Текст книги "Контора"

Автор книги: Дмитрий Алейников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Как это – спросил?! – Злость на этого парня нашла выход, облаченная в праведный гнев патриота родной фирмы по поводу столь вопиющего нарушения ее интересов. – Ты вообще соображаешь, о чем говоришь?! Просто спросил! У кого? Фамилия этого человека?

Напрасно этот новобранец рассчитывал на успех в поединке со столь опытным чиновником, как Аллочка.

Аллочкина контратака имела сокрушительный успех. Бросив свои расчеты, маркетолог ретировался. Он не назвал ничьей фамилии, буркнув, что не обязан перед ней отчитываться, но заметно погрустнел. Надо думать, подобный нагоняй надолго отобьет у него охоту совать нос, куда не следует.

Поле битвы осталось за Аллочкой. Надолго ли? Такие балбесы, как правило, настырные. Будет писать, звонить, морочить голову руководству. И откуда такие берутся? Не сидится человеку, все прыгает, бегает, мешает жить окружающим...

Борис хотел что-то уточнить у Максима Ладова. Какую-то мелочь. Немудрено, что на следующее утро он и не вспомнил какую.

Именно эта мелочь привела его под занавес рабочего дня в комнатку рекламщиков.

Открыв дверь, Борис поймал на себе напряженные взгляды трех пар глаз. И без семи пядей во лбу можно было догадаться, что напряжение это вызвано не собственно его персоной, но неурочным появлением. Даже по тому, в каких неестественных позах застыли рекламщики, можно было понять, что посетителей они явно не ждали.

Пауза длилась пару секунд. Борис в недоумении смотрел на эту троицу, те косились на него.

– Стучаться надо, – медленно произнес Семен, сидевший в самой странной позе. Он словно пытался зашнуровать ботинок, не наклоняясь вперед, но и не поднимая ноги. Руки его почти по плечи скрывались под столом, подбородок едва не касался клавиатуры.

– Виноват, ошибся дверью. – Борис и впрямь почувствовал себя неловко.

– Исправляйся. – Семен задвигался, брякнув чем-то под столом. – Закрывай дверь плотнее.

Борис закрыл дверь.

Семен извлек и поставил на стол бутылку ликера «Бейлис» и четыре рюмки. Галина сдвинула каталог, обнаружив под ним коробку конфет и блюдце с нарезанными цитрусами.

– У Гали сегодня – хэппи бездэй. – Семен кивнул на рюмки.

– Поздравляю тебя, – Борис поклонился Галине, – желаю разного и вообще... А почему не в баре? Разминаетесь?

– Почему не в баре! – Семен возмущенно хмыкнул. – Смешно слышать подобное от господина маркетолога. Или вы не читали приказ за трехзначным номером от господина Худоротова? Запрещается проведение... в помещениях фирмы. Черным «ареалом» по белой «чайке». Вот и конспирируемся. Будешь конспирироваться с нарушителями?

– Всегда готов что-нибудь нарушить. – Борис усмехнулся. Ему польстило приглашение. Всегда приятно, когда тебя считают своим, а не прячут от тебя выпивку и сладости. Причем совершенно не важно, кто считает тебя своим, все равно приятно. А эти трое были Борису симпатичны, так что их приглашению он обрадовался совершенно искренне.

Семен извлек еще рюмку.

– Ждем Ника, – пояснил он.

Апухтин знал уже, что Ник – это Миша Зыбковец. Специалист по компьютерам и сетям. Сетевик-затейник, как называли его в шутку. Парень серьезный, всегда насупившийся и скептически настроенный ко всем жалобам сотрудников на неполадки в их персоналках. Главной причиной возникающих в компьютерах фирмы неполадок Ник считал (и не стеснялся повторять это вслух, достаточно громко, чтобы услышали все) отнюдь не дефекты в компьютерной памяти или процессорах, а недоработки в мозгах пользователей и неудачное крепление их верхних конечностей. Любопытно было бы взглянуть на этого зануду в нерабочей обстановке.

– Послушай, – обратился к Борису Макс, – а ты действительно не знаешь про этот приказ?

– Честное пионерское.

– Интересно. – Макс и Галина переглянулись.

– А про галстуки? – Семен свернул крышку с бутылки и теперь, держа ее в левой руке, правой выстраивал пять рюмок в безупречную линию над краем стола.

– А что галстуки? – Борис насторожился, опасаясь, что ему готовят ловушку, намереваясь коварно разыграть.

– Ну, вам в маркетинге раздали галстуки?

– Галстуки? – Борис пожал плечами. – Нет. А что, к нам пришла гуманитарная помощь? Ликер тоже из пайка?

– Корки! – Семен поставил бутылку, чтобы тяжелый сосуд не мешал жестикулировать. – Он даже про галстуки не знает! А ведь все эти идеи, как нам пояснили, исходят от вас, из маркетинга, самого быстрорастущего и самого загадочного отдела фирмы. Чем же вы там занимаетесь?

– Ты не закончил про галстуки, – напомнил Макс.

– Да! – Семен хлопнул себя по лбу. – Галстуки! Дивные галстуки, оригинальные до неприличия. Никогда таких не видел. В любой психушке или в сухумском обезьяннике аборигены из-за них передрались бы с персоналом в кровь. Жаль, не могу тебе показать...

– А где он у тебя? – поинтересовалась Галина, отправляя в рот конфету в форме морской ракушки.

– Представляешь, – лицо Семена приняло трагическое выражение, – пошел в бухгалтерию посмотреть на новую машинку для уничтожения бумаг. Как нарочно, повязал этот самый галстук. Вижу: табличка на крышке. Наклонился почитать. Оказывается, нельзя в щель совать пальцы и галстуки. Я запомнил это дело, хотел уже побежать вам рассказать...

Семен сделал вид, что смахивает слезу.

– И? – Галина подыгрывала ему, изображая заинтересованную слушательницу.

– И не смог распрямиться! Галстук затянуло в машинку... Еле успел развязать. Весь смолотило...

– Объяснительную написал? – деловито осведомился Макс.

– И не одну. Я подумал и написал разные варианты. А то, знаешь, могут не поверить, что машинка сожрала униформу. Начнут искать нити заговора бухгалтерии против рекламщи-ков. И ведь найдут, в лучших традициях. Не хочется подставлять девчат.

– Шутки шутками, – строго произнесла Галина, обращаясь непосредственно к Борису, – но к анкетам-то ты имеешь отношение?

– Что за анкеты?

– А, не коси! – Семен махнул рукой. – Слухи скачут, как блохи. Твоя слава тебя опередила.

– Какая слава? Какие анкеты? – Борис продолжал посмеиваться, хотя потерял нить шутки.

Макс протянул руку и взял со стола три скрепленные между собой странички с вопросами.

– Дали мне посмеяться, – пояснил он, протягивая анкеты Борису.

Апухтин быстро пробежал столбики вопросов.

– Это что, дают клиентам?

– Это дают менеджерам, а те опрашивают покупателей.

– Нет, это серьезно или вы меня разыгрываете?

– Какие шутки! Все официально. Кстати, ходит проверенный слух, что ты – один из авторов.

– Я?! – Борис почти оскорбился. Несколько секунд он возмущенно переводил пылающий праведным гневом взор с рекламщика на рекламщика. Потом смутное воспоминание услужливо всплыло в его памяти. – Хотя...

– Так-так, – оживился Семен.

– Хотя я, помню, предлагал собирать информацию о наших клиентах...

– Так-так, – повторил Семен громче и торжественней.

– Но чтобы это было в такой форме... – Борис сначала взглянул на анкету с любопытством, но вскоре на лице его проступила брезгливость, словно держал в руках не документ, а свод непристойных анекдотов в стиле армянского радио. – Идиотизм какой-то...

– Друг мой, – с чувством произнесла Галина, – вы сейчас напоминаете мне изобретателя атомной бомбы, который подарил свое изобретение папуасам, а теперь сокрушается, любуясь ядерным грибком, растущим над саванной. Нельзя не помнить об ответственности перед потомками. Знание – сила, друг мой.

– Да уж, – смеясь подтвердил Макс, – контингент у вас там подбирается экзотический. Хотя бы этот... Рокошин. Или Мастерков!

– Да уж! – фыркнула Галина.

– Хоть серпентарий открывай, – снова вступил в разговор Семен. – Слушай, Борис, а ты ведь производишь неизгладимое впечатление нормального человека. Чем вы там занимаетесь в маркетинге? Во главе с Подворским. Ты повлиял бы как-то на процесс...

– А то затянет, – добавила Галина. – Вода камень точит. Глядишь, и неизгладимое впечатление начнет сглаживаться до общего уровня...

Дверь распахнулась, в комнату влетел Михаил Зыбковец.

– Чума, братцы! Там такое... – Он осекся, заметив Бориса, и вопросительно взглянул на Макса. Потом взгляд его скользнул по рюмкам. Обнаружив, что приборов пять, Миша расслабился. – Чума!

– Чума-чума! – Семен подхватил бутылку с ликером и прицелился над крайней рюмкой. – Дверь запри напрочь.

– Привезли нам сегодня новую охранную систему для магазинов. На весь товар наклеиваются бумажки с кодом. И если кто-то пытается вынести товар из зала, то у двери его поджидает рамка вроде миноискателя. Шум, тревога...

– Ну, в «Молодой гвардии» такая стоит, – подхватил Семен. – Кассирша книжку по кассе провозит, книжка размагничивается – можно выносить. И что?

– Короче. Решили эту рамку поставить в зале, на выходе. А бумажки наклеить на каждый прайс. Клиент берет прайс, топает к выходу. Там «звенит», и клиент в ужасе отскакивает. А тут наш менеджер: «Здрасьте, не пугайтесь, перед вами новейшая система, предотвращающая вынос товара. Подробнее интересуетесь?»

– Представляю себе, как кто-нибудь с перепугу выхватывает ствол... – Семен разлил ликер по рюмкам и теперь был совершенно свободен для трепа.

– Подожди ты! – шикнула на него Галина.

– Так вот, – продолжал Ник, убедившись, что трибуна ему возвращена. – Заходят в зал два сибиряка, муж и жена. Оба широкие такие, щеки – во! – Он очертил некую сферу вокруг своей головы, демонстрируя описываемые щеки. По-колбасились по залу, спросили чего-то, набрали каталогов. Устали. Заходят в бар и просят кофейку Им наливают по чашечке. Пока они пьют, бармен куда-то уходит. Эти двое допили кофе, мужик достает свой лопатник...

– Кого? – насторожилась Галя.

– Галя, – Семен развел руками, – такую специальную терминологию нужно знать наизусть...

– Лопатник – это бумажник, – пресек эту пространную речь Макс.

– Достает кошелек. – Ник продемонстрировал, как полный сибиряк, не убирая локтей со стойки, выуживает из внутреннего кармана бумажник. – Тут Шура сообщает ему, что кофе – бесплатный. Сибиряк ему не верит и переспрашивает: «Сколько?» Бесплатно! Тут жена пихает его локтем и цедит сквозь зубы: «Сказано же – бесплатно!» Тот убирает лопатник, они собирают свои каталоги и гуськом, гуськом к двери...

Ник сделал паузу, чтобы слушатели успели представить себе движущихся к выходу толстяков.

– И тут как зазвенит! – Ник хлопнул кулаком по ладони. – Они аж присели, как суслики в огороде. И тут – внимание! – мужик поворачивается и замахивается на жену кулаком: «У, дура, сказал же тебе: надо заплатить!» И бегом к бару!

Рекламщики покатились со смеху. Борису история не показалась достаточно смешной для такого веселья, но он тоже засмеялся, за компанию.

– Нет, – продолжал, сдерживая смех, Ник, – вы представьте себе ход мыслей человека! Рамка зазвенела, обнаружив у него в животе неоплаченный кофе! Именно неоплаченный!

Быстрее всех отсмеялся Семен. Он тут же выдал свой анекдот из конторской жизни.

– Давеча в бухгалтерию приходят две цыганки, – затараторил он, надеясь закончить рассказ прежде, чем его перебьют. – Хотят получить оплаченные по безналу весы. Ни платежки, ни счета с собой нет. Оля спрашивает их номер счета, банк, дату... Ну, хоть как-то найти их заказ. Они ничего не знают. Она для очистки совести спрашивает номер счета, ИНН... Тут цыганки оживляются, раскидывают руки в стороны и начинают ей петь: «И-и-и нане, нане, нане...»

– Смешно, – кивнул Макс. – Но давайте выпьем за нашу Галю.

– Да! – Спохватившись, Семен начал раздавать присутствующим рюмки.

– Дорогая ты наша, любимая Галя! – Макс встал, красиво подняв свою рюмку. – Хочется пожелать тебе здоровья, счастья, чтобы ты оставалась такой же красивой...

– Даже еще красивее! – вставил Семен.

– Красивее некуда, – возразил Ник.

– Новых тебе интересных работ, – продолжал Макс, – гениальных проектов, свежих идей. И чтобы на новом месте тебе понравилось больше, чем здесь. Но! Чтобы ты вспоминала о нас, покинутых...

– Спасибо, Максим. – Галина поднялась и чмокнула его в щеку. – Спасибо, ребята.

Все осушили бокалы и дружно взяли по конфете. Семен тотчас принялся разливать по второй.

– А что, – спросил Борис откусывая от конфеты в форме креветки, – ты переходишь в другой отдел?

– Вроде того, – кивнула Галя.

– Другой отдел другой фирмы, – уточнил Семен. – А вы что там, в маркетинге, как в танке, что ли? Сидите и не знаете, что на фирме творится?

– А что творится? – Борис поспешно проглотил кусок шоколада, чтобы не разговаривать с полным ртом.

– Как – что? Хрень всякая, не при даме будет сказано! Напридумывали всякой бурды...

– Какой бурды? Что мы напридумывали? Если ты про анкеты, то я и сам удивлен...

– Ты дирекцию маркетинга не трогай! – усмехнулся Ник. – Самая отделанная дирекция! Никто, кстати, кроме тебя, там не может по-человечески машину включить. То пароль забудут, то наберут русским шрифтом, то еще что-нибудь...

– Как ты сказал? – переспросил его Семен. – Самая какая дирекция?

– Самая отделанная. Больше всего отделов. И почти все – начальники отделов. Ты-то что зеваешь? – обратился он к Апухтину. – Тоже бы слепил себе отдел!

– Какой отдел? – Борис не понял, о чем речь. – У нас всего два отдела...

– Как же! – возмущенно махнул рукой Ник. – Минимум шесть. Этот... в женской жилетке, и то начальник отлела!

– Мастерков?! Какого отдела он начальник? – Эта шутка показалась Борису куда смешнее.

– Ой, я уже не помню, – отмахнулся Ник. – Отдел, который общается со строителями и риэлторами на предмет совместного проталкивания нашего оборудования. Дурацкая идея!

Ник взял наполненную рюмку.

– Почему дурацкая? – машинально возразил Борис. – Она не дурацкая, только она...

«Она моя!» – выкрикнул мысленно Апухтин, но, к счастью, никто из присутствующих этого не услышал.

– Отдел финансового маркетинга, отдел маркетинга по закупкам, отдел маркетинга по производству, маркетинга по маркетингу, маркетинга по петтингу...

– Миша! – укоризненно одернула его Галина.

– Виноват, – развел руками Ник. – Цитата. Или я что-то путаю? А, Борис?

– Не знаю, – насупился Борис. – А где ты это слышал?

– Я? – Ник снисходительно усмехнулся. – Мне не нужно ничего слышать. Я, если захочу, сам могу стать ходячей сплетней. Я читаю первоисточники: все, что есть в компьютерах, все, что посылается и приходит по сети, все, что распечатывается. Более того, принтер может не сработать, но я все равно прочитаю все, что сочту нужным. Андэстенд ми? Короче! – Ник поднялся. – Галочка, я поднимаю этот бокал за твои глаза!

– О-о-о! – взревели Макс и Семен. – Что-то дальше будет!

– Короче! – свирепо зыркнув на них, повторил Ник.

– Еще короче! – воскликнул Семен. Он развернулся к шкафу, открыл нижнюю дверцу и извлек свернутый в трубку лист ватмана. Заговорщицки подмигнув собранию, он жестом фокусника развернул свиток, и на его ладони осталась стоять бутылка «Смирнова». – Оп! За глаза нужно пить водку, а не эту размазню.

– О-о-о! – одобрительно воскликнули Макс и Ник.

– Освобождайте посуду, – скомандовал Макс и вдруг, нахмурившись, повернулся к Нику. – А ты почему не в фирменном галстуке?

– Пошел ты! – смеясь, огрызнулся Ник. – Разливай лучше! Кстати, а огурцов у вас не осталось?

– Огурцов ему! – фыркнул Семен, извлекая из-за макета витрины банку «болгарских маринованных». – А ты их сажал?

ГЛАВА XVIII

– Слушай, я слетаю с Маринкой в Ниццу. – Феликс скомкал факс и бросил его через весь кабинет в направлении корзины. Бумажный шарик описал высокую дугу и присоединился к десятку таких же комков, уже отправленных туда раньше.

– На долго? – Стас поднял голову от книги.

– Дня на четыре. – Феликс крутанул кресло и развернулся к календарю, разглядывая его с таким интересом, словно решение о поездке зрело в эти минуты, а билеты не лежали в его столе. – Два дня выходных, ну и понедельник-вторник прихвачу.

– Официальная версия?

– Встреча с руководством компании «Боне Неве».

– Ты же встречался с ними месяц назад.

– Какой ты стал нудный! – Феликс скривился. – Это будет второй тур переговоров.

– А что, больше там не с кем встретиться?

– Там не с кем. Да и кому какая разница? Я здесь хозяин!

– Мы, – поправил Стас.

– Ну, я имел в виду остальных. – Феликс улыбнулся. – И имел я их всех! Я что, должен отчитываться перед своими сотрудниками?

– Да нет. – Стас снова уткнулся в книгу.

– Так я еду? – Феликс взял из вазы с фруктами огромное яблоко и смачно надкусил.

– Поезжай.

Пару минут компаньоны молчали. Феликс хрумкал яблоком, Стас читал книгу по менеджменту. Этот короткий диалог нарушил какое-то равновесие, что-то не было высказано вслух. Такие паузы нередко повисали в последнее время, но нынешняя была на совести Феликса. И теперь он изобретал предлог, чтобы без ущерба своей гордости и выяснения отношений вернуться к зависшему, как волна на картине Айвазовского, разговору. Стас сам нарушил молчание.

– Она хоть отрабатывает эти бабки? – спросил он, не поднимая головы.

– Что? Кто? – Феликс встрепенулся, готовый поддержать разговор, но не сразу понял, о чем речь.

– Я говорю, что Маринка стоит этих бабок, которые ты на нее тратишь?

– Ну... – Феликс прицелился и отправил огрызок вслед за факсами. – Я доволен.

– По-моему, дешевле подобрать что-нибудь на месте. Экзотика опять же.

– Да ладно, что ты считаешь какие-то копейки!

– Ни фига себе копейки! – Стас аккуратно закрыл книгу и положил ее перед собой. – Лет пять назад ты бы удавился за такие копейки.

– Пять лет назад все было по-другому. И вообще, чего ты волнуешься за меня?

– Я не то чтобы волнуюсь... – Стас достал из коробки тонкую сигару.

– А что? Хочешь сказать, что больше меня работаешь?

– Да нет. Хотя, если честно, то хочу тебя спросить о твоих планах на ближайшие год-два. – Он щелкнул стоявшей на столе зажигалкой, прикурил и откинулся на спинку кресла, давая понять, что ждет ответа.

– Мои планы – работать дальше. Но что-то я тяготею к сугубо руководящей работе.

– Сильно тяготеешь?

– Насколько это возможно. Моя голубая мечта – создать механизм, который бы работал и без моего... нашего участия. У нас есть теперь коммерческий директор, директор по продажам, директор по маркетингу и рекламе, директор по развитию. Целый обезьянник директоров, получающих кучу бабок. Неужели они сами не разберутся?

– То есть собираешься на покой?

– Я же сказал, что собираюсь работать дальше. Что ты вообще хочешь от меня услышать?

– Что ты дергаешься-то? – Стас примирительно поднял руки. – Я просто хочу до тебя донести, что твои участившиеся командировки могут вызвать лишние вопросы.

– Ты про этих?– Иллюстрируя свой вопрос, Феликс сделал движение, словно нахлобучивал на голову кепку, а потом взмахнул руками, оттопырив мизинцы и указательные пальцы.

– Про них, Феликс, про них. – Стас подался вперед, чтобы говорить тише. – Мне бы не хотелось отчитываться еще и по этому поводу.

– А тебе не кажется, что это не их собачье дело? – Феликс смял в кулаке чистый лист и бросил в направлении корзины. Снаряд ударил в плетеный бок и покатился по полу. – Черт!

– Это именно их дело. Именно потому, что оно собачье.

– Мы что, мало им платим?

– Ты что, маленький? Они же гребут процент от прибыли. Ты свои поездки списываешь на счет фирмы, выходит, отгрызаешь кусок у них. Если они домотаются до этого, то не слезут с нас, пока не выгребут все.

– Пустое. – Феликс махнул рукой. – Они не станут резать курицу, несущую им золотые яйца.

– Вот именно. Несущую! – Стас положил сигару на край пепельницы, чтобы иметь возможность жестикулировать, не обсыпаясь пеплом. – Так вот и неси яйца, а не создавай самодостаточные механизмы. Я, конечно, тебя лечить не собираюсь. Тебе решать. Но если начнутся разборки, то или ты меня подставишь за компанию, или мне придется переводить на тебя стрелки. Не хотелось бы ни того, ни другого.

С полминуты Феликс обдумывал услышанное.

– И что ты предлагаешь? – спросил он, насупившись.

– Ты можешь поехать один. Это не вызовет дополнительных вопросов. А корсиканку, негритянку или даже русскую найдешь себе на месте. Главное, не забывай о контрацепции. А Марина никуда не денется...

– Да при чем здесь один – не один. У нее день рождения в субботу...

– Подари ей серьги. Опять же дешевле выйдет.

– Да при чем здесь дешевле! Что у нас, денег мало? Или это все на пенсию откладывать?

– Я тебе говорю о твоей роли в этой жизни. И о том, как стоит тратить бабки компании, а как не стоит.

– Слушай, мои командировки – гроши по сравнению с фондом заработной платы! Давай разгоним, на хрен, маркетинг, этих придурков из статистического, половину закупки. Слушай, меня мутит, когда я вижу того педика в кожаной жилетке и кроссовках. Он что, Эйнштейн, что брюки не гладит?

– Эти люди как раз нужны, – невозмутимо отпарировал Стас. – Они, может быть, и незаметны сейчас, но с ростом компании они понадобятся, и искать и учить их будет некогда. А вот твои администраторы...

– Что – администраторы?

– Они как раз не очень нужны. Директор по продажам. За что этот дуболом получает полторы штуки? Чем он таким занят? Проводит совещания? Так я могу проводить совещания, один хрен сижу на них.

– Хочешь сказать, что он нам не нужен?

– Хочу сказать, что он нужен для твоего механизма, который работает без нас. Больше ни за чем. И если мы решаем работать дальше, то давай избавимся от людей, которые представляют собой только детали этого механизма, или найдем им другое применение.

– Я уже нашел. – Феликс улыбнулся, впервые за время этого разговора разведя брови от переносицы.

– Ну-ка? – Стас скрестил руки на груди, готовый услышать ответ.

– Он у нас будет крайним, если что-нибудь случится. – Феликс взял очередной чистый листок и принялся неспешно сминать его.

– Что случится?

– Не знаю, но мало ли. Спад продаж, конкуренты обойдут, кража, ревизия. – Смяв лист, он начал катать его между ладоней, превращая в горошину.

– А почему такое должно непременно случиться? У тебя есть что-нибудь конкретное?

– Я не сказал, что непременно. Просто у меня есть такое ощущение, что что-то должно произойти. Чисто интуитивное. Слишком хорошо все идет. Слишком... – Феликс задумался на секунду, а потом лицо его повеселело. – Вот я и тороплюсь хоть что-то урвать, хоть пару дней покайфовать на море с девочкой, а ты меня не пускаешь, стращаешь бандю-ками.

– Ладно. – Стас взял вторую сигару. – Черт с тобой, поезжай. В конце концов, я тебе не папа. И если по возвращении ощущение надвигающегося катаклизма не исчезнет, оставим Егора Семеновича в качестве козла отпущения.

– Идет! – Феликс, не целясь, послал шарик в корзину, и тот нырнул в нее, как мышь ныряет в свою нору.

Аллочка несколько раз макнула пакетик с чаем в кипяток и, когда вода в чашке чуть окрасилась, бросила разбухший конвертик с заваркой в пепельницу. Крепкий чай она не пила – портит цвет лица. Она вообще во многом себе отказывала, чтобы быть в хорошей форме. Труднее всего было обделять себя сладким, но – что поделаешь? – сладкое портило сразу и кожу, и фигуру, и зубы. Чего бы стоила Аллочка в нашем мире без этих составляющих? То-то. Так что жертвы не были напрасны.

За столик приземлилась Вера – секретарша их отдела. Вечно она в делах, все на бегу – создает видимость кипучей деятельности.

– Слушай, там твои итальянцы приехали! – затараторила Вера, насыпая себе сахар. – Да ты сиди! – Она махнула поднявшейся было Аллочке свободной рукой. – Они сейчас у главного. Если б ты понадобилась, мне бы свистнули.

– У главного? – переспросила Аллочка с ленивым удивлением. – С чего это вдруг?

– Не знаю. – Вера дернула плечом. Она развернула на столе сверток с домашним печеньем. – Хочешь? Как знаешь! Они приехали и прямиком к нему в кабинет. Теперь засели там. Курят, кофе не хотят. Ну, я и отлучилась перекусить.

Призадумалась Аллочка. Неслыханное дело, чтобы патрон нисходил до личного общения с поставщиками. И ладно бы Дмитрий Львович пригласил к себе кого-нибудь из крупных партнеров, но Аллочкины друзья-фирмачи были не из таких. По большому счету, поставляемое ими оборудование было каплей в море, незаметной каплей в море оборота «Конторы». Почему же шеф вызвал этих парней лично, не поручив сделать это секретарше и не затребовав у Аллочки никаких данных по ним? Быть может, Аллочка принимала все слишком близко к сердцу, но в поведении патрона явственно проступали некоторые странности, на которые не стоило закрывать глаза, тем более человеку, чье «рыльце» изрядно вывалено «в пуху»...

Аллочке не пришлось долго гадать на кофейной гуще. Минут через пять Вера, нащебетавшись вдоволь и выпив свой чай, отправилась на свое рабочее место, а еще через минуту она впорхнула в зал и принятым в конторе жестом сообщила Аллочке, что той нужно срочно явиться к начальнику отдела.

Аллочка не мешкая явилась на зов.

Итальянцы уже отбыли. По лицу шефа Аллочка не смогла прочесть, чего стоит ожидать от разговора, но Дмитрий Львович не стал тянуть резину и приступил прямо к делу.

– Заходи, садись.

Он сидел, склонившись над лежащими перед ним бумагами. Это были два листка отпечатанного на принтере текста. Докладные записки: текст и цифры.

– Вот тут у меня лежит докладная... – Дмитрий Львович сам ответил на незаданный Аллочкой вопрос. – Очень интересная докладная. Знаешь о чем?

– Пока нет. – Аллочка на всякий случай улыбнулась.

– Тут два листочка. – Начальник отдела поднял листки так, что Аллочке осталась видна лишь девственно чистая тыльная сторона. – Первый извещает меня... Не догадываешься? О том, многоуважаемая моя, что, по данным наших маркетологов, мы закупаем некоторые группы оборудования слишком дорого. Слишком. Есть с десяток фирм, жаждущих продать нам то же самое барахло значительно дешевле. Что я должен думать, читая эти пламенные строки?

– Ну, пусть пришлют материалы по этим фирмам...

– Они пришлют. С них станется. Но пойдем дальше. – Дмитрий Львович отложил верхний листок в сторону. – Из второго листочка я узнаю, почем наши конкуренты продают такое оборудование в Москве в розницу. Й вырисовывается знаешь какая картина?

– Нет, – ответила Аллочка, не без трепета осознав, что говорит чистую правду: в последнее время ее эти данные не слишком интересовали. К чему? Все равно поставщик правдами и неправдами останется прежний.

– Получается, что мы в Италии платим за эту дребедень дороже, чем ее можно купить в том же «Негоцианте»! А продавать пытаемся, соответственно, втрое дороже, чем они. Что это, радость моя, за работа с рынком?!

– Но ведь покупают... – пробовала защищаться припертая к стене сотрудница.

– Покупают. А знаешь кто покупает? – Не рассчитывая услышать ответ, Дмитрий Львович ответил сам: – Покупают оптовики из регионов, которым мы даем бешеные скидки, которым некогда мотаться по Москве на своих «КамАЗах» и собирать с миру по нитке оборудование по разным фирмам! И знаешь, откуда я это узнал?

Аллочка пожала плечами.

– Да все отсюда же, добросовестная моя! – Шеф встряхнул докладной. – Из этого вот анализа господ маркетологов. Они, видишь ли, анализируют, вникают в суть процесса. А ты?

– Я не знаю, откуда у них такие данные...

– Это не главное. Гораздо важнее то печальное обстоятельство, что таких данных нет у тебя. – Дмитрий Львович отложил документы в сторону. – Из чего можно сделать вывод, что вы, мадемуазель, мягко говоря, не очень... успешно справляетесь со своими обязанностями. Прав я?

Аллочка недурно умела читать между строк. Речь шла не о ее подкупе, а о недостатках в работе. Причем именно о недостатках, которые можно было исправить, иначе формулировки и тон разговора были бы иными. К чему идет дело? Ее пожурят за промахи, может быть, лишат премии. Так черт с ней, с премией! Если так, то Аллочка дешево отделается.

– Правы, Дмитрий Львович, – сказала Аллочка покаянным голосом.

– Думаешь, прав? – с сомнением переспросил патрон. – А я вот сомневаюсь. Тут у меня еще завалялся твой отчет...

Аллочка вскинула глаза. В руках начальника отдела и впрямь был ее отчет. Точнее, ксерокопия с него. Сам-то отчет лежал на Аллочкином столе, и до этой минуты она наивно полагала, что эти таблички никому не интересны.

– Я полистал его маленько... – Патрон перевернул пару страниц, словно восстанавливая в памяти их содержание, и кинул на свою сотрудницу колючий взгляд, под которым та вновь ощутила себя препарированной бабочкой. – Липа все это.

Аллочка открыла было рот, но не нашлась, что сказать.

– Липа все, – повторил шеф. – А раз это липа, то сделана она не просто так. С умыслом сделана. С какой же целью? Кому эта туфта на пользу? Да нашим итальянским друзьям и на пользу! Если верить этому отчету, то лучше их нам не сыскать, хоть год скачи на дикой лошади Пржевальского по долинам и по взгорьям. Так с какой же стати русской девушке, «красавице, комсомолке, спортсменке», так полюбились какие-то макаронники, которых она видела первый раз в жизни? Любовь с первого взгляда? Очень по-шекспировски, по-итальянски то бишь. Но чтобы наша доморощенная лимитчица вот так с разбегу в омут головой...

Аллочка почувствовала, что во рту пересохло. На несколько секунд незримый смерч закрутился вокруг, пытаясь опрокинуть ее со стула в бездонный лог обморока; тело стало ватным.

Она попалась! Попалась!

Мгновенно нарисовались перед мысленным взором увешанные золотыми цепями дружки «майонезных магнатов». Она почти услышала их голоса, расписывающие все последствия измены хозяевам: пытки, счетчики, рабство, пропавшие без вести люди и неопознанные трупы...

Бежать!

Аллочка хотела вскочить, но ноги не послушались ее.

Не может быть, чтобы с ней случилось что-то страшное! В конце концов, есть ведь милиция, свидетели, права человека и закрепленный за ней ангел-хранитель. Кто-нибудь поможет ей выпутаться из этой истории!

– Что-то ты приуныла, – констатировал наблюдавший за ней Дмитрий Львович. – Немудрено. Сейчас ты приу... загрустишь еще больше. Я побеседовал с итальянцами. В русские партизаны они не годятся: выложили мне всё как на духу. Раскаивались очень... М-да... Ну а ты-то раскаиваешься?

«Все отрицать!» – взвыл дребезжащим альтом Аллочкин внутренний голос.

– В чем? Я не понимаю...

– Не тренди, а? – поморщился Дмитрий Львович. – А то я приглашу еще кое-кого. С ними тебе будет беседовать куда скучнее.

Аллочка потупилась. Сердце молотило, как пламенный мотор, но она поняла главное: шеф не собирается ее «закладывать».

– Что будем делать-то? – спросил начальник после некоторого раздумья.

Угадывать дальше, что у него на уме, Аллочке больше не хотелось. Тем паче предшествовавший разговор показал, что с отгадками у нее выходит скверно.

– Что молчишь?

– А что я могу сказать? – Аллочка опробовала новое для себя оружие: всхлипнула. Получилось ненатурально, повторять не стоило.

– Ладно. – Дмитрий Львович бросил копию Аллочкиного отчета в корзину. – Будем считать, что ты осознала и раскаялась...