зачарованного взгляда с сервера. Он взял Ника за клапан кармана и придвинулся к нему вплотную. – Получить с СИСТЕМЫ? С «Конторы» то бишь?

– Ты не приболел, часом? – Ник попытался отстраниться, но на сей раз Борис вцепился в него мертвой хваткой.

– Сеть, Миша, сеть. Ты ведь знаешь, как влезть с одного компьютера в фирме на другой?

– Ты точно заболел!

– Нет, я в норме! Ты мне только объясни в порядке ликбеза, как залезть с одного абстрактного компьютера в другой. Я ведь не говорю тебе, зачем это нужно. Просто дай мне небольшую консультацию. Дашь?

– При одном условии.

– Не ссылаться на тебя? Мог бы и не говорить!

– Нет, – покачал головой Ник. – Об этом я и не беспокоюсь. Ты мне намекни, где понаблюдать результат твоего фокуса.

– Намекну, – кивнул Борис. – Хотя, думаю, ты и так заметишь. Так как там с компьютером?

ГЛАВА XIX

Роберт смотрел на аккуратный пробор склонившейся над клавиатурой женщины. Идеальный пробор, который может позволить себе только старая дева, имеющая запас времени, чтобы собирать и укладывать безупречными рядами каждую прядь. Волосы не густые, скорее жидкие. Крашеные, и у корней уже проступает седина.

Сколько ей, интересно, лет? – подумал Роберт, но тут же одернул себя. При чем здесь возраст? Это его новая сотрудница. Его первая сотрудница. Первая заполненная вакансия в отделе корпоративного маркетинга.

– Опытный снабженец, десять лет отработала в крупном СМУ, собаку съела на переговорах с нашими строителями, – отрекомендовал ее Константин Николаевич. – Ты только направляй ее в нужное русло, подбирай для нее фирмы, которые перспективны в плане сотрудничества. Ты ведь прозондировал уже почву?

– Да, конечно, я обзвонил более ста компаний... – начинал докладывать о своих успехах Роберт, уверенный, впрочем, что его прервут, не позволив углубиться в подробности.

– Ладно-ладно, – замахал руками Подворский. – Короче, направляй ее, отслеживай результаты переговоров, если понадобится, подключайся лично.

Десять лет в СМУ. Сколько же ей лет? Сороковник? Или уже больше? Мысли Роберта вернулись к прежней теме. Дался ему ее возраст!

Женщина подняла лицо, взглянув на своего начальника поверх неказистых очков. Заметив, что он смотрит на нее, испуганно потупилась, снова уткнувшись в клавиши. Печатание на компьютере давалось ей с трудом. Странно. В анкете она указала, что печатает на машинке. Солгала? Или она и на машинке печатала в том же темпе, тыкая по три клавиши в минуту? Впрочем, не важно. Главное, что она – подчиненная, а значит, он, Роберт, – начальник.

Сколько же ей все-таки? Страшненькая, зашуганная какая-то. Все время косится на него. Но, в общем, это даже хорошо. На эту сотрудницу можно свалить всю работу по господам строителям. Не похоже, что она станет возражать. Правда, придется представлять ее этим господам, что не очень приятно. Куда интереснее представлять эдакую девицу-красавицу с ногами От корней зубов и обведенными французским карандашом пухлыми губками. И ведь для дела полезнее: с длинноногой губастой дурой магнаты-монтажники познакомятся куда охотней и уделят много больше времени, чем дурнушке в годах, будь она самая что ни на есть умница-разумница.

Ладно. Сейчас главное – удержаться в «Конторе», а там появятся и подчиненные, которых не стыдно показывать клиентам и знакомым.

Роберт встал, намереваясь пройти в бар и выпить чашечку чая. Сотрудница встрепенулась и посмотрела на него снизу вверх, словно кролик на удава. Роберт решил вдруг поиграть в сурового начальника. Полезно показать, какой он есть строгий шеф, да и приятно почувствовать в своих руках упругие нити власти.

– Что вы там печатаете? – спросил он, взирая свысока на эту труженицу.

– Я? – Она вскочила, чего-то испугавшись. – Я печатаю письмо... факс. Факс для «Великой Башни». Вы же сами мне поручили. Или я... что-то?..

– Нет-нет. – Роберт царственным жестом повелел ей сесть. – Все правильно. Я просто хотел спросить, почему вы так медленно печатаете? Вы раньше работали на компьютере?

– Я? – Замешательство ее выглядело уже комично. – Нет, но я научусь. Честное слово, научусь. Я быстро обучаюсь...

– Да ладно. Я просто так спросил. – Роберт потерял интерес к игре во власть с этой перепуганной курицей. Он махнул ей рукой, давая понять, что разговор окончен, поправил галстук и двинулся в бар.

Едва выйдя в коридор, Роберт увидел Бориса Апухтина, шагающего навстречу. Встречаться с ним нос к носу Роберту не улыбалось, он уже выработал рефлекс избегать этих встреч, но сейчас возможности разминуться уже не было. Впрочем, теперь отношения с Борисом особой роли не играли. Это раньше господин Апухтин курировал работу нового сотрудника дирекции маркетинга Мастеркова и, возможно, мог повлиять на его карьеру, но теперь... Теперь господин Мастерков – начальник отдела, а вот господин Апухтин остался хоть и привилегированным, но обычным сотрудником одного из подразделений фирмы. Остался позади.

Роберт Мастерков уверенно зашагал навстречу Апухтину. В конце концов, что такого? В конце концов, они – сотрудники одной фирмы, видиться им придется ежедневно. Что же он так боится этой встречи? Роберт поймал себя на мысли, что боится он отчего-то именно этой встречи, той, которая произойдет шагов через пять. Роберт не мог понять, почему ноги отказываются шагать по коридору. Инстинкт?

– Привет. – Борис остановился, расставив ноги. Теперь, чтобы обойти его, Роберту нужно было сделать крюк.

– Привет. – Роберт улыбнулся, хотя на душе у него заскребли кошки.

– Знаешь, что умеют делать китайцы, кроме того, что едят палочками? – спросил Борис.

– Что? – Роберт улыбнулся шире прежнего и чуть подался вперед, чтобы не прослушать ответ на загадку.

И тут Борис его ударил.

Ударил и пошел мимо, словно и не предполагал, что получит сдачи.

А удар получился сильный, и рот быстро наполнился кровью.

Роберт посмотрел вслед Борису. Тот шел не оборачиваясь. Мастерков повернулся в сторону бара. Двое сотрудников стояли у двери. То ли они ничего не видели, увлеченные разговором, то ли и впрямь пропустили любопытную сцену. В любом случае стояли они довольно далеко и вряд ли смогут утверждать, что видели именно удар, а не пощечину.

А за что, собственно, ему дали по морде? За что именно?

Настроение у Аллочки было не из лучших. Хотя было в бочке дегтя несколько ложек меда.

Вчера, к примеру, шеф осчастливил ее приглашением на уик-энд за город. Излишне комментировать, в каком качестве. Не то чтобы этот «наряд вне очереди» поверг в ужас. Приходилось мириться с тем, что она из-за своей жадности оказалась в руках патрона: в его воле было теперь выдать проворовавшуюся сотрудницу. Наводило на эти мысли то, как Дмитрий Львович начал использовать свою власть...

Так вот, о ложке меда. Сегодня патрон вдруг объявил, что поездка отменяется. Он даже не сказал «переносится». Можно было вздохнуть с облегчением. Можно было даже наивно предположить, что Дмитрий Львович удовольствовался полученными от Аллочки деньгами.

Но Аллочка избытком наивности не страдала и нимало не сомневалась, что у этой хорошей новости будет куда менее радостное продолжение.

Не находя себе места, Аллочка решила отправиться в бар и выпить, против обыкновения, чашечку кофе. Говорят, кофеин поднимает тонус. А вдруг поможет?

– Алка! – Чей-то радостный оклик настиг ее у кофеварки.

Обернувшись на знакомый голос, Аллочка быстро нашла его обладательницу, радостно махавшую ей из-за дальнего столика.

– Лолка!

Лола Камалян, собственной персоной. Когда-то они вместе учились в школе, потом вместе устроились лаборантками в институт. Почти десять лет числились лучшими подругами. Потом Лола пошла работать на рынок, видеться стали все реже... С тех пор утекло много воды.

Как же рада была Аллочка встретить старую подругу! Тем более сейчас, когда на душе скребут кошки и хочется повыть на луну...

Поболтать, посплетничать, вспомнить золотое времечко. Это ли не лучшее лекарство от хандры?!

– Алка!

– Лолка! Каким ветром?

– Попутным. Пришла на работу устраиваться.

– Сюда?!

– Сюда. А ты здесь работаешь?

– Работаю помаленьку. Слушай, здорово! А ты как пришла, на собеседование или что-то конкретное?

– Конкретнее некуда! Уже заявление написала, с правилами ознакомилась, бумажку в вашей безопасности подписала. Нет, ну тут у вас круто. Как в Центре управления полетами: охрана, своя безопасность, анкеты, пропуска, коммерческая тайна...

– Да, с этим у нас строго. Слушай, а в какой тебя отдел?

– Отдел? Знаешь, я и не спросила, как называется. Короче, там, где изучают, что, почем, где покупать, кому продавать...

– А! Это маркетинг.

– Маркетинг? Нет, по-моему. Как-то по-другому называется...

– Да бог с ним.

– Действительно. Успеем разобраться. Алка, а ты здесь одна из наших или еще кто-нибудь есть?

– Одна. Вернее, тут еще этот козел... Башов.

– Башов?

– Башов. Ну, помнишь...

– Да, я понимаю. А почему козел?

– А... Долгая история. Но козел. Не дай бог тебе убедиться.

– Боюсь, что возможность будет. Я ведь в его отдел и иду.

– В его?!

– Ну. Он меня, можно сказать, и устроил. Так что козел не козел, а придется с ним дружить.

– В его отдел? – переспросила ошарашенная Аллочка. – А на какую должность?

– Да торговой мебелью заниматься. Там он какую-то дуру собирается выставить на днях. Я у нее буду дела принимать. Да что мы все о работе-то? Расскажи лучше чего. Ты замуж-то вышла?

Аллочка не расслышала вопроса. Единственной дурой в отделе была она, Аллочка. Вера не в счет – она мебелью не занималась.

Странная метаморфоза произошла с Борисом Апухтиным: он решил надуть родную фирму. И ни угрызения совести, ни соображения профессиональной этики его при этом не тревожили. Почему? Борис и сам этого не понимал. Он то и дело застывал в нелепых позах, напоминающих выкрутасы йогов, и прислушивался к своим ощущениям, пытаясь различить в глубине собственной души хотя бы подобие возмущения. Тщетно. Ни одна клеточка его организма не противилась преступному шагу. Может, повлияло излучение от сервера?

За ночь Борис все продумал. Он рассчитал каждый свой шаг едва ли не по минутам.

Переступив порог отдела в восемь тридцать вместо положенных девяти, он тотчас сел за компьютер и отпечатал письмо директору строительной фирмы «Ум и руки» с предложением о сотрудничестве. Никаких «Умов и рук» в природе не существовало, и, более того, название это вызывало ненужные ассоциации с «Рогами и копытами», но если расчет Бориса окажется верен, то никто и не прочтет шапку этого письма.

Борис послал документ на печать. Затем он принялся исправлять названия и фамилии директоров, каждый раз распечатывая отредактированный документ. В результате через четверть часа у него в руках оказалась пачка писем с предложением сотрудничать с полусотней выдуманных строительных фирм и риэлторских контор. К моменту, когда отдел начал наполняться сотрудниками, письма уже лежали в папке, а сам Борис сидел за своим компьютером в наушниках и балдел под новый альбом «Deep Forest».

С десяти до полудня «Контора» переживала основной наплыв клиентов. В основном это были те, кто уже оплатил свои покупки и приезжал в офис, чтобы оформить накладные и следовать на склад. Эти два часа – самые напряженные и заполошные в жизни бухгалтерии.

Без четверти одиннадцать Борис уже стоял над столом «буха» со своей папкой.

– Чего тебе? – не поднимая глаз, спросил «бух».

– Мне печати поставить, – скромно ответил Борис.

– Счет?

– Письма потенциальным партнерам.

– Зачем они нам?

– Это обращения к потенциальным корпоративным партнерам с предложением рассмотреть возможности сотрудничества в области корпоративного маркетинга и коллегиальных промоушн – акций на основе...

– Давай сюда. – «Бух», не глядя, протянул руку.

– Их много, – предупредил Борис, вручая папку.

– Сколько? – Не отрывая взгляда от экрана, «бух» взвесил папку в руке.

– Сто. Или около того... – Борис с невинным видом разглядывал корешки книг, выстроившихся на полке над головами бухгалтеров. И впрямь интересная подборка. Зачем, например, нашему бухгалтеру «Судебная система европейских государств»?

– Делать вам не хрена. Мартодологи-мозготологи! – «Бух» бросил папку на край стола. – Зайди после обеда.

– Не могу. Через полчаса курьера нужно посылать.

– Дурдом. – «Бух» обернулся, ища свободного сотрудника, но не увидел никого, кто не был бы погружен в заполнение счетов или поиск нужной платежки.

– На. – «Бух» извлек из стола коробку с печатями и поставил перед Борисом. – Шлепай сам. Вот эта, с медной пипкой. Здесь шлепай!

Борис уселся перед бухгалтером, неторопливо раскрыл свою папку, извлек письма. Затем он свинтил с печати крышку и стал аккуратно штамповать листок за листком. Он педантично убирал каждое проштампованное письмо в папочку, затем прикладывал печать к подушечке, поворачивал на месте, чтобы не было потеков, убеждался, что следующее письмо лежит на ровной поверхности, проверял, не перевернута ли печать, прицеливался...

Терпение «буха» лопнуло прежде, чем Борис успел «опечатать» первую дюжину писем.

– Оля, – рявкнул он, развернувшись на кресле и ткнув в Апухтина пальцем, – помоги этому... человеку с ружьем! А то курьер его не дождется.

Борис собрал свои бумаги и коробку с печатями и переместился за стол Ольги.

– Привет.

– Привет, что тут у тебя? – Ольга взяла верхнее письмо. – Ну и название «Стройтуалет индастриз»! Еще бы твердый знак на конце поставили...

Она взяла печать и принялась со скоростью печатной машинки хлопать печати на оставшиеся письма.

Борис с восхищением наблюдал за ее работой. Потом извлек из коробки блестящее нечто, напоминающее сахарные щипцы или дырокол, с которым ходят контролеры в электричках.

– Печать рельефная, – ответила Ольга, бросив взгляд на инструмент. – Положи.

Борис с интересом покрутил хитрый приборчик в руках и, продолжая его крутить, щелкнул на край одного из писем.

– Ты!.. – шикнула на него Ольга, покосившись на широкую спину «буха». – Дай сюда! Детский сад, вторая четверть! Это же реликвия!

Борис сконфуженно потупился.

Ольга недовольно осмотрела отмеченное Борисом письмо и укоризненно покачала головой:

– Детский сад!

Она доштамповала оставшиеся письма и выставила Бориса вон.

Итак, в одиннадцать пятнадцать у Бориса Апухтина в руках была папка. В папке лежало пятьдесят писем в несуществующие организации, сорок девять из которых к вечеру окажутся на дне помойки, а вот одно представляло большую ценность. То самое, на котором красовались две печати: обычная и рельефная. Дело в том, что для того, чтобы получить на складе оборудование, клиент должен был иметь при себе накладную, выписанную бухгалтерией. Верхняя часть – треть обычной страницы с перечнем оборудования – отрывалась и отдавалась на складе. Оставшиеся две трети оставались у клиента. Подлинность накладной подтверждалась подписью «буха», синей печатью «Конторы» и той самой рельефной печатью. Теперь у Бориса в руках оказался лист бумаги, две трети которого были заняты обращением к господину Новочацкому из риэлторской фирмы «Светлый лик», а на нижней части красовались два кругляшка печатей. Оставалось Перевернуть это письмо вверх ногами, напечатать на нем накладную, подделать подпись «буха» и оторвать нижнюю часть. Все, в руках у вас окажется накладная, по которой склад, не моргнув глазом, выдаст вам все что угодно.

Подделать подпись не составляло труда. Борис отправился в туалет, закрылся в кабинке, приложил к матовому стеклу окна старую платежку с нужной подписью, а сверху наложил свое письмо. Витиеватая подпись хорошо просматривалась сквозь страничку, и молодой аферист легко обвел ее ручкой.

В полдень Борис снова сидел за своим компьютером. Для начала он залез на сервер, чтобы посмотреть, какое оборудование есть на складе. Опыт работы в региональном отделе помог ему разобраться в таблицах с цифрами. Не прошло и пяти минут, как он уже набрал приличную партию товара из того, что стояло на складе. Последнее обстоятельство очень важно! В случае накладки начальник склада начнет звонить в офис, а тут мигом выяснят, что никакой накладной никто не выписывал.

В двенадцать десять Апухтин составил накладную. В строке «получатель» он напечатал ни к чему не обязывающее сочетание «частное лицо». Когда компьютер выдал внизу сумму заказа, Борис слегка поежился, но потом справедливо рассудил, что играть всегда нужно по-крупному.

В двенадцать пятнадцать Борис вышел в бар и уселся в засаде. Ему повезло, ждать пришлось недолго. Вскоре появилась новая сотрудница отдела господина Мастеркова, вооруженная кружкой с большой магнолией на боку. Женщина намеревалась налить чаю и снова вернуться на рабочее место. Уроки машинописи давались ей тяжело.

Борис подхватил свою папку, сконструировал озабоченную физиономию и деловой трусцой старательного клерка засеменил ей навстречу.

– А где ваш шеф? – спросил он мимоходом, поравнявшись с обладательницей кружки с магнолией. – Его ждут на совещании.

Сказал и потрусил дальше.

– Каком совещании?! – Женщина едва не выронила свою кружку. – Молодой человек, на каком совещании? – Она бросилась в погоню за Апухтиным.

– Там. – Борис махнул рукой в пространство и нырнул за угол.

Через минуту Роберт Мастерков мухой просвистел по коридору в направлении мифического совещания, где его ждали-заждались. Не хватало только музыкального сопровождения. «Полета шмеля», например.

Впрочем, времени зевать не оставалось и у Бориса. Он кинулся к своему компьютеру. Памятуя инструкции Ника, он уже через минуту залез в недра оставшегося включенным компьютера Мастеркова. Во время своих изысканий в отчетах о продажах и наблюдений за клиентами «три-г» он случайно узнал код менеджера регионального отдела Романа Мухо. Теперь он воспользовался им, послав на печать свою накладную. Код менеджера Мухо, компьютер Мастеркова, автор – неизвестен. При таких условиях задача оказалась бы не по зубам никому, кто бы ни взялся искать следы злоумышленника по оставшейся на складе накладной.

Закончив с накладной, Борис оторвал нижнюю часть листа и сжег его в курилке.

Затем он позвонил Сашке. Накануне вечером, после разговора с Ником, Борис примчался к школьному приятелю и сообщил, что нашел способ заработать стартовый капитал: спереть десяток холодильников и продать их за полцены перекупщикам. Услышав о хищении, Саша долго отказывался, махал руками и даже ругался нецензурно. Разговор затянулся до часа ночи. Пять часов просидели они за кухонным столом. Четыре часа и пятьдесят восемь минут Борис уговаривал бывшего однокашника и клялся, что продумал все детали, а еще две минуты ушло на то, чтобы объяснить Саше его задачу: нанять фуру и ждать сигнала.

– Все готово, – сказал Борис в трубку. В трубке раздались короткие гудки.

Через полчаса Борис передал Саше накладную.

– Ни пуха.

– К черту. – Саша убрал бесценную бумажку за пазуху. – Может, рванешь отсюда, от греха подальше?

– Рвать отсюда нельзя. Наоборот, нужно сидеть на месте и не отсвечивать. Кроме того, у меня еще одно дело есть.

– Ну, я поехал?

– Давай.

– Но там точно...

– Давай, катись! – Борис хлопнул его по спине. Проводив Сашу, он спустился в подвал к телефонному щиту и оторвал всего один проводок. Этого было достаточно, чтобы предупредить нежелательный звонок со склада. Такие аварии происходили сплошь и рядом – ничего неординарного, здание старое, проводка давно сгнила. Но Борис не знал, что на прошлой неделе осатаневший от этих обрывов начальник склада вытребовал себе казенный мобильник.

Теперь, когда Борис выполнил свою часть работы, оставалось только дождаться звонка от Саши. Он должен был сообщить, что «приглашения заказаны» или, в случае неудачи, «приглашения не готовы». Впрочем, Борис не сомневался, что с приглашениями все получится в лучшем виде.

Он прошел в бар и выпил чашечку кофе, обменявшись парой анекдотов с Максом Ладовым. Потом пошел на свое рабочее место. Войдя в коридор, он заметил до боли знакомый силуэт, нарисовавшийся в дальнем конце. Роберт Мастерков. Судя по всему, он так и не узнал, где проходило совещание, и теперь собирался залить свое горе чайком.

Они двинулись навстречу друг другу

Глядя на автора послания «Искренне Ваш...», Борис с трудом сдерживал зуд в кулаках. Как бы ни хотелось съездить гаду по морде, не стоило этого делать. Не стоило привлекать к себе внимание. К тому же Мастерков – только винтик в СИСТЕМЕ. А с частью СИСТЕМЫ воевать не имело смысла.