Текст книги "Квест для демиурга (СИ)"

Автор книги: Дина Полоскова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 32 страниц)

Глава 28

– Ты – наказание для этого храма и для меня, и для всего Лонга!

Ая понимала, что то, что произошло сегодня в караван–фонтане, действительно не вписывается ни в какие рамки, но у нее просто не было выбора. Не смотря на гнев главной ритуальной жрицы, девушка полагала, что все сделала правильно.

– Я жалею только об одном, лерра: что не предоставила убежище всем, кому это было необходимо! Как вы можете спокойно спать ночью и предаваться служению богам, когда буквально за воротами монастырского сада столько несправедливости!

– Сколько раз повторять тебе – не надо думать обо всем человечестве, оно как‑нибудь само разберется! Ты хоть представляешь себе, чем это чревато для храма! Открытый конфликт с воном!

– Лерра Аида, я все сделала правильно! Я не буду равнодушно смотреть на несправедливость, пока у меня есть хоть малейший шанс противостоять ей.

– Я наверно не удивлю тебя – но ты в курсе, что наш вон итак тебя, мягко говоря, недолюбливает? И сколько моих дотаций ему пришлось удовлетворить, чтобы новой девчонке–жрице комфортно жилось в Лонге! И чего мне стоило добиться от него отмены прилюдной казни на площади до ночи равноденствия!

– Дикая страна, варварские обычаи!

– Жрицы не вмешиваются в ход истории!

– Зачем же тогда они нужны?! – воскликнула Ая, заранее зная ответ.

– Мы служим богам и сохраняем равновесие между ними и людьми! Мы полностью отдаем себя служению! Ты думаешь, что если бы не приближающаяся ночь равноденствия, с твоими капризами возились бы? Твое счастье, что она приближается!

'После этой самой ночи меня здесь уже не будет', – в сотый раз повторила про себя Ая. Она уже знала, что в ночь равноденствия раздвигаются границы между ближайшими мирами, и с использованием ее силы жрицы храма выстроят мосты в несколько миров, чтобы завладеть необходимыми храму сокровищами. Она старательно училась, проводя все время за магическими книгами и занятиями по построению порталов, и узнала, в ночь равноденствия сможет оторваться от контроля жриц. С ними она чувствовала себя как на поводке – по сути, это они строили порталы, используя ее Силу. Но приобщение к миру магии разбудило ее дар и он пока неявно, несмело, но начал проявляться. Ая не сомневалась, что в ночь равноденствия у нее хватит сил сбежать из Лонга, об этом говорил один древний, числящийся трактат артефакт, который она нашла в хранилище и с тех пор тщательно изучала его содержание в свободное от занятий в храме время.

Не было сил оставаться в Лонге – городе, где страх так прочно слился с сознанием людей, что стал неотъемлемой частью жизни, где для ритуальных жертвоприношений жрицы выстраивались вокруг Аи и сплетались телами со стражами, в тела которых, считалось, вселялись молчаливые боги. Во время каждого ритуала круг извивающихся тел в пугающей тишине сужался вокруг Аи и главной ритуальной жрицы, и ей были отчетливо видны все особенности переплетения рук и ног женщин и мужчин. Мужчин, чьи глаза загорались зеленым светом и женщин, каждой – с одной грудью, другую во время ритуала посвящения они жертвовали богам. Ая знала, что каждая из них в свое время была здесь верховной жрицей–проводником, но когда потенциал ее энергии истекал, выпивался Молчащими Пряностями, она проходила ритуал посвящения и становилась ритуальной жрицей. Кроме отрезания груди женщины подвергались таким способам отличия из смертных женщин, что Аю мутило, когда она читала об этом. И хоть демиурги заверили ее, что ее магический потенциал не иссякнет, но и они были солидарны с Аей в том, что особо задерживаться здесь не нужно. Поэтому она ждала ночи равноденствия как ночи избавления, ночи начала своего прохождения Звездного Квеста, и все время, свободное от сна и ритуалов, проводила за книгами и упражнениями по концентрации магической энергии.

– Можно мне уйти заниматься, лерра? – спросила Ая.

Лерра Аида тяжело опустилась на широкую подушку. Она выглядела сейчас вовсе не такой величественной, как в обычной жизни. Обычная пожилая женщина – с усталым изможденным лицом, с суровой складкой у губ.

– Ая, – неожиданно сказала она, – ты понимаешь, что тебе больше нельзя выходить в город.

Ая кивнула – этого можно было ожидать. В ночь равноденствия она сбежит через портал, и если получится, настроит его на вожделенный Институт. Ее сразу примут, увидев ее способности и умение работать с порталами. Не смогут не принять. Она победит в Квесте творцов миров и станет самой сильной магиней своего мира.

Лерра Аида вздохнула и добавила:

– По крайней мере, пока, – потом я решу, что с тобой делать. Тебе надо учиться, Ая, учиться магии…

Ая впервые видела лерру главную жрицу такой усталой, но в то же время живой и человечной. Обычно ее лицо скрывала холодная, бесстрастная маска. Девушка понимала, что с ней здесь возятся, как с маленькой, раз за разом снимая напряжение лишь потому, что ее Дар представляет ценность для храма. Также она понимала, что в вожделенный Институт ее не отпустят – слишком большие деньги были уплачены за обладательницу магической силы, живой неиссякаемый источник Силы. И то, что лерра Аида понимает, что Ае необходимо учиться – вовсе не говорит о том, что она с легкостью отпустит ее из храма. Предчувствие не обмануло девушку:

– Я написала в Заирэс, минуя тамошнего калифа, прямо в магическую школу. Они пообещали по возможности отправить тебе учителей.

'Заирэс… – почему‑то это название казалось Ае знакомым, – Ах, да! О нем говорил капитан Льер, – в Заирэсе ценятся полукровки, они выносливее и людей, и эльфиек…' Ая не знала, какой силы маги Заирэса, но точно не хотела обучаться у них. Ей нужно было в Институт Благородных Волшебниц!

– В ночь равноденствия тебе предстоит достать кровь кентавров. Это нужно Молчащим Пряностям. И.. Это поможет вону примириться с твоим существованием. Потом – будешь учиться.

– Лерра, – Ая уже готова была озвучить свои мысли вслух, сообщить о своих мечтах лерре Аиде, как вдруг в комнату ворвалась Тиэне, жрица храма и помощница лерры Аиды. На Тиэне буквально не было лица – бледная, с трясущимися губами, в грязной, пыльной одежде, она шаталась на ногах, держалась руками за стену.

– Орки, – выдохнула она, – орки в Лонге!

– Целые полчища орков! Они убивают оказывающих им сопротивление мужчин и уводят женщин и детей!

От изможденного вида главной ритуальной жрицы не осталось и следа.

– Ворота закрыты? – спросила она Тиэне, та кивнула, – Они задержат их. И орки никогда не поднимут руку на служительниц Молчащих Пряностей. Все в зал советов!

Зал советов находился в самой глубине храма, и сейчас в нем было не протолкнуться от жриц, стражников и слуг. Лерра Аида направилась к своему месту – черному креслу на небольшом возвышении, повернулась лицом к присутствующим и властно подняла руку. Тотчас повисла тишина.

– Говори, Тиэне. Я так понимаю, ты только что из города?

– Город захвачен, лерра, орки везде. На улицах не протолкнуться, народ в панике. Я не понимаю, как я добралась сюда, – жрица разрыдалась, все ее тело содрогалось.

– Успокойся, – сухо бросила Аида, – Здесь стены храма защитят всех нас.

– Они убивают всех, кто сопротивляется, лерра! Кроме женщин. Женщин они… – и Тиэне опять начала колотить крупная дрожь.

Аида не обращала внимания на истерику помощницы.

– Я одного не понимаю, – нахмурила она брови, – как они могли напасть так внезапно?

– Это дьяволы, лерра! Настоящие дьяволы!

– Перестань, Тиэне! Не хватало, чтобы все здесь заразились твоей паникой! Это не поможет сейчас. Дайте ей воды, – бросила она прислужницам.

– Лерра, – потянула ее за руку стоящая рядом Ая, – А если мы откроем портал?

– Глупости, – ответила Аида, – Большой портал у тебя пока не получится. А тот, что получится, не вместит даже тех, кто в этой комнате. Я так понимаю, храм – единственное места в Лонге, куда дикарям не проникнуть… Слушайте все! – величественные раскаты голоса главной ритуальной жрицы эхом отразились от купола высокого потолка.

– Слушайте все! Никому, находящемуся в храме, опасность не угрожает! Орки не поднимут руку на жриц и стражей! Прислужницам тоже нечего бояться – вам достаточно сказать, что вы служите здесь, и вам никто ничего не сделает.

– Вы все в безопасности, пока вы здесь!

Услышав это 'пока', Тиэне зажала себе ладонью рот, да и остальные выглядели ничуть не менее обеспокоенными. Ая искала глазами Миилу – и не могла ее найти. С одной стороны, Миила не носила черных одежд и жила в храме на правах гостьи лерры Аиды, с другой – учитывая ее особенности, Ая не могла предположить, за кого стоит волноваться больше – за Миилу, или за орков, которым придет в голову мысль схватить ее. Но какой бы она ни была – она была здесь одна, и вряд ли сможет долго продержаться против полчищ воинов. Нельзя сказать, что Аю и Миилу связывала дружба или хотя бы симпатия – глядя в черные бездонные глаза вампира, которые, казалось, смотрели сквозь время, из самой глубины веков, Ая не думала, что Мииле свойственны хоть какие‑то из человеческих чувств. Но здесь, в Лонге, она начала разговаривать с Аей. Нормально разговаривать, конечно, в свойственной ей манере, так, что Ая частенько не могла понять, что вампирелла имела ввиду, но все же не так странно, как на корабле. Миила помогала Ае в учебе – она объясняла ей те места из магических учебников, которые были написаны на древних языках, которых не знала даже лерра Аида. Причем, объясняя выдержки из древних писаний, Миила выражалась намного понятней, чем в обычной жизни. Из этого Ая сделала вывод, что Миила невероятно стара – по ее меркам, конечно, но делиться с Миилой своими выводами не стала.

Внезапно все, находящиеся в зале, скорее физически ощутили, нежели услышали мощные удары и грохот осыпаемого камня.

– Это рухнули ворота в храм, – прошептала Тиэне.

* * *

В это время, в караван–фонтане, резиденции пресветлого вона Лонга, этот самый вон стоял на коленях перед огромным, могучим черноволосым воином:

– Ты обещал сохранить мою жизнь, о сильнейший. Право выкупа! – молил он.

– Сначала я должен увидеть выкуп, карлик. Я захотел твой город – и вот он, лежит у моих ног. Я возьму все, на что ты успел и на что не успел положить свою лапу, маленький человек. Я подарю свободу твоему народу, и в честь о великом воине, освобождающем рабов, сложатся песни и легенды. Орк не терпит рабства, которое расцвело в твоем городе.

– Я не виноват! Меня заставил храм! Это все жрицы! Они все ведьмы!

– Молчи, ничтожный, или я вырву твой гнусный язык из твоего поганого рта. Ты решил спрятаться за черные платья женщин? Не выйдет. Молва о бесчинствах, которые творятся в твоем городе, разошлась на сотни миль вокруг, достигнув свободных земель орков.

– Я не вру! Разве я посмел бы! Здесь главные они – слуги богов, не я, я пытался помешать им.

– Воин не поднимет руки на женщину, но и не поднимет руки на калеку. Не испытывай моего терпения, карлик. Я отдам тебя твоему же народу – они лучше знают, как с тобой поступить.

– Я не вру тебе, великий воин! – вон чуть не плакал, – Это чистая правда. Это все они – черные жрицы.

– Воинов моего племени не интересуют черные женщины, вставшие на путь служения молчаливым богам.

В это время в зал ввели рыжеволосую девушку, эльфийскую полукровку, с раскосыми светло–зелеными глазами. Девчонка была чудо как хороша, хоть и слишком тощая, на вкус предводителя орков, привыкшего видеть рядом с собой женщин сильных и телом и духом, крепкого сложения. Но в этой утонченности, узости форм девчонки с талией, по обхвату меньшей, чем плечо любого из воинов его племени, пожалуй, что‑то было. Самым прекрасным в ее облике были медные, блестящие волосы – такого яркого оттенка, что, казалось, огонь играет прядями, выбившимися из прически. Интересно, какой они длины? Окутают ли ее, обнаженную, с ее молочно белой кожей, как покрывало, когда она войдет в его шатер? Широко посаженые, раскосые глаза светло–зеленого цвета также понравились предводителю, как и маленькие заостренные ушки, выдававшие в ней эльфийскую кровь.

– Вот! – Брызгая слюной, завопил карлик, – Это самая главная ведьма! Сожгите ее на костре!

Предводитель орков кивнул стоявшему ближе всего воину, и тот, подхватив карлика одной рукой, понес его прочь из дворца, за стену, где простому народу, бесспорно, было понятней, как поступить со своим бывшим воном.

'Эльфийки – очень чувственны', – подумалось предводителю. Вслух же он сказал:

– Подойди ближе, женщина.

Когда Ая приблизилась, Элго Предводитель Орков с силой втянул в себя воздух и ощутил, что и пахла девчонка особенно – как топленое молоко с медом – сладко и волнующе.

– Мы нашли ее в храме их богов, – сообщил предводителю один из его всадников, – Посмотри сам: она не черная женщина. Обе груди ее на месте, Граду проверил сам. Граду хочет забрать ее в свой гарем. Карлик–вон не солгал.

– Граду заслужил вознаграждение за свой труд. Но участь пленных женщин решает священный поединок. А карлик заслужил, чтобы его судил его же народ. В Лонге нужен предводитель от имени Элго, Предводителя Орков. Граду хочет?

Воин переводил взгляд с Аи на своего предводителя и пытался понять – чего же он больше хочет – власти над целым городом от имени своего предводителя или право на участие в священном поединке за женщину с огненными волосами. В конце концов, он сказал:

– В Лонге много других женщин. Граду останется здесь.

Элго кивнул ему, и повернулся обратно к Ае:

– Женщина, ты принадлежишь к черным жрицам?

– Нет, – ответила девушка, – Храм купил меня из‑за моего Дара, и выкрал для этого из дома моего отца. Мне надо в Аос.

– Молчи, женщина, когда тебя не спрашивали. Откуда тебе знать, куда тебе нужно, если у тебя нет мужа? У меня семь жен, и их желания меняются по сто раз на дню. Ты ездишь верхом?

– Да.

– Хорошо. Ты поедешь в Эгед, священную обитель вольных всадников, верхом. Там решится твоя судьба. Ты понимаешь, что говорит тебе воин?

– Я понимаю каждое слово, но…

Но Элго не слушал, что говорит ему огненноволосая женщина, у него было еще много дел перед отъездом. Сделав знак рукой своим воинам, он даже не проследил глазами, как уводят Аю. Не пристало воину смотреть женщине вслед.

Уже на второй день пути Ая заметила, что удушающая жара понемногу спала, а на третий – сменилась просто приятным теплом, они двигались на север, в земли орков – край бескрайних степей, граничащих с городами на побережье. Ночевала Ая с остальными пленницами – под открытым небом, возле костра.

В первую же ночь Ая расспросила женщин о том, где находятся земли орков и удовлетворенно кивнула про себя, отметив, что волей случая приближается к загадочному Аосу, куда лежит путь завершения ее Квеста. Однако ее радость не могло не омрачать положение, которое она занимала сейчас. Пожалуй, в храме Молчащих Пряностей, где она была верховной жрицей, у нее был и то более высокий статус и больше свободы, нежели сейчас. Сейчас она была 'ничьей женщиной', к тому же еще и пленницей.

– Но я не хочу ни в чей шатер! – говорила Ая, – Мне нужно в Аос! Я стану магиней!

– Глупый ребенок, – беззлобно ворчала старая, но все еще сильная женщина, приглядывающая за ней, – Стать женой воина – великая честь! Лучше молись своим богам, чтобы даровали тебе самого достойного из наших мужчин.

Все дальше отдалялась Ая от Лонга, города, который вызывал у нее столько противоречивых чувств, и рассталась она с его землями без особого огорчения. Лонг был первым из городов в ее новой, взрослой жизни. Она ехала верхом на лошади, единственная, из плененных женщин, кто умел держаться в седле. 'Что за невезение, – думала она, – опять меня похищают. И что‑то мне подсказывает, что из этого плена выбраться будет намного труднее, чем с пиратского корабля, который собственно, всего лишь доставлял товар по назначению'.

Глава 29

– Сейчас же отпусти меня! – возмущенно прошипела Дайра, делая судорожные попытки высвободиться из железных пальцев асура.

– Элион, ты, тупая скотина, – выругалась она сквозь зубы, – пусти немедленно!

В ответ на оскорбление, и без того пылающие оранжевыми бликами, глаза демона засветились, как звезды и Дайре на мгновение показалось, что она смотрит в два озера кипящей лавы. Как оказывается, может быть беспомощен создатель в руках создания! Стоило ей заблокировать Силу, и вот она уже игрушка в руках любого идиота в этом проклятом фентезийном мире!

Элион знал, что Дайра не закричит, ведь если закричит, она только привлечет излишнее внимание к ним. Сегодня последняя ночь перед великой ночью равноденствия и не мешает указать строптивой человечке на ее место. А в том, что место ее – рядом с ним, Элион не сомневался. И неважно, что их близость была запрещена законами этого мира. Он, сын двух ведущих крыльев народа асуров, и будущий правитель крылатого народа для того и создан, чтобы переписывать нужные законы так, как выгоднее ему. Магическая девчонка родит ему крылатого сына или дочь, наделенную магией. Этим вечером было сделано официальное объявление о том, что сразу же после ночи равноденствия дочь человеков покинет парящую долину.

Круглым ходом шла подготовка к вхождению в Хацает – сотни молодых воинов и воительниц асуров готовились к прохождению испытаний в мире, в котором согласно легендам, царили их прародители – Атини и Абигор. В ночь равноденствия Мать и Отец испытывали своих сыновей и дочерей на право называться воинами. Элиону отводилась ключевая роль в священной ночи – представителям правящей династии испытания предназначались значительно более суровые, нежели обычным крылатым воинам.

Элион не мог поверить в то, что человечку все‑таки принято решение отпустить. Нет, он не даст ей уйти. У нее такая манящая, как будто светящаяся в полумраке парящего острова кожа, такая мягкая и шелковистая на ощупь… А пахнет от нее сейчас дурманящим запахом моря – пряным и соленым, виной чему ее страх и злоба. Но ему нравилось, как она злится. Он помнил, как увидел ее впервые – как оброненный цветок с нежнейшими розовыми лепестками она падала прямо с неба, влекомая его покровителем–ветром, такая беспомощная и хрупкая без крыльев, такая сладостно–манящая в этом странном одеянии из тончайших полупрозрачных лоскутков.

Увидев ее впервые, он знал, что она будет принадлежать ему, хочет она того или нет. Перехватив одной рукой тонкие слабые кисти, он поднял их над головой девушки, прижимая ее к стене и склонился к ее щеке, наблюдая как волнительно пульсирует жилка на шее.

– Ты не покинешь Парящую Долину, женщина, – глухо прорычал он.

– У тебя проблемы со слухом? Или с восприятием? Или с восприятием информации на слух? – язвительно прошипела Дайра, за что тут же поплатилась чуть более стиснутыми оковами его железных пальцев, оказавшись еще теснее прижатой к стене мощным торсом демона. Впрочем, ее это не остановило, потому что Дайра продолжила:

– Ты слышал объявление, которое сделали Геместос и Лейла? Всем воинам приказано готовиться к ночи в Хацаете! А мне надо отдохнуть и набраться сил, мне предстоит долгое путешествие, и ты никак не входишь в мои планы!

– Глупая женщина. Ты еще не поняла, что я – будущий глава крылатого народа? Мое слово здесь – закон!

– Ты – будущее правое крыло! А Нелея – левое! – при упоминании имени невесты Асур досадливо сморщился, что не ускользнуло от Дайры, она решила давить на это, пока не поздно:

– И твоя невеста, которая станет женой уже послезавтра, если, ты, конечно, окажешься ее достоин, в чем я лично глубоко сомневаюсь, обязательно узнает о твоих домогательствах.

– Мне нравится, что ты часто навещаешь малышку Нелею, – осклабился Элион, и Дайре стало нехорошо от его улыбки, – Пускай обе мои женщины будут подругами!

– Ты совсем спятил, Элион, – прошипела Дайра, – Да с чего ты вообще взял, что я хоть каким‑то боком могу принадлежать тебе!

– Ты будешь моей, человеческая женщина, потому что я так решил!

Тупой ублюдок, – подумала демиург, – мне не хватало застрять на этой планете на веки вечные и завалить Квест к чертовой матери. А что, думаю, Мудрейшие не станут вмешиваться, дабы проучить свою недостойную дочь, которая посмела отвергнуть предложенное ей счастье стать элитой мира создателей. У них, кроме меня, еще две дурочки на примете – они и в Квесте участие примут, и для целей Мудрейших пригодятся. А ты, сиди, Дайра, в пещере этого демона, благо продолжительность жизни у этого вида долгая, тебе хватит… Воспользовавшись тем, что хватка слегка ослабла, Дайра сделала вид, что расслабилась, а потом изо всех силой врезала коленкой Элиону туда, куда по правилам боя, бить не следовало. Но с другой стороны, где они написаны, такие правила, согласно которым женщину позволено принуждать к близости, используя физическую силу?

Глаза Элиона полыхнули уже не лавой, а кромешным черным пламенем, и, справившись с собой, он совершенно обездвижил девушку, приподняв ее руки так высоко, что заныли непривычно выкрученные суставы, вся она приподнялась над полом, лишь слегка касаясь его носками мягких туфель на плоской подошве. Прижав ее к стене бедром, асур тем самым блокировал какие‑либо ее движения ниже пояса.

– Дерзкая, глупая маленькая жрица, – прорычал он, и свободной рукой до боли сжал ее грудь, накрывая губы жестким, требовательным поцелуем. Раздвинув ее упрямо стиснутые, но такие нежные губы своими, он укусил эту проклятую ведьму за внутреннюю сторону нижней губы, и вкус ее теплой крови начисто затмил его разум. Стон, который вслед за этим вырвался изо рта его беззащитной жертвы, вполне удовлетворил его грубый порыв. Эта человечка узнает, что такое близость с демоном, и чем может обернуться для нее дерзость и неповиновение. Он будет брать ее так долго, что она уже не в силах будет уползти от него, не то что ползти – молить о пощаде, ее нежная алебастровая кожа покроется синяками и ссадинами, пока он будет учить ее покорности. Он надеется, что она окажется строптива в обучении и будет сопротивляться как можно дольше, чтобы он мог насладиться каждым мгновением игры с этим хрупким человеческим телом.

Освободив ее грудь, он с силой крутанул человечку вокруг оси, прижимая ее лицом к стене.

– Так от твоих острых коленок немного пользы, – довольно прошептал он, прижимаясь губами к изгибу длинной шеи, и со страстью лаская свободной рукой ее бедра.

Дайра застонала от переживаемого унижения и от злости, Элион хорошо знал, что она не закричит, чтобы не привлекать к себе внимание – слишком хорошо он успел изучить ее характер. Оказаться растрепанной, в разорванной блузе и юбке перед асурами в столь недвусмысленном положении – верховная жрица никогда не пойдет на это. Это позор – и это ее вина, что подпустила этого сумасшедшего так близко, оставшись с ним наедине. Но кто знал, что вопреки приказу правящего крыла он вместо того, чтобы готовиться к предстоящему испытанию в Хацаете, будет преследовать ее по коридорам храма. А теперь поздно. Она в ловушке. Ирио и Мелены здесь нет – она сама видела, что они начинают службу в главном зале, а значит, будут заняты как минимум два часа, а Геместос и Лейла покинули остров Нав, оставив ее на попечение жриц и караула, который ждал с паланкином на выходе. Сегодня ей не требовалось присутствовать на службе, тренируясь в качестве проводника – стоило поберечь силы для завтрашней ночи, и именно поэтому она не могла сейчас выпустить крохотную молнию в штаны этому сумасшедшему демону, – крохотную, но настолько ощутимую, что навсегда могло бы отбить у него охоту принуждать женщин к близости.

Ей надо было беречь те магические крохи, которые стали доступны ей на Сьерре путем многочисленных медитаций и практик, чтобы удержать завтра портал в Хацает и выполнить свою миссию перед крылатым народом. Какой ошибкой оказалось покинуть главный зал и устремиться в Хранилище – Дайра проводила здесь все свободное время, когда не была занята на занятиях, не навещала Нелею вместе с Ирио и Меленой и не летала по всей огромной Парящей Долине с Лейлой. В Хранилище она с таким упоением поглощала книги, посвященные странствиям Адити и Абигора – истинной, даже с точки зрения демиурга, любви, той любви, которую как и все девушки, и сама надеялась встретить когда‑то… Читая о любви Неба и Ветра – о близости, соперемежаемой со скольжением на воздушных потоках, когда со стороны влюбленные выглядели единым целым с двумя разными крыльями – черным и белым. Демиург не раз признавалась себе, что никогда не слышала предания прекраснее… В общем, зря она потеряла бдительность, потому что именно в этот час в встретить кого‑то в Хранилище было так же невероятно, как и невероятно было бы предположить, что Элион оставит ее сейчас в покое по доброй воле.

Элион мял ее тело уже с такой неистовостью, что злость девушки невольно начала сменяться страхом. Кто сказал, что он просто хотел припугнуть ее? Может, он именно сейчас решил показать ей, что он хозяин положения, в полной степени.

– А почему бы мне сейчас не поставить на тебе свою печать, – выдохнул асур, задирая ее юбку и с силой впиваясь пальцами в нежную плоть.

– Сто демонов тебе в задницу, – прорычала в ответ Дайра, чем только рассмешила и распалила демона. 'Нет, это не метод, – подумала она, – думай, Дайра, думай, он ведь и в самом деле похоже, намерен овладеть тобой прямо сейчас…'

– Элион, – прошипела она, – ты же не хочешь сорвать ночь равноденствия всему своему народу?

– К демонам ночь равноденствия, – буркнул он, но слышно было, что на этот раз Дайра выбрала правильную тактику: ведь если сейчас он из‑за своей несдержанности сделает ее своей, вряд ли завтра она откроет и удержит ворота в Хацает, а зная его родителей, правящие крылья не спустят ему подобного самоуправства. От предстоящей демоновой ночи во многом зависела судьба его народа! Он готов был послать все в преисподнюю еще минуту назад, когда маленькая жрица так соблазнительно трепыхалась в его руках, но в одном она права – у них впереди достаточно времени. Сегодня он узнал на вкус ее кровь и ее боль, и слаще этого вкуса он не испытывал ничего и никогда.

– Дайра, ты здесь? – послышался внезапно голос Ирио, и неторопливые шаги крылатой послушницы приблизились к двери Хранилища, – Сегодня никаких занятий, но и чтением себя утруждать не стоит! Тебе лучше лечь пораньше спать. Пойдем, мы проводим тебя.

Из груди Дайры вырвался облегченный вздох. Еще несколько секунд – и Ирио появится на пороге, значит, Элион сейчас же отпустит ее. Дайра и представить не могла, как она окажется права – с быстротой молнии Элион грубо отшвырнул ее от себя, и, не удержавшись на ногах, девушка упала. 'Чертов сукин сын', – выругалась она сквозь зубы. Сам же, наследник правящего крыла первым оказался у двери, и, распахнув ее, с невозмутимым видом отодвинул застывшую в изумлении на пороге девушку–асура и покинул Хранилище твердой, уверенной походкой.

Ирио стояла на пороге, не веря своим глазам – верховная жрица храма Познающих Ветер поднималась с пола, прическа ее была растрепана, рукав белой блузы почти оторван, как разорвана и смята юбка. Раскрасневшиеся щеки девушки красноречиво говорили о том, что минуту назад здесь происходило что‑то из ряда вон выходящее, и Ирио следовало узнать, что именно.

Творец Сущего, как она смотрит на меня! – неслись отчаянные мысли в голове Дайры, – Она же подруга невесты этой скотины, Элиона. Черт знает что она теперь обо мне подумает.

– Что произошло, Дайра? – спросила Ирио, и, спохватившись, добавила: – Ты в порядке?

– Да, спасибо, ты вовремя, – Дайра попробовала улыбнуться. Прикушенная изнутри губа болела, но если вытереть кровь с подбородка, со стороны ничего не будет видно. Элион знал, что делал.

Ирио торопливо подошла к Дайре и взяла ее под руку:

– Скорее, здесь рядом комната омовения, тебе надо принять надлежащий вид, не дай Ветер тебя увидят такой…

– Чертов ублюдок, – пробормотала Дайра, из чего Ирио смогла наконец сделать вывод, что верховная жрица не виновата в случившемся.

– Мне нужно увидеть Нелею, – твердо сказала Дайра, окончательно убедив Ирио в своей невиновности – вряд ли человечка осмелилась бы встретиться лицом к лицу с асуром, чьего жениха пыталась соблазнить. В том, что это была только попытка, Ирио была уверена: слишком фатальные последствия для человеческой женщины несла близость с асуром, – Так дальше продолжаться не может. Нам нужно придумать, как мне покинуть Парящую Долину прямо на рассвете, после ночи равноденствия.

– Может, пойдем сразу к Геместосу и Лейле? – предложила асур.

– Нет, Ирио. Это слишком. Слишком жестоко по отношению к этому сукиному сыну. И к Нелее. Если правящие крылья узнают о том, что сын ослушался их приказа, может отмениться его завтрашняя инициация в Хацаете. Я уже не говорю о свадьбе. А Нелея – ты сама знаешь… Она любит этого гребаного упыря, правда за что, мне непонятно.

– Она ждет этой свадьбы. Да, ты права. Мы сами способны защитить тебя, при нас он не посмеет ничего сделать, а если ты покинешь Парящую Долину на рассвете – у Элиона не будет шансов догнать тебя, он будет занят на своей собственной свадьбе. А потом проявлять к тебе интерес ему и вовсе будет сложнее.

– Кажется, все. Посмотри, как мой вид? – Дайра повернулась перед асуром, и та удовлетворенно кивнула.

– Вы здесь? – в умывальную зашла Мелена.

– Мелена, все ли в порядке с моей одеждой?

– Все в… Ой, а почему ты спрашиваешь? Что‑то случилось? Ой, я так и знала. Еле упросила Тауноса отпустить меня. Он итак был недоволен тем, что исчезла Ирио, но я сослалась на вышестоящий указ, и он разрешил, – на одном дыхании пробормотала Мелена, – Так что здесь произошло?

– По дороге расскажем. Мы летим к Нелее, – ответила Ирио за них обеих, увлекая девушек за собой.

На выходе их храма Дайра вскочила в свой паланкин, и два крылатых стража подхватили его, взмывая в небо. По сторонам паланкина расположились две послушницы храма Познающих Ветер.

Их процессию с усмешкой провожал взглядом Элион. Он знал, что они не обратятся к правителям, человеческая девчонка пожалеет свою крылатую подругу, а в том, что его невеста влюблена в него, асур не сомневался – иначе и быть не могло. Сейчас они направляются к Нелее, где будут строить планы по спасению верховной жрицы. 'Женщины', – снисходительно улыбнулся он. Пусть считают, что контролируют ситуацию, все равно они даже предположить не могут, что он приготовил человеческой ведьме. Асур наблюдал за паланкином верховной жрицы, пока он не превратился в крохотное пятнышко и не скрылся из виду.

Впятером они опустились на ближайшем к Белому острову скалистом островке – дальше стражам ход был запрещен, и небольшое расстояние Дайра преодолела, держась за крепкие плечи подруг–асуров.