Текст книги "Квест для демиурга (СИ)"

Автор книги: Дина Полоскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)

– Почему Элсуорты? – уже начиная привыкать к манере повествования Тинь и вычленяя главное из вороха ненужных подробностей, уточнила Варвара.

– Потому что я вижу их, вон, посмотри, – и когда Варя оглянулась и смогла разглядеть вдалеке приближающееся темное пятно, которое постепенно принимало очертания трех всадников, продолжила, – А, кстати, впереди скачет принц клана Элсуортов, младший сын якобы вдовствующей королевы Алларриэль – Верест.

– Так если это Элсуорты, оппозиционный Клан, совсем не в их интересах меня найти!

– Ну, в принципе, да. А к чему это ты?

– Так они же… Они же могут забрать меня в качестве этой, как ты там говорила, жрицы в свой клан, и выиграть войну с Андами, или вообще убить, и сказать, что не нашли. И если насчет первого предположения – мне все равно, мне ведь просто надо найти мага, то насчет второго… Ой, мамочки! – взвизгнула Варвара, – Что делать? Мне надо спрятаться.

– Не думаю, что спрятаться получится, они тебя уже заметили. Я всегда говорила, какой толк в таком громадном росте. Тем более что, как правило, все в рост уходит, на ум и природную сообразительность ничего и не остается… – и, перехватив умоляющий взгляд, устремленный на нее, продолжила: – Я не думаю, что Верест пойдет на какой‑то бесчестный поступок, судя по тому, что я о нем слышала, он помешан на чувстве долга и чести. Настолько, что Аллариэль даже не хотела отпускать его в качестве очевидца, ведь ее представления о чести несколько более расплывчатые, но что поделаешь, своего первенца и наследника она не могла отправить с этой миссией, а больше сыновей у нее нет. Но все же, Вариа, ты совершенно зря подозреваешь Снежных Эльфов в вероломстве: я же сказала, что ты для них – ценная находка, и тебя будут беречь, холить и лелеять, в какой из кланов ты ни попади, но по праву, конечно, верховная жрица принадлежит верховному клану. Все логично.

– Стой. А если ты говоришь, что сам ритуал вызова был прерван и в нем допущены ошибки, искривление там, или что еще – с чего ты взяла, что я – именно та, кого они вызывали? – воскликнула Варя.

– Ой. А об этом я не подумала, – пропищала Тинь, – Но в твоих интересах убедить их в этом, если не хочешь вместо верховной жрицы исполнять обязанности служанки или компаньонки, и хорошо, если во дворце.

Всадники неумолимо приближались, и грохот из‑под копыт их лошадей стал не только слышен, но и ощутим.

– Хотя нет, бред это. Тебя проверят в храме, на наличие магических способностей, и убедятся – ты это или не ты, – все‑таки заключила Тинь.

– Но ты же сама говорила, что на Земле, тьфу, на Терре нет магии? Откуда у меня тогда этот твой бесценный дар?

– Если бы мой. Магии нет, а потомки Гиперборейцев есть, – загадочно ответила Тинь, – Но об этом даже здесь никто не знает.

Трое всадников, подъезжая, перешли на размеренную рысь, а затем приблизились к поднявшейся им навстречу Варваре и Тинь уже шагом.

Глава 7

– Приветствую новую верховную жрицу храма Матери Всех Эльфов, и вас, старшая дворцовая фея!

– Привет, Верест! Отличная погодка, не правда ли?

– Эй, я еще пока не давала согласия на то, чтобы стать вашей новой верховной жрицей или кем там еще, и вряд ли дам, пока не узнаю, что произошло со старой?

– Так они тебе и ответили, Вариа, гляди, как глазки‑то забегали! Я бы не спешила соглашаться на твоем месте: одного взгляда на этого представителя эльфийской расы хватило бы мне, чтобы заподозрить их всех в том, что что‑то не то произошло со старой жрицей, которую они не уберегли! – фея откровенно веселилась, наблюдая, как оттенки самых ярких эмоций окрашивают надменное и, казалось, неподвижное в своем равнодушии ко всему окружающему его миру, лицо эльфа.

Верест тем временем справился с собой и спешился, а затем отвесил Варе изящный, но отстраненный поклон, и посмотрел на фею: его усталый, но старательно скрывающий эту усталость вид красноречиво говорил о том, что меньше всего на свете он желает вступать в словесную пикировку с Тинь. Судя по всему, он был неплохо осведомлен, что это заведомо бесполезно, но, тем не менее, согласно правилам этикета не ответить фее он не мог, и, постаравшись придать своей улыбке как можно больше радушия, что сделало ее похожей на самый любезный оскал, на который только способен волк, обратился к Тинь:

– Какая удача встретить здесь старшую дворцовую фею! Сложно описать словами то счастье, которое я испытываю от встречи с Вами, драгоценная Тинь! – Варя готова была поклясться, что Верест нагло лжет в глаза фее, и вовсе он не рад ее видеть, ну или не столь рад, как пытается это представить, – Осмелюсь спросить, а что же Вы делаете в такой дали от дворца?

– Как что? Встречаю свою новую напарницу, разве это не очевидно? Раз уж все ваши жалкие потуги ни на что не годятся! Ведь представители восьми кланов Объединения, и, право, лучшие представители, как оказалось, не способны встретить одну–единственную маленькую человеческую девчонку из другого мира, которая, что вполне естественно, оказалась здесь одна–одинешенька и насмерть перепугалась, в то время как вы – а про других я вообще молчу – неизвестно где шляетесь! – фея гневно жестикулировала ручками в воздухе, то складывая их в кулачки, то указывая миниатюрным пальчиком прямо в лицо эльфу, видно было, что она не просто сердита – она была в ярости!

– Но, дражайшая Тинь, – уже менее холодно и отстраненно начал было Верест.

– Я не договорила! – сердито выкрикнула Тинь, переходя на ультразвук. – На что годятся ваши эльфийские остолопы–воины, если все они не в состоянии уберечь одну человечку? Вы рисковали потерять свою новую верховную жрицу, бесценного проводника в Снежный мир, даже не успев обрести ее! На что же это похоже, Верест, я Вас спрашиваю?

По непроницаемому лицу эльфа прошла легкая судорога, но сразу же покинула его, оставив на память только несколько раз дернувшийся глаз.

'Ой, – подумала Варя, – Тинь же сама говорила, что он королевский сын, принц, на него наверно никто никогда так не орал и не унижал, к тому же в присутствии его же людей… Да еще и такая кроха, это наверно, самое обидное'.

– Многоуважаемая Тинь, – скорее проскрежетал зубами, нежели произнес, Верест. От лица клана Элсуортов и всего Объединения Снежных Эльфов приношу Вам свои искренние извинения, и не могу не восхититься Вашим, как всегда мудрым и дальновидным поступком. Оказавшись, как всегда, в нужном месте в нужное время, Вы оказали небывалую услугу всему моему народу. И, как единственный представитель королевской крови, я предлагаю Вам исполнить любое Ваше желание. За спасение нашей верховной жрицы, и Вашей напарницы, Вы вольны потребовать у меня лично всего, чего пожелаете. Итак, чего бы Вы хотели?

– Я подумаю, Верест, и сообщу тебе позже, – с достоинством пропищала Тинь, и, как ни в чем, ни бывало, продолжила, – а чего мы ждем? Разве верховную жрицу не ждут во дворце?

– Извольте отправиться со мной, лерра жрица. Нас действительно, заждались уже во дворце.

– А где лошадь для лерры жрицы? – опять возмутилась Тинь, и Верест не нашелся, что ответить.

– Конечно, понимаю, вы и не чаяли найти ее, – начала было опять закипать Тинь, – но Верест сделал вид, что не замечает вновь нарастающего приступа гнева, и, галантно протянул Варе руку.

– Вообще, знаете, хорошо, что не взяли для меня лошадь, – неуверенно сказала Варвара, – Я не слишком хорошо держусь в седле.

– Это не простые лошади, лерра жрица, – усмехнулся Верест, – Кстати, мы так и не были представлены друг другу. Лерра фея, не могли бы Вы нам помочь?

Тинь только закатила вверх глаза, но осознавая, что дворцовый эльфийский этикет действительно требует, чтобы молодые люди были представлены друг другу, а она, как старшая дворцовая фея была единственной, кто знаком с обеими сторонами, и кроме нее больше представить их друг другу некому, пропищала:

– Принц клана Элсуортов, Верестариэль Эль Ревертариэль. Вариа, новая верховная жрица храма Матери Всех Эльфов.

Варя не знала, что делают в таком случае у эльфов, вроде по законам жанра ей стоило сейчас сделать реверанс, и Верест затем поцелует ей руку, она некстати стала думать о своих коротких, стриженных под корень, ногтях, но ничего подобного за официальным представлением не последовало.

– Позвольте представить Вам моих спутников, Альфаиэля и Аверестарииэля, лерра Вариа, – казал Верест, и, видимо, посчитав официальную церемонию оконченной, просто продолжил разговор о лошадях, подняв Варю за талию и усадив на переднюю часть седла, а затем ловко запрыгнув в него сам:

– Да, на подобной лошади вам ничего не грозит, лерра жрица. Не смотря на то, что это боевая эльфийская порода, они очень чутко относятся к всаднику, ощущая его малейшую неуверенность или замешательство. Эти лошади сами способны предпринять ряд действий по его защите и безопасности.

Верест тронул коня с места, переводя его в размеренную рысь, и продолжил:

– А, кроме того, это волшебная порода, выводится она только здесь, снежными эльфами, спрос на эффо–техинцев огромен, как, впрочем, и цена на них. И когда кто‑то приобретает одного из наших красавцев, он подлежит тщательной проверке. Не конь, конечно, а потенциальный владелец. И, если он подходит для обладания этим волшебным существом, осуществляется ритуал кровной привязки, и магически конь и всадник становятся одним целым.

– А как же вы говорите, что мне ничего не угрожало бы на таком коне? – спросила Варя, – Ведь у меня‑то не было этой самой кровной привязки с лошадью.

– Во–первых, эффо–техинцы необычайно умны, и проходят отличную школу выездки. Они великолепно подчиняются командам главного всадника, в данном случае, это я, а во–вторых, я повторюсь, это волшебные животные, они дышат магией так же, как мы с вами воздухом, а магический ореол, окружающий верховную жрицу снежных эльфов, всегда приходился им по душе. Думаю, вы достаточно пообвыклись, теперь не пугайтесь и не удивляйтесь, в наших с вами интересах как можно скорее попасть во дворец, – и он замолчал, пуская коня в галоп, и постепенно набирая темп.

Глава 8

Сказать, что Варя была очарована ездой – это ничего не сказать. Уже год она брала уроки верховой езды на смирной покладистой кобылке, на которую не страшно было посадить и ребенка, и кроме нее, конечно, видела других лошадей, посещая соревнования, выставки, и цирк с лошадьми по мере возможностей, но таких коней она видела впервые!

Собственно, она была рада тому, что эльф замолчал, теперь, наслаждаясь полетом над землей, потому что назвать происходящее скачкой, просто язык бы не повернулся, у Варвары появилось время слегка перевести дух от первых впечатлений, и было, собственно, от чего.

Варя внезапно улыбнулась своим мыслям: 'Надо же, дожила, сижу в объятиях такого мужчины, сопровождаемая еще двумя предметами мечтаний всех нормально ориентированных женщин, а думаю об их конях!'. И действительно, первое, на что обратила внимание Варвара, стоило всадникам только приблизиться к ней, это о том, что никогда еще не видела таких красавцев. Высоченные, судя по всему метр восемьдесят пять – метр девяносто в холке, тонкие и состоящие сплошь из одних литых мускулов, нервные и невероятно красивые животные с узкими мордами, с роскошными гривами и хвостами. Конь, на котором восседал Верест, был вороным, угольно–черного цвета, только хвост и грива его пестрели серебристыми прядями, кони двух других эльфов – были темно–гнедыми, почти караковыми, и пряди в их черных гривах переливались золотом у одного и серебром у другого. Но самыми поразительными были глаза животных: огромные, окруженные пушистыми ресницами они были светлыми и отливали изумительным сапфировым оттенком. У Вари дух перехватило от подобной красоты, и она с трудом отвлеклась от их созерцания, пропустив начала ссоры Тинь с принцем. Только затем она обратила внимание на Вереста и сопровождающих его эльфов, и сейчас, сидя в кольце рук принца, с феей Тинь на правом плече, которая сообщила, что слишком вымотана за день вызовами, казнями, человеческими девчонками и эльфами–остолопами, и поэтому тоже поедет верхом, Варя вспоминала то, как выглядел, разговаривал и держал себя с ней принц, и не могла поверить, что это его руки сейчас обнимают ее.

Высокий, с ощущаемо исходящей от него силой, стройный и соразмерный эльфийский принц был живым воплощением ожившей девичьей мечты: с правильно очерченным овалом лица, высокими скулами, тонким, украшенным небольшой горбинкой носом, что придавало ему еще больший шарм, и четко очерченной линией губ. Глубоко посаженные, под черными широкими бровями глаза являли собой две светло–голубые льдинки, в окружении длинных и густых черных ресниц, они казалось источали холод, лед и презрительность ко всему окружающему. По–настоящему теплые и живые нотки в его голосе Варя услышала только когда он говорил о своих эффо–техинцах, и с удивлением поняла, что за все время их беседы он говорил большей частью о них. Длинные волосы принца были иссиня–черными, с двумя серебристыми прядями у висков, что только добавляло ему обаяния, сзади были собраны в тугой хвост.

'Наглая, надменная и самоуверенная сорока! – зло подумала Варя, – превращается в нормального человека, то есть в эльфа, только когда говорит о лошадях!' Но потом эта мысль сменилась другой, неожиданной и поэтичной: '…а его волосы воронова крыла были повязаны алым шелком, и плыл в караибском море под его командой бриг под черным гробовым флагом с адамовой головой…' – всплыли в сознании Вари любимые строки из обожаемой книги, и она подумала, что должно быть, Вересту бы очень пошла бы алая шелковая бандана на его черных, как смоль волосах, и белая рубаха, приоткрывающая мускулистую грудь (а в том, что эта самая грудь была действительно мускулистой, у старающейся не прижиматься к ней Варвары не было никаких сомнений), и широкий кожаный пояс на узких черных брюках, из‑за которого торчат рукояти пистолетов… И нос корабля, величественного и прекрасного, под белыми парусами у его ног, и бескрайние воды океана, окружающие этот корабль, воды такого же цвета, как и глаза капитана… Верест, представший перед ее мысленным взором в роли корсара, был так реалистичен, что Варвара испуганно зажмурилась и потрясла головой, чем вызвала сразу две недовольные реакции: бурную и негодующую – Тинь, и холодно–участливую – самого Вереста:

– Эй, нельзя ли поаккуратнее глючить! Или хотя бы сдерживать себя во время кина!

– Лерре жрице нехорошо? Может быть, лерра хочет сбавить темп или даже остановиться и перевести дух?

– Нет–нет, извините, не надо останавливаться, даже можно еще прибавить, пожалуй… – прошелестела Варя, испугавшись, что поездка в руках этого ходячего феромона грозит затянуться.

Тинь на ее плече совершенно нагло и понимающе усмехнулась, переводя взгляд с нее на Вереста, но, хвала небесам, промолчала, а Верест только хмыкнул, оставив Варе додумывать, чтобы это значило.

Черт побери, как неудобно получилось, думала Варя, он теперь мало того, что презирает меня за то, что я обычная человечка, а не эльфийская принцесса, так теперь еще будет презирать за то, что я кисейная, разнеженная барышня, которой становится плохо от быстрой езды! Но потом, справедливо рассудив, что в принципе не так важно, за что именно эльф будет презирать ее, и какое ей дело вообще до того, что думает о ней этот напыщенный сорочий индюк, успокоилась.

Тинь на ее плече совсем уж откровенно прыснула – в воздухе словно зазвонили тончайшие хрустальные колокольчики с серебряными язычками. Но Варя и на вредную фею решила не обращать внимания. Она справедливо рассудила, что одно то, что она смогла увидеть и услышать все то, что увидела и услышала за какой‑то последний час, и при этом не сошла с ума и даже не начала заикаться или дергать глазом (как, кстати, некоторые брюнетистые заразы), автоматически делает ее если не героиней, то чем‑то крайне особенным, и принялась любоваться окрестностями.

Они миновали как раз те самые великолепные в своей величине и красоте левады, и Варя снова восхитилась непревзойденной красотой эльфийских лошадей: их утонченная неземная грация поражала воображение, проявляясь одновременно в мощи и величии, исходящих от них. В основном серебристые гривы многих красавиц спускались практически до земли, и Варя поняла, что видит сейчас перед собой молодых кобылиц с детенышами на длинных тоненьких ножках, затем пошли несколько левад со старыми, но все же необычайно красивыми конями – об их возрасте Варвара сделала вывод судя по тому, что выпасывались они одновременно, затем пошло по одному коню на леваду и, судя по их призывному ржанию и гонкам по своим левадам, Варя поняла, что это совсем молодые еще жеребцы или кони, и склонилась к последнему, справедливо рассудив, что жеребцов вряд ли бы разместили в такой близости от кобыл. Однако потом девушка вспомнила о том, что эта порода лошадей не совсем обычная, и решила повременить с выводами. Дальше Варвара увидела огромный манеж и на нем несколько величественно гарцующих на этих прекрасных созданиях, эльфиек, юных и прекрасных, как первые лучи зари, почти еще детей, а также несколько девушек, тренирующих коней на кордах, или водящих их в поводу, укрытых попонами, видимо, вспотевших после тренировок, и несколько эльфиек–тренеров, судя по тому, что они были поодиночке рассредоточены по нескольким сторонам манежа и звонкими, зычными голосами отдавали команды юным наездницам. Затем манеж и левады закончились, впереди были горы, и Варвара перевела взгляд на живописные окрестности. Изумрудный насыщенный цвет лугов был глубоким и одновременно пронзительным, а небо, на котором не было ни облачка, кроме тех, что окутывали снежные шапки стоящих впереди гор, отдавало невиданной Варе ранее синевой. Это самое странное зрелище из всех, которые я когда‑либо видела, – подумала девушка и нахмурилась, подумав о том, что где‑то там, на теперь уже такой далекой Терре ее ждет сегодня вечером маленький Артемка, и видимо Анжела с мужем так и не пойдут на свой артхаус, а мама, скорее всего, тяжело заболеет и папа начнет беспробудно пить и рассказывать всем, кто согласится его выслушать, какой старшая дочь у него была красавицей, умницей, спортсменкой, комсомолкой… Непрошеные слезы навернулись на глаза, и Тинь, двумя ручками ухватившись за сережку змейкой и подтянувшись, горячо, но тихо зашептала прямо на ухо Варе:

– Вариа, ты думаешь сейчас о том, что можешь больше никогда не увидеть своих родных и твое сердце разрывается от жалости к близким, которые до конца своей жизни останутся в безвестности по поводу твоей судьбы, но ты очень, очень ошибаешься! Этот мир пропитан магией, и, если захочешь, ты обязательно вернешься в свой мир, ты же Проводник в миры, ты вернешься хотя бы затем, чтобы что‑нибудь соврать по поводу работы где‑нибудь в другой стране или чего‑нибудь в таком духе, и никто не заболеет и не умрет от расстройства, поверь, роль верховной жрицы в храме Матери Всех Эльфов – очень почетная и интересная должность! Ты даже не представляешь себе, как много интересного и нового ты сможешь узнать и увидеть!

– Но, – начала было Варя, тоже шепотом, бросив взгляд на невозмутимого принца, но тот нахмурился и сделал вид, что активно вглядывается вдаль и занят управлением конем и его решительно ничего вообще в этом мире не касается и вообще на все и всех наплевать, в том числе и на некоторых вздорных и странных человеческих девчонок, впрочем, на них наплевать в особенности, – и ее голос сорвался, она откашлялась и продолжила:

– Ведь меня ждут у сестры через час–полтора! – и отчаянные нотки ее голоса с лихвой выдали волнение и даже панику, но Тинь было этим не пробить и тем более не разжалобить. Она легко, и в то же время ощутимо дернула Варю за сережку, из‑за чего та вскрикнула, а принц опять хмыкнул, приподняв брови, но, по–прежнему устремляя свой взгляд вдаль, – 'Как говорится, и на этом спасибо', – подумала Варя. А вредная Тинь тем временем продолжила, 'спасибо, что хоть шепотом и на ухо':

– Примитивная первобытная дурочка! Магия здесь пронизывает все насквозь, как воздух! Тебя и через пятьдесят лет здесь возможно отправить в тот же самый день, в то же самое время, это будет сложнее, но все же возможно! А твоя связь с родными произойдет гораздо быстрее, чем ты думаешь, уймись, наконец! Я, старшая дворцовая фея, тебе это обещаю. А сейчас возьми себя в руки и наслаждайся поездкой, тем более, что мы приближаемся ко дворцу, а эльфы, надо отдать им должное, знают толк в искусстве изящной архитектуры!

Варвара изумленно перевела взгляд с нее на стоящую перед ними гору, с пологим склоном и зеленой травкой вперемешку с лиловыми и фиолетовыми пятнами цветов, и прямо на эту гору они неслись сейчас во всю прыть, ничуть не сбавляя темпа! Варя испуганно оглянулась на Вереста, решив ради разнообразия обидеться на Тинь, хотя бы для того, чтобы показать ей, что на ней клином свет не сошелся, есть и другие, кто с готовностью все объяснит! Но это была плохая идея, Варя поняла это, едва успела перехватить надменный и отрешенный взгляд принца, который никак не отреагировал на ее вопрошающий испуганный вид, и, по своему обыкновению, хмыкнул. Собственно, в этой незатейливо и ставшем уже привычным звуке, и заключилась вся его реакция на обращенный на него взгляд Варвары.

Варя, твердо решив не смотреть на Тинь, упрямо уставилась прямо на стремительно летящий на них склон горы, рассудив, что раз уж ей предстоит сейчас встретить смерть в компании напыщенного индюка, двух молчаливых остроухих его дружков и одной маленькой сварливой занозы, то она, Варвара Соколовская, с честью и достоинством встретит эту самую смерть лицом к лицу! И не дождутся они от нее ни слез, ни мольбы, и вообще ни звука.

Гора неумолимо приближалась, и Варя, успев передумать по поводу того, чтобы молчаливо и с достоинством встретить смерть, зажмурилась и открыла пошире рот, намереваясь показать своим мучителям, что не только кое‑то умеет верещать на ультразуке. Единственное, что ее останавливало и не давало воплотить в жизнь очередной план по встрече смерти лицом к лицу, так это мысль о том, что она может своим криком напугать лошадей, а на это она пойти ну никак не могла. Так, с силой зажмуренными глазами и открытым ртом, Варя, сидя в седле, перед красавцем–эльфом, и с феей на плече, въехала прямо в гору. Осознав, что по ее подсчетам, стена должна была уже им встретиться и почему‑то не встретилась, Варя, вжимая голову в плечи, наконец смогла открыть сначала один глаз, затем второй и увидела, что гора самым чудесным образом расступилась перед ними, и сейчас они проезжают ее насквозь, следуя по широкому каменному тоннелю, и искры летят из‑под копыт лошадей, и все живы, здоровы и невозмутимы.

Вместо того чтобы как следует обрадоваться чудесному избеганию неминуемой гибели, Варя окончательно нахохлилась: 'Могли бы, кстати, предупредить! Я, между прочим, могла и оконфузится прямо в седле у этого индюка, а как известно, седло, от того, что намокнет, лучше не станет! Хотя у них тут видимо и седла какие‑нибудь супер–пупер–волшебные…' Она покосилась на правое плечо в поисках Тинь, и увидела, что та чудесным образом исчезла. Варя начала думать о том, давно ли фея ее покинула, ведь может даже до того, как Варя решила на нее обидеться и разозлилась из‑за того, что та ее не предупредила о раздвигающейся горе. Почувствовав себя без Тинь почему‑то одиноко и крайне неуютно, Варя вздохнула. Все‑таки фея – первая, кого она встретила здесь, и единственная из всех, кто позаботился о том, чтобы ее встретить. И, несмотря на ее взрывной и сварливый характер, она наверно, все‑таки была доброй и заботливой, и так компетентно ввела Варю в курс дела, а сейчас она исчезла, и Варя осталась наедине с этого горой равнодушия, как раз тогда, когда она вот–вот встретит подобных ему, презрительных и надменных эльфов.

Варя упрямо сжала губы и решила не думать об этом, тем более что они выехали на свет, который с непривычки ударил по глазам, и она заморгала. А когда проморгалась, обнаружила, что они выехали на сказочную площадь, устланную мраморными плитами небесно–голубого цвета, с витыми арками, колоннами и статуями, увитыми диковинными цветами, и на этой площади собралось, наверно, все население всех кланов Объединения Снежных Эльфов.

Площадь огласилась ликующими криками, в воздух, в основном на вороного коня Вереста полетели тончайшие лепестки цветов, окрашивая пространство в сочные сполохи розового, желтого и голубого. Верест и двое других эльфов перевели коней на шаг, и степенно продолжили путь, невозмутимо смотря только перед собой. Они выехали на широкую улицу, по которой и продолжили свой путь, мимо голубоватых круглых домиков с остроконечными крышами, фонтанов, скульптур и других конструкций, обилия цветов, распространяющих нежнейшие ароматы в воздухе, сопровождаемые радостными приветственными криками ребятишек–эльфов и восторженными улыбками взрослых. Проезжая по городу Андов, Варя с облегчением отметила про себя радушие местного населения, что немного успокоило и обрадовало ее, ведь сложно себе представить, что было бы, если бы все эти снежные эльфы оказались такими же равнодушно–надменными, как ее сопровождающий, или такими же молчаливыми, как будто им нарочно заклеили рты, его спутники. За всю дорогу парни не обменялись и парой слов с принцем или друг с другом и Варя уже сомневалась в том, что они живые, или хотя бы психически здоровые. Но Анды ее приятно удивили: их чарующие, теплые, улыбки, быть может и отдавали некоторым высокомерием, но совсем чуть–чуть, и скорее это было не высокомерие, а просто отличительная черта народа Перворожденных, окрашенная Вариным личностным восприятием. Ведь действительно, как не быть немного надменными, обладая такой утонченной красотой: даже из седла Варе было видно, что все они высокие, примерно на голову выше людей, стройные и грациозные. У себя дома Варвара причислялась к высоким девушкам, и тщательно отбирала для себя спутников мужского пола. А собираясь на какую‑нибудь вечеринку или иное мероприятие, дважды думала, стоит ли одевать каблуки. Но здесь, среди этих волшебных созданий, она даже пока не спустившись с красавца–коня, уже ощущала себя маленькой.

Отличительной чертой Андов оказались белоснежные шевелюры – от мала до велика белыми, как снег макушками сверкали практически все. Изредка, правда, встречались и рыжие, и пепельные, и каштановые оттенки волос, но преобладали явно белоснежные. И еще одно сходство было у снежных эльфов: у всех у них, несмотря на цвет волос и пол, на висках присутствовали серебристые пряди, что добавляло мужчинам неотразимости, а женщинам – очарования. Развенчался также один из книжных мифов об эльфах – раньше Варя думала, что все они сплошь обладают длинными прямыми волосами, но теперь она увидела, что авторы множественных книг ошибались. Хоть у Андов действительно встречались по большей части прямые волосы, но повсеместно в ходу были короткие стрижки, преимущественно у молодежи, и то тут, то там проскакивали озорные кудряшки и волнистые локоны.

И было еще кое‑что, немного напугавшее, но больше поразившее и восхитившее Варвару – повсеместно, в основном рядом с эльфами, но также и поодиночке, грациозно и величественно скользили снежные барсы, огромные, не в пример больше тех, что видела Варя маленькой девочкой в зоопарке. Ирбисы сверкали яркими пятнистыми шкурами, и весь их спокойный и невозмутимый вид не мог ввести в заблуждение: это, несомненно, были хищники, свирепые и безжалостные.

Глазея по сторонам, а точнее сказать восторженно пялясь и улыбаясь в ответ встречным эльфам, Варя не заметила, как улица неожиданно закончилась, прямо перед воротами снежно–белого, с голубым отливом, дворца. Попеременное сочетание плавных и острых линий, мрамора и зеркальных поверхностей, арок, колонн и прочих атрибутов эльфийской архитектуры, дворец являл собой величественное и необычайно гармоничное зрелище.

Площадь перед дворцом была занята нарядными эльфами, а на белоснежных ступенях стояла целая делегация – во главе с королем и королевой Андов, догадалась по небольшим сверкающим коронам у них на головах, Варя, и с представителями остальных семи кланов по сторонам – это было понятно по отличиям в нарядах, цветах волос и оттенках кожи.

Верест остановил коня и молниеносно спрыгнул, в следующую секунду подхватил Варвару и поставил ее на землю. За ним спешились двое других эльфов, появились девочки–служительницы, как потом узнала Варя, и подхватив коней под уздцы, увели их.

Король с королевой начали спускаться навстречу Варваре, и вслед за ними двинулись остальные.

Подойдя на расстояние пары метров, король, высокий молодой мужчина с белоснежными длинными прямыми волосами и фиолетовыми глазами, заговорил:

– Приветствуем тебя, лерра Вварравварра, в городе Андов, верховного клана Объединения снежных эльфов!

Варя, ожидавшая большей велеречивости от короля эльфов, ведь, судя по фентезийным книжкам, перворожденные славятся своим искусством построения длинных, занудных, способных практически моментно повергнуть в сон не привыкшего к столь изысканным оборотам, речей, все‑таки сочла уместным побороть удивление и ответить.

– Здасти, – забыв в одночасье наставления Тинь прошептала Варя.

– Твоя смелость и находчивость по душе нам, дитя, – подала царственный голос настоящая Снежная Королева, по крайней мере, именно так Варя представляла ее в детстве, или представила бы, если бы решила представить себе Снежную Королеву, решившую отправиться на курорт и оставившую дома шапку с шубой. Перед ней стояла женщина с величественной осанкой, белой мраморной кожей и светло–сиреневыми глазами, в длинном белом с голубым отливом струящемся платье, но с озорной короткой стрижкой с торчащими во все стороны прядями, украшенной маленькой изящной сверкающей короной.

– Да, дитя действительно смелое и находчивое, и кстати, достаточно сообразительное, чего не скажешь о ваших хваленых воинах, дражайшие, – раздался знакомый тонкий голосок, который на миг, – или Варе только так показалось, заставил короля скривиться, как будто у него что‑то заболело, а королеву мило покраснеть. И если гримаса в тот же момент покинула непроницаемое королевское лицо, и можно было бы подумать, что ее и вовсе не было, то нежно–розовый румянец остался на щеках королевы.

А вслед за тонким голоском показалась и его обладательница – фея успела переодеться в обворожительное голубое платьице, и распустить золотистые волосы.

– Тинь, – прошептала королева, – Ты же знаешь, как мы раскаиваемся, прошу, не позорь нас перед народом и дай достойно завершить церемонию приветствия верховной жрицы.