Текст книги "Разведенка с прицепом (СИ)"

Автор книги: Дина Ареева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 13

Ясмина

Омер Озден. Человек, который дал мне имя прекрасного благоухающего цветка, называл своим цветочком целых четыре года, а затем без сожаления бросил, променяв на другую семью и других детей.

Назвать его отцом у меня не поворачивается язык. Просто Омер-бей. Просто господин Озден.

Омер не отрываясь смотрит на Лале, затем переводит взгляд на меня.

– Это твоя дочь?

Его голос подозрительно дрожит, глаза затуманиваются, но меня это вообще не трогает. Саму это шокирует, только та часть сердца, которая отвечает во мне за отзывчивость, сейчас кажется полностью заледеневшей.

Складываю вещи в пляжную сумку, беру полотенца и зову дочь:

– Лале, малышка, пойдем, – беру ее за руку, – нам пора уходить.

– Но мамочка, я еще хотела поплавать! – протестует дочка. – Мы же только пришли!

Невольно приходит на ум, что когда Омер Озден бросил нас с мамой, я была такой как Лале. Я обожала отца, он обожал меня. У нас была особая связь, мама потом призналась, что даже немного ревновала нас друг к другу.

Тем больнее было пережить предательство.

Содрогаюсь, когда представляю, что сознательно бросила Лале, свой цветочек. Променяла на возможность удачно выйти замуж и родить других детей. А Лале вышвырнула из своей жизни.

Ледник вмиг исчезает, и сердце изнывает от мучительной боли. А ведь я только представила! Какие адские муки я бы испытала, если бы нас разлучили?

Нет, этот человек не заслуживает, чтобы я даже смотрела в его сторону.

– Мы потом вернемся, доченька. А сейчас пойдем, – не хочу пугать своего ребенка, но при этом действую настойчиво.

Не знаю, откуда в этом отеле взялся Омер. На отдыхающего он не похож, значит есть надежда, что скоро он уедет, и мы сможем вернуться на пляж.

– Пойдем, возьмем тебе молочный коктейль, – пробую заговорить Лале, – ты какой хочешь, клубничный или шоколадный?

Но она все еще упирается.

– Мамуля, мы же можем выпить молочный коктейльна пляже! Вон там! – она показывает пальчиком на бар прямо посреди понтона.

– Мне жарко, малышка, – бессовестно лгу дочери, увлекая ее с пляжа, – хочу немного охладиться. Пойдем в тот бар, что внутри. Что ты еще хочешь, может, пирожное?

– Не хочу, – мотает она головой.

– Ясемин, стой! Подожди! – несется нам вслед. Но я даже не оборачиваюсь.

Зато все косятся на меня.

Кладу в корзину мокрые полотенца, и мы с Лале идем к лифту, который поднимет нас на уровень ресепшена. Здесь горы, отель многоуровневый, к пляжу ведет длинная крутая лестница. Лале тяжело подниматься, поэтому вниз мы обычно спускаемся по лестнице, а обратно едем на лифте.

Вчера когда мы возвращались с пляжа, Дамир нес Лале на руках.

Невольно сравниваю его с Омером. Способен ли он на такое? Привязать к себе дочь, а потом бросить без сожаления. Оставить с травмой, которую придется залечивать долго и болезненно…

Не верится. Не хочется верить. Когда Дамир просто смотрит на Лале, его взгляд меняется. Когда берет ее на руки, у него такой вид, словно ему вручили самое большое сокровище.

Но когда я была его женой, Дамир тоже относился ко мне бережно. Разве это помешало ему развестись со мной, жениться на Жанне и забыть обо мне на пять лет? Несмотря на его заверения, я не верю в то, что Дамир Батманов в меня влюбился и любил все эти пять лет.

Через витрину панорамного лифта вижу, что Омер говорит по телефону, а его спутники терпеливо ожидают рядом.

Что он здесь делает? Как мы вообще встретились? Хотя, мама говорила, что когда они познакомились, Омер работал менеджером в отеле. Боже, неужели он здесь работает?

Смотрю на себя в зеркало лифта и шокировано замираю. Я всегда считала, что похожа только на маму. От нее мне достались белая кожа, светлые волосы, рост и телосложение. Но теперь после встречи с Омером понимаю, что это он смотрит на меня в зеркальном отражении.

Как и моя дочь.

И еще четко понимаю, на самом деле та травма так и не зажила. И обида все еще сидит, пусть и глубоко внутри.

Уговариваю дочку пойти в номер и переодеться. Все равно до обеда на пляж мы уже не вернемся. Но возле номера обнаруживаю электрокар, двух работников и администратора.

– Госпожа Беляева, у вас в номере прорвало трубу. Воду перекрыли, здесь необходимо провести ремонтные работы. Не могли бы вы собрать вещи, чтобы мы могли перевести вас в другой номер? – говорит администратор. – Просим прощения за доставленные неудобства!

– Раз надо, соберу, конечно, – пожимаю плечами.

– Мы можем вам помочь, – с готовностью подскакивают рабочие.

– Благодарю. Я справлюсь, – успокаиваю парней.

Собираюсь быстро, Лале тоже быстро складывает свой детский чемодан, и нас переселяют в корпус. Верхний этаж, вид на море.

Но когда оказываемся в номере, не могу сдержать восторг. Это апартаменты, причем самого высокого класса. Оборачиваюсь к администратору.

– Это же очень дорогой номер!

– Президентский люкс, – кивает мужчина. – Вы останетесь довольны.

Не верю своим ушам. Он говорит со мной, будто я принцесса, путешествующая инкогнито. Но инкогнито только для себя самой.

– Но я не могу жить в президентском номере!

– Почему? – администратор искренне удивляется и всем видом дает понять, что если бы его поселили в президентский люкс, ему бы в голову не пришло отказываться.

– Это другая категория номера. Я не привыкла к такой роскоши! Пожалуйста, найдите мне другой номер.

– Простите, но это личное распоряжение владельца отеля, – администратор отказывает мягко, но уверенно.

У меня пересыхает в горле.

– Как его зовут? – сиплю, прокашливаясь.

– Что, простите?

Я уже догадалась, но все равно требую, словно от этого что-то может измениться.

– Как зовут владельца этого отеля?

– Его зовут господин Омер Озден, – почтительно склоняет голову администратор. Мне же остается только бессильно сжать кулаки.

А еще говорят, судьбы не существует…

***

Я могла бы закатить скандал, вызвать полицию, устроить целое шоу. В истории отельного бизнеса наверняка не было случаев, чтобы постоялец не мог съехать из отеля.

И я могу. И съеду, но только после того, как мы с Омером поговорим. А он захочет со мной поговорить, в этом я не сомневаюсь.

Я уже попросила подругу Дамлы забронировать мне другой отель где-нибудь по соседству. Пока сезон не в разгаре, с местами проблем нет. А пугать дочь я не хочу.

Это мои отношения с моим биологическим отцом, и впутывать дочку в них я не собираюсь. Поэтому делаю вид, что все в порядке. Лале уже успела оббежать номер несколько раз и каждый раз восторженно зовет меня посмотреть, какой здесь большой балкон и какая красивая ванная.

Я послушно хожу за дочкой, согласно киваю, а сама не могу отделаться от мысли, что правду говорят. Если чего-то очень хочешь, нужно это желание отпустить. И тогда все сложится само собой.

Было время, когда я очень хотела увидеть отца, буквально бредила этим. Представляла, как мы встретимся, он увидит, как я выросла, станет сожалеть, что нас бросил.

Потом мне стало безразлично. Я его отпустила.

И теперь судьба выкинула очередной причудливый фортель. Я в президентском номере отеля жду встречи с человеком, с которым у меня совпадает пятьдесят процентов генетического материала.

Прислушиваюсь к себе и ничего не чувствую. Внутри штиль и полная тишина. Ни прошлых обид, ни радости от встречи. Ничего.

Я не ошиблась, очень скоро за нами с Лале приходит администратор и сообщает, что господин Озден ждет нас в ресторане. Вызывается проводить, я соглашаюсь.

Надеваю легкое платье – самое простое, я не планировала на отдыхе наряжаться. Лале надеваю нарядный ободок, и мы следуем за администратором.

Омер ждет нас на отдельной тенистой террасе, огороженной цветущим кустарником. Там накрыт только один столик, значит обед у нас пройдет в приватной обстановке. И есть шанс, что нам никто не помешает.

Лале не в счет, я уже вижу корзину с игрушками и разукрашки, которыми завален соседний стол. Увидев нас, Омер бледнеет, поднимается из-за стола и делает шаг навстречу.

– Добрый день, господин Озден, – стараюсь быть вежливой, но на деле получается сухо и официально, – благодарю за приглашение. Но не стоило беспокоиться, у вас хорошая кухня, нас с дочкой вполне устраивает.

– Что ты, Ясемин, – Омер сглатывает, нервно теребит в руках салфетку, – я хотел с тобой поговорить. Если ты не возражаешь, конечно…

– Вам не кажется, что вы несколько запоздали с разговорами? Если что, я не иронизирую, просто интересуюсь.

– Я… Я… Конечно, дочка, ты конечно можешь на меня обижаться…

– Пожалуйста! – делаю предупредительный жест. – Я вынуждена предупредить, что если вы будете так меня называть, я съеду из отеля немедленно.

– Хорошо, Ясемин, – покорно соглашается Омер, – как скажешь. Ты познакомишь меня с этой прекрасной принцессой?

– Лале, познакомься с господином Омером Озденом, – говорю дочери, – ему принадлежит этот отель. Господин Омер, знакомьтесь, это моя дочь Лале.

– Какое красивое имя! – восхищается Омер и всплескивает руками. – Ты тоже цветочек, как и твоя мама?

Лале счастливо смеется, Омер смаргивает и украдкой смахивает с уголков глаз скопившуюся влагу. Я молча наблюдаю, как они с Лале живо общаются, выбирая блюда. У меня совершенно нет аппетита, заказываю первый попавшийся салат и крем-суп.

– Расскажите пока о себе, господин Озден, – предлагаю, когда официант уходит. – Как ваша семья? Помню, что вы женаты. Когда я об этом узнала, мне было четыре года, как сейчас Лале, но я запомнила словно это было вчера. У вас наверняка есть дети, Омер-бей. Как они поживают? И как поживает ваша жена?

Выдаю все на одном дыхании и запинаюсь. Горло сдавливает невесть откуда взявшаяся обида. Мне ведь только что было все равно! Почему теперь в горле стоит ком, и я не могу ни сглотнуть, ни выдохнуть?

– У меня два сына-близнеца, им по восемнадцать лет, – отвечает Омер, от которого не укрылось мое замешательство. – А жена умерла шесть лет назад.

– Простите, – тушуюсь, – я не знала.

– Ничего, Ясемин, – качает он головой, – откуда тебе было знать.

Я молчу. Вдруг понимаю, что спрашивать, собственно, не о чем. Мама говорила, родители отца хотели женить его на дочери владельцев отеля, где он работал менеджером. Омер послушал родителей, женился, и теперь он не наемный менеджер, а владелец отеля.

Что еще спрашивать? Как он мог?

Смешно. Смог и все. Как говорит тетя Фирузе, рыбка ищет, где глубже, а человек – где лучше.

Вот и Омер решил, что он не хуже рыбки. Кто я такая, чтобы его судить?

Но все равно чувство гадливости не отпускает. Хочется уйти, меня останавливает только Лале, которая болтает с Омером, словно они старые знакомые.

Наконец дочка съедает свой суп и бежит разбирать корзину. Она достает одну игрушку за другой и каждой дает имя. Мы с Омером некоторое время наблюдаем за ней, пока он не поворачивается ко мне.

Я хочу сказать, что нам пора, но он накрывает мою руку широкой ладонью.

– Я знаю, что ты обижаешься на меня, Ясемин. Я плохой отец, я не заслуживаю ни твоего прощения, ни твоей любви. Но я хочу, чтобы ты знала, что я тебя искал. Я хотел общаться с тобой, но твоя мама была против. Когда ты была маленькая, она запрещала нам видеться, только деньги забирала, которые я посылал. А когда ты выросла, я не смог тебя найти.

– Так ты меня искал? – я настолько шокирована, что забываюсь и говорю ему «ты».

– Конечно, дочка, конечно искал, – горько качает головой Омер. – но ты как сквозь землю провалилась.

– Но зачем я тебе нужна? У тебя есть сыновья, – пробую возразить, но он лишь сильнее сжимает мою руку.

– Послушай, дочка. Я очень виноват перед тобой, но в вашей стране я чувствовал себя чужим. Не смог прижиться, меня тянуло обратно в Турцию. А мама отказывалась ехать со мной. Я вернулся сам, думал, обустроюсь, заберу вас. Но мне пришлось срочно жениться на Афре. Родители попали в долговую яму, помочь могли родственники невесты. Меня поставили перед выбором. Я женился, сразу родились дети. Но когда Афра заболела и была при смерти, она призналась, что дети не от меня. Афра забеременела от женатого мужчины, и чтобы это скрыть, ее выдали за меня замуж. А со мной рассчитались отелем. Мы с Афрой больше не родили детей, я переболел и стал нефертильным. Так что ты мой единственный ребенок, моя родная дочь, Ясемин.

Я потрясенно таращусь на Омера, который потерянно смотрит перед собой, сжимая мою руку.

– Ну и дела… А вы знаете, кто их настоящий отец? – спрашиваю, когда немного прихожу в себя. – Кто отец ваших детей?

– Знаю, – отводит взгляд Омер, – это троюродный брат Афры. Его зовут Эмир Дениз.

Глава 14

Ясмина

Кто???

Эмир Дениз???

Это какой-то сюр, честное слово. Смотрю на Омера и не могу поверить.

Нет, он не врет, по крайней мере, не похоже. Лгать нет смысла, все легко проверить.

Но Эмир… Мне уже начинает казаться, что это не мужчина, а злой рок, который меня преследует. Начиная с моего фиктивного замужества, и заканчиваю недавним визитом Догана. Потому что я его сыновей воспринимаю как самого Эмира.

А вот проверить слова биологического отца вполне реально. Достаю телефон.

– Вы позволите? Мне нужно сделать один звонок, – вопросительно смотрю на Омера. Тот смотрит на меня с надеждой и некоторой обреченностью.

– Конечно, Ясемин.

Набираю маму, молюсь, чтобы она взяла трубку. Мои молитвы услышаны, в трубке раздается мамин голос:

– Яся, дочка, ты надолго? Мы собирались уходить.

– Здравствуй, мама, – перебиваю ее, краем глаза замечая, как меняется в лице Омер, – ты можешь включить камеру?

– Да, конечно, – говорит она, чуть настороженно, – а зачем? Что-то случилось?

– Я тут кое-кого встретила. Одного знакомого. Подумала, что тебе тоже будет интересно его увидеть, – поворачиваю экран лицом к Омеру. – Вот. И знаешь, что? Он утверждает, что ты не давала нам видеться. Это правда?

В глазах Омера мелькает яркая вспышка, но тут же гаснет. Он не меняет позы, так и сидит, сцепив в замок руки, только спину держит ровнее.

– Здравствуй, Мариам, – сдержанно кивает. Да, он так ее называл.

– Омер? – растерянно спрашивает мама. – Откуда ты взялся?

Возвращаю телефон обратно, но камера на том конце уже отключена. Прикладываю телефон к уху.

– Это правда, мама? – в динамике слышны горькие всхлипы. Чуть повышаю тон. – Мама, просто скажи правду. Ты говорила, что он бросил меня, забыл обо мне, не помогает. А господин Озден говорит, что ты препятствовала нашим встречам.

– Как же так, Мариам? – Омер прекрасно владеет собой, только руки чуть заметно подрагивают. – Я переводил каждый месяц деньги для Ясемин. Я просил тебя дать нам поговорить по видеосвязи. Я не отказывался от своей дочери даже если отказался от тебя.

– Вот поэтому, – голос матери звучит глухо, – потому что от меня отказался. Я не хотела, чтобы ты видел Ясю. Я надеялась, что ты вернешься. Бросишь свою Афру и вернешься к нам.

– Ты даже знаешь, как зовут его жену? – спрашиваю изумленно.

– Да, мы общались с твоей мамой, Ясемин, – отвечает вместо нее Омер, – и я ей говорил, что не разведусь с Афрой. Это договорной брак, из него просто так не выйдешь.

– Я хотела тебя наказать, Омер, – обреченно говорит мама, – разлучить тебя с дочерью. И у меня получилось.

– А обо мне ты подумала? – шепчу я, стискивая край столешницы обеими руками. – Тебе на меня было наплевать?

– И ты не дарила ей от меня подарки, когда я об этом просил? – дрогнувшим голосом спрашивает Омер. – Ты же их покупала, Мариам! Ты присылала мне длинные отчеты!

– Дарила, – всхлипывает мама, – конечно, дарила. Только не говорила, что от тебя. Потом кое-что откладывала, девочка выросла, знаешь, сколько всего ей было надо?

Внутри неприятно царапает. Все сбережения мать забрала с собой в Ванкувер. Я думала, она откладывала эти деньги со своего заработка, изо всех сил стремилась ей помочь и тоже что-то заработать.

– Я немало тебе присылал, Мариам, – голос Омера звучит гораздо жестче. – А ты украла эти деньги у моей дочери!

– Много ты знаешь! – взвивается мама. – Знаешь, сколько стоит вырастить девочку? Взрослую девушку?

– Ты говорила, что Ясемин не хочет меня видеть, что она меня презирает, – с горечью качает головой Омер. – Почему я потом не мог ее найти? Что ты сделала?

– Сменила фамилию. Свою и Ясмины, – еле слышно отвечает мама. Не верю своим ушам.

– Как сменила? – даже заглядываю в экран, хотя там лишь фон.

– Да, Яся, мы не Беляевы. Я была Бельская, и ты тоже. Омер тебя официально не удочерял, и когда он женился, я сменила фамилию себе и тебе.

– А я потом еще и отчество поменяла, сама, – добавляю негромко. Мама всхлипывает.

– Прости меня, дочка, прости. Я не хотела. Так получилось…

Ничего не отвечаю, завершаю вызов.

В голове сплошная неразбериха, все перевернулось вверх дном. Все оказалось совсем не так, как я себе представляла.

– Я не оформил отцовство, Мариам не хотела делать это без брака. Боялась, что я тебя увезу. У меня не было на тебя никаких прав, – заговаривает Омер, но у меня на телефоне звучит сигнал вызова.

Смотрю на экран и невольно вздрагиваю. Мой злой рок, Эмир Дениз. Я начинаю сомневаться, что он появился в моей жизни случайно.

– Прошу прощения, – поднимаю глаза на Омера и принимаю вызов.

– Слушаю, Эмир-бей.

– Ясемин, – доносится из трубки сухой хриплый голос, – ты должна приехать. Нурай умерла.

– Хорошо, я приеду, Эмир-бей,

– Нет, ты полетишь самолетом, так быстрее. Я сейчас отправлю тебе деньги на билет до Стамбула.

– Не стоит, эфендим, у меня есть деньги, – отключаю связь и поднимаю глаза.

– Какой еще Эмир-бей? Ты с кем говорила, дочка? – переспрашивает Омер. И тут же исправляется. – Прости. Ясемин.

– Вы можете решить, что я вас троллю, – отвечаю медленно, – и это действительно звучит не очень реалистично. Но я говорила с Эмиром Денизом. Умерла его жена Нурай, и мы с Лале должны ехать на похорон.

Омер неверяще моргает, в это время в его руках оживает телефон. Омер на автомате подносит телефон к уху.

– Да, – говорит сухо и отрывисто, некоторое время молча слушает, затем отвечает чуть мягче: – Пусть твоя голова будет здоровой[2]2
  Дословный перевод соболезнования с турецкого.


[Закрыть], Эмир, я приеду. Нет, сыновья не успеют. Я буду не один, с дочкой. Да, та самая. Да, нашлась, машшала… и не одна нашлась, а с внучкой. Пусть будут здоровы, да… Благодарю, Эмир.

Откладывает телефон в сторону и поднимает на меня глаза.

– Мы полетим вместе, Ясемин.

– Нам обязательно лететь? Мы можем поехать на машине. Можно на моей, у меня есть автомобиль…

– До Стамбула от Бодрума по прямой четыреста тридцать километров, но по трассе выходит почти семьсот. У нас на дорогу уйдет целый день, а самолетом мы через час будем в Стамбуле.

На такой аргумент я не нахожу возражений. Это тот случай, когда стоит поторопиться. Я не так близко общалась с Нурай, но она была очень доброй и милой женщиной. Я хочу почтить ее память, а еще сердце сжимается при мысли об Атеше.

Младший сын Эмира был слишком привязан к матери, представляю как ему сейчас тяжело. Я просто обязана его поддержать.

Но следом приходит гадкая, недостойная мысль, что Атеш оказывается вовсе не младший сын. У Эмира есть еще двое, близнецы-восемнадцатилетки. Мои сводные братья, если я когда-нибудь решу признать Омера отцом.

– Наверное, мы уже сюда не вернемся? – спрашиваю господина Оздена, а сама с грустью смотрю на безмятежных отдыхающих. Не так я себе представляла свой отпуск, не так…

– Сколько ты заплатила за отдых? – вместо ответа задает он вопрос. – Я все тебе верну. И не спорь!

Я и сама понимаю, что сейчас не время спорить. Спрашиваю только про машину.

– Здесь мой автомобиль на стоянке…

– С ним ничего не случится. Скажи лучше, откуда ты знаешь Эмира?

– Это… – запинаюсь, – это долгая история. Мы познакомились пять лет назад.

– Значит, в самолете расскажешь. Собирайся, Ясемин, я пришлю работников, они помогут с чемоданами. Я тоже пойду собираться, – Омер поднимается и разворачивается к выходу, я его окликаю.

– Господин Озден! – он оборачивается, и взгляд обжигает меня как сноп света из лазерной пушки. Уговариваю себя, что ко всему можно привыкнуть. – Сколько у нас времени? У меня нет подходящей одежды, нужно что-то купить. Я не могу заявиться на похорон к тете Нурай в открытом сарафане.

– Купи, Ясемин, – кивает головой Омер, – часа три у тебя точно есть. Мы летим вечерним рейсом.

***

При отеле нашлось достаточно магазинов, так что купить темное сдержанное платье не оказалось проблемой. Для Лале я тоже купила платьице.

Малышка так расстроилась из-за отъезда, что мне пришлось ее успокаивать. И пообещать, что мы потом обязательно приедем, и именно в этот отель.

– А как же Дамил? – спросила она, когда немного успокоилась. – Он плиедет, а нас нет.

Пришлось дать ребенку обещание.

– Я ему позвоню, Лале. Или напишу.

В назначенный час на нами приходят двое молодых людей из числа персонала. Они помогают вынести вещи и загружают их в электрокар, который довозит нас с Лале до выезда. Там уже ждут Омер с водителем.

До аэропорта доезжаем за двадцать минут, регистрация на внутренние рейсы как и везде проходит вдвое быстрее. В самолете я усаживаю Лале возле иллюминатора.

Малышка в восторге, она еще ни разу никуда не летала. Омер следит за ней грустным задумчивым взглядом, и я стараюсь пока не думать, что мне делать дальше. Все встало с ног на голову.

Мама не стала отрицать, что он искал встречи. И что помогал все мое детство и юность тоже признала. А я злилась на него и обижалась.

Так и моя девочка будет обижаться на Дамира и страдать, а ведь он даже не подозревает, что у него есть дочь. И чем я тогда лучше своей матери?

– Мамуля, Омел-бей, мы летим, летим! – захлебывается от восторга Лале. Омер смотрит на нее затуманенным взглядом, в котором умиление слишком приправлено болью. И я не могу выносить этот взгляд.

– Так откуда ты знаешь Эмира, Ясемин? – спрашивает он негромко.

Делаю глазами знак, что при Лале говорить об Эмире я не буду. Достаю планшет и наушники, предлагаю дочке посмотреть мультик.

– А вы с эфендим не хотите посмотлеть? – удивляется моя малышка.

– Нет, доченька, мы с эфендим хотим поговорить.

Лале надевает наушники, выбирает любимый мульфильм, который видела уже несчетное количество раз. И я пересказываю Омеру лайтовую версию наших взаимоотношений.

Ничего не говорю о Дамире, о своем фиктивном браке. Я пока не разобралась, насколько могу доверять этому человеку, поэтому просто упоминаю про ДТП, в котором пострадал Атеш. И еще о том, что я в тот момент была в больнице и случайно услышала разговор Эмира с врачом. Не уточняю только, почему я там была.

В благодарность Эмир помог мне поступить в университет в Измире и поддерживал финансово когда родилась Лале.

Омер видимо тоже чувствует границы дозволенного. Он не задает лишних вопросов, не допытывается по поводу отца Лале. И я понемногу расслабляюсь.

В Стамбуле мы планировали остановиться в гостинице, но в аэропорту нас уже ждет вместительный автомобиль. Вспоминаю, что Омер практически родственник Денизов, поэтому не удивляюсь.

Нас встречает Эмир с обоими сыновьями. Я намеренно притормаживаю и придерживаю за руку Лале, чтобы первым в холл особняка вошел Омер.

– Так где же твоя дочь, брат? – спрашивает Эмир после того, как мужчины обмениваются приветствиями. Омер поворачивается в сторону двери.

– Ясемин, ну где же ты, дочка?

Вдыхаю, крепче сжимаю руку Лале и ступаю в холл.