Текст книги "Чудовище 3 (СИ)"

Автор книги: Динна Астрани

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

========== Глава 1. Гости издалека ==========

Над океаном царила прекрасная погода уже много дней, что было, конечно, на руку путешественникам на корабле, устремляющемся по волнам к материку Гобо от берегов другого материка – Сильбо.

Из двенадцати материков на Планете Сильбо являлся самым обширным по площади – 30 060 000 км2 и с высоты полёта в космосе он напоминал чем-то неправильный перекошенный квадрат.

Кроме того, что этот материк был крупнее всех остальных, на нём находилась империя, в которой впервые за всю историю планеты был изобретён настолько усовершенствованный морской корабль, который мог преодолевать достаточно обширные расстояния – то есть, на другие материки, продвигаясь по океанским волнам без остановки. Эта империя носила название Кулька.

Основным населением Кульки был народ расы с особым цветом кожи – сизовато-свинцовым. Большинство из них были блондины и волосы их отливали сиреневым оттенком, но были и темноволосые – носители тёмно-русых волос с лиловым свечением. Глаза у многих были серые, голубые, но нередко – фиолетовые и имели раскосую форму. Многие из них отличались очень высоким ростом, даже женщины, и крупными ступнями и кистями рук.

Империя их занимала почти всю восточную половину материка, и климат на ней был разнообразен – от субтропического до сурового. Правда, не так много было мест с хорошей жирной землёй и полноводными реками, но кулькийцы были достаточно практичны, чтобы приспособиться и к этому.

Общество жителей Кульки было поделено на касты, которых было достаточно много. Это деление произошло много веков назад и ни нашлось никого, кто пожелал бы радикально изменить эту систему, потому что подавляющему большинству она казалась наиболее рациональной для выживания.

И, действительно, жёсткое разделение труда давало свои плоды, потому что уже никто не мог отказаться выполнять то, что было ему предназначено от рождения. В империи Кулька не было принято бездельничать никому, каждый был обязан что-то делать для общества, невзирая на пол и возраст и общественное положение. Дела высших каст были не пыльны и нередко они являлись руководящими, но всё-таки это были дела, а не праздное времяпрепровождение. Детей приучали к труду уже с пяти лет. Старость также не предусматривала заслуженного отдыха и пожилые люди выполняли порученную им судьбой и кастой работу до тех пор, пока их тело не ослабевало до неподвижности или до самой смерти. Жалобы на болезни и слабость считались постыдными и позорными. А отказ от работы мог караться от штрафов до смертной казни.

В Кульке царили жёсткие к своему же обществу нравы, здесь не придавалось значения слову «хочу», но всё происходило и созидалось для «надо». Не поощрялась даже личная жизнь по собственному желанию – судьбу индивидуума зачастую решало общество, в котором он проживал.

Тем не менее, жители этого государства, законы которого со стороны могли бы показаться чрезмерно суровыми и неприемлемыми, отличались жизнелюбием и смешливостью, а также убеждением, что их держава наилучшая и превосходящая все остальные по уровню счастья и довольства.

Так отзывались о ней и люди из касты путешественников, корабль которых всё больше сокращал расстояние до берегов Гобо, о чём путешественники даже не знали – земля ещё не появилась на горизонте.

– Как же всё-таки велика и чудесна наша держава! – говорила рослая плечистая женщина средних лет, являвшаяся капитаном корабля, обращаясь к своему помощнику, такому же долговязому мужчине, стоявшему рядом с ней у борта корабля. – И как несчастны те убогие на западной части, что отказались примкнуть к нам!

Капитан была одета в ярко-красный облегающий брючный костюм с зелёными эполетами и такие же зелёные туфли на каблуке. В империи Кулька были весьма популярны яркие цвета, потому что её народ считал, что всякая яркость – это символ радости жизни и в них должны быть облачены даже люди на солидных и серьёзных должностях, кроме, конечно, заключённых, которые за свою провинность радости должны быть лишены. Кроме того, люди высших и средних каст также красили волосы в самые разнообразные цвета, укладывали замысловатые вавилоны на голове или носили на голове вычурные головные уборы. На голове капитана красовался синий парик в форме конуса, добавлявший ей почти метр дополнительного роста.

– Савила, да зачем они нам нужны, эти жалкие западные! – брезгливо наморщил свой нос помощник. – Что они могут дать нашей империи? Может свои пустыни полные песка, в которых невозможно найти ничего ценного – ни металлов, ни благородных, хотя бы облицовочных камней, ни угля? Ручаюсь, они бы стали для нас обузой!

Помощник по рангу носил форму ядовито-жёлтого цвета, приправленного малиновыми полосками и треуголку фисташкового цвета и такого же цвета ботинки. В Кульке было принято иметь обувь под цвет головного убора – это считалось хорошим тоном.

– Всё верно, Пик, всё верно! – вздохнула капитан, которую помощник называл Савила. – Нахлебничество никогда не приветствовалось в нашей великой державе, да живёт и славится она вечно, да витает над ней милость богов!

– Вот только я не пойму, почему каста Правящих решила, что земля может быть ещё где-то за большой водой? Не доберёмся ли мы до краёв Планеты и не вернёмся ли назад, чтобы сообщить об этом?

– Что ж, тогда мы будем просто об этом знать. В любом случае, наша миссия почётна сама по себе, какое бы открытие нас не ожидало в грядущем. Правящим нужна карта мира и как она будет выглядеть, зависит от касты путешественников.

– Точнее, от того, что предстанет перед нашими глазами.

Савила улыбнулась и хлопнула своего помощника по плечу.

– Не будь так пессимистичен, Пик! Возможно, важен даже не результат, а сам процесс, что мы движемся и плывём навстречу великим делам и открытиям, пусть это открытие будет всего лишь бесконечным пространством воды!

– Я бы желал и отличного результата, – вздохнул помощник капитана.

– Капитан, капитан! – донёсся издалека восторженный вопль одного из матросов. – Земля, по правому борту – земля!

Капитан, её помощник и ещё многие из корабельной команды поспешили к правому борту корабля.

Действительно, вдалеке за колышущимся океанским простором виднелись очертания густо растущих деревьев, тянущихся нескончаемой полосой вдоль горизонта.

– Значит, удача всё же благословила нас! – торжествуя, проговорила Савила и широко улыбнулась полноватым ртом, обнажив ряд ровных белоснежных зубов.

На корабле вмиг стало радостно, шумно и очень суетно. Корабль путешествовал много дней, истратив больше половины запасов пресной воды и провианта, впору было поворачивать назад, к берегам родного отечества, чтобы не оказаться без пищи и воды, но вот, в последний момент оказалось, что всё было не напрасно! Вероятно, все члены корабельной команды войдут в историю, как путешественники, открывшие, что мир состоит не из одного большого куска, именуемого Сильбо.

Корабль ускорил ход и двигался прямо к берегу, покрытому джунглями.

Затем развернулся и устремился вдоль берега и команда не сводила напряжённых глаз с панорамы бесконечных деревьев, отыскивая место поудобнее, где можно было бы причалить и высадиться. Никто на корабле не подозревал, что они приближаются к городу, который носил высокопарное название Свободный.

Свободный был одним из наиболее крупных городов на юго-западном побережье материка Гобо.

Уклад жизни в западной части Гобо несколько отличался от традиций других краёв материка. Если на юго-востоке существовало полное плантационное рабство, в других частях – полукрепостничество, то запад считал себя придерживающимся идеологии свободы, потому что здесь было принято платить, нанимая кого-либо на работу. Правящие князья не могли навязать трудовую повинность, решать за кого-то, где именно и как он должен работать, никого не нанимали только за еду или кров, даже распоследнего батрака. За всё рассчитывались деньгами и только деньгами. Правда, никто не желал платить за работу слишком много, рабочих и батраков в деревнях нанимали за копейки и при этом не считали себя обязанными обеспечить тех, кого наняли, чем-либо ещё, кроме денежной платы. Поэтому людям труда приходилось жить весьма экономно и при этом нести на себе ответственность за свою жизнь. Свобода запада была весьма нелёгким бременем, мало чем уступающим рабству или крепостничеству.

С тех пор, как скончался первый император Гобо, основавший же эту империю – полудемон-полубык Лир миновало почти столетие. После смерти Лира какое-то время империей правил его преемник и бывший слуга Галон, его царствование продлилось чуть меньше двадцати лет, которые прошли для него, как в аду из-за постоянных интриг, заговоров и страха перед бунтами. В конце концов он скончался от инфаркта, так и не оставив наследника на свой престол. Это и послужило распаду империи. Министры и царские советники перегрызлись из-за споров, кому быть новым императором, на престол сажали то одного, то другого в качестве временного правителя и никто так и не смог удержать трон даже на год. В структурах власти началась настоящая междоусобная война и кончилось всё тем, что столица Гобо, находящаяся в горах Уш, когда-то носившая название Лир-и-Майя, но впоследствии переименованная в город Великий, совершенно утратила влияние на другие регионы. И всё вернулось на круги своя: империя Гобо снова распалась на мелкие и средние княжества, вновь зажившие собственными законами и традициями.

Единственное, что осталось от времён правления императора Лира, так это культ демонов Каджи и Свири, обретших статус богов, а также их жрецы, состоявшие сплошь из народа лахи.

Лахи, как они и мечтали давно, долго и упорно, стали народом-кастой, занимавшим особое положение на материке Гобо. Именно они и сумели удержать культ Каджи и Свири, несмотря на то, что находилось немало влиятельных и власть имущих людей, пытавшихся его изничтожить.

Лахи сумели укрыть культ Каджи и Свири в броню легенд и мифов, один страшнее другого, о том, как эти «божества» способны мстить отрекающимся от них. И лахи преподносили свои сказания настолько убедительно, что большинство жителей Гобо, а большинством, как всегда, был простой народ, верили им. Правда, вера кое-чего стоила, но за страх и глупость всегда приходится платить – так уж заведено из века в век.

Абсолютно во всех городах и деревнях ежегодно перед новогодними праздниками в храмах «богов» Каджи и Свири приносились в жертву дети. Сначала это были младенцы до двух лет, после на алтарь шли дети и более старшего возраста, если они были достаточно красивы. Поначалу это кое-кого пугало, а позже почти все поняли, что в этом ничего страшного нет. Ежегодно умирают тысячи детей от болезней и несчастных случаев, а кое-кого просто выбрасывают родители – от нищеты, когда лишний рот лишь обуза или какая-нибудь шлюха желала избавиться от приплода. Улицы городов были полны сирот. В княжествах Гобо было не очень развита организация и содержание приютов и поэтому детей, оставшихся без родителей, либо брали на воспитание их родственники, либо дети просили милостыню, либо занимались воровством. Что плохого в том, чтобы одним из этих босяков, от которого наверняка, не будет толку в будущем, будет принесён в жертву Каджи или Свири? Неужели жалкий беспризорник, из которого непременно вырастет матёрый вор или грабитель, не стоит того, чтобы порадовать этих грозных и опасных богов и этим оградиться от их страшной мести? Нет, ущерб в человеческих жертвоприношениях не велик!

Тяжелее было другое бремя: содержание прожорливой и многочисленной касты жрецов Каджи и Свири.

Лахи сумели добиться, чтоб их храмы существовали не только за счёт подношений прихожан, хотя подношения эти были не так уж скудны. Путём интриг, шантажа, запугиваний, взяток и других нечистоплотных манипуляций они вынуждали правящих князей выделять им от своих владений по нескольку деревень, которые храмы сдавали в аренду крестьянам или брали с крестьян оброк деньгами или натуральными продуктами и на это храмы содержались.

Лахи были дружным народом, стремящимся во что бы то ни стало пристроить своих так, чтобы, как минимум, обеспечить их необходимым для жизни, чтоб лахи не пришлось нарушать завет их истинной богини и заниматься «чёрной» работой. И храмы искусственно создавали огромное число мелких жреческих должностей, таких, например, как смотритель храмовых светильников или смотритель цветов. Смотрители светильников обычно разливали масло в светильники по утрам и вечерам, а в промежуток между этими «делами» либо занимали себя пустословием, либо слонялись в окрестностях храма, пытаясь добыть себе немного денег у нелахи с помощью жульничества в азартных играх, сводничеством или другими нечистыми средствами; смотрители цветов развлекались примерно также, расставив в утра в вазы перед алтарём свежие цветы. Или же просто они находили себе место, где можно было бы спокойно подремать.

За такую «работу» жрецы на мелких должностях получали денег немного, зато для них содержались специальные павильоны, в которых им выделяли либо спальное место для холостяков в общей казарме, либо для семейных – комнаты. В этих же павильонах были столовые, в которых жрецов кормили. Время от времени этим жрецам выдавали одежду за счёт храма.

Старшие жрецы не желали довольствоваться только необходимым для жизни, они стремились не только обеспечить своих лахи непыльной работёнкой, но и нажить для себя настоящее богатство. Они возводили себе дома в два, три и даже четыре этажа, кое-кто имел не один дом. Жилища их были набиты дорогой мебелью, коврами и другими ценными вещами. Разумеется, всю эта роскошь не могли предоставить им всего лишь несколько деревень, принадлежавших храму, поэтому жрецы лахи также постепенно подгребли под своё владение городские бордели, а также игорные и увеселительные дома.

Но, поскольку лахи были весьма плодовитым и живучим народом, то со временем оказалось, что храмы Кажди и Свири, выстроенные даже в каждом городе континента, не могли прокормить их всех. Поэтому были обожествлены и другие демоны: демон деревьев Нэгог, металла – Хага, ветров и воздуха – Жакка и воды – Ваки. И были выстроены храмы и им, и у них появились многочисленные жрецы из лахи и на их алтарях творились человеческие жертвоприношения, демонам отдавалось самое ненужное: ничейные дети.

А всё остальное на материке происходило вполне сносно. По-прежнему Гобо не тревожили глобальные войны, что и являлось самым главным для его миролюбивого спокойного народа.

А на западном побережье проявились даже кое-какие проблески цивилизации: была проложена железная дорога от города Свободный на восток до города Яву и другого города Маллина. Правда, многие были недовольны этим и не только старики, любившие, чтобы всё длилось так, как во времена их давно ушедшей молодости, но даже многие из молодёжи вздыхали: «И зачем это нужно – передвижение с такой скоростью? Поистине, эта огромная железная гусеница, которая так громыхает и пускает пар, это искушение покидать родные края и искать себе невесть что на чужбине. А хорошо ли это, оставить землю, где ты родился, землю, что кормила тебя и вырастила? Это ли благодарность ей за всё её добро? И не разгневает ли это бога Жакка, что этот поезд пытается состязаться с его ветрами в быстроте движения? Нет, нет, не к добру это, не к добру!»

Но, тем не менее, поезда продолжали ходить, правда, на них ездили, в основном, купцы по своим делам, мечтая, что однажды весь материк будет исчерчен рельсами, по которым пронесётся множество поездов.

Так обстояли дела в Гобо примерно через сто лет после смерти Лира.

И корабль с берегов Кульки приближался к нему.

Капитан Савила и почти вся её команда стояла неподвижно возле борта корабля до тех пор, пока не закончилась долгая полоса джунглей, сменившись очертаниями домов и мелькающих между ними человеческих фигурок.

Разглядывая новый незнакомый город, Пик брезгливо наморщил нос:

– Никогда в жизни не видел таких мрачных строений! Видимо, эти люди основательно отличаются от нас, очевидно, они угрюмы и не жизнелюбивы.

На самом деле город Свободный не отличался яркостью и живостью красок. Несмотря на яркую природу и жаркий климат, царивший в этих краях круглогодично, народ не заражался духом вечного лета и предпочитал возводить свои строения просто из кирпичей, не забеливая их и не пытаясь как-то раскрасить. Улицы здесь были узкими, дома, преимущественно, длинными, изобиловали сквозные туннели в них. Если что-то и украшало город, так это клумбы с цветами, росшие перед многими домами.

– Не исключено, что они психически больны, – прокомментировала молодая девушка в брючном костюме, раскрашенном в шахматном порядке квадратиками цвета фуксии и кричаще-синего. На голове её была квадратная голубая шапочка с эмблемой корабельного врача – значка в виде протянутой руки, предлагающей помощь.

– Но ведь не могут же все поголовно! – возразил Пик. – Но, если ты, Ханита, и права, то, видимо, нам придётся не просто в этих краях.

Корабль приближался к местному порту. Теперь можно было рассмотреть корабли, стоявшие на стоянке – все они значительно уступали по величине огромному кораблю Савилы.

Люди, находившиеся на площади по своим делам – купцы, матросы, торговцы, грузчики – все удивлённо рассматривали новоприбывший корабль, какой не доводилось видеть прежде. Он отличался не только величиной от привычных глазу гобовских корабликов, принадлежавших, в основном, купцам. Эти кораблики были обычными, деревянными, с хорошо просмоленными бортами и добротными однотонными сероватыми парусами. Этот же корабль-громадина, имел ярко окрашенные борта: на алом фоне красовались многочисленные геометрические фигуры самых разнообразных цветов, яркостью своей режущих глаз и паруса были травянисто-зелёного цвета. Поистине, изумлению жителей города Свободный, находившихся в это время на пристани, не было границ.

Корабль Савилы причалил и перебросил трап на берег.

Экипаж сошёл на пристань и сделался так же, как и их корабль, объектом удивлённого наблюдения любопытных горожан, потому что каждый член экипажа поистине являл собой незаурядное зрелище, даже простые матросы в ярко-жёлтых форменных комбинезонах и треугольных шапочках цвета хаки в синий горошек.

– О, мы, кажется, являем собой необычное зрелище! – заметила довольно Савила, также рассматривая серые фигурки людей, проходивших мимо её команды, сворачивавших головы в её сторону.

– Для этого мышиного царства – да! – хмыкнул Пик.

– Может, это и мышиное царство, но будет лучше, если мы получим о нём как можно больше информации. Нам очень важно знать как можно больше о этой территории. И, думаю, что лучше всего это сделать, познакомившись с главой этого города. Думаю, он поймёт, что мы необычные гости и не откажется уделить нам часть своего времени. Маль! – обратилась она к одному из матросов, сопровождавших её.

– Слушаю, капитан.

– Подсуетись-ка, постарайся расспросить у местных жителей, где находится резиденция местного правителя и как бы мы могли туда добраться.

Маль тут же бросился выполнять приказ своей начальницы. Но всё оказалось не так просто. Его яркая матросская форма, похоже, не только удивляла, но и пугала многих и от него шарахались, как от больного чем-то заразным.

Но, в конце концов, он нашёл того, кто, преодолев свой страх любопытства ради, разговорился с ним. Это был торговец жареной картошкой, сидевший перед таганком и сковородкой. Правда, торговец стремился больше задавать вопросы, чем отвечать на них, но Малю всё же удалось узнать, что город, в котором находился он и все члены экипажа его корабля, носил название Свободный, что им правил большой князь, потому что и город считался большим и даже место, где находилась резиденция князя. Маль устало вытер пот с лица и поспешил к своей начальнице доложить о результатах своей нелёгкой работы.

– Отлично, – произнесла Савила, выслушав его. – Значит, до резиденции князя можно добраться, наняв тарантас, запряжённый лошадью. Что ж, примерно, как у нас, примерно, как у нас.

– Я думаю, за найм тарантаса придётся заплатить деньги, – предположил Пик. – Ведь здесь, в чужой стране, мы не привилегированная каста путешественников и не можем пользоваться печатью Неограниченного Движения, как в нашей великой империи. Но ведь у нас нет валюты этой страны и неизвестно, как можно её добыть в кратчайшие сроки.

– Значит, отправимся пешком, – решила Савила. – Думаю, для этого у нас достаточно сил и здоровья. Дорогу к княжеской резиденции мы можем узнать у встречных прохожих.

– По-моему, они нас боятся и будут неохотно отвечать на наши вопросы, – заметила Ханита.

– Что ж, это нам не на руку, но не остаётся другого выхода, как проявить терпение. Уверена, что хоть кто-нибудь да укажет нам дорогу к правительственной резиденции. Но не стоит двигаться к резиденции главы города толпой, иначе это будет выглядеть не очень прилично. Приказываю всем вернуться на корабль, со мной отправится Пик, Ханита и младший помощник Самин.

Команде корабля с внутренним сожалением пришлось исполнить приказ капитана и направиться к кораблю.

Савила же со своими сопровождающими двинулась вдоль узких городских улиц, пытаясь расспросить то у одного, то у другого прохожего и местонахождении правительственной резиденции, но, как она и предполагала, от неё шарахались, как от заражённого чумой. Им пришлось немало пометаться и посуетиться, чтобы найти смельчака, который всё же решился указать им дорогу к княжескому дворцу. В качестве благодарности он согласился принять простую безделушку – браслет с бирюзовыми камешками с запястья Ханиты.

Провожатым оказался молодой человек из народа лахи, жрец мелкого чина, занимавший в храме Свири должность утреннего держателя шапки верховного жреца. В храме совершали ритуалы хорового песнопения утром, днём и вечером в присутствии главного храмового жреца. Шапка жреца, которую он обычно одевал во время этой церемонии была достаточно тяжела: она имела форму цилиндра высотой почти в полтора метра и была украшена многочисленными бляшками и брошками и держать её на голове было невыносимо. Поэтому шапку поддерживали несколько младших жрецов с помощью шестов над теменем жреца. И поэтому в храме служила целая прорва держателей шапки, сменявших друг друга три раза в день. Работа эта была несложная, подержав во время ритуала шапку, держатель весь остаток дня был свободен и мог распоряжаться своим временем.

Вот и молодой человек, вызвавшийся проводить Савилу и её людей к княжескому дворцу, весь день слонялся без дела по городским улицам, стараясь подловить кого-нибудь из зевак, чтобы поиграть с ним в азартные игры и обжулить его хоть на несколько монет. Но ему не везло, никто на это не соглашался.

Когда же он увидел людей, одетых весьма необычно и имевших странные лица с сизоватой кожей и раскосыми глазами, просившими о помощи, его одолело любопытство и он решил им помочь. Но так как у лахи было не принято кому-то помогать даром, он потребовал себе в уплату браслет с запястья девушки.

Как и на дальнем расстоянии, так и вблизи улицы города Свободного оказались ничем не примечательны – дома были похожи друг на друга и окна почти нигде не выходили на сторону улицы, лахи объяснил, что окна обычно смотрели только во двор, а почти все дворы в городе были закрытыми и ни один не был проходным.

– Да как же вы так живёте?! – не выдержала, наконец, юная и нетерпеливая Ханита. – Неужели в этом народе не признают ни красоты, ни величия, если в этом городе лишь сплошные тёмные закоулки, подобные крысиным норам?

Савила строго взглянула на неё, давая понять, что она заходит слишком далеко, критикуя чужое отечество. Но лахи, казалось, нисколько не оскорбился.

– Величественны и красивы в нашем городе только храмы, – с наслаждением сообщил он. – В одном из таких храмов я служу. Кстати, на пути ко дворцу князя этот храм как раз и находится, ежели желаете, я могу его вам показать ближе, чем это доступно.

Глаза Савилы и её спутником загорелись от любопытства.

– О, я бы с удовольствием взглянула бы, как украшают местные храмы! – ответила Савила.

– И вы будете мне за это благодарны? – юноша показал глазами на перстень с крупным хризолитом на пальце Савилы.

Перстень был не таким уж дорогим и Савила решила пожертвовать им ради того, чтобы узнать как можно больше о религии державы, куда она только что прибыла. Но прежде, конечно, было необходимо добиться приёма у городского правительства.

Савила приняла решение: она и старший помощник отправятся в резиденцию князя, а Ханита и младший помощник осмотрят храм. Такое разделение помогло бы в более короткий срок получить больше информации.

Проходя мимо храма, путешественники не нашли в нём ни красоты, ни величия, о котором говорил его младший жрец: здание было просто очень крупное и из красного кирпича и если в нём и было что-то выдающееся, то только несколько огромных рогов, венчавших его крышу.

Княжеский дворец также не впечатлил путешественников: те же кирпичики, только выложенные местами в колонны, арки, ниши и он был крупнее других, по величине лишь уступая храму Свири.

Савила, женщина сильная, волевая и решительная, сделавшая в своей касте отличную карьеру, добившаяся того, чтобы возглавлять морскую экспедицию по поиску новых земель, в глубине души оробела. У неё появился червячок сомнений в том, что правитель этих неизвестных чужих краёв примет её и Пика дружелюбно.

Но сомнения её оказались напрасны.

Князь Каил, правитель города Свободный, оказался человеком любознательным и когда ему было доложено о том, что его желают видеть люди с необычными лицами, в необычных одеждах, к тому же, прибывшие издалека на необычном корабле, он без промедлений пригласил их в свой дворец, в приёмную комнату.

Князь заговорил с гостями ласково и приветливо, поневоле располагая их к себе. Он принялся задавать вопросы о их краях, откуда они прибыли, о их порядках и о цели их прибытия в город Свободный. Их ответы были также миролюбивы и князь не нашёл ничего опасного и угрожающего в визите чужестранцев в его город.

– У нас любят гостей и особенно ценят тех, кто может много рассказать, принести новости, – промолвил Каил. – До сих пор носителями новостей у нас были только купцы. Поэтому они лишь пользовались честью останавливаться даже в домах князей. Но я вижу, что вы можете одарить меня более яркими и впечатляющими новостями и у вас их так много, что, право же, всего не выслушать за один день. Поэтому я прошу вас стать моими гостями и принять все почести, какие полагаются почётным и дорогим гостям. Вам отведут покои со всеми удобствами, а также члены вашего корабля, о котором вы рассказали мне, получат в моём дворце всё, что необходимо для приятного проживания.

Савилу и Пика тронуло до глубины души неожиданно приветливое и тёплое гостеприимство князя города Свободного и они едва не прослезились. Они рассыпались в благодарственных речах, обещая поведать князю всё, что он пожелает, и если новости доставляют ему такое удовольствие, то они предоставят ему их столько, сколько он пожелает.

А тем временем Ханита и Самин в сопровождении своего гида приближались к храму Свири.

========== Глава 2. Решма в западне ==========

– Почему на крышах храмов не установлены купола в форме священной тыквы? – поинтересовался Самин. – Почему крыши плоские и на их краях возвышаются какие-то странные рога? Разве так учит устраивать храмы великий бог Так?

– Это храмы не Така. Это очень сильные боги стихий!

– А разве существуют боги стихий? – удивилась Ханита. – Я знаю, кроме высшего демиурга многие боги покровительствуют ремёслам или отдельным народам или умершим, но боги стихий… Насколько знаю, стихии подчинены демонам!

– А мы сделали их богами! – хихикнул лахи.

– Нечистых и зловещих существ?!

– Но так мы ограждаемся от их зла. Мы даём им то, что они хотят – и они не делают того, что мы не хотим.

Ханита и Самин недоумённо переглянулись.

– Демон Свири способен наслать невыносимую жару, губящую урожаи или огненные вихри, – принялся пояснять лахи. – Каджи трясёт землю, он же способен сделать её жёсткой, начинить камнями так, что она станет бесплодной. Нэгог способен посылать непрерывные ливни, выводить реки из берегов. Жакка насылает бури и ураганы. Хага может лишить добычи металлов, в которых мы нуждаемся. Так разве эти боги, из бывших демонов, не опаснее богов из пантеона Така?

– Да, пожалуй, опаснее, – согласилась Ханита. – И что, после того, как вы сделали их богами, они стали милостивее к вам? Не трясётся земля нигде, солнце не сушит урожаи, не бывает смерчей и ураганов с тех пор?

– Может, и трясётся, но, во всяком случае, мы живы! – раздражённо ответил лахи. – Как можно не понимать, что обладающие такими силами могут уничтожить всё человечество в считанные дни? И, полагаете, они стали бы вечно терпеть пренебрежение, то, что им не воздают должное, как богам?

– Мы не воздаём им должное. Но наша империя процветает и не знает смерти! – заносчиво выпалил Самин.

– Это до поры, до времени, пока боги стихий не накопят достаточную мощь!

Все трое взошли на крыльцо храма и оказались в полумраке обширного зала, освещённого огнями из светильников. На вошедших смотрело гигантское гранитное изваяние Свири с нишами вместо глаз, в которые были вставлены красные стёкла и за ними пылали зажжённые свечи.

– Вот наш бог! – произнёс юноша, жестом приглашая своих спутников к алтарю в виде жаровни на металлических изогнутых шести ножках.

Жаровня была наполнена потухшим пеплом и когда Самин и Ханита оказались рядом с жаровней они разом закричали: среди пепла виднелся обгоревший маленький череп и несколько костей.

– Это прошлогодняя жертва, – махнул рукой жрец. – Костям положено лежать на алтаре целый год до очередных новогодних праздников. Скоро их уберут и зароют в священной роще Свири.

– Вы… Вы приносите в жертву людей? – голос Ханиты дрогнул.

– Всего лишь никому не нужных, которые просто обязаны пожертвовать собой, чтобы стать нужными. Впрочем, через несколько дней вы можете самолично увидеть эту церемонию. Ведь новый год уже близко.

– Что это за ненужные люди?

– Беспризорные дети, обуза для общества, неудачники, заражающие своими неудачами всех, кто свяжется с ними.

На лицах Самина и Ханиты отразился ужас, но оба они были люди волевые и сильные и постарались взять себя в руки. Им было поручено выяснить, как можно больше и они выполнят эту задачу во что бы то ни стало, как бы страх не хватал за горло, подобно железным щупальцам.